Вроде бы уже сложно надеяться на что-то необычное, когда вы усаживаетесь перед экраном, для того чтобы просмотреть очередной фильм о зомби. Что это может быть? Социальная сатира ромеровского толка (все эти «Времена суток мертвецов»), великолепная постмодерновская экшн-виньетка Родригеса («Планета страха»), комедия любого уровня остроумия и вкуса — от яркой «Шон живых мертвецов» до тупой, но мяСИСтой (во всех смыслах) «Зомби-стриптизёрш», ну, ещё, если это будет экзотический итальянский вариант (например, некоторые из опусов Джо Дамато) — эротика. В этом наборе качество картин оценивается только мастерством режиссёра, то, с каким умением он обыгрывает уже затасканную тему, но никак не новаторством.
И вот, пожалуйста, дебютанту в художественном полнометражном кино, Дэвиду Гебро, пришла в голову чудесная мысль снять драму. И не только пришла, но и отлично воплотилась в яви. Так что, дорогой зритель, тебе придётся столкнуться с самой настоящей психологической драмой, с щемящим сердце горем, тоской и безысходностью, одиночеством, потерей любимых, обречённостью и погибелью. И самое интересное, что всё это — очень серьёзно.
Этот фильм — путешествие в одну сторону. Сродни тому пути, который прошёл герой «Мухи» Карпентера или Джека Николсона в «Волке», проходит и Дэнни, один из счастливой четы молодожёнов, в течение медового месяца которого и происходит действие картины. Только обращается он не в живое, хоть и чуждое человеческому виду существо, а в мёртвое — «мертвее некуда» — зомби.
Бойкое, почти комедийное начало, когда новоиспечённые супруги, Дэнни и Дэниз, бросают гостей и прямо из церкви сбегают в домик дядюшки на побережье Джерси, чтобы вдоволь насладиться медовым месяцем, настраивает на лёгкий лад. Предоставленные самим себе двое молодых, только что поженившихся, любящих друг друга человека строят планы на будущее, и тут же, единодушным решением по обоюдному согласию начинают эти планы воплощать в жизнь: походя — по телефону — увольняются с работы, чтобы осуществить давнюю общую мечту — уехать в Бразилию. Насовсем. Жить. Но не всё так лучезарно, и лёжа на пляже, после катания на сёрфе, Дэнни подвергается нападению вышедшего из моря зомби, который, передав ему своё проклятие струёй жижи из зловонной глотки, умирает. Умирает и наш герой, но ненадолго — десять минут он проводит в клинической смерти, а затем — как оказывается, ненадолго — оживает.
С этого момента начинается история падения и в буквальном смысле разложения цивилизованного молодого человека до состояния исступлённого живого мертвеца. Недомолвки, переглядывания, подозрения — вегетарианец Дэнни начинает есть мясо, он ужасно выглядит, его лихорадит и бросает то в жар, то в холод — разрешаются пронзительно-кровавой сценой разоблачения. Труп соседа по палате, соседа по улице, работника турфирмы, случайного попутчика, друга, его жены — колесо раскручивается, приближаясь всё ближе к Дениз, которая наблюдая всё это, никак не может поверить в случившееся, всё ещё видя в ненасытном каннибале родного человека...
Фильм интересен не только своим необычным серьёзным взглядом на порядком поднадоевшую тему зомби, трагедия которой всегда до этого отходила в тень на фоне принятого курьёзно ужасающего, ёрнического отношения к вопросу. Помимо этого в картине интересны и мелкие детали. Например, в трактовке данной картины синдром зомби — явление роковое, а не случайное, передаётся только одному носителю в самом последнем выдохе (а точнее, выхарке) носителя — что-то наподобие пелевинского вампирского языка из «Ампир В» — после которого он окончательно умирает. Нет повального заражения — погрызанные живым мертвяком трупы не встают в очередь за мясом, а остаются мёртвыми.
Несмотря на то, что фильм снят в США, он обладает настоящим английским очарованием, которое, вероятно, внесла в картину Трейси Кугэн, исполнительница роли Дениз, урождённая ирландка, по окончании учёбы приехавшая в Нью-Йорк покорять модельный, а затем и киношный бизнес. Её трогательная, сильная и нежная героиня просто вытягивает фильм из зомби болота на поверхность живительного потока настоящего кино.
Даже если и предположить, что этот фильм задумывался, как комедия — а во многих источниках он таковым и заявлен — смешно не будет. Хотя, конечно, при определённом желании и настроении можно смеяться над чем угодно, была бы соответствующая компания, но любителям похохотать над шуточками и гэгами я бы рекомендовать эту картину не стал — их здесь нет. Оставляя после себя тяжёлое впечатление, фильм всё же даёт ощущение надежды, как после долгой, тяжёлой и смертельной болезни, из которой ты выбрался, пусть один — остальные остались там, в её объятьях — но выжил. Как бы легко ни рушилось под действием слепого рока кажущееся незыблемым семейное счастье, но до самого конца можно пронести искренние чувства, и уже разложившимся трупом сделать единственно возможный поворот головы, чтобы спасти ещё не загубленную жизнь своей возлюбленной.
Однажды мальчик с большим сердцем — именно так его звали — потерял своё имя.
Сначала у него пропало сердце. Его унесла с собой бывшая девушка мальчика, после того, как они навсегда расстались. Она сделала это случайно, когда, уходя, сгребла в сумочку все свои пузырьки, флаконы, карандаши, ватные шарики и прочие мелочи, которые являются неотъемлемой частью жизни молодой девушки. Среди этих вещей оказалось и сердце мальчика. Оно было большим, и ему было тесно в грудной клетке, находясь в которой сердце часто болело. Для того, чтобы унять боль, мальчик с большим сердцем время от времени вынимал его из груди и оставлял на трельяже в спальне, после чего сразу же забывал об этом — ведь очень часто мы помним о некоторых вещах только, когда они причиняют нам боль. А если боль проходит, воспоминание о её источнике исчезает. Поэтому мальчик подолгу мог прекрасно обходиться без своего сердца. Лишь иногда вспоминая о нём, он вновь заключал его обратно в грудную клетку.
Поэтому не удивительно, что пропажу мальчик обнаружил не сразу, а только через месяц после того, как ушла девушка. Другой на его месте тут же позвонил бы ей или написал электронное письмо, и попросил вернуть такой важный предмет, но мальчик с большим сердцем не торопился это делать, ведь девушка, чего доброго, могла подумать, что он по ней соскучился и ищет повод для встречи. Этого он не мог допустить. Поэтому решив, что и без сердца он чувствует себя совсем неплохо — а на самом деле так оно и было — он выбросил мысли о своей пропаже из головы, как до этого выбросил мысли о девушке.
Вскоре друзья и близкие, а также приятели и далёкие знакомые мальчика стали замечать, что он меняется, и далеко не в лучшую, по их мнению, сторону. Поначалу они это списывали на то, что он сильно переживает по поводу расставания с девушкой. Но время шло, особой грусти за мальчиком замечено не было (как, впрочем, и особого веселья), а сердечности, за которую его так любили окружающие, становилось всё меньше, пока она совсем не исчезла. И вот после этого мальчика с большим сердцем стали называть уже совсем по-другому…
Хорошие мемуары — те, которые дают ощущение правдивости их написавшего. Не имеет значения, насколько добр к описываемым персонажам автор или насколько он желчен, светлыми или тёмными (а может, даже розовыми) красками он пользуется, злоба его заставляет писать, обида или благодарность, мстит он своими записками кому-то или восстанавливает справедливость, обеляя вываленное в грязи имя хорошего человека. Всё это говорит только о нём самом, как о личности, а вот, как о талантливом писателе-мемуаристе (очень нравится мне это слово — мемуарист — какое-то мягкое и рыхлое, словно бы пахнущее, ароматное, а, может быть, даже и вонючее) все эти морально-этические оценки текста не скажут ничего. Единственное, что должен чувствовать читатель при чтении мемуаров, что автор искренен в своих высказываниях — и в заблуждениях, и в сомнениях, и в уверенности, и в злобе, и в любви, и даже в скуке, если книга вдруг окажется невозможно тусклой. При этом совсем не обязательно, чтобы была написана правда (какая именно из них всех?) или даже истина (на свете есть несколько широко известных книг, претендующих на конечную истинность всего, что в них написано, ну и кто в это верит?) — это условие можно не соблюдать. А вот уметь заставить читателя поверить в правдивость своих слов просто необходимо. Потому как в мемуарах, даже если исходить только из этимологии этого слова, не касаясь других аспектов, вы предлагаете окружающим свою память, записывая, в идеале, то, что помните, а не то, что красиво придумали — во всяком случае, с такой мыслью я приступаю к чтению подобного рода литературы. Но, если вы помните события, произошедшие в вашей жизни, неправдоподобно, то, значит, вы или наврали с три короба (а враньё я могу и у всяких фантастов или сказочников почитать, при этом в приключения какого-нибудь принца из Янтарного королевства или несущего Кольцо полурослика, или идущего в Зону сталкера поверить будет гораздо проще — необходимый уровень достоверности здесь совсем другой), или просто плохо помните о случившемся, а записки склеротика будут интересны только в том случае, если их Гоголь напишет или ещё какой умелец. В общем, итог такой — мемуаристу надо быть и писателем, иначе читать его никто не будет (ну, я, во всяком случае, точно). Ведь правдоподобия честным изложением случившихся фактов не добиться — для этого талант нужен. А для мемуаров правдоподобие — самая главная вещь!
облако тэгов
