fantlab ru

Нил Стивенсон «Анафем»

Рейтинг
Средняя оценка:
8.29
Оценок:
2109
Моя оценка:
-

подробнее

Анафем

Anathem

Роман, год

Аннотация:

Стивенсон создает планету далекого будущего, похожую на Землю, под названием Арб, где ученые, философы и математики – сами по себе религиозный орден — заперты за стенами монастырей. Их роль – хранить знание, одновременно защищая его от превратностей иррационального светского внешнего мира. Среди ученых 19-летний Раз, которого забрали в монастырь в возрасте 8 лет, и который теперь является десятилетником (тем, кому разрешены контакты за пределами цитадели раз в десять лет). Но тысячелетние правила разрушены, когда появляется инопланетная угроза, и Раза и его товарищей – в какой-то момент участвующих в интеллектуальном споре, в другой борющихся как непослушные подростки – призывают спасти мир.

© www.outzone.ru
С этим произведением связаны термины:

Награды и премии:


лауреат
Лучшие книги года по версии SF сайта / SF Site's Best Read of the Year, 2008 // НФ/фэнтези книги - Выбор Читателей. 1-е место

лауреат
Лучшие книги года по версии SF сайта / SF Site's Best Read of the Year, 2008 // НФ/фэнтези книги - Выбор Редакторов. 1-е место

лауреат
Локус / Locus Award, 2009 // Роман НФ

лауреат
Портал, 2012 // Переводная книга ("АСТ" - "Астрель")

лауреат
Премия Академии НФ, фэнтези и хоррора / Cena Akademie Science Fiction, Fantasy a Hororu, 2012 // Книга года (США)

лауреат
«Итоги года» от журнала «Мир Фантастики», Итоги 2012 // Книга года

лауреат
Планета НФ - премия блогеров / Le Prix Planète-SF des Blogueurs, 2019 // Лучшая книга года (США)

Номинации на премии:


номинант
Премия Артура Ч. Кларка / Arthur C. Clarke Award, 2009 // Роман

номинант
Хьюго / Hugo Award, 2009 // Роман

номинант
Премия Британской Ассоциации Научной Фантастики / British Science Fiction Association Award, 2009 // Роман

номинант
Мемориальная премия Джона Кэмпбелла / John W. Campbell Memorial Award, 2009 // Лучший НФ-роман

номинант
Премия «Индевор» / Endeavour Award, 2009 // Лучшая книга в жанрах фантастики и фэнтези

номинант
Мраморный фавн, 2011 // Переводная книга

номинант
Книга года по версии Фантлаба / FantLab's book of the year award, 2012 // Лучший роман / авторский сборник нерусскоязычного автора

номинант
Премия Академии НФ, фэнтези и хоррора / Cena Akademie Science Fiction, Fantasy a Hororu, 2012 // Научная фантастика (США)

номинант
Большая премия Воображения / Grand Prix de l’Imaginaire, 2019 // Роман, переведённый на французский (в 2-х томах)

FantLab рекомендует:

Нил Стивенсон «Анафем» / «Anathem»


Похожие произведения:

 

 


Анафем
2012 г.
Анафем
2024 г.

Аудиокниги:

Анафем
2018 г.

Издания на иностранных языках:

Anathem
2008 г.
(английский)
Anathem
2008 г.
(английский)




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  54  ] +

Ссылка на сообщение ,

«Все очень просто: сказки — обман!» (А.Макаревич)

Начинал я «Анафем» почти запоем, середину читал, скажем так, с вежливым интересом, а конец едва домучил. Не потому, что роман неровный. И не потому, что длинный, как «Капитал» Маркса. А потому, что король оказался голым.

Поначалу он поманил намеком на глубину. Картазианский канон, где буква «а» вместо «е» типа из гессевской Касталии. Платона в Протесе трудно не узнать: мысли из «Диалогов» разбросаны по тексту к месту и не к месту. Главное, была надежда, что точно подмеченный факт неодолимых различий научного и обывательского мышления будет развит сюжетно. Это ведь даже не классовые, это кастовые различия! В этом плане идея возврата науки в монастыри выглядит очень любопытно. Как это отразится на обществе? Как мир проживет без науки, хотя бы без фундаментальной? И как, кстати, оторвать последнюю от прикладной? Тема мощнейшая!

Увы, сколь-нибудь внятной социальной проблематики так и не всплыло. Декарт с Платоном могут спать спокойно. В сравнении с божественной «Игрой в бисер» «Анафем» выглядит откровенной яичницей.

О «новоязе». Прием известен. В философии он используется сплошь и рядом для введения понятий, особенных для некоей теории. И в беллетристике нередок. Авторы им создают антураж: исторический (в идеале язык является ключевым художественным средством — см., напр., «Золото бунта» Иванова), либо фантастический (примеров масса; весьма удачные, напр., у Мерси Шелли, у Линор Горалик в «Нет»). Новояз «Анафема» вправду весьма мил. (Хотя здесь, наверное, велика заслуга переводчика.) Скажем, «жужула» — словцо прелестное! Беда в том, что в данном случае у новояза есть еще одна функция: пускание пыли в глаза. Он создает видимость научности данной фантастики. Именно видимость!!

Дамы и господа! Перед нами книга про инаков, написанная эксом для эксов! То есть, еще одна иконография. О да, есть эксы (например, иные любители НФ), которые воспринимают научное мышление именно так — на них и расчет. На самом деле автор абсолютно не понимает, что такое научное мышление! Ибо сам к нему не склонен. Видимо, потому и не осилил физфак. Выгнали, небось. Причем задолго до того, как физике начали учить всерьез.

Вот приведен в книге рисунок геометрического доказательства теоремы Пифагора с корабля пришельцев. Мне понадобилось 5 минут, чтобы это доказательство увидеть. Любому выпускнику мехмата или физтеха понадобится максимум две минуты, а скорее всего они его просто знают. Ведь все такие доказательства ТП (а их немало) построены по одному принципу, и если его понимать, то всё очевидно. А ГГ, который якобы десять лет (!) только тем и занимался, что грыз гранит естественных наук... ниасилил!! Да хоть он тысячу раз устал — не верю!

Или Принцип Оккама. В романе одно из частных его проявлений герои называют некими «весами». И поминают всуе чуть ли не на каждой странице, будто только что с восторгом узнали. О боже! Дамы и господа! Принцип Оккама «зашит» в научное мышление! Ни один инак в разговоре с коллегой о нем и не вспомнит, поскольку он для него очевиден. У инака просто голова так работает, что ненужные сущности отсекаются сами еще до осознания. Это эксу, наплодившему химер, порой приходится объяснять, что делать этого не стоит (что, впрочем, обычно не помогает). Причем самого принципа-то автор толком не понимает. Ему катастрофически противоречат и сложный протесизм, и рассуждения Ороло о механизме мышления.

Или «иноматерия». Что атом из другой системы мировых констант может стабильно существовать в нашей — бред. Свои коэффициенты уравнения Шредингера он с собой к нам прихватил, что ли? Ну хорошо, это сложно объяснить, пусть так. Но хотя бы основы биохимии надо же понимать! Как может такое быть, что наши продукты иноматериальным организмом не перевариваются, а воздух — вполне? Милые мои, что дыхание, что пищеварение — там всюду банальные химические реакции. Один и тот же механизм! Либо он работает, либо нет. Каким бы хитрым не был гемоглобин.

Подобных ляпов тьма! И уже неудивительно, что фазовое пространство автор не отличает от конфигурационного. Физик, блин, ага.

Про «философскую глубину» я вообще молчу. Философия в романе настолько поверхностна, что даже дискутировать не о чем. У разных авторов надерганы выглядящие умно сентенции при становящемся все более явным с каждой страницей отсутствии понимания автором контекста, в котором оные сентенции звучали в оригинале. Впрочем, обыграно это умело. Герои с умудренным видом произносят банальности, по эпизоду разговор вроде бы развивается вглубь, вот только автор с него аккуратно соскакивает. Делая вид, что так и надо.

На Арбе население генетически, что ли, тупое? Или это отделение от суетного мира так печально сказалось на умственных способностях арбских мыслителей? Платон, конечно, в метафизике велик. Заложил, так сказать, основы на пару с Аристотелем. Примерно как Ньютон в физике. Но представьте себе картину: далекое будущее, и некий адепт научного знания рассказывает другому адепту второй закон Ньютона эдак с придыханием, будто это величайшее откровение. Вот примерно так выглядят диалоги в романе. На Земле метафизика ушла далеко вперед, у нас давно не два, а двести двадцать два варианта интерпретации Платона! А арбиане мусолят своего Протеса вдвое дольше, но так и остались на уровне ближайших учеников.

Была ли тройка миллиард лет назад простым числом? Вопрос — чистая схоластика! Веке в 17-18 он кого-то, может, занимал, но не сегодня. Ну, отвечу, например, «квантово-феноменологически». Нет, не была, так как не было познающего субъекта. Не было сознания, способного, во-первых, редуцировать, выделить абстрактное «три» как некую общность между, скажем, тремя деревьями и тремя камнями, во-вторых, увидеть ее свойства как ноэмы. Значит, говорить о том, «была ли тройка», так же бессмысленно, как рассуждать о жизненных силах кота Шредингера.

Особо раздражает приложение к роману! Наглая попытка примазаться к названным там людям. Ну какой Гуссерль, помилуйте! Он не занимался онтологией! Феноменологию автор, может, и пролистал, но не понял напрочь. Сути не понял. Понятие интенциональности не уловил. И продолжает смотреть на мир в естественной установке, даже не пытаясь хоть что-то хоть куда-то редуцировать...

А Гедель, который типа «решил уравнения Эйнштейна», чем «...доказал, что путешествия во времени возможны»? Блин, ну надо же так переврать! Ничего он не доказывал! Да, предложил решение, противоречащее принципу причинности. Не он один. Решений, допускающих «временные петли», известно несколько. Все они противоречат экспериментальным данным. То есть, не имеют физического смысла. С подобными решениями вы сталкивались еще в школе, когда в задачке получалось квадратное уравнение, один из корней которого меньше нуля. Уравнению корень удовлетворяет, но задачку не решает. Ибо смысла — не имеет! Вот такое же решение уравнения Эйнштейна нашел Гедель. Согласно опытным данным — «меньше нуля». Принцип причинности незыблем.

И ради чего всё это наворочено? Идею множественности миров эксплуатировали сотни фантастов, не утруждая себя ее физическим или метафизическим обоснованием. Жанр этого не требует! Да, с парадоксами квантов балуются теорфизики (настоящие, не чета автору). Они же ребята с приветом, не от мира сего (а от того самого ГТМ, ага). И привет этот свой нередко излагают и публикуют на потребу. Ибо в нашем мире они не в монастырях живут. Исследования денег требуют, да и на хлеб с красной икрой хорошо б хватило. Миру нужны красивые мифы? Мир готов их купить? Не вопрос! Есть тысячи гипотез, рожденных в блужданиях по ГТМ, попперовским критериям научности не удовлетворяющих, но в качестве мифов вполне годных. Так отчего б не срубить на них бабла? Пусть эксы возомнят себя приобщенными к высокому знанию! Главное, чтоб платили.

Хорошим (да и плохим) теоретическим физиком автору стать не довелось. Ниасилил. Рожать мифы для эксов куда проще. Надо лишь нахвататься приветов у тех, кто физиком таки стал. И изложить эту приветливую позицию в художественной форме, которая всё спишет. Беда в том только, что механизм сей в ходу у деятелей лженауки. И фантастика получилась — лженаучная! Хотя понятно, что другого пути срубить бабла у автора не было. Чисто литературно «Анафем» представляет собой набор тупых штампов. Фантазия налицо, работа проделана огромная, это да. Но из литературного института автора тоже выгнали бы.

Да нет, я не против, рубите, авторы, рубите, коли эксы хавают. Меня никто не заставляет такие опусы читать, есть много других, хороших книг. Не в первый раз я нарываюсь на пургу, которая комментария, да еще столь пространного, не заслуживала бы... если бы не лженаука с претензией на глубину, без которой «Анафем» никогда не приобрел бы такой популярности, а стал бы просто еще одним опусом в унылом ряду себе подобных. Но лженауку-то надо душить! На это и двух часов, потраченных на комментарий, не жалко!

Оценка: 4
– [  32  ] +

Ссылка на сообщение ,

Специфика данного сайта — гипертрофированная доля количества и качества фантастики в сравнении другими жанрами. Любое произведение, отмеченное хоть какой-либо фикшн-премией, будет обязательно иметь высокий рейтинг, относительно высокое количество оценок, и, как следствие, глобальные рекомендации. То есть, априори, такие произведение лучшие из лучших здесь.

Конечно, глупо со своим уставом лезть в чужой монастырь, но повторю робко закрадывающуюся мысль в некоторых отзывах (особенно, где извиняющее «без оценки») — произведение сильно перегружено смысловой нагрузкой. Вон сам Стивенсон в конце, ничтоже сумняшеся, публикует словарь, где, в-общем, обыкновенные понятия, чуть лингвистически изменены в угоду оригинальности Вселенной. Монахи-инаки, компьютеры-синапы, теорики, дурнопля, жужула и прочее, прочее. Ладно, у многих, верю, «Анафем» вроде культа интеллектуального чтения, но мне, как и многим другим, среднестатистическим читателям, для чего грузить оперативную память сотнями вывернутых терминов. Которые не несут чего-то оригинального. Не заставляют думать. Простые житейские байки Шукшина (к примеру) заставляют думать куда больше, нежели сентеции Геометров или булкиниан.

А автор еще гордо пишет в послесловии, что его роман глубоко переплетен с идеями Лейбница и приверженцами многомировой интерпретации квантовой механики. Что, не заметил этого за нехитрыми действиями героев? Залезь в свою конуру и не отсвечивай, червяк ничтожный.

Вот, правда, я совсем не уверен, что тысячи поставивших на этом сайте высшие баллы «Анафему» все эти (или даже хоть некоторые) философские изыски видели при самостоятельном чтении. Нет, то что написано мудрено с кучей разных фраа, инбрасов и прочих конвоксов — это да, но неужели все массово от этого испытали интеллектуальный оргазм? Или убедили себя. что испытали?

Оценка: 5
– [  29  ] +

Ссылка на сообщение ,

Вымучил я это произведение вдохновившись отзывами и высокими оценками — а зря.

Мир книги бредов даже по отношению к себе самому. Как в принципе может существовать мир, где наука отделена от прикладных достижений цивилизации. Мало того что исследования на прямую спонсируются заинтересованными в определенной технологии людьми или организациями, так еще и практическое применение одной технологии на прямую открывает доступ к другим.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Как могут существовать столетники и тысячелетники?

Давайте просто представим что в 1000 году н.э. мы посадим некого ученого(инока) в монастырь где он 1000 лет будет думать над некими космологическими проблемами и в 2000 году выйдет с потрясающем открытиями: 1) земля круглая 2) земля не центр солнечной системы.

Ну ладно, давайте посадим инока хотя бы на 100 лет скажем с 1800 года. Он выйдет с совершенно устаревшими знаниями к 1900 году.

Я просто рыдал от ученых знающих как расщипить атом, применяющих генную инженерию и пишущих на листьях деревьев.

Нет серьезно? Книжные деревья, чьи листы сушатся 100 лет для того чтобы на них писать. Автор серьезно считает что так будет работать хоть один ученый если есть возможность быстро обрабатывать данные, оперативно ими делиться? В мире где карты интерактивны, есть интернет, беспроводная передача данных?

Ах, да. По автору это соблазн от которого иноки должны отказаться. Только вот реальная практика показывает что без обмена информацией по исследованиям между специалистами, в том числе из разных областей ничего хорошего не выходит.

Текс книге нуден, скушен и самое главное на 90% состоит из воды. Нужно вникать в бесполезную терминологию созданную исключительно ради своего существования

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
, если назвать теорему Пифагора именно теоремой Пифагора ничего не изменится
. Безусловно есть книги в которых игра словами дает свой колорит, та же «Кись» полностью построена на выдуманном языке.

ИМХО — переоцененная пустышка, а ни как не шедевр фантастики.

Оценка: 6
– [  45  ] +

Ссылка на сообщение ,

Огромный 900-страничный роман вполне укладывается в русло предыдущего творчества Стивенсона, более того, служит своеобразной «фокальной точкой» для многих более ранних его произведений. Тем не менее следует признать: некоторые мотивы, отработанные в «Анафеме», для Стивенсона и впрямь достаточно новы и нетипичны. Впервые действие переносится в космос, хотя в целом выдержано в русле планетарной фантастики. Впервые все сюжетные линии приурочены к параллельному миру — если точнее, ко вселенной, где справедлива эвереттовская интерпретация квантовой механики. (В «Криптономиконе» просматриваются осторожные намеки на то, что Земля, на которой разворачиваются события романа, не вполне тождественна нашей — взять хотя бы Йглм, но это скорее игра с читателем.) Впервые стержнем книги Стивенсона становится исследование проблемы взаимопроникновения науки и религии: в «Лавине» шумерская мифология прорастала в виртуальную реальность и имитировала ее (вспомним нам-шуб Энки, на практике оказавшийся нейролингвистическим байт-кодом человеческой нервной системы), однако до полной перемены мест дело не доходило. На Арбре же ученые именно что заперты в монастырях-матиках, а светская власть (Saecular Power) тщательно следит за тем, чтобы методы и приемы исследований, проводимых там, оставались прежде всего теоретическими и не выходили из-под контроля своеобразной инквизиции.

Стивенсон в трактовке мыслительных процессов придерживается идей Дойча-Пенроуза, то есть рассматривает человеческий разум как квантовый компьютер, однако рассуждения фраа Джада о природе Нарратива и роли наделенных сознанием существ в истории заставляют предположить, что в действительности вселенная Арбре устроена еще интересней:

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
Вполне возможно, что большинство жителей Арбре живут и действуют согласно копенгагенской интерпретации, однако некоторые инаки способны осуществлять сознательный выбор между копенгагенской и эвереттистской трактовками, а следовательно, переписывать прошлое и/или будущее по своему желанию, в том числе и продлевая собственную жизнь почти бесконечно долго в соответствии с механизмом квантового бессмертия.
Конечно. колоссальные усилия нужны, чтобы увязать философские концепции Аристотеля, неоплатоников, схоластов, Гуссерля, Витгенштейна, номиналистов и еще множества школ с хитро закрученным сеттингом Первого Контакта, да еще позаботиться о столь тщательной прорисовке арбранского общества. Аналогов этой книжке в современной англоязычной фантастике нет. Читается она нелегко, однако полностью оправдывает затраченные усилия.

В качестве бонуса, прочтя «Анафему», вдумчивый читатель поймет, откуда взялся Енох Роот и почему сваренное им золото отличается по весу от обычного.

Есть у этой книги и один своеобразный недостаток: после нее очень тяжело воспринимается крайняя книга Стивенсона — «Reamde». Масштаб проблем прискорбно мелковат, хотя понятно, что Нилу надо было отдохнуть.

Оценка: 10
– [  12  ] +

Ссылка на сообщение ,

Села почитать Пруста. Чувствую, туго как-то идет. Дай, думаю, разбавлю фантастикой какой-нибудь. Разбавила)) Надолго, надо признаться...

Сразу скажу, что не зайдет любителям Лукьяненко и всяких ненапряжных экшенов, где все по-быстрому и залихватски. Если вы не любите читать тексты, перенасыщенные описаниями, рассуждениями, запутанными философскими диалогами, лирическими и историческими отступлениями и непривычной лексикой, то вам не сюда. Вы просто умрете от скуки, ожидая быстрых действий и привычных литературных приемов и образов. Нет, в «Анафеме» ничего стандартного не будет. Тут продираться придется долго и мучительно. Однако, если вы готовы продираться, то совершите весьма необычное путешествие.

Отправитесь вы на некую планету Арб, похожую на нашу, на которой есть некая свифтовская «Лапута», сеть научных монастырей, где затворники-ученые, огородившись ото всего остального мира и строго следя за тем, чтобы мирское не оказало пагубного воздействия на чистоту их помыслов и исследований, занимаются теоретической наукой и наблюдениями в несколько архаичной форме, соблюдая строгий затворнический кодекс. В общем-то, как и любое замкнутое на себе сообщество, они искусственно создали вокруг себя некую альтернативную реальность и свои правила для существования и взаимодействия в ней. Все преходящее, вроде современных развлекательных гаджетов или прогрессивного научного оборудования, предметов быта или знаний о политических режимах и прочая дребедень из внешнего мира, находится под строгим запретом. Они смотрят на мир глазами древних философов, в котором важны только высшие смыслы и наука. Для научных изысканий у них подчас только собственная голова на плечах и подручные материалы, вроде палочки, которой можно что-то начертить на песке.

По сути их жизнь действительно очень похожа на монашескую: быт по строгим канонам, ежедневный тяжелый труд, ежедневные занятия, «религиозные» обряды, свои «святые», свои «священные книги», свои «идолы», свои «ордены», свои «епитимьи» и т.д. Справедливым также будет отдать дань захватывающим описаниям монастырских строений, механизмов и церемоний, которых герои с трепетом ждут или боятся, или боготворят.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
И вот на эти «монастыри», на этих иноков и отшельников, обрушивается проблема глобального инопланетного нашествия, и им, таким неприспособленным к мирскому, но обладающим глубокими теоретическими знаниями в области астрофизики, физики, математики, логики, приходится как-то помогать правительству защитить человечество от врага. Это то же самое, как если бы с инопланетным пришествием пытались справиться философы и ученые древнего мира…
Звучит несколько абсурдно, на первый взгляд. Возможно, подобная идея больше подошла бы для сатирического произведения, но Стивенсон решил изобразить ее всерьез, реалистично, дотошно, если точнее.

Кстати, о героях. Главный герой чрезвычайно похож на типажи Питера Уоттса. Это типаж робкого интеллектуала (ученого), который крайне критичен к самому себе и скромен, способен на героические поступки, работает над собой и растет морально, нравственно, интеллектуально, уважает и хорошо понимает окружающих, во всяком случае, тщательно их анализирует и воспринимает такими, какие они есть, не боится сложностей, старается преодолеть их и познать логически, ведет себя адекватно, выступает посредником в сложных конфликтах, имеет обостренное чувство справедливости, ценит дружбу и вообще отношения. И вот такой герой оказывается в центре событий, принимает участие в распутывании клубка интриг вокруг инопланетян.

В остальном тоже есть сходство с Уоттсом. В образе мышления автора, я бы сказала (и всех его героев), в его фиксациях на определенных вещах. Видимо, этих авторов можно было бы назвать родственными душами. Правда, Стивенсон излагает более литературно, последовательно, логично и терпеливо. Разъясняет непонятное, выстраивает логическую цепочку. Уоттс этим себя подчас не утруждает, отчего повествование не становится менее интересным, кстати сказать, и, например, мне Уоттс все же понравился больше по динамике и сюжетам.

Что касается минусов. Их тоже немало. Первое, что явно бросилось в глаза, это поведение мирского правительства…

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)
То они запрещают монахам отслеживать инопланетный корабль, то наоборот призывают их как экспертов. И «призыв» этот странный, прямо скажем… Зная, что они совершенно не приспособлены к мирской жизни, за ними не присылают никаких служб, не отвозят ни в какой координационный центр или совет, только выдают кроссовки, штаны, футболки и немного денег, чтобы они сами куда-то там добрались и что-нибудь придумали. Главному герою в поисках одного своего сотоварища приходится даже добираться до места не на самолете, а пехом через северный полюс… Ну и далее все это только усугубляется…
Больше не буду спойлерить.

Еще есть тут некоторые странности с любовной линией. Точнее, она просто плохо, неинтересно, поверхностно и неубедительно прописана. Очевидно, что такая фигня, как любовь, автору просто была неинтересна, его волновали сюжетные ходы помасштабнее или вот, например, тема мужской дружбы, тема братства. А любовь нужно было вставить зачем-то по его задумке, чтобы былО, но зачем — этого я до конца так и не поняла, так что просто оставим ее и придираться не будем. Спасибо, что она не голубая.

Ну а в основном в книге напрягает затянутость и стиль, который можно кратко охарактеризовать как «сложно о простом». Герои любую незначимую или очевидную фигню превращают в серьезный философский диспут. И пока «монахи» придут к какому-нибудь простейшему выводу, расчерчивая схемы на песке, нетерпеливый читатель вполне может поседеть, а потом и все волосы на себе повыдергивать... Но, скорее всего, просто бросит читать. Философский формат в принципе не всем интересен, и для многих это бред сивой кобылы. А псевдофилософия и вовсе выносит мозг. Честно признаюсь, мне тоже было сложно вдумчиво воспринимать весь текст, в котором люди не могут просто поговорить, но обязательно вступают в подчас бессмысленные диалоги с изложением каких-то сомнительных теорий или с экскурсами в историю их мира. Наверное, автор хотел создать некую вселенную ученых-иноков, отличную от мирской, в которой говорят по-другому, мыслят по-другому, воспринимают окружающий мир по-другому… И это, безусловно, интересный эксперимент, но тут автор, как мне кажется, несколько перестарался... Герои пользуются эзоповым языком, проводят детальный анализ любого встретившегося на пути механизма, при помощи формул и звезд на небе вычисляют день недели и свое положение в пространстве, чертят на коленке схемы инопланетных кораблей, на коленке же создают летательные аппараты, таскают за собой тонну книг, так как не пользуются современными гаджетами и т.д. Ну в общем как-то это… абсурдно порой… Да, там есть этому объяснение, но мне оно не показалось убедительным.

Что сказать о финале, даже не знаю… Пожалуй, он меня разочаровал. При такой детализации и таком основательном подходе я все же ждала чего-то большего… Более масштабного, как у Дена Симмонса… Однако, в данном случае за рамки «монастыря» выйти не получилось даже в космосе с инопланетянами…

В общем, считаю, что созданный автором мир получился искусственным, как лабораторный эксперимент. Однако, эксперимент, тщательно выверенный и подробно описанный. Удался ли он? Судить каждому. Лично мне не хватило смены парадигмы от монастырской темы к космической. Космос и Контакт тоже получились не в духе НФ, а в духе средневековых летописей… Тем не менее, задумка романа в целом показалась мне оригинальной. Это какой-то новый подход к столкновению с инопланетными захватчиками. И, собственно, почему бы и нет? В этом и интерес. Рада, что кроме Симмонса и Уоттса нашла еще одного сильного автора, который пишет оригинально, дотошно, хорошим языком, погружает в свой мир при помощи многочисленных описаний и разъяснений. Если это не самый лучший его роман, то с удовольствием ознакомлюсь с другими.

100% данную книгу не стыдно рекомендовать адекватным знакомым и друзьям, умеющим думать и любящим заглядывать в альтернативное будущее и иные оригинальные вселенные.

Оценка: 8
– [  35  ] +

Ссылка на сообщение ,

Повёлся на высокий рейтинг в fantlab и персональную рекомендацию fantlab. Начал читать. Язык ужасный — бессмысленный новояз, занудливое повествование, примитивные герои, крайняя натянутость сюжета. Арб (читайте, Земля) после апокалипсиса, учёные заперты по монастырям и дружно с помощью своей мускульной силы заводят гигантские часы — вот четверть романа и рассказана. Начиная примерно с трети книги ужасный новояз постепенно почти исчезает, и даже начинается действие на уровне «Аэлиты» Алексея Толстого. Молодые ребята летят к злобным пришельцам («Геометрам») на гигантский космический корабль — ну, на Марс к марсианам, понятно, и с помощью подсобных средств устраивают там стрельбу, взрывы и революцию. А Аэлитой оказывается подруга подруги главного героя. С подругой поругался, с подругой подруги полюбился — любовь навек. Хотя и путешествия между вселенными упоминаются (но до множественных вселенных Муркока далеко!), и Сжигатель Планет (нет, до Звёздного Разрушителя из «Звездных королей» Эдмонда Гамильтона не дотягивает). Для сороковых-пятидесятых годов было бы хорошо. Для семидесятых — уже не очень. Для 2008 года — вызывает недоумение.

Нельзя сказать, что всё плохо, литературный талант у автора явно есть. Но герои картонные, сюжет примитивен. Но зато множество блестящих наблюдений и зарисовок, и умение на совершенно пустом месте создать интригу, завораживающую читателя. И умение произвести на читателя неизгладимое впечатление — ничем по сути. Исключительно писательским талантом.

Так что мнение очень неоднозначное.

С одной стороны, это классический пример псевдоглубокомысленного произведения. Но такого, в котором отсутствие смысла прикрывается от разоблачения на первом уровне защиты новоязом, на втором — философской шелухой (для тех, кто знаком с математикой и физикой), и на третьем — математическими и физическими терминами (для тех, кто знаком с философией). Чтобы вызвать преклонение перед глубиной мыслей автора у любого читателя. Для желающих узнать о первоисточнике математических, физических и философских идей, упоминаемых в книге, следует сразу заглянуть в конец книги — там эти первоисточники упомянуты. Читать упомянутую литературу будет и короче, и правильнее.

С другой — возможно, это некий литературный эксперимент. Проверить, каким образом будут реагировать на красивую обёртку, под которой ничего кроме словесной шелухи нет.

С третьей — изречения Козьмы Пруткова также задумывались как сборник псевдоглубокомысленных изречений, однако большинство из них пережили казавшиеся в то время гораздо более глубокими произведения.

Поэтому тем, кто собирается читать данную книгу: очень серьёзно подумайте, готовы ли вы к сеансу заучивания новояза в первой трети книги. Без этого никак. Бессмысленность данного действия не является оправданием — не случайно одним из главных наказаний в мире «Анафема» является изучение и заучивание заведомо бессмысленных текстов. Это барьер послушания. Преодолели — значит, вы в достаточной степени послушны и укрощены автором для того, чтобы читать оставшуюся часть романа. И видеть в авторе непререкаемый авторитет, а в книге — откровение.

Оценка: 4
– [  16  ] +

Ссылка на сообщение ,

Это просто праздник какой-то. Со времён Лема – лучший НФ-роман из прочитанного мной. Ранее у Стивенсона читал пару киберпанковских книг, достаточно оригинальных и любопытных, но такого впечатления не произвели.

Аннотация, к сожалению, не вполне точна (если б не это, возможно, познакомился бы с «Анафемом» чуть раньше) – учёные «религиозным орденом» не являются, хотя здесь их сообщество обладает схожими внешними атрибутами, что как раз многопланово обыгрывается.

Автором создан целый мир с семитысячелетней историей философии и науки, одновременно и похожий на земной многочисленными аллюзиями, и отличающийся. Наличествуют собственный придуманный язык (с опорой на древнегреческий) и хронология. Сеттинг показывается глазами взрослеющего героя – юного «инака», имеющего право выходить за стены обители лишь раз в десять лет. Повествование оттеняется моментами с великолепной иронией. Переводчику отдельный респект за качество проделанной грандиозной работы. Людей, называющих это «нудятиной», искренне жаль.

Дальнейшее развитие событий с «динамической» приключенческой частью, правда, несколько уступает описаниям с размышлениями и диалогами.

Главным минусом, на мой взгляд, служит невнятность в механизме действий сверхсил пресловутых инкантеров, «меняющих будущее». Тут автор опирается на спорные концепции Пенроуза в части способностей человеческого мозга управлением квантовыми эффектами. Если выбор «оптимальных вариантов развития», в принципе, ещё понятен, то как при этом могут переноситься воспоминания других людей? вот здесь как раз детальное пояснение с диаграммами состояний, как в других «кальках», не помешало бы.

Все остальные развешенные ружья выстреливают исправно.

Моя оценка: 10 (с минусом) из 10

Надо ли читать: ценителям философской научной фантастики – обязательно!

Оценка: 10
– [  11  ] +

Ссылка на сообщение ,

Пока что худшее, что довелось прочесть у автора.

По поводу выдуманного словаря — ерунда, привыкаешь и запоминаешь уже через страниц 30-40. Там небольшой пул нужных слов, причем чуть ли не половину можно даже по звучанию разгадать что значит. Типа фраа — фратер — брат. Конвокс — конвент — собрание монахов. И т.п.

По поводу всего остального — в этой книги паршивы абсолютно все элементы:

Персонажи? Их нет. Есть набор буратин, через которых автор транслирует свою галиматью. Как они выглядят, откуда они и зачем — непонятно. Только про гг есть немного информации, т.к. в сюжете участвует его семья. Любовная линия гг — это вообще отборная чушь. Первую половину книгу он все вздыхал по Тулии, а потом к нему подошла некая Ала и в ту же секунду он уже готов на ней жениться. Причем все это на глазах у этой же Тулии, пфахах.

Кстати, а причем тут женщины вообще? Речь же про монашеские закрытые ордена, которые занимаются геометрией и познанием мира? Ммм... я не знаю. Даже не пытаюсь разгадать великий замысел автора. В тексте упоминается, что монахам подсыпают в еду вещество, которое делает их бесплодными. Но при этом с эрекцией у них проблем нет, т.к. различные типы браков разрешены. Классно, да? Получается не монастырь, а прям коммуна хиппарей. И про наркоту там есть упоминания, мол, раньше было, а потом запретили... Угу.

Собственно, так зачем нужны там женщины вообще? Чтобы что? Если их мир полная калька нашего, то и женщины у них должны быть такие же — то есть абсолютно бесполезные для научных изысканий существа. Вы много женщин-ученых знаете? Женщин-философов? Женщин-математиков (это вообще жесть, учитывая что книга про это фактически)? Оглянитесь вокруг — дома, машины, компьютеры, телефоны, книги — это кто придумал и сделал? Это женщины что ли? Что они там вообще забыли в храме? Кто их пустил? Зачем? Причем в самой книге они вообще ничего умного не говорят, они никак не участвуют в диалогах и рассуждениях о высоких вещах, они полный ноль во всем. Автор видимо сам понял, что какую-то ерунду придумал и решил отдать женщинам организационные вопросы — типа вот они там ДИРЕКТРИССЫ, ИНКВИЗИЦИОНЕССЫ, ЛОГИТЕССЫ. Ясненько. А то ж монахи бы там сами не справились, они же умненькие, но рассеянные... Не могут борщик себе сварить. Я удивлен, что там не встретилось что-то типа цитат из пабликов вконтакта «После нескольких лет брака мужчина может смотреть на женщину и не видеть ее, а женщина может видеть мужчину насквозь, даже не взглянув на него» или «Женщина — это цветок. А мужчина — садовник. Садовник ухаживает и растит цветок. Цветок в свою очередь благодарит его, даря ему свою нежность и красоту. У самого заботливого садовника самый прекрасный цветок» и т.п. Такие, чтобы подчеркнуть проницательный ум женщин и тотальную нелепость мужчинок. Сейчас это модно, в каждой второй книге. Видимо тогда просто интернет не был настолько развит и автору не откуда было материала для размышлений взять.

Тэкс, я отклонился. Далее — сюжет. По сути своей это янг адалт про борьбу с плохими ребятами. Но все это замаскировано: 1. Придуманным словарем (чтобы пустить пыль в глаза) 2. Рассуждениями про всякие квантовые приколы, которые суть ТУФТА и абсолютная галиматья унылая, т.к. автор не смог подать интересно материал.

Ничего умного в книге нет. Никакого интеллектуального стимулирования читателя нет. Никаких новых идей вы тут не обнаружите.

Диалоги чрезвычайно паршивые и монотонные. Никакой живой игры слов и ума тут тоже нет. Никакого интереса к читаемому я не испытывал. Никакого вовлечения, никакой атмосферы иного мира (речь, напомню, про другую планету, с другой историей и технологиями). Ничего нет вообще. 90% книги это бессодержательная болтовня про пукающих драконов в головах у монахов. Вы думаете, что будете читать про геометрию, про философию, про физику? Нет, вы будете читать про пукающих драконов. Много и подробно.

Собственно, всё. Если книгу когда-нибудь переиздадут на русском, то можно пустить это дело в двух вариантах: 1. Издать как было раньше. 2. Издать новый вариант — заменить весь новояз понятным языком. Т.е. вставить просто автозаменой все слова типа инака на монаха, суура на сестру и т.д. Не изменится ровным счетом ничего в плане структуры текста, зато будет намного проще читать, т.к. сразу за всем этим туманом из незнакомых слов проявится простенькая YA-история про подростка, попавшего в храм шизофренников, страстно желающего найти свою первую любовь...

Оценка: нет
– [  8  ] +

Ссылка на сообщение ,

«То есть, не имеют физического смысла. С подобными решениями вы сталкивались еще в школе, когда в задачке получалось квадратное уравнение, один из корней которого меньше нуля. Уравнению корень удовлетворяет, но задачку не решает. Ибо смысла — не имеет! Вот такое же решение уравнения Эйнштейна нашел Гедель. Согласно опытным данным — «меньше нуля».»

И этот бред в топовом комментарии. разгромная рецензия о том, что автор не осилил физику от рецензента не осилившего алгебру за пятый класс. x^2=1 x1=-1 x2=1

один из корней меньше 0, что тебя смущает? Ах ты же имел в виду -1 под корнем в дискриминанте, вот только в таком случае оба корня будут мнимыми числами, а не «один из корней которого меньше нуля». :)

Ну и как верить такой рецензии? И почему у такой откровенно тупости и невежества такой высокий рейтинг? Ох, сюрприз — оказывает такая политика сайта. Минусы вроде как и не запрещены, но фиг поставишь. Нужен рейтинг. Вот и выплывает такая бездарность с завышенным ЧСВ в топ.

Оценка: 10
– [  27  ] +

Ссылка на сообщение ,

Все, что написано ниже, мне писать в открытом доступе совершенно не хочется, но элементарная благодарность коллективному разуму велит не жмотиться и расскрыть некоторые спецефические нюансы, не всегда понятные, если не принимать во внимание, что роман этот целиком масонский, — масса деталей вне масонского контекста неизбежно будет упущена. Помните, как «Чапаев и Пустота» называли первым русским буддистским романом? «Анафем» — масонский роман в гораздо большей степени, нежели «Чапаев» — роман буддистский; само по себе это сравнение не точное и нужно мне только затем, чтобы показать, в каком смысле я употребляю термин, а именно в смысле последовательности и приверженности к определенной линии.

В отечественной фантастике жанр переложения Традиций (с большой буквы, имя нарицательное) практически отсутствует. Пелевин стоит настолько особняком, что не все согласны считать его фантастом, хотя для западной фантастики опора на какую-то философскую, мистическую или философско-религиозную школу дело обычное (мне могут привести в контраргумент романы вроде «Волкодава» Семеновой или «Золота Пармы», но тут работает реконструкция, а не опыт живой традиции, в котором неточность невозможна, а фантазии превратились бы в фантазмы; совершенно разные жанры).

Проиллюстрирую это утверждение сравнением «Хроник Амбера» и «Черновика» Лукьяненко. Желязны не эксплуатирует каббалисткую идею отражения центра мира на прочие миры, но живет внутри неё, удерживая принципиальную идею первомира, к которому странствующая по нижним мирам душа не перестает стремиться. Есть масса узнаваемых черточек, вроде Дворкина/Старца, ветхого деньми, внешности Короля, самого количества принцев Амбера, канонного для каббалистического древа, их канонных для сефир цветов, но это уже другая история. «Хроники Амбера» в контексте «Анафема» во всех случаях уместно упомянуть из-за одной значимой отсылки – а именно лабиринта как инициации. Стивенсон как бы намекает, причем вполне ясно, что не просто так берет ту же формообразующую идею, что и Желязны – множественность миров как отражение идеального мира – но следует той же традиции.

Орел наш дон Реба в «Черновике», напротив, берет – через третьи руки, что видно из оторванности формообразующей концепции от любой содержащей её школы – идею отражений, не зная, очевидно, о том, какое место она занимает в культуре, как транскрибируется и как проецируется на плотный мир, приписывая своим мирам порядковые номера и соподчиняя их говорящей связкой «начальник-подчиненный». Такое преврашение мировых философий в обыденную социальность, снижение смыслов, вообще говоря, не должно удивлять — в русскоязычной фантастике традиционно отсутствует «философское крыло», в котором авторы опираются на подробно, в деталях, изученные традиции и школы – что, собственно, можно осуществить, только принадлежа к такой школе самому или, по крайней мере, имея опыт углубления в традицию и возможность проконсультироваться с очевидцами. Литературоцентричность нашей фантастики дает такую оптику, в которой вся фантастика в целом может восприниматься как вымысел и конструкция из собственного пальца автора, и через такую деформирующую перспективу «Анафем» будет прочитан как «роман о университетах».

В западной фантастике есть звезды первой величины, работающие в жанре философского фантастического романа и опирающихся не на взгляд и нечто, а на доскональное знание и следование живой традиции – Толкин, Льис, Муркок, Филлип Дик, Фрэнк Герберт приходят в голову навскидку, дальше можно было бы, хоть и с известными оговорками, назвать целый ряд авторов, использующих символику и каноны своей школы совершенно последовательно.

Это затянувшееся введение мне представляется необходимым для того, чтобы показать – «Анафем» как философский/масонский роман не исключение, но очень большая удача и очень серьезный размах. (Серьезный в том смысле, что выполняет функции не только романа, но обучающей литературы для внутреннего употребления и одновременно ставит — деликатно и с полным соблюдением внутренних правил — некоторые актуальные для современного масонства вопросы. Для большинства читателей это не важно, но для тех, кто хочет разобраться в нюансах, совершенно необходимо держать в голове).

Вот теперь, когда рамки очерчены, перейду к собственно роману.

Надо сказать, было приятно прочесть фантлабовские отзывы. На каком-то другом сайте видела такую фразу «история о интрамуросе, написанная жителем экстрамуроса для других жителей экстрамуроса», — то, что на фантлабе никто не написал ничего подобного, это, конечно, большой плюс. Вообще приятно видеть, особенно на фоне других сайтов, с не такими продвинутыми пользователями, что никому здесь не пришло в голову сравнить матики с университетами и что все поняли если не саму сверхидею, то, по крайней мере, ощутили ее присутствие.

Сверхидей, вообще говоря, здесь несколько.

Центральная, разумеется – ГТМ, Гилеин теоретический мир, в переводе на наш язык – платоновский мир идеальных образов, эйдетический мир. Мир эйдосов и связанные с ним отражения, куда по убывающей доходят чистые идеи в их изначальном виде, что уже относится к неоплатонизму и впрямую связано с основанием масонства в его современном виде. Тут у нас вообще прямая связь с Барочным циклом, но формат отзыва не позволяет подробно остановиться на этом. Важнее для понимания романа заметить, что опрощение современного масонства (слишком открыто, слишком много народа, слишком легкий доступ на вкус некоторых) вытеснило эту основную идею на переферию «иконографии» — мотив ухода от ГТМ с этой позиции превращается в некоторого рода критику и сатиру на такую профанацию.

Другая идея – поликосм, в своем роде оммаж Джордано Бруно (почему в школе нам объясняли суд над ним через следование гелиоцентрической системе, когда на самом деле Бруно был казнен за развитие идеи множественности миров, огромная для меня загадка). Хотя и следует из ГТМ, но имеет собственную фабулу и превращается в отдельную коллизию.

Теглон – очень серьезная, большая сверхидея, данная буквально в нескольких строках, но метафорически описывающая потенциальную возможность человеческого разума – плюс, опосредованно, иллюстрирующая разные системы образования.

Параллельно теглону, дано огромное количество диалогов, подобных платоновским – было бы неразумно рассматривать в лупу их содержание, пропуская сверхидею самих диалогов. Они могут быть интересны или нет, содержать будоражащие истины или разбирать рутинные воспитательные приемы, не суть – важно само их наличие в тексте и в мире концентов, превращающееся в сборник примеров. Форма обучения через диспуты была основной формойобучения в средневековых университетов и унаследовалась институализированным в 1717 году масонством, но точно так же, как и фиксация на мире прообразов, размылась со временем до такой степени, что множесто людей внутри воспринимает эти рабочие диспуты как возможность высказаться, а не как способ формирования риторики и логики.

Кроме того, в Анафеме описано масонство, скажем так, более лучшее, чем то, что существует – соотносящееся с реальными принципами и уставами, но в условиях мира, приближенного по лучу эйдосов к центру, в сравнении с Землей. О том, что Арб является миром, в котором слышать ГТМ и следовать его прообразам легче, чем на Земле, говорится прямо, хотя если не знать, куда смотреть, можно этому не придать значения – тем не менее, это очень важная, практически центральная модель, выстраиваемая Стивенсоном тщательно, не только через устройство матиков и концентов, нереальных для нас, но и через целую россыпь намеков и идеализаций. При том, разумеется, что Арб – не земля золотого века и не райская обитель, но в том смысле, что те, кто слышит гилеин мир, может вступить в концент – конценты же, в свою очередь, являются таким недостижимым для нас местом, в котором соединено все лучшее, что может быть в жизни человека (возможно, кроме детей).

О масонском содержании романа скажу как человек, знающий тему изнутри (впечатление не только мое): следы расскиданы в изобилии, Стивенсон явно не планировал скрыть эту линию. Фактически, её может прочесть любой, кто сколько-то интересуется вопросом и знаком с литературой по нему. Первые пятьдесят страниц, довольно однообразно описывающие устройство концента, дают вспышку безусловного узнавания, но еще не уверенности; провенир, то есть ритуал, приуроченный к полудню – время, когда масоны ритуально открывают работы (вне зависимости от реального времени суток, в начале масонского ритуала оглашается полдень, как начало времени работ) и платоновские тела, выполняющие роль часовых отвесов, начиная с необработанного камня, с точностью повторяют символические фигуры масонского храма – необработанный камень и куб , присутствующие во всех ложах и более сложные фигуры, с которыми сталкиваются лишь масоны высокого уровня посвящения. То, как Стивенсон выводит эти масонские ритуальные предметы, — внутри полуденного ритуала и одновременно внутри храма, по описанию недвусмысленно напоминающего «Тайны готических соборов», популярное масонское чтение, — составляет вполне прозрачное сообщение, которому не хватает совсем немного до полной убедительности.

Наконец, примерно на сотой странице, описывается скульптура Кноуса, — фактически, сакральной фигуры, с которой начинается иначество. В это время облако имен и идей уже начинает конденсироваться в узнаваемые концепты, а Кноус уже отождествляется с Платоном и одновременно с Пифагором – фигуры для масонства базовые, родоначальные. Есть, однако, еще один персонаж, символизирующий прародителя и первого масона – архитектор Хирам, строящий Храм для Соломона. В масонстве это фигура совершенно исключительная и практически обожествляемая, если можно так сказать о традиции, изначально чуждой персонализированной религиозности.

Изваяние Кноуса содержит не только классические атрибуты масонства, они же инструменты строителя; Кноус атрибутируется как архитектор, а его история повторяет, хоть и не дословно, историю Хирама. Откровение к нему приходит в виде треугольника – сакрализированной масонской фигуры; дальше Стивенсон объясняет сакральность через неизменность и потому идеальность прообраза. Чтобы это стало понятней, вспомним Полярную Звезду, сакрализированную как единственно неподвижную точку неба. Пифагоров треугольник, изображенный на корабле пришельцев, к слову сказать, лишнее напоминание масонской темы – украшение в виде этой фигуры может носить лишь прошедший через должность Великого Мастера, а именование инопланетян Геометрами....ну, тут просто руками разводишь, настолько ясное указание делает автор уже не на генеральную линию, а на ту трактовку масонства, какую он выбирает из некоторого (небольшого, впрочем) набора, принятого во внутреннем употреблении. После такого прямого сообщения – и после постепенной к нему подготовки — Стивенсон разрабатывает идею масонства неуклонно и совершенно ясным образом.

Для понимания этой стороны романа надо знать, что линии современного масонства хоть и не находятся в конфронтации, но довольно сильно расходятся между гуманистическим французским, филантропическим американским и изначальным символическим (можно сказать, герметическим) английским, плюс некотрые экзотические небольшие уставы, вроде христианского шведского или эзотерического египетского. В реальности в любой стране спокойно сосуществуют все направления, а общий канон для всех одинаков и основан на геометрии и идеальных первообразах, но скрытая напряженность между халикаарнийц ами и процианами (как зыбкая параллель между уставами, посвящающими свои работы Великому Архитектору или «прогрессу человечества»), а также определенную отдельность христианских лож, выведенных как инаки-богопоклонники Арба, отражает реальную ситуацию.

Для серьезного читателя интересен сам факт того, что Стивенсон обыгрывает острые вопросы современного масонства – допустимость смешанных лож (мужчины и женщины работают вместе) и старую дискуссию о непрерывности передачи («бывали времена, когда из-за эпидемий или внешних событий конценты становились безлюдны, но через полвека онивосстанавливались»); произвольно изменяемая история против удержания сакральности эйдетического мира герметиками — еще одна, очень громкая аллюзия на сожжение документов (никто не знает каких, но сам факт их уничтожения зафиксирован) при институализации масонства в его нынешнем виде; неуклонное повторение темы древности организации и неизменности ритуалов — своеобразная подпись в преданности идеалам. Последнее тоже представляет особый интерес с точки зрения масонского вектора «Анафема» — на внутреннем языке Стивенсон просит не трактовать выраженные в романе сомнения (Отпадение от ГТМ и запрет Преемства) как критику института, но как неприятие нововведений и профанации.

Тут я, пожалуй, остановлюсь, — мои комментарии еще три страницы назад превысили приличные отзыву размеры, а продолжать можно долго.

Оценка: 10
– [  34  ] +

Ссылка на сообщение ,

Уфффф. Это было что-то!

Для начала. В физике на самом деле существует проблема понимания того, что есть реальность. Простейший эксперимент из оптики об интерференции поставил вопросы, которые до сих пор не имеют объяснения. То, что якобы было решено квантовой физикой и дуализмом, привело к еще большим вопросам. И главный из них — что такое реальность. Потому что после дуализма последовали вопросы об обратных причинно-следственных связях (а точнее следственно-причинных связях) и т.д. и т.п. Об этом не пишут в учебниках физики, но насчитывается уже более двух десятков философских интерпретаций квантовой физики, которые пытаются ответить на этот вопрос. И именно эта тема стала важным элементом сюжета книги.

Да, это книга — не легкое чтиво перед сном. Первые страниц 100-150 откровенно тяжелы и непонятны. И только где-то с середины книги раскрывается идея автора, и начинается экшн. Впрочем, экшн — это слишком громко для этой книги. Здесь никто не бегает туда-сюда и не стреляет во все движущееся. (Ну хорошо, одна перестрелка все-таки была). Но это и не надо.

Вместо перестрелок происходит полное погружение в иную реальность. А точнее в размышления о том, что ЕСТЬ реальность. Мы, люди, в принципе, не знаем (см выше про физику). Наша физика строит лишь модель реальности, которая может оказаться неверной. Или не единственно верной. Но куда более сложным вопросом является вопрос о том, что есть сознание. И как оно взаимодействует с реальностью или реальностями.

Стивенсон посягнул на эти вопросы. И ему удалось. Он фактически создал шедевр научной фантастики, подобные которым создаются раз в много-много лет, и где слово «научная» добавляется не из привычки. Это есть *Н*аучная фантастика.

Но может это и не фантастика? Может все так и есть в «реальности», а мы этого пока не понимаем и не осознаем?

Если вы для такого не готовы или не любите, то даже не беритесь. Но если взялись, будьте готовы думать.

Безоговорочное 10. На полку, на видное место. Чтобы вернуться еще раз. И не раз.

Оценка: 10
– [  14  ] +

Ссылка на сообщение ,

Даже не знаю, чего тебе и сказать, уважаемый потенциальный читатель. Скатываться в обычную склоку, бросаясь в оппонентов язвительными замечаниями вперемешку с нецензурной бранью — как-то глупо, по крайней мере. Разводить же некую боле-менее адекватную дискуссию — ещё более глупо.

Ибо — абсолютно чуждый моему (и — уверен — нашему) менталитету текст. Абсолютно чуждый. Таковое событие происходит не столь часто в рамках Светлого Храма Фантастики, но — случается, тем не менее. Дабы не быть голословным — приведу примеры текстов, в отношении которых уже имеются, мои же, отзывы совершенно аналогичного свойства: Ложная слепота, Вокзал потерянных снов, Рассказ служанки, Звезда Пандоры. Организм просто не принимает эти «стилистические новшества», что не укладывается в привычную Сознанию плоскость, определяемую тремя базовыми точками: Ефремов, Стругацкие, ну и, допустим... Логинов. Это весьма обширная плоскость, уважаемый потенциальный. Она спокойно «допускает в свои пределы» 99% чтива, не делая никаких особых исключений. Здесь вполне себе мирно уживаются Азимов, Шекли, Саймак, Герберт, Лем, Желязны, Ле Гуин, Лю Цысинь, Шефнер, Булычев, Олди, Дяченко, Лукин и прочая, прочая, прочая.

А растерянность моя в отношении адекватной реакции объясняется тем обстоятельством, уважаемый потенциальный, что более половины оценок вот этого, отторгаемого оной плоскостью текста — «десятки» и «девятки». Остаётся предположить, что в рамках Homo sapiens — оформилось несколько различных биологических видов, более чем существенно различающихся, в том числе — и в области склонностей и пристрастий по части оценки результатов мыслительной деятельности себе подобных. Иного объяснения подобрать не получается

Оценка: 3
– [  26  ] +

Ссылка на сообщение ,

Да простят меня поклонники данного романа, но такой сложной для восприятия книги мне уже давно не попадалось. Хорошая книга, с моей точки зрения, это вкусная атмосфера, сопереживание героям, это когда ты не можешь отложить книгу, потому что... не можешь! Для меня книга ценна теми эмоциями и мыслями, которые она у меня вызывает. При чтении данного длиннющего произведения у меня в голове была одна мысль: когда же это закончится... Чаще всего желание написать отзыв возникает в том случае, если после прочтения хочется поделиться своим восторгом или возмущением хоть с кем-нибудь, потому что слишком много впечатлений, и не важно, положительных или отрицательных. В данном случае впечатлений — никаких. Поэтому, если вы не любите длинные рассуждения, медленно развивающийся сюжет, минимум эмоций, и огромное количество ссылок (а без них вообще ничего не понятно), то это книга не для вас. Цитата для демонстрации (причем, я не выбирала самую непонятную, это просто открытая наугад страница) — «... серьёзно, — сказал Арсибальт. — Булкианство получило название от булочек к чаю. Это система мышления, открытая примерно в середине периода между Пробуждением и Ужасными событиями. На пике цивилизации эпохи Праксиса, так сказать. Двумя столетиями раньше ворота матиков распахнулись, инаки вышли и смешались с мирянами — по большей части с богатыми и влиятельными. Арбский шар был к тому времени исследован и закартирован, законы динамики — открыты. Начиналось их праксическое использование.»

Присказка из детства, которая хорошо подходит к моему впечатлению от этой книги: Стаю на асфальце у лыжы абуты, цi лыжы не едуць, цi я тармазнуты...

Оценка: 2
– [  9  ] +

Ссылка на сообщение ,

Хочешь заставить читателя быть внимательнее — добавь много новых слов и терминов — и ему придётся аккуратно продираться по тексту, словно гулять по незнакомой улице. И Стивенсон успешно делает это. Я вижу другого Стивенсона, сильно заматеревшего со времён Лавины и Алмазного века. Фарспарковский резонатор, спиллить, провенер... ум за разум заходит от всех этих словечек!

Нам предстаёт некий монах — Эразмас, в неком религиозном учреждении. Конфессия нам непонятна, как детали церемоний, описываемых с самого начала. Но картинка выходит весьма яркая и насыщенная! Хотя, тем, кто читал аннотацию понятно, что перед нами не Земля и искать конфессию нет смысла.

Чуть дальше, нам раскрывается человечность главного героя, мы видим в нём черты простого 18-летнего юноши, пусть и владеющего тайными знаниями, но они лишь волшебники среди маглов, чем постлюди рядом с обычными людьми. По кусочкам, мы складываем картину мира данного романа, уже начинаем понимать многие термины, придуманные автором. 

Мы узнаём образы, которые оказались столь удачными в Алмазном веке — многодетная семья с разными детьми от разных отцов, братско-сестринские отношения. Но этот маленький самоповтор совершенно не напрягает — ведь образы очень органичные и честные!

Но при этом тайное научное знание здесь тоже имеет большое значение, практически мистическое. «Они оценивали теоретические построения не логически, а эстетически» — тут мы понимаем, что наука есть красота мира. 

Стивенсон из 2008го, в котором он написал этот роман — пытается акцентировать недостатки нашего гиперподключённого мира, полного звонков и уведомлений, вот посмотрите: 

«Мелодия была негромкая, но почему-то от неё у меня напрочь заклинило мозги.

— Например, в нём нет этого, — сказал я.

Жужула не умолкала, и я оглянулся. Все в радиусе двадцати футов смотрели на старшего брата Джезри, который охлопывал себя по бокам, ища, в каком кармане звонит.»

Это тогда ещё бесконечных мессенджеров и соцсетей не было — разве что запрещённая синяя сетка, да и приложения она наверняка в те годы ещё не имела, хотя и смартфонов в те годы было раз два и обчёлся.

«Каждая клетка несла в своём ядре генетические цепочки не одного, а всех сортов винограда, о которых знали вронские инаки, а уж если они о каком не слышали, значит, он того и не стоил» — тут моя душа винолюба и эстета не могла сдержаться. Увидим ли мы такое на своём веку? Кстати, тут опять отсылка к винодельческому промыслу монастырей, которым некоторые из них занимались в средние века на нашей планете.

А как вам отсылка к конспирологам, например верящим в плоскую Землю или геоцентризм — «Потом, как-то вечером, у меня случился особенно живой разговор с одним пеном, который не глупее никого в нашем конценте. И между делом выяснилось, что он думает, будто солнце вращается вокруг Арба». Тут мы видим боль для любого, учёного, популяризатора науки или просто интеллектуала, к коим я отношу и себя и безусловно господина Стивенсона. Всегда оказываешься обескуражен, когда вроде бы образованный и умный человек верит в какую-нибудь откровенную чушь! И таких людей огромное количество. 

В то же время Стивенсон, полемизирует со снобизмом многих интеллектуалов и совершенно не пытается выставлять их какой-то лучшей частью человечества: «Концент — тот же внешний мир, только с меньшим количеством цацек. Знания не делают нас лучше или мудрее. Мы можем быть такими же сволочами, как пены, которые ради забавы побили Арсибальта и Лио.» Вот вам и матики, великие хранители знаний, никакие они в общем-то не великие!

Интересно, как матики-монастыри сравниваются с консалтинговыми компаниями — «Многие влиятельные миряне перед началом карьеры провели несколько лет в матиках Большой тройки».

Большая тройка — это может быть тройка консалтинговых компаний, та самая Big Three. Что же это на самом деле?

Кстати, Стивенсон, не забывает при возможности снова покритиковать капитализм — «Мне всегда казалось, что количество денег не ограничено.

— Может быть, — сказал Арсибальт, — но почти все они идут на порнографию, сладкую воду и войну. На ускорители остаётся самая малость». Благо, успели построить Большой Адронный Коллайдер, а вот других больших ускорителей, походу долго уже не построим, и виновата тут явно не Кока-Кола и Порнхаб... а впрочем, вдруг вы читаете этот отзыв из 2030го и там уже всё снова перевернулось... 

Как же ловко Стивенсон вплетает наши загадки в свой придуманный мир — к примеру вот тут речь о задаче коммивояжера: «Машина святителя Грода исключительно хороша, когда надо одновременно перебрать множество возможных решений, например, для задачи о ленивом страннике».

А здесь Стивенсон показывает нам свой агностический взгляд на вещи: «некое чудо: не совсем в том смысле, в каком употребляют это слово богопоклонники, ибо он считал его вполне природным. Скорее он хотел сказать, что эволюция нашего сознания из неодушевлённой материи прекраснее и удивительнее всех чудес во всех религиях мира. И потому он склонен не доверять всякой системе мышления, религиозной или теоретической, которая претендует на объяснение этого чуда и, таким образом, пытается положить ему предел». Он будто бы объясняет всю идею книги, которая о чудесах, но о чудесах естественных, а не божественных. И, конечно, эта книга о невероятной дружбе, о наставничестве и ученичестве, о любви и верности.

Стивенсон, уже гораздо более опытный писатель, чем раньше — всё также вплетает мощную философскую идею и невероятный мир в свою захватывающую историю. Единственное, что несколько напрягает — это невероятный объём романа, скорее он мог бы быть разделён на 2 тома, но я совершенно не жалею, что почти месяц читал этот большой литературный труд! Стивенсон не только держит марку, но и прогрессирует — всем, кому полюбились его более ранние романы — я рекомендую этот, вы точно будете в восторге!

Оценка: 9
– [  5  ] +

Ссылка на сообщение ,

Самая трудная книга

«Затем я взялся за Книгу.

Поскольку единственное её назначение — мучить читателей, чем меньше я о ней расскажу, тем лучше. Изучать, переписывать и зубрить Книгу было худшей формой епитимьи.»

Я недавно писала статью об опыте чтения трудных книг, пропустив самую, наверно сложную из всех — «Анафем». Колоссальный по объему, неподъемно тяжелый для понимания, он насыщен научными сведениями до кристаллизации и скорее являет собой соединение учебника по ядерной физике и молекулярной химии с философским трактатом, чем роман. Каким-то немыслимым способом, умудряясь сочетать со всем перечисленным авантюрный сюжет, ярких героев и высокий уровень эмоционального отклика.

«Анафем» непосредственно после «Синдрома отката», , с грустью констатирует, что в лице Нила Стивенсона человечество потеряло еще одного своего гения. Мыслитель, за которым приходилось тянуться изо всех сил, превратился в популяризатора сомнительных идей. Однако преимущество творцов в том, что их репутацию делает созданное в лучшую пору, а преимущество читателей — в возможности возвращаться к их лучшему. Со второго раза поняла в книге сильно не все, но намного больше, чем в первый. Интересно будет снова вернуться к ней года через четыре и выудить еще толику смысла. А пока, поделюсь тем, что уже имею.

В основе идея: взять некий мир, во многом подобный нашему, переживший в далеком прошлом коллапс, связанный с бесконтрольным внедрением научных открытий; и разнести в нем ученых с простецами — не в конфронтацию по разные стороны баррикад, но ощутимо разграничив сферы влияния, и посмотреть, что из этого получится. А получился восхитительный гибрид монастыря и университета с почти военной дисциплиной, добровольно принимаемой аскезой в мирских благах, но без фанатизма в том, что касается плотских отношений между разнополыми адептами (фраа и суурами, братьями и сестрами). На самом деле, кризисов за многотысячелетнюю историю Арба было три, и после каждого отношение к носителям знания ужесточалось.

Но не в том смысле, что их запирали, к примеру, в шарашках и заставляли изобретать что-нибудь, остро необходимо социуму, вроде альтернативного источника энергии. Нет, здесь в точности наоборот: иноки, в каждом последующем откате, обособлялись от мирян все сильнее, а инструменты, которым им дозволялось пользоваться в своих штудиях, все больше упрощались. То есть, смотрите, все знают, что наука дорогое удовольствие и в нашем мире на нее тратятся миллиарды (да, несравимые с военными расходами и тратами на роскошь, но все же). Так вот, в мире Арба ученым оставлены настолько примитивные средства, что фраза, ставшая главным мемом романа: «Нам угрожает инопланетный корабль, начиненный атомными бомбами. У нас есть транспортир» — обретает едва ли не буквальный смысл.

Замечательно подробно прописанный мир Канона со строгой регламентированностью всякого действия, четкая осмысленность происходящего в каждую следующую минуту. Обеты принимаемые членами концентов, сложные, но умопостижимые: в зависимости от уровня потенциальной угрозы разрабатываемой дисциплины безопасности популяции, контакт адептов с миром не чаще раза в год, десять, сто или тысячу лет. Вообще, вся неспешная, четко структурированная жизнь концента — это такой подарок читателю, который традиционно ждет уж рифмы «розы», на роли которой должно выступить осознание, что изолировать науку от мира тоже не выход, нужен срединный путь. Но тут прибыл поручик Ржевский...

В смысле, Стивенсон все-таки в значительной мере автор научно-фантастического экшена, которому скучно без погонь, перестрелок, драк, странствий, сопряженных со смертельной опасностью. И еще, его талант не камерного, но панорамного, масштабного свойства. «Имя Розы» легким движением руки преображается в эпическую космосагу с прибытием но орбиту Арба инопланетного корабля и необходимостью для героев на коленке перестраивать систему мира таким образом, чтобы включить в нее близкие контакты третьего вида.

И если вы подумали, что авантюрная составляющая окажется тут в приоритете, вы глубоко ошиблись, потому что события положат начало бесконечным дискуссиям о взаимной несовместимости множества обитаемых миров, в ходе которых беззащитный мозг читателя вскипит неоднократно, тем более, что практика во многом опровергнет теоретические построения. Хотя всем несоответствиям найдутся блестящие постфактум объяснения. Ну, а чего бы вы хотели, Стивенсон времен «Анафема» таки был гением и его уровень владения материалом на порядок превосходил тот. что у среднего и даже сильно не среднего читателя.

Но со вторым хождением на территорию романа, кажется, постигла основную мысль, она в том, что, подлинно взыскующий знания и готовый жертвовать ради него временем и тривиальными удовольствиями человек переходит на уровень, позволяющий силой мысли творить чудеса. Я не из таких, в смысле — узнавать новое люблю, но удовольствиями жертвовать не готова. Зато научилась совмещать, делюсь лайфхаком, который помогает с трудным чтением — это аудиокнига, главное, чтобы она была начитана по-настоящему хорошим исполнителем, слушать которого в радость. Игорь Князев для меня такой и знаю, что в любви к нему я не одинока.

Оценка: 9


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх