Ну что, ласковые мои мышатки, вот и дожил паблик до рецензии на второй (прочитанный мной) роман великого и ужасного Максима Ахмадовича.

Честно скажу, его «Скелеты» вызвали у меня ярчайшую гамму впечатлений. Да, в том романе чувствовалось желание автора максимально отдаться бумаге, запечатлеть на ней все идеи, все грязные тайны, все болезненные воспоминания. Временами роман даже казался чем-то интимным, словно я заглядываю автору в какие-то отверстия... Энивей. С тех пор Кабир выиграл пару Чертовых Дюжин, с пяток раз прошел в ССК, опубликовал пару десятков (или сотен) рассказов, выпустил авторский сборник, пару романов, заматерел и, возможно, даже, зачерствел. Где-то за четыре года до всех этих событий Максим написал «Мух».

Об этом романе он говорил на своей странице ажно в мае 2017 года, и говорил следующее:

«итак, «мухи» — моё посвящение викторианским ужасам. наверное, самый страшный мой текст — постоянно испытывал дискомфорт, находясь в квартире один. это оммаж готической прозе плюс насилие в самом изощрённом виде и секс. до чёрта секса.»

«результатом пока что я доволен. кажется, это самый страшный текст из всех, что я придумывал. по крайней мере, мне впервые неуютно засыпать в пустой квартире.»

Ну вы же понимаете, что я никак не мог пройти мимо?

Итак, давайте о сюжете:

Девочка (или девушка — 17 лет, это кто?) по имени Саша переезжает с мамой в старый дом на окраине небольшого городка. Вы же понимаете, я могу не продолжать. Конечно же, дом не просто с историей — он набит дерьмом по самую крышу, а на дерьмо, как известно, слетаются мухи...

Сразу стоит оговориться — перед нами не попытка покорить какие-то неведомые горизонты хоррора, не жанровый эксперимент, не потуга «перещеголять» оригинальностью сюжета. ЗАДАННАЯ цель произведения — переосмысление классического готического хоррора в постсоветстких декорациях. Удалось ли это Максу? Давайте разберем.

Во-первых, пожалуй, стоит начать с главной героини. Это очень странное ощущение — легкая влюбленность в девочку, придуманную взрослым татуированным и бородатым мужиком. Но если захотите ее испытать — вам сюда. Главная героиня у Максима получилась максимально живой и фактурной. Тут вам и пiдростковые страдания-метания по поводу и без, первые влюбленности, первые ошибки — из всех этих скрупулезно подобранных кирпичиков складывается не персонаж, нет — личность. И у этой личности есть свои цели, желания, стремления, внутренняя логика. Можно даже сказать — независимость от авторской режиссуры. И единственный вопрос, который у меня вызывает личность Саши — Макс, почему ты так хорошо разбираешься в психологии девочек-подростков?

Впрочем, персонажи у Кабира редко болтаются подобно говну в проруби — у каждого из них есть своя роль, свое место, а на худой конец — своя функция. Что мне нравится в его подходе — это минимализм и завершенность. Вряд ли вам в этом произведении попадется персонаж, чья арка не будет завершена подобающе.

Во-вторых, как всегда, сильное место Максима — это фантастическое допущение. Как бы оно ни было реализовано, чаще всего пугает оно самой собственной идеей. В этот раз Кабир мастерски переплел древнеславянскую мифологию, верования античных шумеров и салонные игры восемнадцатого века. Смесь получилась... жужжащей. Не отмахнешься. Мысль о том, ЧТО же затаилось в стенах этого дома, ЧТО же в нем поселила компашка дьяволопоклонников еще нескоро улетит из вышей головы, будет долго биться о стенки черепа. Тот случай, когда игра в тончайшую эклектику создает совершенно новую, уже авторскую концепцию, которую более не присвоишь ни финикийцам, ни ассирийцам, ни славянам — все это теперь только Кабир.

Рассуждая о литературном произведении, мы не можем обойти стороной такую тему как язык. И язык у Макса, как всегда, безупречен. Оно и неудивительно — человек с таким стажем и талантом плохо писать уже, пожалуй, и не умеет. Впрочем, определенные изменения были мной все же замечены — язык стал более сдержанным. Стало меньше неожиданных смыслов, вывернутых наизнанку метафор. Стало меньше поэзии. Впрочем, это, скорее, плюс, так как в свою очередь лишь увеличивает «входящую» силу текста.

В этой бочке елейнейшего меда с моей стороны, разумеется, нашлось место и для ложки дегтя. Их будет несколько.

Первая — это то, что в определенный момент Максим волевым авторским решением отсекает некоторое количество сквозных метафор и сюжетных элементов, будто бы причисляя их к категории «незначительных». В мрачное ничто кануло огромное количество ложных рычажков, за которые, казалось бы, потяни — и польется на тебя сюжет как из рога изобилия. Но... Хотя, может быть, персонажам просто не удалось найти ответы на некоторые вопросы.

Вторая — это, конечно же, определенная шаблонность сюжета. Впрочем, это нельзя отнести к минусам. Как я уже и говорил — целью произведения являлось переосмысление жанра классических готических историй. И здесь, манипулируя пыльными и застарелыми клише в новых декорациях, Максим справился на отлично. История живет, здесь и сейчас, по сей день. Работает во все стороны, будто и не прошло двести с лишним лет с момента изобретения жанра. Просто теперь он стал жестче, грязнее, сильнее, точно полежавший как следует мертвец. Он преисполнился могильными миазмами, извалялся в сырой земле, зазнакомился в аду со всеми уважаемыми демонами и хтоническими тварями, а теперь вновь вылез на свет — добывать из нас кирпичи.

Третья — к сожалению, тут словами не опишешь. Кабир бы, наверное, мог, но... Ладно, я попробую. Смотрите. Пока я читал «Скелетов», у меня было ощущение, что там, за последней страницей с благодарностями, за форзацем, за обложкой Максим утаил какой-то ЗАПРЕДЕЛЬНЫЙ ужас, а в самом романе нам доступно наблюдать лишь его полуостывшие следы. Когда же я дочитал «Мух»... Я понял, что ужас остался там, в плену захлопнутых страниц (вернее, свернутого приложения). Он весь застыл на страницах , от и до, сплюснутый в буквы и слова и оттого нестрашный после прочтения. Наверное, это плюс — разве должна книга выблевывать ужас в наши мысли ПОСЛЕ прочтения? Наверное, нет.

И четвертая... Здесь у нас чистая вкусовщина. Так уж случилось, что в пределах романа «Мухи» Максим позволяет иномирной хтони и нашим персонажам взаимообщаться исключительно при помощи снов (по крайней мере, в первых двух третях романа). Таким образом, история ужаса вроде бы и рассказывает себя, однако же, отрезает персонажам необходимость заниматься какой-либо детективной деятельностью, предоставляет им нужную информацию по мере «прохождения» сюжета, но, что важнее всего... ставит происходящее под сомнение В ЦЕЛОМ. Мали ли, что там приснилось юной студентке в сложный период ее жизни в старом доме с историей?

Несмотря на четыре вышеперечисленные ложки дегтя, мы имеем целую бочку меда. И мед в ней покрыт мухами чуть более, чем полностью.

Я рекомендукю «Мухи» всем любителям хоррора безоговорочно. Во-первых, это ТА САМАЯ история, которую вы все хотели бы услышать на ночь глядя — страшная, яркая, про нас с вами и про тебя со мной. Во-вторых, чтиво это настолько увлекательное, что я читал его урывками меж магазинных полок, на работе, на унитазе, пока грузится игрушка, пока греется кофемашина, то есть, В ЛЮБОЙ УДОБНЫЙ И НЕУДОБНЫЙ момент. И я не мог оторваться, пока не прочел ее целиком. В-третьих, это целое лето, которое вам предстоит пережить вместе с персонажами. Да, лето жуткое, кровавое, болезненное и страшное, то самое, которое «любил бы я тебя, когда б не зной, да пыль, да комары, да МУХИ». А, поверьте мне, лета много не бывает. Особенно, когда тебе семнадцать и вы со своей первой любовью едете на великах купаться в заброшенный яхт-клуб. В карманах у вас сныканная от мамы пачка сигарет и упаковка презервативов на всякий случай. А там, за спиной растет непостижимая громада полого изнутри дома, набитого мрачными тайнами, будто улей. Улей, полный мух и мушиного же меда, который вам предстоит испить полной чашей. А вы будете плеваться, рыдать от счастья, содрогаться в желудочных спазмах и просить еще. Да, такой он, наш Кабир.

Дима Тихонов — старый конь, такие борозду не портят. Вот и рассказ — крепкий, ровный, твердый как кирпич.

История пойдет о женщине, выросшей в приюте. Вместе со своими подругами из того же приюта она отправляется в расположенный в глуши дом престарелых, чтобы повидаться с неожиданно обнаружившейся бабушкой. Та в свою очередь так далеко уехала кукушечкой на своих староверских ритуалах, что и не дозовешься...

Дима Тихонов не первый год топчет литературную дорожку, так что совсем слабых вещей у него, думаю, и не бывает. Насколько сильна эта? В общем и целом, хороша, хотя на Чертовой Дюжине, где мне довелось ее прочесть впервые, Варина Вера сошла с дистанции в полуфинале. Впрочем, там в финал попали очень неожиданные вещи, так что оценка весьма субъективная.

Но там же, в полуфинале к Вариной Вере было несколько вполне конкретных претензий. Касаются она в первую очередь финала, так что сразу плашка СПОЙЛЕРЫ!!! и поехали.

Оба момента, к сожалению, с Чертовой Дюжины так и не изменились. Впрочем, тут я Диму понимаю. Переписывать и допиливать старые рассказы, когда можно писать новые — сомнительное удовольствие. Однако, эти два момента нехило так влияют на итоговое восприятие.

Что тут скажешь? Рассказ качественно написан, легко читается. Рассказ страшный (хотя, опять в роли жупела криповая бабка. Не спойлер, если что), рассказ пробуждает фантазию и несколько проливает свет на вполне себе возможные в беспоповских общинах ритуалы — там ребята были весьма отбитые. Варина Вера очень ровная в плане композиции, хороша в подаче и недурно передает атмосферу. Я был бы доволен собой, напиши я нечто похожее. Ну, почти доволен, ибо финал.

Короче, рекомендую.

И еще один старый знакомый с Чертовой Дюжины, не сдюживший покинуть группу полуфинала. Посмотрим, как оно читается сегодня.

Итак, ГГ возвращается в квартиру своей умершей бабули, потому что та неожиданно для всех отписала громадную хату в сталинке ему. Он ходит-бродит по квартире, вспоминает, какая бабка была неприятная, какая квартира была неприятная, да и вообще — чешет репу и думает за жизнь. А где-то на заднем плане уже стучат по паркету маленькие ножки... или не ножки?

Здесь, пожалуй, мне удастся обойтись без спойлеров. Попробую описать свои впечатления, не углубляясь в сюжет. Во-первых, автор явно сел писать не хоррор, а некую версию «Похороните меня за плинтусом». Отлично передана атмосфера квартиры пожилого и чужого по сути человека, есть удачные литературные находки с описанием книг, находящихся в доме, но на протяжении всего рассказа меня мучил один и тот же вопрос: а как же это вслух читать-то? Предложения в рассказе тяжеловесные, точки друг от друга отстоят на максимально допустимом расстоянии. Тут уж респект Руслану, я уверен — он круто справился, но мне лично не хватило бы дыхания. Некоторые предложения я даже в качестве эксперимента пытался читать вслух и в определенный момент понимал, что перехожу на орочий — идущие подряд шипящие, причастия, деепричастия делают текст реально непроизносимым. Впрочем, автор и не обязан в процессе написания думать о том, как его текст будет подходить для озвучки, это так, мелкая претензия.

Но вот тяжеловесность, громоздкость и сложносочиненность предложений не очень-то воспринимается и при обычном чтении. И здесь уже ничего не попишешь — трудно читается. Приходится продираться. Предложения растягивают мою оперативную память до полного невосприятия.

Что касается самой истории — она напоминает купленный у ушлого пляжного торговца чебурек: тесто экспозиции обволакивает текст со ВСЕХ сторон, а когда добираешься до мяса непосредственно самого сюжета, выясняется, что лежит-то его там на донышке. Суть в том, что все, что мы знаем о бабке ГГ и его родственниках нам, по сути, не очень-то пригодится для понимания происходящего. Всю эту информацию можно было разбросать мелкими кусочками ближе к финалу, не отрываясь от по-настоящему интересной и саспенсной части — герой, запертый с НЕХ в чужой квартире. Но о чем был бы тогда рассказ, спросите вы? Так спрашивайте не меня, а , собственно, Оксану — ей виднее.

Ну и моя главная претензия к рассказу — его хоррор-часть. Я уже не буду говорить о том, как утомляет количество всесильных ведьмостарух на квадратный метр (к третьему рассказу сборника их насчитывается уже 4), тут, скорее, вопросы опять-таки к композиции построения хоррор-элементов. Едва автор смущенно и неуверенно начинает пугать, как тут же сам сворачивает всю лавочку, ведь куда интереснее историческая подоплека, экспозиция и атмосфера сталинской хаты. Вот тут прямо чувствуется и набитая рука, и живое восприятие и даже, в некоторой степени, желание «покрасоваться», но этим все мы грешны — иначе зачем писать?

Так или иначе, рассказ точно развлечет. Расскажет интересную историю — не для того, чтобы напугать, а для того, чтобы заинтересовать собеседника. Этакая «советская легенда» с очень широкой экспозицией. А это вроде как основная цель в нашем жанре. Ну, одна из.

Ну, тут я могу ничего не говорить, да? Имя автора уже работает как знак качества. Однако, было бы несправедливо обойти вниманием данное произведение.

О сюжете:

Мальчик Юра лет этак 14-ти приезжает с бабушкой на какой-то отечественный курорт. Пузатые отдыхающие, ханжистая бабушка, чебуреки. Остановились они в какой-то халупе, где семейка местных жутких реднеков сдавала комнату. А на пляже Юра встречает Снежану, которая полностью захватывает его мысли к вящему неодобрению бабули...

Рассказ, на самом деле, великолепен. Ну, вы знаете, Кабир пишет одновременно легко, увлекательно и красиво. В какие-то пару штрихов ему удается передать атмосферу чего угодно. В данном случае рассказ действительно так и сочится атмосферой приморского курортного городка: все эти рынки; желающие нае6ать туриста аборигены; бомжатники, которые посуточно снимают отдыхающие из тех, что победнее; сами отдыхающие, расхаживающие полуголыми по городу — с пузом, пластырями и кремом от загара. Словом, чистый кайф. Тут я, правда, могу быть необъективен, ибо рассказ читал, стоя по колено в Средиземном. Кстати, моря-то как такового в рассказе очень мало, но и песня совсем не о том.

А вот то, О ЧЕМ, собственно, песня, немного подкачало. И дело вовсе не в том, что в качестве мистического допущения была избрана давно пережеванная в хорроре тема — что угодно можно раскрыть по-новому. Нет, проблема, пожалуй, в первую очередь в самой истории, которая то ли происходит за кадром, и мы видим лишь следствие, но не причину, либо не происходит вовсе, и вся линия сюжета — результат не действий персонажей, но авторской воли.

ЗАТО рассказ запредельно-криповый. За счет какой-то тонкой грани, миллиметрового смещения «точки сборки» Максиму всегда удается собрать максимально жуткий образ, который при этом органично вписывается в окружающую реальность. Что бабка с жвачкой, что девочка с кроликом в зубах, что неожиданные сравнения и метафоры — именно они служат теми самыми иглами, что перфорируют грань между реальным и метафизическим. Во многом эти элементы творчества у Кабира напоминают мне подход Елизарова, когда, казалось бы, вполне реальные и обыденные вещи показаны под углом, меняющим их суть и восприятие.

Словом, рассказ все же очень хорош, несмотря на просадку сюжетной линии. Как цельный продукт «Море, полное звезд» ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пробирает и запоминается, более того — даже ПУГАЕТ. Короче, Кабир крут. Впрочем, как и всегда.

Крупный попался экземпляр, масштабный. Читал я его в два приема, и вот что имею сказать. Для начала о сюжете:

Жил да был ГГ напротив стройки. С женой развелся, с сыном видится редко, ТЭЦ то и дело отключает электроэнергию, да еще и стройка напротив какая-то уж больно странная — спроектировали не пойми, чего, а вместо строителей какие-то... снегири.

На самом деле, сравнение созданий (что это все же некие «создания» мы понимаем очень рано, так что плашку спойлера не вешаю) со снегирями крайне условно и встречается только в начале, так что выбор названия мне кажется слегка странным. Ну да ладно, не об этом речь.

Говорить о языке Димы Костюкевича я не буду. Камон, это главный редактор Онлайн-журнала DARKER, мне на такие рассуждения уже банально не хватает компетенции. Написано понятно — это точно. Что автор хотел мне показать — то я и видел (со снегирями, может быть, не совсем, но... на то они и снегири, непознанные и непонятые). Короче, качественно написано. Кому попало премию за лучший рассказ русскоязычного автора не дадут.

Энивей, куда интереснее здесь построение сюжета. Если «Дела Семейные» состояли из экспозиции более чем на 70%, то здесь она не то, чтобы отсутствует, но размазана очень аккуратно по тексту — не заметишь сходу. Разве что ДОЛГИЙ биографический эпизод Кусача (да что здесь не так с кличками — Кусач, Снегири, Маугли...) не совсем оправдан, учитывая дальнейшие происходящие с ним события. Но, честно скажу, его биография мне показалась самой интересной частью рассказа, до того она живо подана. А вот основные события истории... Ладно, здесь нужна плашка СПОЙЛЕРЫ!!!

Ладно, КОНЕЦ СПОЙЛЕРОВ!

В общем-то рассказ вызвал смешанные впечатления. С одной стороны — крутой, интересный, интригующий фантдоп, с другой... ну там спойлеры. Короче, не хватило чего-то в сюжете. Финальный абзац дочитал все еще будучи голодным.

А вот и первая соавторская работа. Исходя из своей практики я заметил, что чем больше авторов, тем слабее результат. Посмотрим, что вышло на этот раз.

Сюжет:

Жил-да-был наш ГГ, бед не знал, сайты верстал. И вот корячится большой заказ, нужно всю ночь просидеть за работой, а тут... сверлят. И ведь к соседям ходил скандалить, а там — ничего. А где-то сверлят. Где же?

Тут не хочется сильно распинаться. Рассказ есть, в принципе, за что поругать. Тут и язык попроще да послабее, и образы поскучнее, зато основная задача реализована — ХОРРОР. Прям хоррорище. С пары сцен мне правда стало не по себе, а это значит, что авторы справились с первостепенной задачей на 100%. Да и история получилась не скучная, динамичная, наполненная событиями. Есть в ней, правда, что-то от крипибаек и побасенок со снача, но, согласитесь, это же своего рода guilty pleasure — читать всякие одномерные жутики и думать — а не могло ли подобное случиться где-то поблизости? В моем доме или даже за стенкой?

Словом, рассказ четко выполняет поставленные задачи — пугает и развлекает. Читается легко и непринужденно. Сюжет забывается, остаются лишь яркие образы и свобода трактовки, что еще долго сверлит мозг мыслями и догадками — а было ли, не было? Так или сяк? В общем, «Сверлящие» мне субъективно нравятся, хотя тут и есть куда стремиться (ох уж эти звукоподражания в стиле ДРРРР и ВЖЖЖ).

Сюжет:

В одном шестиэтажном доме жил сирота-сатанист. Однажды он разукрасил стену всякими шестерками и пентаграммами, получил звездюлей от соседей, обозлился и пожелал им всем сдохнуть. Как следует пожелал — с надписями кровью, ритуалами и всепожирающим роем.

На самом деле, не очень люблю подобные зачины. Ну НЕ МОГУ я поверить в то, что обиженный паренек, искромсав себе пузо, смог перенести целый жилой дом в ад. Ну или сотворить нечто подобное. НЕ МОГУ.

Впрочем, с определенного момента понимаешь — автор пишет не то и не про то. Перед нами чернушная, почти комедийная короткометражка. Не надо копать глубоко — это песочница. Но песочница для ЭТАЛОННЕЙШЕГО боди-хоррора, написанного так вкусно, что аж на зубах лопается как икринки. В эти-то моменты и понимаешь, что, куда, зачем, и почему именно так. Расслабляешься и дочитываешь уже с улыбкой, а потому даже концовка (думаю, не спойлер) в стиле крипипаст ничуть не мешает восприятию.

Кровавая веселуха. Наверное, все же не совсем хоррор, ибо пугать рассказ никого не собирается, но ЭТИ СЦЕНЫ. Думаю, Вадим (заинтересуйся он подобным) мог бы давно прослыть этаким Баркером постсоветского пространства. Орден Ран и Разрезов в ссаном подвале шестиэтажки и сенобиты из говна и палок... Эх, замечтался я.

ООООО, истинная жемчужина сборника. Стоило купить даже ради одного этого рассказа. Неудивительно, что подписчики Ворона ссутся кипятком от его рассказов — Белов знает, как «зацепить», как показать что-то знакомое, родное и представить в новом свете. Тут тебе все — и капелька славянской мифологии, и сталкеровщина, и дерявенский ужос — все четко по мишеням. И ДАЖЕ БЕЗ РУХА МАТЬ ЕГО БУЧИЛЫ!!!

Кстати, если кто не знал, первое место по голосам в прошлом отборе Самой Страшной Книги занял именно Иван Белов со своей «Безгрешной», но... право вето его оттеснило. Почему? А черт его знает. Ладно, к сюжету.

Итак, есть некая Екатерина, которая подрабатывает время от времени проводником в Мертвый Лес. Лес этот непростой — водится в нем всякая мистика, нечисть, ужасть и мрак. Сдохнуть — раз плюнуть. Но Лес, как и Зона (как и Монолит) может... не то чтобы исполнять желания, скорее, одаривать. Одна беда — забирает он по факту всегда в два раза больше. И вот, наша героиня, не выдержав мук совести, решила пройтись в лесок и вывести оттуда заплутавших «туристов»...

На самом деле, главное достоинство рассказа — это, конечно же, Лес. Он — самый проработанный, самый интересный персонаж рассказа. Ощущается он во всем и со всех сторон, подступает с каждой строчки. Охренительно-опасный, а оттого — еще более интересный. Каждое его проявление глотаешь с жадностью любителей Руха Бучилы. Подсаживает на свое творчество Иван плотно, надо признать, дурь высшего качества, как слеза чиста.

Персонажи, помимо главной героини, наоборот отстают — и визуально и психологически. Но зато КАК прописана главная героиня — это стоит отдельного абзаца. Ее манеру мышления, ее внешность, ее характер, ее быт считываешь на раз-два и начинаешь воспринимать как вполне реального человека. Не знаю, то ли Иван так вложился в этого персонажа, то ли прототип был очень характерный, но прям моеувожение. Картоном и не пахнет.

А теперь о недостатках. Первый минус у меня, как всегда, к лору. Откуда он такой лес? почему такой? Зачем? Как? Почему всем насрать? Короче, как всегда, как принято у нас, авторов хоррора — «есть и все». Оно, конечно, мелочь, но на фоне того, КАКОЙ интерес вызывает этот лес (рифма ненамеренная), знать о нем хочется как можно больше. Стоило бы вкинуть хоть пару версий через персонажей — мол, метеорит упал, или АЭС рванула.

А второй минус — МАЛО! ОЧЕНЬ МАЛО проявлений, непосредственно, леса, и все они лежат в некой гнилостно-некротической плоскости — ходячие мертвецы, доппельгангеры и гниль-гниль-гниль. Я понимаю, что эти образы напрашиваются сами собой и — более того — ОБЯЗАТЕЛЬНЫ в данном контексте, но дабы великолепный образ леса не затерялся на фоне сотни подобных (кажется, что-то похожее было и у Провоторова) , ему необходимо ЛИЦО. Индивидуальность, а не просто «ух, какое опасное место!»

Впрочем, и то и другое можете воспринимать как мою личную дое6ку, потому что, повторюсь, рассказ мне ОЧЕНЬ понравился. Он ладно и крепко сбит, палец не просунешь, не прикопаешься. Логика, язык, психологизм, фантдоп, увлекательность, хоррор — ВСЕ на месте. Повторюсь — настоящий ВЕНЕЦ сборника. В очередной раз завидую Белову.

Олег — тоже из таких старых коней, что он не то что не испортит борозду, он где пройдет — там прокладывает. Понятное дело, что и требования к рассказу, подписанному ТАКИМ именем сами собой возрастают.

Итак, по сюжету наш герой едет по Питерской трассе через густой ливень, а по радио беснуется диджей Анастас, запуская одну песню про дождь за другой. И в такую ночь может случиться что угодно...

На самом деле, при прочтении данного рассказа я готов был предложить руку на отсечение (левую), что автор описывает собственный опыт подобной поездки. В конце концов, писатель хоррора должен быть трусом хотя бы подсознательно, а, значит, уметь увидеть ЛЮБУЮ ситуацию через призму хоррора. Похоже, именно это и произошло с Олегом в одну из дождливых осенних ночей, когда он возвращался на машине через ливень, скажем... из магазина.

В первую очередь хочется выделить атмосферу рассказа. Рассказ АТМОСФЕРНЫЙ запредельно. Настолько, что я, дочитав его, на предложение отца пойти во двор к бассейну удивленно ответил: «Там же ливень!». Да, вот прямо настолько. Читатель сам оказывается на пассажирском сиденье этого автомобиля и погружается по уши в густой мрак дождливого бессознательного.

Язык написания я оценивать не буду — не дорос я еще Олега за текст склонять.

А вот по сюжету (или, скорее, к подаче оного) будут вопросики. Первая половина рассказа читается в предельном напряжении. Когда за окном в первый раз мелькаем фигурка в химзащите, кишки скручивает в тугой узел. Этот момент действительно пугает и звучащее на фоне «кто-то ищет тебя среди дождя» по радио еще сильнее нагнетает напряжение.

А вот потом диджей ОЧЕНЬ нарочито указывает на ошибку, допущенную в произношении его имени и... Не буду спойлерить, но для меня на этом моменте вера в происходящее закончилась. Дальше, на самом деле, все вывернулось ГОРАЗДО лучше, чем я ожидал, но в финале Олег не удержался и дал-таки достоверное понимание того, что все происходит ИМЕННО так. Ладно, те, кто не прочитали рассказ не поймут, главное — поймет Олег.

Ну и опять-таки, после исправления ошибки в имени весь этот саундтрек становится несколько искусственным и начинает раздражать. Впрочем, возможно, его на мой вкус было слишком много.

Однако, в итоге мы имеем ОЧЕНЬ атмосферный рассказ с хорошим уровнем жути и, несмотря на мои докапывания, весьма недурным и оригинальным сюжетом. На самом деле, «Среди дождя» ВСЕМ своим видом так и напрашивается на короткометражку (для экономии бюджета часть сцен можно отснять на автомойке. Просто советую).

Рассказ такой короткий, что и рассусоливать о нем не хочется. Попробую не растекаться мысию по древу.

Итак, у нашего героя все грустно — он взял деньги в кредит, чтобы свозить девушку в отпуск. Та дала ему два с половиной раза и послала на хер. А деньги надо отдавать зеленой бессердечной машине — банкомату. Но на этот раз банкомат решил поживиться не деньгами, а плотью и кровью несчастного должника.

Очень простенькая, «на зубок», история, написанная отличным и лаконичным языком, приправленная черным юморком и бытовухой. Пугает ровно настолько, насколько бывает страшен «хищный» банкомат. Приятная пятнадцатиминутка перед следующим громоздким полотном.

А вот здесь будет непросто. Придется даже уйти немножечко в оффтоп, чтобы объяснить, что я имею ввиду.

Есть на Мракопедии такое понятие как «фестивальная паста». Это такие громоздкие, тяжеловесные произведения, где автор активно проверяет на прочность границы русского языка, пестрит особенно многосложными метафорами и с уклоном в нарочитую высокохудожественность. Такие «пасты» отличаются (далее цитата) «скучным, тягучим действием, отсылочками и аллегориями», страдают от запредельного уровня снобизма и нарочитой тяги к ВАЖНЫМ ТЕМАМ. (снова цитата) «Для фестивальных паст характерен раздутый объем, сеттинг русской тоски, смакование бытовухи на грани с чернухой, простой русский парень с тяжелой судьбой в качестве героя, экспозиция на 90% всего объема и исчезающее количество крипоты — обычно это пара абзацев в конце с описанием какой-нибудь невнятной е6аки, чисто чтоб формально крипотой считалось.»

Забавный факт — данное высказывание пользователя Мракопедии родилось как раз-таки на странице обсуждения рассказа «Земля медузы» пера... кого бы вы думали?... Да-да, Оксаны Ветловской. Нувыпонели.

А теперь приступим к самому рассказу.

Собсно, история такова: Елагин — уроженец одного черного-черного города с черным-черным заводом приезжает в Черноголовск уже в качестве экоинспектора с твердым намерением этот завод закрыть, а то детки больными рождаются, земля отравлена, мужики мрут как мухи, округа спивается, выбросы, дым, черные хлопья, а когда работает загадочная «третья смена» — так и вообще хоть на улицу не выходи.

Итак, начнем с текста. Вот пара предложений, которые мне НЕ ЛЕНЬ переписывать из книги:

«На огородах частного сектора что-то тщились выращивать, но растительность на грядках была мелкой, бледной, немощной».

Чувствуете, как переходите на орочий? А ведь Руслан это вслух читал. И это не считая тройной атрибуции растительности.

А, впрочем, зачем я пошел так далеко? Вот же, первый абзац:

«Кости лежали прямо на обочине дороги, следовавшей изгибам каменистого русла мелкой реки. Пологий склон по правую сторону, полностью лишенный растительности, изъеденный эрозией, изрытый мелкими оврагами, тоже был полон костей... Еще дальше склон уходил круто вверх, по-прежнему голый, черный, безжизненный.»

Круто уходил склон? Там этого склона пол-страницы, подробнейшее описание + собачка бонусом.

«Очевидно было, что дождевые воды, размывающие могилы, стекают прямо в реку, а дальше разносятся по всему городу, что проступал впереди в утренней дымке: частный сектор, разбросанный на холмах, за ним скученные кривоватые кубики многоэтажек»

Больше сложносочиненности для бога сложносочиненности. Честное слово, как текст к диктанту. И вот текст, он весь такой — кривоватый и скученный. Читать его тяжело — кругом страдательные залоги, многословные описания, существительные ходят исключительно парами с прилагательными. Кажется, ткни в эту груду — и все посыпется. Диалоги максимально ненатуральные и деревянные. Словом, текст по-настоящему ТЯЖЕЛО читать. Как это делать вслух — я не знаю. У Покровского, поди, объем легких как у слона и язык как у муравьеда. А то и подвижней.

Но вы знаете, крутая идея способна вытянуть в моих глазах ЛЮБОЙ текст с твердого «неуд» до едва ли не «хорошо». Но, к сожалению, идея здесь тоже подкачала.

Во-первых, 80% рассказа не имеет НИ МАЛЕЙШЕГО отношения к, непосредственно, хоррору. Перед нами махровейшая Звягинщина — водка, говно, трубы, алкаши, коррупция. БЕСПРОСВЕТ полный, Дом Уродов отдыхает. И вот это и есть основная тема рассказа. Ничего другого в нем, по сути, не происходит. Черные хлопья, медный бригадир — все это так, фон, до которого ГГ доберется ближе к финалу. Ну а финал... Эх.

Фантдоп здесь откровенно смешной и сатирический. Сложно воспринимать всерьез ТАКОЕ развитие сюжета. Суть в том, что а) финальный «ответ на все вопросы» никак не объясняет плохую экологию и черные хлопья б) примитивен и смешон. Его банально не воспринимаешь всерьез. И я думал, что финал рассказа «Мать-Гора» обрублен и, мягко говоря, слаб, но тут... В общем, дабы обойтись без спойлеров, скажу, что рассказ закончился вопросом вроде «вилкой в глаз или в жопу раз?».

В общем, рассказ мне предельно не понравился. Пожалуй, мой первый твердый минус за весь сборник. Не могу, прям с души воротит. Все грехи фестивальной пасты в одном флаконе и НОЛЬ. Твердый НОЛЬ крипоты, вместо нее какая-то юмореска на две страницы в финале, да еще и с идеологическим подтекстом. Короче, я бы не пожалел, данный рассказ пропустив.

А здесь у нас творение от белорусского дуо Костюкевича и Абрамовича. Данный рассказ я встречал на Чертовой Дюжине 2018 года, но вот прочесть мне его не было суждено — он оказался в одной группе с моей «Кладбищенской Черемшой» (на конкурсе она называлась «Медвежий лук»), а свою группу читать...не то, чтобы нельзя, но необязательно. Вылетели, кстати, оба — на стадии четвертьфинала (звучит пафосней, чем второй тур). А теперь вот, судьба свела.

Рассказ повествует о судьбе шотландского астронома-инженера-изобретателя Джеймса Несмита, что само по себе уже смелый шаг, аж по двум причинам. Первая — придумывать биографию для вполне себе реального человека — дело ответственное, много где можно попасть впросак. Ну а вторая — это, в некоторой степени, спойлер, ведь судьба этого человека вполне себе общеизвестна, как и то, что он мирно почил в собственной постели в возрасте 82 лет.

Энивей. Этот самый Джеймс Несмит организовал угледобывающий завод в каком-то жопном захолустье и довольный себе добывает уголь, как вдруг... рабочие начали пропадать. Пошел он, значит, выяснять, куда это они пропадают и... обойдусь без спойлеров.

Первое, до чего в рассказе хочется докопаться — это название. Да, номинально и замок и лес в рассказе есть, но и декоративная и сюжетная их роль столь ничтожны, что в итоге, мысленно возвращаясь к этому рассказу, я никак не мог вспомнить его название. Это не минус самому рассказу, скорее, тот элемент, на который хочется обратить внимание.

Что касается языка — тут он выспренно-надменный, этакий высокий штиль с громоздкими метафорами и массой инженерно-лирический отступлений. Однако, учитывая, что речь идет о несколько иной эпохе и человеке с Туманного Альбиона, смотрится все это максимально уместно и отчасти напоминает тексты Эдгара Аллана По, что, в свою очередь при учете сюжета делает все в десятки раз круче.

Сама история достаточно просто построена. Несмит ходит туда-сюда, чтобы увидеть то и се. В принципе, для рассказа ТОЙ истории, которая произошла, этого более чем достаточно. Ведь строится здесь все на двух вещах: образах и интриге.

Образы настолько свежие и незаезженные, что прям аж облизываешься и завидуешь. Не хватило, конечно, заявленной в повествовании гигеровщины, но все еще очень здорово. Казалось бы, совершенно нестрашные и уже даже обыденные вещи, показанные с ПРАВИЛЬНОЙ точки зрения, ПРАВИЛЬНЫМИ глазами и с ПРАВИЛЬНЫМИ же последствиями могут выглядеть не просто пугающе, а уже совершенно инфернально и запредельно.

Ну и интрига. Догадаться о том, что происходит в рассказе до самого, собственно, раскрытия сути происходящего решительно невозможно (и как это удалось Несмиту — отдельный вопрос). И это приковывает к рассказу как цепями. Солнце к середине рассказы вышло в зенит, мне пришлось возвращаться с моря, так что дочитывал я на ходу и едва не попал под машину — до того не отпускало. Оторваться действительно невозможно, хотя динамика в рассказе, в принципе, едва ли не отсутствует. И это, скажу я вам, тонкое искусство.

Словом, перед нами очень любопытная и филигранная вещица. Такую чуть недопилишь-недоточишь и посыпется. Но авторы все выдержали ровно в той дозировке, в которой нужно. Хороший рассказ.

Тот еще рассказ. Очень необычный и специфичный. Вообще радует, что новые лица не только получают место в сборниках, но даже публикуют по два рассказа разом.

Короче, сюжет следующий:

Жил да был некий подросток-раздолбай. Из десятого класса он вылетел, родители ищут хоть какую-нибудь путягу, чтобы сплавить лоботряса, но его интересует только блейзер из бутылки (не свитер) и минеты «с мятным привкусом» (ЖЕНЯ!!! Ну ПОЧЕМУ ты это не исправил??? Ведь выходит, что ПРИВКУС чувствовал он, и хiй сосал ТОЖЕ он). И вот, друг нашего главного героя предлагает ему сдать надоедливых предков в некий «Родительстан», где их ждут «курсы обучения интернету, активные игры на свежем воздухе и куриная пища»...

Чего у рассказа не отнять — он оригинален. А еще он предельно кринжовый (кринж в данном случае означает «неуютный, неприятный»). При помощи достаточно тонких мазков автор создает атмосферу некой крадущейся за пределами видимости жути на той самой грани «зловещей долины», когда ты не уверен, стоит ли опасаться источника этого эффекта или нет. Особенно хорошо удались вроде бы случайные ошибки в описании «программы» Родительстана. На пункте «общение с древними» я и вовсе взвизгнул от восторга. Обидно, конечно, что НИКАКИХ объяснений происходящего мы не получим — оно просто есть как есть, и все. С другой стороны, это в свою очередь добавляет криповости происходящему.

Словом, оригинальный, веселый и написанный ОЧЕНЬ легким и приятным языком рассказ. Если бы не косячок с мятными минетами, вообще было бы идеально. Ну и, на самом деле, мысль о том, ЧТО же кроется за расплывчатыми описаниями возможных активностей в Родительстане до сих пор жужжит у меня в подкорке. Здорово. Напоминает Каганова, немного Быкова и Елизарова.

Трое охотников по заказу богатого клиента отправляются в горы на поиск пятнадцатилетнего барана (зачем он такой? Мясо ж жесткое). Холод, ветер, грязь, сырость, мат-перемат, а тут еще один из охотников заболевает, а второй возвращается с разведки... иным. И перестает храпеть по ночам.

Я неоднократно говорил , что в силу вкусовщины ВСЕГДА буду оценивать походно-охотничье-рыбацкие рассказы чуть ниже по той простой причине, что мне не слишком интересна данная тематика. То же самое будет касаться и околоспортивного (особенно футбольного) или околоавтомобильного хоррора. НУ НЕ МОЕ! Именно поэтому я и «Вешки» Юры Погуляя тоже воспринимал через своеобразную призму скепсиса. Но тут, сука, не смог, зачитался взахлеб.

Во-первых, по ходу, диалоги в Гонтаре-Тихоновских произведениях ваяет именно Богдан, потому что здесь они как боженькой написаны. Перепалки трех потных, вонючих и грубых мужиков за 50 интереснее читать, чем средний рассказ Кинга. Серьезно, здесь прямо все очень в тему, во все веришь, никакой деревянности.

Во-вторых, видимо, Богдан — большой любитель померзнуть в палатке, потому что атмосфера, приправленная подробностями походной жизни, удалась ему на 100%. Тут прям все сладко-гладко, любо-дорого. Притом, автор не ударяется в долгие и муторные описания природы, а все подает через действия, что само по себе отдельный плюс. Ну и языком Богдан владеет — любо-дорого (к этому еще вернемся).

Но самое лучшее — это финал. Не буду здесь спойлерить, но величественность происходящего, и то, КАК оно описано и правда пробирает до мурашек. Может быть, не от ужаса, но, скорее, от некоего благоговения перед этакой фантазией, если удастся в нее поверить хоть на секунду. И здесь подбор слов и фраз достигает своего апогея:

«Теперь он глядел в них без страха, потому что нет смысла бояться того, что любит тебя. Того, для кого ты лишь дитя, заплутавшее в темноте, которую по ошибке принимаешь за жизнь.»

В новогоднюю ночь два ублюдоса решили отжать хату у нелюдимого сиротки, работающего с ними на стройке. Много водки выпито, много зубов выпито, но жертва черных риелторов не спешит ставить закорючку в договоре (кстати, а нотариус не нужен?), а вместо этого повторяет с угрюмой уверенностью: «Папа придет».

Перед нами довольно типичный для жанра рассказ, использующий достаточно популярный троп «зло мистическое наказывает зло реалистическое». Впрочем, будем честны, тут спойлерит сама иллюстрация, так что я даже не буду пытаться держать интригу.

Текст у Саши, как всегда, безупречный. В конце концов от такого мастодонта не только жанра, но и литературы в принципе, сложно ожидать чего-то иного. Сам рассказ же — очень качественная, простая новогодняя история с мандариново-хвойным ароматом чуда и сладковатым привкусом тлена. Папа — он же Дед Мороз — совершенно безжалостен к обидчикам сына, как только может быть безжалостен мертвец. Судя по тому, что папа разлагается, я бы предположил, что перед нами «заложный покойник», который покинет наш мир тогда, когда выйдет его «запланированный» судьбой срок жизни, прерванной безвременной кончиной. Так что однажды Пашке придется справляться самому.

И, пожалуй, хоррор в рассказе сосредоточен вовсе не в ходячем мертвеце в костюме Деда Мороза, а в самом начале — в этой гнетущей социальной и фактической беззащитности одинокого сироты. Страшно становится не от описаний восставшего из мертвых отца, а, скорее, от краткого предположения — а как бы сложилась жизнь главного героя, не будь у него этого замогильного помощника?

Рассказ хорош, мощен, кругл и пугающ в социальном плане. Однако, он очень сильно отличается от того, что я привык читать у Матюхина. Честно, встреть я рассказ где-нибудь на ЧД — поставил бы бутылку хорошего рому на то, что авторство принадлежит Вадиму Громову. Что же, тем ярче этот момент раскрывает многогранность творчества Саши Матюхина. Крепкая и что важно неутомляющая вещь, после которой хочется читать сборник дальше.

XIX век. Щукин — изменщик и развратник — со своим деверем Гаевым отправляются в глухую деревню сектантов-хлыстов, куда, согласно свидетельствам очевидцев сбежала жена Щукина.

Ну, вы знаете, чем заканчиваются такие путешествия... Не буду спойлерить, для обсуждения рассказа этого не требуется, однако, могу сказать точно, что формула не изменилась со времен «Плетеного человека». Чем-то подобным, например, заканчивается «Солнцестояние» и «Outlast II». Во многом эту историю можно назвать классической, но ее выгодно выделяют на общем фоне а) реалистичность б) историчность в) глубина проработки происходящего. К тому же Дима был бы не Дима, если бы не выдал в конце финт ушами, который оказался резко-черным мазком на пасторальной картине, выводя ее из категории обычного импрессионизма уже в экспрессионизм с оттенком кошмара. На самом деле, от многих моментов в произведении и правда передергивает, а благодаря российскому (пускай и историческому) сеттингу все это для русского читателя приобретает особый уровень узнавания и погружения.

Мощная вещица на подумать, загрузиться, ужаснуться и узнать для себя что-то новое. Потом не поленитесь, погуглите упомянутые имена и события. Дима при минимуме допущений создал классическую историю о погружении в секту, которая, однако, надолго запомнится. Честно скажу, мне даже пришлось отложить книгу, подышать и подумать над прочитанным. Отличнейшая вещица. Маленький момент вкусовщины от меня — не хватило какого-нибудь яркого кадра, который бы отпечатался на сетчатке.

Одинокой пенсионерке начинают поступать крайне странные звонки — то предлагают принять участие в кровавой мессе, то пытаются всучить котят на вес, и прочие всякие мерзости. Старушка ломает голову, пытаясь понять — сошла с ума она или мир вокруг?

Со Станиславом Мининым я до сей поры знаком не был — ни лично, ни шапочно, ни заочно. Это — первый рассказ, который я прочел у данного автора, и оставил он у меня крайне... разнообразные впечатления. Начну с негатива: мне категорически не нравится, что весь рассказ написан в настоящем времени. Не хочется показаться закостенелым и консервативным, но все-таки есть такое понятие как «удобно» и «неудобно». Возможно я слишком привык к паст симпл, и оттого презент континуус режет глаз, но из-за этого местами я спотыкался при прочтении. ВПРОЧЕМ, настоящее время крайне удачно оттеняло это тягучее надвигающееся безумие, которое должно уже вот-вот, вот-вот, но все никак не накроет старушку с головой.

А безумие здесь, как есть, жуткое, болезненное, предельно ненормальное, каким и должно быть. Давненько я не читал такого качественного погружения в сознание больного человека и его возможные выверты (кстати, во многом произведение походило на Шиковский «Родительстан», но только до определенного момента). С некой едва заметной черты внутри произведения все переворачивается, и эта неожиданная метаморфоза — как главной героини, так и ее мира — действительно ужасает, особенно на фоне уютных и слегка тоскливых описаний пенсионерского быта.

Не могу сказать, что я отнесу этот рассказ к лучшим в сборнике, но к ярчайшим — точно. Я давненько такого не читал, и не думаю, что вскоре выдастся возможность прочесть что-то подобное.

Ивар-Висельник — душегуб, ублюдок, людоед и просто интересная личность вынужден, дабы сохранить если не жизнь, то честь, выступить один на один против могущественной ведьмы-двудушницы, которую на свою беду местные откопали из древнего кургана.

Богдан Гонтарь — писатель уникальный. Честно, я готов просто читать его диалоги вообще без контекста. Он — настоящий мастер реальных, живых разговоров персонажей. Между ними всегда бурлит такая химия, что сюжет, да , в целом, вся история отходит на второй план. А ведь история хороша. Гонтарь рисует перед нами мир Российской Империи времен Сибирских экспедиций и, соответственно, свою альтернативную Сибирь. При этом названия подобраны так удачно, что с легкостью находишь параллели всему в реальном мире и не отвлекаешься на вопросы, мол, «а кто такие тольмены». Еще лучше Богдану удалась непосредственно мистическая, а , вернее, метафизическая часть происходящего. С самой ведьмой — черт с ней, тут ничего сильно нового не будет — контроль сознания, оживление мертвецов, ползания по стенам. Куда интереснее ее глубинный бэкграунд, в котором в сочнейшей эклектике переплетаются христианская, таежная и славянская мифология. Кстати, христианство здесь тоже альтернативное и весьма-весьма сочное. Отдельно хочется отметить диалоги Ивара с ведьмой, в которых Гонтарь проявляет себя на 100% — это и химия, и метафизика, и фентезийный бэкграунд.

Собственно, перед нами эталонный гримдарк, на уровне «Костяного», а в чем-то его и превосходящий (извини, Леш). И если поднимать спор о том, место ли фентези в хоррор-сборнике, то я отвечу: такому — не место, а МЕСТИЩЕ.

Алина — следователь и мать, потерявшая сына после долгой болезни. По городу прокатывается волна жутких роскомнадзоров, в процессе которых самовыпильщики жутко и мучительно калечат себя. На месте одного из таких происшествий Алина находит запись домофонного звонка, где слышит голос покойника...

Очень мощный, хотя и совсем небольшой рассказ. Классический по сути, он за счет атмосферы (или, вернее, сеттинга) создает эталонное ощущение хтонической постсоветской жути и безнадеги — на уровне с Сигаревским «Жить» и «Прикосновением». С этими фильмами рассказ связывает основной мотив — нестерпимая скорбь и возвращение мертвых. Автор на уровне тончайшей эклектики переплетает фольклорные былички о мертвецах с современностью, приправляя это собственной метафизической концепцией (очень схожей с моей Бездной). Скорбная, депрессивная, безысходная вещь. Чего-то подобного я пытался добиться в произведении «Я люблю тебя». Еще вспоминается «Глотка» Юрия Нестеренко (в смысле его рассказ, а не его... нувыпонели) — концепцией того, что местные форзи передают информацию об истинной концепции потустороннего бытия.

В общем, очень переплетенная, эклектичная и мрачная работа с эффектным финалом (с широким простором для фантазии). Мне понравилось.

Здесь у нас хоррор туристический , горный.

Группа туристов заплутала в горах. Ориентируясь по чьим-то вешкам, они пытаются найти друзей и выбраться, но... вскоре понимают, что в горах они не одни.

Пожалуй, здесь все будет кратко. Это ровная, хорошо написанная история, без косяков и провисаний. Очень классно проработана атмосфера, которая, по факту, страшнее любых монстров. Честно , для меня само по себе уже — ночной кошмар вот так вот оказаться где-нибудь в горах, пускай даже с палаткой, полным рюкзаком еды и баллоном газа. Потому хоррор здесь все же несколько на заднем плане, а на переднем — противостояние человека и природы.

Вообще, все на месте. Описания красивые, объемные, темпоритм чистый, ровный, даже свойственный жанру твист в финале на месте. Мне местами было скучновато и непонятно читать про все эти стропы и лыжи, но только лишь потому, что я максимально далек от темы.

В общем и целом, это хороший и крепкий авантюрный рассказ, который прекрасно добавляет разнообразия в сборник. Найс, короче.

Главный герой Родион, просрав все, что имел, возвращается на Курилы — в места своего детства. Здесь он встречает загадочные смерти, необъяснимые изменения заброшенных зданий и многое другое...

Пожалуй, тут мне придется сказать, что рассказ максимально не попал в мои вкусы. Начиная с многословных, тяжеловесных предложений, заканчивая таким же тяжеловесным социальным подтекстом, от которого так и несет Звягинцевщиной. Впрочем, я и сам нередко ударяюсь в постсоветскую чернуху, так что в немалой степени, думаю, здесь играет роль лично моя усталость от тропа. А вот что касается фантдопа — тут все чуть более объективно.

Собственно, проблема, непосредственно, хоррора в данном рассказе заключается в том, что он а) не совсем нов — смотри «Тень над Иннсмутом» б) не до конца проработан. Мне , например, совершенно непонятно, зачем ёкаи растят шипы в заброшках и, в целом, дурачатся с реальностью. Во-вторых, с каких это пор ёкаи вселяются в людей и «подстраивают» их под себя? Как мне кажется, если использована реальная мифология, то должно же быть и минимальное соответствие условному канону, разве нет? Здесь же автор все подчинил своей воле — набросал крипи-элементов в кучу, а после сшил их грубой нитью адаптированного синтоизма. И самое в этом печальное, что, собственно, хоррор-события рассказа заброшены куда-то в самый его конец, в то время как большую часть истории наш главный герой страдает, вспоминает и шляется по умирающему поселку.

Словом, я знаю, что этот рассказ снискал немало положительных отзывов от других читателей и моих коллег, поэтому просто сочту, что он проскочил мимо моих вкусовых предпочтений. Я, однако, совершенно точно могу сказать, что описательная часть рассказа очень яркая и создает весьма подробную картинку сегодняшнего быта Курил, ну и бонусом — слоновья доза кенопсии.

Знаменитое Ташкентское землетрясение 1966 года свело воедино четыре судьбы — двух девушек-строительниц из Саратова, и двух местных парней. Каждому из них придется столкнуться с ужасом из-под земли, проверить свои чувства и себя.

Отчасти, наверное, можно отнести данный рассказ к мальчишескому хоррору. Да, с большой натяжкой, ведь парням уже по 19, но они все еще мальчишки. Камон, мужчины до первого массажа простаты не взрослеют. Здесь вам и юношеские переживания, и первая серьезная влюбленность и выбор жизненного пути и даже немного самовоспитания. Все это на фоне ностальгически-сонного солнечного Ташкента, который, пускай и порушен землетрясением, но все еще сохраняет яркую нотку восточного базара. Жаль, что все это как-то вскользь, бегом, но я понимаю — не о том история. В этот раз, кстати, у Димы Костюкевича почти отсутствуют длительные флешбеки и погружение в экспозицию. Наоборот — одна сплошная динамика, и это очень круто. От рассказа правда было сложно оторваться. Честно говоря, я с ощущением подступающего разочарования ждал

В общем и целом, рассказ напоминает хороший черно-белый (обязательно) советский фильм, но снятый по вполне современному сценарию. То есть, солнечный возрождающийся Ташкент, честные, веселые ребята и девчата, дружба, взаимовыручка, альтруизм, любовь...

Под Лысой горой в норе глубокой живет чудище ни живое, ни мертвое, отрыжка загробная, в Бога плевок. Рухом Бучилой кличут, а еще Заступой — он село Нелюдово от бед всяких защищает, а плату требует невеликую — бабу непорченую раз в год. И вот, Ванька вернулся в село и узнал, что невесту его, Марьюшку, Заступе сосватали. В поджилках дрожит, сердце колотится, но ему все одно — не прикажешь. Надобно выручать девку...

Ну вот и настал час, когда я был вынужден прочесть рассказ про Руха Бучилу. Так уж сложилось, что с данным персонажем я знаком заочно, и не сказать, чтобы знакомство было приятным. Подумайте сами — вот озвучит Ворон мою историю, иду я комментарии читать, самолюбие тешить, а там — глядь, через раз спрашивают: «А где Рух Бучила? А когда будет Рух Бучила?» Ясно дело, через то у меня к Ивану Белову зависть, а к Руху Бучиле ненависть лютая и раздражение при каждом упоминании. Но вот, лежит передо мной сборник, и деваться некуда — надо читать.

И что тут скажешь? Понятно мне теперь, почему вурдалак славянский так люду полюбился. Таперича и я к нему зело неравнодушен, пойду, спрошу Ивана, что еще есть про него почитать. А теперь к рассказу.

Написан он БЕЗУПРЕЧНО. Серьезно. Это очень грамотная стилизация, которую читаешь и не мучаешься, ковыряясь в памяти, что значит то или иное старославянское словцо. С другой стороны все максимально аутентично — веришь, так, наверное, и разговаривали, такими категориями и мыслили.

Сам Рух Бучила, безусловно, очень мощный колоритный персонаж, из тех, кто нравится читателям. У него есть свой моральный кодекс, своя судьба, яркий облик (и я не про внешность, а про его антураж), но главное — проблемы он решает не силовыми методами (хотя возможностей хватает) а за счет хитрости, ума, опыта, знания психологии. Сам сюжет получился на редкость стройным, мрачным и трагичным. Как всегда, сколько черта ни малюй, а люди всегда страшнее. Абсолютно все характеры смотрятся выпукло, живо — любо-дорого посмотреть, да и сеттинг прослеживается мощный, крепкий, продуманный. Разве что буратинка эта деревянная слегка нарушила магию погружения, ну да ладно, немного ее там.

Рассказ очень хороший и страшный, хотя и не пугает. Суть в том, что перед нами, скорее, не хоррор, а очень мрачная сказка. Не фентези, а именно сказка. Я затрудняюсь определить, где проходит эта грань, но, пожалуй, могу сказать, что Ивану великолепно удалось сплести славянские фольклорные мотивы и современный подход к фентези. Ну и жути местами нагоняет с лихвой. И самое удачное здесь, что жуть вся не в норе под Лысой Горой, а под солнышком ясным в горницах чистых.

Очень хорошо.

Девушка Настя приехала из Москвы в родной поселок Шую — повидаться с родней и подругами. Но подруги не все в сборе — Света, беременная, не смогла прийти на встречу, и Настя решает вместе с дядей и Анжиком (тоже подруга) заехать в гости и устроить сюрприз. Но гостей никто не встречает, на участке тихо, даже собака куда-то запропастилась...

Собственно оценивать качество самого текста я пытаться не буду — не дорос еще. Одно могу сказать точно — ни разу не споткнулся, а все описываемое живо представлял в голове, так что за отдельные эпизоды отдельное же «спасибо» — я обедал.

Перед нами настоящее торжество саспенса. В самой, мать его, чистой форме — на уровне эссенции. Изначально, как пишет сам автор, рассказ был создан в качестве сценария для короткометражки, и , думается мне, на экране бы он смотрелся весьма мочегонно. Суть в том, что Михаил задействовал в рассказе почти все возможные формы взаимодействия с саспенсом: «герой видит опасность, она его не видит», «герой знает, что опасность рядом, но не видит», «герой подозревает опасность, но не видит», «опасность видит второстепенного персонажа на глазах героя» и так далее. Техника описанной Хичкоком «закрытой двери» здесь задействована в полной мере. На самом деле, возникло даже ощущение, что рассказ мог бы нам повествовать о волке и двух зайчатах, или, скажем, о минотавре и Тесее. Суть в том, что схема использована совершенно беспроигрышная и разыграна она великолепно. Отчасти даже обидно, что, непосредственно «релиз» ситуации можно краем глаза заметить ДО того, как до него дочитаешь (из-за капслока). Находись он, например, на другой странице, вполне возможно, финал мог бы действовать как скример. Кстати, наверняка этот рассказ очень здорово смотрится в звуке.

Возвращаясь к вопросу сеттинга — мне кажется, и здесь Михаил сработал безукоризненно, попав, в целом, в каждого первого читателя и создав ситуацию, в которую может попасть КАЖДЫЙ из нас. Ведь каждый ходит в гости , приезжает к родне, навещает старых друзей, которых давно не видел. Кто знает, что там могло за это время произойти у них в жизни или в голове?

Короче, мощная саспенсная вещь. Отличный триллер, хороший хоррор.

КОГО ПОПОРТИЛИ-ТО?

Уф, давненько я не обзирал ничего такого крупного-литературного, чтоб не просто рассказик чей-нибудь, а прям РОМАН. Да, моя больная тема. Свой-то роман я мучаю уже больше года, и до сих пор добрался только до четвертой главы. Кур о чка по зернышку, а Шендеров по буковке. Так, глядишь, к седым мудям и допишу. То ли дело Кабир. Этот парень неостановим как лавина. И вот, в серии HorrorZone вышел шестой по счету роман Максима. А я при первой же возможности купил его на Литрес и погрузился в чтение.

История такая: в одном недогородишке где-то в Замкадье под названием Горшин в школе прорвало трубу. И на стене в подвале от этих потеков появилось изображение, больше всего похожее на очень неприятное лицо. И лицо это принялось притягивать к себе разного рода людей с не очень стабильной психикой, призывать их к поклонению и жертвоприношениям. А еще от него рождаются серые мерзкие гномы. А еще людям в городе снятся гаденькие сны. И разбираться со всем этим непотребством предстоит молоденькой учительнице Марине и ее ученику Паше, который пока с собственными прыщами разобраться не может.

В общем и целом, чем мне всегда нравился Кабир — зло у него почти всегда весьма оригинальное, экзотичное и проявляется тоже необычно и с выдумкой. Ну, казалось бы, стандартные условия — маленький городок, все друг друга знают, ковырни — и потечет гной. Но Максим разместил корень зла не в какой-нибудь канализации с Пеннивайзом или не в лавке необычно нужных вещей, а в самом неожиданном месте — в подвале школы. И лицо у этого зла тоже необычное — оно просто проступило на стене. Дабы не спойлерить, я не буду погружаться в лор происходящего, но и предыстория этого лица тоже интересна сама по себе.

Собственно, роман написан, так сказать, «как по учебнику». Зло медленно проявляет себя с разных сторон, запускает щупальца туда-суда, покудова мы знакомимся с обширным списком участников пьесы. Тут тебе и директор школы, и завуч, и проблемный ученик и второй член местного «клуба неудачников» и даже бывший главной героини. Словом, полный набор болванчиков для скорейшего обращения и умерщвления. Впрочем, болванчиками их называть не совсем справедливо, скорее, очень быстро понимаешь, кто здесь на ключевых ролях, а кто на подсосе. Но Максиму удалось создать иллюзию вполне реального, живущего своей жизнью городка со своей историей, перспективами, проблемами и маленькими радостями. И тем натуральнее реагируешь на пришедшее его разрушить зло.

Так как это — роман ужасов, давайте поковыряем, насколько вообще роман страшный. Сколько здесь неуютных, жутких, дискомфортящих моментов? Надо сказать, не так уж много, как было, например, в «Мухах» или великолепных «Скелетах». Если оба вышеназванных романа представляли собой американские горки, на которых ты то и дело «всплывал» из очередного мрачного болота, чтобы вдохнуть и ухнуть головой снова вниз, то в «Порче» ужас, скорее, осторожно «размазан» по тексту, практически вписан в норму и очень медленно и неохотно поднимает голову. Если поначалу от жутковатых и эротичных сцен поклонения подвальному божеству перед глазами вставали действительно стремные картинки, то со временем я, как читатель, успокаивался, понимал, что запрягать будут долго и зло никуда не спешит. Стремно становится, когда дедушка тычет в голову внуку гвоздодером, или когда бабушка оплодотворяет жижей из стены свою красавицу-внучку, но совершенно спокойно ты воспринимаешь все, что происходит в дальнейшем, будто эти начальные эпизоды автору переплюнуть уже не удалось.

К основным персонажам проникаешься симпатией: надо сказать, что именно это у Максима стало получаться особенно хорошо. Как автор, ненавидящий своих собственных персонажей, могу сказать, что выжать из меня такой эффект — немалая заслуга. Я искренне сочувствовал Пашке и его безответной привязанности к Марине; переживал за Кострова, чья голова от происходящего ехала далеко и надолго по одному ей известному маршруту. В общем, «живость» персонажей как и «живость» города стали лично для меня главными достоинствами этого романа, и, пожалуй, не в последнюю очередь ИМЕННО из-за этой самой живости мне и правда было слегка мандражно, когда я понимал, что персонажам собираются причинить недобро.

А теперь о недостатках. Пожалуй, стоит предупредить, что сейчас пойдет совершеннейшая вкусовщина, воспринимать которую в качестве истины я категорически не рекомендую. И первым недостатком стали для меня, например, вставки текстов юного дарования Пашки. Безусловно, Максим совершенно шикарно скопировал манеру письма молодого и, безусловно, талантливого автора — и сюжеты, и образы — все это вполне укладывается в мое представление о том, что мог насочинять начитанный подросток. Но есть проблема, а точнее две. Первое — эти вставки не имеют НИКАКОГО отношения к сюжету романа и являются исключительно самостоятельными вставками. Второе — я платил за 340 страниц Кабира, и хочу получить 340 страниц Кабира, а закуску в виде виршей Пашки Самотина я не заказывал. И, в итоге, я так и не понял, что это — «растягивание хронометража», тонкие аллюзии на происходящее в романе — такие тонкие, что я их не понял, или и вовсе лирические отступления по воле автора. Этого я не понял, и не оценил.

Еще одна вещь, которая заставляла меня несколько раз скривиться при чтении — это отсылки на популярную культуру и фильмы ужасов в особенности. «Гвоздомет. Как в четвертом Fallaut» (орфография сохранна, все вопросы к корректору), кукла Чаки, сравнения с тем-то оттуда-то, неймдроппинг как в русском рэпе и целые куски стихотворений Пушкина и не только. Зачем? Не знаю. Я не сомневаюсь в способности Максима описать что угодно и кого угодно, не ссылаясь вообще ни на какие популярные в масскульте образы. Почему, что в «Мухах», что в «Порче» я то и дело встречаю такие вот отсылки — вопрос к автору.

Ну и третье, что стоит вообще пропустить мимо ушей и, желательно, вообще не обращать внимания, это проявления зла. Про одержимость как фантдоп я и без того писал достаточно, здесь я об этом рассуждать не буду. Не люблю я ее и все тут.

Ладно, я много уже сказал, и, надеюсь, Максим не будет сильно обижаться на мой обзор, однако, давайте искать ответ на главный вопрос — стоит ли читать «Порчу»? Однозначно, да. Тут я рекомендую «Порчу» без лишних разговоров: это добротное, стройное, хорошо написанное чтиво с интересным сюжетом, живыми персонажами и яркими сценами. Веха ли это конкретно для Максима? Наверное, нет. Скорее, все же крепкий «середняк», лично для меня проигрывающий «Мухам» и даже рядом не стоящий со «Скелетами». Последние, конечно, ощущаются как первый роман писателя — они шаткие, неуверенные, но сколько в них образов, идей, искренности. «Мухи» же откровенно страшные. Настолько страшные, что сюжет я уже забыл, а наиболее яркие образы все еще крутятся у меня в голове. А «Порча» — она интересная. Это все еще старый добрый Кабир с оригинальными идеями, безупречным языком, по-настоящему живыми персонажами, кровавым эротизмом и эротической кровавостью. И эта книга определенно доставит вам удовольствие. А в этом весь смысл — окунуться в затхлый подвал со стремным свиблом на стене, повожделеть красивую девочку и содрогнуться в отвращении, видя, что порождает ее лоно.

Есть у хороших книг такое свойство — рано или поздно они тебя догонят. Бывает такое, что скачаешь из интернета какой-нибудь безликий сборник, очередные «Когти неба» с одним флагманом типа Каганова или Дьяченко и толпой ноунеймов на борту. Сидишь, читаешь, и вдруг осознаешь, что все это уже видел, но хоть убей не помнишь. Потому что было так пусто, так незапоминающеся (наверное, я употребил здесь это слово неверно), так... серо. А вот та самая хорошая книга рано или поздно попадется на полке магазина, вылезет в рекламе Литрес, будет подарена кем-то из друзей, подмигнет мордой одноглазого пупса с обложки, и ты, не в силах противиться зову, сядешь читать. Так произошло и в этот раз.

Книгу «Зона ужасов» я прочел в первый день ее выхода в магазине книг Apple. Это был июнь 2017 года, меня уволили с работы, и я ездил в суд, восстанавливать справедливость. Восстановил, кстати, на 3000 евро. Я тогда увлекался реп-баттлами, просмотрел по несколько раз все ролики с Оксимироном и Рики Ф, а моим единственным более-менее адекватным произведением на тот момент была «Лучшая жизнь». Писал я, в среднем, по рассказу в год, не больше. Халтурные, дурацкие истории на стыке жанров — не то фентезя с розовыми соплями, не то недохоррор (кому интересно — ранние произведение в «Оглавлении»). Короче, я искал новую работу, и нашел ее достаточно быстро — портье с моим опытом на дороге не валяются. Платили там по тогдашним меркам очень недурно, но вот требования... Это был архаичный баварский отель под названием «У почты», где ночной портье даже не умел пользоваться компьютером. Из плюсов — персонал питался в ресторане при отеле и заказывал блюда по меню — хоть лосось под спаржей, хоть швайнхакс с кнедлем. Из минусов — все остальное: пиджак-брюки, ПМС (проперти менеджмент софвар) — перегруженная Долфин, куча макулатуры, гости — квакающие пожилые баварцы и требование начальства курить не больше одной сигареты в день. Ах да, вместо нормального кресла на стойке только барный стул. В общем, полное говно. На работе я привык, честно говоря, либо гонять в ХС либо смотреть фильмы (пока работа не пришла), но и тут работали запреты. Поэтому я выбрал для себя самое безобидное на вид из занятий — чтение. И читать я, разумеется, хотел только ужасы. Сначала я проглотил несколько книжонок Варго, потом начал искать подобное, наткнулся на «Темную сторону сети», «Темную сторону дороги», какую-то «Самую страшную книгу 2017», купил «13 маньяков» и бросил, потому что не люблю маньяков. И я начал замечать одну тенденцию — если рассказ мне особенно нравился, нередко у него были одни и те же авторы — Матюхин, Кабир, Кожин. Мог ли я тогда подумать, что буду толкаться с этими людьми локтями на конкурсах? И было еще одно имя, которое то и дело всплывало тут и там — автор, составитель, автор предисловия. Михаил Парфенов. И, разумеется, увидев целый СБОРНИК этого автора, я не мог не заинтересоваться. Честно ждал две недели, пока сборник появится в магазине, купил его сразу же и прочел взахлеб за одну смену. Из отеля «У почты» меня, кстати, уволили всего через месяц работы. Спасибо тебе, Миша, большое — этого дома престарелых я бы дольше не выдержал, а увольняться самому — не комильфо.

Сейчас я буду говорить исключительно об ИЗНАЧАЛЬНЫХ своих впечатлениях того 2017 года, впечатлениях Шендерова-читателя, но не писателя. На днях я освежил свои воспоминания, перечитав сборник, но все же первые впечатления считаю самыми правильными. И говорить буду именно о рассказах, которые запомнились мне еще с тех времен, и именно о них. К тому же, если расскажу обо всех — вам будет уже неинтересно.

«Страна тараканов»

Ну здесь, как мне кажется, все проспойлерено уже в названии, можно не осторожничать. Обычный кубаноид, переехавший в обычные московские гре6еня за лучшей жизнью сталкивается с обычным тараканопокалипсисом. Махровый такой зоохоррор. Честно — никогда не испытывал отвращения к этим, в общем-то, не самым уродливым жукам. Те же медведки куда жутче. Но тут Парфенов использует против нас то гадливое ощущение неправильности: твари УЖЕ на моей территории, и их МНОГО. Недурно обыгран и шум, издаваемый этими созданиями; обилие звукописи позволяет этому «скырск» выглядеть не просто буквами, а ЗВУКОМ, вполне ощутимым. Крутой рассказ, притом, судя по всему, очень сильно наполненный личным опытом, и совсем не о тараканах.

«Снежки»

Рассказ максимально камерный, тесный, неуютный. Внучек, живущий с бабушкой очень хочет пойти гулять с друзьями, но бабушка не пускает, ведь на улице снег и зомби-апокалипсис. Но бабушка не вечна... Этот рассказ, пожалуй, стоит считать своеобразным эталоном того, как выстроено повествование в хоррор-жанре. Неуют сгущается с каждым абзацем, стены давят на персонажа и читателя, хочется вырваться наружу — пускай даже ценой жизни. Неуместная сексуализация, жалость, страх, отвращение — все здесь направлено на максимальный дискомфорт, достигающий апогея в финале. Пожалуй, один из лучших рассказов сборника.

«Гроб на колесах»

А здесь через запах покрышек и искусственной кожи можно учуять немного раннего Кинга. Помните, как пишет ранний Кинг? «А что если *объектнейм* злое?» Здесь злая — маршрутка. Вернее, не злая, а голодная и хищная. И всякий, кто окажется внутри, будет переварен заживо. Если только на роль главного героя не попадется кто-то достаточно находчивый и беспринципный. «Гроб на колесах» в большей степени — не рассказ ужасов, а исследование человеческой натуры. Самое забавное, что в произведении ощущается интерес и самого автора — он как будто сам не до конца уверен, как поведут себя персонажи в созданном симулякре. И вот этот интерес, он передается читателю, притягивает к себе, хочется, чтобы маршрутка ехала-ехала-ехала и никогда не остановилась...

«Остановка у кладбища»

Не буду долго рассусоливать, и даже пересказывать не буду, поделюсь лишь впечатлениями. Эта мрачная зарисовка о подростковом мышлении достаточно глубоко впилась мне в мозг именно своей естественностью. Вот мысль озлобленного nadsat'a сворачивает не туда, и вот уже «его маленькая сестренка привалилась раскроенным, похожим на распустившейся цветок колокольчика черепом к окну, словно интересовалась нарисованным снаружи пейзажем.» Красиво, печально.

«Благословенная тишина»

Своеобразная сплаттер-жемчужина сборника. Рассказ, показавшийся мне в 2017 запредельно-страшным. Сегодня-то после всех Матюхинских поехов такое воспринимается не столь остро, и все же... Перед нами дневник человека, задержанного полицией в голом окровавленном виде с блаженной улыбкой на устах. В этом дневнике он расскажет, как дошел до жизни такой, и что же такого благословенного в этой тишине. Одна навязчивая идея, мания ложится на благодатную почву неправильно работающего гипоталамуса и... дзынь! — лопается та тонкая струна, связующая человека с реальностью Но этого «дзынь» он не слышит, и продолжает размышлять, изъясняться как нормальный человек, нести свою пургу на серьезных щах, и вот именно это пугает куда больше, чем все кровавые подробности (которых, кстати, в рассказе, вопреки впечатлению, оказалось не так много). Здесь в очередной раз автор показывает, как глубоко он умеет закапываться даже в самый нездоровый человеческий мозг.

«Каждый парень должен пройти через это»

Мой почти фаворит. То, что поначалу кажется стандартной «байкой из склепа» — два друга тусят на ночном кладбище — оборачивается сначала истинным мистическим, а после и реалистическим кошмаром. И снова, за фасадом из «ужастиков» оказывается печальное препарирование человеческой психики. В этом плане Михаил Парфенов (который М.С.) похож на психиатра-патологоанатома. Пациент умер, его уже не спасти, и все, что остается автору — лишь препарировать его рассудок в поисках причин произошедшего. И здесь это ощущается особенно остро.

«Что тебе снится»

Муж Лиды во сне ведет себя странно — рычит и как будто кого-то душит. Лида пытается разобраться... Рассказ страшен на каком-то иррациональном, болезненном уровне. Как бы меня такие штуки не пугают — это я по ночам вою, дергаюсь, плачу, грызу и душу подушку (даже ухожу иногда на диван, если моей благоверной рано вставать). Но здесь в происходящем есть некая жуткая неправильность, заданная с самого начала. Впрочем, кто из нас не испытывал ужаса, слыша бормотание спящего человека, кто из нас не задумывался — в каких-таких далях витает его душа?

«Комната Павлика».

Ну и лучшее я оставил напоследок. Канонический готический хоррор в русских реалиях. Семья — мама-папа-новорожденный — въезжают в дом на отшибе с дурной славой. Казалось бы, ЧТО вообще может пойти ТАК? Где нас удивят? Но Парфенов не был бы собой, если бы так и оставил «Комнату Павлика» банальной историей о привидениях. Нет, перед нами масштабное полотно, вскрывающее по традиции и психологию персонажей (а, значит, и наших в них отражений), и эстетику увядания и даже немного залезает в иные сферы. Меньше всего мне хочется рассказывать об этой повести — хочу, чтобы вы прочли ее сами. Отмечу лишь забавное совпадение. Михаила нередко обвиняют в том, что его рассказ «Мост» (из этого же сборника) очень сильно напоминает рассказ Нила Геймана «Троллев мост». Юмор в том, что Михаил написал свой рассказ РАНЬШЕ. Так вот здесь приблизительно то же самое со мной. Хозяин из «Комнаты Павлика» и Хозяин Вокзала из моей «Лучшей жизни» и визуально и по многим своим аспектам являются братьями-близнецами, хотя я «Лучшую жизнь» написал в 2016, а опубликовал в сети в 2018, в то время как «Комната Павлика» увидела свет в 2017, то есть пересечения никакого НЕТ, но... Похоже, идеи и правда витают в воздухе или плавают в бассейне, из которого мы, неуклюжие воришки, таскаем свое вдохновение. Кажется, в этот раз нам с Михаилом досталось по куску одного и того же.

И послесловие (не мое), а сборника заслуживает отдельного упоминания. Оно ОГРОМНО, почти как рассказ, и крайне интересно. Здесь Михаил рассуждает о природе ужаса в литературе и кино, о его видах, о его методах воздействия, приемах... Будет ОЧЕНЬ полезно начписам. В конце концов, именно это послесловие стало одним из кирпичиков моей уютненькой хрущобы под названием «6EZDHA».

Еще немного о самом сборнике. На самом деле, творчество Михаила очень характерно, и в нем можно выделить большое количество характерных приемов. И прежде всего, это любовь к экспериментам, притом даже на уровне верстки. Обильная звукопись, регулярные звукоподражания — детскому лепетанию, кубанскому говорку, тараканьему шевелению. Нередко автор даже КАПСИТ на читателя в моменты особенного напряжения, фоормируя этакий текстовый скример. Кстати, было бы недурно размещать такие всегда на новой странице — эффект был бы мощнее. Но в первую очередь творчество М.С. Парфенова отличается обильной, глубокой рефлексией, даже, пожалуй, самоедством. Персонажи, да и автор, куда чаще смотрят вглубь себя, чем наружу. И эта книга, в первую очередь — исследование человека, а не каких-нибудь монстров или проклятий, как в моей случае. Сколько ни копай — под оболочкой любого монстра в творчестве Михаила окажется именно человек. Именно антропный принцип зла становится центральной идеей всех рассказов. Ни хищная маршрутка, ни голодные тараканы, ни даже жуткий (реально) Хозяин не способны на зло — они лишь делают то, что им свойственно. А вот мы... Из идеи «самые страшные монстры — люди» здесь не делается откровения, скорее, оно подается как норма, как некая аксиома реальности. Черепа персонажей открываются исключительно, чтобы лишний раз доказать нам, что параллельные прямые не пересекаются, а люди — мрази.

Ну и раз уж у нас тут «Зона ужаса», стоит поговорить и об ужасе. Забавно, но что в своем, что в творчестве многих коллег я начал замечать тенденцию, что их рассказы стремятся, скорее, развлечь, нежели напугать. И тут, надо сказать, Михаил Парфенов отвесил всем нам пощечину, напомнил, что такое хоррор. Его рассказы (за исключением пары юмористических) не стремятся развлечь, они именно что погружают тебя по спирали на самое дно, чтобы потом вылить сверху ушат ледяной жути. Цель именно такая — дискомфорт, отвращение, смущение, террор. Никак иначе. И, местами, это, конечно, отражается на увлекательности — когда тебя так нарочито тянет вниз, волей-неволей будешь барахтаться, сопротивляться авторской воле. Благо, она нередко оказывается сильней.

Здесь надо сказать, что не все рассказы М.С. Парфенова мне нравятся. В этом сборнике, например, мне совершенно не зашли «Бабай» и «Подарок», которые, несмотря на вполне реальную и ощутимую, зашитую в них жуть, существуют, чтобы «комфортить» читателя, давать им ощущение «правильности» нашего мира и его внутренней «справедливости». Мира, в которых маленьких мальчиков не разрезают на части в их собственных постелях, а подростки не приходят в школу с заряженными дробовиками. К сожалению, этот мир существует лишь на страницах двух этих рассказов, и я в него не верю. Есть и другие рассказы, приемы, высказывания Михаила Парфенова, с которыми я не согласен. Может, если ковырнуть, найдутся и старые обиды — как меня дважды приложили «правом вето» на отборе в Самую Страшную Книгу. Честное слово, чуть не плакал. Но все это совершенно неважно. Неважно по той простой причине, что ту благодарность и уважение, которые я испытываю к этому человеку, не сможет поколебать никакое обстоятельство. Почему? Потому что, если бы не М.С. Парфенов, то, скорее всего, многие, очень многие талантливые и достойные авторы, включая меня, никогда бы не выбрались из журнальных и сетевых публикаций. Этот человек настолько влюблен в жанр, что смог без больших (да и без небольших, я так понимаю) денег, без влиятельных знакомых, без особого опыта в конце концов, смог не возродить, нет, именно что РОДИТЬ хоррор в России как популярное направление в литературе. То, что раньше стыдливо соседствовало с научной и юмористической фантастикой в малотиражных сборниках, теперь гордо заявляет с книжных полок «Я — САМАЯ СТРАШНАЯ КНИГА». И я в этой САМОЙ СТРАШНОЙ КНИГЕ как в самых своих смелых подростковых мечтах (да, я мечтал написать самую страшную книгу. Я просто не думал, что это будет имя собственное) в ней ТОЖЕ есть. И за все это — за конкурсы, за шикарный сайт Даркер, за Хоррорзон, за отборы и за сборники стоит поблагодарить скромного отца русского хоррора (который изо всех сил отмахивается от этого звания) Михаила Сергеевича Парфенова. И человек, который ТАК любит хоррор, просто не может писать его плохо. Хотя бы потому, что делает это с истовой любовью к жанру.

Надо признать, сборник получился весьма неоднородным. Однако, финальное ощущение он оставляет ОЧЕНЬ четкое. Это похоже на спуск в темный, затхлый подвал, затянутый паутиной, без освещения. Тебя в нем запирают — в шутку ли, или случайно. И вот, когда твои глаза привыкают к беспросветной тьме, парейдолия начинает играть с тобой злые шутки, ты видишь то чью-то фигуру, то слышишь голоса, а то вдруг принимаешь ниточку паутины за чужое прикосновение. И вот, из подвала ты выйдешь, но еще долго будешь судорожно чесаться, пытаясь сбросить с себя невидимые ниточки паутины, дергать головой, оборачиваясь на несуществующий голос. И кто знает, вышел ли из подвала ты, или это уже что-то другое, сломанное, болезненное и опасное, готовое ломать других. Именно такое ощущение преследует тебя, когда ты переворачиваешь последнюю страницу «Зоны Ужасов». Пауки все разбежались, но паутина — она остается. Я рекомендую «Зону ужасов» как по-настоящему жуткое и дискомфортное чтиво с мощным послевкусием. Настолько мощным, что его следы вы до сих пор можете заметить в моем творчестве тут и там. Как ниточки паутины.

З.Ы — чтение особенно хорошо идет под Bohren and the club of Gore

Собственно, думаю, Олег Кожин как автор хорроров в представлении особо не нуждается. Все вы, здесь присутствующие, так или иначе, возможно даже, сами того не зная, сталкивались с его произведениями. Знаменитые «Снегурочка», «Сученыш», «Где живет кракен», «Гуси-лебеди» (в которых я, честно говоря, напрочь забыл, о чем идет речь). Олег Кожин — один из тех столпов, на которых и начинал строиться российский хоррор. Крепкий, мастеровитый автор, теперь уже практически неспособный выдавить невнятную погре6ень, что, собственно ярко демонстрирует обилие (по меркам жанра) печатных публикацией. А в ССК так и вообще — Кожинский «Зверинец» вышел всего два года назад, и еще не успел исчезнуть с полок, а тут подвезли уже нового контента. Будем изучать.

Как вы помните, сборники и антологии я обозреваю не особенно хорошо, так что поговорю здесь о рассказах, которые мне понравились. Или очень НЕ понравились. Еще я ни слова не скажу о «Снегурочке», потому что уж она-то в представлении не нуждается.

Начну я с «Естества», который прочел еще в сборнике «13 ведьм» от той же серии. Шикарный рассказ с стройным сюжетом, излюбленной фольклорно-ведьмовской тематикой и отличной концовкой.

Некий следователь в попытках разобраться в смерти некой шарлатанки-экстрасенсши натыкается на свою одноклассницу, в которую был раньше влюблен, а та посвящает его в подробности ведьмовских разборок и заодно рассказывает о сущности, известной как Старая...

«Естество» — по-настоящему интересный, мрачный и даже жутковатый рассказ, настоящая феерия темных сил. Будет ложью сказать, что в своем «Шабаше для двоих» я не вдохновлялся этим кунстштюком. Сборник лично для меня начался с этого момента.

Следом за ним идет огромный, раздутый «Еще один Роанок» — почти повесть, совсем не жуткая, но твистовая, интересная и экшоновая почти на каждой странице.

Рассказ здесь пойдет об апокалиптической секте каких-то бандитов-староверов в глухой Тайге, куда приезжают телерепортеры. По приезду те сразу попадают под стволы и в плен, ведь где-то совсем рядом, под стенами бревенчатых бараков бродит Враг...

Очень удачная вещь, хотя и практически не нацеленная на «запугивание» читателя. Почти все проблемы здесь решаются дробовиком, бензином и крепким словцом. Или не решаются, и тогда кишки разлетаются по стенам бараков, но атмосфера ужаса рассеивается где-то в начале рассказа, когда повешенный труп пацана... Упс, спойлеры! Энивей, очень бодрое чтиво, а вставки-интерлюдии с неведомыми игроками добавляют таинственности.

«Самый лучший в мире диван» — в некотором роде абсурдная, даже забавная, но интересная страшная история, за которой, на самом деле, можно разглядеть очень удачное и скрупулезное препарирование детской психики и детского же восприятия (что, впрочем, Олег делает на протяжении всего сборника).

Самый лучший в мире диван — спальное место мальчишки-главного героя — оказалось осквернено смертью его слабоумного парализованного двоюродного брата. Но хуже того, помимо мочи, слюны и прочих жидкостей, истекших из инвалида в момент смерти, в диван утекла еще и его душа. Душа озлобленного на мир парализованного тридцатилетнего мужика с разумом трехлетки.

Отличный мальчишеский хоррор, настроением напоминающий творчество Роберта Стайна — если бы тот увлекался малой формой. Легко, динамично, слегка мрачновато — ровно настолько, чтобы читатель немного понервничал, читая о злоключениях главного героя. Хотя лично меня тронуло куда больше все то, что происходило ДО смерти инвалида.

«Меньшее зло» и «Опаляющий жар Крайнего Севера». Оооооооо, вот про это я бы и роман с удовольствием почитал. Достоверная, живая лавкравтовщина в нашей с вами реальности. Ну, с поправкой на год в первом случае. Пересказывать сюжет, честно говоря, нет никакого желания. Во-первых, очень сложно удержаться от спойлеров, во-вторых, пересказывать загре6ешься. Энивей — здесь все очень круто. Солнечный Норильск с пальмами, расколовшаяся надвое Евразия, звездорылая Белоглазая Чудь, мясные големы, тайная магия, шаманы, древние подземные божества, жертвоприношения и прочий фарш, свойственный данному поджанру. Бодро, живо, динамично опять же — как оно обычно у Кожина. Разве что все эти пробежки по шахтам вышли несколько затянутыми, а финал... ну, честно скажу, слегка натянутым (во втором рассказе). Гора родила мышь (почти буквально).

«Не ложися на краю» становится, непосредственно, ГЛАВНЫМ источником ужаса в сборнике, полностью затмевая любые предыдущие попытки автора запугать.

Повествование ведется от лица мальчика лет шести-семи, который в новогоднюю ночь был вынужден спать с сыном друзей родителей. Мелкий говнюк запугал его на ночь глядя — мы же все так делали — и теперь наш маленький герой не может уснуть, ведь он почти УВЕРЕН — под кроватью что-то обитает.

Действительно жуткий рассказ, мастерски погружающий читателя на самое дно воспоминаний и пробуждающий страхи из детства, которые в свою очередь начинают ощущаться как реальные. Нечто подобное до этого удавалось на моей памяти только Елизарову, а теперь еще и Кожину. Настоящая жемчужина сборника.

»...где живет кракен»

Очень неоднозначный рассказ. Он шикарно написан, сразу отсылает воспоминаниями туда, где лето, велосипеды, соревнования по харчкам на дальность и ссаные заброшки, где интересно лазать. В нем есть реально жуткий и крайне необычный для сеттинга монстр, в нем есть драма, надрыв...

Компашка детей, сбившаяся из тех, кто не уехал на лето, отправляется к цистерне — посмотреть на якобы живущего там Кракена, что убивает детей.

...и все это очень круто было бы, если бы произведение не скатывалось из крутого и живого «мальчишеского» ностальгического хоррора в метафорическую драму, где ничего на самом деле такого не произошло, и все это — лишь метания душ героев. Ну ок, че. Я ж здесь за моральными уроками. А вот до этого все великолепно, да и сам Кракен оригинален и доставляет.

Теперь от разбора отдельных рассказов перейдем к общим впечатлениям. В общем и целом, тексты Олега обладают очень четким, почти непоколебимым набором характеристик: они в меру ироничны, крайне динамичны — ни секунды на месте, на редкость хлестки. Вы не встретите ни длинных занудных описаний, ни молчаливых рассуждений персонажей о своей судьбе, ни долгих метафизических или философских изысканий. Да, местами можно встретить вкрапления поэтичности или рефлексии, но так коротко и органично, что не замечаешь. У Олега в первую очередь происходят события, текут из будущего в прошлое плотным потоком. Флешбеки, флешфорварды и интерлюдии если и присутствуют, то в качестве исключения (и, кажется, в одном-единственном рассказе). Вообще во всем сборнике ощущается нечто слегка животное, звериное. Многие вещи будто писались по наитию, без лишних раздумий — просто набитой рукой. В целом, сборник Олега пахнет шерстью, лесом, скрежещет когтями, юркает лаской, рычит медведем, гудит комарьем. Не знаю, почему создалось такое ощущение. Почти все сравнения в сборнике так или иначе отсылают нас к земной фауне; это даже можно, наверное, считать «личным почерком». В том числе личным почерком можно считать и очень сильную авторскую позицию, которой посвящены иногда целые рассказы, как, например, «Разноамериканцы» и «Велес», которые мне категорически не понравились. Здесь Олег не рассказывает историю, а, скорее, агитирует занять его точку зрения: животных пи3дить плохо, а западный мир заигрался в толерантность, не люблю котокрадов и так далее. Вот, мол, тебе, читатель, побасенка или, скорее, притча на тему. И здесь я, честно говоря, не в восторге от подобных попыток «воспитать меня». Але, автор, я заплатил свои кровные (по крайне невыгодному нынче для меня курсу) за книгу с хоррор-рассказами! Убери мел и доску! Развлекай меня, а не воспитывай!

Также зачастую у Олега очень «нормисовые» сюжетные паттерны; из тех, которые не будут мучить читателя по ночам в стиле: «Зачем он это сделал? Ну почему она, а не...» Проще говоря, у Олега нередко в рассказах торжествует справедливость. Временами она, конечно, частичная или даже извращенная, но все же, справедливость; хорошие концовки, человечные люди, сочувствующие НЕХи. Впрочем, дабы не быть голословным, попробую посчитать, сколько рассказов сборника оставили у меня такое впечатление: 11из 20. Кстати, гораздо меньше, чем мне показалось. Прямо хочется взять свои слова назад, но это чертово ощущение... сформированное еще сотней маленьких справедливостей и хэппи-эндов, разбросанных по сборнику. Наверное, средний читатель спросит: «А разве это плохо?» И, конечно же, ответ будет нет. Именно такое и читает средний потребитель, именно такое ему и «заходит», но кто же виноват, что сборник обзирать взялся грязный деградант-маргинал, который только и ищет, где ему еще сильнее дегроднуть и вымазаться?

Что ж, критическая часть закончена, подведем итоги. Хорош ли сборник? Да. Все его рассказы я читал с искренним интересом, даже, когда в некоторых случаях УЖЕ ЗНАЛ концовку. Скучным или слабым у меня при всем желании не получится назвать НИ ОДИН. Это сборник живых, динамичных (сколько раз за обзор я употребил эти два слова?), логичных историй. К сожалению, по-настоящему страшных я для себя нашел совсем немного — две или три, но совершенно точно не жалею ни об одном потраченном центе на этот концентрат хорошо проведенного времени. Такая книга отлично оттенит хоть отпуск, хоть поездку в метро. Разве что постарайтесь не читать на ходу, а то какой-нибудь агрессивный ублюдок вроде меня врежется вам в грудак. А читать на ходу (как я, собственно, и прочел этот сборник) очень захочется — ведь от каждого рассказа сложно оторваться до самой концовки. Словом, я рекомендую «Шкаф с кошмарами» Олега Кожина для прочтения. Разве что помните — там больше не кошмаров, а мрачных историй. Но хуже он от этого не становится ничуть.

Первое место по всем параметрам от меня получает шикарнейший рассказ Алексея Искрова «Глубина». Это — настоящий хоррор-шедевр, веха в русской хоррор-литературе 2021 года, ограненный алмаз, автор которого заслужил приз по отдельной номинации — «Писательская смелость». Да-да, а вы попробуйте а) сделать главного героя гомосексуалом б) набить рассказ грубейшим матом (который был смягчен при публикации в сборнике) в) залезть в набившую оскомину тему бабок-чертей-изб на отборе, где на первом месте стоят вкусы и предпочтения таргет группы! Ну как, слабо? А вот Искров не только осмелился, но и выиграл. Не только место в сборнике, но и место в моем сердечке (а еще пару напрочь сплагиаченных мной с «глубины» рассказов).

Сюжет таков: некий бизнесмен обращается к крутому магу-демонологу, чтобы выяснить, какая порча превратила внутренности его сына в гниющий фарш. И тут главному герою предстоит столкнуться с разительным различием европейской и русской школ магии и чернокнижия, и погрузиться во все это «о*yetb как глубоко» (не знаю, как изменили это выражение в сборнике, я читал рассказ еще когда их рассылали авторам для утверждения правок).

Во-первых, «Глубина» действительно жуткая. Особенно удачно на это работают а) контраст двух школ магии б) близость той самой жуткой школы чернокнижия к нашему культурному коду и нашим же бытовым ритуалам. Автору на редкость удачно удалось изобразить ад, не заводя туда ни читателя, ни персонажа — место, где «старая *лядота постоянно жрет», а «мясо рождает мясо». Во-вторых, это произведение действительно задало новую планку — целый мощный и увлекательный лор, глубокие персонажи, почти алхимическая точность во всем, что касается изображения магии. Разве что концовка несколько...

«Мальчика-обжору» Елены Щетининой я встретил еще на ЧД-2020 и, честно говоря, в тот раз оценил не слишком высоко. Конечно же, для полного впечатления от сборника я его перечитал и... могу сказать, что, похоже, мне потребовалось ДОРАСТИ до понимания этого произведения. И после написания «Отверстий» и «Конца Юности» я взглянул на него по-другому.

Суть такова: у неких пацанов во дворе есть некая очень удобная... штука — Мальчик-Обжора. Он — что-то вроде ходячей черной дыры. Он может съесть все, что вам мешает: испорченную кепку, за которую заругает мама; надоедливую собачонку, которая всех кусает за икры... Он вообще может съесть ЧТО УГОДНО.

У Елены Щетининой получилось очень здорово передать это ощущение: когда, став взрослым, понимаешь чудовищность каких-то своих подростковых-юношеских поступков, и , в целом, смотришь на свое прошлое уже другими глазами. Пускай и через ностальгические очка. Перед нами типичный «рассказ-возвращение», густо смешанный с «подъездной хтонью» — популярным мракопедийным жанром. И смесь получилась шикарная.

Шикарная хоррор-сказка «Тени Старших» от Дмитрия Тихонова о солдате, лишенном тени. С таким дефектом в армии служить солдату не разрешили и комиссовали на волю. И вот, на пути домой он попадает в владения какой-то жуткой (да-да, не опять, а снова) старухи, которой прислуживают жуткие тени.

Рассказ хорош прежде всего своей ненавязчивой «легкостью». Написанный филигранно-легковесным языком, он читается «влет»; не успеваешь заметить, как проглотил половину. Перечитывая рассказ для обзора, я очнулся аж на последней странице. Это действительно очень качественная и мощная вещь, пускай и не несущая цели напугать, но , тем не менее, плотно сидящая в ячейке «хоррор» , но с припиской «сказка».

«Бесова капуста» Сергея Возного с трудом вписывается в рамки условного «хоррора», однако совершенно точно вписывается в рамки литературы. Притом, литературы качественной, старошкольной. «Бесова капуста» — рассказ о молодом человеке, выступающем в Гражданской Войне на стороне роялистов и попадающий в лапы одного из самых жестоких красных атаманов.

В данном случае интереснее, собственно, не то, как развернется ситуация, но подход автора к изображению исторических реалий — весьма ненавязчивый, но точный. Совершенно точно стоит прочесть тем, кто любит нечто более «классическое».

Также очень порадовали «Зубы Ватерлоо» от дебютанта ССК Дмитрия Карманова. В целом, я не очень люблю исторический хоррор — его ВСЕГДА слишком много в ССК. Оно и логично — злодеяния прошлого уже слегка покрылись пылью, легко перепутать фигуры на доске. Да и времена тогда была чуть более дикими, нежели нынче. Энивей. Первая Мировая, и некий солдатик решил подзаработать — помародерствовать на полях сражений. Казалось бы, что там вообще может быть интересного окромя трупов и траншей? Зубы, конечно же. Зубы, за которые врачи в Лондоне платят совсем неплохие деньги.

История и правда весьма интригующая, напрочь лишенная какой-либо мистики, но при этом являющаяся 100%ным хоррором, ведь перед нами разворачиваются не набившие оскомину и неуместные в жанре «ужосы войны», а вполне себе независимые от столь громоздкого контекста, индивидуальные события. Рассказ действительно держит в напряжении, «пугает» (насколько способен испугать текст) и увлекает. Однако, есть у данной истории небольшой фейл —

«Алая печать» — как всегда у этого автора — шикарнейшее кинематографичное полотно с кучей исторический отсылок, легким оттенком треша и умопомрачительной жестью. Здесь рассказывается о неком человеке не самой простой судьбы, получившем себе на лоб магическую печать, защищающую его от любого вреда и дарующую бессмертие. Конечно же, такие перки обычно делают из людей либо супергероев, либо... суперублюдков. И перед нами второй вариант. Таким образом, на кровавых полях Второй Мировой оказался бессмертный мессия Кроули — «твори свою волю, и таков будет закон». Но его таинственный гость имеет что сказать по данному вопросу, а главное — кажется, что-то знает о печати.

Анатолий великолепно смешал адовейший сплаттер и классическую лавкравтовщину, более того — очень грамотно увязал именно свойства представителей лавкрафтовского мифоса и созданного им гиньоля. В очередной раз, правда, Толя нарисовал свои уже почти «почерковые» типажи — «роковая красотка-жертва», «отбитый ублюдос без принципов» и финальная сцена тоже имеет свообразную корелляцию со сценой из «Элефанта» и «Пенелопы». Тем не менее, отличный рассказ, который смотрится охрененно даже несмотря на то ,что идет сразу следом за шикарными «курьими ножками».

Сюжет:

Начало ХХ века, годы зарождения СССР. Ветеран Первой Мировой, Серпин занимается просвещением темных крестьян по селам и деревням. Очередной целью на пути становится глухая рыбацкая деревня на Севере. Публика попадается непростая: застрявшие на стадии железного века, селяне представляют собой целую секту с дремучими и мрачными обрядами. В дни приезда Серпина они как раз готовятся к предстоящему празднику — дню Переплута, их божества...

И-и-и, блин, да, это РОВНО ТО, что вы подумали:

Как своего рода эпигонство под Лавкрафта, «Поклонись» использует ровно все те же схемы, что и многочисленны Ламли и Дерлетты: персонаж сначала нервничает, потом едет кукушечкой, а потом у него начинаются реальные проблемы. Надо признать, что именно безумие ГГ и его рефлексия на собственный счет удались автору гораздо лучше, чем сцены реальных столкновений с водными божествами и его отпрысками. Например, откровенно повеселила и даже несколько сбила с толку сцена

Надо сказать, что Дедову очень здорово удалось изобразить весьма органичную и достоверную закрытую общину сектантов. Оригинальные и жутковатые погребальные ритуалы, приоритеты и ценности местных, их поверья — вот, пожалуй, лучшая часть произведения. Единственное что, автор ТАК заморочился с аутентичностью языка этих товарищей, что читать это откровенно затруднительно. Случайная цитата для примера:

«Поклонись Переплуту, милчеловек, поклонись и покайся. И ноги знову зостанут

едновеликами, и ладонь буде в кулак делатись. Будешь с нами по рыбу в море ходить!»

И, как известно, врагов нужно бить больно, а друзей еще больнее (не уверен, что есть такая поговорка), поэтому вот еще один момент, который делает произведения насквозь вторичным: морская тематика. На тему всяких Дагонов, Глубоких, Ктулх и криповых рыболюдей написано СТОЛЬКО фанфиков, что каждый следующий должен стать по меньшей мере ШЭДЭВРАМ, чтоб реально как-то выделиться на фоне. И я при прочтении рассказа много раз думал: а зачем море? Почему бы не перенести все, допустим, в лес, где деревней управляла бы секта ведьм-матерей, что совокупляется в лесах с каким-нибудь Итхаквой во славу Сатаны? Или, наоборот, группа патриархов, которые присовывают Шаб-Ниггурат куда-нибудь под копыта, а та рожает новых членов племени. Или, допустим, секта староверов в тайге, которые пытаются уйти под землю, где их ждут упыри и упыриные же божества. Какой-нибудь Тсаттхогуа — гигантская подземная жаба, или Абхот — властитель всей мерзости, который мог бы властвовать над бомжами. Степные племена почитателей бога змей Йига. В конце концов, можно было бы написать ПЕРВОЕ произведение, посвященное культистам бога по имени Хциоулвоигмнзхах (собственно, кроме имени про него ничего и не известно). Но Дедов пошел такой проторенной, протоптанной до липкой грязи дорожке, что, боюсь, как бы не увяз.

Несмотря на все претензии, рассказ выполнен качественно, в характерной для автора грязно-реалистической манере; написан также весьма типичным языком, стремящимся к «телеграфному» слогу, но без фанатизма. Сюжет здесь (и снова — это главное) строен и логичен, не вызывает по прочтении вопросов, из дыр не дует, косяки не торчат, об рояли не спотыкаешься. Итого, «Поклонись» можно назвать очень даже неплохим рассказом, и, будь то ДРУГОЙ автор, я бы даже, может, не стал бы растекаться мысию по древу со своей охренительной важной критикой, но я знаю. что Дедов может лучше. Но хэй, русская лавкрафтиана, «Тени над Инсмаутово» , Переплут и рыбари! Короче, я рекомендую .

КАК же я обожаю, когда Саша Матюхин пишет НЕ про маньяков. Не то, чтобы у Матюхина это плохо получалось, наоборот — он настолько в этом поднаторел, что, мне кажется, может уже создавать свою мультивселенную с серийниками разного рода, пола, мотивации, почерка и так далее. Но я не виноват, что люди с сомнительными сексуальными пристрастиями или просто жаждой нарушать телесную целостность окружающих не находят во мне отклика. Да, про них ВСЕГДА интересно читать, но нет в них исконного, глубинного ужаса. И вот, когда Матюхин отходит от своих любимых образов и начинает изобретать нечто мистическое — получаются вещи, западающие мне в самую душеньку.

Так вышло и в этот раз.

Агнозия (от др.-греч. ἀ- — отрицат. частица + γνῶσις — знание) — нарушение различных видов восприятия (зрительного, слухового, тактильного), при котором теряется возможность узнавать и определять информацию, при сохранении чувствительности и сознания. Вот информация из Википедии.

А вот Матюхинская «Агнозия» — страшнейший рассказ о жизни ГГ с женщиной Лидой, которая после тяжелой аварии заполучила ввиду ЧМТ ту самую агнозию. А потеряла — умение ориентироваться в пространстве. Настолько, что способна заблудиться у себя дома и не найти туалет. Но нет худа без добра: лишившись ограничивающих факторов человеческого мозга, Лида теперь может «заблудиться» в такие места, куда живым вход строго заказан. И более того — может вернуться, да еще и с «подарочком»...

Честно говоря, даже эту кратенькую аннотацию мне писать не хотелось. Рассказ до того хорош, что его куда приятнее раскрывать самому. И хорош он тем, что в кои-то веки хоррор-рассказ не пытается меня старательно «застращать», а действительно рассказывает СТРАШНУЮ историю.

Сначала ты с легкостью взвешиваешь на себя тяжесть ухода за больным, но любимым человеком, переживаешь вместе с персонажем это неприятное бремя, а потом.... Блин, ну не хочу я ничего говорить. Энивей, это очень сильно пересекается с концепцией Бездны, лиминальных пространств, карманных измерений и с нашим с Володей рассказом «Сумчатые». Все, больше ни слова. Рассказ охренительный, Саше респект. Самое в нем главное — настоящий дискомфорт сначала от непонимания происходящего, а потом от ПОНИМАНИЯ.

«Агнозию» Саши Матюхина я рекомендую: шикарная открывашка, по-настоящему жуткая, пугающая с оригинальной идеей и все еще незатасканным фантдопом.

Рассказ повествует нам о некой гадкой находке во времена позднего СССР: река Обь размыла часть берега, получился обрыв, земля которого оказалась набита до отказа трупами. Отсюда идет два ответвления сюжета: о прошлом палачей, сложивших сюда эти трупы и об их будущем...

Честно говоря, встретив этот рассказ, я еще раза три проверял — а нет ли ошибки? Точно ли этот рассказ написал Дмитрий Карманов, а не Елена Щетинина? Потому что, честно, все это лютейшим образом напоминает мне «Из села Кукуева». И претензии к рассказу у меня будут все те же.

Нет, коснутся они не текста, ни в коем разе. Язык у автора вполне себе сформированный, без перловки, без графомани. Не сильно морочась или мучаясь над словами-предложениями Дмитрий Карманов рассказывает нам ровно то, что хочет рассказать. Он говорит — я слышу, и это, собственно, главное, что нам нужно от рассказа.

То же самое касается и сюжета. Несмотря на его раздробленность на временные промежутки и кажущуюся нелинейность, история вполне конкретна, продумана и логична. И рассказывает она вполне себе адекватную историю о кармической мести.

И все было бы в порядке с этим рассказом, если бы не херов Колпашевский Обрыв и не херова расстрельная команда НКВД, которая вполне себе существует в реальности. И вот тут, мне кажется, писатель совершил некоторое количество сомнительных с точки зрения писательской морали действий.

Во-первых, я не считаю себя вправе распоряжаться (как писатель) жизнями, мыслями и судьбами реальных людей, да еще так подробно, как это сделал Дмитрий Карманов. Взяв реальное имя, взяв за шкирку реальную персону, автор берет на себя определенную ответственность. Рассказ превращается уже не просто в вымысел, пускай и «по мотивам» реальных событий, но в настоящий байопик. И здесь уже не может Гиляровский общаться с селедкой и становиться экстрасенсом, а инспектор спецотдела Кох... тут, конечно, автору, изучавшему материалы виднее, что он там может, а что нет, но я, будучи вполне себе реальным Николаем Ивановичем Кохом резко бы возмутился таким вот своим запечатлением, еще и не самым лестным.

Но куда важнее «во-вторых». Это «во-вторых» также отсылает нас к рассказу Оксаны Ветловской «Яр», который, как по мне, нарушил еще одно негласное правило хоррор-писателя. Видите ли, если я опишу долгую мучительные пытки рандомной девочки группой рандомных мальчиков, то ваши эмоции будут зависеть ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО от того, насколько хорошо мне это удастся. А вот если это будет, ну-у-у, скажем, вполне себе реально произошедшее убийство Сильвии Лайкенз, то и восприятие будет несколько иным: все это мы воспримем куда ближе к сердцу. И вот, знаете, не вижу я литературной ценности в художественном пересказе статей с википедии — будь то Кукуевская катастрофа или опять же книга Джека Кетчама «Девушка по соседству». Эмоции-то я испытаю, базара нет, оно ж все было-произошло-случилось. Люди погибли, деды воевали и все такое. Но заслуги автора в этом не вижу категорически. Короче, с моей точки зрения такой подход — этакое писательское читерство.

НО, надо признать, что на основе реальной катастрофы у Дмитрия Карманова получилось выстроить вполне себе самостоятельную и по-настоящему ПУГАЮЩУЮ историю ВНЕ контекста произошедших в реальности событий. То есть, прочти я такое про какой-нибудь фентезийный обрыв и не про кровавую гэбню, а, скажем, про эльфийских опричников, история НЕ ПОТЕРЯЛА БЫ в своей силе. Именно поэтому я считаю, что прямой (а не ретроспективный) контекст в таком виде — ИМЕЕТ право на существование. Грань, безусловно, очень тонка, и лично я стараюсь к ней даже не приближаться, но это уже личный выбор каждого.

А как вывод: «Колпашевский обрыв» Димы Карманова я рекомендую: рассказ интересен, рассказ страшен, рассказ строен и грамотен, а еще он приоткрывает весьма интересный пласт советской истории, «подковыривает», так сказать, позолоту, чтобы показать нам его самые прогнившие места.