Рэймонд Ф. Джоунс. Луна — это смерть

Листал тут старый журнал и картинка зацепила.

И вот он, тот самый случай, когда быстрее было перевести, чем искать существующий перевод.

Рэймонд Ф. Джоунс

Луна — это смерть

The Moon Is Death, 1953

Вы не поймёте, что есть возраст, пока не увидите Луну вблизи. Это не дружелюбное лицо старика, прожившего хорошую, насыщенную жизнь; это обглоданный стервятниками белёсый череп странника, сгинувшего в пустыне. Десять тысяч лет назад.

Вначале отправили двоих. Маколиффа и Джо Сиддонса. Маколифф — геолог, Джо — специалист по электромагнитным полям. Джо полагал, что подобная комбинация приведёт к неприятностям на Луне с той же вероятностью, что и любая другая, но он предпочёл бы отправится с кем-нибудь поприятней. Им с Маком не о чем было говорить. Разве о самой поездке, но вот как раз о ней говорить и не хотелось.

«Это вечеринка минимум на пятерых», — подумал Джо. Он знал, какие неприятности могут возникнуть в команде из двух человек, и ему не нравилась мысль о каком-либо споре с Маком. Геолог был крупным, широкоплечим мужчиной, больше походившим на грузчика, чем на собирателя камней.

Хотя Джо и считал себя достаточно взрослым, чтобы справиться с большинством возможных ситуаций, но сейчас не желал ни с кем ссориться. Он хотел выяснить, почему никто не возвращался с Луны. Он хотел знать, что случилось с его самым близким другом, доктором Радоном Харкортом, участником Пятой экспедиции.

Мак управлял маленькой ракетной шлюпкой. Его взгляд был прикован к яркому сектору лунного диска, освещавшему передний иллюминатор. Джо проверил свои ремни и взглянул на правый борт, на орбитальную станцию, служившую отправной точкой для исследования Луны.

Он сверился с картой на панели и указал вперёд.

— Немного правее по борту, Мак. Вон там Кавказ. Пятая база находится где-то у его подножия, на краю Моря Дождей.

Мак взглянул на панель и скорректировал падение. На телеэкране над ним виднелось несколько офицеров, наблюдавших изнутри космической станции за каждым движением двух человек в кабине. Прислушиваясь к каждому слову.

«Канюки», — подумал Джо.

Он выбросил враждебность из головы. Плохое начало. Никого нельзя было винить в смерти Харкорта, во всяком случае, пока. И никто не заставлял его и Мака отправляться в этот полёт. Они добровольно вызвались совершить посадку на Луну.

Человечество пыталось сделать это уже более двадцати лет. Первые ракеты, естественно, нацеливались на Луну; они не вернулись. Яркие вспышки, радиопомехи — ничто с Луны не могло подтвердить успешные высадки экспедиций.

Восемь лунных экспедиций исчезло, прежде чем человечество сдалось. К тому времени был построен атомный двигатель и Марс стал ближе человеку с реакторной установкой, чем Луна человеку с ракетным движком. Люди действительно высаживались и возвращались с Марса, так ни разу и не ступив на поверхность Луны — насколько это было известно.

Стали говорить, что Луна — это проклятое место. Люди отказались от новых попыток покорения спутника Земли, в то время как с нетерпением ожидали возможности снова побывать на Марсе или Венере.

Но в конце концов был организован ещё один полёт на Луну. Экспедиция, ставшая Пятой на памяти текущего поколения. В ней участвовали три самых больших атомных корабля и почти двести человек экипажа. Включая Радона Харкорта.

Никого из них больше не видели.

Они прилунились — и это всё, что было известно. В сообщениях говорилось о рутинных исследованиях, описывалась холодная, мёртвая поверхность спутника. Но буквально через несколько часов пришло известие о какой-то катастрофе. Появились безумные, обрывочные сообщения о конфликте между членами экспедиции. А потом наступила тишина.

Требовалось что-то предпринять. Этот вызов больше нельзя было игнорировать. Луна должна стать доступной для исследований, а её тайна раскрыта. Для этой цели была построена космическая станция, подобная находящейся на околоземной орбите, и выведена на орбиту Луны. Тысячи специалистов собирались потребовать отчёта о судьбе исчезнувших людей.

Подобного ещё не было. Произвольно подобранные парные экипажи на небольших реактивных шлюпках готовились начать атаку. Там, где сотни потерпели неудачу, возможно, двое смогли бы найти простые ответы. Маколифф и Сиддонс отправились в путь первыми, выбранные жеребьёвкой среди добровольцев.

Они находились на высоте восьми миль, пересекая бесплодную равнину Моря Дождей. Джо прильнул к подзорной трубе в поисках следов Пятой базы.

— Вижу, — внезапно крикнул он. — Корабли треугольником, ангары в центре. Вот они…

— Хорошо, разворачиваюсь, — ответил Мак. Его пальцы забегали по пульту управления.

Джо приготовился к боковому рывку и крену, когда шлюпка завершила поступательное движение по восходящей дуге, а затем медленно опустилась на хвостовых двигателях. Мак осторожно вёл ракету, подводя поближе к потерянной базе. Реактивные двигатели подняли облако мелкой пыли выше бортов, и ракета вырыла неглубокий кратер.

Мак выключил зажигание.

— Конец пути с которого никто не возвращался. Как думаешь, почему мы оказались столь глупы, что попали в этакое затруднительное положение?

— Пока затруднений нет, — ответил Джо. — Прямо сейчас можем запустить движок и вернуться на станцию.

Мак внимательно посмотрел в иллюминатор на мрачный, древний лунный пейзаж, ставший видимым после оседания пыли.

— Да вот не лучше бы так и поступить, — буркнул он. — Ладно, попытаем счастья в этом проклятом месте!

Сперва требовалось установить телевизионные передатчики, чтобы держать территорию базы под наблюдением офицеров космической станции. Все розыски должны вестись на виду станционных смотрителей. Когда они войдут в один из ангаров или покинутых космических кораблей, то могут отсутствовать не более двадцати минут. Если задержатся, то будет запущена вторая шлюпка, прямо к тому месту, где Мака и Джо видели в последний раз. А если и это не решило бы проблемы, то включатся более обширные планы.

В тяжёлых скафандрах они спустились по приставной лестнице и вскарабкались по склону неглубокой впадины, образовавшейся при посадке. Прямо перед ними возвышалась гряда Кавказа — залитая солнцем груда костей.

На расстоянии ста футов от ракеты они остановились. Заговорил Джо.

— Джо Сиддонс докладывает коммандеру Ормсби. Мы установили телекамеры и направляемся к базе Пятой. Нас видно? Ориентация нормальная?

— Очень хорошо, — сказал Ормсби. — Действуйте по плану.

Люди повернулись и побрели вперёд, вздымая ногами пыль. Джо представил, что творилось на станции — люди толпились у телеэкранов, спасательная ракета лежала на стапеле…

Мак ушёл на дюжину футов вперёд, и Джо остановился, глядя на костлявые утёсы, возвышающиеся над равниной. Аура бесконечной старости и запустения была почти осязаемой. Она пропитывала пластик скафандра и, казалось, проедала до костей. Марс по сравнению с Луной казался Райским садом.

«Луна в тысячу раз старше Земли», — подумал Сиддонс.

Он увидел, как Мак резко остановился и опустился на колени в пыль. Геолог что-то хрипло крикнул по рации. И когда Джо подбежал, то увидел какой-то громоздкий предмет, наполовину засыпанный землёй.

Человек в скафандре, лежащий лицом вниз, раскинув руки, будто упавший на ходу.

— Возьми его за руку, — сказал Мак.

Они осторожно перевернули труп на спину. Джо провёл рукой по лицевой пластине, и косые лучи солнца осветили тёмную пещеру шлема.

Его рука замерла, как и дыхание обоих мужчин, увидевших останки умершего.

Блестящий череп; ни следа кожи или плоти. Глубины глазниц были пусты и белы.

— Он выглядит, будто пролежал здесь миллион лет, — выдохнул Мак. — Замёрзший труп так не выглядит. Да и шесть месяцев спустя тоже.

— Может быть, попеременное нагревание прямыми солнечными лучами и охлаждение ночью... — предположил Джо. — Мы ведь никогда раньше не видели на Луне мёртвого человека.

Но он и сам в это не верил, как и геолог.

— Он не должен так выглядеть, — буркнул Мак.

Они поднялись на ноги, оставив тело, где оно лежало. Джо вкратце доложил о находке.

— Никаких следов физического насилия? — уточнил коммандер Ормсби.

— Ничего заметного, — ответил Джо

— Конечно, потребуются лабораторные анализы, чтобы определить, был ли исправен скафандр или в нём что-то было не так, и наступила ли смерть от болезни или яда. Если вы не обнаружите чего-то более важного, постарайтесь забрать труп с собой по возвращении.

— Да, сэр, — ответил Джо.

«Когда мы вернёмся», — подумал он. Сиддонс посмотрел на светящуюся точку космической станции, на зелёный диск Земли, видневшийся на горизонте. Ему стало холодно, одиноко и он почувствовал себя очень, очень старым.

— Пошли, — сказал Мак. — Давай быстро осмотрим базу и покончим с этим.

Джо подумал, что геолог тоже это ощущает, а ведь они пробыли на поверхности Луны всего несколько минут. Что чувствовали люди, несколько дней наблюдая за смертью друг друга?

Они двинулись дальше. Впереди виднелись башни трёх кораблей; они были огромными — в шесть или восемь раз превышали высоту их шлюпки. Мужчины увидели, что створки шлюзов на двух кораблях были открыты, но третий был закрыт, будто готовый к старту. Джо подумал, не была ли это отчаянная попытка сбежать в последнюю минуту, провалившаяся попытка.

В центре треугольника находились герметичные ангары, предназначенные для работы экспедиции. Только два из них были завершены до катастрофы — барак и командный модуль.

Для первоначального осмотра выбрали барак. Ангар знакомого типа, герметично закрытый и оборудованный воздушными шлюзами с обоих торцов и ещё по два с каждой стороны. Они предназначались для быстрого выхода или входа всего личного состава экспедиции в случае чрезвычайной ситуации.

Шлюзы на ближайших сторонах были закрыты.

— Как думаешь, там всё ещё есть атмосфера? — спросил Мак. — Может быть, оборудование ещё работает?

Джо развёл руками.

— Да почему бы и нет. Я не думаю, что его намеренно отключили — даже последний парень, оставшийся в живых. Давай попробуем зайти с другой стороны.

Они обнаружили, что шлюз на противоположном торце, вне поля зрения телекамер, открыт. Джо обратился к Ормсби:

— Мы можем проникнуть в барак через шлюз. Вы хотите, чтобы мы вошли вдвоём или лучше одному оставаться на виду?

— Идите вдвоём, — решил коммандер. — Ваши передатчики не будут работать внутри ангара, но не прерывайте связь более чем на двадцать минут. Помните, что если вы не ответите в течение этого времени, будет отправлена вторая шлюпка.

Двое мужчин пролезли через двухфутовый проём во внешнюю камеру шлюза. Закрыли и прижали створки, чтобы уменьшить давление, что возникнет при открытии внутренней двери. Мак подошёл к панели клапанов и резко повернул ручки. Снежный туман опустился на пол, когда воздух с шипением вырвался из труб.

— Воздух, — сказал Джо, — и тёплый в придачу, иначе здесь бы уже давно стало совсем сухо.

Когда шипение прекратилось, а слой снега на полу исчез, Джо отпер внутреннюю дверь и шагнул внутрь барака. Мак последовал за ним. В шлемофоне послышался его резкий вздох и приглушённое ругательство.

В помещении царил беспорядок. На койках лежали десятки человеческих останков. Прочие распростёрлись на полу, сгорбились над столами или сидели на немногих стульях. И от каждого остались лишь блестящие скелеты. Как и на том, что они нашли снаружи, на этих были лишь прилипшие к костям обрывки кожи, свидетельствующие, что когда-то те были покрыты плотью.

Двое мужчин медленно двинулись вдоль барака.

— Похоже на катакомбы, — пробормотал Джо. — Можно поклясться, что они провели здесь столетия, а не шесть месяцев. Как и тот парень снаружи.

Мак взглянул на термометр, висящий на стене, и начал отвинчивать шлем своего скафандра. Джо тронул его за руку.

— Лучше не надо, вдруг их поразила какая-то болезнь.

— Микробы не могли находиться в спячке здесь, на Луне, Юпитер знает, с каких пор.

— Могли бы, — упёрся Джо. — Споры имеются даже в космосе. Пусть этим займутся специалисты из лаборатории. Но нам лучше оставаться в скафандрах, пока мы не вернёмся на станцию и не пройдём тщательную дезинфекцию.

— Тогда предлагаю вернуться. Мы нашли, что искали, — сказал Мак.

Они продолжили медленно идти к концу склепа-барака. Скелеты лежали в самых разных позах, но Джо показалось, что преобладающей из них была беспомощная поза упавшего в обморок в самый разгар какой-то деятельности. И казалось, что они были поражены почти одновременно.

Он с тревогой искал останки своего друга, доктора Харкорта. Но понимал, что это безнадёжно, пока не удастся тщательно изучить одежду и личные вещи каждого из них. Скелеты так просто не опознать.

— Может, теперь заглянем в командный модуль? — предложил Джо. — В журнале может быть указано, с чего всё началось.

Мак кивнул, впрочем, едва ли расслышав Джо. Его внимание привлекла группа людей, сгорбившихся вокруг стола у дальней стены комнаты. Или, скорее, предметы на этом столе.

Он подошёл ближе. Небольшая кучка круглых камней. Похожи на обточенную водой гальку, размером от горошины до грецкого ореха, а некоторые достигали трёх дюймов в диаметре. Гладкие, как молочный кварц, но их отличало слабое жёлтое свечение.

Мак взял один из самых крупных камней и повертел его в руках.

— Странный тип лунного образования. Интересно, где они были собраны. Похоже, что набрали их скорее в качестве сувениров, чем в рамках какой-либо систематической выборки.

Он опустил светящийся камень в карман скафандра.

— Будет интересно провести химический анализ, когда мы вернёмся на станцию. Я сомневаюсь, что свечение вызвано какой-либо формой радиоактивности.

Джо взглянул на циферблат часов на боковой панели своего шлема.

— Пора выбираться. Прошло восемнадцать минут с последнего сеанса связи с Ормсби.

Они поспешили мимо разбросанных скелетов и снова оказались в воздушном шлюзе. Выйдя на улицу, встали перед телекамерой и включили передатчик. Джо кратко доложил об увиденном в бараке.

— И никаких следов насилия? — спросил Ормсби.

— Никаких, — ответил Джо. — Это, должно быть, болезнетворные споры, ждавшие сотни тысяч лет. Всё, что возвращается с Луны, должно быть тщательно продезинфицировано. Мы намерены осмотреть командный модуль.

— Дезинфекцию мы организуем, — сказал Ормсби. — Соберите в штабе все документы, что, по вашему мнению, смогут пролить свет на это дело.

«Всё решено», — сказал себе Джо, пока они пробирались по мелкой пыли к другому ангару. Ничего, кроме болезнетворных микробов. Никакой тайны. Просто каприз природы, что практически свёл на нет попытки человека достичь звёзд.

«И я верю в это? — подумал Сиддонс. — Неужели я действительно поверил, что всё так просто?»

Аура старости окутывала его и морозно липла к скафандру, где он был одиночным заключённым.

«Всё не так просто. Всё не так, — в панике признался он себе. — Но если не так, то что же произошло?»

Он остановился и обернулся, увидев, что напарник внезапно наклонился и начал осторожно разгребать пыль пальцами.

— Что там, чёрт возьми, такое?

Мак выпрямился и торжествующе поднял какой-то предмет.

— Мне показалось, я почувствовал их, когда мы шли. Камни — лунные камни, если можно так выразиться, — они повсюду здесь, в пыли.

Джо наклонился и ощупал всё вокруг. Через мгновение он нашёл три или четыре отполированных камня.

— Неудивительно, что их собирали на сувениры! Их так же много, как ракушек на пляже. Откуда, по-твоему, они взялись?

Мак перевернул камешек и покачал головой.

— Вот этого я никак не могу понять. Возможно, существует простой ответ, но прямо сейчас мне не хотелось бы предполагать, что когда-то здесь было настоящее озеро, отполировавшее их своими водами!

В командном модуле было найдено тело коммандера Максвелла, руководителя Пятой экспедиции. Он сидел за столом, перед ним лежал открытый журнал экспедиции. В момент смерти его пальцы нацарапали последние неразборчивые строки.

Мак нетерпеливо потянулся за журналом, в то время как Джо рывком открывал ящики шкафов и столов в комнате. В них не было ничего, кроме записей об оборудовании, персонале и планов работ экспедиции.

Прочитав, Мак вскрикнул.

— Три с половиной дня, — объявил он. — Столько прошло с момента их приземления и до этого... — Он указал на останки коммандера.

— Он догадывался, что это было? — спросил Джо.

— Нет. К концу первого дня заболело несколько десятков человек. Максвелл пишет, что, казалось, нечто истощило их и отняло все силы. К началу третьего дня все, за исключением горстки людей, свалились, и им пришлось полностью прекратить работу экспедиции, поставив только эти два ангара.

— Затем они разделились. Кое-кто попытался захватить один из кораблей и вернуться на Землю. Это их мы слышали в последних искажённых радиосообщениях. Максвелл решил, что это болезнь, и отдал приказ, чтобы никто не унёс её домой. В последовавшем сражении погибло две или три дюжины человек. Очевидно, Максвелл победил.

Он вложил журнал в один из запечатанных пакетов с образцами и убрал в карман скафандра.

— Кажется, это всё. С этого момента всё зависит от медиков.

Когда они повернулись, чтобы уйти, то заметили один из лунных камней, лежащий на крышке шкафа.

— Похоже, все их собирали, — сказал Джо.

Они снова доложили коммандеру Ормсби и направились к одному из кораблей для окончательной проверки, прежде чем вернуться на шлюпку. Выбрали корабль с закрытым шлюзом, ибо, очевидно, именно он стал местом последней схватки.

Потребовалось несколько секунд, чтобы открыть незнакомые замки, автоматически закрывшие внутренние створки шлюза, прежде чем распахнуть внешний люк. Оказавшись внутри, мужчины заметили, что на корабле, как и в ангарах, сохранилась тёплая атмосфера. Они вошли в коридор, ведущий к винтовой лестнице, протянувшейся вдоль оси корабля.

— Почему бы нам не разделиться? — нетерпеливо спросил Мак. — Мы узнали всё, что нам нужно было знать. Ормсби будет достаточно беглого осмотра корабля, а затем мы сможем вернуться на станцию.

— Годится, — кивнул Джо. — Я поднимусь и взгляну на рубку управления. Ты проверишь, как обстоят дела в машинном отделении.

Мак что-то буркнул в знак согласия и отвернулся, а Джо стал подниматься по лестнице.

«Если Мак решилл, что знает ответ, то почему ему так не терпится сбежать? — недоумевал Джо. — Почему мы оба так беспокоимся?»

Он попытался отмахнуться от неприятных предчувствий, не дававших покоя.

Не останавливаясь, миновал многочисленные коридоры, ведущие на промежуточные уровни. На одной палубе он заметил скелет с ножом в руке. На следующем уровне ещё трое валялись у лестницы, рядом с ними лежал автомат. Тут была настоящая битва; трагический финал столь великолепно начавшейся экспедиции!

Внезапно лестница закончилась, и он увидел коридор, ведущий в рубку управления кораблём. Даже отсюда он смог разглядеть фигуру, склонившуюся над одной из контрольных панелей. На полу рядом с ней лежал автомат. Очевидно, человек отстреливался на нижних уровнях и поднялся сюда, погибнув в тот самый момент, когда собирался привести корабль в движение.

Джо подцепил автомат и откинул в сторону. И тут заметил кое-что ещё. У ног мужчины лежал большой мешок, обмякший под тяжестью лунных камней.

Джо тихонько присвистнул про себя. Зачем кому-то понадобилось утруждать себя таким количеством камней, когда при попытке к бегству каждая минута была на счету? Он прикинул, возможно ли, что эти камни будут иметь какую-то ценность на Земле. Покойник, по-видимому, так и думал.

Подойдя ближе, он увидел, что мужчина упал и умер, делая какие-то пометки, подобно коммандеру Максвеллу. И тут Джо уставился на размашистые строчки в блокноте.

Это был почерк доктора Радона Харкорта.

Ошибки быть не могло. Джо уверенно узнал бы эти торопливые, спешащие буквы в самом аду. С сожалением и глубоким почтением смотрел он на перекошенные черты лица, спрятанные за защитным шлемом. Почувствовал острое желание сделать что-нибудь напоследок для своего старого друга.

Он вытащил блокнот из-под костяшек пальцев и начал читать. Если кто-нибудь из экспедиции установил причину трагедии, то она была здесь, на этих страницах.

«Я остался один, — писал Харкорт. — Дэвис и Гэллоуэй погибли. Сил больше нет. Я не могу спуститься в машинное отделение. Никто в этой экспедиции не приведёт корабль обратно на Землю, но когда-нибудь кто-нибудь прилетит и найдёт способ доставить камни — и смерть — на Землю».

Джо почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он взглянул на тяжёлый мешок, стоявший на полу, и перелистал страницы, чтобы найти более раннюю запись.

«Теперь я понимаю, в чём дело, — гласили записи Харкорта. — Все думают, что мы умираем от какой-то загадочной болезни. Максвелл пытается подтолкнуть наших биологов к решению проблемы. Как будто они могут найти противоядие от болезни, приводящей к летальному исходу в течение нескольких часов!

Но мы не можем винить Максвелла, мы все в панике. Никто не верит, что мы умираем от старости. Что это наши собственные естественные жизненные процессы. Я пытался объяснить, но мне не поверили. Я понимаю, что происходит. Я старый человек; за последние двенадцать часов я постарел на пятьдесят лет.

Это камни. Я понял это, наблюдая за тем, как люди поднимали их. Понял не сразу, но в любом случае всё бесполезно. Чтобы заразиться, достаточно просто находиться на поверхности Луны.

Я назвал их магнитами времени. Не могу объяснить их действие, но знаю, что они делают. Они удерживают поле времени точно так же, как стальной брусок удерживает магнитное поле. Когда какая-либо жизнь или механическое движение оказывается в непосредственной близости от этих концентрированных временных полей, камни разряжаются. Похоже на разряд магнита, оказавшегося в пламени.

Должно быть, они прилетели из космоса — и какое счастье, что не врезались в Землю, когда прилетели! За прошедшие века они частично разрядились и сделали Луну такой древней, какой она выглядит сейчас. Все мы ощущаем этот невероятный возраст. Луна не может быть настолько старой! Но большая часть этого поля остаётся неразряженной. Оно и сделало нас стариками за один день, и мы умираем от старости, хотя и пытаемся выполнять свои задачи».

Там было что-то ещё, но Джо отложил блокнот. Его лицо было мокрым от пота, и он снял шлем.

«Теперь, — подумал он, — не нужно бояться микробов в атмосфере».

Он снял скафандр и остался в комбинезоне, уставившись на череп своего мёртвого друга. Затем взглянул на своё изображение в полированном металлическом ободке панели управления. Щёки похудели и ввалились. На лбу обозначились глубокие морщины, их не было, когда он брился утром в своей каюте на борту станции.

Старость.

Он чувствовал это в космосе, просто глядя на Луну. Он чувствовал это, когда шёл по пыльной равнине к базе. Он чувствовал это в древних трупах, заваливших барак и корабли. Шесть месяцев! Ха! Эти люди умерли десять тысяч лет назад.

Пот градом катился по лицу. Джо вспомнил последнюю запись, сделанную Харкортом перед смертью. Когда-нибудь люди найдут способ доставить камни на Землю. Подобно медленно развивающейся раковой опухоли, они начнут разряжать свои поля времени, где бы ни находились; ведь только чудо спасло Землю, когда они обрушились из космоса.

Джо знал, что это произойдёт. Как бы люди ни старались быть осторожными, способ найдётся. Они соберут камни, будут экспериментировать с ними, доставят на Землю. И смерть поглотит планету.

Он должен предотвратить это.

Харкорту, должно быть, пришла в голову та же мысль. Вот почему он захватил управление единственным готовым к отлёту кораблём. Он стоял, вооружившись автоматом, и убивал всех — или сдерживал, пока те не умерли от старости.

Но было что-то ещё.

Почему Харкорт сетовал на то, что ему не удалось добраться до машинного отделения? Что бы он там сделал? И зачем он сам принёс мешок с камнями на борт корабля?

«Возможно, он их и не приносил, — подумал Джо. — Возможно, на борт их притащил кто-то другой. Но зачем Харкорту тратить силы, и тащить их в рубку управления?»

Чего-то не хватало. И он не мог понять, чего.

Сиддонс подумал о Маке и понял, что бы тот сделал. Мак был геологом и не мог пойти мимо таких камней. Даже сейчас он таскал один из них в кармане скафандра. Джо понял, что Мак попытается доставить камни на Землю. Он посмеялся бы над предупреждением Харкорта и принял бы так называемые меры предосторожности.

Но камни всё равно разрядились бы. Нельзя допустить, чтобы они вообще достигли Земли.

Джо взглянул на циферблат на шлеме. Прошло четырнадцать минут с доклада Ормсби; до следующего доклада оставалось шесть минут. Что он мог сделать?

«Что мог кто-нибудь сделать, — мучительно думал Джо, — чтобы гарантировать, что камни никогда не будут доставлены на Землю?»

У Харкорта был какой-то план, Джо был уверен в этом. Он никак не мог подобрать недостающую деталь. Машинное отделение. Мешок с камнями.

Но Харкорт погиб. Осада в пульте управления отняла слишком много времени, и он не смог осуществить задуманный план. И всё же, какой план мог гарантировать, что магниты времени никогда не будут угрожать Земле?

Джо почувствовал, как к горлу подступает отчаяние, когда он снова взглянул на скелет Харкорта и услышал отдалённый звук шагов Мака по кораблю. Он догадался, что геолог пытался связаться с ним по радиосвязи, отключившейся, когда он снял шлем.

Это не имело значения. Им с Маком нечего было сказать друг другу. Скоро им будет не о чем говорить никому и никогда.

Движение.

Движение или жизнь, как указал Харкорт. Это разряжало магниты времени, как пламя разрушает железный магнит. Достаточно сильного движения, чтобы активировать поле времени и разрядить его…

Внезапно Джо понял всё; он догадался, в чём заключался отчаянный план Харкорта.

Он понял, как можно освободить Землю от угрозы, веками поджидавшей её на собственном спутнике.

Теперь шаги Мака загремели на винтовой лестнице. Джо взглянул на часы. Три минуты. Не было времени спорить с Маком, объяснять ему, пытаться убедить его. И, в конце концов, его, вероятно, так и не удалось бы убедить.

Джо взял автомат Харкорта. Он сидел, держа его на коленях, и вслушивался в шаги Мака. Геолог поднялся по трапу и быстро направился в рубку управления. Джо встретил его на выходе из коридора.

Грохот стрельбы разнёсся по металлическому помещению. А затем наступила, казалось, бесконечная тишина, когда Мак рухнул на пол и кровь текла по разбитому шлему.

Джо устало опустил автомат и подобрал мешок с камнями, лежавший у ног Харкорта. Перешагнув через тело Мака, он протащил мешок по коридору и начал спускаться по винтовой лестнице. Ормсби уже отдавал приказ другой шлюпке покинуть станцию. Но набитый под завязку корабль совершит посадку через двенадцать минут. Он должен успеть.

Восемь минут ушло, чтобы дотащить мешок до машинного отделения.

«Должно быть, для команды Харкорта было огромным достижением, — подумал Сиддонс, — доставить камни в рубку управления. Видимо, это было необходимо, чтобы камни не затерялись, пока они отбивались от членов экипажа на нижних уровнях».

Наконец Джо достиг своей цели и позволил себе немного передохнуть. Он стоял на инженерном мостике, откуда открывался вид на огромный реактор, обеспечивающий корабль энергией.

«Движение, — снова подумал он. — Движение в его предельном состоянии».

И оно станет таковым — при внезапном появлении ускоренного временного поля. Во взрыве участвовала бы не только доля процента расщепляющегося материала; вероятно, около ста процентов массы взорвалось бы одновременно. При этом ужасающем взрыве каждый временной магнит на Луне разрядит своё поле. Он задался вопросом, что произойдёт с самой Луной. Если она содержит хоть какой-то процент радиоактивных материалов…

Внезапно Джо почувствовал, что дрожит. Его охватила слабость. Он взглянул на свои руки и содрогнулся. Кожа была увядшей, сухой и полупрозрачной — как у очень-очень старого человека.

Он понял. Через него проходило мощное поле камней в мешке. Он немного истерично рассмеялся, осознав, что умирает от старости. Он никогда не предполагал, что космонавт может прожить так долго!

И затем швырнул мешок с магнитами времени изо всех своих слабых, убывающих сил. Он успел заметить, как мешок упал прямо на реактор корабля.

Взрыв увидели на Земле. Он разбудил спящих жителей целого полушария и заставил истеричные толпы с криками бежать в свои храмы.

Обсерватории были потрясены шквалом запросов, но у них не было ни ответа, ни какого-либо объяснения катастрофы, расколовшей Луну и уничтожившей орбитальную лунную станцию.

А вскоре они поняли, что объяснений у них и не будет, ибо в ту ночь Луна окрасилась в кровавый цвет и повисла в небе, напоминая о том, что нога человека никогда не ступит на наполовину расплавленную поверхность земного спутника.