Боюсь, что многим данный обзор покажется скучным и неинтересным. Но что поделать? Хорошего, качественного "фикшна" на прошедшей неделе просто не было.

Андрей Юрганов. Русское национальное государство. Жизненный мир историков эпохи сталинизма

Книга посвящена изучению жизненного мира советских историков эпохи сталинизма (1929-1953 гг.). Возникновение сталинизма в исторической науке рассматривается через призму зарождения, существования и отмирания ключевого для исторической науки понятия "русское национальное государство". Автор приходит к выводу, что сталинизм был особой формой идеологической неопределенности, которая и порождала возможность манипулировать истиной в жизненном мире ученых-гуманитариев.

Примечание. Андрей Юрганов — профессор РГГУ, автор интереснейших книг по русскому средневековью:«Опричнина и страшный суд», «Убить беса. Путь от Средневековья к Новому времени» и др.

Почему исследователь русского Средневековья Андрей Львович Юрганов обратился к смысловому, «историкообразующему» узлу XX века? Об этом рассказал сам автор.

— Давно хотелось написать книгу об истории исторической науки. Не хочу никого критиковать, но, как правило, историософские труды — довольно скучное чтение. А мне всегда казалось, что история исторической науки гораздо более драматична. Кроме того, не обошлось без влияния моего учителя Владимира Борисовича Кобрина, который обладал энциклопедическими знаниями. Он много рассказывал о том времени, к тому же знал то, что я смог впоследствии найти только в архиве. Его рассказы были грустными, драматическими — историки 20-50-х годов представали живыми, интересными людьми.

Отчет о презентации книги А. Юрганова http://knigirggu.ru/blog/1087/

Михаил Зеленогорский. Жизнь и труды архиепископа Андрея(князя Ухтомского)

Книга посвящена одной из самых ярких и в то же время самых загадочных фигур в истории русского православия в ХХ столетии. Потомок Рюрика и Чингисхана, родной брат выдающегося физиолога академика Алексея Ухтомского, владыка Андрей (1872—1937) был не только видным церковным иерархом, но и талантливым публицистом, активным общественно-политическим деятелем, оригинальным социальным мыслителем и вдумчивым исследователем национальной социокультурной традиции. Его научная биография — одновременно портрет России того времени, ее духовных метаний и повседневной общественной жизни, причем не только в столицах, но и в тех регионах, где довелось жить и работать владыке Андрею, от его родного Рыбинска до Уфы. Среди ключевых тем историософских размышлений архиепископа Андрея — судьбы русского православия и поиск адекватных ответов на вызовы, которые поставил ХХ век перед русским православием, русской культурой и обществом.

Работа М. Зеленогорского крайне любопытна по нескольким причинам. Во-первых, автор является ортодоксальным иудеем. В советское время был исключен с 5 курса пединститута за собственную свадьбу, проведенную в соответствии с иудейским религиозным обрядом.

Во-вторых — персонаж книги, архиепископ Андрей (Ухтомский), ставший в 20-е годы прошлого века одним из создателей Катакомбной Церкви (ИПЦ), категорически не принимавшей ни советскую власть, ни официальную "советскую" церковь. И еще владыка Андрей всегда интересовался страообрядчеством, трагической историей русского раскола...

Андрей Пионтковский. Третий путь к рабству

Название книги — "Третий путь к рабству", напоминающее о Фридрихе фон Хайеке, описавшем две дороги к рабству — фашизм и коммунизм, указывает и на давно уже ставший притчей во языцех мифический особый путь России...

Только тщательно разобравшись в причинах, которые привели нашу страну из застойного советского прошлого в катастрофическое настоящее, и честно оценив роль системных либералов в создании путинского режима, можно понять, как нам выбраться из нынешнего тупика и вернуть надежду на достойное будущее.

Владимир Снегирев, Валерий Самунин. ВИРУС "А". Как мы заболели вторжением в Афганистан: политическое расследование

Книга Владимира Снегирева и Валерия Самунина "Вирус "А" написана в жанре "политического расследования".

Мне в силу целого ряда причин любопытны все более-менее серьезные аналитические работы, связанные с "афганской темой". Именно с Афганистана началось мое увлечение историей и культурой Востока.

Снегирев и Самунин поставили перед собой нелегкую цель: проследить ту цепочку трагических и кровавых событий, которая в итоге привела к решению ввести в Афганистан советские войска. За отправную точку ими взят день 27 апреля 1978 года, когда в Кабуле произошла Саурская (Апрельская) революция, президент страны Мохаммед Дауд, его семья и соратники были беспощадно убиты, а власть захватила левая Народно демократическая партия.

Спустя ровно 20 месяцев, 27 декабря 1979 года, советский спецназ, формально прибывший для охраны афганского руководителя Хафизуллы Амина, штурмовал его дворец, Амин был уничтожен, а вошедшие войска вступили в кровопролитную войну с партизанами, продолжавшуюся для СССР более девяти лет.

По мнению авторов книги эти 20 месяцев во многом определили не только всю новейшую историю Афганистана, но и дальнейший ход глобальной мировой политики.

Анализируя причины ввода в Афганистан советских войск, авторы книги приходят к выводу, что это трагическое решение стало итогом стечения целого ряда серьезных объективных и субъективных обстоятельств. История принятия этого решения показана через конфликт его сторонников и противников в самых высших эшелонах советского руководства.

Гордон Р., Уильямс Б. Глубже

Продолжение довольно-таки любопытной книги Гордона и Уильямса "Туннели". В аннотации к "Туннелям" говорилось о "поттеровских моментах", которые, якобы, присутствуют в книге. Конечно, никаких поттеровских моментов (честно говоря, я и сам не понимаю, что это такое) в "Туннелях" не обнаружилось. Книга показалась интересной другим: как в подростковой фантастической (никаких магов, драконов и прочих фэнтезийных атрибутов) книжке британские авторы обыгрывают "горячие" моменты из современной политической истории. Например, знаменитое убийство Литвиненко ("чай с полонием"). Очень любопытная книга, полная не литературных, а политических аллюзий. Редкий пример талантливого романа "политического воспитания".

Накамура Кэнноскэ. Словарь персонажей произведений Ф. М. Достоевского

Японский автор занимается изучением творчества Достоевского. В представленной книге подвергнуты анализу все основные персонажи всех без исключения художественных произведений писателя, что позволяет говорить о настоящей энциклопедичности этого труда. Но это не только добротный и подробный справочник, который помогает нам ориентироваться в литературном мире Достоевского. Автор разобрал «по косточкам» все художественные произведения Достоевского, дал характеристику всем основным персонажам.

Лорен Грэхэм. ИМЕНА БЕСКОНЕЧНОСТИ: подлиная история религиозной мистики и математического творчества

Центральный сюжет этой книги — соревнование французских и русских математиков, искавших новый ответ на один из старейших вопросов математики — на вопрос о природе бесконечности. Французская школа шла по пути рационалистических решений. Российские же ученые, в частности Дмитрий Егоров и Николай Лузин — основатели знаменитой московской математической школы — руководствовались совсем иными идеями. Они вдохновлялись религиозными прозрениями имяславия — мистического православного движения, заключающегося в особом почитании Имени Божьего и оформившегося первоначального в среде русских монахов на Афоне. После выдворения имяславцев с Афона в 1913 г. они оказались рассеяны по всей России, само же учение, однако, сохранило существенное влияние в среде интеллектуалов. Именно эта религиозная практика и послужила толчком для одного из крупнейших прорывов в математике, позволив русским ученым заглянуть в бесконечное и открыть дескриптивную теорию множеств.

Несмотря на то что книга посвящена становлению математической школы и ряду специальных математических проблем, она ориентирована на широкий круг читателей, интересующихся историей и философии науки, а также спецификой научного творчества. Авторы книги не ограничиваются описанием истории и психологии математической революции, предметом их повествования становятся идеологические амбиции, сексуальные комплексы, политические взгляды ее творцов и те этические дилеммы, которые им приходилось решать. Перед нами беспристрастный анализ, восстанавливающий те человеческие драмы, которые стояли за, казалось бы, стерильными формулами.

Юрий Трифонов. Время и место. (АСТ)

"Время и место" — самый личный, почти исповедальный роман Юрия Трифонова . Военное детство "сына врагов народа", учеба в литинституте, жизнь советского писателя — и ежедневное желание доказать себе, что — талантлив, достоин, честен с собой...

Роман был отвергнут редакцией при жизни писателя и издан посмертно с существенными купюрами. Я не специалист по текстологии изданий Трифонова, скажу только, что в посмертном трифоновском четырехтомнике (1987) "Время и место" напечатано в купированном виде. Добавлю, что "ВиМ" — один из лучших романов подсоветской литературы вообще. Из личного общения знаю, что, к сожалению, многие из фантлабовцев прошли мимо этого замечательного романа и мимо Трифонова вообще. Есть повод восполнить пробел. Из категории "читать обязательно".

Джон Коннолли. Книга потерянных вещей (ЭКСМО)

Притча, которую нам рассказывает автор международных бестселлеров англичанин Джон Коннолли, вполне в духе его знаменитых детективов о Чарли Паркере. Здесь все на грани — реальности, фантастики, мистики, сказки, чего угодно. Мир, в который попадает двенадцатилетний английский мальчик, как и мир, из которого он приходит, в равной мере оплетены зловещей паутиной войны. Здесь, у нас, — Второй мировой, там — войны за обладание властью между страшным Скрюченным Человеком и ликантропами — полуволками, полулюдьми. Само солнце в мире оживших сказок предпочитает светить в полсилы, и полутьма, которая его наполняет, населена воплотившимися кошмарами из снов и страхов нашего мира. И чтобы выжить в этом царстве теней, а тем более одержать победу, нужно совершить невозможное — изменить себя...

Под немцами. Воспоминания, свидетельства, документы. Историко-документальный сборник / Составитель К. М. Александров. – СПб.: Скрипториум

В историко-документальном сборнике "Под немцами" опубликованы воспоминания, свидетельства и документы, посвященные повседневной жизни населения, деятельности органов самоуправления, террору и вооруженной борьбе в разных областях Советского Союза в 1941-1944 годах.

В научный оборот вводятся новые источники, которые выявлены составителем в результате многолетних занятий в Гуверовском архиве Стэнфордского университета (Hoover Institution Archives, Stanford Univesity). Большинство материалов публикуется впервые. Особый интерес вызывают свидетельства о культурно-бытовом сближении местных жителей и оккупантов под влиянием вынужденного совместного сосуществования. На страницах книги возникает широкая панорама трагедии беззащитного гражданского населения и многообразия человеческих поступков в экстремальных условиях противоборства двух репрессивных систем.

Составитель сборника и автор научных комментариев — петербургский историк, кандидат исторических наук, специалист по истории сотрудничества граждан СССР и русских белых эмигрантов с противником в годы Второй мировой войны.

Виктор Бакин. Неизвестный Высоцкий. (Алгоритм)

Эта книга о том, как проходила оценка «явления Высоцкого» после его смерти. Что было сделано в стране и за рубежом, чтобы донести до людей огромное наследие, оставленное им, несмотря на короткую жизнь, как правда о поэте разрушала легенды о нём, как страна жила уже без него, но в то же время с ним, читайте в исследовании Владимира Бакина. Лучшая и наиболее полная на сегодняшний день биография Высоцкого, написанная автором из Даугавпилса. Выгодно (в информационном и стилистическом плане) отличается от "Высоцкого" из серии ЖЗЛ (автор Вл. Новиков)

Екатерина Дайс. Джон Фаулз и мистериальная традиция (Новая Касталия)

По мнению культуролога Екатерины Дайс, в книгах Джона Фаулза (1926–2005) находит отражение та реальность, которую принято называть мистической, герметической и сакральной. Феномен Фаулза помещается в контекст эзотерической мысли XX века, становясь на заслуженное место медиатора между популярной литературой и алхимическими трактатами. Тексты Фаулза сравниваются с творчеством его предшественников, современников и последователей, таких как Джеймс Джойс, Герман Гессе, Умберто Эко, Милорад Павич и Юрий Андрухович. Монографию дополняют эссе «Алхимик Андерсен», «Пол Бога», «Ирэн Цезарь», «Гностические мотивы в современной русской литературе».

Роман “Хоксмур” был написан в 1985 году и принес Акройду известность; многие до сих пор считают его лучшей художественной вещью писателя.
"Мрачная, внушающая тоску и ужас книга", — говорят о "Хоксмуре" критики. И еще: "Акройд пишет настоящий готический роман, где в мистическом тумане растворяются все идолы рационализма. Причем перед нами не «стилизация под готический роман», а, собственно, готический роман, но такой, каким его можно было написать в восьмидесятые годы прошлого века".

"Название романа — есть ни что иное, как фамилия известного архитектора конца XVII – начала XVIII века, швырнувшего в Лондон россыпь самых невозможных, неимоверных строений, которые только можно обнаружить в этом городе, полном нелепо-прекрасной архитектуры. И один из двух главных героев «Хоксмура» -- лондонский архитектор конца XVII – начала XVIII века, построивший, по удивительному (если верить Акройду, случайному) стечению обстоятельств, те самые церкви, что в реальности построил Николас Хоксмур. И фамилия второго главного героя книги, странным образом, как раз -- Хоксмур, только он не архитектор трехсотлетней давности, а современный (годам написания романа, 1980-м) детектив, расследующий загадочные убийства, совершенные у тех самых церквей, что…
Полностью ознакомиться с содержательной рецензией К. Кобрина можно здесь: http://www2.polit.ru/culture/2011/05/24/k...
Роман включен в перечень "100 лучших произведений хоррора" Стивена Джонса. За "Хоксмур" Акройд получил премию Уитберда (одна из самых престижных британских литпремий) и премию газеты "Гардиан".
Та часть романа “Хоксмур”, действие которой происходит в начале 18-го века, написана на языке того времени. Работая над книгой, Акройд провел несколько месяцев в Британской библиотеке, изучая документы интересующей его эпохи, пока не достиг умения свободно писать на раннем современном английском.

Юрий Милославский. Воздюбленная тень. (АСТ)


Юрий Милославский — прозаик, поэт, историк литературы, религиовед. С 1973 года в эмиграции. Защитил докторскую диссертацию в Мичиганском (Энн Арбор, США) университете на тему частной переписки А. С. Пушкина.
Автор романа «Укрепленные города» (1980; 1992), крайне «непочтительного» по отношению ко всему на свете — диссидентам, эмигрантам, мифологии советского человека и мифологии инакомыслящих; сборников рассказов «От шума всадников и стрелков» (1984) и «Скажите, девушки, подружке вашей» (1993). Перу Ю. Милославского также принадлежит целый ряд работ по истории Церкви, исследование о православной ветви рыцарского Ордена иоаннитов в России (2001), а также вызвавшие полемику воспоминания об Иосифе Бродском.
В России его проза была опубликована в начале 90-х — и с тех пор ни разу не переиздавалась. Книга избранных рассказов и повестей «Возлюбленная тень» — первая за последние двадцать лет. В сборник вошли роман "Укрепленные города", вызвавший острую идеологическую полемику, хотя сам автор утверждал, что это прежде всего "лав стори", повесть "Лифт", а также цикл рассказов "Лирический тенор" — своего рода классика жанра.

Екатерина Цымбаева. Грибоедов (ЖЗЛ, Молодая гвардия)


Это первая в России научно-художественная биография гениального автора "Горя от ума" Александра Сергеевича Грибоедова, блестящего музыканта, дипломата, записного острослова и любимца женщин. Книга, написанная на основе архивных документов, представляет собой достоверное описание жизни героя на широком фоне быта и нравов его эпохи, а также общественно-политической обстановки в России и на международной арене в первой трети XIX века.

Комментарии.Второе, дополненное, издание блестящего труда Елены Цимбаевой. Цимбаевский "Грибоедов" — это, своего рода. эталон современной биографической прозы. Я, честно говоря, устал, от бестолковых книг из серии "писатели о писателях". Варламов — Булгакове (вся фактология оказалась буквально списанном с фундаментального труда М.О. Чудаковой), Платонове (совсем-совсем плохо), Прилепин о Леонове, Быков о Пастернаке и Окуджаве. Наконец-то, профессиональный историк Ек-на Цимбаева, великолепно знающий и понимающий 19 век и "николаевскую эпоху", показала, как надо! Да, "Грибоедов" Цимбаевой в некоторых местах спорен, полемичен (впрочем, сама Ек. Николаевна этого и не скрывает), но, как говорится, почувствуйте разницу. Биограф-Быков, биограф Варламов и биограф Цимбаева. Земля и небо, стеклярус и алмаз.

Кино и глубинная психология. Юнгианский взгляд. Сборник. (МААП)


Какова роль архетипов в кино? Почему о кино говорят как о религии наших дней? В чем психотерапевтический эффект кино? Существует ли женский и мужской способы создания кино? На эти и многие другие вопросы отвечают авторы данного сборника – юнгианские аналитики. В сборник вошли впервые переведенные на русский язык статьи известных представителей современной аналитической психологии.

Интереснейший юнгианский разбор работ крупнейших режиссеров (ХичкоК, Кесьевский, Бергман, Тарковский, Аронофски, Альмадовар, Линч). Дома пролистал и остался очень доволен — великолепный сборник для всех ценителей искусства кино.
Фрагмент оглавления сборника под катом.

Библиографический словарь-справочник, составленный специалистами по истории анархистского движения в России В. Д. Ермаковым и П. И. Талеровым, представляет собой уникальное явление в отечественной исторической науке. До издания этого труда публикации по библиографии анархизма в России ограничивались лишь отдельными персоналиями.

Список публикаций построен в алфавитном порядке с приложением предметного указателя по основным направлениям исследований. Издания на русском языке составляют преобладающую часть учтенных публикаций. Значительно меньше по объему перечень изданий на иностранных языках. Справочник снабжен росписью содержания сборников статей и документов, посвященных анархизму. Ценность справочника состоит и в том, что в нем учтены публикации последних десятилетий в региональных изданиях.

Круг проблем, охваченный справочником: теория, философия и социология анархизма, труды его идеологов и их оппонентов, деятельность анархистских организаций. В справочнике учтена литература и по смежным проблемам: история семьи Бакуниных, научная деятельность П. А. Кропоткина и А. А. Карелина, исследования и источники по истории движения социалистов-революционеров-мак сималистов и др. В издании нашли отражение и многочисленные литературные произведения, сюжет которых связан, так или иначе, с историей анархистского движения и жизнью его выдающихся деятелей. Это романы, повести и рассказы о М. А. Бакунине, П. А. Кропоткине, Н. И. Махно, а также стихи и проза участников анархистского движения.

Систематизированные в справочнике материалы относятся не только к российскому анархизму, но и к анархистскому движению в странах Европы, Азии, Северной и Южной Америки. В издании представлены и работы, посвященные предшественникам анархистских идей, в том числе — мыслителям Китая, Индии, Древней Греции и Древнего Рима, средневековой Европы и Руси.

Большую ценность представляют перечень 384 периодических изданий анархистов, выходивших в России с 1860-х гг. до наших дней; список 73 российских и 54 зарубежных Интернет-сайтов, посвященных анархизму, перечень фондов российских архивов, в которых хранятся документы по истории российского анархизма.
Тираж — 500 экз.

Сергей Петров. Собрание стихотворений: Неизданное (Водолей)


Сергей Владимирович Петров (1911—1988), поэт огромного масштаба, долгое время был известен широкому читателю только как переводчик. Его творческое наследие ошеломляюще и по объему, и по художественной значимости. Сам поэт увидел опубликованными лишь два десятка стихотворений в последние шесть лет жизни, первый авторский сборник Петрова вышел в свет спустя девять лет после его кончины. Настоящее издание продолжает вышедшее в 2008 г. Собрание стихотворений в двух книгах. В него вошли стихи 1930—1980-х гг., по различным причинам не включенные в предыдущие тома, стихотворения, объединенные в циклы, поэтические произведения, написанные в музыкальных жанрах, поэмы.

Александра Петрова, вдова поэта, вспоминает о нем: «Петров в отношениях с режимом был (...) чрезвычайным везунчиком, отделался сущими пустяками: в общей сложности три года тюрьмы да двадцать лет сибирской ссылки, которая пошла ему только на пользу, излечив от юношеского туберкулеза... Переводами он занимался опять-таки не по советской схеме: «крупный поэт, которого не печатают, вынужден для прокормления заниматься переводами». На его гонорары не прокормился бы и котенок, а переводил он так же, как и свое писал: для себя и Бога. В стол. Он знал двенадцать языков, любил и переводил многих» (из предисловия А. Петровой к посмертно изданным переводам Петрова из Карла Михаэля Бельмана). . Виктор Топоров в своих воспоминаниях о Петрове пытается понять, за что же не любили Петрова ленинградские «коллеги по цеху»: «Сергей Владимирович Петров был: 1) слишком талантлив, 2) чересчур хорошо – прежде всего в языковом плане – образован и 3) непозволительно сильно любил поэзию».
Тираж книги 500 экз.

Подробнее о поэзии Сергея Петрова: http://exlibris.ng.ru/poetry/2008-12-25/4...


Майкл Кокс. Смысл ночи. (ЭКСМО)


Аннотацию "Смысла ночи", подготовленную в издательстве ЭКСМО, даже не хочется здесь воспроизводить. Потому что это не аннотация, а сущее недоразумение. Посудите сами: «После убийства рыжеволосого я отправился в заведение Куинна поужинать устрицами» — так начинается история Эдварда Глайвера, высокоученого библиофила и пионера фотографии, а также хладнокровного убийцы. С детства Глайвер был убежден, что ему уготована великая судьба, это убеждение он пронес через учебу в Итоне и Гейдельберге — и вот случайное открытие подливает масла в давний огонь: Глайверу кажется, что теперь величие — в непосредственной досягаемости, рукой подать, а в придачу — немыслимое богатство, положение в обществе и великая любовь. И он не остановится ни перед чем, дабы получить то, что считает своим. Своим — по праву крови".
Спасибо, что называется, заинтриговали — прочитав такое, книжку захочется обойти стороной. Однако, на обороте суперобложки приведена выдержка из газеты "Independent" — в ней роман Кокса сравнивают с произведениями таких уважаемых и любимых мною авторов, как М. Фейбер ("Багровый лепесток и белый"), Ч. Паллиссер ("Квинканкс") и Сара Уотерс ("Тонкая работа", "Нить, сотканная из тьмы" и др.). Подобные сравнения обнадеживают — потому и вношу роман М. Кокса в список "Книги недели". Что окажется на самом деле... Завтра-послезавтра постараюсь внести ясность.

Алексей Никитин. Истеми. (Ad Marginem)


«Истеми — последний полновластный правитель Запорожского каганата — исчез ровно двадцать лет назад. Тогда же пропали архивы каганата. Обстоятельства исчезновения Истеми были печальны для меня и еще четырех человек. Для троих из нас они обернулись серьезными переменами в жизни, для четвертого — неизлечимой болезнью, а пятый, по-видимому, погиб. Почтовый ящик istemi@ukr.net открыт на имя Истеми. Но пользуюсь им только я».

Роман «Истеми» киевлянина Алексея Никитина возвращает читателю подзабытую радость от чтения одновременно увлекательного и умного. «Истеми» только притворяется легко читаемой приключенческой повестью. В действительности мы имеем здесь дело с настоящей психологической драмой — одним из самых убедительных в современной русской литературе портретов поколения 1980-х.

Примечание. Ну, про поколение 1980-х мне читать-смотреть всегда интересно. Это во-первых. Во-вторых, прозу, которую выпускает Ad Marginem, можно оценивать в категориях "лучше" или "хуже", но ниже определенной планки (поднятой достаточно высоко), издательство никогда не опускается. . В качестве бонуса Вадим Левенталь на портале "Соль" о романе "Истеми" http://www.saltt.ru/node/9483

Комментарий. Издательская аннотация, увы, не дает никакого представления о новом романе С. Солоуха. Постараюсь восполнить этот пробел — тем более, что новый роман Солоуха достоин всяческого внимания. Прежние вещи Солоуха ("Шизгара", "Клуба одиноких сердец унтера Пришибеева") были просто добротны и хороши. На твердую четверку (или на 7-8 если измерять по фантлабовской шкале) На мой взгляд, "Игра в ящик" безусловно, лучший текст Солоуха и едва ли не лучшее из всего прочитанного в текущем году.
"Игра в ящик" — роман о моем поколении, т.е. поколении людей, стартовавших во взрослую жизнь в конце 1970-х-начале 80-х. Время действия с 1982 по 1986, т. наз. "пятилетка в три гроба" (для тех, кто не в теме напомню советский лозунг "Пятилетку в четыре года"), когда последовательно отдали концы концы Брежнев, Андропов и Черненко. Эпилог — середина 1990-х. Рассказывая историю нескольких аспирантов крупного отраслевого НИИ из ближнего Подмосковья, Солоух дает свой ответ на вопрос "почему у поколения начала 80-х по большому счету ничего не получилось"."Игра в ящик" отнюдь не мрачная история в стиле тереховского "Каменного Моста". Роман получился элегантным, остроумным и органично интертекстуальным: не случайно его предваряют эпиграфы из Ярослава Гашека и Ивлина Во. И еще: особенно отмечу три вставные повести, имитирующие Гайдара ("Щук и Хек"), Набокова ("Рыба Сукина") и коллективного советского писателя-соцреалиста ("Угря"), мастерски выписанные и органично встроенные в конструкцию романа. 10/10 безо всяких оговорок и вместе с восклицательным знаком.


Юрий Арабов. Орлеан (АСТ)


Cюда почти никогда не доходят письма, отправляясь по ошибке во Францию или в США. Орлеан, описанный Юрием Арабовым, затерян в Кулундинской степи и своим названием обязан Ленину, который однажды ткнул пальцем в карту: «Здесь будет наш Орлеан!» Жители города, словно эпидемией, поражены злобой, равнодушием и находятся в постоянном поиске плотских удовольствий, которые не приносят им ни утешения, ни радости. Парикмахерша Лидка, горе-влюбленный Игорек, хирург-осеменитель Рудольф, дознаватель по фамилии Неволин, готовый сам сесть в тюрьму, лишь бы от него отстали, – все герои мечутся по жизни, как внутри клетки, давно забыв, зачем они еще живы. И даже фантасмагорический экзекутор по вопросам морали с внешностью Кларка Гейбла, появившийся в Орлеане, чтобы припугнуть население, оказывается беспомощен: и не таких здесь резали на части, во всех смыслах. В эпилоге, названном «Другая книга», Арабов переносит действие в Москву 1921 года – к эпохе Кронштадтского мятежа и голода в Поволжье. Параллели неутешительны: связывая два временных пласта, Арабов, автор сценариев к первому советскому фильму ужасов «Господин оформитель», «Юрьеву дню» Кирилла Серебренникова и лучшим лентам Александра Сокурова, не склонен к сочувственному лиризму, ему ближе уставшая интонация, не оставляющая надежды.
Примечание. Один из лучших российских сценаристов, — да чего там, "один из лучших", — лучший российский сценарист Арабов пишет очень кинематографичную прозу: книги Арабова зримы, визуальны и так и просятся на экран. К сожалению, у нас нет режиссеров (за исключением А. Сокурова), способных адекватно перенести на экран все смысловые нюансы арабовской прозы. И "Чудо", и "Юрьев день" очень многое потеряли в своем экранном воплощении. "Орлеан", как и вся арабовская проза, совсем не простой роман, как может показаться при поверхностном прочтении. Достаточно сказать, что название романа отсылает к даниил-андреевской Олирне (то знает, тот знает, а кто не знает может заглянуть в "Розу Мира" или, на худой конец, в Википедию)...

Линор Горалик. Валерий (НЛО)


Поэт, прозаик, сказочник и культуролог Линор Горалик во всех своих книгах продолжает искать "новое странное слово". В повести "Валерий" сталкиваются обыденность современной городской жизни и принципиальная инаковость взгляда главного героя. Он — и взрослый, и ребенок — живет обычной жизнью, но видит в ней никому больше не заметные смыслы и механизмы. Рыбки в аквариуме, черти в аду, русалки в море, дети на лечебной физкультуре, мясник в лавке, Бог в небесах и милиционер в погонах — все становятся участниками единой мистерии, общего гиньоля.