Однако, если мы обратимся к существующим библиографиям Эдгара Уоллеса, мы не сможем найти романа с сюжетом, посвящённым убийствам в Дюссельдорфе. Как же так получилось? Давайте разберёмся.
Прежде всего надо сказать, что события, разворачивающиеся в романе, имеют под собой реальную основу.
В мировой криминальной истории наряду с такими серийными убийцами, как Джек Потрошитель, Тед Банди и Чикатило, оставил свой кровавый след и Петер Кюртен, больше известный как Дюссельдорфский вампир. Он орудовал в первое тридцатилетие ХХ века и основную серию убийств совершил в Дюссельдорфе. Во второй половине 1920-х годов европейские и мировые СМИ тщательно следили за ходом расследования полиции, и даже пытались помочь в поисках убийцы.
И вот что вспоминал о тех событиях личный секретарь Уоллеса Роберт Кертис в своей книге «Edgar Wallace — Each Way» (1932):
цитатаВера в высокую квалификацию Уоллеса как эксперта по всем уголовным делам, которую питала Флит-стрит*, также была распространена на континенте, где его книги были широко читаемы. Когда я находился с ним во время одного из его визитов в Берлин, немецкая общественность была потрясена и напугана серией особо дерзких и жестоких убийств, произошедших в окрестностях Дюссельдорфа. Полиция казалась совершенно сбитой с толку. Во всяком случае, никакого ареста произведено не было, а убийства продолжались; и одна из берлинских газет обратилась к Уоллесу с предложением, чтобы он, как один из сведущих криминологов страны, изучил все имеющиеся доказательства по каждому из различных убийств и написал статью со своими выводами. Мне кажется, предполагалось, что он должен научить полицию кое-чему по обнаружению преступника.Уоллес не был дураком, но он был не из тех, кто, особенно когда речь идёт о большом чеке, не решился вмешаться туда, где даже ангелам было бы простительно, если бы они побоялись туда залететь.
Однажды утром за завтраком я спросил его, какая программа на этот день.
«Cегодня?» — ответил он. — «Я собираюсь раскрыть те убийства в Дюссельдорфе».
Могу только сказать, что очень надеялся, что он это сделает.
Он провёл утро, изучая все доступные подробности различных преступлений, а затем продиктовал мне статью, в которой были воплощены сделанные им выводы. Как криминолог он был столь же основательным и изобретательным, как и во всём, в чём он пробовал свои силы. С помощью своего собственного метода дедукции и интуиции (я уверен, что преступные элементы вздохнули бы свободнее, если бы этот метод был принят в Скотленд-Ярде), Уоллес смог дать достоверно подробный отчёт не только о методах и мотивах убийцы, но также о его характере, вкусах, привычках, внешности и, если я правильно помню, о его профессии. Все это было очень правдоподобно и очень гениально.
В конце концов виновный в преступлениях был арестован, и ни одна деталь, которую сообщил Уоллес, не оказалась верной. Он нисколько не смутился.
«Это по своему сделало историю намного лучше», — усмехнулся он.
*За Флит-стрит прочно закрепилась репутация цитадели британской прессы.
Отсюда мы узнаём о присущем как Кертису, так и Уоллесу чувстве юмора, что Уоллес живо интересовался этой историей, происходящей на его глазах, и даже писал о ней. Об интересе Эдгара к дюссельдорфскому делу было известно и тогдашней читающей публике. Но упоминаний о романе здесь нет, только о статье.
За авторством Эдгара Уоллеса есть упоминание об аналитической статье под названием «The Dusseldorf Hoax» в его газете «Sunday News» в 1931 году, которую можно перевести как «Дюссельдорфский обман (мистификация, розыгрыш)». Именно на это название обычно ссылаются, как на оригинальное название романа «Дюссельдорфский убийца». Но тут явно не сходятся даты — 1930 год выхода романа, 1931 дата публикации статьи.
О содержании статьи можно судить по её обзору в «The Newcastle Sun» за 20 апреля 1931 г. Ясно, что она написана уже после поимки преступника и не является той статьёй для берлинской газеты, которую описывает Кертис в своих воспоминаниях. Обзор небольшой, поэтому для заинтересовавшихся лаборантов приведём его полностью:
цитатаНемецкий убийца обманывал Европу?Дюссельдорфские ужасы занижены
Кюртен записан в мегаломаньяки
Авторское мнение
«Я мог бы продиктовать признание, которое было бы бесконечно более убедительным», — говорит Эдгар Уоллес в своей статье в «Sunday News», в которой он заявляет, что Кюртен страдает манией величия и очень упорно обманывает Европу.
Г-н УОЛЛЕС указывает, что с момента ареста преступника в 1930 году после нападения на девушку у того были обширные возможности для изучения убийств в Дюссельдорфе, о которых пресса опубликовала самые подробные сведения.
Направленные в полицию планы с указанием места, где была похоронена Мария Кран, были нарисованы на кусках газет, и Кюртен не дал удовлетворительных объяснений, как он их раздобыл.
Это была работа опытного рисовальщика, и они были настолько точны, что линия за линией соответствовали настоящим картам, если уменьшить их до тех размеров. Не было никаких следов затруднения в процессе черчения, напротив, планы были начерчены быстро, а слова выведены очень аккуратно пером.
«Жаждет огласки»
Кюртен не был рисовальщиком и не мог их нарисовать. Г-н Уоллес также отмечает, что рассказы Кюртена о его мотивах удивительно противоречивы.
Возможно, говорит он, Кюртен был виновен в отдельных убийствах, но его рассказы являются выдумкой порочного ума, проявлением своеобразной формы тщеславия и стремления к публичности.
ВЕРСИЯ: Роман «Дюссельдорфский убийца» так никогда и не был написан самим Уоллесом. Его следов не найдено многочисленными библиографами писателя. Однако общеизвестно, что Эдгар интересовался дюссельдорфскими событиями, писал о них и во время расследования, и после него. Поэтому на волне шумихи безвестный русскоязычный автор создал своё произведение и приписал его королю триллеров. Маркетинговый ход, ничего больше. Такой же маркетинговый ход, по довольно распространённому мнению, которого придерживался и Уоллес, получился и у Петера Кюртена — он сознался в 69 убийствах, но доказанными суд признал лишь девять из них.
Прочитать роман можно здесь: az.lib.ru
Перевод текстов воспоминаний и обзора осуществила Wind.
P.S. На картинке — изображение Эдгара Уоллеса неизвестного художника, выпущенное на сигаретном вкладыше в 1932 г. Источник
цитировать