В ходе бесед с Освальдо ФЕРРАРИ Хорхе Луис БОРХЕС так отозвался о начале «Морского кладбища» (Le cimetière marin) Поля ВАЛЕРИ: «Я процитировал одно из лучших, без сомнения, стихотворений Валери, но начинается оно, как мне кажется, с фальши; там, в начале, — сравнение моря с крышей, по которой гуляют голуби; думается, такой образ — полностью фальшивый, и еще эти голуби как избитая метафора паруса».

Речь идет об этих строфах (1-я и 3-я):

Ce toit tranquille, où marchent des colombes,

Entre les pins palpite, entre les tombes;

Midi le juste y compose de feux

La mer, la mer, toujours recommencee

O récompense après une pensée

Qu'un long regard sur le calme des dieux!

Stable trésor, temple simple à Minerve,

Masse de calme, et visible réserve,

Eau sourcilleuse, Oeil qui gardes en toi

Tant de sommeil sous une voile de flamme,

O mon silence! . . . Édifice dans l'ame,

Mais comble d'or aux mille tuiles, Toit!

Вот они в переводе Евгения ВИТКОВСКОГО:

Спокойный кров среди гробниц и пиний,

Где ходят голуби, где трепет синий;

Здесь мудрый Полдень копит пламена,

Тебя, о море, вновь и вновь слагая!

Внимать покой богов – сколь дорогая

За долгость мысли плата мне дана!

Минервин храм, сокровище, отрада,

Спокойства обозримая громада,

Надменный Зрак, и огнен, и суров,

Завесы чьи над толщей сна владычат!

Мое молчанье!.. Златочерепитчат

В душе воздвигнутый, Великий Кров.

В переводе Бенедикта ЛИВШИЦА:

Как этот тихий кров, где голубь плещет

Крылом, средь сосен и гробниц трепещет!

Юг праведный огни слагать готов

В извечно возникающее море!

О благодарность вслед за мыслью вскоре:

Взор, созерцающий покой богов!

О стойкий клад, Минервы храм несложный,

Массив покоя, явно осторожный,

Зловещая вода, на дне глазниц

Которой сны я вижу сквозь пыланье,

Моё безмолвье! Ты в душе — как зданье,

Но верх твой — злато тысяч черепиц!

В переводе Валентина ПАРНАХА:

Спокойный кров, где бродят голубицы,

Мелькнет из-за сосны, из-за гробницы.

Здесь полдень строит из огня и снов

Тебя, о море, в вечном обновленье.

Моя награда после размышленья —

Широко созерцать покой богов.

О, храм Минервы, постоянство клада,

Громада отдыха, обличье лада,

Бровастая вода, Глаз, ты таишь

Так много сна под пламенным покоем.

Мое молчание! Глубинным строем,

Мильоном черепиц спит Крыша крыш.

Обратите внимание, как переводчики, следуя за первоисточником, рифмуют концовки первой строки со второй, четвертой – с пятой, а третьей – с шестой. Есть еще три перевода на русский.

Забавно, что по поводу этого же начала «Морского кладбища» высказался и Умберто ЭКО в книге о проблеме перевода «Сказать почти то же самое»: «Меня всегда занимал вопрос о том, как можно перевести зачин «Морского кладбища» Поля ВАЛЕРИ (далее идет в качестве цитаты 1-я строфа — mif1959)…

Вполне очевидно, что крыша, по которой бродят голуби, — это море, покрытое белыми парусами лодок; и даже если читатель не понял этой метафоры в первом стихе, то четвёртый (на самом деле 3-й – mif1959) может, так сказать, снабдить его переводом… Но почему лазурная поверхность (моря — mif1959) должна представать крышей? Это не может понравиться итальянскому читателю и читателям тех стран (включая Прованс), где крыши по определению красные.

Дело в том, что, хотя ВАЛЕРИ говорит здесь о кладбище в Провансе и сам он родился в Провансе, думал он (как мне кажется) как парижанин. А в Париже крыши шиферные, и под солнцем они могут давать металлические отблески. Далее, «ровно в полдень» (midi le juste) на морской поверхности образуются серебристые отблески, напоминающие ВАЛЕРИ ряды парижских крыш. Другой причины для выбора этой метафоры я не вижу, но осознаю, что она воспротивится любой попытке разъясняющего перевода (предпочтёт затеряться в объясняющих парафразах, которые могут лишь убить ритм и лишить поэзию естественности)».

P. S. В русском переводе книги Умберто ЭКО приводится перевод 1-й строфы Сергея ШЕРВИНСКОГО:

Спокойный кров, где бродят сизокрылы, —

Трепещет он сквозь сосны, сквозь могилы;

Сливает полдень, в точности часов,

Из блестков — море, море в вечной смене!

Вознагражденность после размышлений —

Что долгий взгляд на тишину богов!

P. P. S. Умберто ЭКО ошибся: Поль ВАЛЕРИ родился не в Провансе, а в городке Сет, который находится в соседнем регионе Окситания (до 1 января 2016 года — регион Лангедок-Руссильон). Крыши там, правда, тоже красные.

P. P. P. S. Интересно, что парафраз 4 строки первой строфы – "La mer, la mer, toujours recommencee" есть у Жоржа БРАССЕНСА в песне «Умереть за идеи»: только в ней говорится не о море, а о смерти – «la mort, la mort toujours recommencée».

P.P.P.P.S. В предыдущем примечании речь идет не об известной песне с просьбой быть похороненным на пляже в Сете, где тоже есть прямая перекличка с «Морским кладбищем», а о другой.