Если бы все статьи были такими, я бы только их и читал. Язык великолепный, оригинальный, образы яркие и живые. А главное – ощущение, дух времени, зари авиастроения, когда аэроплан это вещь новая неописуемая, а на их представлениях собирается весь светский мир. И всё это выглядит (так умело передаёт автор, так живо это доходит до меня читающего) волшебно, празднично. Великолепное ощущение от прочтения – будто окунулся в тот мир; мир прошедший безвозвратно и вряд ли кто-то жив ещё кто хоть смутно его помнит – и от этого всё вдвойне приятней и интересней.

P.S. Такое ощущение складывается, будто существуют два Кафки. Один – который растягивает свои рассказы и делает их нудными, захламлёнными, скучными до отвращения (как «Нора, «Маленькая женщина» и т. д. ). Другой – с живым, необычным и по волшебному великолепным языком (как эта статья, «Сельский врач» и другие)… Такой вот он – Кафка.

Так и хочется воскликнуть словами из старого советского фильма: «Скверно, товарищи, скверно…». Нет, рассказы Кафки мне нравятся, а «Сельский врач» и «В исправительной колонии» для меня вообще в числе самых лучших. Но есть у него и рассказы, которые я, хоть убей, не могу воспринять. Вот и «Нора» в числе этих «не лучших». Рассказ, как я понял, ведётся от лица горностая, что как всякое «звериное» повествование наталкивает на мысль об иносказаниях. И действительно некоторые аналогии можно провести. Тут, судя по всему, этот горностай символизирует человека, а нора ¬– человеческое жилище. Жилище, которое превращается из «крыши над» головой в нечто властное, порабощающим своего жильца, заставляющем его беспрерывно обустраивать, улучшать, терзаться по поводу его сохранности, испытывать ужас и мучения – и, тем не менее, отдаваться своему жилищу всецело. Эта нора заменяет обитателю всю жизнь, превращая его в безропотную, страдающую куклу, единственные мысли которой: «Как бы нора… Как бы чего не случилось с норой… Как бы некто не проник в нору…» По крайней мере так я всё это понял. И сама по себе идея не отличается новизной. И – самое главное –стиль… Настолько всё затянуто, настолько всё забрызгано повторениями и однообразными переживаниями героя, что для меня прочтение рассказа превратилась в настоящую муку. Делать над собой усилия приходилось, чтоб дотерпеть до конца. «Скверно, товарищи, скверно…»

Итак, письма к Милени… По-моему, составители (а я читал в книге «Франц Кафка. Замок. Новеллы и притчи. Письмо отцу. Письма к Милене» московского издательства политической литературы 1991-й год) удачно сделали, расположив их после письма отцу. И как в письме к отцу, на фоне откровенного и даже надрывистого объяснения с ним, поднимаются из глубины внутренние тайные мотивы, так и здесь, но уже по другому поводу и на другом фоне, раскрывается его внутренний мир. Выходит так, что в этих двух случаях, так как и объекты этих писем находятся для Кафки на диаметрально противоположных полюсах, и внутренний мир его раскрывается с двух полярных краёв.

Как и везде у Кафки (имеется в виду художественная проза) отношения между ним и Меленой довольно странные, но только на первый взгляд… Эта странность возникает из-за того, что они реальные, а не продукт плоских шаблонов сконструированных в обывательских головах фильмами и книгами… Интересно ещё и то, что взаимоотношения эти видны в перспективе, пусть даже, то что читал я, скорее обрывки, касающиеся в первую очередь Кафки, но тем они интересней даже – есть возможность проследить, как отражаются они в нём. Динамика довольно интересная: от сухого неприятия, до дружбы, привязанности и любви, а затем к тому моменту когда отношения вызывают лишь мучения и катятся как полозья по живому телу, одной инерцией, и обрываются даже не к начальной стадии, а в ничто… Стоит почитать. Особенно если есть желание разобраться в истинности отношений между людьми, истинности чувств, а, стало быть, и в самом себе, во всём мире.

Вообще-то читать письма авторов не люблю, но не оставлять же книгу недочитанной… И, честно говоря, потраченного времени не жалею. Сдается мне это письмо, возможно, главное произведение в жизни Кафки, так как оно имеет очень сильный личный смысл. Он говорит преимущественно об отце, об их отношениях и они остры и щепетильны – и он раскрывает тут душу, говорит откровенно и о себе (вернее он отражается в образе отца; он становится виден и чёток на его фоне). Тут же, становятся ясны и мотивы большинства его произведений: он переносит в них своё отношение к отцу, ведёт с ним борьбу (здесь он открыто об этом говорит) и его произведения – переработка этих отношений вынесенных из семейного круга в масштаб мира. И что самое интересное: эта связь, во что бы она не превращалась, в этом самом мировом масштабе – правдивы и точны. Сами отношения довольно непросты (и даже удивительно интересны), болезненны, а для самого Кафки мучительны. Это борьба (пусть в ней и страдает всего одна сторона), это борьба (пусть неестественная и странная) – в ней рождается то, что останется навечно, пережив борющихся – творчество: рассказы, романы… И, если быть честным, не будь этой борьбы, не будь у автора этих духовных мучений, стал бы он ТАКИМ писателем? Эти отношения сделали из него автора произведений, которые читают и сейчас, когда то, что привело к их написанию, уже не имеет значения, и произведения эти находят новых и новых почитателей… Читая «Письмо…» и вникая в тягостные обстоятельства, чувства писателя становится даже грустно от того, что не смог Кафка увидеть, как отразилось эти мучения в веках, как вся личность его по сути отшелушилась временем, и остались одни лишь его великолепные произведения…

Маленький шедевр автора. Яркий пример экзистенциализма.

В нем смогла отразится множество аспектов тяжелой жизни самого Франца Кафки. Повесть о трагическом одиночестве, о неполноценности. О разладе в отношениях даже с самыми близкими людьми. Все это было в жизни писателя.

И повесть не о том, фантастическом, сюрреалистическом превращении в жука. А о том, что случилось с людьми. Ведь то окружение Грегора гораздо менее похоже на людей, нежели тот несчастный жучок, который продолжает мыслить как человек и корить себя за свою беспомощность.

Трагическое, грустное, гнетущее произведение, но в тоже время где-то в глубине спрятана надежда.

P.S. Советую вам прочитать литературоведческую работу В.Набокова о Превращении-очень много чего узнаете.

Прочитав, убеждаешься в правоте Автора. Законы существуют для тех, кто их создаёт и в то же время те, кто их создаёт (это самая «аристократия» как бы она не называлась и под каким бы видом она не существовала) изменяет их под себя и имеет себе выгоду с них ¬– и, однако же, ДЛЯ НИХ ЗАКОЫ НЕ СУЩЕСТВУЮТ. Если кто-то не верит в вышесказанное ¬– включите телевизор, программу новостей.

И есть еще одна поражающая мысль: по сути, законы мало кому известны. Лишь единицы могут в них разобраться. А ведь они регламентируют нашу жизнь и за нарушение – кара. Нет органа, который разъяснил бы КАЖДОМУ человеку, что он может, а что нет. Суровая правда жизни: закон не защищает, закон – лезвие по которому мы вынуждены ходить, как канатоходец, который не видит и не чувствует каната.

Новелла написана «канцелярским» языком, нашпигована терминами, как статья из учебника обществознания – в смысле гладкости прочтения, нелёгкая вещь, хоть и короткая.

Похоже на некоторые новеллы Чапека («Кредо Пилата» и тому подобные); в саркастическом виде показано всевластие бюрократии… даже над богом Олимпа. Тем самым говорится, что бюрократия пожирает не только «маленького человека», но и того, кто ей руководит.

Тут, по-моему, о тех, кто защищают наш сон. Даже когда на земле мир и люди спокойно спят, кто-то должен оставаться на страже. По большей части этот «кто-то» безымянен. Мы ничего о нём не знаем, не знаем о его жизни. Нам достаточно лишь крепкого сна и спокойствия. А то, что кто-то трудится в это время – нам это, увы, безразлично.

Из всех четырёх преданий я знаю только одно. Может быть остальные продуманны Кафкой? Так или иначе, после прочтения этой миниатюры остаётся ощущение какой-то тягостной бесперспективности, будто в конечном итоге все в мире окунётся в эту мучительную усталость.

Взгляд на жизнь, на простых людей (а, стало быть, и на самого себя) как на потерпевших крушение пассажиров поезда, застрявших в длинном тёмном туннеле. Мрачный взгляд – как всегда у Кафки.

Похоже на взгляд с иного угла на взаимоотношение героев Сервантеса и попытку объяснить глубинные мотивы происходящего в романе. Иронично. Коротко. И, стало быть, даже нельзя время потерять, читая это.

Новелла созвучна с романом «Замок». Тот же феномен власти, только теперь заключённый в усадьбе в чьи ворота постучала (или даже НЕ постучала) сестра главного героя. Тут власть строга и жестока, законы её строги, а любое нарушение мгновенно несёт за собой суровое наказание. Любая мелочь (как стук в ворота) может стать нарушением закона. Строгость этой системы душит человека. И даже воздух похож на тюремный.

Ещё один «звериный» рассказ. Но, увы, очень похоже на его «Маленькую женщину», по части сюжета – одно длиннющее объяснение, растянутое описание отношений Жозефины и народа и наоборот. Первые четыре страницы читать не то чтобы интересно, но, скажем так, возможно – написано всё-таки более живым языком, чем в «Маленькой женщине». Но потом – опять начинаются всякие повторения, и произведение начинает надоедать, затягиваться так, что воспринимать его трудно.

Да вроде бы и смысл есть – место искусства в жизни. Эта самая Жозефина, популярная певица, хотя у неё нет таланта и голоса: она и не поет, а пищит, и писк её даже слабее чем у остальных. Но ей прощают все капризы, заботятся о ней, восхищаясь её энтузиазму, а заодно жалёют её, так как она слабее и неприспособленнее чем все остальные. Но она уверенна, что своим «пением» защищает народ, спасает народ от всяких трудностей. И к удивлению так оно и есть…

По сути Жозефина – это и есть искусство. Художник не божественен и не велик, но каким бы он ни был – он необходим. И искусство – как не крути, не такое уж и большое место в жизни оно занимает. Но без него и нельзя. Эта та крупица, без которой пришлось бы туго, хотя искусство не хлеб, им не будешь сыт, оно не спасёт от смерти и не продлит физическое здоровье…

Не уверен, правильно ли я всё понял – натянутость, повторы и сам стиль повествования мешают восприятию.

Не лучший рассказ у Кафки, но и не худший. Отчасти из-за того, что нет в нём того ощущения сна, которое я уже ХОЧУ видеть у Кафки. Хотя тут его нет скорее из-за того, что повествование растянуто во времени. Ну да ладно…

Этот рассказ не только об искусстве голодать, но об искусстве… скажем так, для себя… хотя не всё так просто. Голодарь вроде бы и делает для себя (и отчасти из довольно простых соображений: нет пищи, которая пришлась бы ему по вкусу; так что это скорее необходимость выдаваемая перед всеми за искусство), но страдает от того, что интерес к нему со стороны публики некрепок, а значит нет восхищения им – награды со стороны публики. Так некоторые авторы заявляют, что пишут они в стол, для самоудовлетворения, и вообще это их хобби, но глубоко переживают, когда их не печатают или их книги остаются невостребованными читателем. Нельзя что-то делать для себя и получать за это награды от других. Но самолюбие ТРЕБУЕТ славы, успеха. Таким образом, выходит что «голодарь» хочет только получать, получать и получать. И по существу он зрителей… обманывает. Именно поэтому интерес к голодарю не держится долго.

Так же это ещё и история об определённом виде искусства (не важно каком), о том как меняются взгляды и предпочтения в результате чего ¬– люди выброшенные на берег житейского моря так как стары заниматься другим, неприспособленны меняться.

Произведение не понравилось. По сути это зарисовка-трактат об отношении (довольно странном) между мужчиной и женщиной. Но написано так скверно – мне так кажется – что понять и воспринять всё очень трудно: одно растянутое на 6 страниц нудное объяснение. Нет никаких действий, нет жизни. Создаётся впечатление какой-то захламлённости, воображению не за что зацепится, не из чего возникнуть картинки перед мысленным образом. Похоже на новеллы из Крейслерианы Гофмана посвященные музыки. Но если в музыке я дуб дубом, то тут вроде бы и тема «живая», понятная и всё же… Маленькая женщина, пытающаяся своим тихим неудовольствием к главному герою вызвать к себе внимания общества, а само общество это – «праздные бездельники». Эта мысль показана явно, прямым текстом, но из-за исполнения, из-за словесных пустых потоков даже она улетучивается. В общем и целом рассказ (или что это?) попросту мной не воспринялся.

Похоже на некоторые рассказы Гофмана, отчасти типичный «звериный» рассказ в котором при помощи животных показана сатира на человеческое общество. Тут глазами учёной обезьяны показаны люди. Так, например, то, что начало делать его, Ротпетера, человеком – умение плеваться, курить и пить водку. И это является главным шагом к очеловеченью. Но главное в рассказе ещё и свобода – кроме абзаца, где Ротпетер размышляет о ней это ещё и итог: Ротпетер совершает скачок, ускоренную эволюцию от звериной СВОБОДЫ к человеческому РАБСТВУ.

Жанр «звериного» иносказания лично для меня не любимый. Да, вроде бы делается хорошее дело: высмеиваются пороки, и разного рода глупые устройства общества, повседневной жизни. Но именно высмеиваются, намёками. По-моему, всё это не очень действенно – высмеивать. Если есть «порок» его нужно искоренять, нужно делать так, чтоб читатель ужаснулся им и ЖЕЛАЛ его искоренить. Тут следует показать этот «порок» жёстко, откровенно, показать к чему это может привести – а не так чтоб вызывать у читателя улыбку, а значит, развлечь его. Такое моё сугубо личное мнение. К тому же «звериное» иносказание – это ещё и щит для автора, который в случае чего может его обезопасить, так как тут «шуточно» и «не про людей», «сказка». По-моему, если ты автор и взвалил на себя ношу открывать людям глаза, то делай это так, чтоб было понятней большему числу людей, откровенно, без намеков, которые можно и не понять; и иди с открытым забралом, не боясь противодействия – ты ведь делаешь правое дело. А если это противодействие есть – значит, ты тем более прав.

Знаете, после первых двух произведений мною прочитанных у Кафки («Замок» и «Приговор») которые мне показались, скажем так, не лучшими, остальные мне приходятся по сердцу. Я прямо влюбляюсь в Кафку. И всё из-за его этой атмосферы в его рассказах. Атмосферы сна наяву, сна даже и не страшного, но какого-то неприятного. И все страшное, неестественное кажется во время прочтения вполне обыденным, само собой разумеющимся – опять же, как во сне, причём неотличимом от реальности. Надо ли говорить, что такого может добиться только Мастер. К тому же рассказы его глубоки. Их можно интерпретировать, разгадывать и всё время по-новому.

Так и данный рассказ. Это ощущение «реальности-нереальности» присутствует от заглавия до финальной точки. Особенно сгущаясь в моменте осмотра больного мальчика и в том, когда его, врача, раздевают до нога и кладут в постель рядом с больным. Все мистические моменты показаны так естественно, что сомневаться в их подлинности нет возможности. А если оторваться от повествования во время прочтения (а это очень трудно, так как рассказ читается на одном дыхании) и спросит себя: что это, что я сейчас видел? То ответ, наверное, один – кошмар из которого нельзя вырваться. А по сути это повествование о человеке, о том как он зажат в колодках обстоятельств и путь перед ним один – узкий и вычерченный навек, так что нет возможности свернуть или вернутся назад. И если что-то потерянно (как Роза) то потерянно безвозвратно. И еще это рассказ о новом (на тот момент) времени, когда всё что причиталось святым взвалено на плечи людей, пусть и учёных. Когда от людей ждут свершений. Но есть ли они? И врач не может побороть беса, не может излечить смертельно больного, и главное, не может сказать, что надежды на него напрасны. И оттого он кормит пустыми обещаниями людей и самого себя, обещая и излечить и спасти, хотя знает, что всё не так. А остановись он, дай людям правду и будет ввергнут в ад людской злобы и недоверия.

Замечательный рассказ.

Любопытный рассказ. И снова у Кафки идет, казалось бы, обыденное повествование… о машине экзекуции, о странной исправительной колонии со странными правилами. При этом вся «странность» возникает уже после прочтения; во время же – чувствуешь только лёгки холодок от происходящего. Машина, которая пытает, вырезая на осужденном соответствующие правила, которые он нарушил… и экзекуция длится двенадцать часов и двенадцать часов подсудимый жив и чувствует спиной свой «грех» (причём осужден он за какую-то ерунду по человеческим меркам, но не по меркам места, в котором всё происходит) и на шестом часу к пытаемому приходит предсмертное прояснение сознания. А потом зубцы протыкают его и швыряют в специальную яму. И старый комендант, создатель машины, которому так поклоняется палач… Его странная могила в кофейне, могильный камень под столом в углу, с почти религиозными надписями. И главное это, наверное, ещё одно произведение Кафки на тему «человек-власть». Власть эта – комендант. Был старый комендант, и люди толпами ходили любоваться казнью, с интересом ожидали «шестого часа» и все хотели посмотреть на «просветление» так, что приходилось даже ввести правило «дети первые» так много было желающих. Но он умер и пришёл новый комендант с новыми взглядами. И люди тотчас же, мгновенно, приняли его идей… Но ведь люд- то в обоих случаях были одни и те же. Почему так? Откуда это скотское желание походить, угодить и даже думать, так как это делает власть? Вот вопрос…

Возможно, палач – единственный кто ведёт себя по-человечески. Да, он жесток, но он идёт до конца со своей верой, со своей правдой и не прилизывается к новому…

И, в конце концов, делает с собой то, что делал со своими жертвами. Ложится под убийственные шипы. И машина, рушась, уничтожает его. Он делает это, потому что не может измениться, потому что измениться для него – предать. Это не преданность старому коменданту, это преданность себе, своему достоинству.

Так я понял этот рассказ.

Рассказ легко читается. Странные подробности, странные вещи (наподобие могильной плиты под столом в кофейне) делают рассказ каким-то… нет, словами не передам. Читать его стоит. Он – нечто особенное. И он запоминается, оседает в памяти.

Часто встречается, дескать, такой-то роман – «кошмарная фантасмагория в духе Кафки» и это вроде бы хорошо, плюс, хвалебная реклама. И я, не читав раньше Кафку, думал: ну да, это должно быть круто. А уж если и вправду у него «кошмарная фантасмагория» то уж наверняка в «Превращении» самый её смак – так уж сильно рассказ разрекламирован. Но вот, прочитал это самое «Превращение»… Фантасмагория? Пожалуй, да. Кошмарная? Вот с этим бы поспорил. Да, первую часть можно назвать страшной – и то с оговоркой. Автор не прилагает никаких усилий, чтоб напугать читателя: не нагнетает атмосферу, не заставляет героя чувствовать ужас своего положения. Он, кажется, даже наоборот старается сгладить углы, показав всё это слишком обыденно. И от этой-то обыденности; от того что причин превращения нет и всё происходит само по себе и вполне «естественным» образом и возникает страх, как лёгкий холодок. Но и то – лишь в первой трети. В остальном же, по-моему, это трагедия. Трагедия непонимания между людьми. Превращение в огромного жука лишь приём чтоб показать как люди, причём самые близкие, могут отделиться друг от друга; могут не понимать друг друга как совершенно разные существа. Вспомните, как Грета говорит матери, что Грегор не понимает её слов, хотя всё совсем не так; и он может подать какой-то сигнал пусть даже своим нынешним «языком»… но не делает этого. Разлад между людьми… И что самое страшное, он может произойти ни с того ни с сего, однажды утром…

Из всех произведений Кафки, которых я на данный момент читал, «Превращение» пожалуй лучшее. В отличие от остальных в нём нет занудных тянущихся бесконечно разговоров-диалогов, нет сумбура. Произведение кажется буквально просчитанным, а каждое слово взвешенным. Читать его – удовольствие. Но поставлю я всё-таки «9», хотя рассказ заслуживает и большего. Почему? Да просто та самая реклама, цитирования и сноски на этот рассказ которые я читал, настроили на то, что «Превращение» будет уж чем-то сверх-, супер-, из ряда вон выходящее. И пусть рассказ хорош, но этих восторженных ожиданий он пусть и слегка, но не оправдал.

Прочитал несколько раз… но так и не смог понять о чем написано. В предисловии Затонского вроде бы объясняется: мол рассказ про самого Кафку, его вражду с отцом, связанные с помолвкой надежды… Ладно, пусть так, но выходит, что это автобиографическое произведение и ничего кроме раскрытия личности автора она не несёт. Она написана не для читателя, читателю нечего там искать: не истины, не понятного сюжета, не приятного проведения времени. По-моему это что-то вроде авторского эгоизма. Литература должна быть для читателя. Должа учить, раскрывать ему глаза, развлекать, раз на то пошло. Не знаю, может, я ошибаюсь, неправильно всё понимаю, или попросту не дорос, но, выходит, данное произведению скорее должно понравиться любителям читать письма авторов и узнавать больше в его жизни и внутренних переживаний. То есть не для меня.

Однако не могу не отметить, что сам сюжет хоть и кажется бредовым и бессмысленным, но именно этим, своей нелогичностью, вызывает даже некий страх, тревогу. А в целом – мне не понравилось. Да, власть отца, который хоть и немощен и безумен, но всё ещё властен над сыном и в порыве психического недуга приговаривает сына к казни водой. И сын исполняет над собой приговор. Невидимая, мистическая власть… Но как-то всё излишне резко, сумбурно.

Сложное произведение, как для прочтения, так и для понимания. По большому счёту это – нечто наподобие голограммы; есть ли какой-то смысл в романе, нет ли его – всё зависит под каким углом рассматривать. По-моему в романе показано пусть и слегка болезненное, уродливое, но оттого ещё более правдивое отношение «человек-власть». Причём власть эта настолько глупа (и в прямом смысле, и по своему построению) что диву даешься. И в то же время она всемогуща. Замок и есть та власть – в которую нельзя попасть, нельзя стать его частью и по тому каждый, кто принадлежит ему, пусть даже формально, приобретает, казалось бы, нечеловеческие свойства и какое-то Волондовское могущество над умами. Люди из деревни буквально поклоняются людям из Замка и любое их даже невысказанное желание, является для них предлогом к действию. И связь эта приобретает самые извращенные формы и последствия (как Фрида из староватой некрасивой служанки превращается в глазах героя в красавицу, так как с ней спал Кламм). А те, кто осмелился противостоять (как варнавская Амалия) к тем даже жалости нет. И власть с обычными людьми разобщены так сильно, что даже вид простых людей не выносим даже для какого-то замкового секретаря. В самом Замке творится адский бюрократический бардак, от которого у нормального человека крыша съедет. И в этой бумажной волоките решаются судьбы (как дело землемера – маленькая бумажка, возможно, та которую порвали коридорные в гостинице, чтоб пораньше кончить работу) и главными становятся слуги господ, по сути, решающие все дела так, как им вздумается. Полный чиновничий хаос. И борьба главного героя… Для чего он борется? Хочет что-то изменить? Нет, вся его борьба ведется для того, чтобы самому попасть в замок, тем самым обрести власть над простыми людьми. И всё это вместе взятое переполнено бредом, болезненно и невозможно, но самое страшное, что это всё существует на самом деле – здесь, сейчас – существует и будет существовать, наверное, вечно. А те, кто не верит – чёрт возьми! – включите, наконец, телевизор и посмотрите внимательно!

Читать роман не столько трудно, сколько нудно. Но тут я отдаю себе отчёт, что это, возможно, из-за того, что роман я прочитал после просмотра одноимённого фильма, и все сюжетные ходы знал и помнил. А так и интрига какая-то есть (кто этот К? Уж не землемер это точно), но из-за огромных абзацев и частых повторений казалось бы одной и той же мысли от зевоты сдержатся нельзя. Вообще, из-за этого ли не знаю, но весь роман напоминает какой-то полусон. Возможно, это задумка автора, и всё специально показано в таком состоянии полусна, как будто дремлющий мозг анализирует всё виденное и выдает истину в виде гротескного сна. Последние несколько глав читать становится совсем невыносимо, уж слишком всё затянуто (разговор с Бюргелем и разговор с Пепи). И роман обрывается…

Стал бы я читать продолжение, если бы оно существовало, и было отдельной книгой? В конце поступает намёк, что дело К приблизилось к успешному завершению так как он все таки имел хоть и бессмысленный но разговор с двумя секретарями и стало быть приобрел некоторую власть над деревенскими (видно это потому как сразу он стал нужен и Пепи и хозяйке гостиницы и Герстекеру). Но… Положа руку на сердце – не стал бы. С меня и того что есть достаточно. Оценку «7» я ставлю в данном случае только за этот показ бессмысленности существовавшей и существующей власти.

Хотя, по сути, чем больше об этой вещи думаешь, тем более сильной она кажется. И оценка со временем растёт…

а представьте себе, что Франц Кафка вдруг решил написать провидческое продолжение романа Дино Буццати «Татарская пустыня» — второй том, но в виде притчи...

и не важно, что эти два произведения разделяют 23 года (но в обратном направление — «...что мы, не люди?..»: фантастическое нам не чуждо!)...

достойное, весьма достойное продолжение!

Лёгким акцентом, в этом столь кратком труде, Кафка превращает заимствованную фабулу в анекдот. Причём самоироничный. Весьма забавно.

Мне Кафка очень нравится. Он заслужил быть мирового уровня писателем множеством своих произведений. А это — лишь одно из них. Сам он, кстати, был человеком закомплексованным и несчастным. Этот рассказ похож, как и др произведения на ночной кошмар, оттого и неприятное ощущение и оттого же это ощущение несусветицы, через некоторое время после прочтения (направление-то «абсурдизм», м/у прочим). Конечно нереально, да и такой машиной — таким способом невозможно «прописать» человека насквозь.. потому что человек — не кусок фанеры)) просто не в том суть, к тому же неприятного ощущения это не уменьшает.

В общем, кому-то нравится. кому-то нет. Сногсшибательную идею я там для себя нашла:smile: — это то, что власть и порядки меняют и уродуют людей, а когда они устаревают, и эти люди с их взглядами.. приходят в негодность! Настает новое время, а тех — на свалку, значит. Там много идей, это произведение, староватое, далековатое от Кинга, например. Оно — притча (тоже многие знают) и герои там — «плоские» потому что они — символы, они не индивидуальности в полном смысле слова, путешественник, к примеру — взгляд со стороны на тоталитарную бесчеловечную машину (общество)... и т. д.

Так что РУКИ ПРОЧЬ от Кафки! Он- классик, а это автоматически уже перечеркивает невежественые отзывы о нем.

Можно, конечно, если очень захотеть, придумать, что в «Замке» изображен поиск пути к Богу. Я не знаю. Такого смысла я не нашел и, честно говоря, вообще не понял о чём книга, хотя читать её, продираться сквозь витееватости хитросплетений отношений персонажей очень интересно. Такого понимания тонкостей человеческих отношений как у Кафки я нигде не встречал.

«Процесс» исключительно по своему сюжету вполне мог бы встать в длинный ряд тоталитарных антиутопий начала и середины века, посвященных обществу, в котором отдельный человек ничто, «незаменимых нет», никто не обязан тебе ничего доказывать и разъяснять. Так нужно (кому нужно, государству? единоличному правителю? обществу в целом? — никто не знает). Смирись и все. Сколь веревочке не виться — а исход один. Именно в этом плане «Процесс» — всего лишь «один из», безупречный по исполнению, но не сказать чтобы безумно оригинальный в своем роде.

Другое дело, что все-таки Кафка — это Кафка. Помимо общей идеи есть еще и блестящее полубезумное исполнение, нагромождение фантасмагорий, невероятные и нелогичные детали, которые придают всем событиям мрачную привлекательность кошмарного сна. «Процесс» как картины Босха и фильм «Покаяние» — и страшно, и ничего не понятно, и не оторвешься. По этим церквям ходят люди с крокодильими хвостами, приставов наказывают телесно в подвале за халатное исполнение служебных обязанностей, подсудимый сам идет на казнь на заброшенном пустыре. «Процесс» — в той же мере антиутопия социальная, в которой и описание безумия, захватывающего отдельного человека, воплощенная в жизнь мания преследования. У кого она была хотя бы в легчайшей форме, тот сразу опознает эти симптомы.

Так что, получается, «Процесс» — гораздо больше о внутреннем безумии и «чувстве жертвы», чем о внешнем. От этого еще страшнее, потому что с внутренним почти невозможно бороться самостоятельно.

Если кратко, то это другая книга.

Начиная читать нужно понять, что все там написанное происходит как будто в туманном сне и чем дальше, тем все больше текст утопает в глубоком провале полубреда. Может сказались близкая смерть и болезнь автора, принимаемые лекарства, кто знает. Стиль выдержан и выдержан до последней строчки. Не надо искать реальности, не надо понимать буквально, не надо копаться в диалогах, все что есть, то заложено в междустрочие (что свойственно стилю Кафки). Замок затягивает как утопающего в трясину болота, вроде и порываешься выбраться, но понимаешь что бесполезно. А главное после прочтения тянет вернуться в это окутывающее и затуманивающее мозг состояние.

То, что нет конца… так ведь сны и имеют свойство прерываться неожиданно. Когда вы видели свой сон до логического его окончания!? Так что с этим все даже правильно, по-другому и не нужно было.

Можно долго пытаться понять, что автор имел в виду, сколько заложено в текст автобиографических сюжетов, насколько много тут завуалированных размышлений о религии… это все имеет место быть. Автор наверняка чувствовал свое приближение к вратам небесным, отсюда и его размышления «вслух».

Так что наиболее достоверным считаю сравнение Замка именно с обещанным за земные страдания недосягаемым раем. Чиновников с ангелами и бесами, призрачными невидимыми посредниками между тем и этим мирами. Жителей деревни с богобоязненным слепым к реалии людом. Они живут свои жизни, играя свои роли покорно, потому что так надо, никому и в голову не приходит задуматься, а кому собственно надо.

Замок, это что-то такое к чему все стремятся ничего о нем достоверно не зная, вроде вот он протяни руку, но если ли там что-то внутри или это просто стена, воздвигнутая самим народом, окутанная мифами и запугивающими сказками, оплетенная тайной с позабытой историей а с чего и с кого все началось, а внутри на самом ничего деле нет. А есть ли Граф (Бог), которого никто никогда не видел, никто с ним не говорил, что он делает и чем занимается. А существует ли Граф с его небесной канцелярией вообще. Все считают Графа и Замок великими и святыми априори, просто так, потому что по другому – грех и помыслив иначе ты будешь наказан, но как, этого никто не знает. Серая масса запуганного недалекого деревенского народа не понимает попыток К. (Кафки) выяснить смыл заведенных правил, поговорить с чиновниками, пробраться в Замок живым, увидеть канцелярию и докопаться до смысла. Может потому что его нет…

Пысы. Кому понравилась книга обязательно посмотрите «Джорджино» с Милен Фармер, отличный фильм, хоть и не по книге снято, но очень много навеяно и есть схожесть по ощущениям.

Старшее поколение помнит, что мы жили «как в Кафке». Остается только мечтать, что это большн не случится с нами.

Да, очень мрачный, но и очень жизненный роман при всей своей фантастосмгоричности

Это не отзыв о рассказе, а скорее замечания по переводу. Читал эту историю в двух вариантах: в переводе Апта и Михелевич. Уж насколько я люблю Апта за Манна и Гессе, настолько же не люблю его за переводы Кафки (за исключением «Превращения»). Тяжеловесно, вычурно, как-то нескладно и «совсем не по-русски». Елене Михелевич удалось перевести на порядок лучше. За это ей большущее спасибо.

Одна из лучших книг. Дон-Кихот, Тропик Рака, Гаргантюа — мои эквиваленты. Обладатель ГДР-овского двухтомника, я ни разу не смог дочитать до конца. Завораживает настолько, что — увы! — в жизнь переносится.

Не знаю никого, кто бы сделал такое с уродским вообще-то (как и русский) немецким языком.

Именно с этого произведения началось моё знакомство с таким жанром литературы, как абсурд. Происходящее в рассказе напоминает бредовый сон, и это здорово.

Произведения, написанные в таком ключе, отличает полное или частичное отсутствие логичности сюжета. Действия сменяют друг друга под воздействием некого подсознательного, сюрреалистичного сценария, понятного только автору и его герою — точно так же, как это происходит в сновидениях, когда логика развития событий кажется правильной и естественной лишь до того момента, пока не проснёшься.

Несмотря на мрачность и абсурдизм, отсутствие какого-то увлекательного сюжета, приключений главного героя, ярких типажей это довольно увлекательное произведение. Может быть, даже уместно говорить не о «несмотря на», а о «благодаря», кто знает?

«Дак что же это за произведение такое», — спросите вы, «о чем»?

Это история о совершенно скрытом от глаз широкой общественности правосудии (правосудии ли?), которое обросло легендами и сплетнями, где главную роль играют связи, причем подчас с какими-то случайными «несудейскими» людьми, где воздух канцелярий удушает и вытягивает силы, где люди рады, годами лелея свой процесс, которому нет конца и которому и не стоит давать конец. А то кончишь как собака, как довелось главному герою Йозефу К.

И никакой неожиданности в такой концовке нет, так как сложно оставаться оптимистом и лелеять надежды на лучшую участь прокуриста К. в фантасмагоричном и негуманистичном мире этого произведения, так что не говорите, что я Вас не предупреждал. «Оставь надежду всяк сюда входящий». :]

Замок — образ неприступной, возвышенной над прочим миром твердыни. Для живущих на землях, прилегающих к замку, эта крепость покрытая туманом является центром мироздания, местом, где обитают люди, могущественные по определению, независимо от их положения в нем. Конечно, разница между высоким чиновником и помощником кастеляна очевидна, и тем не менее каждый из них могущественнен только потому, что имеет право находиться на запретной для простых смертных территории. Пришельцу из чужих краев такое положение вещей кажется непонятным и абсурдным, но чужак для и для деревенских жителей — никто, а для канцелярии замка — вообще, ошибка. Кафка гиперболизирует образ замка, позволяя читателю окунуться будто бы в чужой мир, непохожий на реальный и тем не менее являющийся его отражением. Деревня — канцелярия — замок. Кажется, что совсем немного, но вместе с тем рождается метафорический образ взаимоотношений между народом и властью. Довести реальность до абсурдного, чтобы показать изнанку — вот метод Кафки, работающий более чем превосходно.

В первую очередь в глаза читателю бросится оригинальный стиль. Кафка писатель, который раскрывает тему в диалогах, длительных дискуссиях и спорах. От этого книга может показаться скучной людям привыкшим читать о действиях героев, потому что здесь их почти нет, а если и есть, то это только повод завязать хорошенький диалог страниц эдак на десять-двадцать. Причем часто Кафка повторяет и пишет об одном и том же несколькими формулировками, что порой радует, но иногда и раздражает, но неизменно заставляет запомнить о чем именно шла речь и еще долго не забывать о проблемах, беспокоящих героев. Все вместе это превращается в своего рода поэзию, где одна мысль следует за другой, чередуясь и переходя в нечто новое.

Герои Кафке определенно удались. Им есть что сказать, причем это «сказать» занимает львиную долю романа. И в каждом диалоге борьба К. — главного героя, со сложившейся системой. Книга проходит в словестных поединках, раскрывая новые подробности и поясняя странности. Кафка не так абсурден, как кажется на первый взгляд, может, он и выстраивает непривычный нам мир, но тем не менее все взаимоотношения, будь то ветренная влюбленность Фриды, или собачья преданность Варнавы, или неприемлемое отношение со стороны деревенских жителей, или простота и глупость помощников, все это получит логические объяснения и не останется просто допущением. Особого упоминания заслуживает и Кламм, человек, о котором шла речь на протяжении всего повествования, который был предметом каждого спора, и которого так никто и не увидел, разве что один силуэт в замочной скважине, да и то не факт, что это был именно он.

Борьба ведет героя в замкнутый круг, одна удача сменяется разочарованием, а следующая попытка, возможно и не попытка вовсе. Рассказывать о сюжете бесполезно, им можно только наслаждаться и следить за этими бесконечными попытками и диалогами, за вечной борьбой за место под солнцем и выбор метода каждому предстоит построить самому, сплести сложную интригу, собирая вокруг себя внимание, идти на пролом, не отступая ни на шаг или же просто сидеть и ждать когда на тебя обратят внимание. До самого конца. К сожалению концовка трагична, но речь идет не о героях. Кафка скончался от таберкулеза в 1924 году, так и не дописав ни одного из трех своих романов, и пусть догадаться об исходе борьбы главного героя «Замка» можно, пусть кульминация миновала, а дальнейшие события писатель рассказал Максу Броду, все таки никто не скажет лучше самого поэта!

Итог: произведение на любителя, если вас не отпугивают диалоги из монологов на несколько страниц и некоторая затянутость, то чтение превратиться в удовольствие, от которого тяжело отказаться.

Ничего экстраординарного в этом рассказе нет. Всё описано настолько подробно, что ничего «додумывать» читателю не остаётся — как в старом анекдоте про жену и мужа: Кафка сказал, Кафка сделал, Кафка поспорил, Кафка оценил. Какой-то сногсшибательной внутренней идеи я также не приметил. Да, немного мрачно, немного мерзко, немного страшновато, но и всего лишь. Вся эта мерзость изобретённой машины, которая должна вроде шокировать — не шокирует. Страх, который она должна возбуждать в читателе — не возбуждает. Мрачная атмосфера улетучивается настолько же быстро, насколько быстро растворяется дым от сгоревшей спички, — и даже пахнет так же: кому-то вкусно (я знаю людей, которым нравится запах сгоревшей спички), кому-то не очень. Что этому способствует? Я думаю, что сама манера повествования, такая обыденная, подробная до атома, но более всего — персонажи. Эти безымянные четверо — офицер, путешественник, солдат и осуждённый — словно рисунки на картоне от коробки или на обёрточной бумаге: серые, безжизненные и аморфные. Некоторым исключением присутствует здесь лишь офицер, да и то потому, что вся его «жизненность» и хоть какое-то присутствие эмоций обусловлены лишь фанатизмом по отношению к системе, беззаветной преданностью старому коменданту и машине. В остальном же, серо, а грубо говоря — никак.

Кафка это Кафка! Жутковатый рассказ. Хотя автор нарочито не пугает читателя: использует обыденный язык, действия рассказа происходят днем при ярком солнце. Но от этого только страшнее. Вот только концовка немного скомкана.