Иногда я думаю, что жену в нашу семью подкинули. В наказание. Иначе трудно объяснить, откуда среди "сов" взялся ярко выраженный жаворонок. Может, Лариса в прошлой жизни мешала людям спать? Иисусу в Гефсиманском саду, например. Или Мерлину под холмом. Высшие силы, как известно, не мстят, они воспитывают.
Явление.
Дизайнер Злата появляется в полосатом платье и в кружевных колготках. Эти колготки перешли к Злате в подарок от двоюродной сестры Ники и считаются у нее балетными (балет -- златина священная корова). Поверх колготок надеты розовые носки с "нюшей из смешариков". Я моргаю. Мне смешно, у жены легкая эстетическая контузия.
Злата, несомненно, очень довольна своим внешним видом. Вертится перед зеркалом в коридоре, танцует, затем прибегает в комнату, радостная:
— Мама, можно завтра в театр я надену колготки с носочками?
— Завтра посмотрим, — говорит жена уклончиво. Спорить со Златой трудно, а сказать "нет" почти невозможно.
Вечер. Пора укладываться спать. Дети еще полны сил, а жена, как жаворонок, уже в бреющем полете. Она убредает в спальню, я гоняю детей чистить зубы и спать. Думаю, через часа полтора мне это удастся. Потом час-два подождать и они уже спят. Делов-то.
Злата умело пользуется слабостью матери. Прибегает в спальню:
— Мама, мама! — Лариса еле открывает глаза. — Давай завтра не будем смотреть, а сразу наденем колготки для балета? Хорошо?
— Хорошо, — бормочет жена и засыпает, не успев засмеяться.
А мне нравятся "Американские боги". Посмотрел, правда, пока только 3 серии. Мне не очень нравится стиль подачи, вот эта цветокоррекция с клиповыми цветами, эти фрагменты с замедлением времени (зачем?), но нравится сценарий, чуть замедленный, медитативный ритм повествования и как сыграно. Особенно, как сыграно.
Макшейн в роли Мистера Среды отличный просто. Но это ожидаемо. Стормаре традиционно отжог (хотя мне все чудился Борис Бритва из "Большого куша" Гая Риччи — Бориса, правда, играл Раде Серберджиа)
А вот главный герой — неожиданно. Рикки Уитл, он же Тень, оказалось, тоже отличный актер. Не теряется на фоне Макшейна и Стормаре.
И, конечно, литературная основа от Геймана. Лучше Геймана в мифах никто не рубит :)
На эпизоде с египетским богом смерти и "идеально" чуть не прослезился.
Вспомнил, как Василиса раньше отправляла письмо Деду Морозу. Писала тайно и скрытно, никому из нас письмо не показывала, отправляла в заклеенном наглухо конверте. В ящик опускала сама, не доверяла родителям. Как-то с бабушкой они догуляли до почты, а это целый квартал, чтобы отправить письмо. На осторожные вопросы "Василиса, ээ... а что ты попросила у Деда Мороза на Новый Год?", отвечала "Я же написала в письме". И родителям оставалось только вести шпионскую деятельность, менять парики на ходу и приклеенные усы, пока письмо летело себе в Великий Устюг. Или на северный полюс, где там у Деда Мороза дача?
Сейчас я понимаю, что тогда уже ростки недоверия поселились в ее душе. И она просто проверяла. Если Дед Мороз прочитает письмо и подарит именно то, что она написала, значит, он существует.
До поры до времени Деду удавалось выкручиваться.
И вот наступил момент, когда Дед не смог...
За несколько дней до НГ жена позвала меня в гостиную. Мы уже поставили и нарядили елочку -- маленькую и искусственную, но симпатичную. Эта елочка стоит на бывшем подоконнике, а ныне -- водоразделе между моим кабинетом и остальной гостиной. Под елкой обнаружились пакет, тарелка и записка -- на листке, вырванном из тетради в клеточку. Смотри, говорит жена.
В записке Василисиным небрежным почерком (цитирую по памяти):
Дорогой Дед Мороз, принеси мне, пожалуйста, в подарок две лошадки Шляйх, наездницу в голубом и седло с уздечкой. А Злате -- Барби-стоматолога. Спасибо! Ты лучший.
Подпись: Василиса О.
Лошади -- это тогда было ее увлечение. Коллекционные фигурки, породы, конюшни. Это понятно. Подарок для Златы -- тоже.
Я поднял брови. Что-то насторожило мой дедуктивный инстинкт. В целом все правильно, но детали не сходились. Итак. Листок из тетради, оборван неровно. Написано небрежно, словно второпях, карандашом. Рисунка нет. А старые письма Василиса писала от руки, высунув язык, и рисовала целые картины фломастерами. И листок оставлен там, где мы легко можем найти и прочитать. Что это значит? Забыла спрятать? Не нашла конверта? Я провел пальцем по неровному обрезу листка...
И тут меня озарило. Улики начали сходиться в единую картину.
— Думаешь, это она для нас написала? — говорю я.
— Похоже.
Смотри еще, говорит жена. Видишь?
Вижу. Еще два клочка бумаги. Две записки.
ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ, ДЕД МОРОЗ.
И целый мешок шоколада от киндер-сюрпризов. Папа мороз рассеянно потрогал шоколад пальцем. Холодный.
А ЭТО ДЛЯ ТВОИХ ЛОШАДОК.
Тарелка нарезанных яблок и морковок.
Лошадка папа задумчиво поел.
Настоящий детектив может распознать на вкус триста разных сортов моркови — и эта отдавала цинизмом. А вот чуда в ней почти не осталось. Сорт подростковый, ранний. С легкой горчинкой.
— Кажется, Василиса больше не верит в Деда Мороза, — говорит жена.
Элементарно, дорогой Ватсон. Дети растут... как это не неожиданно.
И где-то умирает один Санта-Клаус.
Написал вот это и мне немного грустно. А может, грустно много.
В качестве иллюстраций: 1. The Adventures of Sherlock Holmes (1939), 2. Девочка и жеребец фризской породы (автор неизвестен), 3. Мальчик и лошадь, фото 50х годов (автор неизвестен)
Кошка Фифа заболела, ей нужно давать лекарство. Размолотые таблетки она ест только с мокрым кормом. Мы со Златой заехали в зоомагазин. Злата выходит и гордо несет два пакетика "для взрослых кошек с чувствительным пищеварением".
— Когда я вырасту, — говорит Злата. — Я стану балериной.
— Балериной? Здорово! — говорю я.
Не то, чтобы это было для меня шоком. У нас с двух лет "платье-туфельки-помада" и полтора часа ее не трогать. Девица танцует под мультик "Барби. Розовая туфелька" и музыку Чайковского. Уже подумываем записать ее на хореографию.
— Но сначала я буду врачом, работать в стоматологии. Лечить деткам зубки. А если лечить нельзя, буду их вырывать! Больно!
Смеется. Смех немного зловещий.
— Ээ... хорошо, — говорю я, пока ребенок окончательно не превратился в микро Доктора Зло. — То есть, сначала ты будешь стоматологом, потом балериной?
— Да! Буду танцевать!
— В Большом театре?
— Нет!
— В Малом? — вспоминаю я советскую киноклассику. "Я артистка Больших и Малых академических театров..."
— Нет! Просто танцевать, папа.
— Хорошо, — я вздыхаю. Мне, если честно, жаль расставаться с Большим театром. Я слишком хорошо это представил.
— А потом я стану продавцом в зоомагазине.
— Хмм.
Вот это поворот. Папино живое воображение сразу подсовывает соответствующую картинку.
— Да! В своем зоомагазине! Это будет мой зоомагазин, — продолжает Злата мечтательно. — Вы будете с мамой приходить, покупать еду для Фифы.
По человеческим меркам, Фифе тогда исполнится лет сто пятьдесят. Я представляю седую Фифу почему-то в зеленом тюрбане и с длинным мундштуком в лапе. Она выпускает аккуратные облачка дыма и смотрит на меня насмешливо и равнодушно. "А чего ты хотел?", словно спрашивает меня Фифа. Глаза ее мерцают. "Они сами выбирают свои пути".
— Там у меня еще будут косточки для собак. Цветные, рядом с кассой. Всем понравятся!
облако тэгов
