О реальных «похождениях» автора романа «Кенгуру» Юза Алешковского и «нереальных» его литературного героя Фан Фаныча по кличке «Тэ Дэ» на хабаровской земле рассказываю в своей колонке. Вы узнаете, что в биографии очень «туманно и с искажениями» представлен армейский период жизни Юза Алешковского. Вот из биографии: «...В 1947 году Алешковского призвали на службу в Вооружённые Силы. Он служил в Военно-Морском Флоте, где за нарушение дисциплины был приговорен к четырем годам заключения, и с 1950 по 1953 годы отбывал наказание в лагере, где написал первую песню «Птицы не летали — там, где мы шагали». После освобождения работал шофёром на целине и на стройке».

А вот цитаты из рассказа самого Алешковского: «...Но мои действия квалифицировали как хулиганство по ст. 174 ч. 2 УК и плюс сопротивление патрулям».; «...Хабаровская тюрьме мне очень понравилась. Не скажу, что я о ней тоскую, но вот, читая о разных казематах, разные фильмы про заточения смотря, считаю, что хабаровская – на голову была выше всех остальных. Это я так привет ей передаю».

Хотите подробнее, тогда сюда:

https://fantlab.ru/blogarticle27915

Авт. реф. на соискание уч. степени канд. фил. наук

Карточка

Золотавкин, В. Д.

Эстетический идеал и особенности советской художественной фантастики [Текст] : Автореферат дис. на соискание ученой степени кандидата филологических наук. (647) / Акад. обществ. наук при ЦК КПСС. Кафедра литературоведения, искусствознания и журналистики. — Москва : [б. и.], 1968. — 20 с.

FB Др 172/146

FB Др 172/147

Источник: https://search.rsl.ru/ru/record/01006197248

Расследование гибели экипажа звездолёта «Язон» ведётся на соулинге, специальном корабле-разведчике, защищённом «коконом». Но «сторож», оставленный хозяевами погибшей цивилизацией, сумел с помощью теплового луча пробить защиту Разведчика. Зная, что земляне вновь и вновь будут стремиться к разгадке тайны этой планеты, Гелен — единственный член экипажа корабля-разведчика, решается на отчаянный поступок.

Гопота, как вид не существует, гостиницы — чудо, «обчумыженных» только на 200-дюймовых музейных панелях можно увидеть... Куда взгляд не брось — ляпота! Но «засланец из Москвы» — вылитый Штирлиц — интригу фильма не совьёт в крутую пружину. Вынь место действия — вообще всё развалится. Читать можно, смотреть будет скучно... Да и частые надписи-предупреждения о том, что сигарета (Штирлиц) и трубка (Дерсу) во рту — это не есть хорошо, будут отвлекать. Более всего цепляет меня самый крохотный — проходной герой по имени Вечный Бич (в нём есть тайна, а может быть и разгадка того, как всё так с Тихоокеанской республикой случилось-получилось...) Короче, надо долго ещё «ламинарить» сценарий, чтобы «пришелец» в кинотеатр «Океан» «вкурил» фильм «Влад три тыщи» по самое не могу.

Повесть для допризывников или для младших командиров. Автор отслеживает психологические моменты зарождения маленького армейского коллектива, в котором каждый ищет своё место, пока не поймёт, что только когда они все вместе, тогда и дело спорится. Происходит это в глухой уссурийской тайге — кругом тигры, рыси и медведи. Скрепляющая повествование история, поиски «кладов» давно ушедших из этих мест народа — бохайцев. Но тут, автор в традициях книг для подростков и юношества — мальчик (пионерского возраста) и учитель истории сельской школы, по сути «чёрные археологи», шарахаются по тайге в поисках этих самых кладов. Один раз можно и читателю пройтись их маршрутами.

Это не отзыв, некоторые капельки к комментариям. Люблю, знаете, читать сноски с примечаниями к пояснениям и комментариям. Как пример, работа проделанная Ю.К. Щегловым к похождениям Остапа в этом издании:

http://fantlab.ru/edition51347

Так вот, наткнулся на давнюю газетную публикацию «Двенадцати стульев». К сожалению, только три газеты просмотрел:

Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Роман-хроника. Наш Союз. Обществ.-полит. и лит. газ., выходящая два раза в неделю: Орган советских обществ. организаций во Франции. — Париж, 1928, № 17 (4 ноября). С. 4. [текст от слов: «Ипполит Матвеевич и Остап, напирая друг на друга, стояли у открытого окна жесткого вагона... <...> Вот он везет с Сухаревского рынка матрац, с ужасом прижимаясь к его мягкому брюху».] Заметил сокращения и отступления от канонического текста: «Справа от них высились геральдические кружочки Ярославского вокзала». — Надо: «геральдические курочки».

Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Роман-хроника. Наш Союз. Обществ.-полит. и лит. газ., выходящая два раза в неделю: Орган советских обществ. организаций во Франции. — Париж, 1928, № 18 (8 ноября). С. 4. [текст от слов: «- Я сломаю твое упорство, поэт! <...> — Вы научный работник? — спросила Лиза.]

Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Роман-хроника. Наш Союз. Обществ.-полит. и лит. газ., выходящая два раза в неделю: Орган советских обществ. организаций во Франции. — Париж, 1929, № 20 (10 марта). С. 4. [текст от слов: «На удивление всем приезжавшим, начальником станции была женщина. <...> Все доверчиво отдавали свои гривенники, а один румяный турист, завидя Остапа, сказал жене торжествующе:«]

Библиографы должны заинтересоваться этой французской публикацией. Написал, а сам услышал голос Остапа: «Только вы, дорогой товарищ из Парижа, плюньте на все это...»

Собственно это не мой отзыв, а некое привлечение внимания к изданию «Лунной сырости», увидевшем свет не позднее 1922 года(!). В газете «Новое время» (Белград) от 21 ноября 1922 г. на с. 4 помещено объявление Первого русского книжного магазина Л.В. Зверева «Русская мысль», в котором среди других книг, предлагается издание А. Толстого «Лунная сырость» за 25 дин[аров]. Обращаю внимание на год публикации объявления — 1922. Что это за издание?

О самой книге в Сети нашел такую информацию (оговорюсь, здесь речь идёт об издании 1923 г.): «...О творчестве А. Н. Толстого и К°, за последние годы, не стоило бы и говорить, если бы кой у кого не существовала наивная вера в возможность действительной «Смены Вех», — в сторону пролетарского строительства жизни, со стороны тех или иных буржуазных писателей. Для нас ясно, что всякие Толстые, как бы они ни меняли свои вехи, останутся бывшими писателями: новая жизнь — чужда их пониманию, а копаться в гнилом отребье прошлого — для нас бесполезно. Указанная книга А.Н. Толстого довольно ярко иллюстрирует данное положение. Книга содержит четыре повести. Первая повесть, «Лунная сырость», является обыкновенным хламом: богатый помещик-холостяк всю жизнь сосредоточил в мечте о недосягаемой любви, навеянной ему портретом покойной троюродной сестры, которую он воскресил при помощи одного чародея, но не мог полюбить и поджег в спальне, а тихую радость нашел в жене чародея; разумеется, после многих бурь. Словом, повесть которую можно бы печатать в эпоху падения рыцарства, а не в наши дни. В повести «Актриса» та же любовь помещика, только без чудес и кончается самоубийством промотавшегося героя. Две следующих повести так же связаны одной нитью: революция, эмиграция и мечтания эмигрантов. Конечно, все это дано в свете воздыхания о добрых старых временах и сдержанного ропота на революцию, безнадежность борьбы с которой очевидна. Приходится сожалеть, что подобная литература, (с позволения будь сказано), издается госиздатом».

Я тоже такую же хочу... Где, если не секрет, можно раздобыть?

Космонавт Георгий Гречко почти повторил в названии своего очерка о Владимире Высоцком первую строчку стихотворения «Он первый смерил жизнь обратным счетом». Эта песня была записана на часовой кассете, которую взяли Юрий Романенко и Георгий Гречко в рекордный (для 1978 года) полет. Перед возвращением на землю, космонавты решили было её взять с собой... Затем передумали, надо же оставить песни Высоцкого следующим, кто прибудет на станцию. Они вынули суперобложку, поставили на неё штампик станции, это в качестве подарка поэту. Потом была встреча космонавта с Владимиром Семеновичем. В очерке названа дата «обнародования» «Поэмы о космонавте» — лето 1987 года. Завершая очерк, Георгий Гречко поместил полный текст поэмы. Опубликован очерк в «Библиотеке «Огонька», № 29, 1989 года. С. 32-39. См.: https://fantlab.ru/edition134806

Соглашусь с предыдущим «отзовистом» (roman8567) — книга замечательная! В давних папках, где храню выдранные в давние времена из журналов публикации НФ, лежит чуть ли не половина «Иностранной литературы» за 1993 год, № 1. Там впервые в русском переводе (а он, как я понял до сих пор единственный — потому как хорош) роман Герберта Розендорфера. И вот я на какую фразу наткнулся, перелистывая публикацию: «...Великий мудрец с Абрикосового холма говорил: благородный муж, придя в чужой край, не стремится ввести там свои обычаи, а наоборот, подчиняется, насколько ему позволяют убеждения». Это я к Вашим словам: «Но почему-то оно оказалось на задворках Фантлаба».

Статья Татьяны Чернышевой «Русская утопия» была опубликована в литературно-художественном и общественно-политическом двухмесячнике «Сибирь» (Орган Иркутской и Читинской писательских организаций) в 1990, № 6. С. 118-127. Автор, отмечая кажущееся впечатление того, что русская литература «не породила утопии», подобной сочинению Т. Мора, тем не менее приводит примеры, доказывающие, что утопическими тенденциями «пронизана» русская литература.

Очерк о Ленинградском торговом порте, который, из-за живости языка и наличия некоего сюжета, можно спутать с небольшим рассказом. Описание советского представителя, встречающего в порту «иностранцев», чего стоит. Флегматичный дядя в ватной кацавейке, обмотанный шарфом неестественного цвета, с гранатой за поясом, с тяжёлым смит-вессоном на боку, постоянно «цвиркающий за борт слюной».

»...Дядя в кацавейке медленно поднялся на капитанский мостик, глянул боком на щёгольски одетого капитана и, обстоятельно свернув козью ножку, сказал равнодушно:

- Правей надо бы взять. Мины тут циркулируют...»

Видимо и вправду мин было много. Иначе откуда пошла дурная слава по гаваням Гамбурга, Фриско, Марселя и Лондона? Ведь окрестили моряки «иностранцев» Ленинградский порт «Сокровищницей мин». Таким был порт в 1921 году. Краткими абзацами Ларри «переплывает» в 1924 год, когда порт, по мнению «обуреваемого административным восторгом» ретивого начальства, превратился в «окно в СССР». Тут автор очерка сбавляет скорость и пыл портового руководства, делает уточнение в текст насчёт «окна». «...Пишите: «всесоюзную форточку открыли». И тем не менее порт работает — в 1920 году были «три дымка», а в 1924 порт принял 269 пароходов с грузом, 263 пассажирских и 274 транзитных. Ларри даёт читателю возможность спустится с палубы и пройтись по причальным линиям вместе с моряком «иностранца». Зовут этого боцмана-попутчика Боб Уильк, а бродит он между складов в поиске... спиртных напитков и чего-нибудь для... утоления «чувств, которые не чужды всем нациям». Его вежливо направляют в международный клуб моряка — почитать газеты, сыграть в шахматы, подкрепиться завтраком и попеть.

Среди вкраплений подобных сценок из жизни порта не так бросаются в глаза цифры производственных достижений, которые присутствуют, как и положено в журналистском материале о трудовых достижениях.

«Не задумываясь» (см. рекомендацию в отзыве bvelvet) прочитать не получилось. Причём, не получилось очень и очень давно. Чтобы понять почему не получилось, приглашаю проследовать «в баню» (то есть в одну из глав книги Фогеля). Послушаем разговор в парилке:

"– О, да тут, я вижу, уже какой-то сибиряк устроился! – радостно воскликнул Антон Романович.

– Точно, сибиряк, – приветливо улыбнулся тот. – А вы как узнали, папаша?

– Рукавицы выдали, – засмеялся Браилов. – Значит, земляк, – сказал он, натягивая рукавицы. – С каких мест?

– Амурский округ.

– Амурский? – удивился Браилов. – Значит, вдвойне земляк: я ведь тоже из тех мест. Давненько я там не был. А вы когда?.. Всего полтора года тому назад? Интересно!.. Ну как там?

Антон Романович обрадовался возможности поговорить о родных местах. Он родился и вырос на Дальнем Востоке, в селе Нижне-Спасском, на берегу Амура. Отец его, литейщик путиловокого завода, был сослан туда за участие в стачках еще при Николае. <...> Погиб он на руках у Антона в памятный февральский день 1922 года, во время штурма Волочаевских высот. Антону тогда только девятнадцатый пошел. <...> Белогвардейская пуля ударила отца в грудь навылет. <...> Похоронили его в тот же день в братской могиле после боя...»

Так вот, несколько лет пытаюсь найти в списках погибших под Волочаевкой фамилии Браилов или Фогель! К сожалению, полный список погибших не сохранился, да и был ли он... В дни Волочаевской битвы Антону Браилову (будущему изобретателю гипнотрона) было 19 лет. Родился он в 1903 году, получается, почти ровесник Науму Давидовичу Фогелю — своему «отцу», автору книги. Почему Фогель «дал» такую биографию своему герою? Может быть, кто-нибудь из родственников Фогеля участвовал в главном сражении за Хабаровск в 1922 году? Сам он, судя по биографии, принимать участия в событиях на Дальнем Востоке не мог... А вы говорите: «Не задумывайтесь».

«...Тотчас приступили к точному определению полюса. Оказалось, что для того, чтобы достигнуть его, надо было пройти около версты по снежной площадке… Когда, наконец, Маркович остановился и водрузил русский флаг на крайней точке севера... Снова троекратное «ура» прогремело в честь поднятому флагу. Первая из поставленных экспедицией задач была решена удачно».

Описанные события, уточняю: установление российского флага не на лед, а на твёрдую земную поверхность Северного полюса, должны были произойти в 189* году. Так предполагал автор фантастического романа «В мире будущего» Н.Н. Шелонский.

Роман Николая Николаевича Шелонского впервые начал публиковаться отдельными выпусками в 1885 году. Прекрасно иллюстрированный гравюрами художника А.Э. Гофмана. Книга была снабжена специальным обращением автора к читателю, датированным 22 апреля 1892 года (запомните дату!). Исследователи научной фантастики выделяют в романе «В мире будущего» удивительные «меткие попадания предвидений»: нетканые материи, изготовление и распространение книг фото-способом, тоннель под Ла-Маншем, описание состояния вещества, именуемое ныне плазмой и… установка флага России на твердь макушки Земли. Я же сказать хочу о другом.

История устремлений человека к месту на Земле, откуда все дороги ведут на юг, длинная и весьма трагичная. К этой точке шли пешком на лыжах, парусниках и ледоколах, летели на воздушных шарах, дирижаблях и самолетах... Все, кому удавалось достичь Северного полюса, непременно отмечали это событие установкой флага или возложением вымпела… Флаг Российской Федерации (триколор — как и у Шелонского) впервые был установлен на Северном полюсе членами парашютно-лыжной экспедиции 24 апреля 1992 года (помните дату под обращением к читателям романа «В мире будущего»! Сто лет! Чуть ли не день в день!).

Флаги стран, известных изданий, радиокомпаний и даже ФСБ… Каких только полотнищ не развевается НАД… ЛЕДЯНОЙ КРЫШЕЙ точки, где сходятся меридианы.

В августе 2007 года глубоководные аппараты «Мир-1» и «Мир-2» погрузились на океанское дно и установили на четырехкилометровой глубине изготовленный из титана флаг России.

Между прочим, путешественники из романа Шелонского тащили с собой благородный металл, но платину… К чему это я? А вот к чему. Платина в таблице Д.И. Менделеева атомный номер — 78. Титан — номер 22. Сложили? Получилось 100!!! (Опять сто! Шутка) Да, совсем забыл вам сказать! Чтобы там мы не устанавливали — флаг, вымпел из титана, платины, хоть золотой... — всё равно — человечество хоть XX, хоть XXI века опоздало! Из романа «В мире будущего» мы узнаём, что на Северный полюс человек пришёл гораздо раньше — ещё... до ледникового периода. И это уже не шутка, а фантазия Николая Николаевича Шелонского.

Крохотный комментарий: Съёмки фильма проходили в Кировограде. По крайней мере, три минуты в начале фильма на экране улицы и площадь этого города с памятником Ленина — первой бронзовой скульптурой в СССР вождя всемирного пролетариата (скульптор М.Г. Манизер, 1925 г.).

Читая очерк о перелёте «Страны Советов», создаётся впечатление, будто бы автор был рядом с легендарными летчиками в кабине самолёта. «Легендарными» называем их мы, а Шпанов представляет их нам обычными живыми людьми: «Шестаков сильно дул своим коротким носом, Болотов только пофыркивал, а рыжий Стерлигов – авианавигатор – пытался подслеповатыми глазами, выпученными от напряжения без привычного пенснэ, приглядываться к земле, чтобы разобрать, откуда это несёт запахом курней бани». Автору очерка, ещё до событий 1917 года окончившему высшую офицерскую воздухоплавательную школу, яркому пропагандисту авиации, автору методических пособий по техническому обслуживанию авиационных моторов и учебника для лётных училищ «Основы воздушных сообщений», сотруднику журналов «Вестник Воздушного флота» и «Самолёт», нельзя не верить.

Подробнее в моём блоге; http://fantlab.ru/user60073/blogpage6

Прошло много лет после первого прочтения рассказа и я попытался вспомнить о чём он. «Даугаву» выписывали в КЛФ «Апекс» ради фантастики и... потому что главным редактором журнала стал Владимир Михайлов. Перечитывание «Соседа» не пробудило впечатлений первого прочтения. Видимо их не было. А концовка... Скажем так: «Ни в Красную Армию...» Видимо, рассказ был написан для «Химии и жизнь», чтобы где-нибудь между письмами читателей про их личные бетонопокорительные достижения и подборкой статей из иностранных журналов для домохозяек про наблюдения за изменениями упругости листьев фикусов в зависимости от того, кто и из какой посуды их поливает. Есть в рассказе туманная отсылка к некоему НФ произведению, «где птички с железными клювами гоняли космонавтов» по какой-то планете. Что за произведение? Вот вопрос, который вспоминается из «Соседа». Двоечку за такую работу, больше не могу, уважаемый Эдуард Вачаганович.

Почему-то аннотация отнесена к одному автору — Гребнёву (Поближе к житейской правде). Это ведь аннотация ко всему сборнику?

Аннотация:

Аннотация издательства: Сборник «О фантастике и приключениях» — специальный (пятый) выпуск ежегодника Ленинградского филиала Дома детской книги Детгиза — «О литературе для детей».

Данный выпуск состоит из обработанных авторами докладов, заслушанных на четвертой сессии «Литературно-критических чтений», которая проходила в Ленинградском филиале Дома детской книги Детгиза.

Кроме «Литературно-критических чтений», в сборник включены материалы Всероссийского совещания по научно-фантастической и приключенческой литературе, состоявшегося в Москве в июле 1958 года, и отчет о дискуссии «Проблемы современной фантастики», проведенной в Московском Доме литераторов в марте 1960 года.

«Логос», по моему мнению, самый лучший фантастический рассказ Виктора Еращенко. У него их небольшое количество, как опубликованных, так и не опубликованных. С десяток едва ли наберется. Написаны они, в основном, в 1970-х годах. «Логос» написан одним из последних, в самом начале 1980-х. Прочтите место про календарь на стене с фотографией «недавно умершего барда». Конечно, это о Владимире Высоцком.

Виктор Еращенко работал над поэмой-феерией «Улетающий город» с 1967-1973 год. Поэт, писавший публицистику, прозу, пьесы... «Улетающий город» читатели смогли увидеть напечатанной в 1990 году. Но автор не дожил до этой публикации. Он погиб 6 апреля 1989 года. В рассказе «Логос» эта поэма написана неким магаданским негром Баурсу, который встретил и приютил героя рассказа, спрыгнувшего с борта траулера в холодную воду Нагаевской бухты, чтобы проникнуть в закрытый карантином Магадан. К тому моменту всей планете уже было известно, что внеземные пришельцы посадили свой корабль в районе Магадана. Но прибыли они на Землю уже смертельно больными… И все-таки успели произнести три слова, которые родили на Земле фантастическое явление. Те, кто научились произносить «по-космически» правильно эти три слова, сумели сделать целый ряд блестящих научных открытий, изменивших основы фундаментальных наук, создали невероятной высоты новые образцы разнообразных искусств, опередивших время на столетие… Вскоре выяснилось, что все эти научные и духовные взлёты – результат неизвестной космической болезни, валившей с ног, как раз наиболее талантливых. Бессильны были что-либо сделать светила мировой медицинской науки. Спасает человечество студент-медик, подрабатывающий медбратом в клинике. Наконец, тайна космической орфоэпии глубоко упрятана, человечество спасено, теперь вынуждено вновь научиться жить своим умом…

Поэма-феерия «Улетающий город» имеет посвящение «Друзьям-шестидесятникам», у «Логоса» посвящения нет, но звучат в рассказе рефреном слова, которые часто повторял в своих интервью Аркадий Стругацкий: «Думайте, ребята, сами…»

Рассказ посвящен не только проблемам восприятия произведений искусства. Традиции или новизна, опыт или молодость, хорошо или плохо... Разговор идет о Свободе творчества художника. Рассказ, если так можно выразиться, автобиографичен. Виктор Еращенко сам был в роли одного из персонажей рассказа — Шефа, которого зовут Арбитром. Еращенко вел поэтические семинары для начинающих, был литературным критиком. На вопросы типа: зачем так много сил тратить на графоманов? Еращенко отвечал: хочу изменить атмосферу. И в рассказе «Худсовет» об этом же: «Когда первое ошеломление прошло... Говорить ни о чем не хотелось. ...Постепенно приходило ощущение гордости, какого-то счастливого облегчения».

А логическое обоснование в рассказе есть: «...пользуясь своей властью, делает невообразимый шаг: предлагает Бэтэрлину создать этот самый комплекс параллельно своему — пусть, мол, люди рассудят. Как он теперь утрясет смету, неизвестно, ибо одно из двух сооружений предполагается сломать».

Харлан Эллисон.

Предисловие к сборнику «Все звуки страха», откуда был взят рассказ Х. Эллисона для книжки-минутки «Фант» «У меня нет рта, а я должен кричать». Публикуется по машинописной рукописи из архива изд-ва «Амур» (visto). Переводчик не указан.

Карл Юнг как-то сказал: «Единственное, чего мы должны опасаться на этой планете — человек!» Точнее не скажешь. Стоит лишь оглядеться вокруг, на трещины в каменной стене нашего времени, и увидеть, что мы сами создали для себя этот сумасшедший дом нелогичности и отчаяния. Безумия нашего мира ежедневно разрываются, словно нарывы на большом теле цивилизации. Хочется верить, что это наша пробуждающаяся совесть, или, что вероятнее, страшная боль наших ни во что не верящих душ.

Отчуждение. Слово — ключ, которым так легко жонглируют социологи и бездарные писаки. Объяснение расовой борьбы» насилия, массовых психозов, издевательства над нашей планетой. Человек чувствует себя неприкаянно. Он одинок. Он отчужден.

Если продолжать цитировать, то слова Оскара Уальда — классический образ отчуждения: «Отвергать чьи-либо личные переживания — значит тормозить развитие человека. Отрицание личных переживаний человека — это вкладывание лжи в уста его жизни. Это не меньше, чем отрицать существование Души».

Один против своего мира, человек сегодняшнего дня обнаруживает, его боги покинули его, что его брат отрастил клыки, грохот машин следует за ним по пятам, и единственное, что у него осталось — это страх. И он мечется, не в силах найти ответа на свои проблемы, и натыкается только на темноту.

Созидательный ум борется против этой печальной реальности. Прижимая ухо к содрагающейся мембране отчуждения, к грани между ним самим и свободой души, художник пытается достичь выхода с помощью таинства слов, движений, красок. Но безжалостная инерция разобщенного общества продолжает подавлять и угнетать.

Может показаться, что лишь разум безумца свободен. Но даже в таких условиях художник продолжает жить и творить. Он говорит о человеке, одиноком в ночи, наедине со звездами, одиноком против звезд, против завтрашнего дня — еще более мрачного и беззвездного, чем сегодняшний.

Он говорит о других мирах вне нашего мира, о днях вне наших дней, о местах, которых никогда не было и не будет, В надежде, что его предостережения подхватит ветер и разнесет к людям.

Эги рассказы написаны мной за последние десять лет. Рассказы, в которых господствует тема отчуждения. Но это отнюдь не рассказы о безнадежности. В описаниях проклятых и потерянных людей мы ищем надежду внутри себя. Мы отчуждали, да — но не одиноки!

Харлэн Эллисон.

Лос-Анжелес, январь, 1970 г.

Эта книга посвящается памяти Эвелин Дел Рея, дорогого друга, за смех и заботу...

И памяти Эллисона Крауса, Джеффери Глена Миллера, Уильяма К. Шредера, Сандры Ли Шрейер — четырех студентов Кентского Университета, бессмысленно убитых в финальном акте трагедии отчуждения их общества.

Список не полон. Есть много других. И будет еще больше.

Фрагмент рецензии В. Кузьмина на книгу Владимира Петровича Чумака (1949 г. рожд.): «...Чувствуется, что (вольно или невольно) автор прошёл через увлечение не только американской фантастикой, но и через утопические советско-американские проекты вроде «Союз-Аполлон». И остался идеалистом — в лучшем смысле этого слова. Не так ли Ахматова писала о Пастернаке: «Он наделён каким-то вечным детством».

Примечание: В книгу вложен лист А-4, на котором помещена рецензия Валерия Кузьмина, члена Союза писателей России под названием «Решительный шаг» Владимира Чумака. Рецензия заверена оригинальной подписью рецензента шариковой ручкой.

По Уговору, заключёному с автором этой книги, я должен склонить 10 (десять) своих знакомых к её прочтению. Начинаю склонять. Вообразите, что вы очутились на Красной площади во время праздничного парада эдак в году 1948-1949-м. Причём так стоите, что прекрасно видно и колонну демонстрантов и трибуну на Мавзолее, вроде как на аэроплане Пруста зависли. Вдруг видите как с середины площади полетел букет цветов... летит к мавзолею и не падает, странно летит... А на трибуне, между прочим, самый главный вождь! Захватывает? И меня тоже...

Благодаря книге Германа Дробиза я наконец-то узнал: Кто лучше Ворошилова сидел на лошади; Что сверхмощный паровоз «Иосиф Сталин» должен был именоваться «ОР» — от сочетания слов «Октябрьская революция».

Если вам, как пишущему человеку, понадобиться для эпиграфа фраза: «Заткни хайло, придурок!», то можете взять цитату у Дробиза (с. 43). Подпишите её так: «Слова Маленкова Сталину во время праздничного Первомайского обеда».

Подкинул мне Дробиз и загадку: «Фамилия актёра, исполнявшего роль Бухарина в фильме «Ленин в 1918 году». До сих пор мучаюсь, а ответа не нахожу... Проницательный Дробиз раскрыл тайну левой руки товарища Сталина, которая в последние годы вождя стала совершенно здоровой, и даже более того — превратила Сталина в левшу!

И ещё один малепусенький подарочек припрятанный как будто специально для меня в «Куклах» — один из персонажей, бывший начальник политотдела дивизии, попадает (не по своей воле, конечно) на Колыму. Это ж моя тема! НФ и Дальний Восток.

Ваши комментарии на этот мой отзыв буду считать как будто «уговорил». Читайте «Куклы», комментируйте мой отзыв.

В рубрике «В мире неведомого» было опубликовано письмо А. Сугака «Пирамида с «лысой горы» («Тихоокеанская звезда» от 23 апреля 2004 г.). В нем, в частности, говорилось о находках под Благовещенском (Амурская область) «странных камней пирамидальной формы». Утверждалось что подобные камни якобы имеются и вблизи села Троицкого (Хабаровский край). А теперь позвольте и мне привести цитату: «В 170 километрах от места впадения Амура в Татарский пролив группа советских ученых, занимающихся поисками древностей, обнаружила каменный памятник правильной геометрической формы. Происхождение его неизвестно. По мнению кандидата исторических наук Г. П. Тарасюка, принимающего участие в экспедиции, исследование находки может привести к новым открытиям...»

Есть в источнике, откуда взята следующая цитата, интересные подробности об этом «каменном памятнике»: «Тетраэдр... с длиной ребра двадцать пять метров... Взяли двенадцать проб. И все они, как одна, ответили: пирамида вырублена сто двадцать пять веков назад плюс-минус двести пятьдесят лет... Глубинный лучевой зонд показал, что пирамида сделана из обыкновенного гранита... прощупали приборами на глубину нескольких километров, и никаких аномалий — ни гравитационных, ни магнитных, ни сейсмических под ней не оказалось». Более «точный» адрес нахождения этой пирамиды указан весьма таинственно: «Берег Перламутрового озера... ближайшие посёлки за пятьдесят и сто двадцать километров...» В источнике приводятся исчерпывающие доказательства того, что эта «пирамидальная глыба в тайге» являлась одним из трех вымпелов, оставленных некогда палеокосмонавтами на планете Земля!

Слышу возглас: «Фантастика!» Согласен, возражать не буду. Действительно, мы с вами только что пролистали старенькую научно-фантастическую книжку, изданную в 1964 году в издательстве «Детская литература». Называется она «Мушкетеры». Написали ее два автора — Валентин Рич и Михаил Черненко. Имена авторов этой фантастической повести мало что говорят любителям жанра фантастики, но, не с этой ли повести на Дальнем Востоке любой камень, похожий на «пирамиду», воспринимается как нечто фантастическое и даже... инопланетное?

На обложке издания 1928 года вокруг названия книги помещена авторская аннотация:

«Читатель! Тебя учили, что Наполеон умер на острове св. Елены, что Пушкин убит на дуэли кавалергардом Дантесом, что Бисмарк и Гарибальди не только не были друзьями, но остро ненавидели друг-друга, что в истории не было случая, чтобы папу римского с позором выгнали из Ватикана. Тебя учили, что отошедшие эпохи — мертвы, и с ними покончено раз и навсегда. Но авторы «Бесцеремонного Романа» странные люди! Они утверждают совершенно противоположное, они переделали на свой лад историю человечества и находят, что в таком виде она выглядит гораздо интереснее. Читатель! Не упускай случая проверить свои исторические познания, не беги от спора с бесцеремонными авторами «Бесцеремонного Романа«! И лишь прочитав книгу — торжествуй читатель!

[Сохранена стилистика и орфография текста на обложке.]

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАЛ «УЛИТКУ НА СКЛОНЕ» [Интервью с С.Ф. Гансовским] Записал В. Буря // «За знания» (Комсомольск-на-Амуре), 24 декабря 1987 года. С 4.

Это фрагмент интервью Севера Гансовского, которое он дал членам КЛФ «Апекс» на празднике «Аэлита-87», проходившем в Свердловске. Опубликовано в газете Комсомольского-на-Амуре политехнического института «За знания». Подробнее: https://fantlab.ru/blogarticle25448

К жилому дому лихо подкатывает грузовик. Из него, ещё на ходу, выбросываются какие-то деревянные щиты, выпрыгивают мужчины в спецовках, устанавливают заграждения с красными фонариками, прячут оружие... Такое может исполниться и по вашему желанию, если вы невероятно сильно любите свою супругу.

Рассказ А.Р. Палея на авторской странице: https://fantlab.ru/edition103399

НФ роман, пожалуй, самый известный из написанного Беловым. Он посвящен Андриану Николаеву – третьему советскому космонавту и земляку Михаила Прокопьевича. Белов признается: «Меня тогда распирала гордость. Полетел свой – чуваш. Мы даже учились в одном учебном заведении – лесотехническом техникуме города Мариинский Пасад, правда, я на 14 лет раньше Николаева». Это обстоятельство стало мощным стимулом. Чуваш Белов тоже решил ринуться к звездам. Так родился фантастический роман о будущих покорителях просторов вселенной.

Один из запоминающихся героев «Улыбки Мицара» отважный космопроходец Игнат Лунь. Казалось автор специально выдумал имя этого героя. Лунь – слышится что-то древнее и сказочное. Но это не так. Оказывается, жил в Советском Союзе человек с такой фамилией. Правда имя у него другое – Сигизмунд. Но, все по-порядку.

Когда-то «правоверный» комсомолец Миша Белов (он сам себя того так называл) ходил с полярниками по Карскому морю. Было это в 1935 году. Получил как-то раз он команду от капитана судна сопровождать научного сотрудника арктической экпедиции Сигизмунда Луня на остров Вилькицкого. Сели они в бот и отправились через залив, где Обь впадает в Карское море, к острову. Лунь сошел на берег и отправился вглубь острова. Михаил остался ждать его у бота. Остров был наносный и затапливался приливом. Вскоре начал опускаться туман. Михаилу стало страшно. Очень страшно… Был он тогда начинающим мореплавателем. Начало смеркаться. В густом тумане едва угадывалась луна. Сидит он час, второй, третий... Чего только не передумал за это время. Что делать? Возвращаться на корабль? Что скажет капитану? Не знает. Вдруг из тумана вырастает фигура Луня. Несказанно обрадовался ему Михаил, как спасителю. «Слава Богу, – говорит. – Думал все кончено». Эта встреча их была единственной, но запомнилась Михаилу на всю жизнь.

Вскоре Сигиэмунд Лунь – охотовед-биолог, руководитель отряда на эверобойных промыслах мыса Таран, острова Шокальсюго и острова Вилькицкого, перебрался на этот остров на зимовку. Той же зимой, во время ямальсюй экспедиции он пропал. В поисках его участвовали знаменитые полярные летчики Водопьянов и Мазурук. Но тщетно. Никаких следов гибели не было найдено. Официальная версия эвучала так: палатка Луня и его спутника Широких была установлена на льдине, которую оторвало и унесло в Карское море. Вот так появился в фантастическом романе «Улыбка Мицара» Игнат Лунь. Конечно, в образе командора Игната Луня присутствует Сигизмунд Лунь. Во всех произведениях, что написал Михаил Белов есть частица его жизни.

Годы, проведенные за колючей проволокой Колымских лагерей, никогда не уйдут из памяти. Последние годы жизни тема сталинских лагерей занимала Белова все больше и больше. Но, романы «Золотая Колыма» и «Тоннель» остались незавершенными. Обе эти вещи о временах ГУЛАГа. Собирая материал для книги о строителях тоннеля под Татарским проливом, Михаил Прокопьевич встречался с живыми свидетелями тех времен, и потом рассказывал, что видел в глазах строителей страх возврата того времени...

Когда в романе «Улыбка Мицара» Белов описывал трагедию жизни обитателей планеты Лории, он исходил из политических событий в Китае в середине 1960-х годов. Но, размышляя о возможных последствиях политики Мао, он не забывал историю своей страны. У маоизма и сталинизма, и разных других «измов» – корни одни и те же.

Принуждение – вот единственный и самый правильный метод воспитания лориан. Так называемые Зеленые дворцы планеты Лории, служат для того чтобы «перевоспитывать» (читай «перековывать») тех, кто думает иначе. Началось все с того времени, когда вождь Тусарту был вознесен пропагандой до высот недосягаемости. Когда он стал непререкаемо мудр. В «Улыбке Мицара» названы и условия при которых такое возможно. Поклонение вождю рождается фанатизмом. А фанатизм – это дитя бедности. Всяческой бедности, и бедности духа в том числе. После пребывания в Зеленом дворце, отрекается от всего созданного им лорианский художник: «Я отрекаюсь! За свою жизнь я изготовил сотни шарописей. Однако, если подходить к этому с алгоритмом лояльности и преданности нашему великому Тусарту, то все написанное мной до сих пор нужно полностью уничтожить. Причина заключается в том, что я не овладел идеями великого Тусарту, не вооружился идеями Тусарту...» И все же, среди героев романа, да вообще книг, Белова красивых людей больше. Это они строят Олимпийскую планету, они проводят регаты на яхтах с солнечными парусами, они покоряют пространства и время.

В 1991 году члены клуба любителей фантастики из Комсомольска-на-Амуре решили сделать Михаилу Прокопьевичу подарок к 80-летию. Думали, думали и придумали... В романе «Улыбка Мицара» есть такая деталь – на всей Земле далекое коммунистическое Завтра, полёт космолета с землянами за пределы Солнечной системы. Вдруг, один из космолётчиков говорит другому: «За твоё здоровье, Игнат. – Шагин поднял стакан… Шагин молча налил ровно столько, сколько просил Лунь. Лунь взял в руки стакан из простого стекла. Из этого стакана они пили на Венере. Стакан, который побывал почти на всех планетах Солнечной системы. Настоящий музейный экспонат».

Сделали мы тогда подставку из цветного оргстекла для граненого стакана, на обороте нанесли гравированную надпись о том, что это именно «...тот стакан, который побывал почти на всех планетах Солнечной системы». Получился, как и говорил автор «Улыбки Мицара», «настоящий музейный экспонат». Но в отличие от своих собратьев – экспонатов из фондов любого музея – он не пылился на полке, а использовался Михаилом Беловым, как говорится, по прямому назначению.

Надо сказать критики романа, в частности В. Ефименко, обратили внимание на эту сцену в романе, и недоумевали: ну что же это такое! Двадцать пятый век, а Человек будущего, покоритель Космоса – употребляет горькую…

Михаил Прокопьевич рассказывал, когда книга появилась на прилавках магазинов и была замечена читателями, в Москве собрались на совещание писатели, работающие в жанре приключений, фантастики и детектива. Пригласили дальневосточника Белова. Руководил тогда этим совещанием приключенец и фантаст Сергей Абрамов, среди гостей – космонавт Георгий Гречко. Увидев на выставке книгу Михаила Белова «Улыбка Мицара», он взял ее в руки и сказал, что книга побывала в космосе. Оказалось, что космонавт помнит и про граненый стакан, описанный в романе. Кто-то из участников тут же поинтересовался у космонавта: «А, можно ли в космосе водку пить?» Гречко, со свойственным ему юмором, отвечал: «Конечно можно, но только где ее там взять?»

Первая фантастическая книга Михаила Белова «Экспедиция инженера Ларина» увидела свет в 1960 году, когда писателю было уже около 50 лет. Первоначально повесть имела другое название, а главный герой повести изобретатель электролова носил фамилию Гессен. Когда Белов показал рукопись дальневосточному писателю и краеведу Георгию Пермякову (псевдоним Г. Ланин), тот предложил сменить имя изобретателя, при этом, для примера, назвал семейство Лариных из «Евгения Онегина». Предложение Беловым было сразу же принято. Изобретение инженера, ставшего носить фамилию Ларин, добыча рыбы с помощью электрического тока – было не столь фантастично даже в годы написания романа. Писателю были известны научные труды, работавшего в на Камчатке инженера Н.Ф. Чернигина, который в первые послевоенные годы проводил исследования по использованию электричества при добычи рыбы.

«Рыбосос Чернигина работает на каждом рыбокомбинате Камчатки и уже давно переселился отсюда на рыбные предприятия Приморья и Сахалина. Выдающееся изобретение советского инженера несколько лет назад пытались перехватить американцы. Некий мистер Ченнел, в руки которого попал советский журнал «Рыбное хозяйство» со статьей о рыбососе, построил такой же насос и присвоил изобретение себе. Но как бы не ловчил мистер Ченнел, кража остается кражей: рыбосос изобретен советским инженером на советской Камчатке. Испытания ее показали, что изобретатель нашел, наконец, то, что так долго не давалось ученым для разрешения дерзкой и смелой идеи. Сейчас Чернигин продолжает усовершенствование конструкции своего нового изобретения» (См.: Герасимов С.К. У Тихого океана. Путевые заметки. М., Молодая гвардия, 1949, с. 47).

Герой повести М. Белова инженер Ларин, как и его реальный прототип Чернигин, изучает поведение рыб под действием электрического тока, разработывает схему электролова и испытывает первую экспериментальную установку на одной из рек Камчатки. Повесть «Экспедиция инженера Ларина» вряд ли бы состоялась, если бы в ней были показаны лишь перспективы использования научных разработок Чернигина-Ларина. В ней, и это самое главное, живут молодые люди – романтики, открывающие для себя не только мир морских глубин, но и ищущие свое место в жизни.

В первую очередь это Василий Соболев и Саша Поленова, оба влюбленные в море и его обитателей. В образе Саши, по признаниям самого Михаила Белова, многое взято от его супруги Александры Николаевны. Когда они познакомились, Михаил работал корреспондентом Хабаровского краевого радио, а Александра – в Хабаровском филиале института ТИНРО. Она великолепно плавала, была стройной, загорелой и очень спортивной – на спор могла переплыть Амур. «Не влюбиться в нее было невозможно» – признавался Михаил Белов.

Первым, кто сделал попытку раскрыть тайну «Тунгусского дива» стал Леонид Алексеевич Кулик. В 1927 году он возглавил экспедицию к месту падения «бога грома». Но начался его путь к тайне века еще в 1921 году. Тогда Кулик, 38-летний сотрудник Минералогического музея Академии наук, прочёл на листке календаря информацию о наблюдавшемся в 1908 году в Енисейской губернии большом болиде. Главным открытием экспедиции 1927 года, кроме определения точного места событий, было выявление радиально поваленного леса. Что, в свою очередь, говорило о сверхмощном надземном взрыве. В 1928 году еще одна, более длительная, экспедиция. В ней у Кулика помощником был будущий писатель Виктор Сытин. Потом – третья экспедиция 1929 года… Последние походы за разгадкой тунгусской тайны Кулик совершил в 1938-1939 годах. Тогда же удалось организовать аэрофотосъемку лесоповала. А потом… Война. Л.А. Кулик погиб в апреле 1942 года в фашистских застенках.

После войны Виктор Сытин, участник второй экспедиции Кулика, встретился со своим довоенным знакомым Александром Казанцевым. Заговорили о «Тунгусском диве». Казанцев, уточнил у Сытина некоторые детали с места событий на Подкаменной Тунгуске. Потом он признавался, что сопоставив последствия атомной бомбардировки японских городов и развал деревьев, в эпицентре взрыва над Тунгуской лес остался стоять, решил написать рассказ «Взрыв». Так как осколков метеорита не найдено, взрыв надземный, по мощи сопоставим с атомным... Короче, все ясно — космический корабль инопланетян терпит крушение. Избегая больших разрушений и гибели землян, взрывается над безлюдной тайгой…

С момента публикации рассказа Казанцева «Взрыв», произошло это в самом начале 1946 года, в стране вновь вспыхнул интерес к событиям 30 июня 1908 года. Эхо этого «Взрыва» дошло и до главного конструктор космических кораблей С.П. Королёва. Идею экспедиции в месту падения подали ему сотрудники собственного КБ. «Прокачивал» идею молодой, ещё и не космонавт, еще и не Герой Советского Союза, а просто инженер конструкторского бюро Георгий Гречко. Королёв не только «ухватился» за идею экспедиции, но и помог с вертолётом, снабдил экспедицию рациями для связи. Понятное дело – «осколков корабля» экспедиция не нашла. Но винить в этом именно А. Казанцева все же нельзя. Казанцевское предположение о гибели космического пришельца над Тунгуской вовсе и не было первым. Чуть ли не за десять лет до публикации «Взрыва», в 1937 году, гипотезу о «космическом корабле, потерпевшем аварию над Сибирью» высказал другой автор фантастического произведения — М. Семенов в повести «Пленники Земли», впервые опубликованной в 1937 году на страницах газеты для комсомольцев Сталинграда «Молодой Ленинец».

Прочитав повесть, вы узнаете о том, что задание по поиску обломков космического корабля выполнили и даже перевыполнили в 1937 году войска командарма Особой Краснознаменной Дальневосточной Армии Василия Блюхера. Они обнаружили не какие-нибудь обломки или детали межпланетника, они его целиком, в хорошей сохранности, да ещё и с чертежами передали советской науке. Эту повесть, видимо, и надо считать первой фантастической версией, раскрывающей тайну «Тунгусского дива». Гипотеза А Казанцева, если и была н-ф. сенсацией, то только под номером два.

СЕМЁНОВ Мануил Григорьевич (1914 – 1986) Журналист и писатель. Учился в Ленингр. институте журналистики (1932–1936). Как репортер и очеркист проявил себя в молодежных газетах Астрахани и Сталинграда. Участникк Великой Отечественной войны. В послевоеные годы работал в газетах «Комсомольская правда» и «Известия». С 1958 по 1975 год -главный редактор журнала «Крокодил» (1958–1975). Повесть Мануила Семёнова «Пленники Земли» впервые была опубликована в сталинградской газете «Молодой ленинец» в 1937 году, где в то время М. Семёнов работал журналистом. В 1970 году повесть была опубликована в журнале «Уральский следопыт» (№ 8. С. 49-62).

Конечно же, книга, в первую очередь, знакомит детей с основами науки энтомологии. Автор в свое время окончил биологический факультет Харьковского университета. С первой книгой он вышел к читателям в 1926 году. Затем обратился к фантастике: «Страна счастливых» (1931), уже знакомая нам книга о Карике и Вале впервые публиковалась в журнале «Костер» (1937)... В 1941 году Ян Леопольдович попадает в «царство» ГУЛАГа. Реабилитация придет через пятнадцать лет, в 1956 году.

Иван Гермогенович — профессор-энтомолог из «Необыкновенных приключений Карика и Вали» рассказывает детям такую историю: «Иногда неожиданно для себя человек находит полезных насекомых среди таких, какие кажутся всем бесполезными. Помню, на одном гигантском строительстве в рабочих бараках развелись клопы. Кровопийцы эти не давали рабочим спать ночью, да и днем от них не было покоя. Клопов травили разными химическими опрыскивателями, окуривали газами, но избавиться от них никак не могли. И вот один профессор посоветовал собирать и разводить... Кого бы ты думал? Тоже клопов. Хищных клопов-редувиев. Собрали их всего полведра и по нескольку десятков расселили но баракам. И что же? Клопы-редувии — пожиратели домашних клопов — расправились с ними за несколько дней. Одних успели сожрать, другие в панике бросились удирать из бараков...».

Кто работал на гигантских стройках тех лет, мы уже знаем. Знаем и масштабы этих строек. Но давайте представим картину, которую рисует нам Ян Ларри. Профессор делит «всего полведра» клопов по нескольку десятков... Сколько же это бараков, и сколько же в них жило «строителей гигантских строек»?

Карику и Вале, наверное, рассказал профессор об этом, а кто расскажет нашим детям? Кто, если не мы?

Юрий Шмаков в статье «Новый Гулливер, или канарейка в шахте?», не оспаривая теорию Воннегута о предназначении писателя служить человечеству «канарейкой в шахте», говорит о том, что этот образ, для понимания творчества самого Воннегута, слишком мал. Шмаков предлагает видеть писателя Воннегута в образе Нового Гулливера, «с горькой и грустной иронией взирающего на суету маленьких человечков — винтиков гигантской машины», с упоением поющих гимны, отдающих честь утреннему флагу, скандирующих: «Свобода, равенство, братство!», «...а очередной «более равный среди равных» лилипут по-отечески ласково напутствует: «Верным путем идете, господа!». Таким Гулливером в «глобальном мире абсурда» может стать каждый, если снимет шоры с глаз и задумается.

Автор статьи, пересказав биографию Джона Р.Р. Толкина, предлагает читателю три версии о том КАК в нашем реальном мире возник мир «Властелина Кольца». Версии четыре: Первая — это описание Толкиным отражения в зеркале окружающего его реального мира; версия Вторая — рассуждение о Толкине, как Создателе этого мира (на примере притчи о художнике Ниггле); Третья предлагает видеть Толкина гостем, получившем возможность путешествовать по волшебной стране, которая существует в параллельном мире; Четвертая версия — Толкин выбран ноосферой (Вселенским Разумом) для того, чтобы повлиять на нас, научить нас изменять мир к лучшему. Юрий Шмаков завершает статью словами: «И пусть нам, сегодняшним взрослым, не дано разгадать Главную Тайну, но что-то ведь должно быть и для нас. Например — как хоббиту стать эльфом и спасти свою бессмертную душу...»

Перечитайте рассказ И. Ефремова «Алмазная труба», не обращая внимание на обозначение автором места действия. Вас должно интересовать не «где», а «что» приключилось с геологами? Именно это «что» в «Алмазной трубе» произошло в 1931-м году на Нижнем Амуре. «...В приключения которого [геологического отряда] вложил испытанное в собственных маршрутах» говорил сам автор в предисловии к рассказам о необычайном. (См.: Ефремов И.А. Собрание сочинений: В 5-ти т. Т. 1. С. 9.)

Иван Антонович Ефремов, руководитель Эворон-Лимурийским отрядом Нижнеамурской экспедиции 1931 года:

»...Мы стоим в тяжелом раздумье вдвоем с гольдом-охотником на гребне сопки... Продукты кончились, караван вьючных лошадей... ушел неделю назад обратно на прииск... И оба мы – гольд и я решаем. Ставим палатку, обносим ее обрывками материи на веревке, чтобы защитить от росомах и медведей, складываем туда имущество... И мы идем без троп через множество перевалов, сквозь дождь и снег, без крошки пищи... Семь дней без еды, а амурская тайга не легка для пешего похода напрямик...» (См.: Осипов В. Тайна Сибирской платформы / Предисл. И. Ефремова. -- М.: Мол. гвардия, 1958 г.)

Евгений Владимирович Павловский, руководитель Горин-Амгуньским отрядом Нижне-Амурской экспедиции 1931 года:

»...Один отряд, под руководством И.А. Ефремова, захватывал работой низовье р. Горин от устья до оз. Эворон, далее – часть левобережья Амура от устья р. Горин до дер. Киселевой. От этой деревни маршрут, уже на не лодках, а вьючным путем на лошадях, шел к приисковой группе... Резко ухудшилась погода и пропали корма. Одна за другой падали и гибли лошади. Толстый слой (до 0,5 м) снега прикрыл безразличным покровом и болота, и гари, и каменные россыпи. Ночью температура доходила до минус двенадцати градусов... На прииск вышли те немногие лошади, которые ели болтушку из муки, лепешки, сухари. К сожалению, многие кони (монгольской породы), даже в отчаянно голодном состоянии не дотрагивались до этой пищи... Надо было торопиться на последний пароход, уходивший в Николаевск-на-Амуре.... В это же самое время интенсивного снегопада пробивался через мари... отряд И.А. Ефремова, доканчивавший свой маршрут...» (См.: Павловский Е.В. Нижнеамурская экспедиция / в кн. Экспедиции Всесоюзной Академии наук в 1931 г. – Издательство Академии наук СССР, 1932. С. 38-46).