Пишу отзыв на автореферат диссертации по Пратчетту — и вот что подумалось.
Пратчеттовские аллюзии, конечно, многослойны, но обычно критикт отмечают «прояснение» мифологического подтекста образа массовой культуры — Кабан-Солнце, стоящий за Санта-Хрякусом, опасные эльфы за милыми феечками. Однако игры Пратчетта сложнее. Возьмем тех же «Дам и Господ»: кельтские божества и sidhe -- «Сон в летнюю ночь» и «Виндзорские кумушки» (на присутствие которых не все читатели обращают внимание) -- киплинговский «Пак». То есть развертывание классической аллюзии идет в обе стороны — и в архаику, и в новое время. Аналогично в «Ведьмах за границей»: древние нарративы обнаруживаются не просто по ту сторону «Золушки», но «Золушки» диснеевской. Анк-морпорксая революция играет с французской («Отверженные»), с французской, увиденной глазами англичанина («Повесть о двух городах»), и с вымышленной английской («Наполеон Ноттингхилльский» — тоже блистательно проигнорированный едва ли не всеми интерпретаторами).
Три измерения, а не два — чем Пратчетт и отличается от обычных юмористов (от Дугласа Адамса, скажем) и, тем более, от многочисленных имитаторов.
цитировать
свернуть ветку
Это ж на виду.