Сказки в рисунках Н.Устинова (в серии "100 лучших художников — детям). — М.: АСТ ("Малыш"), 2017. О художнике Николае Устинове: http://fantlab.ru/art359.

Не знал, что Устинов иллюстрировал Пушкина, случайно увидел оглавление этого сборника — теперь вот знаю. Ну и книгу сразу купил.

Устиновское "Лукоморье" открывает раздел пушкинских сказок (т.е. потом ещё вернемся к этой книге, когда до отдельных сказок дойдём). Помимо пушкинских, много других сказок и историй, поэтому отдельного библиографического описания не будет.

Ничего с собой поделать не могу: всё понимаю — и что пейзажи одни и те же на протяжении 50 лет, и что человечьи фигурки однотипные. А вот увижу цветную картинку Устинова — и нет сил оторваться. На Кочергина могу руку поднять, а на Устинова — нет. Видать, для критики нужно отстранение от художника. Устинов не отстранился ещё, воспринимается как давний знакомый, с которым приятно побеседовать. А беседовать хочется почаще, без разборок.

"Лукоморье" проиллюстрировано не построчно. Поэтому на одном развороте несколько сюжетов.

Даю все развороты . В итоге, так получилось, отфоткан полный цикл иллюстраций Устинова к "Лукоморью".

1. Кот и Пушкин (это контршмуцтитул ко всем пушкинским сказкам).

2. И леший, и русалка, и невиданные звери. Звери строго мифологические: кентавр из античности, единорог из западного средневековья, парные птицы (светлая и тёмная) с женскими лицами — значит, это Алконост и Сирин из русской мифологии.

3. Царевич пленил уже царя. Волк один-одинёшенек несётся куда-то.

4. Ага! Волк на предыдущей странице мчался к царевне с донесением. А сейчас несётся от неё с ответом. Действительно, служит он, а не прохлаждается.

Всё-таки у Устинова главное — пейзаж.

А пейзажи у Устинова всегда торжественные. Если надо было бы подобрать музыку к их просмотру, это была бы не ожидаемая для таких случаев народная мелодия а, скорее, органные фуги. Настолько эти пейзажи, при всей их фотографической точности, не от мира сего. И сказочные персонажи очень естественно в картины Устинова вписываются. Как-то понимаешь, почему предки допускали, что все эти русалки и единороги могут встретиться в таких лесах.

Пушкин был человеком европейской культуры. Он, видимо, мог себе представить кентавра вместе с лешим. Но только одному Устинову веришь, что кентавры могли бегать в чисто русских лесах (считается, что Устинов рисует леса в своей деревне под Переславль-Залесским).

Качество книжки средненькое, хотя не ужасное: бумага аж глянцевая, а не газетная, как было принято в "кооперативных" издательствах.

Позднее с иллюстрациями Оринянского очень богато будет издан "Руслан и Людмила" целиком (пролог там остался без иллюстраций, так что эта брошюрка — необходимое дополнение).

В каталог-справочник это издание по времени не могло попасть. Даю собственное описание.

У Лукоморья. — М.: Планета, 1992. — 16 с.: 27 см. Обложка (мягкая).

ОРИНЯНСКИЙ П. — 11 цв. страничных ил., ч/б виньетки.

Тираж 90.000 экз.

На Фантлабе этого издания нет.

Фирменный приём художника: пустые глазницы. Даёт сразу мистический налёт. Помимо "Руслана", известны иллюстрации Оринянского к "Мастеру и Маргарите" в том же стиле: https://fantlab.ru/edition18646.

В 1990-е гг. был всплеск интереса к модерну: много издавалось альбомов и наших, и зарубежных художников. Картинки Оринянского по стилю — имитация не нашего, а европейского модерна.

В архитектуре новоделы в стиле "ложный модерн" редкими точками остались стоять в наших городах на память о 1990-х (и это ещё не худшие образцы). А в книжной иллюстрации памятником увлечения модерном остался Оринянский. Его копирование приёмов модерна такое простодушное и старательное, что обвинять его во вторичности как-то бессмысленно.

С одной стороны, ничего кроме заимствованной техники в этих иллюстрациях нет. Но, с другой стороны, всегда было любопытно посмотреть, что получится, если к "Руслану" (включая и пролог) подойти по-взрослому, как это и было у Пушкина. И романтичный стиль модерн (его имитация) начала XX века очень к лицу этому романтическому фэнтези начала XIX века. Да, "Руслан" — не детская сказка, но фэнтези, мистический и с элементами эротики! Так что у меня отторжения картинки Оринянского не вызвали. Наоборот, заставили ещё больше возжелать появления достойного "взрослого" цикла иллюстраций к "Руслану".

1. Кот и Пушкин. У Пушкина единственного глаза живые.

2. Леший и русалка. Сложная была задача: изобразить русских персонажей глазами (глазницами?) европейских сецессионистов.

3. Невиданные звери. Тут звери не наши, а геральдические из английских иллюстраций конца XIX в. к средневековым рыцарским романам. Но это диктуется избранным стилем — по другому у этого художника быть не могло.

4. Королевич пленяет царя.

5. Царевна и бурый волк.

Очередное "Лукоморье". Эта большого формата в твёрдой обложке книга выпущена в советское время на Украине.

Книга вышла позднее завершения каталога-справочника. Поэтому даю описание сам.

У Лукоморья. — Киев: Вэсэлка, 1988. 16 с.: 29,5 см. Переплёт.

АРТЮШЕНКО С. — Цв. ил. на каждой странице, виньетки.

Тираж 200.000 экз. Цена 80 коп.

Средний (типовой) уровень советских иллюстрированных детских книжек. Средний советский уровень — это очень хороший стандарт профессионализма.

Вот, например, "Царь Кащей над златом чахнет".

Типичная для тех времён детская иллюстрация: какая многофигурная композиция, какая контрастность — и цветовая, и сюжетная! До чего приятно было ребёнку неторопливо рассматривать детали таких композиций!

Пройдемся по книжке.

1. Кот. Пушкина в книжке нет. А кот лучше всего получился изображённым на обложке. Даю разворот передней и задней крышек. Ну, в общем-то, там и всё остальное изображено (тизер, как принято, на обложке).

Особенность: редкий случай трактовки эпизода с цепью. У Пушкина "кот ходит по цепи". Как правило, художники рисуют кота над цепью (цепь — это дорожка, по которой ходят). Но, скорее всего, Пушкин имел в виду, что кот посажен на цепь. Вот Артюшенко его так и нарисовал.

2. Леший и русалка. Типажи этих персонажей, как мне кажется, могут указывать на происхождение художников.

3. Невиданные звери. Ну, собственно, строго по тексту, "следы невиданных зверей". Вот здесь и следы тоже представлены на дорожках.

4. Королевич пленяет царя.

5. Царевна и бурый волк.

В отношении "Лукоморья" имеются варианты иллюстраций Т.Мавриной начала 1960-х и начала 1970-х. Интересно сравнить их.

Т.Маврина (https://fantlab.ru/art1899) знакома всем, чье ранее детство пришлось на середину 1960-х и позднее: начиная с этого времени её новые книжки печатались часто и большими тиражами. Новый стиль поздней Мавриной не дал ей затеряться среди моря других иллюстраций. По моим личным детским переживаниям, картинки поздней Мавриной (в общем-то, абстракция) впечатляли сразу и навсегда, в отличие от спокойного реализма, альтернативно представленного в детской книге.

Мировое признание получила именно поздняя Маврина. Но современные издатели почему-то много издают Маврину сталинского периода (видимо, считают, что поздняя Маврина и так всем известна и её книжками всё завалено у букинистов). От коллекционеров издателям, конечно, спасибо. Но и современные мамочки тоже выбирают Маврину сталинского периода — попроще, попонятнее. Детишек жалко...

Забегу немножко вперёд, чтоб было понятно, о чём речь: сравним картинку к пушкинской "Сказке о мёртвой царевне..." разных периодов.

Что происходит с художниками, как и почему их стиль меняется? Для тех художников, чьего творчества мы уже успели коснутся в развитии, можно определить кое-какие тенденции. Применительно к направлению графики сталинского периода (1936-середина 1950-х) это выглядит так.

О.Коровин менялся вместе с новыми веяниями, рисовал в тех стилях, которые были востребованы (популярны) здесь и сейчас. Это не конъюнктура. Наверное, художник даже думал, что, подхватывая модные течения, он так фрондирует и дразнит консерваторов.

Кочергин остался верен себе: раннего Кочергина от позднего можно различить только по большему мастерству и большей серьезности. Кочергин сам себе вселенная.

Кузьмин переждал тяжёлые времена и вернулся к своей манере 1920-х.

Конашевич в новые времена добился самобытности тем, что улучшил свою сталинскую манеру.

А вот Маврина создала свой уникальный стиль. И создала очень поздно. В 1920-х она авангардила вместе с мужем — Н.Кузьминым. В 1950-х двигалась в общем потоке, хотя её и можно было распознать. Начиная с 1960-х, её ни с кем нельзя спутать — она неповторима. При том Маврина рисовала много, охотно делала новые варианты.

Существуют три опубликованных циклов мавринских иллюстраций к "Лукоморью": 1960 г., 1970 г. (отдельные издания) и сокращенный (точнее, сконцентрированный) вариант 1974 г., включенный в сборник "Сказки".

Вариант 1960 г. в подлиннике труднодоступен. Он выпускался в виде набора открыток. Есть его качественное современное воспроизведение издательством "Речь". В каталоге-справочнике не отражен. Даю собственное описание:

У Лукоморья. — СПб.-М.: Речь, 2017. — 16 с.: 16 см. Обложка (мягкая).

МАВРИНА Т. — цв. ил. на каждой странице.

Тираж 8.000 экз.

В 1970 году была выпущена пухленькая книжка-картинка "Лукоморье". Вот её библиографическое описание из каталога-справочника.

На Фантлабе отдельных изданий мавринского "У Лукоморья" ни одного не представлено.

В 1974 году вышли роскошные "Сказки". Там "Лукоморье" было дано в переработанном (концентрированном) виде.

На Фантлабе представлено издание "Сказок" 1974 г.: https://fantlab.ru/edition102271. Вот библиографическое описание.

Изданий 1970 г. и 1974 г. у меня нет: прекратил их искать, когда приобрел сразу после выхода современное издание "Сказочные Миры Татьяны Мавриной" ("Московские учебники", 2010). Современное издание — это пушкинские "Сказки" 1974 г., в которых "Лукоморье" дано в полной редакции 1970 г. Качество современного издания посредственное: тусклая неряшливая печать и тонкая бумага. Но это стало понятно позднее, в момент приобретения всё устраивало — нынешний стандарт издательского качества установился чуть позже.

Самое печальное, что я только сейчас понял, какой провал в моей коллекции образует отсутствие подлинников "Лукоморья" 1970 г. и "Сказок" 1974 г. Современного издания "Сказочные Миры Татьяны Мавриной", конечно, совсем недостаточно.

Никакого мавринского канона, как выяснилось, нет — работа не останавливалась: собственно огромная разница лежит даже между Мавриной 1960-х и Мавриной 1970-х. Вот это как раз и видно на примере "Лукоморья". Поэтому сравнение уместно будет сделать параллельное, хотя бы из моих неполноценных экземпляров (с добавлением отрывков, обнаруженных в других сборниках).

1. Кот + Пушкин.

2. Леший и русалка.

3. Невиданные звери.

Очень важно, что у Мавриной это звери, включая слона, невиданные русскими людьми. Тут корни понятны: достаточно посмотреть каменную резьбу древнерусских соборов. Но со слоном я подозреваю мавринский юмор: древнерусские художники слона так и не увидели, нигде не изобразили, а позднее народ принял за слона верблюда (слово "верблюд" — это искажённое "элефант").

4. Королевич пленяет царя.

5. Царевна и бурый волк.

Распространено выражение "серый волк", но Пушкин правильно указал его настоящий цвет. Художники, однако, часто думают, что это специальная порода волков и рисуют его в "Лукоморье" коричневым.

Приобрёл по случаю книгу "Лукоморье. Сказки русских писателей" (М.: Детгиз, 1963). Было ещё издание 1960 года (может, и раньше были). Чёрно-белые картинки здесь для переноса в книгу гравировались (причём рисунки одних художников, а гравировали другие). В 1960-х гг. — давно устаревшая практика. А для нашей темы даже интересно. Книга открывается как раз пушкинским прологом, и там заставка и концовка Мавриной. Итак, чёрно-белый вариант гравюры по рисунку Мавриной. Гравировал В.Андреев.

Прервёмся ненадолго с "Онегиным". Начал он приедаться — надо сделать антреме. Будут, будут попозже "Онегины" и с Самохваловым, и с Константиновым, и с Костиным...

"У Лукоморья дуб зелёный" (Пролог к "Руслану и Людмиле") — такое будет антреме.

Есть у нас такой феномен как издание Пролога к "Руслану и Людмиле" отдельными книжками. При этом художники иллюстрируют "Лукоморье" построчно. Параллельно эти же художники часто рисовали всего "Руслана" целиком, но в коротеньком Прологе из-за требований соразмерности у них получалось сделать в лучшем случае заставку. Ну а тут, наоборот: поощрялось максимальное количество картинок. Художники в восторге, буйство красок, море фантазии. Читателям тоже приятно...

Поэтому предлагаю рассмотреть несколько таких отдельно изданных "Лукоморий".

Узловые моменты здесь будут такие:

1. Кот + Пушкин (при наличии).

2. Леший и русалка.

3. Следы невиданных зверей как индикатор фантазийности художника.

4. Королевич пленяет царя.

5. Царевна и бурый волк.

Первым пусть будет Н.Кочергин: https://fantlab.ru/art1506. Классный рисовальщик. Всем известен с детства.

И я, конечно, с детского садика книжки с картинками Кочергина листал. Но потом, занимаясь собиранием букинистики, ни разу не было у меня буйной радости при встрече с Кочергиным: "О! Это она! Та самая книжка!" Видимо, очень уж добропорядочно и гладенько — памяти не за что зацепиться. Сказочный реализм — странный жанр: все так похожи друг на друга... Надо просмотреть подряд множество действительно заурядных реалистичных (пусть и со сказочными персонажами) иллюстраций, чтобы хотя бы научиться отличать Кочергина от его современников (или всё же подражателей?). Внимание, спойлер: Кочергин справа!

При этом значение Кочергина я, конечно, признаю. Это даже не столько реалист, сколько традиционалист-академист. Кочергин — это как будто великий Репин, который вдруг ушёл в книжную сказочную иллюстрацию для детей и показал Билибину и прочим "мирискусникам", как надо рисовать. Хорошо, что судьба уберегла Кочергина от парадных портретов Ленина-Сталина.

Для меня настоящим открытием стали несколько лет назад рисунки Кочергина 1920-х гг. в журнале "Мир приключений" (обложки и картинки обильно представлены на Фантлабе: https://fantlab.ru/work257032), после чего я переоценил своё отношение к этому художнику.

Уровень иллюстрирования в "Мире приключений" средний (ну, наверное, как во все времена в массовых журналах). Кочергин сразу выделился на этом фоне: сначала привлекал внимание, потом стал узнаваться. Отбирая у букиниста номера журнала для покупки, предпочтение я отдавал тем, где были рисунки Кочергина. При этом именно в карандашных рисунках проявился незаурядное остроумие художника.

В цветных-то обложках — прекрасных, конечно, — уже угадывается Кочергин-продолжатель Репина.

Поэтому порой кажется, что Кочергин всё же очень сильно упростил свой талант, подавшись в область детской сказки и рисуя позитивные цветные картинки.

У меня современное издание. Книжка-раскладушка издательства "Нигма" (2014).

Потом и "Нигма", и "Речь" издали это в виде книжки на скрепке. Фаны каждого издательства насмерть бились, доказывая, что у них лучше. Но, по-моему, делалось всё с одного экземпляра — качество одинаковое (высокое), у всех в одном и том же месте сканирована маленькая царапина. Отличия в том, что у каждого издательства имеются собственные представления о цветопередаче исходного материала.

На Фантлабе ни одного из этих изданий (как и первоисточника) не представлено.

"Нигма" утверждает, что она сделало книгу один-в-один с раскладушки 1956 года и доказывает это выходными данными: https://id-nigma.livejournal.com/27720.html. В каталоге-справочнике за этот и ближайшие годы такой раскладушки не числится. Есть только гораздо большее по формату издание 1950 года (№ 1207) — но это другой вариант: иллюстрации там тонированные. Видимо, составители каталога-справочника упустили раскладушку, посчитав ее повторением раннего варианта. Значит, придётся давать библиографическое описание самому.

У Лукоморья дуб зелёный. — М.: НИГМА, 2014. — 12 картонных страниц (книжка-раскладушка): 20 см.

КОЧЕРГИН Н. — 12 цв. ил. на каждой странице.

Тираж 5.000 экз.

1. Кот и Пушкин.

2. Леший и русалка.

3. Королевич пленяет царя.

5. Невиданных зверей Кочергин рисовать не стал: в тексте речь только о следах — а их на неведомых дорожках профану не разобрать.

6. Царевна и бурый волк.