Р.Хайнлайн «Нам, живущим» (роман) — М. Эксмо. 2013. 384 стр. Перевод М.А.Зислиса. Тираж 3 т.э.
http://www.fantlab.ru/work52596
Книга написана Хайнлайном в 1938-39 гг., отвергнута для публикации парой издателей, и при жизни автора к печати более не предлагалась, вышла на английском только в январе 2004 году. Это не «Доннерджек» Желязны или что-то еще подобное дописанное по черновикам, это реально артефакт из прошлого, всеми забытая рукопись. В тридцатых годах двадцатого века увлечение конструированием моделей будущего мироустройства имело определенную популярность в большой литературе. Олаф Стэплдон в книге «Последние и первые люди» (1930) тезисно набросал историю развития человечества на 800 млн лет вперед, причем первые главы книги достаточно подробно рассказывают о политических дорогах ведущих государств планеты — именно по этим рельсам мир двигался и движется в XX-XXI веках. Олдос Хаксли издал роман «О дивный новый мир» (1932; любопытно что первая попытка издания русского перевода была предпринята журналом «Иностранная литература» в 1935 году), Герберт Уэллс сделал сценарий к фильму «Облик грядущего» (1936, реж. Уильям Мензес), Айн Рэнд написала короткую антиутопию «Гимн» (1938). В ожидании очередной грозной войны лучшие умы мира пытались что-то там раскроить на глобальной шахматной доске, переделать воспитание, экономику, мораль и нравственность человечество так, чтобы оно не скатывалось в очередную бойню.
(первое и второе издание книги Стэплдона)
(первое издание 1932 года и покет 1953 года)
(афиша фильма)
(первое издание «Гимна») (последующее издание)
.
.
Ровно так же молодой военный инженер Хайнлайн, не состоявшийся на политическом поприще (об этом подробнее сказано в замечательном двадцатистраничном послесловии Роберта Джеймса), сделал попытку высказать свои мысли о переустройстве мира в форме трактата, лишь слегка рядившегося в одежды художественного произведения:
Сорвался на машине с крутого берега в обрыв да на камни лейтенант Перри Нельсон в 1939 году, а очнулся в 2086м. Детали межвременного переноса сознания из тела в тело опускаются автором, и Перри оказывается в утопическом прекрасном мире, где люди ходят полуодетыми, процветают науки и искусства, где газеты печатают не светские сплетни а новости техники и разъяснения последних научных открытий, где нет войн и социальной напряженности (по крайне мере в Америке — Европа-то почитай вся вымерла от голода после продолжительной Сорокалетней войны, устроенной самими же европейцами промеж себя), где религия признана антисоциальной доктриной, где распространены полигамные семьи, и каждый обеспечен неплохим прожиточным уровнем по праву рождения. Экскурсоводом по миру будущего становится прекрасная девушка Диана, живущая в собственном коттедже и выступающая по телевизору с необычными танцевальными номерами.
Историю и экономику нового американского общества Перри изучил по видеокурсам, тонкости политики разъяснил учитель из Беркли, тогда как технические новшества в транспорте, строительстве и быте путешественнику из прошлого разъясняет его спасительница и проводник Диана.
Для танцовщицы с гуманитарным образованием Диана слишком подробно объясняет технологию передачи данных на расстоянии и записи телепередач, устройство вертолета с электродвигателем и строительные сложности возведения стеклянных куполов для оранжерей. Но это и к лучшему, такая неназидательная дидактичность как раз уместна для менторского тона книги. Вдвойне приятнее герою книги, он ведь еще и спит с этой своей учительницей, моложе его в несколько раз. Это пикантное обстоятельство можно было бы счесть фантастикой вдвойне, если б не встречалось в жизни на самом деле.
И вот ровно на середине романа, когда действие (вернее, полное бездействие) начинает утомлять, атавизмы воспитания двадцатого века дают уголовный рецидив и утопия превращается для Перри Нельсона в дистопию, причем эдакого Пелевинского разлива:
цитата
Побуждают человека действовать очень сложные мотиваторы, обозначенные как долг, грех и так далее. Тебя самого они побуждают действовать, и при этом ты неспособен определить, что имеешь в виду, пользуясь этими словами. Ты принял соответствующие понятия более-менее бессознательно и так мало знаешь о них, что не сможешь предсказать, приведут они тебя к желаемому результату или к катастрофе. Попытайся ты пилотировать самолет, имея столь же ограниченные представления о его приборах, ты наверняка разбил бы его. Здесь (в исправительном учреждении) ты оказался потому, что вот так неумело пилотировал собственную жизнь ...
Любопытны точные предсказания Хайнлайна — например, предсказанная вторая европейская война, развязанная фашистами, оканчивается самоубийством Гитлера, а послепобедная эйфория в США закономерно скатывается к преследованиям коммунистов.
На стр. 110-121 весьма подробные объяснения отчего и почему право голоса должны иметь только люди, готовые воевать — критика слева часто ёрничает над этим пунктиком Хайнлайна, но в предложенных обстоятельствах политического устройства США XXI века с ним легко соглашаешься. Обширные экономические лекции, которые читают друг другу персонажи, могут быть восприняты читателем только при условии знакомства с общей историей экономических учений, и тогда теория социальных дисконтов Дугласа будет просто одной из вариаций описания развития экономики, в противном случае пропагандируемые Хайнлайном идеи индустриальной приватизации и национализации банков могут быть восприняты частью читателей как признак социализма у РЭХа, хотя РЭХ в этой же книге грамотно критикует Маркса (собственно, экономистом Маркс никогда и не являлся, его даже современники XIX века ученым-то и не считали).
цитата
Экономические системы ничто, кодексы обычаев ничто, если они не помогают человеку следовать за своим сердцем в поисках самореализации, искать смысл вещей, создавать красоту, находить любовь.
И даже среди всего этого трёхсотстраничного антропологического, экономического, политологического и технического лектория нашлось-таки место для живого одноухого кота, путающегося там и сям на страницах книги.
цитировать
свернуть ветку
