Как всегда, обсуждая реализм, для начала мне хочется немного поговорить о понятиях.

Европейцев первым познакомил с амоком португальский путешественник Фернан Мендиш Пинту, побывавший в 1537-1559 годах в странах Южной и Юго-Восточной Азии, а в 1545 (по др. данным в 1547) году ставший свидетелем осады монского города Прома (совр. Пьи) армией бирманского короля Табиншветхи из династии Таунгу. В своей книге «Странствия», написанной в 1570-е годы, но опубликованной в Лиссабоне только в 1614 году, он рассказывает:

«Когда король Бирмы увидел, чего стоил ему первый штурм, он больше не пожелал подвергать людей своих опасности, а приказал соорудить из земли и стволов более десяти тысяч пальм, которые он велел срубить, кавальер настолько высокий, чтобы он почти на две сажени возвышался над стенами города. На этом кавальере установили восемьдесят тяжелых орудий, обстреливавших город в течение девяти дней, после чего от Прома или, во всяком случае, от большей его части, не осталось камня на камне... Поэтому {в Проме} был созван совет, чтобы решить, что надлежит предпринять в столь затруднительном положении; после того как самые влиятельные из собравшихся высказали свои мнения, было постановлено, что все умастятся маслом из светильников храма Киая Нивандела, бога войны с поля Витау, и, жертвуя собой, бросятся на кавальер и либо победят, либо, став амоками, погибнут, защищая своего малолетнего короля, ибо приносили присягу служить ему верой и правдой… После чего было решено, каким образом осуществить эту вылазку, и назначен начальником отряда дядя королевы по имени Маника Вотау, который, собрав имевшиеся пять тысяч человек, в ту же ночь, в час смены второй ночной вахты, выступил из ближайших к кавальеру ворот города и бросился в атаку так решительно, что меньше чем за час лагерь был приведен в полнейшее замешательство, кавальер взят приступом, восемьдесят пушек захвачены, король ранен, укрепления сожжены, рвы засыпаны, главнокомандующий Шемимбрун и пятнадцать тысяч солдат, включая шестьсот турок, убиты, сорок слонов захвачено, столько же убито и в плен взято восемьсот бирманцев. Так пять тысяч амоков сделали то, чего не достигли бы и сто тысяч других воинов, сколь бы мужественны они ни были…»

В XVIII—XIX веках понятие приобрело ещё более широкую известность благодаря другим европейским путешественникам, например капитану Куку, и в дальнейшем связывалось именно с малайско-индонезийской культурой.

Ещё к началу XX века считалось, что приступы амока случаются только в состоянии полного наркотического опьянения.

В качестве одной из причин амока называется непереносимый стыд, связанный с изменой партнёра. Человек ощущает свою половую несостоятельность, боится подвергнуться насмешкам со стороны окружающих. Это чувство сменяется ненавистью к окружающим, проявляется компенсаторный механизм агрессивного поведения. Накопление агрессии приводит к её взрывному проявлению, которое может быть связано с причинением вреда большому количеству людей.

Таким образом, похоже, что амок это нечто близкое к европейскому берсерку.

Берсерки впервые упоминаются в саге Торбьёрна Хорнклови, посвящённой победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде (около 872 года):

Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон.

При этом, непосредственно в рассказе Цвейга, на мой взгляд, название на самом деле должно быть не просто «Амок», но «Амок?».

Рассказ «Змей» повествует о событиях Кишинёвского погрома – одного из самых известных еврейских погромов в Российской империи. Во время этого погрома, при попустительстве местных властей, было убито около 50 евреев, покалечено около 500 человек и повреждено огромное количество домов и имущества.

Конец ХIX и начало ХХ века, которое принято называть «Прекрасная эпоха» в противовес тому, что начнется позже…

Расцвет культуры и науки, золотой век автомобилестроения и воздухоплавания, бульваров и кафе, кабаре и морских купаний, время расцвета фотографии, рождения кино и развития метро , успехов естественных наук, новейших технологий и медицины, становления социологии и этнографии, археологических открытий, модерна и модернизма в искусствах и литературе, спора вокруг «женского вопроса» и начала суфражистского движения.

Этот период также характеризуется стремительным техническим прогрессом. Именно в эту эпоху появились автомобиль, звукозапись, радио, кино , аэроплан, широко распространялись железные дороги и дирижабли. В этот период переворот в науке совершают Эйнштейн и Бор. Наука совершенно по новому увидела пространство и время в космическом масштабе, а также погрузилась в микромир, где, как оказалось, действуют совсем другие законы.

Но вместе с этим, в мире большой политики и экономики накапливаются противоречия, которые вскоре выльются в ужасы сначала Первой, а потом и Второй мировой войны…

Особое место в истории ХХ века занимают те ужасы, которые пришлось пережить еврейскому народу. Народу без родины. Народу, который был везде лишь в гостях. И, к сожалению, далеко не всегда евреев принимали дружелюбно…

В рассказе «Змей» мы видим мир глазами юной Сары, девочки 13 лет, которая переживает тот возраст, когда человек переходит от совершенно беззаботного детского мира, который создают его близкие, к миру большому, полному тревог и забот, миру, где твой дом могут сжечь только потому, что ты – дочь своего народа.

Сара очень чувствительна и задумчива, нередко она погружается в свои фантазии, мечты и переживания, которые на время уносят ее в мир воображения, который, впрочем, тем не менее является прямым отражением действительности.

Семья Сары – это её отец и тетя, которые не выставляют напоказ то, что они евреи. Да, изредка и неявно они всё же следуют традициям еврейского народа, тихо и без помпы отмечают еврейские праздники, и надеются на то, что Кишенев примет их, и они смогут спокойно трудится, учиться и жить здесь.

Отец Сары, Герш Белицкий, мастер-портной, человек, умудренный опытом. Герш, как истинный еврей чувствует, что сгущаются тучи.

Однако пока жизнь течет своим чередом, и Герш берет сложный и дорогой заказ у румынской богатой дамы, или как ее называет автор рассказа доамны Шерпеску. Доамна хочет легкое, но необычное платье, которое будет подчеркивать ее изысканную фиругу и при этом не сковывать плавных движений.

Тут надо отметить, что рассказ пестрит смешением языков, как отражения того, что в Кишеневе всегда было место многим языкам: румынский, русский, иврит, это только малая часть языков, которые можно было услышать на улицах города, и на мой взгляд автору удается прекрасно передать именно звучание всего вокруг, начиная от речи разных людей, звона разбитого стекла и заканчивая тревожным «шипением» Змея в голове Сары. Советую читать рассказ вслух и «слушать» его.

При этом, лично у меня остались ощущения некого «особого» русского языка под пером автора, чувствуется некая странность языка в мелких деталях речевых оборотов и фраз, которая на мой субъективный взгляд в антураже рассказа о событиях в части Российской империи начала ХХ века придает рассказу аутентичности.

Но вернемся к событиям «Змея».

В газетах всё чаще пишут о евреях, которые желают зла местным. И апогеем этой безумной клеветы становится обвинение евреев в убийстве четырнадцатилетнего подростка Михаила Рыбаченко. Местная газета «Бессарабец» пишет, что парня зверски замучили и убили в ритуальных целях евреи, которые выпили кровь мальчика…

Но фитиль был подожжен и местные жители, по большей части из «темных» слоев населения взяли в руки камни…

Погромщики с змеиными мордами, зло со змеиной головой.

После разбитых окон и ответной реакции еврейских лавочников, люди берут в руки оружие и проливается кровь… Власти бездействуют.

Через несколько часов после начала погрома командование местной полиции всё же отдает приказ применить силу и остановить погромы. Власти арестовали свыше 800 погромщиков, около 300 из них были преданы суду, проходившему в закрытом режиме. Некоторых приговорили к различным срокам каторжных работ, тюремному заключению. Однако, часть погромщиков была оправдана.

Герш Белицкий выполняет заказ домны Шерпеску и преподносит ей платье, которое снановится ей словно новая кожа. Змеиная кожа…

Сара остаётся перед выбором: покинуть Кишенев и перебраться в «тихое» место, или остаться. И какой выбор она сделает, нам не дано знать.

На мой взгляд, через призму магического реализма, автору удается рассказать весьма личную и близкую ей историю о родном городе, по улицам которого она ходит каждый день и стоит перед тем же выбором, что и девочка Сара более века назад.

Моя оценка рассказу 7 из 10.

«В этом мире практически невозможно жить так, чтобы не причинять кому-то боль. Даже вдыхая воздух, ты отнимаешь его у кого-то» Ларс фон Триер

- Сейчас я вам расскажу историю о том, как Великий Ученый узнал Великую Тайну.

- Ну, ну, расскажите.

- Ах, как загадочно! (ирония)

Собственно с Выдохом все понятно, больше хочется поговорить о другом.

Рассказ Теда Чана «Выдох» был написан в 2008 году, а в 2009 получил две престижнейшие американские премии в области научной фантастики: «Локус» и «Хьюго». Обе эти премии вручаются по итогам голосования «читателей», Локус только зарегистрированных участников ковента, а Хьюго вообще всех желающих. Поэтому своеобразная «народная премия».

Параллельно с ними существует еще одна большая американская премия «Небьюла», которую вручают только члены организации писателей-фантастов США. Благо в 2009 году «Небьюлу» получил рассказ Кидж Джонсон «Спасательный челнок», смелый, вызывающий и глубокий.

Боже, благослови Америку…

Впервые с Тедом Чаном я познакомился через фильм «Прибытие», основанный на его повести «История твоей жизни». Несмотря на то, что в целом фильм мне понравился, никак не удавалось отделаться от того, что слишком уж он устаревший, слишком далеко от дискурса научной фантастики на гребне которой раньше стояли такие писатели как братья Стугацкие, Станислав Лем, Айзек Азимов, а сейчас стоят их достойные продолжатели Грег Иган, Питер Уоттс, Яцек Дукай.

Массовая культура, в лице «современных любителей научной фантастики» ака «любителей понятной фантастики», выбирает Теда Чана, примерно так же, как любители современной музыки выбирают Дрейка и Джастина Бибера, что вовсе не означает, что современная музыка или современная фантастика настолько мелкая, как и не означает то, что Тед Чан так уж плох. Просто есть Оскар, а есть Канны.

Проблема же «Выдоха» в том, что настоящая литература, как любое настоящее искусство, должно быть вызовом для ума и души, испытанием для читателя. Оно должно заставлять думать, и вместе с автором проходить через непознанное, пробиваться через неведомое и краем глаза видеть будущее.

Читая же «Выдох» (так и хочется сказать «Пук»), я не вижу никакого психологизма,

Моя оценка 4 из 10.

— Что это, каша что ли?

— Овсянка, сэр.

Из фильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей»

Рецепт овсянки по Муракамски (иногда ее также называют роман-эпопея «1Q84»):

Для приготовления блюда на одного человека вам понадобится:

Два стакана овсяной крупы марки «Гиперреализм» смешать в неглубокой миске с одним стаканом чечевицы марки «Магический реализм», все это должна быть крупа отличного качества, обязательно выращенная над полях писательского мастерства,

На заметку хозяюшкам: если вам не удастся найти крупу подходящего качества данная смесь будет совершенно несъедобной

Столовая ложка острого соевого соуса «Эротика» (внимание, не подходит для детей)

Щепотку приправы «Экзистенция»

Все это высыпать в 15 (!) литровый чан и залить ведром воды.

Варить на медленном огне. На очень медленном огне.

Готовую кашу подавать на стол в пиале разогретой до комнатной температуры.

Употреблять на завтрак, обед и ужин в течение недели.

Отзыв от дегустатора:

Пожалуй, можно сказать, что данное блюдо можно отнести к яркому представителю современной литературной кухни, когда к основному ингредиенту-жанру добавляется несколько, казалось бы, несовместимых ингредиентов, и здесь немалую роль играет опытный японский повар Харуки, который правильно все это приготовил в особой манере, которая позволит вкусам не перебивать друг друга, а дополнять, наполняя простые и привычные мотивы необычными и изысканными нотками.

Данный продукт очень легко усваивается и имеет низкую энергетическую ценность, что с одной стороны хорошо, но с другой стороны, огромное количество добавляемой при варке воды делает вкус блюда очень слабым, а консистенцию очень жидкой.

Также определенное недоумение вызывает количество блюда. Повар Харуки уверяет, что для того, чтобы полностью ощутить данное блюдо необходимо потребить оного целых 15 литров, день за днём.

Пожалуй, овсянка по Муракамски могла бы стать намного более вкусной, если бы повар Харуки не настаивал на добавление такого большого количества воды. Однако, именно вода делает довольно странный и необычный вкус блюда более приглушённым, более жизненным, и потенциальный деликатес становится намного более демократичным и применимым для широких масс потребителей.

Как итог: если рассматривать овсянку по Муракамски в качестве своего рода сериала, низкокалорийного блюда на каждый день, то это будет отличный выбор, любителям же более насыщенных блюд можно посоветовать пить эту кашу большими глотками, чтобы утолить информационный голод и полюбоваться вкусом блюда.

P. s. слышал от знакомой забавную историю: она разлила чан с кашей в небольшие порции на один прием пищи и, подписав их от завтрака понедельника до ужина воскресенья, поставила в холодильник. Однако, пока дошло дело до употребления блюда, «обеды» и «ужины» задвинула вглубь холодильника и заставила другими продуктами. В итоге, после завтрака понедельника по ошибке, минуя обед и ужин того же дня, сразу перешла к завтраку вторника. Ошибка была выявлена лишь ближе к концу недели. Думаю, что данная история хорошо иллюстрирует все вышесказанное.

«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...» П. Герман, зачернуть, исправить на князь Пермский Михаил Ермолаевич

Чтобы с самого начала быть откровенным, отмечу, что «Сердце пармы» это первый исторический роман, который я прочитал в осознанном возрасте. И сейчас речь не о тех литературных произведениях, фоном для которых являются реальные исторические события, а лишь о тех, которые широтой размаха и глубиной погружения, обилием персонажей и тщательностью их проработки не просто выхватывают кадры исторической хроники, не просто рассказывают нам историю на фоне Истории, но являют нам часть полотна времён со множеством отдельных нитей и хитросплетений, плотную, живую, пульсирующую ткань Истории.

Что ж, а теперь пришла пора сказать, что о событиях, описываемых в романе, равно как и об одном из главных антагонистов (протогонистов?) романа — язычестве на территории нынешних русских земель, известно очень мало, если известно хоть что нибудь. Автор романа Алексей Иванов наполняет жизнью не те события, которые произошли, но заполняет белые пятна истории: повествует нам о сожженных идолах, о срубленных священных деревьях, о разрушенных капищах, о забытых обрядах, об утраченных реликвиях. «Сердце пармы» — это исторический роман о событиях, которых скорее всего не происходило в действительности.

Ещё одним камнем, зачеркнуть, исправить на булыжником в огород «историчности» является наличие в романе элементов фэнтези: женщины-оборотни ламии, бессмертные хумляльты и кое-что или кое-кто ещё. Однако это только на первый взгляд является элементами фэнтези. На деле же, это лишь одно из проявлений особенностей восприятия мира, где есть место загадкам и тайнам, где бескрайняя парма является одновременно и средой обитания, и богом, и дьяволом.

Пусть это мое субъективное мнение, но я отчётливо вижу перед собой не ламий, но своенравных горячих хитрых женщин, которые выделяются из массы других безвольных рабынь своего времени; вижу не хумляльтов, но людей с горящими глазами и целью в жизни, о которых мы говорим «человек неопределенного возраста» или «ему/ей может быть от 35 до 70 лет», уверен, что в современном мире каждый может припомнить как минимум пяток «хумляльтов», а «ламий» теперь стало в десятки раз больше, и каждый лично знает несколько «ламий».

«Сердце пармы» это исторический роман о покорении воинственным московским княжеством восточных земель, роман о том, как пермяки превращаются в русских, как на место капищ становятся монастыри, как языческая сказка становится христианской былью. Роман о том, как вместо такого разного счастья пермяков, которое всегда идёт рука об руку с трудностями и горем, но и свободой и чувством своей уникальности и цели в жизни, приходит гордость и величие даже не русских, но князя Московского, который шаг за шагом, поколение за поколением идёт к тому, чтобы стать царем и великим князем всея Руси.

В романе множество персонажей, которые могли бы разбежаться перед внутренним взором читателя как муравьи, однако вместо этого каждый из них занимает строго отведенное ему мыслью автора место, каждый является живым человеком со своими печалями и радостями, со своей глупостью, мудростью и своей правдой.

Христианство против язычества? Православный князь Пермский Михаил Ермолаевич против окутанного тайной хумляльта Асыки? Епископ против пама? Монах против шамана? Да.

Но все далеко не так просто. Человека можно убить, можно сделать пленником, но нельзя заставить стать русским, нельзя заставить отбросить свою историю и веру и стать православным. Но можно полить землю русской кровью, пропитать ее своими жизнями на глубину, принести свой уклад, поселиться рядом, жить и умирать рядом с язычниками. И со временем священные луга, обиталища духов станут пахотным полем, где вместо разнотравья пармы будет колоситься рожь.

Просто не верится, что для Алексея Иванова «Сердце пармы» это одно из дебютных произведений. Насколько мастерски Алексей создаёт этот эпический роман, насколько смело вплетает в историческую канву мистическое видение мира языческими обитателями бескрайних лесов, что остаётся только аплодировать ему.

Пожалуй в будущем я смогу сказать, что именно «Сердце пармы» Алексея Иванова открыло для меня мир исторического романа. Однако есть у романа и серьезный недостаток. Уже сейчас мне стало намного сложнее погружаться в более «мелкие» сюжеты как в литературе, так и в кино. «Сердце пармы» становится для меня одной из вершин в мире искусства.

Моя оценка 9 из 10.

Первое, что надо сказать: Монстерица — первый графический роман, с которым мне довелось плотно столкнуться. Думаю, что эта неопытность имеет две стороны медали. Аверс: поскольку мне не с чем сравнивать, я не смогу адекватно оценить Монстерицу в рамках формы графического романа и буду судить ее как бы извне, с точки зрения в первую очередь романа, а уж затем графического. Т.е. если эту рецензию станут читать любители этой формы, в поиске совета, хороша ли Монстерица, среди прочих графических романов, то ответа на этот вопрос они не найдут. Реверс: та же самая неопытность позволит мне вместе с непосредственно данным графическим романом оценить также всю эту форму подачи информации в целом.

Итак, начну с того, что я читал Монстерицу в переводе на русский и первое, что сразу бросается в глаза это странное название. Со словом монстр мы знакомы прекрасно и, насколько я понимаю, слово это равно применимо как к особям мужского, так и женского пола и то, что в Монстерице сходу делается на этом акцент меня сразу насторожило. И несколько опережая самого себя отмечу, что эти опасения вполне оправдались.

Второе, что также невозможно не заметить это то, как написана тестовая часть графического романа, за авторством Марджори М. Лиу: она вобрала в себя множество признаков, характерных для третьесортного фэнтези. Главный среди них — излишняя пафосность. Все и всё здесь сильнейшее, ужаснейшее, огромнейшее и прекраснейшее. Сплошь все персонажи избранные, «нетакиекаквсе» и т.д. И кроме этого, по сравнению даже с тем же самым третьесортным фэнтези, этот текст плох. Понятно, что в формате графического романа, текст — это второй план, по определению главную роль, как в развитии сюжета, так и раскрытии персонажей должна играть непосредственно графическая часть. Но к этому перейдем чуть позже.

Рассмотрим поближе сюжет. По своей сути основной сюжетный ход — это квест. Дочка идёт по следам матери в попытках узнать те тайны, которая мать унесла в могилу. В этом дочке будут мешать другие дочки и далеко не всегда матери. Нувыпонели. Перед нами очередной яркий пример произведения, созданного на тренде феминистической культуры. 95% всех значимых персонажей принадлежат к женскому полу, а мужские либо появляются мельком, либо являются негодяями и предателями. Даже сам монстр, который делит с главной героиней тело, хоть сначала о нем и говорится в мужском роде, впоследствии оказался женским.

Главная героиня решительная, дерзкая, сильная и независимая, недоверчивая и т.д. по тем признакам, которыми должен обладать истинно феминистский персонаж. В общем судьбы мира Монстерицы (Монстрессы, если транскрибировать оригинал) вершат только женщины.

Тут надо отметить, что я не имею ничего против сильных женщин и сильных и глубоких женских же персонажей, но когда это так явно и самозабвенно продавливается, навязывается читателю, то это, на мой взгляд откровенно плохо. Есть ощущение, что вслед за трендом 2017 г. идёт тренд на бодипозитив, и не удивлюсь, если Монстресса неожиданно поправится и потеряет свою женскую привлекательность в будущих выпусках.

Вернёмся к графической части романа. Большинство картинок проработано очень детально, что касается как персонажей, так и окружения. Персонажи яркие (на мой взгляд, опять же по Марвеловски излишне яркие) и узнаваемые. Большиество сцен динамичные и в целом в Монстерице полно экшна. В лучшем духе Марвел, DC и иже с ними супергеройскими вселенными. Вообще, можно сказать, что Монстресса очень напоминает застывший в относительной статике анимационный фильм, даже можно сказать, анимационный сериал, который движется от одной экшн сцены до другой. Без особого внимания к мотивам поступков персонажей. И если у персонажа будет «выбор», между боем/дракой, или разговором, выбор очевиден.

Ещё одним важным минусом, на мой взгляд, как Монстерицы в частности, так и, судя по всему, всей формы графического романа является то, что картинки дают мало свободы для воображения и очень сильно уступают полноценному тестовому роману в плане раскрытия психологии и мотивов персонажей, ведь если есть картинки, то должно быть действие, а структура, состоящая из множества выпусков вынуждает применять сериальный метод, в котором развитие сюжета искусственно тормозится множеством посторонних сцен и введением множества персонажей, которые может быть когда-нибудь выстрелят (нет).

Большинство сцен и сюжетных ответвлений можно опустить или произвольно поменять местами, от этого ничего не изменится. А наше четкое знание того, что с главной героиней и ее спутниками (девочкой-лисичкой, ня! и котиком, дважды ня!) ничего страшно не случится, вкупе с куцей, но при этом путаной (!) психологией персонажей приводит к тому, что если вы не любите рассматривать сцены супер-пупер динамичных, но при этом совершенно сюжетно необязательных драк, то в итоге мы имеем проработанную в мелких деталях (тщательно вырисованные пуговички на наряде главной героини, множество мелких ничего не значащих деталей окружения и т.д.), но очень слабую сюжетно недоисторию с явным феминистическим уклоном.

Моя оценка графической части: качеству прорисовки 8 из 10, смысловой нагрузке картинок 4 из 10, и текстовой части даже не ноль, а минус один. Итоговая оценка — 3 из 10.

P.s. как роман Монстерица, совершенно никакая, как застывший мультик Marvel вполне себе ничего.

В качестве вступления представлю слоган романа, каким я его вижу, и который содержит в себе значительную часть смысла произведения:

Ноль К — «нулевой» роман о «нулевой» температуре. И несмотря на кажущуюся негативную окраску слогана, он почти не является негативным. Но к слогану я вернусь чуть после того, как роман получит ещё несколько характеристик.

Ноль К написан стариком (Дону Делилло на момент написания романа было 80 лет) и о стариках, коими, несмотря на их зачастую далеко не старческий возраст по своей сути являются все персонажи. Все персонажи романа, если можно так сказать, изжились, они уже не видят смысла жизни, да и вообще сколь нибудь реальных целей, все они — глубокие старики, все они потенциальные клиенты Ноль К.

Если многие литературные произведения можно сравнить с рекой, которая течет и разветвляется, меняет скорость своего течения, и то замирает, то бурно стремится вперёд, рекой которая таит в своих заводях много тайн, рекой, течение которой мы не видим дальше очередного поворота на ее пути, Ноль К напротив по своей «динамике» развития событий и их абсолютной предсказуемости, полной статичности персонажей и сюжета, напоминает кристалл, молекулы которого, практически не перемещаются относительно друг друга, не видоизменяются, а лишь немного колеблются, не меняя картину в целом. И ещё, этот кристалл мутный, и это единственное, что мешает нам с первых страниц сказать, что мы уже все поняли, и больше говорить не о чем. Сквозь статичную и прозрачную сеть персонажей и сюжета проглядывают разрозненные части того, что впаяно в кристалл. Если «растопить» кристалл Ноль К, слить получившую «воду», то в сухом остатке мы получим едва ли короткий рассказ, а скорее даже мини-рассказ.

На мой взгляд, сам роман-рассказ содержит в себе свою же копию. Речь о самом комплексе проекта Ноль К, который предоставляет собой совершенно однородное и безликое многоуровневое подземелье, в котором множество одинаковых коридоров и множество дверей, выкрашенных в почти одинаковые цвета, за абсолютным большинством из которых ничего нет. В этом смысле Ноль К очень мне напомнил работы американского же художника-минималиста Дональда Джадда, с его башнями, или если угодно стопками бесполезных одинаковых «полок». Очень советую посмотреть на них. Дональд Джадд стремился к созданию «нулевого» объекта искусства, коим в его понимании являлись эти «специальные объекты», так вот на мой взгляд, Дону Делилло удалось создать подобное работам Джадда «нулевое» литературное произведение. Весь смысл работ Джадда скрывается не в самих «полках», а в пустоте между ними, в том ритме, что эти пустоты создают, так и у Делилло, персонажи и события романа, это полки, а то, о чем автор лишь призрачно намекает и есть смысл и цель создания романа-рассказа. Главное в Ноль К — это то, чего там нет. Таким образом Ноль К, не нулевой, а как бы нулевой роман.

Итак, вырисовалось то, почему в моем слогане для романа, я называю его «нулевым». Теперь несколько слов о том, почему это ещё и роман о нулевой температуре. Само название Ноль К отсылает нас к абсолютному и недостижимому нулю температур, нулю кельвинов, 0° К. Метод криогенной заморозки, который становится технологической базой для проекта Ноль К, стремится на время приблизить температуру тела к абсолютному нулю и к этому же абсолютному нулю температур, то есть по сути к полной неподвижности всего стремится и сам роман. Стремится, не значит достигает. И таким образом сам роман не имеет нулевую температуру, он лишь стремится к ней, и потому он о «нулевой» температуре.

И в завершение: стоило ли продолжать мой отзыв после объявления слогана, или уже в нем содержалась вся суть? Этот же вопрос стоит себе задать тому, кто начинает читать роман-рассказ. Ноль К это яркий пример современного американского минималистского искусства. Это произведение не лишено глубины и своеобразной красоты, заключающихся в самой манере автора излагать, в том, о чем он НЕ говорит, но при этом совершенно не зазорно, на мой взгляд, не дочитать этот роман, ведь если вы не являетесь почитателем минимализма, для вас он будет обозрим, предсказуем и понятен с первых страниц и совершенно не обязательно перелистывать последнюю страницу, чтобы увидеть Ноль К целиком.

Моя оценка этому «нулевому» роману однако далеко не ноль, целых 6 из 10.

Так много хочется сказать, после прочтения Коров, что сложно начать с чего-то конкретного. Поэтому начну несколько издалека.

Фанатам мульсериала Южный парк хорошо известно, что такое «История о Скроти Макбугерболлзе», и, читая «Коров», мне не раз приходило в голову то, что данный роман является своего рода аналогом «Истории» в реальном мире. Для более широкой публики поясню: в свое время роман «Над пропастью во ржи» Джерома Дэвида Селлинжера считался очень смелым и скандальным, по причине того, что в отличие от других произведений большой литературы тех лет, в романе был «грубый язык», незавуалированные упоминания о сексе, считалось, что роман поощряет в детях склонность к бунту, пьянству и разврату. Главным героям Южного парка задают почитать эту «скандальную» книгу в школе, предупредив, обо всем сказанном выше. Однако прочитав роман, герои приходят к выводу, что на их современный взгляд совершенно ничего скандального в тексте нет, и шумиха относительно него сильно преувеличена. Они решают написать свой по настоящему скандальный роман с грубым языком и обилием разврата. Сей шедевр получает название «История о Скроти Макбугерболлзе» и становится мировым бестселлером. Несмотря на то, что читатели уже после нескольких прочитанных строк начинают безудержно блевать и делают это на протяжении всей книги, в итоге они находят во множественных извращениях, вульгарностях и т.д. множество скрытого смысла. Роман становится современным аналогом «Над пропастью во ржи». Стоит правда заметить, что сами авторы «Истории о Скроти Макбугерболлзе» никакого скрытого глубинного смысла в свое «гениальное творение» не закладывали и просто от души и красочно выложили свои грязные фантазии на бумагу, а вся «найденная» читателями в романе глубина полностью является плодом их личного восприятия текста.

И вот в этом контексте хотелось бы рассмотреть «Коров».

В наши дни уже сложно кого-то удивить «грязными» словами и сценами. Широкая доступность любой информации практически окончательно стерла рамки дозволенности и приличия. Современная молодежь, даже можно сказать дети, с ранних лет знакомы с понятиями секса, нецензурными выражениями, различными извращениями в первую очередь потому, что все это легко можно увидеть по телевизору или в интернете. Однако «Коровы» даже для подготовленного современного читателя могут оказаться шок-контентом и вызвать «блевательный» рефлекс.

Если объединить все множество «грязи» и извращений в романе, можно выделить четыре главных субстанции: это кровь, мясо, дерьмо и сперма. И, соответственно, практически каждый условный квадратный сантиметр текста покрыт одной или сразу несколькми субстанциями во всевозможных комбинациях.

Перед непосредственным переходом к анализу образов и символов романа, хотелось бы сказать пару слов о нем в литературном смысле.

«Коровы» предсталяют собой короткий, но все же определенно роман. Плотность текста очень высока, все без исключения сцены и персонажи являются обязательными и никакой «воды» в романе нет. Что является большим плюсом как в плане сохранения яркости «грязи», так и не позволяет роману стать кашей из четырех обозначенных выше субстанций. Нецензурная лексика, в изобилии присутствующая в романе, также очень уместна, органично вписывается в общую картину и не используется просто ради «черного словца» (по аналогии с красным словцом, применить кое выражение кажется неуместным в отношени текста «Коров»). Говоря о жанровой принадлежности я не могу согласиться с тем, что перед нами психоделика или хоррор, на мой взгляд перед нами концетрированный продукт постмодернизма приправленный сплаттерпанком, но лишь присыпанный им сверху для «красоты». Также большим плюсом романа для меня является то, что, несмотря на множество заявленных в романе проблем, в какой то момент кажущихся непреодолимыми и беспросветными, в итоге автор находит для главного героя выход из капкана несчастья и тем самым в романе появляется программа, а сам он становится своего рода манифестом контркультуры.

А теперь пришла пора нырнуть в смесь из четырех субстанций и попытаться вынырнуть оттуда с «бриллиатом» в руках.

Главное, с чего я бы хотел начать анализ романа это то, что, на мой взгляд, та «грязь», которая появляется с первых строк романа и практически сразу набирает безудержные обороты является ни в коем случае не самоцелью и шок-эффект тоже не является окончательной целью автора. За пеленой из субстанций скрыто множество проблем современного мира и современного человека. При этом, образы и посылы зашифрованные в романе нельзя сказать, что поданы очень явно и прямо. Говоря это, я прекрасно понимаю то, что, вероятно, все сказанное мной далее касательно расшифровки образов будет продуктом СПГС (синдрома поиска глубинного смысла) и опять же, вполне вероятно, что другие читатели да и сам автор не совсем это имели в виду (вспоминаем «Историю о Скроти»).

P.s. Моя оценка роману 9 из 10 за оригинальный и смелый подход к формированию образно-символьной системы, за то, что автор использует «грязь» лишь как метод шифровки образов, придающий, однако, им особую выпуклость и колорит, за то, что заставил меня о многом задуматься. Однако я не могу поставить роману высшую оценку за то, что автор хоть и предлагает выход из «порочного круга», но выход этот — путь деградации, путь отказа от высокого. Автор не признает даже возможности настоящего счастья, а не кальки навязанного образа жизни «из телевизора». Я лично не могу принять такой путь, а выводы, которые я делаю, видя окружающий мир, далеки от того, к чему приводит читателя автор.

Первое и главное, что можно и нужно сказать о повести, так это то, что написана она о детях. И здесь надо сделать акцент. Не «для детей», а именно «о детях». Это ни в коем случае нельзя воспринимать, как ограничение по возрасту, однако манера изложения и угол зрения автора направлены именно на то, чтобы напомнить взрослым, каково быть детьми. И даже можно сказать более того: автор пытается напомнить взрослому читателю без лишней мишуры и усложнений, так свойственных во взрослом мире, о простых и ясных чувствах и понятиях, таких как дружба, товарищество, обман, предательство, честность, смекалка и о многом другом.

Автор без излишнего морализаторства показывает нам зарисовки из жизни, он избегает давать четкие оценки происходящему и навешивать столь уж явные ярлыки на персонажей. Плюс, конечно, немаловажную роль сыграли личные воспоминания и опыт автора, о чем он сам говорит в предисловии. Также автор не стремится усложнять свои рассуждения и приближаться к тому, что можно назвать философией в чистом виде. Он лишь рассказывает нам истории, которые должны позволить нам сбросить завесу «взрослости» с глаз и задуматься о простых, но важных для каждого вопросах. Также ценностью повести является то, что она становится своеобразным мостом между взрослым и детским миром, позволяет взрослым вспомнить, например, о том, что переживания детей, которые могут казаться взрослым мелкими и незначительными, при этом могут являться очень важными для детей, напомнить, как важно в определенные моменты жизни детей оказать им свою поддержку и понимание.

Поскольку повесть является чередой мелких зарисовок, зачастую анекдотичного характера, то читается она легко и непринуждённо. Можно сказать, что она способна стать своеобразным отдыхом для ума, своего рода каникулами. Она оставляет после себя приятные чувства и улыбку.

Говоря, как о сюжете зарисовок, так и о глобальном сюжете можно сказать, что хоть они и есть, но они максимально просты. Автор не ставит перед нами сложных задач и не оставляет загадок. В определенном смысле это является благом для повести, поскольку позволяет автору намекнуть на многое, но еще о большем со значением промолчать.

Можно сказать, что повесть является блестящим примером рассказов о детях, оригинальные ситуации, живые персонажи, эстетика времени и места делают повесть увлекательной и поучительной, однако оставляют ее в плоскости все же детской литературы, с оговорками, о которых говорилось выше.

Подводя итог: повесть всем хороша, и оценивая ее среди прочих рассказов о детях, она заслуживает высших оценок, и в локальной системе отсчета детской прозы достойна 9 из 10 баллов, однако если перейти в общую систему отсчета, то моя оценка 6 из 10, просто потому, что идеальной представитель детской прозы все же по объективным причинам не может соперничать со сложными взрослыми произведениями.

Терро́р от латинского terror «страх, ужас». Эре́бус от слова Эреб от др.-греч. Ἔρεβος, «мрак»; → лат. Erebus.

«Как корабль назовешь, так он и поплывет» (Капитан Врунгель)

Внимание! Убийца дворецкий! Ой, ошибочка. В конце все умрут!

Спойлер ли это? Нисколько.

А теперь с начала. Роман «Террор» основан реальных событиях, и можно сказать даже больше: он максимально приближен к тому, что было известно изначально и тому, что стало известно после поисковых операций, после раскопок и т.д. об экспедиции сэра Джона Франклина: маршруте, кораблях, численном составе, лично о каждом члене команд обоих кораблей. Перед написанием романа Дэном Симмонсом было изучено колоссальное количество материала, касающегося как непосредственно самой экспедиции, так и сопутствующих ей событий. Особый интерес, прикованный к этому далеко не первому и тем более далеко не последнему походу в Арктику, объясняется тем, что после такой достаточно крупной для своего времени исследовательской экспедиции осталось так мало следов. Да и сами эти следы путаны и оставляют значительное поле для домыслов и интерпретаций.

Настолько доскональная и тщательная проработка фактического материала с особым вниманием к деталям и, казалось бы, мелочам, помноженная на писательское мастерство Симмонса, на мой взгляд позволяют называть «Террор» не просто реалистическим, но даже историческим романом.

С первых глав автору удается передать суровую, можно даже сказать жестокую эстетику крайнего севера. Читатель имеет возможность буквально оказаться на борту одного из кораблей. Имеет возможность пусть даже лишь мысленно, но бросить себе вызов. Смог ли я на месте члена экспедиции справиться с этими тяготами? И ладно еще, если речь идет о матросах или солдатах, у них во многом нет выбора, им приходилось искать заработок для себя и своих семей. А вот мотивация и сила духа офицеров действительно восхищает. Лютый мороз, нехватка пищи, болезни, и все это на фоне осознания того, что помощь не придет, что выживать в случае неудачи экспедиции придется каждый день и каждый час, сжав зубы отвоевывать время у смерти… Чего стоят только железобетонная выдержка и характер ледового лоцмана Блэнки и доктора (я подчеркиваю это слова) Гудсира. Да, конечно можно говорить о том, что причины поиска Северо-западного прохода во многом обусловлены экономически, очень выгодно было на то время найти северный морской путь, связывающий Атлантический и Тихий океан. Можно говорить о том, что лавры первооткрывателей для офицеров и особенно руководителей экспедиции потенциально являлись мощнейшим социальным лифтом, и даже ирландец Фрэнсис Крозье имел не иллюзорные шансы стать британским рыцарем. Однако всего этого достаточно для того, чтобы решиться пойти в экспедицию, но, когда ты, выбиваясь из сил, тянешь тяжелые лодки по совсем не скользкому паковому льду, когда ты обливаешься потом, который превратится в ледовую корку, стоит тебе лишь на короткое время остановиться, когда ты болен цингой, когда тебе нечего есть… Вот тогда для того чтобы не сдаться, надо кое что большее, чем просто жажда славы или денег.

И вот если бы Симмонс рассказал, используя свои писательский талант и навыки эту историю о героических людях, о нечеловеческих условиях, о преодолении обстоятельств и самих себя, то роман, на мой взгляд, достоин был бы высшей оценки. И вот здесь мы приходим к тому самому НО… Этих НО будет лишь два, однако эти НО навешивают на прекрасный исторический роман совершенно ненужную и искусственную дымку мистики, которая мало того, что не добавляет ничего роману, но только рассеивает и уводит внимание читателя.

НО №1: Туунбак

НО №2: Инуитский национализм и фольклор

Но Симмонс не хочет видеть этих вполне очевидных объяснений. Он вводит в повествование как самого мистического демона Туумбака, так и идеальных инуитов, тем самым смещая акцент от реалистической исторической канвы. Как будто недостаточно тех сложностей и невзгод, которые довелось вынести членам экспедиции сэра Джона. Получается, что в итоге мы имеем не историю о героических первооткрывателях, а о том, как «глупые» цивилизованные люди пришли в чужую церковь со своим уставом. И получили по заслугам.

В общем, для меня роман является тем редким случаем, когда фантастическое допущение просто излишне, и делает роман только хуже.

И в заключение несколько слов о концовке. Это просто фиаско.

Моя оценка роману могла бы быть 9 из 10 при условии отсутствия двух НО. Однако они есть, и потому я ставлю потенциально блестящему «Террору» лишь 6 из 10.

Роман Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» написан автором в 1940 г. в период начала второй мировой войны.

События романа происходят в Испании, за три года до даты написания: в мае 1937 г.

Как утверждал сам автор — описанные в романе события полностью вымышлены, как и большинство персонажей романа. Однако исторические события, на самом деле происходившие в мае 1937 г., практически идентичны тем, что являются фоном для событий романа.

Убеждают нас в точности определения времени действия романа как упоминания неудавшегося мятежа ПОУМ, так и планируемое наступление республиканцев на Сеговию. Таким образом, если внимательный и любознательный читатель захочет параллельно с чтением романа изучить исторические события в Испании тех дней, то ему, дабы преждевременно не разрушать часть интриги следует остановиться на событиях начала весны 1937 г.

А что же сам автор? Как он пришел к написанию такого романа?

Опять обратимся к истории: Эрнест Хемингуэй родился и вырос в обеспеченной интеллигентной семье в США. Его отец был врачом, а мать оперной певицей. Неудивительно, что мать пыталась привить своему сыну любовь к музыке, и заставляла сына учиться играть на виолончели. Однако у Эрнеста не было таланта к этому или же просто душа не лежала, но музыка не стала любовью будущего писателя. Чего не сказать о том, чему его с самого раннего детства учил отец: уже с четырехлетнего возраста отец учил Эрнеста охотиться, ловить рыбу, строить лагеря в лесах и на озерах Северного Мичигана. Его ранние опыты в мире природы привили ему страсть к приключениям и жизни в отдаленных и изолированных местах.

После окончания школы вместо того, чтобы поступать в университет, как того хотели родители Эрнест устраивается на работу репортером в газету и с жаром отдается этому делу. Он выезжал на все происшествия в городе, наблюдал за людьми, улавливал жесты, манеры, в общем изучал особенности человеческой природы и общества.

После вступления США в Первую мировую войну Хемингуэй вызывается добровольцем и становится водителем кареты скорой помощи на итальянском фронте. На войне Хемингуэй получает осколочное ранение от минометного огня и попадает в госпиталь. В процессе выздоровления после ранения он встречает свою первую любовь – медсестру по имени Агнес. Перед возвращением в Америку Агнес и Эрнест решили жениться в течение нескольких месяцев, однако незадолго до отъезда Агнес сообщает, что она уже обручилась с итальянским офицером. Этот отказ сыграл важную роль в жизни и мировоззрении писателя.

Пропустим ту часть жизни писателя, которая проходила между двух мировых войн.

Когда в 1937 г. начинается гражданская война в Испании, Эрнест сразу же принимает сторону республиканцев и организовывает сбор пожертвований в Америке в пользу республиканцев Испании. После Эрнест оказывается в составе съемочной группы, которая собирается снимать документальный фильм «Земля Испании». Сценаристом картины выступает сам Хемингуэй.

В самые тяжёлые дни войны Эрнест находился в осаждённом франкистами Мадриде, в отеле «Флорида», который на время стал Штабом интернационалистов и клубом корреспондентов. Отражение этого отеля мы видим в романе. В подобном же отеле Роберт Джордан встречается в вождями республиканского движения, полевыми командирами, журналистами.

Что ж, теперь, вооружившись знаниями из истории и жизни автора, обратимся непосредственно к роману

Как мы видим Эрнест Хемингуэй не понаслышке знаком с войной, и в частности с гражданской войной в Испании. Это становится одной из составляющих того, как точно удается автору в романе передать дух места и времени. Позволяет создать по-настоящему живых персонажей, описать их психологию и поведение так, что не возникает сомнения в их реалистичности. То же можно сказать и о исторической точности фоновых событий.

Рассмотрим чуть внимательнее главного героя, американского учителя испанского языка, ставшего специалистом-подрывником в составе интернациональной бригады.

Хемингуэю очень хорошо известно, как принцип, идея, могут заставить обеспеченного гражданина США бросить мирную жизнь и окунуться в одну из самых страшных атмосфер – в горнило войны, ведь он сам поступил подобным образом.

Роберт Джордан – идеалист. Он верит в то, что свобода и равенство являются высшими ценностями и ради того, чтобы люди могли их иметь, не жалко отдать не только чужие, но и свою жизнь. Он не может спокойно жить в мире и благоденствии, зная, что где-то его братья по идее умирают за правое дело.

Он раз за разом проникает в тыл франкистов для совершения там диверсионно-подрывных действий. И вот на одно из таких заданий республиканский генерал отправляет его в начале романа.

Поскольку реалистичность действий персонажей не вызывает сомнения, психология очень живо передана, и нам остается лишь наблюдать за ними и доверять опыту автора, думаю что стоит внимательнее изучить идейный уровень романа.

Первое, на что хотелось бы обратить внимание, это не столь уж редкая в искусстве, но, тем не менее, очень интересная идея: обострение восприятия, чувств и эмоций в условиях смертельной опасности. Каждый из нас, даже на своем жизненном опыте знает, что в периоды опасности, в стрессе восприятие обостряется, и жизнь кажется ярче. Тому есть физиологические причины и это прекрасно описано в психологии и физиологии стресса. Поэтому и здесь автору можно верить и не кажется столь уж необычным, сколько эмоций посещает Роберта Джордана за короткий промежуток действий в романе.

Подводя итоги, отмечу, что на мой взгляд, роман в значительной мере является идеолого-пропагандистким, и это откладывает определенный отпечаток, однако при этом автор, пусть и оставаясь верным приверженцем идей республиканцев, показывает нам очень живую, очень реалистичную, очень пронзительную историю жизни людей на войне. Автор показывает нам, пусть и мельком, франкистов как тоже обычных людей, которые может и не хотели бы воевать и убивать, но волей случая оказались по другую сторону баррикад и тоже вынуждены исполнять приказ. В романе Хемигнуэю удается очень точно передать дух времени и колорит Испании. В сумме всего этого, «По ком звонит колокол» несомненно является прекрасным, не побоюсь этого слова, историческим произведением пропитанным духом своего времени.

Моя оценка роману 9 из 10.

Для начала краткая характеристика произведения: «Титус Гроан», как и весь цикл «Горменгаст» будет интересен и органично принят людьми с развитым художественным воображением, поскольку роман надо именно «видеть» перед внутренним взором. Обилие описаний и тщательная проработка деталей, вкупе с очень медленно развивающимся сюжетом (который к тому же далеко не является главным объектом внимания автора) отпугнут очень многих и сделают чтение романа очень скучным, однако те, кто смогут прочувствовать угрюмую, несколько гнетущую, но все же красоту Горменгаста, получат особое удовольствие от созерцания романа-картины. Задайте себе вопрос: можете ли вы получать удовольствие от картины, далекой от реализма, можете ли вы позволить себе не спешить и попытаться расшифровать сложные переплетенные образы, заложенные в фантасмагорической, гротеской, вычурной манере? Если да, то попробуйте этот роман-деликатес, если нет, то не утруждайте себя, здесь нет гамбургеров, поп-корна, борща, вкус этого блюда неявный, тонкий, но уникальный.

Теперь подробнее.

Обычно, для того, чтобы проанализировать литературное произведение очень полезно определиться с его жанром, а вместе с тем, с глобальной точкой отсчёта, понять, с каких позиций рассматривать заложенные образы, символы, идеи.

Однако говоря о романе Титус Гроан (как впрочем и обо всем цикле Горменгаст), приходится говорить не столько о жанре, сколько о манере автора, о его методике создания и описания персонажей, окружения и вообще, о его подходе к тексту.

Наверное, главное, что можно сказать об этом литературном произведении, это то, что перед нами не просто роман, но РОМАН-КАРТИНА. Причем, это тот редкий случай, когда это не просто образное сравнение, которое используется для характеристики литературы со значимой описательной частью; это тот случай, когда роман-картина — это набор ключей, которым открываются заложенные образы и при помощи которого приходит понимание того, как работать с текстом.

Автор романа — Мервин Пик, в первую и главную очередь — художник. А цикл Горменгаст — это попытка написать литературное произведение, используя методы из изобразительного искусства.

То, что автор уделяет огромное значение описанию той среды, в которой развиваются события романа, становится очевидным с первых страниц. Пик детально и тщательно прорабатывает фон (фон ли?), на котором, в котором живут персонажи. На протяжении всего романа очень бросается в глаза, то что при в целом реалистической манере, большое место занимает гротеск и преувеличение: стоит только вспомнить описание чрезмерных просторов каменной громады замка Горменгаст, огромного, бесформенно, мерзкого Свелтера или же маленькую, невесомую, сморщенную карлицу Шлакк. Впрочем, можно сказать, что все части романа-картины выполнены в едином стиле с использованием метода преувеличения.

На мой взгляд, очень хорошим ключом, оставленным автором в тексте, является вот этот отрывок из главы Баркентин и Стирпайк: «Въедливость, написанная на лице старика, была слишком неприкрытой, чтобы вглядываться в него долее единого мига. Стирпайк, торопливо обозрев его, смог прийти лишь к одному выводу – либо плоть этой головы и ярость, в ней поселившаяся, слились в единое вещество, из которого и изготовлен старик; либо все прочие головы, какие он когда-либо видел, были масками – масками вещества per se, без каких либо примесей бестелесности. Голова старого деспота и была его сознанием. Она была создана по образцу и подобию оного и из него одного». То же можно сказать буквально обо всех персонажах и обо всем, что происходит в романе: всё является таким же внутри, как оно выглядит снаружи. Автор применяет те средства изображения, которые есть у художника: он рисует нам персонажей и окружение, при этом почти ничего о них не рассказывает. Это, значит, что автор хочет, чтобы мы воспринимали его персонажей так, как будто мы видим их, пусть и детально проработанных, но все же только видим глазами на картине. Мы должны транспонировать внешний облик на внутренний мир персонажей. И нельзя, просто нельзя воспринимать образы из романа буквально. Автор — не реалист, но он хочет донести до нас реалистичные и живые образы, выпятив и преувеличив их наиболее характерные черты: и Горменгаст не столь огромен, и Свелтер не столь тучен и неприятен, и Шлакк не столь мала и глупа.

Тяжело и непривычно читать литературу, которую надо именно ВИДЕТЬ, которая говорит с нами языком изобразительного искусства. В кажущейся статичности заложено потенциальное действие. Большую часть романа ничего не происходит, да и что может произойти, если все находится на своих местах, каждому уготована четкая роль. События начитают развиваться тогда, когда равновесие нарушается, а катализатором становится появление в замке чужака наделенного не только живым умом, но и стремлением действовать, человека которого не устраивает его нынешнее положение.

Тут следует сказать о важности окружения. Фон, на котором развиваются события, является столь же важной и неотъемлимой частью картины, которая позволяет понять идеи и образы.

Говоря же о расшифровке образов и поисках идейной части надо сказать, что как это зачастую бывает с картинами художников пишущих не в жанре реализма, у зрителей возникают различные, порой диаметральные трактовки. В этом смысле «Титуса Гроан» можно сравнить с «Процессом» и тем более с «Замком» Франца Кафки. Читая роман словно пытаешься нащупать, тонко почувствовать взаимосвязи и взаимозависимости, а нащупав, не можешь быть уверен, что нащупал правильно, ведь автор не стремиться донести до читателей четкую мораль, а пытается спровоцировать у нас сотворчество, позволяет нам оживить свой ум и воображение, тонко их настроить. Однако это требует от читателя определенных усилий, тем больших, чем менее привычен человек к поискам неявных закономерностей. И если читать роман «по верхам», не пытаясь постоянно погрузиться на глубину, то он покажется скучным и бессодержательным.

Как и это зачастую бывает с произведениями изобразительного искусства, сложно сказать «о чем картина» (о чем роман?) можно лишь сказать, что на ней изображено, и попытаться поискать закономерности, хотя и это необязательно. Главное живо себе все представлять, войти в Горменгаст, взглянуть на него глазами множества столь разных персонажей.

Подводя итоги, могу сказать, что несмотря на то, что мне было нелегко читать-смотреть роман, несмотря на то, что сложно четко сформулировать то, что именно я увидел между строк, за необычную уникальную манеру автора, слияние изобразительного и литературного искусства, за эту монументальную картину-роман я ставлю ему 10 из 10.

Возьму за пример манеру Вальтера Моэрса и сразу выложу перед вами итоги:

Моя оценка романа 7 из 10.

Жанровая принадлежность – сказка для взрослых (что никак не значит 18+, а значит именно то, что перед нами сказка, но понять ее полно и получить удовольствие от нее смогут скорее взрослые, чем дети).

Основными плюсами для меня являются:

1. Способность романа погрузить читателей в магический мир книг и всего с ними связанного.

2. То, что автор проносит через весь текст свою любовь к писательству и читательству, и заражает нас этой любовью.

3. Множество ребусов, загадок и отсылок и другим литературным произведениям и органичное вплетение всего этого в сюжет.

4. Высокий уровень писательского мастерства автора и высокое качество самого текста.

Основными минусами:

1. Излишняя сказочность.

2. Шаблонность и однобокость персонажей.

3. Излишняя простота и легкость (чисто субъективный минус, возможно, кому то покажется плюсом)

4. Затянутость.

И вот теперь, когда вы знаете основу того, о чем пойдет речь дальше можно произнести магическую формулу

Здесь начинается рассказ…

Город мечтающих книг – такое произведение, говоря о котором, как никогда важно сразу определиться с той системой отсчета, в которой оно будет рассматриваться.

Сразу предупреждаю, что точкой отсчета является то, что перед нами сказка. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Написанное ниже может вас испугать, заставить с отвращением отбросить от себя этот милый томик с романом Город мечтающих книг подальше в дальний пыльный угол и обходить этот угол стороной. Но если нижеследующие сказочно ужасные и ужасно сказочные пункта вас не испугают, то вы можете получить от Города особое редкое удовольствие. Что ж, я вас предупредил. А теперь поехали.

Первый ужасно сказочный пункт.

В создании персонажей предпочтение отдается яркости и функциональности, а не реалистичности и правдоподобности. Из этого автоматически следует то, что герои получаются избыточно «хорошими» и избыточно «плохими». Вместо слов «хорошие» и «плохие» можно подставить множество других определений, характерных черт героев и т.д. Т.е. получаются яркие и показательные персонажи, которые хорошо отрабатывают свою сюжетную и идейную цель, но при этом из-за этого же они становятся очень предсказуемыми, а их психология и мотивация поступков очень примитивной. И вообще, присутствует характерная для сказок гипертрофированность ситуаций и поступков. Что делает героев размалеванными куклами, полыми внутри.

Второй сказочно ужасный пункт.

Нам сразу заявляют: главный герой пройдет через все передряги, отделавшись лишь легким испугом и точка. При этом, довольно быстро становится понятно, что его будут выручать случайно подвернувшиеся в самый последний распоследний момент спасители. И когда приближается очередной «критический момент», то заведомая известность того, что все закончится «хорошо», а-ля «злодей занес на головой добряка огромный ужасный топор, добряк зажмурился предчувствую неминуемую погибель, но когда через секунду он открыл глаза, то увидел, что кто-то мелькнувший в тени отвел руку злодея». Такие вот «неожиданные» повороты истории напрочь убивает интригу и делает показно яркий сюжет неинтересным. Особенно в той его части, в которой Мифорез попадает в катакомбы Книгогорода.

Третий сказочно ужасный пункт.

Само фантастическое допущение (которое бы стоило в случае этого романа называть сказочным допущением) настолько сказочно, что практически не имеет границ и ограничений, что означает то, что автор волен «вынимать из шляпы» одного «кролика» за другим, предъявлять нам одну невероятную магическую особенность мира за другой, а мы лишь хлопая глазами должны будем смиряться, с появлением очередного «кролика» и идти, нестись, лететь по сюжету дальше.

Что не испугались? Ни один из трех сказочно ужасных и ужасно сказочных пунктов не заставил вас выбросить через плечо книгу с романом? Что ж, значит вам по пути с Хильдегунстом Мифорезом в Книгогород, с его загадками и тайнами, шелестом страниц и потрескиванием дров в камине, с ароматным какао и теплым пледом, с приятными воспоминаниями от множества прочитанных ранее замечательных произведений литературы, о многих из которых вам напомнят в Городе мечтающих книг.

Пришла пора поговорить о том, что перед нами не просто сказка, а сказка для взрослых, добрая, милая и уютная, написанная ловко и умно, сказка, раскрывающая нам в ярких и понятных образах мир писателей, издателей, читателей, книжных магазинов и многого другого связанного с книгами, в мир в котором верят в Орм и в Звездный Алфавит, открывающийся писателям в минуты сильнейшего вдохновения.

Все в романе крутится вокруг книг: книги всему голова (а кому то даже не только голова, но и прочие части тела), книги заставляют героев романа жить и умирать; книги влекут к приключениям; книги становятся путеводной нитью в лабиринте; книги пишут, издают, печатают, продают, читают, едят, едят, читая, читают за едой; книги ползают, летают, кусают, жалят и чего они только не делают.

Автор много играет с читателем: намеренно применяет избитые писательские приемы и тут же сам себя за это же высмеивает, создает забавные ребусы из имен и фамилий писателей (и не только) и ненавязчиво предлагает нам догадаться, кто же скрывается за такими именами как Фистомефель Смайк, Бальоно де Закер или Окра да Уйлс и многие другие.

Отдельно стоит упомянуть о необычной нумерации глав, разгадать «тайну» которых, также ненавязчиво предлагает автор.

Лично мне намного более понравилась часть, происходящая на поверхности Кногогорода и часть, в Кожаном гроте: в них без лишней беготни с погонями, арбалетами и прочего безудержного экшна автор спокойно и доверительно создает атмосферу уютного чтения, заставляет нас вспомнить и свои приятные моменты за книгами.

А вот экшна мне показалось замного и часть в подземельях показалась затянутой. Возможно это отчасти потому, что после первой части на поверхности уже привыкаешь к манере автора совершать «неожиданные» повороты сюжета, когда рояль за поворотом виден чуть менее чем полностью уже издали.

И в завершение несколько слов о простоте и развлекательности. Роман написан так, чтобы не вызывать у читателя необходимости напрягаться за чтением: вникать в сложные перипетии сюжета; глубокую психологию и мотивацию поступков, разгадывать слишком сложные символы и загадки. Вместо этого яркие запоминающиеся образы и довольно простые ребусы.

Таким образом, мы получаем хороший и качественный, но простой и развлекательный роман, представляющий необычный жанр сказки для взрослых.

А насчет оценки – 10 минус 3 ужасно сказочных и сказочно ужасных пункта, получаем 7 баллов. И могло ли получиться иначе? Тут меня поймут те, кто разгадал загадку нумерации глав ;)

МАРСИАНСКИЙ СУПЕРЧЕЛОВЕК – СУПЕРХИППИ, ЛЮБИМЕЦ ЖЕНЩИН, МЕССИЯ, ПРОПАГАНДИСТ СВОБОДНОЙ ЛЮБВИ, ПРОТИВНИК ВОЙН, ИСЧЕЗАТЕЛЬ ПИСТОЛЕТОВ И ПРОСТО ОТЛИЧНЫЙ ПАРЕНЬ ВАЛЕЙТАЙН МАЙКЛ СМИТ! ТРОЕКРАТНОЕ УРА!

Эээээ… Что?..

МЫ ЛЕТИМ НА МАРС! ЭКСПЕДИЦИЯ ДОСТИГЛА МАРСА! СВЯЗЬ С КОМАНДОЙ ПОТЕРЯНА… ВТОРАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ВСЛЕД ЗА ПРОПАВШЕЙ! НА МАРСЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ! ПЕРВЫЙ КОНТАКТ СОСТОЯЛСЯ! РЕБЕНОК ПЕРВЫХ КОЛОНИСТОВ КРАСНОЙ ПЛАНЕТЫ ЖИВ! МАРСИАНСКИЙ МАУГЛИ ЛЕТИТ НА ЗЕМЛЮ! КОРОЛЬ МАРСА — НАИВНЫЙ РЕБЕНОК! МАРСИАНИН – МИЛЛИАРДЕР!

Что это такое? Что это за жанр? Научная фантастика? Но ведь мы знаем, что Марс – пустыня и жизни, а тем более развитой цивилизации на ней нет. Но на момент написания романа об этом было не известно, поэтому тогда это была научная фантастика. Точно научная? Очень сомневаюсь, но с этим разберемся чуть позже.

Главное на данный момент это то, что Марс в романе Чужак в чужой стране – это не тот Марс, который четвертая от Солнца планета. На ладно, пусть, ведь это же ЭПОХАЛЬНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ ПАТРИАРХА НАУЧНОЙ ФАСТАСТИКИ!!! Кто это пишет? Кто это врывается в мой текст? Хм… Ладно попробуем ещё раз: ведь это ОДНА ИЗ ОСНОВОПОЛАГАЮЩИХ КНИГ ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДОВ ПРОШЛОГО ВЕКА, ИЗМЕНИВШАЯ МИРОВОЗЗРЕНИЕ МОЛОДЁЖИ ТОГО ВРЕМЕНИ!!! Так, хватит, прочь. Уберите отсюда свои косяки с марихуаной, и что это у вас на голове? Дреды? Ну ладно, но почему они такие грязные? А, не важно, просто перестаньте целоваться хоть пока я с вами разговариваю и идите себе в свои коммуны. Вот уж эти хиппи. Вроде ушли. Продолжаем.

Марс – не Марс. А что насчет Земли.

Вернемся к жанровой классификации. Что в этом романе от научной фантастики, кроме того, что там есть марсиане, полет на Марс и т.д.? Какие-то технологии будущего, соответствующие уровню, необходимому для пилотируемого полета на Марс? Марсианин умеет творить чудеса. Мы знаем, что он как-то перемещает (силой мысли?) безвозвратно (sic!) плохие вещи (которые он ГРОКАЕТ плохими) в направлении перпендикулярном всем остальным, а значит в четвертое пространственное измерение. Эти чудеса как-то обоснованы с точки зрения науки с того времени? НЕТ КОНЕЧНО, ЗАЧЕМ?! ВЕДЬ ЧЕЛОВЕК С МАРСА МЕССИЯ, ОН ЧУДОТВОРЕЦ, ЕГО ЗАДАЧА ОБЪЕДИНИТЬ ВСЕХ ХИППИ ЗЕМЛИ, СОЗДАТЬ ДЛЯ НИХ ТЕПЛЫЕ И УЮТНЫЕ ГНЕЗДА, ГДЕ НЕ НАДО БУДЕТ НОСИТЬ ОДЕЖДУ, ГДЕ НЕ НАДО БУДЕТ ДУМАТЬ О ДЕНЬГАХ, ГДЕ МОЖНО ЛЮБИТЬ ДРУГ ДРУГА, СТЫД ПРОЧЬ, ДА!!! СКАЖЕМ ДА ГРУППОВЫМ ОРГИЯМ, ГДЕ МУЖЧИНЫ БУДУТ ЛЮБИТЬ МУЖЧИН И ЖЕНЩИНЫ ЖЕНЩИН, ЕСТЕСТВЕННЕЕ НЕКУДА!1адын!! И ПУСТЬ У НЕГО БУДУТ ЖРИЦЫ, КОТОРЫЕ СТАНУТ ЗАНИМАТЬСЯ ЛЮБОВЬЮ С ДЕСЯТКАМИ МУЖЧИН, КОТОРЫХ ТАК БУДУТ ПОСВЯЩАТЬ В ВЫСШИЕ КРУГИ ЭТОЙ СОВЕРШЕННОЙ ЦЕРКВИ!!! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ВАЛЕНТАЙН МАЙКЛ СМИТ! ПРОРОК, ЧУДОТВОРЕЦ, РЕФОРМАТОР!

ЧЧЧерт! Они опять тут! Они опять размахивают своими трусами, насаженным на древки на манер флагов! Пошли прочь! Как они вошли? Через заднюю дверь. Закрыть и подпереть шкафом. Фух, насилу удалось от них избавиться.

Что мы имеем на выходе: это не научная фантастика даже на то время, это социально-религиозная фантастика на потребу популярной в те годы хиппи-культуре. Это попса 60-х. А философия и идеология, заложенные в произведении, методы, применяемые Смитом и его последователями очень напоминают методы показушных сект, где клоуны-проповедники вели себя и выглядели подобно Смиту. В общем потакание чаяниям малообразованных масс.

В общем, на мой взгляд сей раздутый шедевр, сия попса 60-х достойна почетной оценки !!! В смысле ! А если ещё точнее, 1 балл.

Начну с того, что этот роман – редкий случай, когда мне затруднительно оценить произведение цельно, слишком для меня отличаются совокупность сюжетной и идейной части, которую я оцениваю на 4 из 10 и совокупность качества самого текста и писательского мастерства, моя оценка 8 из 10. Также сразу отмечу, что считаю оригинальное название совершенно неподходящим и мне кажется значительно более точным нечто вроде «Больница Трех Графств».

А теперь подробнее.

С первых абзацев автор показывает нам множество основных персонажей (работников больницы) и фон из посетителей. Я даже не могу сказать, что автор хочет нас познакомить с персонажами, нет, он просто чередой, вспышками фотокамеры показывает нам ряд мелькающих картинок. Множество имен и профессий, множество забот и проблем. Сотни работников, тысячи посетителей. И при этом нельзя сказать, что персонажи получаются картонными: автору действительно неплохо удается буквально несколькими словами создать живого и выпуклого персонажа, заставить нас увидеть в нем человека, но все же многочисленность персонажей и отсутствие явных главных персонажей не дает возможности полноценно раскрыть героев. Да, можно попытаться анализировать это произведение исходя из того, что выделить два скажем более главных, чем остальные персонажа: это главный хирург больницы и главный патологоанатом (главный и единственный). Но я не стану этого делать. Потому что для меня лишь один образ получился по настоящему цельным. Это образ самой Больницы Трех Графств. Если не присматриваться к каждому персонажу, не выхватывать его в отдельности и не рассматривать вблизи, а чуть отдалиться и каждую новую сцену и каждого нового героя прибавлять к предыдущим, то вырисовывается общая картина. Старая большая больница с историей, Больница Трех Графств. Лечебное заведение, в котором традиции и устои борются с новшествами, старое здание и старые отделения ожидают реконструкции и модернизации, старые врачи ожидают молодой смены.

Роман читается легко и увлекательно, цели и мотивации поступков персонажей прозрачны и понятны, события развиваются динамично, герои приятны и достойны уважения. На мой взгляд, и объем романа оптимален, я не успел устать от Больницы Трех Графств, ни один из персонажей не находился на страницах слишком долго, нет повторов и ненужного раздувания количества текста. Все это, конечно, итог работы умелого писателя, хорошо владеющего писательским мастерством. И лишь некоторое отсутствие необычности и оригинальности не дает мне поставить одну из высших оценок. И за этот текст 8 из 10.

Но пора переходить к недостаткам. Я отмечу один из основных, на мой взгляд. Главный конфликт романа строится на противостоянии традиций и новизны, опыта и молодости, старого и нового. НО на самом деле вся эта тема противостояния и напряжение между этими полюсами НЕ НАСТОЯЩИЕ.

Еще раз чуть внимательнее отмечу три основных конфликта: молодой главный хирург против старого патологоанатома, молодой (относительно) председатель попечительского совета и старый магнат, старые методы работы в больнице и новые. И вот во всех этих конфликтах «противостоящие» стороны не борются по настоящему, а лишь изображают борьбу, а автор намеренно пытается придать этим «противостояниям» драматизм. Это напоминает мне американский реслинг и американский же фильм Бэтмэн против Супермэна. Отличие лишь в том, что в романе мы СРАЗУ и наверняка даже не просто можем догадаться, а знаем, кто победит. Это как если бы вывели на бой молодого пышущего силами атлета против подслеповатого старика с палочкой. Преимущество «молодого» фронта в романе очевидно и неоспоримо, у «старого» фронта нет ни единого шанса. И соответственно расставленные по тексту «интриги» превращаются в рояли в кустах. И даже не рояли, а целый симфонический оркестр в кустах. Буквально после обрисовки каждого «конфликта» и создания каждой интриги можно сказать кто победит и чем «интрига» завершится. А что насчет идейной составляющей? Так вот она вся: прогресс идет, новое лучше старого, старому надо уступить место новому. Примитивная идея, поданная в безальтернативной манере. И вот за этот сюжет и идеи, правильные, хорошие, но слишком простые 4 из 10.

Если же все же попытаться дать общую оценку произведению, и исходить из того, что для меня сюжет и идеи все же значительно важнее (скажем в два раза), чем качество текста и динамичность развития событий, то общая оценка (4*2+8):3=5 из 10.

Для начала несколько слов о жанре романа. Издатели, почему то, с упорством уверяют нас, читателей, еще не приступивших к чтению, что этот роман относится к научной фантастике. Сейчас же, прочитав роман можно с уверенностью сказать, что жанр этого произведения – реализм. Возможно, я подчеркиваю это слово, есть некоторые элементы «мягкой» (гуманитарной) научной фантастики, которые касаются процессов утечки, транспортировки радиоактивной пыли, заражения лучевой болезнью и влиянием радиации на тело человека, но происходят эти элементы НФ лишь потому, что автор делает предположение, как все эти процессы могли бы протекать, ведь, как мы знаем, описано крайне мало случаев подобных утечек и соответственно их последствий.

Теперь несколько слов об аннотации, которую нам опять же приводят уважаемые издатели. Процитирую начало аннотации: «Барни и Карен были счастливы, пока не стали жертвами радиоактивного заражения…». Что ж, вполне понятно, зачем делается такой «вброс»: людям свойственен интерес к историям «падения» с небес на землю, так проще и ярче показать контраст, между счастливой жизнью «до» и ужасной «после», и виной всему ужасная радиация и недобросовестные корпорации. Но, к счастью Дэниэл Киз не позволил себе такого банального упрощения, ведь с первых страниц мы видим, что у «счастливых» Барни и Карен все далеко не так хорошо.

Итак, акцент, Барни и Карен несчастливы с самого начала, и им нужен только катализатор чтобы эта разрушительная реакция пошла. И этим катализатором становится радиация. Будь они на самом деле счастливыми и сильными людьми, никакая напасть не смогла бы их так легко поразить. Да, было бы сложно, но не настолько критично.

Я не стану далее так же подробно разбирать роман, а обращу внимание на истинный выразитель чувств Барни, его скульптуры.

ИТОГ: остросоциальный, психологический роман-предупреждение, раскрывающий темы опасного разрушительного влияния радиации, произвола корпораций, скрывающих аварии, однако эти темы являются лишь фоном для социальной драмы в жестоком обществе.

Моя оценка 7 из 10.

Первое и главное: этот роман может понравится только тем, кому приятна манера, характерная для восточных сказок в стиле «1001 и одна ночь».

Второе и не менее важное: это — НЕ фэнтези, это — СКАЗКА.

Далее чуть подробнее:

Поделюсь своими ощущениями от самого чтения: первые процентов 10 я читал с интересом и всё ждал, когда же события перестанут течь бурной рекой и автор уделит внимание образам персонажей и окружению, когда же наконец перестанет сухо констатировать лавину фактов, и когда же картонные «геройчики» перестанут суетиться на страницах романа, а немного призадумаются, приобретут хоть какую-то глубину.

Где то к 30 процентам я уже окончательно понял, что ничего не изменится и просто физически заставлял себя водить глазами по строчкам, и тут надо отметить, что я практически в 99 процентах случаев дочитываю начатые произведения до конца, дабы сложить полную картину и своеобразно выразить уважение автору за приложенные усилия. Но в данном случае просто не могу. Такая манера повествования настолько мне неприятна, что я просто не вижу смысла продолжать. Ничего не меняется, никакого развития героев, дерганые, суетливые, наивные поступки всех «геройчиков». Гиперболизация в описании окружения и персонажей тоже порядком режет глаза. А-ля: «наисладчайший шербет моих очей», которые напрочь лишают жизни и «человечности».

В общем, как стилизация под классический восточный стиль изложения текста роман удался. Действительно очень похоже и такое ощущение, что и правда писалось в те века. Но это нельзя назвать плюсом. Ибо зачем нам сейчас такие «новинки из склепа». Никакого психологизма, никакого сопереживания героям, никакой заинтересованности, куда дальше их понесет река событий в виде безвольных щепок, настолько же безынтересных. И небольшой, но возможно для кого то немаловажный нюанс: эротика в романе тоже с характерным для «1001 и одной ночи» колоритом: пресыщенная образами и преувеличениями, но при этом лишенная сексуальности, в той же степени, в которой лишена реалистичности.

Общеизвестно, что Кафка перед своей смертью попросил своего друга Макса Брода (если вообще у него были друзья в этом мире) сжечь все им написанное и уж тем более не публиковать массово. То, что мы имеем сегодня возможность читать Кафку, погружаться в его фантасмагории, говорит о том, что Брод ослушался.

Также известно, что Кафка во многом соотносит самого себя с главными героями своих произведений. В них есть много личного, пусть и преображенного особой призмой, которую теперь принято называть кафкианством. Процесс относится именно к таким произведениям.

Процесс читается сложно, описания изобилуют множеством абсурдных деталей, все происходящее оборачивается и выворачивается совершенно немыслимым образом. Образы переплетены и зачастую представляют собой сплошную путаную завесу, в которой видятся некоторые закономерности, за них хочется ухватиться, понять их, но новые нити, вплетаемые в повествование, заставляют изменить свое мнение.

Да, есть один из явных символов: бессмысленная и беспощадная машина правосудия, с которой можно сражаться, но невозможно победить. Но я считаю, что особой ценностью Процесса в частности и вообще прозы Кафки в целом является сам процесс. И пусть это не кажется тавтологией. Процесс поиска образов, процесс распознавания символов. Процесс мне видится одним из таких вот мегасмысловых полотен, которые мы как бы рассматриваем вблизи и поэтому не можем, не должны уловить всей картины, мы должны мучатся сжав зубы, пытаться это сделать. Процесс — своего рода тренажер для ума. А тот факт, что мы вроде бы различили что-то, дело сугубо личное и не может здесь быть единого толкования.

Много говорилось о том, что данный роман представляет собой своего рода анализ-предположение о том, как себя станут себя вести люди в частности и общество в целом, если на нас обратит внимание практически всесильное существо, которое будет любить нас. Которое попытается сделать наш мир лучше, а жизнь людей справедливей и проще. Я не стану повторять того, что отмечалось многочисленными комментаторами ранее, но дополнительно хочу обратить внимание на то, что роман во многом поднимает тему именно Бога. Единого любящего всесильного Бога. Бога активного, действующего. И авторы берут на себя большую смелость ответить на такой непростой вопрос: почему Бог не вмешивается в дела людей, почему прямо не карает людей «злых» и не превозносит «праведников». Авторы предполагают «а что же будет, если Бог будет среди нас, если он снизойдет? к чему это может привести? сделает ли людей лучше, сделает ли человечество лучше?». Интересно рассмотреть Пандема как Бога, который пришел или наоборот представить себе Бога, как Пандема, который решил оставить людей жить своей жизнью, добиваться всего своими делами и усилиями.

ИТОГ: сложная, в первую очередь социальная утопия/антиутопия приведенная в красивую форму и украшенная элементами мягкой НФ.

Первое, что стоит отметить для того, кто раздумывает о том, стоит ли браться за это поистине крупное произведение: перевод, выполненный В.Б. Марченко (тот самый, который доступен в сети) хорош и позволяет пройти различные смысловые и надсмысловые пути вслед за героями, НО по словам другого переводчика с польского Сергея Легезы (который перевел другой крупный роман Дукая «Иные песни») одним из ключевых аспектов романа является то, что автор придумал (!) своеобразный «новый» язык: польский, каким он мог бы стать, если бы Польша оказалась под длительной оккупацией Российской империи. Плюс нельзя не упомянуть несколько режущее глаза «я-оно», которое используется главным героем, чтобы показать свою отстраненность от своих же поступков, показать, что он лишь щепка, несомая обстоятельствами. Да и вообще, есть множество словесных конструкций, которые так и остались загадкой для переводчика (в чем он сам признается в примечаниях). При этом, официального перевода возможно придется ждать ещё несколько лет, поэтому, за неимением лучшего, вполне можно читать перевод Марченко.

Теперь немного о содержании романа, который в общем то можно было бы смело называть эпопеей, а то, что он вышел одним томом отнести лишь к тому, что Дукай не гоняется за гонорарами и позволил своим читателям увидеть произведение сразу целиком.

В романе огромное количество героев. При том, трудно сказать, что они второстепенны, ведь сам главный герой, молодой польский математик, азартный игрок и человек «который не существует» по его же словам, попадает в череду событий и лиц, которые много больше, чем он сам и, соответственно, он не может заслонить их собой. Редкость, когда автору удается это многоликое повествование без перегибов в различные стороны.

Роман изобилует различными рассуждениями героев обо всем на свете, но в первую очередь об Истории. История в романе подается как одна из фундаментальных движущих сил, которая не подвластна даже владыкам, даже императорам. Не История подчиняется им, а они Истории.

Мне особенно хочется отметить очень сложную и красивую любовную линию в романе. Она пронзительна, реалистична, многоярусна и заставляет сопереживать.

Немаловажная роль уделяется черной физике (так в романе называется физика Льда лютов, физика где температуры могут быть ниже абсолютного нуля) и двузначной логике и психологии людей (такая особая логика, где есть только да или нет, где человек «замерзает» в определенном характере, который без особых проблем читается другими).

ИТОГ: если вас не пугает объем и медленно развивающийся сюжет, если вы любите не просто развлекательную литературу, но такую, которая заставляет задуматься и в чем то даже переступить через себя, обязательно читайте. В романе есть все: и НФ, и философия, и психология, и история. И ещё, это такое произведение, в которое надо сначала погрузиться (прочитать страниц 50-100), потом уже будет легче.

Для начала отмечу, что я считаю данный цикл сильно переоцененным. Причин множество:

1. Он был у так называемых «истоков» и многими ценится за то, что был «первым». Хотя все эти первенства и истоки весьма относительны. Да и вообще, мы ведь не ценим камень как лучший молоток просто потому, что он был раньше. Всему свое время. Фэнтези развивается и переходит в новые формы и на новый уровень.

2. Много уже говорилось о том, насколько несуразен сам принцип, заложенный в путешествие к Роковой горе (те же самые пресловутые орлы).

3. Идея красной нитью проходящая через цикл («пролетарии всех стран объединяйтесь» или «даешь глобализацию») кажется на первый взгляд очень гуманистичной, хотя если задуматься, то не факт, что много хорошего в том, что объединенные даже в рамках Средиземья расы не потеряют свой колорит и особенности. Я не говорю даже об объединении эльфов и гномов, а хотя бы о Рохане и Гондоре.

4. Многие смотрели фильм и поставили оценки даже не читая самого текста, как бы по умолчанию предполагая, что там всё так же. И опять же это многократно отмечалось ранее, но несколько повторюсь: фильмы намного сильнее самого текста. Редко такое случается, но тут вышло именно так. Дело в том, что фильмы умышленно были переработаны в эпическое фэнтези, а в оригинале же Властелин колец напоминает скорее просто сказку, даже без претензии на психологическую реалистичность и разумность поступков героев.

В общем и целом итог таков: стоит бегло почитать хотя бы один роман, но только для того, чтобы так сказать приобщиться.

Повесть пропитана духом советского союза. При чем не того, который был на самом деле, а того каким его хотели бы видеть, того который был в пропаганде.

Т.е. и саму повесть тоже можно считать не слишком скрытой пропагандой. В итоге мы получаем литературный мусор, написанный в угоду режиму.

Рассказ простой и незамысловатый. В меру забавный. Но при этом в нем поднимается один из актуальных вопросов современной НФ (пусть и в предельно упрощенной форме): взаимное непонимание гипотетических «прищельцев» и людей.

Повесть заявлена как «детская страшилка». В некотором смысле это так. Но эту повесть будет небезынтересно почитать и взрослым. Общая гнетущая готичная атмосфера вкупе с многочисленными, пусть и несколько шаблонными, образами раскрашивает происходящее в черные тона. Т.е. повесть можно бегло прочитать дабы иметь возможность пощекотать себе нервы и погрузиться в атмосферу детских фобий.

Очень далекое будущее. Человечество перешло в иную форму существования. Хотя их теперь и человечеством можно назвать только исходя из того, кем они были раньше. Теперь каждый может быть чем угодно: хочешь стать планетарной системой, вернее чувствовать себя ей, хочешь стань всесильным супергероем или богом в своем мире, хочешь общайся со всеми, хочешь запрись ото всех. Все возможно. Однако не все считают это благом. По прежнему существуют анклав живущих «по старому». Они стремятся сохранять традиции старой Земли. И считают, что именно такая жизнь — есть жизнь настоящая. Но сопротивление слабнет. Островок жизни людей сужается.

Главной герой все ещё человек обретает технологию из досингулярного мира, технологию познания космоса, экстенсу. И он находит в космосе нечто, нечто, что заинтересует отстранившихся пост-людей.

Данную повесть можно номинально считать НФ, но особой, дукаевской НФ. Здесь главное, это не НФ элемент, хотя и он присутствует в виде гипотезы мультивселенной,

Однако всё лишь антураж, лишь декорация. Главное, это то, что разворачивается на фоне всего этого. То, что переживают герои.

Психологический аспект в этой короткой повести острый и заставляет нас буквально стать рядом с героями и задуматься, что бы мы почувствовали на их месте. Как бы мы себя почувствовали, если бы узнали, что Бог есть. Не просто верили бы в этом, а знали точно. Чем бы тогда в разрезе всего этого стала наша жизнь? Смогли бы мы жить дальше, если бы знали, что Он незримо за нами наблюдает?

Попробуйте повидаться с Богом. Проверьте себя, не испугаетесь ли.

Читал в детстве, но даже тогда произведение показалось слабым, шаблонным, а персонажи даже не картонными, а бумажными.

Я долго готовился к тому, чтобы написать этот отзыв.

Готовился, читая. Понаблюдал через толстое стекло Школы за Пуньо и вместе с ним совершил прыжок в будущее; увидел несущуюся на всех парусах Золотую Галеру; взглянул из-за плеча настоящего героя(?) Генерала и сопереживал его любящим подопечным; прошелся в тени Собора и остался там до самого его конца; Пока ночь и живы страхи, и когда живет и дышит старый дом (дом ли?), разделял ужас с паном Трудным. Ну и отдельно следует выделить непростой и длинный путь Бенедикта Герославского сквозь Лёд лютов и лёд людских сердец.

Что же касается Иных песен, то именно с этого произведения началось мое погружение в творчество Яцека Дукая, в его особый творческий мир тонкого интеллигента и интеллектуала, патриота Польши (что можно сказать как о нём самом, так и об одной из сквозных линий, идущих через большинство его произведений).

Сложно читать Дукая. Автор даже не пытается облегчить труд читателя искусственным ускорением или оживлением событий в своих трудах. Можно его за это ругать, и сложно этого миновать впервые читая пана Яцека.

Но тот смелый читатель, который сможет терпеливо и кропотливо погрузиться, уйти в глубину (что малопривычно для читателя фантастики развлекающей, фантастики популярной), будет одарен за это сполна.

Дукай видит своего читателя, как человека образованного и думающего, можно сказать, что автор пишет для своих друзей, коими заочно становятся все те, кто допустил его творчество в свою душу.

Иные песни... Действительно иные. Трудно говорить об Иных песнях, как впрочем и о большинстве произведений Дукая, как о фантастике. Дукай как будто и не фантаст. Да, во всех его творениях присутствует фантастический элемент, но на это не делается упор. Главное, на что стоит обратить внимание читателю, это атмосфера, это мир в который автор зовет за собой. И пусть не смущает кажущаяся фантастичность, ведь то лишь способ оказаться свободным от оков привычного мира, сковывающего предрассудками и устоями.

Читатель Дукая имеет возможность стать соавтором, сотворцом, следующим за подсказками пана Яцека. Дукай создает настроение, состояние души, в котором читатель-творец может жить в его мире. Он не заставляет нас внимательно следить за каждым движением героев, не дает слишком много деталей, ведь необходимо оставить свободу для сотворчества.

Рассказывать что-то непосредственно о сюжете или идеях, заложенных в Иных песнях, не вижу ни малейшего смысла. Ведь это уже сделал Дукай, а мы имеем возможность (с помощью замечательного перевода Легезы) послушать внутри самих себя Иные песни.

Весьма содержательная статья, выходящая широко за пределы узкой темы «Интерстеллара».

Дукай в фирменном стиле интеллектуала-интеллигента препарирует множество современных произведений кинематографического искусства и нащупывает связь между НФ-кинематографией (которой он кстати не признает вообще) и НФ-литературой.

Хороший сборник литературной критики и аналитики от признанных мастеров как писательского ремесла, так и фантастиковедения. Выступления, текстовой копией которых являются статьи входящие в сборник, весьма яркие и увлекательные. Если есть желание повысить свой читательский или писательский уровень данный сборник может стать чем-то вроде настольной книги.

Сборник произведений не слишком характерных для автора, что уже само по себе не есть весьма хорошо. Вторым недостатком можно считать то, что рассказы и повести входят в несколько циклов, а может сложиться впечатление, что все это единый цикл, что вызовет ещё большее непонимание и так не очень прозрачных произведений. Хотя нельзя не отметить, что повести, не входящие в цикл Тени моего города, но оказавшиеся в одноименном сборнике, близки к циклу по духу, что несколько оправдывает сборник НО при этом все же лучше читать произведения в составе циклов, чтобы создавалась более выпуклая и цельная картинка.

Подбор произведений сделан по одному лишь критерию: в произведениях должны быть упомянуты «вампиры» в различных своих обличиях. При чем абсолютно в отрыве от циклов, в которых органично находятся данные произведения. Не рекомендую читать в данном составе и порядке.

Хороший, дельный публицистический сборник автора. Многие из выступлений и мастерклассов читаются с интересом даже теми, кто далек от писательского ремесла, а хочет развить свой любительский уровень понимания фантастики да и литературы в целом.

Ещё один сборник, который определенно можно считать неудачным. Причина проста, если вдруг прочитать его в отрыве от остального творчества автора, то сложится совершенно ложное представление о нем. Это, естественно, не говорит о недостатках самих произведений, а скорее о том, что не стоило их помещать все вместе, гораздо лучше было бы разбавить и дополнить например один из романов цикла Чистая фэнтези.

Довольно сумбурный сборник. Очень разноплановые произведения, причем в большей своей части весьма не характерные для автора. Не рекомендую к прочтению в предложенном в сборнике наборе и порядке.

Сборник в основанный на сатирических и юмористический произведениях Олди. Нельзя сказать, что они лишены фирменного языка автора и что в них нет философского и психологического подтекста, но в целом они все же сильно не дотягивают до общего уровня автора.

Этот рассказ имеет значение и хоть какой то смысл только в составе цикла. Хотя подтекст есть и здесь:

Первое и главное: этот цикл ТОЛЬКО для тех, кто любит и знает Олди. И по этой причине на этот цикл может и должно быть два взгляда.

Взгляд опытного «олдевца»: характерный язык и манера игры словами и темпоритмом фраз. Забавные и простые, хотя от этого не менее точные философские намеки. Местами действительно смешно, местами слишком уж «смишьно».

Взгляд со стороны: слабый научно-фантастический сатирический цикл высмеивающий советского обывателя и советский быт в манере, характерной писателям сатирикам советской эпохи, правда со странным зачастую сложночитаемым языком.

И ещё, у меня возникло неприятное ощущение от названия цикла. Какого такого нашего времени это герой? Какой он такой герой вообще? Следовало четче подать мысль о том, что это антигерой любого времени. (хотя и понятно, что речь о советской эпохе и что это тоже шутка, но все же)

Первое, что хочется отметить это то, что этот роман, это пища для любителей фэнтези, которые пресыщены классическими его представителями, для тех, кто хочет свежего и нового.

Второе, да, многое в данном произведении не доработано и выглядит весьма сыро. Часто возникают вопросы о странности поступков героев, банальной нелогичности и необоснованности их решений и действий. Бросаются в глаза странные несостыковки по уровню технологий и забавное летоисчисление (хотя возможно это намек на то, что действия происходят как бы параллельно с событиями в нашем мире, и мир Четырехземелья один из миров, параллельных нашему и того и гляди нагрянут Насекомые и к нам ;)). Нельзя сказать, что в романе множество принципиально новых идей или глубокий философский или психологический подтекст, НО...

Третье, при всех своих неоспоримых недостатках каким-то особым образом автору удается держать внимание читателя буквально прикованным к тексту, возможно тут свою роль играет то, что не получается составить стройную картину мира и поэтому читатель бежит по тексту, чтобы прояснить для себя вопросы, которые возникают по ходу, разъяснить «непонятности» и нащупать идейную составляющую. Роман читается легко и приятно, пусть и в некотором напряжении. ОДНАКО, после того как перевернешь последнюю страницу множество вопросов так и останутся без ответа, множество героев так и не оправдают свои неразумные и временами безумные поступки, сама необходимость наличия некоторых персонажей весьма спорна. Правда хочется выразить благодарность автору за то, что она хотя бы ответила на важный вопрос

ИТОГ: свежо, необычно, читаестя на одном дыхании, читать тем, кто имеет достаточный опыт в жанре фэнтези и в литературе в целом, тем, кто не боится натыкаться на «дыры» в сюжете и психологии героев.

В целом — сборник анекдотов от мастеров слова Олди.

Простые и незамысловатые, милые и незатейливые. Легкие Олди.

Итог: определенно найдут некоторое понимание среди истинных поклонников Олди, которые всё остальное их творчество уже перечитали, остальным лучше пройти мимо либо отложить, чтобы не сложилось ложного впечатления об авторах.

Выбивается из общего цикла анекдотов, коим являются Сказки дедушки вампира, но отдельно взятый очень симпатичен.

Интересна мысль,

Легкий, веселый, простой. Простейший, если можно так сказать) За это и невысокая оценка. Но весь цикл Сказки дедушки-вампира именно такой. Поэтому нельзя ставить Олди это в упрек. И мастера тоже могут отдохнуть и легко пошутить.

Итог: можно расценивать как один из анекдотов от Олди.

Забавно, в стиле «легких Олди», как и большинство рассказов-зарисовок из цикла Сказки дедушки-вампира.

Итог: читать только любителям и знатокам Олди. Иным просто пройдет мимо без малейшего эффекта.

Демиурги и иже с ними. Если есть настроение почитать нечто не слишком тяжелое, но всё же Олди, можно уделить этому время, но и не больше.

Мило, свежо, читается приятно.

Множество замысловатых игр словами, которым лучше подойдет название выкрунтасы. В целом оставляет приятное теплое ощущение и улыбку.

Бессмысленный даже не рассказ, а скорее сборник словообразований, местами некоторые слова и словосочетания вызывают улыбку. НО гораздо приятнее, когда новые слова метки, точны и к месту, а вот просто так напрямую и без цели... Как-то несколько даже извращенно это что ли.

Итог: лучше не читайте, расстроитесь.

Главное отличие данного произведения от широкой массы НФ — это СОВРЕМЕННАЯ НАУЧНАЯ фантастика.

Немного поясню акценты: современная, потому что применяются новейшие достижения науки, причем не всегда близкой к той её популярной части, которую теперь знает мало мальски заинтересованный обыватель, научная, потому что большинство предположений сделанных автором и основа основ — это научные разработки и гипотезы. НО НЕ НАДО БОЯТЬСЯ НАУЧНОСТИ, ведь множество ссылок, которые присутствуют в тексте, могут лишь ПОЯСНИТЬ И УТОЧНИТЬ, понимание сущности почти всегда возможно и без точного анализа терминов.

В качестве резюме: если вы читали Лема, Стругацких, Саймака и прочих отцов-основателей и титанов НФ прошлого, и вы являетесь любителем жанра НФ, вам обязательно стоит прочитать Ложную слепоту хотя бы для того, чтобы расширить свое представление об НФ, дополнив её замечательным современным образчиком.

И в качестве постскриптума: да, правы те, кто обвиняет автора в излишней научности, да, произведение похоже на научную работу лишь со слабо развитым событийным рядом, НО ведь иначе не написать СОВРЕМЕННОЕ НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКОЕ произведение, ведь уровень науки шагнул так далеко, что уже невозможно на общем уровне эрудиции знать большинство разработок и теорий, приходится действительно окунуться в нечто новое, с точки зрения области знаний.

Очень атмосферно и свежо.

В характерной для автора манере, он описывает мир, в котором магия достигла небывалого развития, при этом не заслонив, а скорее дополнив науку. Здесь есть место и джинам, и демонам, и многомерным пространствам, и высокотехнологичному оборудованию, правда тоже во многом завязанном на магии.

Центральной мыслью является то,

Бескомпромиссный, жесткий, атмосферный.

Дукаю неизменно удается рассказать словами то, что казалось бы невозможно передать без искажения, разрушающего суть.

Особый сорт интеллектуальной фантастики.

Автор окунает читателя в самую суть. Говорит с нами тем языком и такими средствами, которые позволяют не просто понять «о чем», но и проникнуться самим духом происходящего, стать почти реальным наблюдателем за событиями. Позволяет, насколько это возможно, взглянуть на мир глазами совершенно непривычного и непонятного для большинства из нас человека — подростка из трущоб, зверенка.

Рассказ о добре и зле. О том, что быть добром номинально вовсе не означает быть добрым.

Автор не вдается в особые подробности, как будто рассказывает нам о чем то, хорошо нам известном. Все это делается видимо для того, чтобы мы не слишком цеплялись за то, кто именно, как именно и когда именно, а смогли проникнуться философским посылом.

Скорее даже зарисовка, чем рассказ.