Kingsman: моральные герои против моральных уродов

[Для родной газеты.]

По сюжету фильма «Kingsman: секретная служба» можно заключить, что речь идет о комедийном боевике а-ля Джеймс Бонд, но это далеко не вся истина.

Комедией Kingsman не назовешь: в нем, конечно, шутят, но чаще по-черному, а сцены насилия здесь жизненные, без прикрас (кроме ключевой, о чем ниже). Так, герой Колина Фёрта очень натуралистично убивает с полсотни человек, которые собрались в церкви и, словно сбрендив, принялись бросаться друг на друга. На деле всех их свели с ума радиоволны, которыми миллиардер Ричмонд Валентайн (Сэмюэл Л. Джексон) готовится уничтожить почти все человечество.

Героя Фёрта зовут Галахад, он – один из «рыцарей Круглого стола», агентов бри­танской спецслужбы Kingsman. Кингс­мены базируются в Лондоне на Сэвил-роу, маскируясь под ателье. Когда помощница Валентайна убивает одного из кингсменов, ему подыскивают замену. Галахад предлагает кандидатуру Гэри Анвина по кличке Эггзи (Тэрон Эджертон), сына одного из рыцарей, погибшего много лет назад по его, Галахада, вине. В это время Валентайн готовится к геноциду (для него это, как ни смешно, борьба с глобальным потеплением) и заручается поддержкой сильных мира сего. Выживут лишь те, у кого за ухом вшит нейтрализующий радиоволны чип...

Оксфорды, а не броги!

Kingsman кажется простым фильмом, однако есть три «но», которые, видимо, стоят за его успехом. Во-первых, он возрождает традиции бондианы. Последние ленты об агенте 007 подчеркнуто реалистичны, да и сам он стал приземленнее, эмоциональнее, грубее. Галахад – напротив, классический британский джентльмен, борющийся к тому же с абсолютно абсурдным суперзлодеем, похожим на Эрнста Ставро Блофельда и иных антагонистов оригинального Бонда.

Во-вторых, это вопиюще неполиткорректное кино. Дело не в том, что хорошие парни в нем – сплошь белые англосаксы, лишенные физических недостатков и представляющие традиционные британские (имперские?!) ценности. (Рыцари внешне неотличимы: сшитые на заказ костюмы, очки в неброской оправе, гладкие прически, «оксфорды, а не броги» – этот пароль кингсменов означает, что они предпочитают классические ботинки, не украшенные перфорацией.) И не в том дело, что злодеи тут – шепелявый негр и верная ему девушка-инвалид, у которой вместо голеней – заточенные протезы, разрубающие человека пополам.

Нет, самое ужасное в картине – это равно бесстрастное отношение к управляющим и к управляемым, к элите и к тем, кого элита считает быдлом. Кингс­мены не питают иллюзий в отношении «простых людей», да и кошмар, в который погружается мир после того, как Валентайн нажимает на «пуск», – не более чем апгрейд стандартной человеческой агрессии.

Но обычный человек еще может превратиться в джентльмена (Галахад говорит Эггзи: «То, что делает нас джентльменами, не имеет никакого отношения к обстоятельствам нашего рождения», – и цитирует знаменитого английского педагога Уильяма Хормэна: «Manners maketh man» – «Человека творит воспитанность»). А вот элита – не может, она уже пошла по другому, тупиковому пути развития. Политики и богачи всех мастей перестали понимать главное: нельзя жертвовать никем ради достижения своих целей. Они – моральные уроды (эту характеристику дал эстонской элите профессор Рейн Рауд) и не вызывают сочувствия.

Джентльмены не удивляются

Вот почему в решающий момент (простите за спойлер) герои без угрызений совести взрывают к чертям всю элиту, которая согласилась на массовое убийство простых людей. Сцена с взрывающимися головами решена бескровно, даже гротескно. И знаете что? Сволочей ничуть не жалко. Kingsman работает на мировую революцию, и в том, что устраивают ее носители классических ценностей, а не панки и хиппи, нет ничего странного.

Потому что есть еще «в-третьих»: то главное, что резко выделяет фильм из множества картин про супергероев, восстанавливающих мировую справедливость. Кингсмены предлагают не просто справедливость, но цельное мировоззрение: это люди без неврозов. Истый джентльмен всегда спокоен, ничему не удивляется, и никакие комплексы неполноценности не мешают ему делать то, что должно.

Кингсмены бросают перчатку эпохе, которая возвела невротичность в идеал, превратила ее в фетиш. Сейчас принято даже и гордиться тем, что «ничто человеческое» тебе не чуждо (под человечес­ким зачем-то принято понимать не доброту или ум, а тупость, злобу и истерику). Литература и кино спешат предложить нам закомплексованных персонажей, которые так похожи на читателя и зрителя, что те не могут не ощутить свою с ним похожесть. Вся реклама, двигатель торговли и генератор прибыли, построена на том, что до приобретения товара вам плохо, а после – хорошо. Если вам все время хорошо, как заставить вас потреблять больше, а?

Kingsman плюет на глобальный консьюмеризм, поощряющий неврозы и фобии. Фильм живописует джентльменов, которые, может, и не лишены неврозов, но умеют с ними работать и их сдерживать. Более того, утверждается, что такой моральной элитой может стать каждый – стоит лишь захотеть. Вот Эггзи, например. Галахад цитирует ему Хемингуэя: «Нет ничего благородного в том, чтобы быть выше других, благородно лишь превосходство над собой прежним».

Эта прекрасная мораль в нашем мире – откровенная ересь. Вот почему Kingsman дает надежду. Что ж, если религии и идеологии, призывающие человека становиться лучше, на данном этапе не в почете, уповать остается на шпионские комедии и фантастические комиксы.