Василий Головачёв. Непредвиденные встречи (1979)

Василий Головачёв – писатель противоречивый. С одной стороны у него не отнимешь умения лихо закрутить сюжет, выстроить интригующую приключенческую или, скажем, боевую, основу произведения, заинтересовать тайной вселенских масштабов или оригинальным фантдопущением. С другой, мягко говоря, смущает его зацикленность на определенном круге тем и тенденциозность в некоторых вопросах.

Цикл, а по сути, мегароман «Реликт» являющийся частью расширенной вселенной «УАСС», написан условно ранним Головачёвым, еще не обуреваемым идеями славянского язычества и русского мира. Особенно это относится к повести «Непредвиденные встречи», которая открывает цикл «Реликт».

Повесть представляет собой как бы соединение двух совершенно разных, но в чем-то пересекающихся произведений – «Страны багровых туч» Стругацких и «Соляриса» Лема. Обе книги о разном, но, тем не менее, и там, и там поднимается вопрос познания и той цены, которую готов заплатить человек за новые знания. Двух авторов Головачёв даже упоминает в тексте, прозрачно намекая на источники вдохновения при написании своей повести.

Первая половина произведения целиком и полностью лежит в плоскости приключенческой фантастики. Когда читаешь о группе землян, которые всерьез и надолго застряли на враждебной планете, поневоле вспоминаешь «Страну багровых туч». Как и там, разъезжающие на вездеходе по чужому бездорожью люди терпят всевозможные невзгоды. Время от времени, ряды исследователей редеют, хотя упрямство вновь прибывших делает им честь. Но, в отличие от «Страны…», космические рейнджеры рассекают не по Венере, где, как известно, нет разумной жизни, а по страшному и ужасному Тартару, на котором, по сюжету, многое говорит о присутствии причудливой разумной жизни. И тут уже включаются параллели с «Солярисом» — чуждый разум, форма существования которого кажется сплошным абсурдом, проблема межвидового, разноуровневого взаимодействия и понимания.

Все происходящее помещено во вселенную, которая с высокой долей вероятности может претендовать на статус утопической. А что, объединенное человечество, высокие моральные качества землян, быстрые способы перемещения по планете, указания на оптимизацию земных климатических условий (привет лемовскому «Магеллановому облаку» и другим похожим утопиям) выглядят вполне себе характерно. Есть, правда, и указания на существование бюрократического аппарата – наличие председателей, комиссий итп. Про общественное устройства вселенной «Реликта» в повести говорится не так уж много, но достаточно для того чтобы понять, что речь идет о мире чем-то схожем с «Полуднем».

Как уже было сказано выше, повесть носит ярко выраженный приключенческий характер. Большая часть книги описывает опасные экспедиции, постоянную борьбу с проявлениями чуждого разума в атмосфере нешуточной давки на нервы главных героев при непосредственной угрозе их жизням. Кажется, все это будет длиться до последней страницы и анализировать, говорить о смыслах, пардон, не имеет смысла. Мол, читай и просто наслаждайся не особо перегруженной всяким идейным багажом старой доброй фантастикой. Но Василий Васильевич сумел-таки удивить под конец повести. Тайна «паутин», «гравистрелков», «любопытников», «городов», «серых призраков» и других атрибутов Тартара в самом конце немного приоткрывается. Головачев как и Ильенков (кстати, одного из героев повести зовут Эвальд, а само произведение издано в год кончины известного философа) поднимает тему сохранения разума во время коллапса вселенной. Если философ-марксист не допускает такой возможности, то фантаст, конечно, все видит по-другому*.

И не беда, что разумная жизнь человечества измеряется жалкими тысячелетиями. Если человек спасует, отступит перед сверхвысокой планкой тайны – это будет его поражение. Пусть миллиарды лет эволюции разума из предыдущей Вселенной пока кажутся ветряной мельницей, которую невозможно взять напором познания. Пока будет длиться процесс, а когда-то, кто знает, и результат не заставит себя ждать. Непредвиденные встречи рано или поздно приведут к новым открытиям.

цитата

Если вселенная пульсирует и каждые двадцать миллиардов лет формируется заново в неистовом взрыве протосолнца, чтобы потом пройти через красное и фиолетовое смещения и снова взорваться, то, возможно, в каждой из рождающихся вселенных разум, подобный нашему, не раз будет задумываться над чудом начала и конца всего сущего… Кто мы перед лицом вечности? Что мы умеем? Страдать и бороться! Страдать и бороться… Может быть, это и есть единственно правильный путь? Падать, вставать и через муки и боль идти вперед?..

Ну что же, ради такого жизнеутверждающего рефрена повесть таки стоит прочитать. И даже, возможно, следующие книги цикла.

Примечание

* Данная проблематика поднималась также Павлом Амнуэлем в его повести «Что-нибудь светлое...», а также в научно-популярной книге Митио Каку, о которой я писал ранее.