fantlab ru

Милорад Павич «Хазарский словарь»

Рейтинг
Средняя оценка:
8.24
Оценок:
251
Моя оценка:
-

подробнее

Хазарский словарь

Хазарски речник. Роман-лексикон у 100.000 реци

Роман, год

Жанрово-тематический классификатор:
Примечание:

Роман выпущен в двух версиях — «мужской» и «женской», которые отличаются одним абзацем.



В произведение входит: по порядкупо годупо рейтингу


7.67 (3)
-
7.33 (3)
-
7.00 (2)
-
7.00 (2)
-
6.50 (2)
-
7.00 (2)
-
8.00 (2)
-
6.50 (2)
-

Обозначения:   циклы (сворачиваемые)   циклы, сборники, антологии   романы   повести
рассказы   графические произведения   + примыкающие, не основные части


Награды и премии:


лауреат
Премия журнала НИН / НИН-ова награда, 1984

Номинации на премии:


номинант
Премия им. Уильяма Кроуфорда / Crawford Award, 1990

Экранизации:

«Юсуф Масуди. Ловец снов» 2014, Россия, реж: Екатерина Белобородова



Похожие произведения:

 

 


Хазарский словарь
1996 г.
Хазарский словарь. Женская версия
1996 г.
Хазарский словарь
1997 г.
Хазарский словарь. Мужская версия
1999 г.
Хазарский словарь
2000 г.
Хазарский словарь
2000 г.
Хазарский словарь
2001 г.
Избранное
2002 г.
Хазарский словарь. Женская версия
2002 г.
Звездная мантия
2003 г.
Хазарский словарь. Мужская версия
2003 г.
Хазарский словарь. Мужская версия
2003 г.
Хазарский словарь. Роман-лексикон. Мужская версия
2004 г.
Комната, в которой исчезают шаги
2005 г.
Хазарский словарь. Мужская версия
2005 г.
Хазарский словарь
2007 г.
Хазарский словарь. Женская версия
2007 г.
Хазарский словарь. Женская версия
2010 г.
Хазарский словарь. Мужская версия
2010 г.
Хазарский словарь
2013 г.
Хазарский словарь
2016 г.
Хазарский словарь
2020 г.

Издания на иностранных языках:

Хазарски речник. Роман-лексикон у 100.000 реци
1984 г.
(сербский)
Hazarski besednjak: roman leksikon v 100 000 besedah (moški izvod)
1985 г.
(словенский)
Hazarski besednjak: roman leksikon v 100 000 besedah (ženski izvod)
1985 г.
(словенский)
Хазарски речник. Роман-лексикон у 100.000 реци
1985 г.
(сербский)
Hazarski rečnik. Roman-leksikon u 100.000 reči
1986 г.
(сербский)
Kazár ​szótár
1987 г.
(венгерский)
Хазарский словарь
1987 г.
(венгерский)
Dictionary of the Khazars (Male Edition)
1988 г.
(английский)
Dizionario dei Chazari. Romanzo lessico: copia femminile
1988 г.
(итальянский)
Kazarisk uppslagsbok. Manligt exemplar
1988 г.
(шведский)
Le Dictionnaire Khazar
1988 г.
(французский)
Diccionari Khazar. Versió femenina
1989 г.
(каталанский)
Diccionario jazaro
1989 г.
(испанский)
Хазарски речник. Женски екземпляр
1989 г.
(болгарский)
Το Λεξικό των Χαζάρων
1991 г.
(греческий)
Słownik chazarski
1993 г.
(польский)
Хозарський словник. Жiночий примірник
2004 г.
(украинский)
Хозарський словник. Чоловічий примірник
2004 г.
(украинский)
Kasaari sõnastik. Romaan-leksikon, 100 000 sõna
2005 г.
(эстонский)
Dictionary of the Khazars: A Lexicon Novel; The Hermaphrodite Edition
2006 г.
(английский)
Kazár szótár
2006 г.
(венгерский)
Хазарски речник
2007 г.
(македонский)
Kamus Khazar: Sebuah Novel Leksikon
2009 г.
(индонезийский)
Xəzər sözlüyü
2011 г.
(азербайджанский)
Хазарский словарь
2012 г.
(албанский)
ხაზარული სიტყვის კონა
2015 г.
(грузинский)
Хазарски речник. Женски екземпляр
2018 г.
(болгарский)
Хазарски речник. Мъжки екземпляр
2018 г.
(болгарский)




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

С использованием заметки для Medium (https://shorturl.at/aejzO).

При взгляде из тянущихся сейчас Лет Джекпота очевидно, что «Хазарский словарь» — пожалуй, лучшая книга не только о сербах в Югославии, но и о русских во всей Восточной Европе и Центральной Азии, да и вообще о судьбе титульной нации в любом многонациональном государстве авторитарного типа. Впрочем, природа источника угнетения может быть и внешней по отношению к утверждению: взглянем на арабов, вполне буквально и, так сказать, хабадемократично, принуждаемых, словно хазарская принцесса Атех, к перерождению в евреев на руинах Государства Палестины.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Свидетель: Я хазарка.

Обвинитель: Как вы сказали? Я не слышал о таком народе. Какой у вас паспорт? Хазарский?

Свидетель: Нет, израильский.

Обвинитель: Прекрасно. Это-то я и хотел услышать. Как же так — хазарка, и с израильским паспортом? Вы изменили вашему народу?

Свидетель (смеется): Нет, скорее наоборот. Хазары переродились в евреев, и я вместе с другими приняла иудаизм и получила израильский паспорт. Что мне делать одной на свете? Если бы все арабы стали евреями, разве вы остались бы арабом?

Этот аспект «Хазарского словаря» тем ценнее, что написан роман не по следам развала Восточного блока, а в те годы, когда заложенные под его фундамент дедушками Лениным и Тито бомбы еще не взорвались, и даже до первой точки невозврата в тиканьи размеренном часовых механизмов (беспорядки в Казахстане после назначения Колбина) оставалась пара-тройка лет.

Также это образцово-показательная переделка 2 в 1 — классического магреализма и исторического романа — в нарративный катехон эпохи, когда мейнстримные новости стали постепенно сливаться с контентом ИА «Панорама», а реальность взялась обгонять не только фантастов, но и диктаторов бумажного книгорынка вместе с примкнувшими к ним почетными резидентами клоповника Geisteswissenschaften, каких Павич, несомненно, в изобилии наблюдал, преподавая в Регенсбурге.

«Хазарский словарь» знаменует победоносное вторжение на мейнстримную арену гипертекстового принципа сюжетного построения — через двадцать с лишним лет после созданного Кортасаром прецедента, через двенадцать лет после модели для сборки «Пятой головы Цербера», и теперь уже навсегда. В этом году величайшему гипертекстовому роману постколониальной эпохи сорок; весьма показательно, что в том же 1984-м наконец отбросил все стартовые ступени и вышел на низкую, но стационарную орбиту киберпанк, ведь представление в виде картотеки веб-страниц с перекрестными ссылками, диковато футуристичное для мига публикации «Хазарского словаря», так же естественно для удобства чтения книги, как смартфонная камера для считывания QR-кода, в котором смысл искать биологическими глазами бесполезно.

Бессмысленно спрашивать, где тут правильная версия хазарской полемики и какой религии отдает предпочтение сам Павич. В «Хазарском словаре» противопоказано искать иудейского, христианского или мусульманского Бога. Сама книга и есть божество, бог вечно коллапсирующего, словно MECO-альтернатива черным дырам, нарратива, и хотя его присутствие не удостоверяется привычными инструментами литературной критики, однако всё-таки может быть зафиксировано, когда жареный петух постколониальной войны прицельно клюнет очередную самую последнюю империю в уязвимый смысл жизни. В киберпанке, для сравнения, подобного эффекта — конспирологической синхроничности Zeitgeist с утраченным в переводе с языков зачахшей контркультуры — чаще остальных достигает Гибсон, из-под клавиатуры которого и вышел лучший пока шкатулочный роман столетия.

Разве из Хлои Мориц и Флинн Фишер не получилась бы отличная принцесса Атех?

Оценка: 10
– [  14  ] +

Ссылка на сообщение ,

Воспитанием, опытом и знанием я приучен восхищаться двумя вещами, вне зависимости от собственных переживаний и проч., — нетривиальностью и полнотой (грандиозностью) проделанной работы. Обе они присутствуют в романе Милорада Павича «Хазарский словарь».

Первое произведение у автора и первый сербский писатель в моем читательском опыте, которые кроме прочего владеют теми самыми двумя аспектами моего восхищения. Нетривиальность? Присутствует! Роман-словарь, книга, которая может читаться как угодно, книга, которая в разных переводах имеет разные начало и конец. Вдобавок одно из немногих художественных красивых и достойных произведениях о хазарах, которых что в советской, что в российской системах образования школьник если и помнит, то лишь при упоминании имени князя Святослава. Русского государя, положившего начало распаду хазарской государственности и идентичности (хотя историк-востоковед, один из со-создателей самой самостийной и великодержавной «идеологии» Л.Н.Гумилев видел это в принятии хазарами «ужасного» иудаизма). Так что идея создания экспериментального постмодернистского романа в виде глоссария (даже трех) с непопулярной, казалось бы, основной тематикой исторического толка во истину новаторская! А уж о широте проделанной работы и можно не добавлять. Собрать крупицы далеко, крайне и кошмарно неполной хазарской истории, прочитав научные исследования и средневековую литературу о ней, превратить их в сложную историю, которая бы не теряла единство в словарнообразном повествовании романа с сохранением его восточных легких мотивов и, собственности, интересности — работенка кропотливая. Павич ее таки выполнил, предоставив нам историю таинственных степняков в интерпретации иудеев, христиан и мусульман, мистики и литературы постмодерна.

Подводя итоги, упомяну определенное наставление и одновременно с этим минус «Хазарского словаря». Из-за разрозненных, лишь временами сходящихся сюжетных линий, щедро разбросанных ссылок (перекрестных моментов) между разными частями и статьями романа (в нахождении и соотнесении которых и содержатся все смысловые — каббалистические, мистические, гностические и проч. мотивы и пласты), необходимо вести неотрывное (регулярное и длительное) и непрерывное (не пересекающиеся с чтением чего-либо еще) чтение-изучения этого (гипер)текста. Иначе тайны хазарских сновидений от талантливого серба ускользнут от вас.

Оценка: 10
– [  0  ] +

Ссылка на сообщение ,

Различий больше чем абзац. Практически в каждом главе по 1-2, иногда несколько, отличий. Где-то доп.текст в мужской версии, где-то в женской.

Для получения удовольствия и исполнения авторской задумки рекомендую сначала прочитать оба варианта.

Оценка: нет
– [  23  ] +

Ссылка на сообщение ,

Это гениальная книга. Мне тысячу раз говорили, что это гениальная книга, а я всё не верил. Я открывал её в книжных магазинах, листал и никак не мог понять, что все находят в этой – на первый взгляд – занудной публицистике. Теперь я это понимаю. Это великая книга, не иначе. Язык Павича настолько великолепен, насколько может быть великолепен язык писателя. Цитаты из книги наполняют голову и взрываются там, или, наоборот, нежно ласкают душу. Это безумное собрание историй и витиеватых размышлений, напоминающее Набокова, «Сто лет одиночества» Маркеса, средневековую рукопись и одновременно ничем из этого не являющееся. Это книга-эмоция, безумие и удивительная история невозможных людей, собрание легенд тысячи народов и реальность, не знающая правил.

Когда Павич умер, мне представилось, как на последнем суде из толпы встанет мадемуазель Атех и скажет: «Я — хазарка». Она будет свидетелем защиты, и Павич попадёт туда, куда не может не попасть. В свой Константинополь.

Оценка: 10
– [  9  ] +

Ссылка на сообщение ,

Знакомство с творчеством Милорада Павича я начала «Хазарского словаря», выбрав его мужскую версию, и ни на миг не пожалела о том, что решила прочесть этот роман-лексикон.

Открыв первую страницу, я увидела замечательное напутствие:

«Современный автор этой книги заверяет читателя, что тот не обязательно умрет, если прочитает ее, как это произошло с его предшественником, пользовавшимся изданием «Хазарского словаря» от 1691 года, когда эта книга была впервые составлена»

После такого напутствия, возможны только две реакции читателя: бросить книгу в огонь, и убежать, на всякий случай осенив себя крестным знамением, или сделать, как поступила я, преступить к чению, надеясь на собственную живучесть. Впечатления от прочтения сначала невозможно было выразить в словах. Это была буря эмоций, вспышка, разорвавшая мозг и составившая его заново.

Но начнём по порядку.

С одной стороны книга содержит в себе оригинальное авторское изложение реального исторического события, именуемого Хазарской полемикой, являющейся дискуссией о выборе религии среди хазар. С другой стороны эта книга не имеет прямого отношения истории, скорее это альтернативная версия истории, созданная автором. В этой истории много вымышленных персонажей и никогда не существовавших мифов.

Казалось бы, всё? Нет. Потому что для такого необыкновенного автора, как Павич, не может быть двух сторон, с которых рассматривается книга. Этих сторон мириады! Даже взглядов на саму Хазарскую полемику в самом романе приведено три: христианская, исламская и еврейская. Поэтому я просто расскажу, чем эта книга стала для меня.

Так вот, для меня это Роман-Сон, который я поймала и истолковала, подобно тем самым ловцам снов, являющихся одной из центральных общностей, описанных в книге. Это был вещий сон, говоривший о правде и смысле жизни, об отношении к религии и месте человека в выбранной религии, о судьбе и возможности её изменить.

Как и подобает сну, всё в нём строилось на загадках. Они возникали из слов, написанных на тёплых спинах разбросанных камней художественного вымысла, в каждом из них заключалась своя идея, ускользающая из рук в миг её понимания, превратившись в неведомую птицу.

Был целый ряд цитат, смысл которых настолько многомерен и всеобъемлющ, а красота изложения настолько завораживает, что мы вели дискуссии о них всей семьёй на протяжении нескольких дней. Вот та, что особенно меня зацепила:

«Когда удивленные участники дискуссии увидели Ибн Кору, к которому некоторые из них уже собирались на поминки, считая его мертвым, он спокойно, скрестив ноги и глядя на них глазами, похожими на тарелки с жидким луковым супом, сказал:

– В детстве, давно, я видел однажды на лугу, как столкнулись две бабочки; немного пестрой пыльцы просыпалось с одной на другую, и они упорхнули дальше, а я этот случай тут же забыл. Вчера вечером, когда я был еще в дороге, какой-то человек ударил меня саблей, видимо перепутав неизвестно с кем. Прежде чем я успел продолжить путь, на моей щеке вместо крови появилось немного пыльцы...»

И этот безумно-прекрасный сон навсегда остался в моей памяти, шепча о том, что «истина (в том числе и религиозная), в сущности, просто трюк», что жизнь каждого просто сон, который видит ловец, и нужно успеть прожить её ярко и по-своему, пока он не прекратился.

Разумеется, эта книга не для всех, хотя бы потому, что в ней нет ничего общепринятого. Нет даже ничего похожего на сюжет, только обрывки чужих судеб и парадоксальных мыслей.

Но тот, кто способен ловить и толковать сны, обязательно должен её прочесть, чтобы прикоснуться к непознаваемому, к метафоре это жизни , созерцая, как горит «на столе возле еды свеча с каплей огня наверху, возле нее «Божественная книга», и месяц джемаз-уль-акер течет через нее.»

Оценка: 10
– [  12  ] +

Ссылка на сообщение ,

«Хазарский роман» — произведение, примечательное во многих отношениях. В первую очередь, необходимо отметить, что это эталонный образец так называемой «нелинейной прозы». В данном направлении писать пытались многие, чего только стоят безрезультатные потуги Кортасара, не сумевшего не то, что сочинить подобный текст, но и обепечить ему смысловое наполнение. У Павича иначе: «Хазарский словарь» действительно можно читать с любого места, и от выбора ни сколько не зависит общее впечатление: всё настолько проработано, что, даже взявшись за книгу с конца, можно без проблем собрать воедино общую картину, образы персонажей и сюжет.

К слову, сюжет имеется, причём продуманный до мелочей и полный неожиданностей, что так же составляет весомый плюс, учитывая необычную форму «Хазарского словаря». Если попытаться провести параллели, дабы дать какое-то представление о романе, то на память в первую очередь приходит «Сто лет одиночества» Маркеса: произведения пронизаны единым духом эпоса, исполнены мифотворчества и описывают солидный временной промежуток. И там и здесь значительную роль в композиции играют приёмы магического реализма, но у Павича всё представлено гораздо масштабней, с размахом, что не мешает ему проявлять внимание к мелочам, в коих кроются значительные для описываемых событий элементы.

Итак, о чём же эта книга? В некотором роде, это действительно словарь: статьи, поданные с позиции трёх культур, — греков, евреев и арабов — перекликаются, дополняя друг друга в попытке дать полную картину о хазарах, их истории, мировоззрении, основных событиях становления нации, причинах, приведших к краху, и нынешнего состояния. И в то же время, всё сложней. «Хазарский словарь», по большей части, — это повествование о книге, о судьбе оригинальной рукописи, где содержались магические и философские откровения, описывающие фундаментальные принципы человеческого бытия с точки зрения божественных и демонических сущностей. Но и подобное описание слишком скудно, потому как сам оригинал словаря — лишь способ выражения более масштабного явления, общечеловеческого целого начала, взаимодействие с коим есть едва ли не первоочерёдная задача для людской природы.

Все попытки как-то обозначить общую фабулу произведения, в любом случае несопоставимы с впечатлением от целого произведения, чей пересказ практически невозможен. Более того, невозможна и подача его как произведения линейного: только гипертекстовая форма является приемлемым способом воплощения авторской задумки, а потому здесь она, как никогда оправдана.

Количество затронутых тем в «Хазарском словаре» колоссально, и каждый читатель найдёт здесь что-то для себя: любовную линию, философию, захватывающий сюжет, эзотерический трактат, исторический опус, легенды, религиозные предания, анализ языка, пересмотр некоторых каббалистических положений, социальную критику, историю нации и десятки фраз, заведомо обречённых стать обиходными афоризмами.

Стилистически автор лёгок для чтения, но далеко не примитивен по части языка, что демонстрирует в выразительных ярких образных эпизодах, где необходимо задать соответствующий задумке тон.

Персонажи исключительны по своей харизме: они обладают индивидуальными особенностями, привычками, внешними признаками. Воззрение каждого на любого другого здесь уникально, и герой, представляющийся одному праведником, для прочих может выглядеть негодяем. Ни о какой информационной целостности, как и в реальном мире, речи не идёт: факт, известный кому-то, вероятней всего, окажется чем-то незнакомым большинству персонажей. Не малое влияние на личности, их убеждения и мировоззрение имеют культура и географическое положение, причём, если таковые в романе прописаны, то многие из них сыграют свою роль, а внешний хаос, творящийся в произведении, к последним страницам срастётся в целостную завершённую картину, где всё окажется на причитающимся ему месте.

Мифотворчество Павича поразительно по своей глубине: каждый герой или событие в мире «Хазарского словаря» имеет полулегендарную атрибутику, продуманную историю и неразрывную связь с остальными элементами книги. Вместе с тем, эрудиция автора и объём проделанной работы, ставит вопрос о том, что в романе является художественным вымыслом, а что реальным историческим событием и эзотерическим положением, взятым из реального духовного наследия. По всей видимости, чтобы объективно ответить, необходимо обладать тем же багажом знаний, что и автор. Без этого, остаётся лишь интуитивно принимать к сведению пищу для ума, что, быть может, послужит для кого-то толчком к самостоятельному исследованию.

Таким образом, «Хазарский словарь» — яркое, нестандартное произведение, ознакомление с коим окажется интересным опытом даже для самого искушённого читателя.

Оценка: 10
– [  11  ] +

Ссылка на сообщение ,

Подлинным откровением для меня некогда стало, что книга может открывать в тебе не двери-вопросы, а усаживать за столы-ответы, где вести с тобой дремучие настольные игры из фигур соли, конского волоса и зубов с коронками из плохого серебра.

Павич, как и Маркес, которого тут уже поминали, не лукавит.

Ему вообще не нужен читатель. У него баталия с Богом. С языком. С естеством, всю полноту которого надо выплеснуть на бумагу. И это именно бумажная книга, хотя современный экранный гипер-текст ей куда сильнее к лицу, но хазары прочнопрописались во снах всего мира и там не спрашивают, а призывают к строгости: «Богу важны не твои дела, а намерения».

И я сыт этими ответами, я спокоен, я приготовлен к ритуальному жертвоприношению, и когда веки мои скует сон, проколет их двузубой вилкой, нанижет мужской и женский глаз на одну слезу, я пошире раскрою рот и приготовлюсь ловить свою пулю

Оценка: 9
– [  8  ] +

Ссылка на сообщение ,

Крусанов совершенно прав, утверждая, что верное средство избавиться от симпатии к Павичу — это перечитать его. Павич хронически страдает однообразностью приемов, тягой к пестрому, блестящему, цыганщине, шапито, не вполне первосортному антуражу, ловкости рук и впечатление от его книг, как от аттракциона, не у меня одного.

«Хазарский словарь» прочитать все же стоит. Не имеет разницы в какой из версий ( мужской или женской), разницы между которыми нет. Павичевский роман завораживает красотой ажурной конструкции, стилистическими курбетами, организацией сновидческих перекличек с использованием этнических декораций. Никакого второго дна у книги, разумеется, нет, все держится исключительно на ловкости рук манипулятора, маньеризм чистой воды. Все сродни просмотру работ режиссеров визуалистов навроде Жана-Пьера Жене или Бертона ( понятно, что они используют иной материал).

«Словарь» и еще «Пейзаж, нарисованный чаем»( менее тотальный, но изобретатальный роман) для ознакомления с Павичем рекомендую, а остальное можно и не читать.

Оценка: 8
– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

Павича я начала читать просто потому, что он подвернулся под руку. О том, что он «модный писатель- постмодернист», узнала позже; значения этому особенного не придаю. С самого начала я оказалась очарована слогом, способом выражения мыслей. Сюрреальные, сноподобные реалии мира словаря не смотрятся гротескно или надуманно. Аморфное перетекание сюжета в сюжет, истории в историю, позволяют окунаться в текст с любого начала книги. Небольшая по объему книга производит удивительное впечатление отсутствия границ.

Взяв словарь в четвертый раз, я наконец-то стала ориентироваться в нем настолько, чтобы узнавать в одних статьях отголоски других. Они пронизывают друг друга, словно нити в плетении сложной тесьмы.

Книга слишком необычная, чтобы советовать ее всем и каждому. Но если первые три статьи пошли хорошо, в дальнейшем оторваться будет очень сложно.

Оценка: 9


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх