Польская фантастика

Давным-давно, в седой древности, когда читатели фантастики знали в основном только двух польских фантастов – Лема и Сапковского (ну, самые продвинутые – Зайделя, Фиалковского и, например, Креса), -- в году две тысячи двенадцатом от Рождества Христова вышла в издательстве «РИПОЛ классик» тоненькая книжечка под названием «Слуга Божий». Была это первая часть цикла «Огонь и Крест» Яцека Пекары – автора, в Польше чрезвычайно популярного.

«Слуга Божий» был тем, что сейчас принято называть «дарк фэнтези». Перед нами мир позднего Средневековья, но только история здесь пошла иным путём – вот ровно с того момента, как Христа распяли, а он – вместо того, чтобы умереть и воскреснуть, -- сошёл с креста и затопил Иерусалим в крови.

Главный герой цикла, Мордимер Маддердин, -- инквизитор. Он вынужден расследовать многочисленные преступления, связанные с магией и чернокнижием. При этом он жесток, бескомпромисен и истово верует в то, что совершает благие поступки. Гремучая смесь, не правда ли?

Тома первой тетралогии выстроены по принципу романов в рассказах, причём со временем вырисовывается и сквозной сюжет цикла. Разумеется, мир оказывается не так уж прост, и не всё, что рассказывали Мордимеру о далёком прошлом, было правдой…

Увы, изданная в 2012 году книга оказалась слишком тонкой и слишком дорогой для тогдашнего рынка. Польская фантастика ещё не стала своеобразным трендом, хотя уже не за горами был выход первых томов «Меекхана» и «Хозяина ледяного сада».

А что же Яцек Пекара? А он все эти годы продолжал усердно трудиться над новыми книгами, часть которых посвящена дальнейшим похождениям Мордимера, часть – его юным годам. Следует подчеркнуть: это не монолитный цикл наподобие «Песни Льдя и Пламени», «Меекхана» или «Малазанской Книги Павших». Он больше похож на первые два тома «Ведьмака»: вы можете остановиться на любой книге, каждая имеет свой промежуточный внятный финал. При этом, разумеется, в них есть и герои, переходящие из книги в книгу, и некоторые истории, которые находят своё продолжение в следующих томах.

И теперь мы можем сообщить, что издательство «Фанзон» приобрело права сразу на всю базовую тетралогию: «Слуга Божий», «Молот Ведьм», «Меч ангелов», «Ловцы душ». Мы работаем в тесном контакте с паном Яцеком, например, сейчас обсуждаем с ним обложки для книг.

Все четыре тома уже переведены Сергеем Легезой, однако перед публикацией они пройдут дополнительную редактуру (в том числе и первый том). Выйдут книги в серии "Польская фантастика", в которой уже изданы романы Гузека, Коссаковской, Пшехшты, Холевы, а также запланированы тома Колодзейчака и Цвека.

Книги о инквизиторе Маддердине – чтение для настоящих ценителей даркового фэнтези. Не ждите розовых единорогов, доблестных рыцарей и милых пушистых спутников главного героя. И не говорите потом, что вас не предупреждали!

Кстати, интересный факт: для нескольких поздних книг цикла оригинальные обложки создавал Сергей Шикин!

Как сообщили из изд-ва, на прилавки "Слуга Божий" попадёт только в середине февраля. Какие-то внутренние соображения, подробностей не знаю.

Так что пока вот -- ещё один фрагмент.

Автор иллюстрации -- Dominik Broniek. Переводчик -- Сергей Легеза.

*** фрагмент из новеллы "Сеятели ужаса" ***

Мы заблудились. Холерно заблудились. С рассвета ехали в столь густом тумане, что и морды коней едва различали. Туман, словно серые завесы газовой ткани, поднимался, окутывал, вползал меж ветвями деревьев и кустами, скрывал лесные тропки. Но мы уже крепко опаздывали, потому я принял ошибочное решение двигаться дальше. А стоило подождать. Разбить на поляне лагерь, разжечь костер и веселиться за баклагой вина. Увы. Даже Мордимер Маддердин ошибается. Я, конечно, лицензированный инквизитор Его Преосвященства епископа Хез-хезрона, но даже это не делает меня непогрешимым. В конце концов, все мы люди, а ошибаться – в природе человеков. Как и платить за подобные ошибки.

– И что теперь? – спросил Курнос, который ехал со мной стремя в стремя.

Из-под капюшона плаща я видел лишь резкий абрис его лица. И туман. Туман, в котором не ощущал даже специфического запаха – обычной приметы Курноса. Голос моего товарища доносился так, словно был он не на расстоянии вытянутой руки, но кричал с другого берега.

– Что теперь, что теперь? – пробормотал я раздраженно. – Кажется, ты знал, где у нас запад...

На западе был берег реки, и именно туда нам следовало добраться. Потом бы переждали туман и отыскали брод. А теперь лишь Господь ведал, не едем ли уже в противоположном направлении. Так или иначе, реки не было. Ни один из нас не знал окрестностей, да и в таком адовом тумане даже самый опытный проводник не сумел бы держаться нужного направления.

Я обещал себе, что остановимся, едва только чащоба старых деревьев и кустов уступит место хоть какой-то поляне или редколесью. Конечно, мы могли хоть сей же час остановиться и переждать, пока белый саван рассеется. Но парни не захотели бы. Предпочитали ехать. В любую сторону, только бы ехать. Я не разделял их страхов, поскольку ваш нижайший слуга суть человек не суеверный – однако, признаю, что густой, влажный, бело-серый туман наполнял беспокойством и меня. Сама мысль о том, что пришлось бы неподвижно сидеть в нем, пробуждала некое иррациональное неприятие. А я обычно привык прислушиваться к голосу инстинкта. Ибо не раз и не два он спасал мне жизнь. Не раз и не два также и подводил, но это уже совсем другая история. Конечно, я не верил в россказни, что туман – якобы признак врат, открывшихся в иные миры, из которых приползают всяческие монстры, твари и чудовища. О таком могли болтать испуганные селяне, но не епископский инквизитор. Я прекрасно знал: чтобы проникнуть в наш мир, демонам не нужны туман, взрывы или фейерверки. Достаточно злой человеческой воли, поддержанной черной магией. Тьма и туман всегда пугают людей, поскольку в них известный мир утрачивает знакомые очертания. Может, лес, которым мы ехали, был прекрасен в солнечный полдень, но нынче казался местом враждебным, чуждым и, что уж тут говорить, пугающим.

Поэтому мы продолжали ехать: неторопливо, шаг за шагом, и была надежда, что не произойдет с нами ничего плохого. Но, скажем честно, не увидали бы и края пропасти, окажись она прямо перед копытами наших коней. А бедный Мордимер, понятное дело, ехал первым. За мной и Курносом волоклись на огромном кауром скакуне близнецы: всегда ездили на одном коне и даже имели специально приспособленное для этого седло.

– Может, задержимся? – предложил я вопреки собственным мыслям, а туман задушил мои слова.

Но услышали. И ничего не ответили. Я мог попросту приказать: Курнос и близнецы были послушными ребятами. Но по какой-то неясной причине отдавать такое приказание мне не хотелось.

Внезапно мой конь фыркнул и затанцевал на тропе. Я натянул повод и легонько похлопал по шее.

– Ну, старик, – сказал. – Что такое?

Но тот идти отказывался. Испугано дергал головой, и я видел, как прядает ушами. Тогда я соскочил с седла и сразу же на что-то наступил. На тело. На мертвое тело. На мертвое тело молодого мужчины, если совсем точно.

– Что за дьявол... – я кинул вожжи Курносу и склонился над трупом.

Останки были обнажены, а само тело – ужасно изорвано. И не клыками и когтями зверей, милые мои. Кто-то крепко изувечил того юношу. Выглядел куском мяса на бойне. Засохшая кровь, распоротое брюхо, почти оторванная в плече левая рука, череп разбит так, что правый глаз почти вылез из глазницы. В левом же зрачке, мертвом и пустом, застыл ужас.

– Курнос, иди-ка сюда...

Он склонился подле, присвистнул протяжно. А скорее – попытался присвистнуть, но получилось что-то вроде короткого выдоха.

– Вот так-так, – бормотнул.

– Миленько, ага? В этом проклятущем тумане даже не услышим, когда кто-то всадит нам меч под ребро.

Курнос, на корточках, внимательно оглядывал тело.

– А крепко его порезали, Мордимер, – сказал, покачав головой. – Гляди, – дотронулся пальцем до ключицы покойника. – Даже погрызли...

И вправду, кроме пятен крови и ран, нанесенных железом, явственно виделись следы от зубов и кусок вырванного тела. И это были именно следы от человеческих зубов.

– Снова кто-то играет в оборотней? – спросил я. – Не-е-ет, – ответил сам себе. – Тогда бы не использовали оружие.

— - -