Славные человеки – крапивинские мальчишки. О них хочется читать, с ними хочется дружить, с ними не хочется расставаться. Встречаешь их как старых знакомых, потому что не писателем они придуманы. Мы охотно признаём в них друзей своего собственного детства. Их много, это неуёмное племя возобновляется в каждом поколении. Откуда же берутся унылые дяди с обвисшими животами, с тусклыми глазами и такой же речью. Нет, как хотите, но я не верю в этих тусклых. Не взаправдашние они, придумал их кто-то так неудачно. И жизнь такая — только видимость. На самом деле, живут, растут и составляют человечество крапивинские мальчишки.

О давнем лете рассказывает здесь Крапивин. Необычное это лето, хотя почти в любой жизни случается. Лето, разделяющее две жизни – школьную и, так называемую, взрослую. Лето между детством и молодостью. Оглядываясь, думаем: какой прекрасный переход, какой ответственный период. И я через него проходил, не намного позже Крапивина, и не так далеко от него. Но заметно севернее, — добавлю, чтобы писатель не возгордился. Мой городок был куда меньше, и не было в нём парашютных вышек. А вот радости и страхи у меня и моих друзей, прощающихся с детством, были очень похожими. Их я хорошо помню, но, удивительным образом, забыл все подробности той летней жизни. Пусть теперь крапивинские воспоминания заполняют пустоты моей дырявой памяти.

Встречали вы такого зайца? Обычный, тряпичный, каких много, а его сотни людей знают, любят и уважают. Что какая-нибудь девочка полюбит, на это любой заяц вправе рассчитывать. Но тут не тот случай. Этого, всё больше, мальчишки уважают и даже некоторые взрослые. Потому что он только с виду заяц, а на деле – волк, морской волк. Довелось ему ходить под парусами, в шторма попадать и в другие передряги. И раны были, и даже увечья. Но всё заяц преодолел, превозмог, закалился. Ветеран теперь, пример для молодёжи. Вот он какой, заяц Митька!

Достоинства:

- хорошая сказка о детстве первого послевоенного поколения. Это самое поколение сейчас занимает все руководящие места в стране, а то что эти «милые фантазеры» натворили, можно каждый день видеть в новостях.

- не часто в детских книгах главные герои думают о родителях. Здесь же, «мама будет волноваться и искать» — один из главных сдерживающих факторов от бездумных поступков.

Недостатки:

- «их ждут захватывающие приключения и замечательные путешествия», говорит нам аннотация. На самом деле, «замечательные путешествия» — это полеты над родной деревней, а «захватывающие приключения» — починка старых часов. Вот и все, на что хватило фантазии у Крапивина. Захватывающих приключений школьников в духе книг Анатолия Рыбакова или Лазаря Лагина точно ждать не стоит;

- ненужные второстепенные персонажи — Ветка и Ветерок. Никакой заметной роли они не играют и для чего автор сначала ввел их, затем убрал, а в конце опять ввел — загадка.

- незавершенность основной сюжетной линии про часы. Читатели так и не узнают

Все это автор посчитал ненужным сообщать.

- непонятная ненависть к стилягам. Что плохого сделали стиляги Крапивину, если на протяжении всей книги главный герой книги испытывает к ним нескрываемое отвращение?

- Олег, от имени которого ведется рассказ, родился в начале 50-х. Т.е. к моменту публикации повести ему было всего около 25 лет. При этом в начале и в конце он и его друг описываются как уже очень взрослые люди («худой высокий дядька Виталий Андреевич»), для которых детство осталось очень-очень далеко. Хотя все события происходили всего 15 лет назад.

Все дети умеют летать. Но просто так летать не интересно. Просто так летать – это всё равно, что ходить или бегать. Чтобы игра была весёлой, нужно на чём-то летать. Ступа, помело, самолёт, вертолёт – это для взрослых. А, вот, ковёр-самолёт в самый раз. Пытаюсь вспомнить свой, но …. Не дано дядям и тётям помнить самое важное.

Растём. На смену ребёнку приходит подросток, на смену мальчишке — взрослый серьёзный мужчина. Да только, сдаётся мне, и мальчишка никуда не уходит. Просто, ему развернуться не дают. Но из-за плеча выглядывает, а иногда даже из-за спины выпрыгивает. Свой рассказ, в котором вспоминает другие севастопольские книги, Крапивин писал уже немолодым. А я, когда его читал, был и того старше. Но мальчишка-читатель отлично понял мальчишку-писателя. И велел мне сказать, что был этим счастлив.

Потрясающая книга! Такое сильное воспоминание она оставила из детства!!

Просто во сне снилось..

Пойду перечитывать.

В этой повести мы знакомимся с мальчиком-барабанщиком Даниэлем из прошлого и мальчиком-газетчиком Оськой из настоящего, чьи истории пересекаются в неизвестном мире, похожем на наш, в неизвестное время похоже на наши 90е года. Истории Даниэля, который родился во время войны, выделены лишь первые несколько глав, в которых мы узнаем, что ради примера устрашения остальным, расстрелять могут даже мальчика.

Но Даниэль еще сыграет важную роль в судьбе Оськи. А начнется все во время соревнований среди модельных кораблей, где Оська познакомится с Нориком.

Отличная книга о настоящей дружбе, кораблях и корабликах, смелости и отваге. В ней присутствуют многие знакомые для произведений Крапивина персонажи — старый, умудренный жизнью, так и не ставший моряком Сильвер, работающий в газете наставник Оськи и его же защитник — Ховрин. Ну и конечно же у Оськи есть семья, мама, папа и старшая сестра, над которой он смешно подшучивает. Есть и главная и благородная цель — спасти из тюрьмы маму Норика. А это значит, что нас ждут опасные приключения и неожиданные повороты сюжета. Читается книга на одном дыхании.

Начинал читать, не зная, что эта повесть — прямое продолжение и окончание двух предыдущих из Голубятни. Узнавание мира первой повести, читанной несколько лет назад, происходило постепенно и закончилось восторженным хлопком, когда с появлением Пятёрки старых героев всё резко стало на свои места. Как же мне не хватало именно этого продолжения, когда была дочитанна Голубятня в Орехове!

Сильнейшее окончание трилогии! Первые две повести самодостаточны, но Ящерка с её космическими построениями выводит целое на еще более высокий уровень.

Очередной, «новый» роман Мастера (второй подряд после «Ампулы Грина») опять ничем не впечатлил. Скажу честно я очень ждал когда же он закончится. Герои картонные и явно выдуманные, в существование которых не верится даже на страницах книги. Все очень традиционные и обязательные. Ну не вызвали у меня никаких эмоций ни Бумсель, ни Вермишата, ни Чибис. Эпизоды школьной и семейной жизни в начале книги еще были как-то интересны, но после появления «кафе у Арцеулова» мне стало откровенно скучно. Я словно выпал из созданной Крапивиным реальности и больше не смог вернуться обратно.

Все заботы героев, их действия и переживания стали казаться несущественными и неинтересными. Чувство вечного лета выветрилось, а что искали герои книги и какие приключения с ними происходили я забыл уже на следующий день.

В романе порадовали лишь несколько моментов, в основном связанных с отношениями внутри семьи (Клима и Лерки) и с подругой Клима — Ринкой. Я даже не знаю что ждать дальше от произведений столь любимого мной писателя и всерьез задумываюсь о том, что стоит остановиться на уже прочитанном.

Чрезвычайно жесткая и хлесткая вещь, мне, как маме двух детей, в острые моменты повествования, хотелось взять в руки автомат.Эта социальная фантастика не устарела до сих пор и поныне учит правильным вещам. Читать всем взрослым, да и детям постарше тоже. Единственная претензия к концовке книги. Где показательное наказание всех плохишей? Моя кровожадность требует не только изобличения, но и красочного описания ....

Суть Кристалла мне напоминает суть Тёмной Башни Стивена Кинга — тот же континуум пространства и времени, квинтэссенция всего, нексус Бытия. С двух сторон Океана почти ровесники, — русский и американец, — Кинг и Крапивин, — увидели одну и ту же Сущность и Основу Мира, за которую у нас боролись Мальчики со шпагой, а у них Стрелки-Рыцари с револьверами-Мечами. У них беспощаднее и злее, психоделичнее, — на каком-то прорыве между духовностью и прыжком веры, на базе Брэдбери или Уолта Уитмена или даже, возможно, битников и Моррисона, — а у нас — это зыбкий нонконформизм беспризорника-аристократа Сани Григорьева из «Двух Капитанов» Каверина, который тоже принял посвящение у «своего Теда» — доктора Ивана Ивановича, тоже не желавшего сдаться «системе». И Саня, и крапивинские мальчишки будут идти и всегда дойдут, — почти точно такие же замученные, — как Джейк Чемберз или Бобби Гарфилд, — тем же самым страшным мещанским окружением, — но их спасёт чистый советский, настоящий нонконформизм, граничащий с эскапизмом, материалистический нереалистичный романтизм, который не приемлет ничего, кроме самого человека и его личного закона чести. И это же спасёт и Роланда, и Джейка, и Эдди, и Сюзанну. И поэтому благодаря всем им мир выстоял, Башня и Кристалл сокрушили зло, а мы выжили.

И пока Кристалл удерживают ещё честные люди, как Роланд Дискейн из Гилеада и Тед Бротинган из Америки, а Тёмную Башню — держит каждый честный русский парень, в простеньких кедах и с рюкзачком, чаще — из бедной семьи и маленького российского городка, но в душе которого не померкли и вечно сияют звёзды и плещутся волны Океана, — Мир не рухнет и мы будем сохранять в себе Людей. И вот где Америка и Россия и встречаются: Стрелок и Мушкетёр, Пионер и Скаут, — в встреча эта может произойти только по закону чести и никак иначе, и она произойдёт обязательно, еще не раз и не два, я верю в это... Как во встречу Крапивина и Кинга. Ведь все мы — Хранители Луча. Это ка-тет.

Если мальчишка в детстве не читал Крапивина, из него обязательно вырастет жлоб.

Любимое в ненаучной фантастике — трудноразличимость сна и яви. Оттого совсем жутко — куда денешься от самого себя? Остается одно — быть внутри себя хорошим человеком, чтоб стыдно не было. А там разберемся, сон или явь.

Трудновато было поставить оценку.

С одной стороны, крапивинские мальчики и девочки, привычные и даже шаблонные, честно-то говоря. Все любят море и Севастополь, все умеют дружить и петь песни под гитару. Просто дети семидесятых, с единственным отличием. Дети семидесятых не нуждались в пришельцах и параллельных мирах, дабы объяснить откуда берется зло и добро. Как-то сами справлялись, в пределах реальной жизни.

Тем не менее, вполне можно понастольгировать о прошедших временах и запойном чтении крапивинских историй.

С другой стороны, ну вот достала уже страстная ненависть к милиции. Человек в форме априори взяточник, злодей и подлец. Надоедает, честно-то говоря. Поэтому и оценку снижаю.

«Вольное дитя заросших лопухами улиц» (с)

При первом знакомстве с творчеством Крапивина, уже в зрелом возрасте, было ощущение, что меня крепко макнули головой в моё же детство. С тех пор, когда мне хочется опять занырнуть и побарахтаться вволю в его тёплых и беззаботных лучах, я беру очередную книгу Владислава Петровича. Вот и в этот раз, весна расцвела на улице, но не в душе и лекарством от хандры был выбран сборник историй «Мушкетер и Фея».

Главный герой книги Евгений Воробьёв, по прозвищу Джонни, помимо того что не выговаривал в раннем возрасте букву «Ж», знаменит тем, что является инициатором всяческого рода забавных приключений и местных нашумевших «подвигов». То с друзьями воюют, с помощью козы Липы, против воинства «викингов», с соседнего двора. То устраивают засаду на невесть откуда появившегося в речке крокодила. То изучают загадку египетских пирамид применительно к учебному процессу. Джонни очень обаятельный мальчик, но притом непоседа и авантюрист. Генератор идей во имя всемирного озорства у него, похоже, не останавливается не на миг. Очень показателен в этом плане рассказ «Шлем витязя». История, начавшись с одного происшествия, незаметно для читателя выливается в новое приключение, причём тут же сляпанное на коленке, а когда задумка терпит фиаско, неиссякаемый фонтан мыслей направляет команду Джонни в другое русло. А заканчивается этот каскад похождений, совсем уж неожиданным финалом. Как же это похоже на наше детство, ведь выходя утром во двор, даже самый умелый предсказатель не мог предвидеть, чем обернётся этот день к вечеру. Вернёмся ли мы домой в слезах, с фингалом, с разодранными штанами и репейником в голове или же победителями с гордым и горящим взглядом. Хотя, что это я? Разодранные штаны и репейник будут в любом случае.

Рассказы получились яркие, живые и очень веселые. Но всё-таки, больше всего, мне нравятся у Крапивина трогательные истории. Первое чувство Джонни к девочке Кате, в рассказе «Мушкетер и Фея», показано так светло и бережно, что невозможно не вспомнить себя в том же возрасте и в подобном душевном смятении. Наверное, это ещё не та самая первая любовь, но согласитесь, и эти переживания остаются с нами на всю жизнь. Такое вряд ли забывается и спасибо Владиславу Петровичу за напоминание.

Как всегда в книгах Крапивина, огромное место будет уделено дружбе. Друзей у Женьки много. У него есть свои адъютанты: младшеклассники, ребята знакомые ещё с детсада. Ребята постарше, любящие его как младшего брата. И конечно ровесники, которые готовы с ним идти в огонь и воду. Так уж получилось, что наш герой умудрился найти общий язык и интересы даже с директором школы. Друзей Джонни принимает как данность, как нечто самое обычное. Сможет ли он понять цену дружбе, нести за неё ответственность, а заодно напомнить и нам, читателям, про это ценное чувство? Не сомнений. А иначе ради чего Владислав Петрович рассказывал все эти истории?

Наверное, нет смысла говорить, что книга мне очень понравилась, она таки разогнала мою хандру, не смотря на то, что после прочтения остаётся грустная, но, тем не менее, светлая тоска.

Этак книга для тех, кто не стесняется идеализировать образы своей памяти, для тех, в ком ещё живёт безбашенный, рыцарский дух авантюризма во благо правды и добра, для тех, кому честь и дружба не пустые звуки. Словом, это книга для тех, кто влюблён…влюблён в своё детство.

Роман читал уже во взрослом возрасте 37лет. Роман понравился, но читать другие произведения автора как то не тянет. Понял что опоздал, если бы открыл автора раньше, то ощущения были бы другими. Своим детям буду однозначно рекомендовать автора для чтения.

Одна из самых любимых детских книжек. Очень доброе, трогательное и несомненно поучительное произведение В.П. Крапивина.

Автор в очередной раз продемонстрировал истинное понимание детских душ. Сумел в своей особой «крапивинской» манере передать атмосферу лета и детства.

Наряду с интересным сюжетом, есть место и для морали, и для тонкого юмора.

Только сейчас впервые прочитал этот роман, который стал для меня приветом из ранних 1990-х, прекрасно передающим тревожную атмосферу тех лет. Удивительно, конечно, было вновь вспомнить это смутное время (в те годы мне было 15 лет, я был чуть старше героев данного романа) — довольно сложные эмоции и ощущения оно у меня вызывает. Ещё более неожиданным было узнать о том, как сложилась судьба героев «Мальчика со шпагой» в представлении автора. Раньше мне никогда не приходило в голову, что ведь, действительно, именно это поколение — поколение Серёжи Каховского, Данилки Вострецова, Генки Медведева и других ребят из отряда «Эспада» — массово попало на войну в Афганистане. Кто-то с неё не вернулся, кто-то вернулся инвалидом. И следом за этим возникла другая пронзительная мысль — ведь герои «Бронзового мальчика» точно также пять лет спустя могли бы попасть на чеченскую войну. Вот она какая получается невесёлая перекличка поколений...

А в целом, несмотря на некоторую политизированность, это типичный крапивинский роман о мальчишках, о верности, о чести, о благородстве, о любви и о дружбе.

Эта повесть относится к тем немногим, классическим произведениям Мастера, написанным в замечательный советский период, когда галстук на груди значил больше, чем деньги, когда детей переполняли мечты о подвигах, мачтах и парусах, когда возможность сыграть на рассвете на барабанах или горне подъем пионерскому лагерю вспоминалась как один из самых значимых моментов жизни.

Ее герой Валька — обычный подросток, мечтающий о кораблях и просторах, но живущий в далеком уральском городе. Большинство из таких как он смогут увидеть море лишь в случае невероятной удачи, но это не мешает им строить корабли, рисовать и представлять себя капитанами фрегатов дальнего плавания.

Повесть очень напомнила книгу «Журавленок и молнии», тем моментом, когда главному герою в какой-то момент приходится защищаться от всей школы и общественности. В этот момент хочется поддержать Вальку, но собственное бессилие заставляет ныть в груди сердце. Да у него есть свои недостатки и если посмотреть со стороны может показаться, что Валька иногда похож на обидчивого лентяя, но автор так здорово подает его внутренние эмоции, что нам остается только полюбить этого замечательного паренька.

И вообще после прочтения книги хочется поскорее обнять своих сорванцов, простить им все детские и подростковые проступки, еще раз попробовать проникнуться их проблемами и переживаниями. Надеюсь и у них по прочтении этой книги возникнут только позитивные эмоции и желания стать такими же честными и сильными характером как Валька.

И еще одна замечательная повесть от мастера, на мой взгляд лучше всех знающего, чем живут подростки. Мне в очередной раз кажется, что Владислав в своем детстве прожил не одну, а сразу множество жизней, с разными дворами, друзьями, веселыми и печальными историями. На мой взгляд просто невозможно так точно и душевно описть все, что происходит с его героями, их приключения и внутренние переживания.

Остается только гадать какое из многочисленных произведений автора является ближайшим к его биографии и на какого из его героев он был больше похож в детстве.

В этой истории мы с Кириллом Векшиным снова возвращаемся в прошлое, в школу, где по некоторому стечению обстоятельств он оказывается основным подозреваемым в краже кошелька у молоденькой студентки-практикантки. А это значит, что ему, как и любому другому «крапивинскому» персонажу придется идти против всего мира, отстаивать честь, искать правду, заводить новых друзей,

проверять старых и сражаться с недругами-хулиганами.

Такие произведения Крапивина это очередное погружение в лето, в собственные воспоминания, переживание за отношения героя с родными и друзьями. Автор так точно подает происходящее в деталях, что остается только слиться с Кириллом и делить с ним все переживания и эмоции.

жесткая и сильная социальная фантастика, мрачная антиутопия, упакованная автором в формат сказки.

в своем отзыве на «Голубятню на желтой поляне» я писал, что автор мог бы сделать книгу «взрослой», и от этого она только приобрела.

а про «Детей синего фламинго» можно смело сказать, что именно дети как герои и повествователи, и именно сказочный антураж тут нужны.

для того, чтобы не заморачиваться выстраиванием «реалистичного» фантастического мира с демографиями\географиями, теряя по дороге главное — посыл книги, который, конечно, не является чем-то совершенно новым, но все же не слишком избит.

главный герой «Детей фламинго», обычный школьник Женька, волшебным образом (описание которого опять выдает в Крапивине талантливого фантаста, умеющего творить миры) переносится на зачарованный остров Двид, население которого живет в страхе перед Ящером, чудовищем, угрожающим городу.

правда за многие столетия гнета, они как-то срослись с монстром, и даже полиция называется «слуги ящера».

и вообще, Ящером клянутся, Ящера восхваляют как хранителя мира.

едкое описание горожан, живущих по вымороченным, бредовым правилам, составляет сильнейшую антитоталитарную сатиру.

публичные телесные наказания, дурацкая плюшевая одежда, и главное — бегающие глаза и свистящий шепоток, показывающий, что на самом-то деле все всё понимают, но видите ли, служба-с... хи-хи-хи-кс.

цитировать можно абзацами.

мальчик, как герой принесенный из иного мира, должен якобы сразить дракона.

но на самом деле одолеть холодным оружием механическое чудовище, сотни лет назад построенное для защиты острова от вражеского флота, непосильно и для Конана-варвара, и предсказуемо проваливший миссию Женька в результате вполне кафкианского суда приговорен к казни.

таким образом ритуал «Ящер защищает горд от внешней угрозы» соблюден.

с помощью волшебной птицы пареньку удается бежать, и он знакомится с живущими в развалинах детьми-изгоями, единственными по-настоящему свободными людьми острова.

их возглавляет обаятельнейший Дуг, последний взрослый парень на острове, не ставший конформистом-обывателем в плюшевом костюме, а сохранивший свойственную молодости жажду перемен и свободы.

понятно, что героям удастся вывести из строя древнего робота, вот только...

вот только жители Двида жить уже не могут без Ящера!

и их ритуализированное бытие продолжится, пока не случится нечто по-настоящему потрясающее основы.

вообще перед нами неожиданно жесткая и по-хорошему циничная книга, пусть, детская, но кто сказал, что книги для детей должны содержать только счастливые концовки, с непременным наказанием злых и вознаграждением добрых?

тут будут гибнуть положительные герои, добряки окажутся лицемерными подлецами, а жалкие трусы, на которых, казалось, только шикни — разбегутся, расчетливыми убийцами.

а потом... потом Женька очнется в нашем мире, со сломанной рукой и воспалением легких...

Крапивина многие упрекают в излишней идеализации детства и детей, в создании вокруг маленьких человеков, которые такие же как взрослые, только маленькие, ауры необыкновенной чистоты и даже избранности.

это конечно есть, но спрячу я политоту под спойлер.

детская, разумеется, книжка, очень «крапивинская», с вечными уменьшительно-ласкательными именами, романтикой дружбы и прочими его штампами.

вот только взрослым почитать будет очень полезно, хотя кто-то может и обидеться.

и этот кто-то сурово так спросит: на что намекает сказочник, не расшатывает ли он своей писаниной равновесие порядка?

книга начинается настолько «по-крапивински», что это кажется уже самопародией.

опять лето, парк, лопушки, кампания детей идет в цирк, ловит монетки в фонтане.

даже то, что их сопровождает один-единственный взрослый, несколько растерянный, которому ребятишки запросто «тычут», вполне вписывается в традицию автора.

хотя почему дети говорят Яру (Ярославу), что он ВЫДУМАННЫЙ?

повесть принимается приятно наводить туману и сворачивать с казавшихся накатанными рельсов.

читатель начинает подозревать, что славный косморазведчик Яр — вовсе не воплотившаяся фантазия ребят об идеальном старшем товарище, а чуть позже — что «российский провинциальный» город, в котором он так внезапно оказался, в свою очередь — не порождение его кислородного голодания.

клоуны-то в цирке те же самые, что в яськином детстве, вот только монетки по четыре копейки в ходу, и эпидемия какая-то, от которой «многие умерли», и реку почему-то нельзя переходить...

Крапивин, оказывается, хороший ФАНТАСТ, а не просто сказочник, эксплуатирующий ностальгию по временам, «когда деревья были большими».

автор выбрал себе почти идеального для выбранной стилистики, протагониста.

Ярослав — вроде бы взрослый и «крутой» мужик, косморазведчик все-таки, но в душе одновременно изношенный старик и порывистый подросток.

он в космических «бросках» прожил жизнь, много превышающую обычную человеческую, похоронил и ровесников и младшие поколения, но поскольку провел эти бесконечные годы где-то в безлюдном космосе, то можно сказать, что не жил обычной жизнью.

был мечтательный кадет, стал столетний старец с лицом сорокалетнего.

через него можно писать серьезнее и мрачнее, чем если бы ГГ был очередной ребенок.

перед нами разворачивается увлекательный фантастический роман, больше всего напоминающий, конечно, советских классиков Стругацких, но в некоторые моменты отливающий вполне себе ... Стивен Кингом, тогда еще не прописавшимся в рядах русских народных авторов, ввиду непереведенности.

автором грамотно использованы такие ходы как параллельные миры, всевозможные «врата» между ними, парадоксы времени, а так же элементы антиутопии и самого настоящего, пусть и не особенно кровавого, хоррора.

(прямо скажем, когда собранная из подручных средств кукла начинает тебе пророчить, называя по имени: «он-то доберется, это ты не доберешься, а он доберется», ощутишь скорее холодок страха, чем умиление.)

не успел наш суровый герой отогреться душой в обществе юных мечтателей, как их жизни забирает нелепый несчастный случай... вот только был ли он случаем?

очень похожая на Землю, открывшаяся Яру безымянная Планета по его же словам, похожа на «квартиру из которой хозяева ушли».

здешняя цивилизация пережила какую-то катастрофу, много более ужасную, чем просто большая война (хотя война тоже была).

потому знакомые и родные приметы стабильной,обыкновенной, благополучной жизни, стереотипной до карикатуры уже, «российской провинции», разбросаны среди хаоса натурального постапа.

приятная такая, несерьезная, а все-таки работающая, жуть веет от некоторых страниц книги.

огромный пыльный вокзал, с которого отправляются поезда, умеющие ходить между мирами.

вокзал этот пуст, но из внезапно открывающегося окошка дает советы дама «похожая на актрису».

билеты еще продают, но уже не спрашивают.

безлюдный, безымянный, запретный Город на том берегу реки.

Яр пересекает реку (узкую, переплыть сил хватит), и попадает в столь же стереотипно-карикатурную «Прибалтику».

жители, сплошь с именами вроде Пауль, Стефан и Феликс носят шкиперские бороды, непрерывно дымят трубками в пивной, говорят только о лоциях и уловах, и очень боятся вспоминать историю, как в Морском Лицее «мальчишки с учебными винтовками» «поднялись» против так и не названной силы.

кто такие «те, которые велят»?

откуда разрушительные «нашествия», которые никого как будто не удивляют?

вопросы, вопросы и вопросы...

ps. при прочтении порой хотелось, чтобы Крапивин вовсе приглушил свою «фирменную» интонацию, отбросил излюбленные приемы и ходы, и написал этот сюжет в расчете на взрослого читателя, но такова уж природа его музы, идеальному читателю мэтра всегда одиннадцать.

Очень добрый и светлый роман. О том, что порой так не хватает в нашей жизни: о справедливости, о верных друзьях и о детстве, куда так иногда хочется вернуться...

В заключительной серии цикла вселенной Великого Кристалла рассказывается о необычном мальчике Сашке, который легко может работать проводником-лоцманом по мирам разных граней и о его дружбе с старым и весьма известным писателем, чей путь в этой жизни подходит к концу. Но последние страницы его жизни еще не написаны и кто знает какими они будут после первой встречи этих столь разных людей. Чему научат они друг друга и как повлияет их знакомство на прошлое и будущее разных миров?

Милая, поучительная, но не столь богатая на интересные события повесть. Первая на моей памяти, где присутствует всего один детский персонаж. Более того персонаж не главный, выступающий скорее в виде лучика надежды на будущее для человека, считающего, что его жизнь подошла к концу. Это пожалуй самый трогательный момент всего повествования, который невольно проецируется на будущее всех нас и заставляет задуматься какими будем мы в старости и найдется ли для нас свой Сашка, который сможет зажечь искру в увядающем сердце, показать мир с новых граней кристалла, понять глубину и сложность мироустройства и свою роль в его существовании.

Лично для меня самым трогательным моментом, надолго запавшим в память, стал звонок маме по хроно-телефону в далекий 1949 год и слова, произнесенные Сашкой: «Мам, у меня все хорошо, не волнуйся, мы просто с ребятами заигрались», ведь только одному люди не научатся никогда «чтобы, когда человек летает — мама за него не волновалась».

Тяжело писать рецензию, если эта повесть Крапивина для меня стала самой невыразительной не только из цикла ВК, но и пожалуй среди всех остальных произведений. С первого взгляда все как обычно: Командор, подростки, четкое разделение добра и зла, Дорога и старые знакомые, но история вышла совсем не запоминающаяся без ярких, светлых моментов и персонажей.

Художник Волынов, классический защитник детей от циничных агентов ведомства, солдат, слепо выполняющих приказы, трусливых воспитателей, физически наказывающих своих учеников и прочих злыдней, сильно напоминает Корнелия Гласса и его гусят. Он также идет против системы, но миры в которых происходят события слишком различны.

Наша реальность 90х годов куда более неприятна и противна, чем антиутопическое общество с уланами и безындами. От описанной действительности веет безысходностью и серостью. Сам сюжет весьма странный и нелогичный, словно собранный из несвязанных лоскутков-историй, ни одна из которых до конца не раскрыта. Сцены с допросами, вербовками, наказаниями, подставами и пытками, которых в книге очень много, сильно угнетают и отталкивают. Повсюду гады и предатели, обижающие детей и убивающие взрослых. Чувствуется, что тяжелый для страны период, в который был написана повесть накладывал свой

оттиск на все события.

Но самое главное, что я не смог проникнуться детскими персонажами, что для произведений Крапивина просто невероятно. Сопливик, Гошка-понарошку, Илюшка, я не смог ни представить, ни вжиться ни в одного из них. Нет в них внутреннего стержня, не показывают они своего характера, не совершают геройских поступков, просто слепо идут за своим Командором. Единственный старый знакомый — Юрка оказался еще и главным связующим звеном с другими мирами ВК, но его история в этой книге кажется вынужденно добавленной. Лосьон и его приспешники тоже выглядят как персонажи, введенные для равновесия с положительными со всех сторон ребятами.

Жалко, конечно, что поздние произведения Мастера столь отличаются от беззаботных и веселых ранних книг, и что герои сильно меняются, но основные принципы и идеалы дружбы и взаимовыручки остаются неизменными. Так, что я верю, что остальные, непрочитанные книги Командора еще подарят мне море позитива и впечатлений.

В детстве эта повесть казалась более захватывающей чем сейчас. Дело в том, что благосостояние людей изменилось и по сегодняшним меркам описанное в книги — совершенная безнадёга. Какие-то бараки, избушки, КГБ, безлюдные окраины, смертельно больной ребёнок, отчим, которого пристрелили КГБшники. Тут единственный луч надежды — это волшебный мир разумных звёзд, в который время от времени окунается герой рассказа между ударами жизни. Заканчивается повесть не очень оптимистично, главный герой пропадает без вести, а его коллега впадает в стазис.

Вероятно книга основана на биографии самого автора, местность и некоторые события описаны так, словно взяты из жизни.

Вот теперь сиди и думай, что это фантастика, фэнтези или просто сон?.. А текст написан хорошо, мелодраматично, с массой отступлений лирических и описательных, эмоционально и ностальгически. Вспомнилось детство, когда в полночь всегда совершалось что-то таинственное и страшное, но было столько веры, что все всегда будет хорошо и все будут жить вечно, ведь перед нами была вечность.

Стойкая ассоциация с «Убить дракона» Г. Горина (первоисточник Е. Шварц «Дракон») с его рыцарем Ланцелотом, призванным уничтожить зло в обличье дракона, вплоть до некоторой параллельности текста.

Побег с острова Двид напомнил отбытие Гудвина из Изумрудного города. Да и сам правитель острова Двид – фигура, близкая к шарлатану Гудвину, меняющему обличье.

Но ни одну из этих параллелей я автору в вину не ставлю — всё к месту, всё плюсуется по мере чтения повести, работает на сюжет.

Из минусов: женские имена для мальчишек, кочующие из повести в повесть, начинают доставать – все эти Женьки, Юльки, Альки, Гальки, Гельки. Что за мания такая?

Мне нравится этот рассказ сам по себе, без всяких привязок к «глубинам великих кристаллов» и «ночам большого прилива», в той версии, в какой он был опубликован в 1970 году.

Потом Крапивин только портил свой ранний шедевр, переписывая, дополняя и связывая его с другими своими книгами.

В первоначальной версии получалось всё пронзительно и тревожно, как накануне войны... Необъяснимо, как оклик с другого берега.

Уникальный в советской литературе образчик фэнтези (не сказка) не на фольклорном материале. Очень красиво, очень жёстко и последовательно. повестью-сказкой «Детей Синего Фламинго» называют, конечно, только по инерции. Интересно, что такая замечательная повесть не породила в советских писателях желание работать в аналогичном направлении. Только Э.Геворкян написал отличную повесть «Черный стерх», и всё. Остальные предпочли держаться в русле литературной сказки.

Тем большего уважения заслуживает эта литературная жемчужина.

Хотя, разумеется, привычный для книг Крапивина «возрастной расизм» и мимишная яойность присутствют в полной мере. Мальчики у Крапивина всегда мальчики в шортиках и всегда безоглядно влюблены в других мальчиков, а взрослые всегда конченные злодеи, и никогда не показывается тот момент, когда мальчик, расцеловывающий исцарапаные коленки своего любимого Игорька, становится взрослым. Один раз мальчик — всегда мальчик, таковы художественные принципы Крапивина.

На мой взгляд, «Ковёр-Самолёт» — лучшая книга Владислава Крапивина или, по крайней мере, одна из лучших.

Он всегда был силён (на уровне Валентина Катаева, никак не ниже) в воспроизведении воспоминаний о детстве. Его интонация, меланхолическая и сентиментальная, незабываема и действует на всех, кто хотя бы случайно соприкасался с описываемым миром, неотразимо захватывающе. Не знаю, как отреагировали бы на повесть «Ковёр-самолёт» читатели, никогда не бывавшие в советской провинции, но те, кто хоть раз пережил лето в глубине России, не смогут оторваться от этого завораживающего текста.

Я не знаю ни одного советского писателя, который бы так точно и так поэтично воспроизвёл бы саму ауру летних каникул. В советской литературе было много очень хороших «детских» писателей, но Крапивин несравним ни с кем из них. Разумеется, детство, описываемое в книгах Крапивина, идеализировано. Но эта идеализация мотивирована именно тем, что перед нами рассказ-воспоминание. Крапивин всегда смотрит в детство с позиции вспоминающего, и ритм проходящих перед читателем картин волшебен.

Я читал «Голубятню» в журнале «Уральский Следопыт», по мере того, как выходили номера с продолжением. Замечательная книга в стиле «пионерская готика«! Первая часть просто замечательная сама по себе и относится к лучшим произведениям Владислава Крапивина, вторая часть — на больших-больших любителей сюжетов «яой», у всех остальных она, надо полагать, вызывает скуку, третья — самая атмосферная, запутанная и мрачная, со множеством плохо связанных эпизодов, вкусовыми провалами — например, слащавая до изжоги сцена с танцующими на полянке прелестными мальчиками в коротких штанишках и лёгких рубашечках. — и великолепными главами, связанными с драматическим перемещением между различными пространствами.

Мне казалось, что в промежутке между публикацией первой и второй частью «Голубятни на жёлтой поляне» с Владиславом Крапивиным что-то случилось, что-то судьбоносное. Но когда после «Голубятни» я стал перечитывать его более ранние вещи, обнаружилось, что трепетность нежных и чистых мальчиков, не интересующихся девочками, проходит практически через все книги замечательного писателя. Просто это дело не так откровенно выставлено напоказ.

Крапивин очень силён в создании особой сновидческой ауры, его книги наполнены точно подмеченными деталями и интересно организованным пространством, но когда он касается своего фетиша, у него, увы, крышу сносит.

Я понимаю, что многие поклонники Крапивина и крапивинских мальчиков возмутятся моим словам, но скажите по совести — вас самих не удивляло почти полное отсутствие у крапивинских мальчиков интереса к девочкам? Даже если в книге и есть какая-нибудь девочка, она скромно стоит в сторонке, не привлекая ничьих взглядов и практически не участвует в действии. А теперь попытайтесь вспомнить себя в возрасте «крапивинских мальчиков». Вас в самом деле, как в «Празднике лета в Старогорске», оцарапанные коленки лучшего друга волновали больше, чем сияющие глаза какой-нибудь девчонки? Нет, я допускаю, что такие мальчики, вихрастые и озорные, всегда готовые со звонким хохотом стянуть штанишки с приятеля, тоже встречаются во множестве. Но в «Голубятне» таких ну просто зашкаливающее количество...

Поэтому у меня лично отношение к «Голубятне» сложное. Первая часть нравится категорически, третья частями, а вторая вызывает несколько оторопелое хихиканье откровенными признаниями мальчиков в любви к мальчикам и совершенно бесцветным унылым бэкграундом — мир прописан на удивление неинтересно.

Ну почему у Крапивина все взрослые — отрицательные персонажи, а дети — герои? Это неправильно. Я считаю, что взрослые — это дети, заключенные во взрослом теле. Каждый ребенок должен понимать, что он станет таким же взрослым, тоже постареет. Есть вероятность, что дети как в книге потом не будут любить своих постаревших родителей. Не надо делить на взрослых и детей. Человек — есть человек. Он бывает плохой и хороший.

С чего же начать...Так-так-так..На душе тоска после прочтения. Вроде и дружба есть, и предательство. Но сердце щемит. Хотела почитать детскую книжку, а получился тяжкий груз.

А так прекрасно все начиналось. Ребята, лето и веселье. «Войнушка» на деревянных мечах. Двор и речка. Незнакомец в странной шляпе и страх. Решение помочь в борьбе со страшнейшим Ящером. Обман и темница. Свобода и знакомство с прекрасным синим Фламинго. А дальше что — узнайте сами.. Чудесная книга. Единственное, что маленьким детям я бы ее не читала. Слишком уж кровавые и страшные события здесь есть.

Повесть непростая. То, что ее интересно читать не только детям, но и взрослым, безошибочно подтверждает — это хорошая литература. Да вот только что-то царапает изнутри...

По этой повести, мальчик находит лучшее и главное не в школе, не в семье, а в клубе единомышленников. Ну положим...

В клубе находится Учитель. Добрый, умный, знающий. Хорошо.

Прививаются принципы — будь всегда честным, храбрым, отстаивай свою точку зрения, будь собой. Прекрасно!

А теперь давайте представим парня с такими принципами на комсомольском собрании. Или на заводе...

Честно говоря, я не призываю к компромиссам. Но страшно за ребят, которые привыкли к окружению славных единомышленников, а потом из этого круга попали в реалии жизни СССР, а потом России, Украины и других осколков 90-х....

С такой путевкой в жизнь можно и сломаться.

Помню еще одну хорошую повесть — «Люди Флинта» В.Алексеева, там это столкновение с реальной жизнью двух романтичных мальчишек очень убедительно описано.

Замечательная книга! Прочитал повесть в «Уральском следопыте», едва вернувшись из армии, и это была первая для меня книга Крапивина. Помню, был в совершеннейшем восторге. Делился впечатлениями направо и налево. Мастерски выстроенное повествование, в котором смешивается сказка и реальность, и это смешение, как я теперь вижу, для Крапивина является совершенно органичным. В «Если» печатались воспоминания писателя, в которых он объясняет свое пристрастие к параллельным действительностям, — я готов подписаться под строчками об игре реальностей, когда то, что хранится в памяти, не совпадает с тем, что видят глаза. Может быть, мы с возрастом и впрямь переселяемся из детского мира во взрослый — в другую Вселенную?..

Ура! Ко мне вернулись воспоминания! Из детства! Правда, не все. Как прекрасен и дивный тот мир! Мир, в который, увы, мы не возвратимся уже никогда, никогда...

Я бы непременно, «подсунул» эту книгу своему ребёнку!!!

С уважением, AlexeyPenza.ru

Последняя повесть из цикла «В ночь большого прилива». В этот раз, молодой человек по имени Сергей, попадает в мир горнистов и барабанщиков со своим старым приятелем, соседским мальчишкой Володей. Это путешествие уже не сон и потому атмосфера будет чуть отличаться от предыдущих историй, хотя по-прежнему ощущение фантастической сказки и нереальности будет очень сильно. В дорогу наших героев позвала морская раковина, а поводом для призыва, как не грустно, стало прощание. Именно это настроение: нагнетание неминуемой разлуки и будет основным мотивом повести. Тихая скорбь прощания с друзьями для Сергея это не только расставание с удивительным миром и со старыми товарищами, Валеркой и Братиком которые, казалось бы, связаны крепко на крепко самой судьбой, но и потеря возможности снова возвратиться в своё детство. Снова испытать лёгкость не только в теле, но и в мыслях, в стремлениях, в поступках...

В этой части трилогии не будет лихих приключений и поворотов сюжета, но сказка полна красивых и трогательных символов. Символ дружбы «вечный жемчуг», как сделать, что бы его не гаснущий огонь не пропал даром и помогал людям? Символ не сбывшейся мечты из далёкого детства – матроска, единственная вещь которую получилось оставить себе на память после свидания с ним. Капроновая верёвка — в реальности короткий путь через два этажа, в другом мире не раз выручавшая ребят и, в итоге, намертво связавшая два мира. Даже взлётная полоса самолёта имеет для Крапивина особое значение, как и, наверное, для всех детей его поколения.

Повесть грустная, очень добрая, мягкая, неторопливая, органично и достойно завершающая приключения уже полюбившихся друзей. Не хотелось просыпаться, не хотелось взрослеть, не хотелось ставить книгу на полку...

В этой книге, как, наверное, ни в каких других, написанных Владиславом Петровичем и прочтённых мною, чувствуются, как он скучает по собственному ушедшему детству. И вот какая странная штука, читая, я испытывал грусть уже даже не от того, что и моё мальчишество безвозвратно ушло, а ещё и от того, что мне с каждым годом всё реже сняться сны, где я двенадцатилетний пацан, с содранными коленками, с проволокой вместо шнурков и с причёской знавшей расчёску только по праздникам. Три незамысловатые истории, которые связаны друг с другом неотрывно, ценны для меня не простеньким сюжетом, который вполне самодостаточен и очень даже со смыслом, а безупречно переданной атмосферой сказочного сна. Сна, в котором перемешалась не только нежелание отпускать детство, но и грёзы о фантастических мирах, где ты ни когда не повзрослеешь, где всё зависит от тебя, твоей храбрости, честности и где у тебя есть настоящие друзья. Уж не знаю, как у Крапивина это получилось, но ощущение нереальности, которая возможна только в сновидениях, переданы очень точно. Читая, не проходит ощущение чего-то зыбкого, еле уловимого, кажется, стоит задержаться на секунду на какой-то строчке и волшебный туман развеется. При том при всём, все эти три сна имеют разные настроения и оттенки. Первый получился светлым, солнечным с жёлтыми кляксами одуванчиков на зелёном ковре. Второй: ясно-звёздный и тревожный одновременно. И последний сон: с прощальными красками осени уходящего детства и неимоверной тоской по настоящей мальчишеской дружбе.

Удивительно и то, как Автору удаётся заглянуть именно в мою душу. Скажите вот откуда, например, он может знать, что и у меня когда-то была та самая улица, в конце которой, мне казалось, должны быть, море и другой мир? И если бы это было единственное совпадение, ведь их, от повести к повести, просто немерено.

Подводя итог, добавлю, что цикл «В ночь большого прилива» лично для меня не книга о детстве, а скорее о глубокой и светлой тоске по нему. С возрастом, мы год от года всё меньше ценим ранние годы, а эти три истории как будто специально созданы для того, что бы снова и снова возвращаться в то пограничное состояние, когда мы уже не дети, но всё ещё верим в добрые сказки.

Вторая часть трилогии. Мальчик из ”Хронометра” вырос, и стал конструктором подводных аппаратов, как и мечтал. Действие этой книги происходит в Севастополе, куда приезжает Толик вместе с племянником Гаем. Несколько скучновато, плюс перебор морализаторства.

Этот рассказ очень напомнил мне «Тень Каравеллы», где двое друзей также в тяжелые послевоенные времена мечтали о покорении морей и океанов, соленых брызгах, раздувающихся ветром парусах и конечно же приключениях. Этот рассказ о том куда могут завести мечты и фантазии, о том, что иногда достаточно всего лишь маленького камня с далеких и никогда не виденных берегов, чтобы представить себя покорителем океанов.

В детстве не читала Крапивина, случайно наткнулась на эту повесть сейчас. И я не понимаю, почему ее считают «историей о настоящей дружбе».

А в целом понравилось, романтика лагеря, лето, костры Но концовка убила все впечатление.

Эта книга у меня очень долго лежала дома но прочитал я ее совершенно случайно, когда поехал отдыхать на море. Поэтому начало, в котором Славка с мамой летом переезжают жить к морю, заставило меня улыбнуться, ибо мой сын Славка, тезка и ровесник главного героя, как и его мама, были в этот момент со мной. Возможно именно это погружение в жаркую атмосферу южного городка помогло мне еще больше проникнуться приключениями главных героев.

«Трое с площади Карронад» самая что ни на есть крапивинская повесть — добрая, светлая и очень трогательная. Она одна из немногих, в которой практически нет места злу, предательству и грязи. Все ее повествование, целиком и полностью отражает незамутненный взрослыми проблемами подростковый мир, в котором царят другие интересы, заботы и впечатления.

Сильно впечатлила детская увлеченность морем и кораблями, умение разбираться в самых сложных деталях, терминах, искренняя преданность этому делу. Еще больше порадовала фантастическая человечность всех без исключения персонажей, начиная c главных героев, заканчивая любопытной Любкой и начальником базы Игорем Борисовичем. Ну и наконец самое трогательное — это невероятная по силе дружба между Славкой и Тимселем, морской код, которым Славка передавал «Тим, помоги, меня забирают, я уезжаю, навсегда», тряпочный заяц Артемка, обхвативший лапами настоящую бомбу, часы,

которые уезжая оставила мама. Все это моментами приводило к тому, что в горле вставал ком, а на глаза наворачивало слезы.

Великолепная по сюжету и атмосфере повесть, которую можно легко поставить на одну ступеньку с «Мальчиком со шпагой». По-настоящему летняя, чистая, возвращающая читателя в детство, в практически идеальный мир из которого совсем не хочется возвращаться. По мне бы лучшее, что могло произойти, это если бы эта книга как можно дольше не заканчивалась, рассказав нам о том, что еще могло произойти с нашими героями дальше.

Как-то так случилось, что писатель Крапивин прошел мимо меня в детстве. Решил восполнить пробел и что-нибудь почитать. Случайный выбор пал на трилогию “Острова и капитаны”. Стиль написания мне показался очень похожим на классических советских детских писателей, типа Носова. Честно говоря, более интересной мне показалась сюжетная линия, связанная с Крузенштерном, хотя она и не основная в данной повести. В целом, читать можно, посмотрим на остальные две части.

Приятно, что автор ниже своей, самим же им обозначенной высокой планки, в своих книгах не опускается. Его произведения жизненны, эмоциональны, интересны для ребят и ностальгичны для взрослых. К сожалению, как и у большинства писателей, его творчество с годами становится все серьезнее и все грустнее. Вот и в цикле о Джонни Воробьеве первые повести были просто интересны и очень веселы. Эта же, последняя, явно выделяется среди них своим психологизмом, серьезностью и какой-то грустью по тому времени, когда ребята начинают понимать, что они повзрослели и должны отвечать за свои поступки.

Написано, как всегда, очень неплохо, написано интересно, написано умно и за героев повести, конечно же, переживаешь. Но, прочитав, ощущаешь и чувство какой-то досады на некоторую искусственность ситуации — ведь так просто можно бы было сделать, чтобы все остались довольны: ну, съездили бы Джонни с Юркой в Москву на неделю позже, в следующие выходные. А ситуация в полупенсом, брошенным в телефон вместо пятака, так и вообще выглядит достаточно фальшиво. Впрочем, это уже придирки — повесть вполне на уровне Крапивина и прочтению хоть в раннем, хоть в позднем возрасте, подлежит обязательно.

Детство улыбается нам разными способами. Чаще через наших детей, иногда со старых пожелтевших фотографий, а бывает и через книги. Чаще всего мне оно подмигивает со страниц произведений Владислава Крапивина. Действительно, чем больше я его читаю, тем больше утверждаюсь в мысли, что Крапивин пишет не для детей, а для взрослых, которые не хотят терять магической связи с детством.

Вот и в этот раз, трогательная история дружбы девятнадцати летней девушки Юли и четвероклассника, с чудным именем Фаддейка, развернула меня от целеустремлённого взгляда в будущее на 180 градусов и дала хорошего пинка для полёта лет на тридцать назад.

Как всегда в произведениях этого автора всё было узнаваемо, было близко и слова без труда находили нужные клавиши в моей душе. Близок мне по духу был Фаддйека, неисправимый романтик, фантазёр и авантюрист в хорошем смысле слова. Понимал я и Юлю, которая, несмотря на своё совершеннолетие, никак не могла отпустить детство и потому как магнит притянула к себе конопатого сорванца и непоседу.

Оранжевый — именно этот цвет является главным для повести. Но автор тонко показывает, что у этого цвета и этого настроения есть разные оттенки. Солнечный, апельсиновый, задорный в самом начале. Тёплый и спокойный в главе «Юрка». К слову сказать, эта часть истории «пионерской» любви мне тоже очень понравилась. Совсем другой оттенок у оранжевого в главах про Фа-Дейка — тревожный, настороженный, с фиолетовыми бликами и медным отливом. Ну а в самом конце, он вдруг начинает отдавать грустью, осенью и закатными отсветами.

Для меня это было первое произведение Владислава Петровича с фантастической составляющей и мне такое сочетание пришлось по вкусу. Несмотря на то, что между реализмом и выдумкой есть чёткая граница, не одна из этих частей не кажется инородной или довеском к другой. Они удачно дополняют друг друга, придают рассказу живости и выразительности.

В конце отзыва хочу отметить, что повесть «Оранжевый портрет с крапинками» получилась очень Крапивинской. С одной стороны автор умело затрагивает все те же струны, те же чувственные точки, а с другой, как ни крути, это другая история. История заставляющая нас заново вспомнить все те ураганы в наших детских головах и юных сердцах, а потом уже через эту призму посмотреть на своих детей и увидеть как они нам улыбаются в ответ.

Дожила до светлого будущего – то есть до того счастливого времени, когда легко могу купить книги Крапивина (что регулярно с удовольствием и делаю) – и те, которые давно мечтал иметь в своей библиотеке, и те, о которых раньше не слышала — как, например, эта повесть, знакомство с которой оказалось очень приятным.

История послевоенного детства, мальчишек, крепко сдружившихся на почве общего интереса к кинематографу – очень по-настоящему крапивинская. Эту книгу я бы определила как маленькую энциклопедию жизни нашей страны первой половины XX века. Ведь браться за серьезную, «толстую» энциклопедию современному юному читателю не очень хочется, правда? А тут – возьмется он за повесть о школьниках, а попутно узнает, что школа-то мужская (как это?), что один из главных героев носит очень необычное имя (а мода такая своеобразная была в 30-е годы), и еще много интересных вещей.

С любовью пишет Крапивин о своих друзьях, с увлечением – обо всем, что связано с кинофильмами и особой атмосферой киносеансов (одного из немногих развлечений послевоенного времени), с доброй улыбкой – о взаимоотношениях взрослых людей, благодаря неожиданным ситуациям находящим свое счастье. Пишет о том. как верили в счастливое будущее. И счастливы были в своем настоящем. Настоящем счастливом детстве – потому что «делали его таким сами. Своими руками». Я говорила об этом с мамой, родившейся через несколько лет после войны, – она подтвердила эти слова. Я слышала рассказы моей старшей коллеги, ровесницы героев книги, чей отец тоже не вернулся с войны, – она говорила об этом так же, как Владислав Петрович. Думаю, они тоже с удовольствием прочитают эту повесть. А я бы с удовольствием включила её, как и другие книги Мастера, в школьную программу. Причем как по литературе, так и по истории.

Капитанами, инженерами, учителями становятся. Писателями – рождаются. Очень повезло, что один прекрасный писатель родился нашим современником. Читаешь «Тень каравеллы» и восхищенно думаешь: такие моменты были в жизни каждого из нас. Но только он не просто эмоционально пережил их, но и смог выразить свои – наши! — чувства, переживания словами. Остановил лучшие мгновения лучшей жизненной поры. Счастье момента, когда мама возвращается с работы. Погружение с головой в упоительный мир замечательной книги. Рождение настоящей дружбы. Словом, обыкновенное прекрасное детство. И – без всякого пафоса, акцентирования, к слову пришлось — простые фразы, напоминающие, что детство это – военное: хлеб по карточкам, ноющие от ревматизма руки… Будущий писатель рожден для того, чтобы впитать каждую черточку, каждую примету детства – такого же, как у тысяч его ровесников, чтобы память об этом детстве осталась живой, говорящей.

Стараясь кратко определить суть этой книги, вспомнила название романа другого прекрасного писателя, тоже о детстве и взрослении, — «Обещание на рассвете». Радостно видеть, как в детских впечатлениях и увлечениях угадываются – обещаются! – многие лучшие книги Мастера, и рефреном – гениальная в своей простоте и искренности «Та сторона, где ветер». Вот почему «Тень каравеллы» я восприняла как в некоторой степени черновик, альбом набросков. По ощущениям от чтения – еще одна ассоциация — напомнило «Вино из одуванчиков» Брэдбери. Поэтому и та и другая книги для меня – для чтения не взахлеб, а по кусочкам, самым любимым, для чтения неспешного, с наслаждением, приятной ностальгией и восхищением ими – удивительными людьми, что родились писателями.

Книга будто давно забытый сон, про то как ты летал в детстве. Очень атмосферная книга.