Эрнст Т. А. Гофман «Эликсиры сатаны»

Второй роман из первой волны произведений в жанре готического романа из прочитанных мною. Да, видно, что книга изрядно вдохновлена «Монахом» Льюиса — и одновременно это нечто куда более тяжелое во всех смыслах, особенно в смысле написания и впечатлений. Добро пожаловать в мир истинно католической возвышенности, беспримерных подвигов за веру и жестоких трипов, сопровождающих духовные поиски.

Монах Амбро, ой, то есть, Медард — «сын великого грешника», человек больших дарований и горячей веры — впадает в искушение и заглатывает в одно рыло хранившуюся в монастыре в качестве реликвии бутылку, по преданию, принадлежавшую вместе с содержимым самому Сатане. Ещё до этого настоятель монастыря, верно уловивший брожения в юной душе монаха, решил освободить его от обета и выпустить на вольные хлеба. Не просто так, а с духовной миссией...

«Я пускаюсь в тяжкие.

Покупаю, открываю, выбрасываю.

Без содержимого ёмкость не имеет значения,

На что содержимое без ёмкости вполне значимо...»

Первое, что он совершил на своём пути, — это убийство мальчика...

В дальнейшем судьба забрасывала Медарда в избушку лесника (где он погостил некоторое время и пошёл дальше), в рыночный город (откуда ему пришлось бежать, опасаясь кары за убийство мальчика), в герцогский замок (где его даже посадили под стражу, но в скором времени выпустили)... И всё это время его сопровождали безумный монах, с которым тесно переплелась его собственная судьба, и некие абсолютно странные сущности, желающие ему спасения. Методы у этих странных сущностей под стать им самим. Например, во всеуслышание объявить на выставке в рыночном городе, что Медард убил мальчика (после чего Медарду и пришлось бежать). Впрочем, пути Господни неисповедимы. И там, где пряником угощать грешника не за что, ради спасения души выписывают кнут. Да, милосердие Божье настолько беспредельно, что даже убийца ещё может на него уповать.

Есть в этом романе своя «Антония». Её зовут Аврелия. Она — сестра убитого мальчика и родственница через энное колено самого Медарда, и её иконоподобная красота — самое жесточайшее испытание монаха, ради которого он то и дело прикладывался к заветной бутылочке. Он её вполне себе приземлённо хочет. Из её вскрытого письма становится ясно, что она с далёких-далёких пор не против. Ну, а далее события принимают неожиданные обороты. Выпущенный из-под стражи монах сорвал собственное бракосочетание с Аврелией вспышкой хвастливого гнева и втік з міста...

Прежде чем добраться до цели своего паломничества, Медард отлежал в дурке, а уже потом у него была уйма времени, чтобы сокрушаться по собственной, мягко говоря, неправедной жизни. Пережив восхваления и гнобления, возвышения и смертельные угрозы, он вернулся в родной монастырь, успев как раз к постригу Аврелии в монахини и, глядя на её решимость, набирается решимости и порывает с грехом. Бэд энд: дабы оба они примирились с Небесами, понадобилось вмешательство безумного монаха, во время церемонии напавшего на Аврелию с ножом...

Вся троица — Медард, Аврелия и безумный монах — потомки прОклятого рода, в котором водились и отъявленные богохульники, и убийцы. Чуть ли не сам Сатана толкал Аврелию и Медарда в объятия друг другу, дабы злой род не пресекался. Безумный монах — на самом деле переодетый граф, сошедший с ума. Он — полная противоположность Медарда и из-за действия эликсира их сознания временами причудливо переплетаются. Медарду повезло — ОН (как я поняла) НИКОГО НЕ УБИВАЛ, его шанс на спасение всё ещё очень высок, а монастырские стены отныне — надёжное его пристанище от мирских соблазнов. А для новоиспечённой Христовой невесты Аврелии спасением от нынешних и будущих соблазнов стала лишь смерть.

«Что ж вы веселитесь, вам бы так попасть в беду —

у своей любимой погулять на свадьбе,

да ещё на свадьбе, свадьбе с новосельем...

Как бы не заплакать при таком веселье.»

Так и заканчиваются эти Сто лет одиночества на католический манер.

Очень хорошая книга, между прочим. Мистика есть, жесть присутствует, всё расставлено по своим местам и названо своими именами, сильная религиозно-философская и психологическая составляющая, глубокая печаль по безвременно ушедшему светлому идеалу, которую лишь оттенили истории злокозненной Евфимии и безбожной язычницы — жены Франческо.

Да, Гофман… Прекрасный Гофман! В своё время этот роман был первым, прочитанным мной у Гофмана и первым произведением жанра «готика» вообще. Я был заворожен им. Хоть и тогда казалось, что через начало романа нужно прорваться, как сквозь скорлупу ореха, а там – и сюжет, развивающийся как снежный ком, судьба и игра тёмных сил, толкающая героя на новые преступления, и запутанная сеть кошмарных видений, сплетение судеб как ветвей, растущих из одного горького корня старых злодеяний… Тогда, чуть не пятнадцать лет назад, мой отзыв стал бы больше, так как и эмоций роман вызвал больше, и, что главнее, больше умственного возбуждения было — он казался мне не простым романом, а романом «содержащим в себе смыслы».

Нет, сейчас тоже и мыслей много и ощущения яркие. Но вот как-то стало суше. Сказалось открытие, что роман много в себя вобрал. Он вобрал в себя традицию готического романа, уже состоявшегося к тому моменту. Я бы даже сказал, штампы его. И не только в образе борьбы злого и доброго начала. Тут и родовое проклятие, идущее и от преступления против Бога, и от греховных плотских вожделений. Тут скрыт и «Монах» Льюиса, заметно повлиявший видимо на эту историю (даже отсылка к нему в самом романе есть). Тут и Сю с его описанием Ватикана. Тут общие философские символы готики. Но, конечно же, впитав в себя уже готовое, они впитал и яркость, и взгляды самого Гофмана. От него – значение искусства, вплётенное в насыщенную историю. От него и тема двойника, дробящая в этом романе призраков, как осколки стекла; пусть и до этого двойники шагали по страницам романов, но здесь это было особенно ярко. От него все хитросплетения сюжета складываются в детектив (ведь Гофман один из пионеров этого жанра), в котором истинная суть событий открывается полностью только в конце. От него и психология – я поймал себя на мысли: не будь тут мистики и рока, я всё равно поверил бы в Медарад,

Да, и сейчас тоже кажется, что через первую главу приходится пробираться. И некоторая возвышенность в конце всё так же кажется «уж слишком» (особенно почему-то смутил младенец Иисусу, игравший в детстве с героем – ну, как-то чересчур, на мой взгляд). Но роман завораживает по-прежнему. И увлекает роковым клубком событий. И поражает (теперь уже) той невероятной насыщенностью и событий, и символов, и образов, и смыслов. И всё это – не в ущерб увлекательности.

Грехи отцов

Лучшая приманка для дьявола — чистая душа

Мыши плакали от умиления, кололи на бицепс профиль ЭТА и продолжали грызть фолиант. Эрнест Теодор Амадей совсем наш человек (не в Гаване). Первое знакомство случилось, уж и не вспомню, когда. Просто всегда знала, что самая рождественская сказка «Щелкунчик» его сочинение, «Песочного человека», «Золотой горшок», «Крошку Цахеса» впервые в девицах читала. Н-ну, потому что всегда любила пугающие и странные истории с эзотерическим душком, на какие он мастер. Да, тяжеловесные и напрочь лишенные изящества, да, нарочито несовременные, да — катастрофические с точки зрения стиля. Но цельные, оригинальные, яркие, и главное — в их парусах ветер иных миров. Не чистилищ Лавкрафта, но горних. Словно бы кусочек рая светит за мгновенно приоткрывшейся завесой.

И есть часть Корнишской трилогии Робертсона Дэвиса, где действие целиком строится вокруг незавершенной оперы ЭТА «Смерть Артура», которую герои ставят на сцене. Что не только открыло основоположника европейской фантастики с неожиданной стороны, как музыканта и композитора, но, довольно много рассказало об обстоятельствах его личной жизни.

Планида маленького гения, пьяницы и подкаблучника, мелкого чиновника, которому все улыбки фортуны оборачивались ухмылкой или вовсе оскалом, могла бы стать темой отдельного романа. Впрочем, ею и стала. Красной нитью «Лиры Орфея» мысль: творцу, для того, чтобы покинуть серые пустоши лимба, нужен хотя бы один, кто прочтет его книгу (услышит музыку, увидит картину, скульптуру) так, как она заслуживает. Понимаете, о чем я? Когда чтение из социально престижного потребления превращается в акт сотворчества.

Потому благодарна своей планиде, подбросившей сборник Гофмана почти на тысячу страниц, который включает «Эликсиры сатаны», «Песочного человека», множество новелл, в разное время переведенных разными людьми — пусть будет ещё кусочек тропы в его райские кущи.

Гофмана ведь теперь почти не читают, я имею в виду широкую публику. Ну, всколыхнется интерес к «Мадемуазель Скюрдери», когда Роман Шмараков назовет новеллу среди источников вдохновения очередной книги. Ну, захочет читатель «Крошек Цахес» Евгении Чижовой составить представление о первоисточнике. Но взять для удовольствия кирпич на тыщу страниц? Вряд ли. Слава Долгой прогулке на Либе, теперь у меня Гофман в количествах, почти несовместимых с жизнью.

Чтобы подробно рассказать обо всех произведениях сборника,

потребовалась бы простынь страниц на сорок. Короткое резюме для самых значительных и/или интересных вещей.

«Эликсиры сатаны» история монаха-отступника Медарда, чья истовость в вере привлекла недоброе внимание отца лжи, который искусил его своим эликсиром, с чего началось падение этого человека. Крайне запутанный сюжет изобилует почти всеми элементами, характерными для творчества ЭТА: невинная девица, дочь злодея отца; расчетливая роковая соблазнительница; дьявол искуситель, под влиянием которого добрый порядочный человек совершает несвойственные ему поступки; роковое стечение обстоятельств; двойники, создания неживой природы, что присваивают место и пытаются играть роль людей из плоти и крови; грехи отцов, падающие на головы детей.

Хитросплетения родственных и любовных связей персонажей этой Сента-Барбары сложны для распутывания, а ненатуральность сходства героев с персонажами большого света, обманыващая людей из ближайшего окружения, соседствует с удивительно живыми сценами, когда попытка разыграть знатного путешественника делает монаха объектом насмешек селян и вымогательства со стороны муниципального чиновника. Таков весь Гофман: на девять частей притянутых за уши ситуаций и скуки, одна гениального озарения.

«Песочный человек», вдохновивший Нила Геймана на создание серии одноименных графических романов, а бесчисленное множество эпигонов — на ужасы с похищением тел и их частей, одна из лучших новелл ЭТА. Аккумулирует главные страхи: потерять родителей, лишиться зрения, сойти с ума, обнаружить однажды рядом с собой бездушную куклу вместо самого близкого человека. Студент Ансельм, добрая рассудительная Клара, верный Натаниэль прекрасное чудовище Олимпия, демонический Копелиус — пополнили архетипами океан коллективного бессознательного, стали именами нарицательными. И просто самая элегантная из повестей Гофмана.

«Майорат», готический роман с чертами семейного о старом бароне-чернокнижнике и любви молодого поверенного к жене наследника, служивший мне отличным снотворным, как прежде, так и теперь. Эдгара По, однако, вдохновивший на «Падение дома Ашеров», а Эмили Бронте на «Грозовой перевал».

«Игнац Деннер» «Разбойники» Шиллера встречают «Страшную месть» Гоголя, наиболее близкого Гофману по духу русского писателя. Совпадения поразительно точны: дочь колдуна в обеих повестях, кровь невинного ребенка служит едва ли не средством добыть философский камень, обязательный дьявол, что охотится за чистой душой. Но что у Гоголя шедевр, здесь просто занятная диковина.

«Церковь иезуитов в Г.» один из стапятисот рассказов о столкновении служения искусству с простым человеческим счастьем, когда по Роберту Бернсу «любовь и бедность навсегда меня поймали в сети» — в результате гибнут то и другое.

«Выбор невесты», в противоположность, предоставляет вариант развития событий, который и от гарпии позволит избавиться, и дамочку, казавшуюся воплощением достоинств спокойно уступить сопернику, и предаться занятиям искусством в обществе лучшей девушки на свете. Идеальный вариант, если по случаю у вас имеются самостоятельные средства.

«Мадемуазель Скюрдери» жемчужина новеллистики Гофмана, редкая для него история с хеппи-эндом, ну, относительным.

Фирменный набор составляющих: столкновение искусства с реальностью, гений и злодейство, демонический отец небесного создания — прилагается.

«Фалунские рудники» вариант сказа Бажова о Хозяйке медной горы. Как-то неловко в очередной раз выступать той, кто говорит: «Наше лучше», но да, наше круче и душевнее.

«Счастье игрока» ещё одна новелла со счастливым концом. Не для всех, но лучшие люди нашего городка насладятся семейным счастьем после того, как юноша выиграет суженную в карты у плохого мужа.

«Двойники» невыносимая космоопера с участием Золотого козла, Серебряного барана, цыганки с герцогским титулом в анамнезе и прочих, иссушающих мозг, ништяков.

Резюмируя: не утверждаю, что вся фантастика вышла из Гофмана, как русская литература из гоголевской «Шинели», но таки он был гений.

Бременем грехов согбенный, молит дух мой сокрушенный!

Если бы было позволительно охарактеризовать этот роман одним словом, я бы выбрал «смирение». Ибо, несмотря на то, что Гофман все проявления чувств наделяет здесь какой-то первородной стихийностью, книга отличается медиативной медлительностью и монотонностью, напоминая то ли исполинское древо, то ли могучую реку, переправиться через которую можно только ценой неимоверных усилий. Это книга действительно из тех, которые даются нелегко, но в тяжелой атмосфере, пропитанной проклятием, грехопадением, кровью, ядом и ужасными двойниками есть нечто — готическая ли атмосфера, христианская мистика, немецкий ли романтизм, — касающееся потаённых, столько редко звучащих, струн души, что и не даёт отложить произведение. И, хотя, тема извечной борьбы добра и зла не станет откровением для современного читателя, едва ли можно остаться безучастным к «размашистой» судьбе Медарда, выписанной с таким тщанием, что в ней, как в бездонном колодце отражается вся двойственность человеческой природы, её крещендо и диминуэндо — немногие авторы отваживались заглянуть в такие бездны. Из этих же бездн роману передался и иррациональный страх, которому Гофман придал форму видений и одержимости и который страшен как раз своей близостью к человеку — он преследует читателя как тяжёлое, дурное сновидение.

Для глубокого, неторопливого чтения осенними вечерами сложно найти более подходящую книгу.

Прекрасный и мягкий язык, очень текучий, поэтому и читать само удовольствие. Хотя сам сюжет несколько сумбурный, растянутые описания смешиваются со скомканной историей самого главного героя, и иногда вдруг возникают целые пробелы: локации могут поменяться буквально в следующем абзаце, хотя до этого не было ни слова, что персонажи куда-то отправились. Особенно это заметно во второй части, где герой вдруг случайно убивает человека, а потом его каким-то непостижимым образом принимают за него, будто никогда не видели настоящего, да и сам он очень быстро согласился принять эту личину, хотя и остался собой — тут я просто запутался.

Поражают удивительные совпадения, когда Медардус встречает людей, так или иначе связанных с собой, с его знакомыми и людьми из монастыря, причем один из них, как и Медардус, тоже выпил дьявольского вина и начал творить не пойми что. История сумасшедшего художника тоже очень похожа на историю Медардуса, а потом вдруг выясняется, что в тех событиях участвовал отец Медардуса. Вот это совпадения.

Главный герой как бы видит себя со стороны, слышит, что о нем думают другие, понимает, к чему может привести его поведение, но ему не хватает воли, чтобы это предотвратить. Однако под конец он все же находит в себе силы, но при этом не столько в вере, сколько в любви.

Не особо понятна религиозная составляющая романа, то ли автор рьяно верует, то ли тонко насмехается над верой. Когда проповеди читал нудный старикашка, в монастырь ходило мало людей, как начал более интересный Медардус, сразу стало мест не хватать, все уверовали; так прихожане хотят слушать проповеди или интересные сказки?

Произведение довольное сложное для восприятия, особенно для тех, кто никогда или редко читает старые книги, в которых изобилует философия и глубокое самокопание. Когда автор начинает разъяснять, становится только хуже, особенно во флэшбеке о предках Медардуса и самый конец, где Леонардус рассказывает о похождениях Медардуса и его двойника, как это выглядит со стороны, и что не все так очевидно, как кажется.

Некоторые моменты просто необъяснимы, но на то он и жанр мистика, чтобы некоторые вопросы оставлять без ответов.

Хорошая книжка, написана занимательно, обильно, но в меру снабжена тайнами, двойниками, потусторонними присутствиями. Хороший слог, разъяснения и рассказы персонажей необходимой длины (чем она выгодно отличается от «Мельмота скитальца», которая очень многословна). А здесь легкий язык, логичная история, загадки, кровь, смерть.

Хороший роман мрачных тайн

Наконец-то прочитал творение Гофмана. Почему наконец-то? А потому, что данная книга в серии «Властители тьмы» с очень «страшно» привлекательной обложкой появилась у меня в самом начале 90-х и была одной из первых в жанре (тем более в нее еще вошли неплохие рассказы, в том числе и Лавкрафта).

Однако данный орешек для меня оказлся не по зубам. Действительно, текст не изобилует диалогами, очень плотный и требует достаточно скурпулезного внимания. Второй подход — лет десять назад, также потерпел неудачу.

И вот в руки попался недавно другой томик избранного Гофмана с переводом Н.Славятинского из «Литпамятников» (переводчик во «Властителях» не указан, а сам перевод заметно отличается). Видимо пробил час для прочтения этой книги, и она была проглочена буквально за один присест.

«Элексиры сатаны» — настоящий готический роман со всеми присущими ему атрибутами: монахи, полночные зверские убийства в замке и окровавленый кинжал, падение с обрыва, горящая свеча в келье и таинственные голоса и т.д. (Монтегю Саммерс приводит целый список знаковой символики для готического и классического романа, в котором около двадцати позиций для сравнения). В центре повествования — жизнь капуцинского священника брата Медарда, история его грехопадения, причиной которого стало, с одной стороны, испитие запретного элексира, а с другой — предопределение изначально (если хотите — дурная наследственность).

После испития элексира начинается падение Медарда, его сознание начинает раздваиваться и разрушаться. Именно эти перепитии раздвоенного сознания и системы двойников скурпулезно исследует Гофман.

Хочется отметить и то, что структура жизнеописания Медарда напоминает жизнеописания святых, которые строятся по примерному плану: детство, духовные дела, чудеса после смерти. Только духовные дела сдесь подменяются самыми страшными преступрениями.

Гейне, будучи неравнодушным как к данному роману, так и ко всему творчеству Гофмана, писал: «В «Элексире дьявола» заключено самое страшное и самое ужасное, что только способен придумать человеческий разум». Не седует забывать, что роман написан в 1815 году — чуть позже «Монаха» Льюиса и за несколько лет до «Мельмота Скитальца» Метьюрина и «Франкенштейна» Шелли. И, конечно же, мы читали и не такое (у того же Стивена Кинга). Однако не следует забывать и об истоках. Без таких произведений не было бы может ни Эдгара По, ни самого Короля. Прочтите, не пожалеете...

По началу роман казался плагиатом «Монаха» Льюиса, однако, где-то на 1/4 — 1/3 текста пошли новые идеи и события. В целом, довольно неплохой роман, но явно слабее «Монаха» , местами события нагромождаются друг на друга в таком темпе, что сложно уследить за нитью повествования, когда идет текст из дневника художника, то и совсем не реально построить в голове логическую цепочку событий из-за огромнейшего числа имен.

«Эликсиры сатаны» Гофмана, роман с очень острым сюжетом, хотя привыкнуть к стилю автора, поначалу было сложно.

Повествование ведется от лица монаха Медарда, который невольно (отведав эликсира сатаны) стал объектом дьявольских манипуляций и носителем зла.

Воплощение зла в романе... Лицемерие, ложь, похоть, зависть — все это присутствует сразу и в крайней степени.

После прочтения, действительно, захотелось побороть все эти таившиеся, или же уже развитые «ростки зла» в себе.

Этот роман — попытка проникнуть в глубины подсознательной сферы человеческой психики, связать душевую жизнь неповторимой одной-единственной в своей индивидуальности личности с объективным миром.

Данная книга адресована тем, кого притягивает мир таинственного и необычного.

«Эликсиры Сатаны» читателю, привыкшему к современной прозе, будет читать действительно довольно сложно. Возможно даже и тому кто читал много литературы 18-19 веков она покажется поначалу неинтересной. Главное при чтении книги — это не бросить ее в самом начале. После нескольких десятков страниц оторваться невозможно.

Когда я ее читал, я буквально чувствовал, как мозг сопротивляется восприятию этого романа — сложные имена, устаревшие слова, много героев, при чем большинство из них в родстве между собой. . . — все это поначалу никак не запоминалось и не могло уложится в голове. Но я себя пересилил и прочитал до конца. И, знаете, я получил удовольствие от прочтения. Это просто отличный роман, настоящий готический, а не современная стилизация.

«Эликсиры сатаны» посвящены любимой для Гофмана теме двойничества, разрушительному действию «темной половины» человеческой личности. Причем вторжение темных сил в душу человека обуславливается как наследственными причинами («грехи отцов», за которые приходится расплачиваться потомкам), так и действием внешних, демонических инфернальных сил. Само искусство, красота, лишившись христианской составляющей, также становятся объектом дьявольских манипуляций, способствуя погружению героев романа в темные лабиринты безумия.

Для тех, кто будет впервые знакомиться с «ЭС», я бы предложил, по возможности, выбрать перевод В. Микушевича, сделанный для собрания сочинений Гофмана (изд. «Художественная литература», 1994 г.). Перевод, сделанный в конце 19 в . В. Ранцовым представляется безнадежно устаревшим.

«Эликсиры сатаны» — это квинтэссенция готического романа, эталон, с которым я сверяю все произведения данного жанра и вынужден признать, что чего-то лучшего за два прошедших столетия так и не написали. Изощренность мысли, тайны и врывающаяся в жизнь мистика поражают. Читать (особенно в самом начале) очень непросто, чувствуется печать времени, но если удастся к стилю автора привыкнуть, принять и понять его, удовлетворение от прочтения романа обеспечено. Это вещь для ценителя.

PS. Читать нужно ночью, в удобном кресле, при свете настольной лампы, с пледиком, чашкой горячего чая... Чтобы погрузиться в мрачный мир Гофмана полностью.

Данное произведение является довольно тяжелым для чтения и восприятия. Большинство предложений представляют из себя крайне сложные, громоздкие конструкции (возможно, в этом виноват перевод). Кроме того, в романе не столько готики и мистики, сколько некой религиозно-философской составляющей. Причем, на мой взгляд, проникнуться этой философией большинству современных читателей будет весьма проблематично. Хотя, для повышения общего культурного уровня, прочитать, наверное, все-таки стоит.

Прочитав,через год друой хочется перечитать снова.Есть что-то тайное или мистическое.

Согласна с тем, что это один из эталонов готического романа. Наибольшее впечатление произвела сцена, в которой в кирпичном полу в келье образуется отверстие, и оттуда высовывается двойник. «...Братец, бра-а-тец..»