Эдвард Уитмор «Иерусалимский покер»

«Это все бессмысленные фантазии, паутина шутовских историй, не имеющих ничего общего с реальностью.»

Новое поколение выходит на сцену, но герои предыдущего романа и поколения незримо присутствуют на страницах «Покера».

«Менелик Зивар кивнул и засмеялся.

Я так и представляю себе заголовок в научном журнале. Вообрази, таким впечатляющим шрифтом:

СРЕДИЗЕМНОМОРСКИЙ АНАЛЬНЫЙ СЕКС ПРОЛОЖИЛ ПУТЬ К САМОЙ ВАЖНОЙ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ НАХОДКЕ ДВАДЦАТОГО ВЕКА!»

Я давно понял бессмысленность рекомендации кому-либо каких-либо книг.

Вкус каждого человека формируют тысячи разговоров, сотни отзывов и рецензий и, конечно же, багаж прочитанных книг. Нет, я и сам умею продавать-рекламировать понравившуюся мне книгу, транслируя свой восторг и энтузиазм. Но вот как эту книгу воспримет другой человек? С другим бэкграундом, другого пола и возраста, с отличным от моего читательским багажом и стажем? Каждый растит свою собственную систему координат и находится всегда в определенной точке — до каких-то книг недорос, какие-то перерос, а какие-то в самый раз. А ведь есть ещё отношение к писателю, его жизненному пути, взглядам, решениям. В Конане всегда будет червоточинка смерти его автора; в лавкрафтиане будет ипохондрия автора и судьба его родни; Лукьяненко не получится читать, забыв о его взглядах; и так можно сказать про каждого писателя. И есть время написания книги.

Поэтому продвигать и рекомендовать «Иерусалимский покер» я не буду. Звёзды должны сойтись самым невероятным образом, чтобы кому-то эта книга понравилась так же, как мне.

Примерно с таким же восторгом я читал «трилогию Сдвигов» Пауэрса.

Большой мир, необычные персонажи, тайная история.

Трое садятся играть в покер. Игра продлится двенадцать лет. Победитель станет владельцем Иерусалима. Три игрока странным образом персонифицируют Ислам, Христианство и Иудаизм.

Каир Мученик — чернокожий мусульманин, бывший раб; ненавидит мусульман и хочет похитить камень Каабы.

О'Салливан Бир — ирландский националист и друг трёхтысячелетнего Хаджа Гаруна, бессмертного защитника горнего города.

Мунк Шендо — еврей из Венгрии, ярый сионист.

И ещё бесконечная череда невероятных персонажей, про каждого из которых можно написать не один роман.

Помимо «Последней» трилогии Пауэрса цикл Уитмора чем-то похож на легендарный конспирологический трехтомник «Иллюминатус!» Уилсона и Ши. И даже написаны книги в одно и то же время — во второй половине семидесятых.

Ну разве можно не кайфовать:

«Он опустил голову в пары, и его разум побрел сквозь бурную ночь от заговоров и козней к перспективе присоединиться к Парацельсу в избранном обществе бессмертных, к Зогу, к Черной книге, к мускулистому конюшонку с кудрявой головой, к трезвости, к «протоколам», к вулканическому глазу, началу начал.

К овощам и черному стеклу, к темному кладбищу в Праге, к Священной фиванской фаланге, к Библии, обнаруженной его дедом на Синае, ко рву вокруг замка и к гигиене в целом.

Разведывательное бюро уранистов, и хлеб из непросеянной муки, и Крк-Брач, и абсолютная истина, и Великий иерусалимский покер, ассасины и подземные поезда, и Горный старец.

Черное стекло, начало начал, вулканический глаз. Третий глаз, бомбы.»

В лице одного из антагонистов выведена пародия на Гитлера. Антисемитизм, челка, усики, веганство, наряд и ритуалы СС. Изящно и ненавязчиво. Заметит кто-то — хорошо; нет — ничего страшного.

Море, море экстравагантных персонажей. Девушка сложной судьбы Тереза, влюбленная в Христа и поэтому спящая со всеми бородачами.

Вот сценка из её детства:

«Но ничего им не было даровано. Вместо этого, когда дети играли однажды днем во дворе замка, они услышали глухой стук в кладовой. Они заглянули внутрь. К стене был прислонен крест, сколоченный из старых досок. Отец гвоздями прибивал к нему мать.

Они набросились на него, но он оттолкнул их. Они снова напали на него, но он замахнулся на них молотком.»

А ещё в романе все самым невероятным образом приходятся друг другу родственниками или как минимум знают друг друга не более, чем через одно, скажем так, рукопожатие:

»...это невероятно эротично — заниматься любовью с правнуком отца своего возлюбленного Скандербега.»

Вот такой миф о двадцатом веке между двумя великими войнами по мне.

Все путешествуют, богатеют, дюжину лет играют в покер, находят и теряют друзей и родственников. У всех есть травма, прошлое и, при этом, цель в жизни. И никакой коллективизации, Большого Террора и факельных шествий. Русские агенты мелькают на пару страниц, как комические персонажи, и всё.

Немного житейской мудрости:

«Если баловать мужчину, это может обернуться чем угодно, в зависимости от человека, — как, впрочем, и все в этом мире.»

Очень яркий, пёстрый, многослойный, глубокий роман.

«Что за слово подводит итог всему Иерусалиму?

...

Мечты, блаженно произнес он.»

10(ЗДОРОВО, ВЕЛИКОЛЕПНО)

Роман был прочитан в декабре 2005 года сразу вслед за первой книгой цикла.

И «Иерусалимским покером» Уитмор окончательно увлек меня за собой. Совершенно феерическая книга!

Так же как и во время чтения «Синайского гобелена» у меня в отдельные моменты возникали различные ассоциации — с Эко, Дарреллом, Пинчоном, Рушди, Маркесом, Памуком и даже Павичем — но все это совсем не то. Схожи только лишь какие-то отдельные штрихи и тени, а сама картинка совершенно иная — самобытная (как по идеям, так и по стилю), уитморовская... :smile:

Специфика авторского стиля и в том, что пересказывать эту книгу — нет смысла. И даже с учетом всех недостатков термина «магический реализм» — иначе о цикле Уитмора наверное и не скажешь... Писатель с легкостью работает с выдуманными и подлинными фактами, закручивая их в невероятный сюжет. Результат — превосходен.

Но если описать Квартет лишь двумя словами — то это будут две доминанты, упомянутые в статье Томаса Уоллеса — насилие и мистицизм. А еще — жизнь и смерть. И человек и его вера. И более ничего нового... Самые интересные книги в основе своей зачастую рассказывают нам об одном и том же. Но вот то как это рассказано здесь — стоит иных собраний сочинений!