Эдуард Веркин «Сорока на виселице»

Рукопись, найденная в изумлении

«Прежний мир был составлен из глины, золота и хрусталя, новый будет из скорости и света.»

Давайте так: я понимаю, что новый роман Эдуарда Веркина он же, самая ожидаемая книга 2025, вызовет много вопросов, нужен кто-то, кто ответит хотя бы на часть из них, пусть это буду я. Начнем с заглавия, оно, как и обложка, отсылает к одноименной картине Питера Брейгеля старшего, написанной в середине 16 века, когда ростки протестантского инакомыслия в Нидерландах жестоко подавлялись католической Испанией, под властью которой пребывала страна. Протестантизм, более прогрессивный и развернутый к пастве, опередил свое время, его последователей пытали и казнили — непропорционально большая виселица на картине как напоминание и предостережение. Жестокая расплата за веру во что-то, пришедшее слишком рано; за потребность продолжать следовать этим путем в период отката и реакции — ключевой образ «Сороки на виселице». Понятно, что это самая поверхностная трактовка, книга предлагает множество градаций от: «отнимают самое необходимое», до «спасибо, что забрали спички у детей».

Роман продолжает тему Синхронной физики или Потока Юнга, которую автор начал рассказом «Крылья» (сборник «Новое будущее») и повестью «Физики» (сборник «Мир без Стругацких»). Веркин, в отличие от большинства коллег-писателей, глядя в будущее, создает не антиутопию, но утопический мир, близкий Полдню Стругацких: энергетический кризис разрешен изобретением репликатора, позволяющего синтезировать что угодно из примерно ничего; проблема освоения дальнего космоса — здешним аналогом прыжковой телепортации, когда межзвездное расстояние разбивается на некоторое количество перемещений, преодолеваемых людьми в состоянии полу-смерти, лайтовой версии эвтаназии, на выходе из которой, во избежание побочек, нужно пить здешний аналог Регидрона, тягучий электролит в банках — в основном все переносят без последствий. Освоено девять землеподобных планет, найдено еще больше, человечество расселяется по вселенной, на Земле в статусе отчасти заповедника, остаются немногие.

Ян, герой-рассказчик, один из таких. Проблема с абстрактным мышлением закрыла для него пути в интеллектоемкие сферы, но работа спасателя совершенно его устраивает. Однако именно он, волей обстоятельств, стал членом Большого жюри, которому предстоит решить: быть или не быть Синхронной физике. Жюри формируется наполовину из специалистов в самых разных отраслях, наполовину из рандомных обывателей. Теперь собственно о физике, что она такое? Если очень примитивно, то это инструмент, в перспективе способный дать людям сверхчеловеческие способности: изменять по желанию физический облик, жить в безвоздушном пространстве, мгновенно (а не вот это вот все с промежуточными смертями) перемещаться в любую точку, предвидеть будущее, моделируя желаемое. Как ни странно, в основе механизмы синхронности, известные всякому по гадательным техникам: таро и руны, всевозможные -мантии и толкование снов, бобы кумалаки и подброшенная монетка, астрология, наконец, прямо базирующаяся на принципе «то, что внизу подобно тому, что наверху».

Очевидная проблема в том, что, при крайне высокой ресурсоемкости и оттягивании на себя лучших мозгов популяции, видимых результатов Поток Юнга не дает, вот уже полтора столетия, и время окончательной реализации сбычи мечт откладывается все дальше. Заседание должно пройти на планете Реген («Дождь», салют, мокрецы Стругацких), где расположен Институт синхронной физики. Там строится Актуатор — конструкт, находящийся одновременно в нескольких измерениях, чье действие напрямую связано с потоком Юнга, туда в немыслимых количествах свозятся бумажные книги — необходимый фактор работы синхронистов. Туда прибывают Ян и библиотекарь (где книги, там непременно должен/должна быть) Мария. Там, в ожидании остальных членов Комиссии, в прогулках и разговорах, разворачивается действие тягучего, как смола, безумно рекурсивного романа.

«Сорока на виселице» совсем не многофигурна, буквально семерка персонажей: Энтузиаст (он же Сумасшедший-гений) Уистлер; Скептик Кассини; Неопределившийся Шуйский («левая рука не знает, что делает правая»); Простак (он же Человек-задающий-вопросы) Ян; Наблюдатель Мария; Штайнер, с чьим амплуа я для себя не определилась и доктор Уэзерс, но он в основном советует пить электролит. В блуждании коридорами Института, воплощающем образы снов, обрывки прочитанного с книжных страниц, разговоры — кое-что от «Соляриса» и довольно много от других веркинских историй, начиная с «Кошек, которые ходят поперек» и «Пчелиного волка», заканчивая кровавым бессмертием «Через сто лет» и «Звездолетом с подбитым крылом». Внимательный и неленивый читатель найдет здесь привет еще одной самой ожидаемой книге года, «Смеху лисы» Идиатуллина, не считая всяких борхесов в количествах.

Вот и все, что я хотела сказать для начала. Дальше — сами.

Если вам понравился «снарк снарк» то, скорее всего, понравится и этот роман. Состоит текст по большей части из диалогов персонажей, разговаривающих как накуренные студенты-филологи на первом свидании, сюжет абсолютно рудиментарный, рассказчики один ненадежней другого. Стилистически похоже на то, как если бы нейросеть обучили на Леме и Стругацких и заставили написать роман. Термиты из вставной новеллы в «Фиаско» выбрались в основной текст и поели всю твердоту, ну и Жилинская «Статистическая аномалия» тоже разгулялась. Получилось очень интересно, но ничего не понятно. В тексте фигурируют горы книг, какие-то просто монбланы бумажных изданий, поедаемых книжными червями. Вот эта книга тоже для книжных червей. Во всяком случае, до нее желательно уже несколько книг прочесть, иначе вряд ли получится удовольствие получить.

Книга вязкая как расплавленное стекло, как медленно тянущаяся патока многочисленных рефренов и отсылок ко всему. Разум судорожно тонет как муха в янтаре. Внимание пытается зацепиться за рекурсию, ухватить пойманный образ, связать его вариациями значений и символов, и вынырнуть наконец-то в реализм, фоново осуждая бессмысленное времяпровождение, но не тут-то было, эмоции и сопереживание наблюдателя (писатель не даст забыть читателю, что читатель — он же наблюдатель, и он же создает новый мир, читая книгу) «заякорят» процесс, и, все, никуда, дорогой читатель, тебе не деться. Потому что ты пойман в расставленную на тебя сеть из всего, что ты раньше прочитал.

У каждой книги есть свой читатель. У «Сороки на виселице» — это будет фанат интеллектуальной прозы, не пренебрегший приобщению к историческим памятникам классической литературы, научной фантастики и современного кинематографа. Просто перемещаться в этой смеси отсылок, намеков, обнаруживать и распознавать их — занятие не для «познающих» книги, тут надо быть «матерым» читателем.

Сейчас хотела емко пройтись по обнаруженным самым известным ассоциациям, но потом решила не нагружать отзыв информацией. Перекрестные связи с сегодняшним интеллектуальным наследием человечества в книге настолько обширны, что даже краткий перечень наиболее известных способен напугать кого угодно.

На мой взгляд, для чтения этой книги эрудированность имеет значение, но не ключевое. Книга взаимодействует с восприятием, апеллирует не только к культурному коду, не обязательно связанному с литературой, но и к вечному стремлению человека достичь самых далеких звезд, к краеугольным столпам развития цивилизации, основным философским истинам и поискам.

Плотная, текучая мозаика концепций и идей, неожиданно оказавшихся тяжелыми, вескими, наполненными смыслами, неумолимо требующими отдельных размышлений и интерпретаций. В эту мозаику вписаны люди, живые, живущие в мире условно близкого будущего, с которыми можно себя ассоциировать и сопереживать.

Таких книг давно не писали, таких вдумчивых глубоких книг, вместе с тем смелых, раскрепощенных и живых. Постоянно ловила себя на том, что чуть ли не каждый абзац хотелось развить отдельной парой страниц (а иногда и парой книг) с пояснениями и интерпретациями, настолько текст емок и плотен.

«Сорока на виселице» могла быть написана только российским писателем, нашим современником, книга удивляет и восхищает, полюбить ее получится не сразу, у меня это случилось после экватора. Было сложно вернуться из иностранной литературы в мир вдумчивого и немного индифферентно — насмешливого созерцания российской прозы, поэтому сначала пришлось подождать, а потом адаптировать восприятие текста, а потом просто потеряться в мире книги до финала.

Зато. Редкий пример литературы, который побуждает, заставляет действовать, представляет собой не завершенный срез иного пространства-времени, исчезающий с последней страницей, эта книга написана нашим современником, глубоко сцеплена с реальным миром и обладает сумасшедшим потенциалом влияния. Она не фиксирует, не заставляет, не насаждает ничего, книга — источник мотивации и сама по себе может стать началом. Первое приходящее в голову сравнение что такое эта книга — актуатор потока Юнга ;)

Это интеллектуальная проза, которая мимикрирует под традиционную научную фантастику. Эдуарду Веркину тесно в рамках какого-то определённого жанра, поэтому он использует в своём творчестве элементы разных жанров — реализма, магического реализма, научной фантастики. И если бы он всегда писал что-то типа «Сороки», то мы имели бы нового Станислава Лема или нового брата Стругацкого; но наверное и к лучшему, что Веркин сам по себе единственный и неповторимый.

Мир «Сороки на виселице» — это мир утопии. В относительно благоприятные времена популярны антиутопии и постапокалипсис, но, видимо настало новое время для утопий, они нам сейчас снова нужны. Но мир «Сороки» это утопия без счастья — мир благополучен, проблемы решены, освоены девять экзопланет, ещё несколько десятков пригодны для освоения. Но это послеполуденный мир, за которым следует закат — двигаться дальше человечество не может, в этом большом мире человечеству по прежнему тесно. Вернее, наоборот, слишком просторно — человек понимает, что космос ему не под силу, он слишком бесконечен для него.

В аннотации романа, собственно, и содержится весь его сюжет. Всё остальное большей частью — только философские разговоры и несколько небольших вложенных историй. Этот текст абсурден, но, к счастью, Веркин не скатывается в абсолютный абсурд, а остаётся на тонкой грани, где реалистичность и правдоподобие не оказываются погребены этим самым абсурдом. Условно — пять «рукописей, найденных в ванне» из десяти.

Один из героев книги, учёный, занимающийся той самой синхронной физикой — наукой будущего, которая, возможно, возникла слишком рано и которая способна вывести человечество на новый уровень — сходит с ума от бессилья. Законы природы таковы, что само мироздание не пускает человека дальше, поскольку в человеке ещё слишком много зла. И человек сделает следующий большой шаг только тогда, когда станет к этому готов. Способен ли он (способны ли мы) на это?

Это первая книга Веркина, которую я прочитал. Наверное, буду читать Веркина ещё.

Это интересно. А дальше не будет никаких теорий — их и так, наверное, уже больше чем надо, но в процессе чтения появлялись ассоциации, как явные, так и не совсем.

Первое — Стругацкие с Лемом. Причём поначалу я думал о ранних Стругацких времён Полдня, потом вспоминал Град, потом ВГВ, потом куда же без Соляриса, да ещё и цитата из Дня Гнева Гансовского... А потом я понял, что все эти отсылки у Веркина тексты я скорее воспринимаю, как экранизации Тарковского, а фантастические экранизации Тарковского... Это то качество, когда трудно соглашаться, трудно принимать, трудно любить, всё трудно — всё можно пытаться. Легко обсуждать до хрипоты и спорить. И читать споры, и уставать от них, думая «на фига я голосовал за обсуждение Веркина, я даже предвидеть не мог, что будут так обсуждать»... Да я ещё вспоминал «Злую/лживую Луну» Будриса, всю Новую волну 60-х, регулярно понимая, что здесь ещё отсылка и ещё, и это уже не просто постмодерн, а для нашей фантастики прям-таки открытие новых горизонтов постмодерна, только кто это будет читать сейчас, а потом нужно ли будет это потом... Схожее ощущение с тем, что было в детстве после просмотра «Сталкера» и «Соляриса». Стильно. Так может только Тарковский/ Веркин. Красиво. Многозначительно/или нет? Может совы это просто совы, и если ты их не видел не стоит искать рядом глобус — всё равно не поможет. Ах да ещё и новая (для меня) аббревиатура СПГС...Я не знаю как оценивать эту книгу. Есть роскошные образы — библиопсихоз тот же, да и медведи... Книга-загадка. Совсем как фильмы-загадки Тарковского.

Наконец-то я принялся за большой роман. Я люблю большие жанры, но как-то долго читал сборник повестей и рассказов Дукая, а затем роман Сорокина, который по объёму опять же скорее повесть, что очень соскучился по обстоятельному и длительному чтению толстой книжки!

И вот она у меня в руках — автор, который для меня, после его книги «Остров Сахалин» стал одним из лучших российских современных фантастов — Эдуард Веркин! Конечно, большие ожидания, надеюсь не будет как с Водолазкиным, когда после Лавра — мне Авиатор показался таким слабым произведением.

Забавно, что автор упоминает реальный научный журнал, правда социо-политический.

«Более того, подозреваю, что значительная часть подписчиков «СоциоДинамики» с моей работой не ознакомились вовсе»

Он тут задаёт некую квазидокументальность, которой пропитана вся книга.

Вообще первая глава содержит какой-то глобальный неймдропинг — тут и фамилии персонажей, вроде «Сойер», вроде взятая у персонажа Марка Твена, хотя позже оказывается, что зовут его Алан и это тёзка знаменитого бейсболиста, или еще один спортсмен Эль Сонбати, бодибилдер интеллектуал. И фамилия Виндж, как отсылка к недавно умершему фантасту Вернору Винджу, и упоминание поэтессы Эмили Дикинсон, да и некий писатель Феликс Конрад, случайно являющийся тёзкой нобелевского лауреата по медицине 1964 года, который исследовал холестерин.

Кстати, судя по этой цитате — Виндж — это тот самый Вернор Виндж:

«Он предлагает названия.

Небо над Регеном: к бездне.

Отблески.

Пламя над бездной»

Пламя над бездной — это реальное название второго романа в цикле «Зона мысли» Винджа.

Вскользь мы узнаём что-то про некую синхронную физику, которая привела к ряду трагедий, но деталей нам не объясняют пока.

Мы знакомимся с главным героем. Неким Яном, спасателем. В этом будущем существуют некие туристы, которых нужно экстренно спасать: «Трапперы – самая вредная разновидность туристов, от них постоянные неприятности».

И этот обычный парень — оказывается среди случайно выбранных членов Большого Жюри, некоего органа, который раз в много лет собирается для решения каких ключевых вопросов, касающихся всего человечества.

Постепенно нам понемногу раскрывается тема синхронной физики — по сути, это фронтир человеческой науки, и она является двигателем нашей цивилизации, но зашла в некоторый тупик: «Приостановка исследований потока Юнга – это фактически отказ от идеи экспансии, от идеи преодоления пространства, собственно, от той идеи, что вела и держала нас на протяжении всей истории. Мы будем вынуждены смириться с ограниченностью наших возможностей, смириться с тем, что ответы на главные вопросы не будут получены. Сможем ли мы принять поражение, сможем ли оправдать бессилье, как это повлияет на судьбу человеческой расы…»

Мы быстро оказываемся сначала на корабле — а потом и в точке назначения — на планете Реген у звезды Реи, в новом корпусе Института Пространства. Мы встречаем остальных героев этой своеобразной робинзонады — библиотекаря Марию, синхронного физика Уистлера, скептика Кассини, тоже члена Большого Жюри. Ну ещё там есть координатор Жюри и экономист Шуйский и директор филиала Института — Штайнер.

И в этой весёлой компании нам предстоит провести оставшиеся девяносто процентов книги.

Забавно, как Веркин отсылает нас к цитате Эйнштейна, согласно которой Бог не играет в кости. Тут бабушка Яна как раз играет в кости:

«Моя бабушка. Она проводит домашние сеансы.

– С монетками?

– С костями, – уточнил я. – Бабушка бросает кости… по средам… И утверждает, что Вселенная есть чудовищная частица…»

А как вам такая шутка над современной космологией? «За темную материю синхронные физики спускают с лестницы и выбрасывают в окно. К свидетелям темной материи мы тотально безжалостны!»

В мире романа, по-видимому, Эйнштейна и продолжение его общей теории относительности — а именно Лямбда-CDM модель, давно опровергли. И верить в неё сродни тому, как в нашем 21-м веке верить в эфир или теплород, вещи когда-то вполне научные, но в последствии признанные несуществующими.

Мечтают ли андроиды об электроовцах? А искусственные животные об искусственных блоках?

«На искусственных зверях должны водиться искусственные блохи. Для достоверности. Барсик чесался так, словно на нем они вполне обитали» — автор снова цитирует очередного коллегу, на этот раз Филиппа Дика.

Интересно, как в книге играют с феноменом кораблей призраков: «За годы экспансии в пространстве бесследно исчезли восемьдесят девять кораблей, – рассказывал Уистлер по пути. – Аналитики предполагают, что в подавляющем большинстве случаев это ошибка навигационных систем. То есть эти корабли не погибли сразу, а попросту сбились с пути, потерялись и до сих пор идут через пространство. Так что «Летучие голландцы» – это не легенда, а вполне себе реальность, и печальная…»

Кстати, тут можно узнать отсылку к ставшему известным, благодаря экранизации в сериале «Смерть. Секс. Роботы» — рассказу «За разломом Орла» Аластера Рейнольдса, где корабль из-за сбоя навигации совершает гиперпрыжок не в ту точку.

Любопытно, как Веркин играет с терминами, которые вспомнят лишь люди, жившие в 90-е. Например «мумиё» — вот цитата: «В сущности, фермент LC – это космическая плесень, непонятно каким образом оказавшаяся в пределах Солнечной системы, внеземное мумие, откуда оно, для чего оно – неизвестно».

А синхронные физики — это будто бы насмешка над современными айтишниками, вы только посмотрите на эти строки:

«Уистлер был явно ниже меня и в полтора раза тощее и выглядел…

Как синхронный физик. Именно так их изображали в юмористических альманахах, а сейчас я вдруг подумал, что карикатуры рисовали непосредственно с Уистлера – типичный синхронист, остроносый, лохматый, не хватало сандалий и завитых усов. Или косичек»

Да и сама синхронная физика будто бы собрала в себе черты разных направлений — можно сравнить её с атомной энергетикой или теорией струн, или даже с искусственным интеллектом или ещё чем-то. У многих направлений науки и техники были годы рассвета, которые называли летом, а затем наступали годы упадка, так называемая зима. Кстати, у искусственного интеллекта уже было как минимум три зимы и с середины 2010-х годов длится четвёртое лето.

Скептик Кассини критикует синхронную физику такими словами: «Я не понимаю и никогда не пойму, как работают дифференциальные контуры наших звездолетов! А эти циркачи предлагают нам актуатор! Механизм его действия непонятен большинству даже в примитивном изложении! Что значит объект переменной топологии, погруженный в континуум Ньютона?! Это абракадабра!»

И тут в его словах мы будто видим весь современный технопессимизм, так активно проявившийся в ковид и в целом, отражающий наши страхи перед будущим. Мы не понимаем как работает этот странный кусок металла, пластика и стекла в наших руках. Мы не понимаем как работает атомная электростанция или интернет 5G. Мы не понимаем как делают колбасу. Как работает робот-пылесос или как летает самолёт. Серьёзно — многие ли понимают как летает самолёт? Я сам разобрался с этим лишь посмотрев хороший ролик на одном из научно-популярных каналов.

И мы боимся всего этого — мы хотим простоты, многие даже из так называемых «технарей» может разобраться как работает код приложения или как перебрать карбюратор, но совершенно не понимают в радиоволнах или умных датчиках.

И эти бумажные книги и рукописные письма — которые фигурируют в книге — это ответ эти страхи. Да, в мире 24-го века будто бы нечего бояться, но даже там люди напуганы. Потому что книга — это отражение нашей реальности в конце первой четверти века 21-го.

А эти строки я отметил, так как в них кроется идея названия книги: «ни один уважающий себя синхронист не пройдет под деревом, на котором сидит сорока».

Интересно поразмышлять, а что за сорока сидит на висилице, которую соорудили из дерева? Быть может, это славянский символ вестей из будущего? Или христианский символ демонических сил? Хотя, зачем синхронистам, которые хотят оседать Бога — боятся демонов?

Хотя, можно подумать, что это просто картина Брейгеля и попытаться считывать смыслы с неё?

Но пазл Веркина, как и многие другие пазлы не имеют явного ответа.

Одиссей не вернётся. Мать Рея, она же Мария, она же мать великих греческих богов, никаких богов не создаст. Как и синхронные физики их тоже создать не смогут. А может они уже смогли, мы просто этого не заметили.

Я видел несколько негативных отзывов и много хвалебных, от поклонников Веркина. И к добру или к худу, но я тоже его большой поклонник, это действительно похоже на лучшие вещи Стругацких и Лема, но и не похоже при этом. У Эдуарда Веркина собственный стиль, хоть он и стоит на плечах титанов — и эта книга — невероятное медитативное путешествие в будущее, которое я только что завершил.

Я не очень часто ставлю такую высокую оценку, даже любимым авторам. Но тут я не могу отказаться и поставить ниже.

Да, это книга не для всех, это интеллектуальная проза, и не каждый лирик поймёт тут все цитаты и отсылки — порой надо быть немного физиком. Да и я не понял всего, несмотря на разнообразный бэкграунд.

Прекраснейшая книга, показывающая, что автор ещё может держать высокую планку!

Веркин поведал что у него в планах еще как минимум две «сороки» (вторую обещал посвятить ИИ-писателям и тем кто будет это читать) так что любители СПГС танцуют дальше, остальные утирают скупую слезу. Ну что делать трендий такой. Простые и понятные истории в духе Вендиго, ЧАП или Кусатель ворон, писателю похоже приелись. Да и в боллитру с ними не войдешь. Хотя вот Кинг не парится — пишет ужастики и жив до сих пор. Впрочем что-то такое туманное в интервью прозвучало — что может быть и когда-нибудь, планы творческие так-то большие... Но сначала еще два потока Юнга надо вылить на ни в чем не повинных читателей )