Бернард Шоу «Пигмалион»

Пигмалион это, если хотите, эталонная пьеса Бернарда Шоу. Не потому, что лучшая, а потому, что самая известная для читающей публики. Это первое, что приходит на ум при упоминании автора. Потом уже может вспомнится более или менее длинный ряд других произведений, но если человек в принципе с Шоу знаком, то в подавляющем большинстве случаев в памяти всплывет Пигмалион.

При этом пьесу с таким говорящим названием сам бог (черт) велел сравнивать с античным оригиналом. И при попытке сравнения сразу понимаешь, что эти вещи совершенно разные, может быть даже до противоположности. Конфликт создателя (учителя, наставника, тренера, старшего товарища, родителя, далее везде...) и создания (ученика, подопечного, спортсмена, ребенка, ну вы поняли...), с большим или меньшим вовлечением общества (окружения, семьи или народа, а то и всего человечества) это одна из самых излюбленных тем литературы в целом (театра, кино, любого художественного произведения). И всяк пытается, по возможности влепить что-нибудь свое, этакое, оригинальное, с разной степенью успеха.

Оригинал же — вещь совсем не притязательная. Парень ваял-ваял, красивую статую замастырил (если долго мучится, что-то да получится). Очень она получилась хороша, настолько хороша, что он (скульптор) в нее (в статую!) влюбился. Ну, а Афродита, видя такое безобразие, вдохнула в нее жизнь (боги, они если чего, всегда помогут) и жили они долго и счастливо, детишек там нарожали и вообще. Для понимания важно, что став женщиной, статуя, в общем-то, кроме возможности совокупляться и рожать детей, ничего человеческого (личностного) не приобрела. У нее даже имени не было. Галатеей ее обозвал в новое время Руссо. Ну, так он решил: Галатея очень уж ей подходит. И мнения ее по поводу сожительства с ее создателем, рождения ему детей (стиркой там, готовкой) тоже никто и не спрашивал. В современной практике это называется объективацией. Статуя эта полностью лишена субъектности: слепили, оживили, к семейной жизни пристроили. Кукла с человеческим лицом, как говаривал поэт.

У дядюшки Бернарда не так, далеко не так. Ну, профессор-то, он-то как раз исходит из тех же побуждений. Очень уж хотелось слепить классную статую (обучить уличную девчонку правильно говорить, попутно выглядеть как надо, двигаться, одеваться, вести себя и т.п.) — и слепил. Так здорово получилось, к тому же и в быту пригодилась, что привык за полгода, отпускать не хочется. Но!, если чего, так и возвращайся в свою канаву.

А вот Элиза (и имя есть, и фамилия) субъектна с самого начала. Да, глупа; да, говорить не умеет; да, вздорная и вульгарная. Но абсолютно независимая, живет самостоятельно, на шее у родителей не сидит, решение обучаться принимает сознательно, учится (важно!) усердно и всему, даже тому, чему особенно и не учат. И решения принимает самостоятельно. Что уж там получится в результате этих решений — что-то да получится. И без всяких богов.

Старик Шоу демонстрирует так любимый мною здоровый цинизм. Во-первых, создатель не несет никакой моральной ответственности за свое творение. Слепил (научил), а дальше ты уж сам, дорогой, разбирайся, что там с полученными знаниями и умениями делать. Ответственность не на создателе, а на создании. Свобода воли, однако. Во-вторых, человека нельзя ничему научить, ему можно только помочь научиться. Ученик не объект, он — субъект. Результат зависит не только, а зачастую не столько от учителя, сколько от ученика.

Это важнейшие максимы для современного мира. У нас очень модно, как опять же говорил другой поэт, — искать в других причину своей беды. Мы слышим постоянно: не научили, не вылечили, не подготовили, не предупредили, на горшок не вовремя посадили, не утешили, не поняли, отнеслись без уважения, не защитили, не поцеловали в задницу, не... не... не..., тысячи их, — причин. Современным людям никакая субъектность и не нужна, они с удовольствием принимают позицию объекта.

Такая вот история. Лет этак 20-25 назад я видел постановку Пигмалиона в Александринском театре. Постановка была традиционная, никаких впечатлений, кроме общей оценки — хорошо, не оставила. В Москве в настоящее время идет 7 Пигмалионов. В Питере 2, и еще 2 «по мотивам».

Если есть возможность, — идти и смотреть. Если нет, то читать. Классика, причем классика очень актуальная.

Впрочем, думаю, что понравится не всем.

Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу очень ловко переработал древнегреческий миф о Пигмалионе и Галатее, перенеся действие в Англию своего времени (1912 год) и избрав в качестве персонажей чопорного профессора фонетики, его друга, а так же уличную торговку цветами. В качестве метафоры была использована не слоновая кость – как известно, Пигмалион создал свою возлюбленную в виде скульптуры, — инструментом мастера стала правильная речь и светские манеры. Произносите это правильно! Ударение на «А».

Соответственно, в роли Пигмалиона выступил заносчивый эгоцентрик профессор, а в роли Галатеи – невежественная, но по сути добрая торговка. Услышав ее неповторимый говор на городской площади, наш профессор не смог удержаться и записал себе парочку фраз, а затем на спор вызвался сделать из девушки светскую львицу.

Сказано – сделано. Да только последствия оказались неожиданными. Но важен в пьесе не финал и не последствия, а эффект от игры на контрастах. Старик Шоу подчеркивал потом, что писал злую сатиру на всех обожателей моды, высшего общества и классического «викторианства» с его безмозглым повторением за публичными персонами и возведением глупости в добродетель. Очень актуально, особенно если учесть, что в любом обществе имеется своя так называемая светская тусовка, состоящая из знаменитостей и высших слоев.

В пьесе нет плохих и хороших персонажей, потому что «Пигмалион» — комедия. Читателю должно быть смешно от проделок профессора и выкрутасов его подопечной на светских балах. Действительно, с улыбкой читаются строки про то, как девушка своими словами, но уже исправленным языком, без какой-либо задней мысли повествует о воровстве в бедняцких районах Лондона, а присутствующие с разинутыми ртами выслушивают эту житейскую истину.

Но, как и в любой хорошей литературе, в данной пьесе присутствует серьезная метафора-пародия на современность. Если судить буквально, фокус с торговкой и успешные результаты эксперимента (общество приняло старлетку с распростертыми объятиями) свидетельствуют о том, что для высшего общества вовсе не важны интеллект, начитанность, а манеры играют всего лишь роль ширмы, за которую можно спрятать все что угодно, включая невежество. Достаточно знать несколько правил, в какой руке держать нож и вилку, и дело в шляпе. А это значит, что и низы, и верхи состоят по сути из одинаковых людей, просто одни умеют читать, а другие нет, и переход из одного состояния в другое может оказаться молниеносным – показателен пример отца девушки, в прошлом мусорщика, ныне – нувориша, уже начавшего тяготиться собственным богатством. И самое поразительное в его ситуации, что окружающие воспринимают его мгновенное богатство как данность! Словно так и должно быть!

Вторая смысловая линия пьесы плотно перекликается с оригиналом – связь между творцом и его творением, психология отношений между мужчиной и женщиной, прекрасно иллюстрирующая, что в отношениях следует во всем договариваться, а эгоизм и заносчивость убивает любое чувство. Очень неправильно ведет себя профессор, очень закономерно действует сама девушка, в результате итоги пьесы оказываются совершенно понятными, и ничего удивительного именно в таком финале нет. Все заканчивается так, как и должно. Иногда страсть к собственному произведению может оказаться коварной ловушкой, капканом, из которого очень трудно, почти невозможно выбраться.

«Пигмалион» — классика мировой литературы, лучшее в англоязычной драматургии (после Шекспира), очень тонкое и ироничное произведение с хорошим позитивным зарядом, напоминающее нам о том, что важнее любых светских условностей, социального неравенства, уровня интеллекта и даже воспитания всегда было, есть и остается самое главное человеческое чувство. Без которого не может прожить ни один из нас. Угадайте, какое? Правильно, оно самое.

Я его cлепила из того что было… (из песни)

История моего знакомства с этим произведением началась вовсе не с просмотра известного фильма. И даже не с прочтения текста пьесы. А во времена моей недолгой бытности актёром провинциального районного народного театра. Ибо режиссёр вознамерилась взяться за постановку именно этой пьесы. Предназначив мне роль полковника Пикеринга — наверное, по типажу более-менее подходил, по возрасту соответствовал, да и просто бывший служивый с выслугой более 20 календарных лет мог демонстрировать хоть какую-то выправку (видимо, так думала Л.О.) И вот тут уже конечно пришлось прочитать текст пьесы, дабы вникнуть в суть своего персонажа.

С той поры минуло четверть века, и я поймал себя на желании вновь окунуться в атмосферу туманного Альбиона и заново перезнакомиться со всеми героями-персонажами этой незаурядной пьесы Шоу.

Как мне кажется, Бернард Шоу сумел не только пересказать в современном ему варианте миф о Галатее и Пигмалионе, но ещё и изрядно высмеять мир лондонского света и полусвета, всех этих напыщенных чопорных курочек и петушков. «Страшно далеки они от народа» были тогда, и кстати сказать, ничего не изменилось за прошедшее столетие и вся эта богемная тусня по-прежнему от народа весьма далека. А ещё конечно Шоу напомнил всем нам истину, что «мы в ответе за тех, кого приручили», и тут я полностью на стороне миссис Хиггинс, выговаривавшее своему талантливому сыну-профессору за его бездумное отношение к дальнейшей судьбе Элизы.

Кстати сказать, ведь пьеса имеет открытый конец и читатель/зритель имеет полное право самому додумать продолжение — вернётся ли Элиза в дом профессора, и если да, то будет ли у них дальнейшее развитие отношений с переходом во взаимную симпатию, ну и прочие варианты…

Российские читатели пьесы находятся в невыгодном положении по сравнению с англоязычными. Дело в том, что в 1938 году Шоу написал несколько крупных и ярких новых эпизодов (для фильма), которые сейчас обычно включаются в английский текст пьесы (см. https://en.wikisource.org/wiki/Pygmalion). Русский перевод этих существенных дополнений появился лишь в 2006 году (переводчик: Владимир Бабков).

Авторские дополнения представляют большой интерес для поклонников пьесы, особенно в художественном отношении. Текст дополнений включают описание каморки Элизы, её первого урока у Хиггинса и — самый большой и очень весёлый эпизод — Элиза на приёме в посольстве успешно проходит «тест на герцогиню». Шоу также немного перестроил заключительные абзацы пьесы.

«Пигмалион» — ироничная пьеса, где автор отражает и высмеивает социальные проблемы, иллюстрируя их простой и лаконичной историей: профессор фонетики Хиггинс, заключив пари с другом, берётся обучить великосветским манерам Эльзу — хабалистого склада цветочницу. Собственно, произведение и строится из нескольких сцен, протекающих от знакомства персонажей, до драматичных последствий их авантюры.

Само название «Пигмалион» отсылает к греческому мифу о скульпторе, полюбившем своё творение. И хотя Хиггинс рассматривает новую Эльзу исключительно как предмет искусства и торжества собственных знаний, никакой иной переклички с античным преданием в пьесе нет — скорее наоборот, ведь профессор не видит в цветочнице женщину.

Невозможно выделить какую-либо сильнейшую сторону произведения. Здесь есть немного драмы, комедии, аллегории и острых афоризмов — но всё это в дозированных порциях, благодаря чему пьесу нельзя охарактеризовать как философскую или юмористическую. Правильней было бы сказать, что в ней всего понемногу.

Вместе с тем, ничто из элементов «Пигмалиона» не является непревзойдённым. Упомянутый юмор порой посредственен, порой исключительный, а сюжет, хоть и подарит пару неожиданных поворотов, на проверку окажется предсказуемым. И всё же следует отметить, что даже эта самая «предсказуемость» имеет некие свежие оттенки, и то, что у другого автора скатилось бы в банальную мелодраму, у Шоу получает совсем иную форму. Кроме того, в пьесе нет лишних сцен, и все мотивы постепенно получают развитие.

Персонажи интересны, ярки и харизматичны. Особенно необходимо отметить Эльзу, её отца и Хиггинса. Что особенно интересно, мужчины у Шоу действуют и рассуждают именно по-мужски, а женщины проявляют качества женской натуры. То есть «Пигмалион», в отличие от большинства романов, содержит не мужской взгляд на противоположный пол, а действительно отражает и подчёркивает психологические и поведенческие различия.

Взаимоотношения, социальные роли, политика — одним-тремя предложениями Шоу ёмко и точно высказывается о любой из этих тем, при этом в тексте не чувствуется назидательных авторский отступлений — всё гармонично вплетено в контекст ситуаций и диалогов.

Подводя итог, можно сказать, что «Пигмалион» заслуживает первостепенного читательского внимания, хотя не стоит иметь к пьесе грандиозных ожиданий. Это любопытная история с интересными мыслями и героями.

Впервые «Пигмалион» читал в школе по программе зарубежной литературы. Запомнил лишь фабулу: гениальный профессор обучает простую девушку правильной речи и манерам, а она перерастает своего учителя. Но вот детали, в которых, как известно, кроется самое главное, в памяти не задержались. Перечитывал пьесу в рамках собственного челленджа «произведения Нобелевских лауреатов». И был впечатлён.

Разумеется идея о том, что выучив манеры и речь можно стать совершенно другим человеком, разбивается о реалии жизни, выраженные поговоркой «можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывезти деревню из девушки». Впрочем, приём о перерождении Элизы в «герцогиню» лишь приём. С его помощью вскрываются условности, за которыми прячутся различия между классами, респектабельными светскими людьми и простыми работягами. На поверку оказывается, что профессор, обучающий правильной речи и поведению, сам не умеет вести себя в обществе, а представители рабочего класса порою выказывают недюжинное благоразумие и гибкость ума.

Неслучайно в пьесе часто звучит фраза «я ведь тоже человек». Это своего рода девиз, декларация того, что статусный джентльмен может оказаться сухарём и ограниченным типом, а выходец из низов — благородной личностью.

Стиль «Пигмалиона» великолепен. Все слова на своём месте, ни одной лишней фразы. Диалоги живые, интересные, индивидуально окрашенные. Кроме того, в иронической манере лёгким росчерком автор поднимает и даже раскрывает социальные темы в их многообразии и взаимосвязи. В пьесе есть место и юмору и драме. В целом же — замечательное творение, ставшее ориентиром для подражания. Подтверждением тому служат другие произведения (литературы и кино), использующие сюжетный приём «Пигмалиона»: пари с целью доказать возможность превращения Золушки в принцессу.

Пьеса Бернарда Шоу имеет истоки, собственно, в древнегреческом мифе о Пигмалионе, а позже найдет развитие в самых разных точках культурного пространства: от «Приключений майора Звягина» Михаила Веллера до фильма «Красотка» Гарри Маршалла. То, как я представлял эту повесть себе в голове, несколько помешало восприятию сюжета. Во-первых, я предполагал, что пари двух джентльменов действительно будет иметь хоть какое-то значение для достижения цели воспитывающей стороной — в итоге пари оказалось формальным и бесперспективным толчком сюжета. Во-вторых, я надеялся, что будут показаны трудности постижения главной героиней нового образа — не-а, она с какого-то определенного предложения или действия просто становится другой и всё, никаких подвохов, никаких трудностей и борьбы прошлого внутреннего и настоящего внешнего, никаких докторов Джекиллов и мистеров Хайдов в придачу. А собирался прочесть данную пьесу как раз из-за этих двух пунктов.

Что же тогда в пьесе есть? В ней есть главный герой профессор Генри Хигинс (колоритный и интересный персонаж), помешанный на фонетике, настоящий профессионал, но человек взбалмошный. Образ Хигинса Бернард Шоу взял с фонетиста Генри Суита, который произвел на него сильное впечатление. Также в пьесе есть героиня цветочница Элиза Дулитл (неприятная, честно говоря, особа). Ее же образ Шоу взял с тогдашней своей любовницы. Сам «эксперимент» по обучению цветочницы фонетике проходит сюжетным толчком для их взаимодействия вначале и поводом для скандалов и истерик ближе к концу. В основном-то пьеса скорее о быте и обществе элитных домов Британии тех времен. Произведение больше о социальном расслоении, как бы ни пытался автор максимально раскрыть характеры главных героев, добавив еще и подробное послесловие, всё равно ко многим моментам в их поведении имеются вопросы, касающиеся достоверности и обоснованности последних. Есть главы интересные, есть тягомотные. В каких-то местах даже улыбнулся (какой же театр без неожиданных поворотиков, без них ведь сидящая публика просто уснет). Из типажей, опять же, главных героев вызывает вопросы капризность Элизы в той же степени, что и бесполость Хигинса. Думаешь.. может, это время такое было? Да вроде бы и нет, у Джека Лондона таких проблем в тексте не было, взять хоть «Мартина Идена», в котором тоже освещается быт высших сословий.

Как литературную веху — признаю, как произведение с психологически выверенным конфликтом главных героев, и героини внутри неё самой, — нет.

Банальность не перестает быть банальностью, даже если — по воле автора — служит сатире и социальным целям. Все штампы «антелихентской» литературы начала века налицо: Бесчувственный Ученый (считайте, один-в-один по Чехову: «старый сухарь, ученая вобла»), его Компаньон — Отставной Военный («закаленный судьбой боец с седою головой»; большой привет дуэту П. и М. Чайковских, а заодно — всей тогдашней опере). Ну и, само собой, Одаренная Ученица Бесчувственного Ученого тоже на сцене присутствует — она оказывается до того одаренной, что оч. быстро перерастает нудную и тошнотворную опеку двух старперов-аристократов, выходя в «новую жизнь» (видимо, в революцию). А вы чего-то другого ждали?.. Тьфу, как же это пОшло... Недаром в фильме весь основной конфликт вывернут наизнанку: Хиггинс —

Слушала в озвучке Лазарева, просто 5 баллов за озвучку!

А вот произведение произвело неоднозначное впечатление. Ведь внутренний мир человека -это не только как мы говорим,но и как воспринимаем окружающий мир, накопленный жизненный опыт, наши впечатления, эмоции, переживания, душа... Сколько я всего перечислила помимо речи, правда? Сочувствую девушке, которая невольно стала экспериментом профессионала своего дела, но немного сумасшедший, ставит свой предмет во главу угла, если мы будем правильно говорить, то все у нас сразу в жизни наладится и всё будет прекрасно и превосходно! вообщем-то он не видит в ней женщину, он не воспринимает ее как личность, вот что самое страшное! Зачем все это было нужно? Чтобы доказать что-то самому себе? Есть хорошая испанская пословица: «Не проси груш у тополя, ведь проси, не проси, груш все равно не дождешься, а силы, потраченные на бессмысленные притязания, лучше употребить на другое!

Оценка: 8.

Пьеса звучит как своеобразный ироничный гимн позитивизму: стоит вложить в человека новый язык, и его жизнь тотчас волшебным образом изменится. Не удивительно, — десятилетия спустя по мотивам «Пигмалиона» создан известнейший в своё время мюзикл.

И пусть сам автор снабдил пьесу пространным комментарием о дальнейшей судьбе своих героев, — сильной стороной произведения всё же осталась волшебная недоговоренность между Пигмалионом и Галатеей — созданиями английской филологии.