цитата

Я — и старая фотография

1 группа. Красные. Куратор Ginger-snap. Колонка.

2 группа. Оранжевые. Куратор Г у д в и н. Колонка.

3 группа. Желтые. Куратор gamayunov. Колонка.

4 группа. Зеленые. Куратор volga. Колонка.

5 группа. Синие. Куратор Rijna. Колонка.

6 группа. Фиолетовые. Куратор Kartusha. Колонка.

Люблю жанр детектива, а детектив в фэнтезийном антураже — подавно. Название "Крестоносец" сразу же рисовало в воображении декорации средневековья, готики, мистики и, конечно же, запутанного дела.

Разумеется, что средневековье и фотоаппарат — сочетание несочетаемого, поэтому мои надежды с каждым новым предложением таяли в серой пелене нависшей стальной хмари.
Как по мне, то в мире костюмов, оперов и фотоаппаратов бандиты с мечами выглядят как пятно от борща по-центру белоснежной скатерти.

Сами реформы в полиции достаточно интересны и эффективны, но... применимы лишь к данному рассказу. ("С одной стороны, его реформа нанесла беспощадный удар по криминалу. С другой, оставила не у дел десятки тысяч полицейских. Парням было сложно найти работу".). По-моему, десятки тысяч безработных полицейских, которые не знают, где и как заработать денег — это явно не самый лучший ход реформы. И уж точно выброшенные на улицу полицейские не станут сидеть под фикусами и вязать для внуков тёплые носки на зиму. Но это уже совсем другая история....

Перед нами ГГ — опер, который пытается отыскать серийного убийцу.
Автор, безусловно, классно передаёт психологию ГГ, его рассуждения, показывает, насколько крут он в ближнем бою, да и засадить с 50 метров пулю в глаз воробья для него тоже, думаю, труда не составит. За этим размеренным, но отлично выписанном атмосферном повествованием, потихоньку погружаешься в этот мир, знакомишься с барменом, который знает, что нужно его гостям, женой, в отношениях с которой пробежала кошка. Как ГГ погружаешься в тёплую воду набранной ванны, но вдруг тёплая, казалось, вода резко превращается в ледяную жидкость замерзающего ныне Гудзона и ты вилетаешь из ванны, как лыжник из гигантского трамплина. Вторая часть сходу пробивает правый хук в челюсть и колошматит до самого конца. Меня, признаться, это застало врасплох и чем ближе к концу, тем я переставал вообще понимать, кто из ху, словно одним махом все фигурки с шахматной доски смели на пол, и они перемешались в одну чёрно-белую кучу, изредка выделяясь оранжевым купальником. Так что до конца в этом деле я не совсем и разобрался, да и следователь из меня так себе — это не ГГ, который на секунду почувствовал себя ШХ, выдав сакраментальное: "Обмельчали нынче преступники".
В итоге, за 1-ю часть — 5, за вторую — 3.

На сам сюжет и смысл я могу всячески дорекать, но вот к манере, стилю написания рассказа у меня претензий никаких. Зачёт.

цитата alex_gagarinova

Авторы жадно перечитывают полученные отзывы

цитата Gourmand

Очень хотелось бы услышать/прочитать мнения о рассказах ОРАНЖЕВОЙ группы. К сожалению, куратор группы мало её рекламирует, а ведь там собрались не менее 4-х очень сильных рассказов, достойных украсить полку любого библиофила.

цитата Blackadder

Я вот не перечитываю. Посмотрел — есть ли — и достаточно.

цитата deepressure

обнаружил, что и в синей, и в красной группах есть участники, которые с большой горы положили на полуторные и двойные тире. вместо них — дефисы. не везде, но все-таки... особенные, что ли? зачем тогда остальные заморачивались? непорядок. нехороший момент.

цитата Blackadder

Разве они кому-нибудь нужны??

цитата

Муромцев поднялся на нефти, растолстел, но был тем же Сашкой, что и четверть века назад, только пил по-чёрному.

цитата

Как и сегодня, лил дождь, водитель неудачно крутанул баранку, машину занесло, Анжела вылетела наружу и по раскисшей глине скользнула под колёса...
Она жила ещё четверть часа, часто дышала и смотрела на Эдуарда. Блик от фар тонул в огромных зрачках.

цитата Г у д в и н

Вы один из луших критиков вселенной

цитата дг сер

поднявшийся на нефти человек пьет по черному

цитата A.Ram

Луших?

цитата

Я, моя жена, наш сын Лешка, и наша собака...

цитата

Некоторые фотографии долго стояли на виду, за стеклом шкафа, и выцвели: цвета на них уже далеки от реальных, очертания предметов тонки и хрупки. И мне каждый раз становится страшно: что, если и наш мир когда-нибудь начнет становиться таким же хрупким, выцветет, и сквозь него начнут проступать очертания той, «фотографической» реальности? Что, если однажды и невооруженный глаз человека попадет во власть этого потустороннего мира, и окружающее нас станет призрачным, постижимым только на ощупь, а тот, параллельный мир – ярким и настоящим? Если иллюзия – это мы, и рано или поздно мы останемся на чужой планете призраками – незначимыми, слепыми, потерявшимися в наслоениях световых волн и времени тенями чьего-то прошлого? И мир земной упадет с ветки осенним листом, пожелтевшей фотографией, о которой уже никто не может сказать, кто на ней изображен?