Когда я впервые прочла роман «Левая рука тьмы», он показался мне путеводителем по месту, которое я отчаянно хотела посетить, но не знала, как туда добраться. Этот роман показал мне реальность, в которой повествование смогло помочь мне поставить под сомнение стереотипы о гендере и сексуальности, что прививались всем нам с детства. Но также классический роман Урсулы Кребер Ле Гуин был приглашением к иному типу повествования, основанному на понимании внутренней работы социума, а также отдельных (его) людей.
Конечно же, «Левая рука тьмы» — это буквально путеводитель по вымышленному миру планеты Гетен, также известному как Зима. Книга принимает форму путешествия, странствования среди народов Кархайда и Оргорейна. И к тому времени, когда вы закончите читать, вы сможете почувствовать, что вы сами были в этих местах, до такой степени, что вы знаете, какова их еда на вкус и почему люди так поступают. Но для меня и для многих других людей «Левая рука тьмы» также оставила нам карту, которая ведет к другому способу рассказывать истории.
Я несколько раз перечитывала «Левую руку тьмы» и каждый раз возвращалась с новым кусочком этой карты. Работа Ле Гуин до сих пор удивляет меня. В частности, я снова и снова поражаюсь всем тем странным деталям и красивым причудам, которые она вкладывает в описания своего выдуманного мира. Я также поражена теплотой и щедростью «Левой руки тьмы», учитывая, насколько мрачна и жестока реальная история. Каким-то образом, посреди ужасающего испытания, Ле Гуин находит невероятную доброту.
Главный герой книги, Дженли Ай, сталкивается со многими проблемами в своей миссии в холодный мир Гетен, но наибольшая его борьба — за понимание общества людей, которые они гендерно нейтральны большую часть времени, за исключением одного раза в месяц, когда они приходят в состояние «кеммер» и становятся либо мужчинами, либо женщинами. В руках обычного писателя, этот “обоеполый подход» будет… интересным, что-ли. Но Ле Гуин идет гораздо дальше, создавая целый мир, который кажется таким богатым и неоспоримым, что кеммер и все, что с ним связано, кажется реальной особенностью существующего общества. Она делает это с миллионом прекрасных деталей и живым, «болтливым» тоном, но также путем включения множества гетенианского фольклора и высказываний, которые переплетаются в нечто большее, чем просто роман.
"Левая рука Тьмы" была опубликована пятьдесят лет назад, но по-прежнему обладает такой же силой, как и в 1969 году. Может быть, даже больше, потому что сейчас больше, чем когда-либо, нам нужна история двух людей, которые учатся понимать друг друга, несмотря на культурные барьеры и сексуальные стереотипы. Дженли Ай не доверяет своему главному союзнику на Гетене, туземцу по имени Терем Харт Рем Ир Эстравен, и они постоянно молчат, даже когда им обоим становится все хуже и хуже. Ле Гуин прекрасно улавливает ловушки общения между культурами: то, как люди разговаривают друг с другом и улавливают смысл, который другой человек не намеревался туда вкладывать.
Совместное путешествие Дженли и Эстравена — вот что придает этой книге эмоциональную дугу, а также и яркость, несмотря на все страдания в настоящем. Название романа происходит от гетенианской пословицы о том, что свет и тьма существуют вместе, которую Дженли относит к символу Инь-Ян даосизма. И действительно, чем мрачнее события в этой книге, тем ярче становится искра надежды и дружбы.
Даже помимо вдохновляющей истории Дженли и Эстравена, строящих дружбу, книга наполнена оптимизмом, который чувствует себя особенно храбрым в 2019 году. Нам никогда не давали повода сомневаться в том, что Экумена -просвещенное общество. Или что каждый может совершить грубое, грязное путешествие от невежества к осознанности. Или что обмен знаниями между различными культурами приведет к развитию науки. Или, что духовность и научное любопытство могут идти рука об руку.
В то время как Дженли Ай проходит дорогой романа, учась видеть прошлое своих собственных предрассудков, история Эстравена — это все о том, как далеко кто-то пойдет, чтобы создать лучшее будущее для своего народа. Все жертвы Эстравена движимы его решимостью принести прогресс и просветление Гетену.
Но самая высокая похвала, которую я могу воздать «Левой руке тьмы», — это то, что Ле Гуин отражает структуру жизни. Эта книга полна маленьких моментов, кусочков ощущений и эмоций, которые показывают, каково это — жить день за днем. Что-то в доброте и любопытстве, звучащих в её голосе, придает смысл всем этим хлебным яблокам, жареной черной рыбе (даллии), горячему душу и грузовикам во льдах в этой книге: всем маленьким удовольствиям и неудобствам, бесконечной борьбе и случайному послаблению жизни.
И это особенно верно в затяжном повествовании, когда Дженли и Эстравен идут по льду Гобрин, замерзшей пустыне к северу от Оргорейна и Кархида. Каждый дюйм их путешествия прекрасно описан фразами вроде «семенит, как кошка по яичной скорлупе» или "шуршит зола, падая вместе со снегом". Эти маленькие мгновения поэзии идут рука об руку с неумолимым скрежетом саней, палатки, пайками из гичи-мичи.
Ле Гуин получаила много ярких деталей путешествия во льдах из «первых рук», из рассказов антарктических исследователей, которых она изучала. Два из ее предыдущих романов, «Роканнон» и «Город иллюзий», также включают в себя пространные сюжетные арки, в которых герой путешествует по замерзшей «пустоши» вместе со спутником, но в обеих этих книгах поход кажется несколько «набросанным». Здесь же она «упаковывает» в текст так много неизгладимых образов, что вы прямо-таки чувствуете, что рискуете обморожением, находясь рядом с Дженли.
Ле Гуин никогда не упускает из виду эту связь с глубокоуровневым материалом, крошечными физическими деталями и эмоциональными сдвигами, которые составляют большую часть нашего осознания мира. И это заставляет книгу, в свою очередь, чувствовать себя блестяще живой. Я думаю, что это бОльшая часть того, почему эта история кажется такой обнадеживающей и сердечной, даже в самый мрачный свой момент.
Погружение в общество без мужчин и женщин может стать освобождающим опытом для тех из нас, кто все еще живет в мире ярлыков. Самая большая ложь, которую общество говорит нам о гендере, заключается в том, что идентичности, которые мы получаем при рождении, естественны, и что любой, кто пренебрегает промышленным комплексом "мальчик-девочка", извращен. Это то же самое, что гетенианцы верят в свое в основном свободное от пола существование — вплоть до того, что называют людей с фиксированной гендерной идентичностью “извращенцами".
Большая часть ценности научно-фантастического романа наподобие "Левой руки тьмы" состоит в том, что он позволяет представить себе, что всё может быть совсем по-другому. И затем, когда вы возвращаетесь в реальный мир, вы приносите с собой ощущение, что мы можем сами выбрать нашу собственную реальность, и мир принадлежит нам, чтобы изменить его. Совершенно иной гендерный ландшафт Гетена кажется достаточно реальным, чтобы отразить все фиксированные идеи в нашем собственном мире. Может быть, наш жесткий гендерный бинарник так же составлен, как и их нейтральный — «за исключением-одного-месяца» —пол. Может быть, управляющие нами местоимения и официальные стереотипы не должны определять нас всегда. Особенно волшебной эта история, подрывающая предположения, стоящие за принудительными ярлыками, представляется для моих коллег — транс и отказавшихся от бинарности людей.
Когда Ле Гуин писала этот роман, вокруг было много транс-людей, но большинство людей знали только о нескольких известных примерах, таких как Кристин Йоргенсен или Майкл Диллон. У обычных людей не было тадиции общепринятого гендерно-нейтрального местоимения (хотя некоторые люди использовали местоимение «они» для этой цели). Был чрезвычайно популярный и спорный мюзикл под названием «Волосы», извлекший выгоду из шокирующей общество ценности мужчин с длинными волосами!
«Левая рука Тьмы» опирается на традицию в научной фантастике ставить под сомнение гендерные нормы, точно так же, как сама фантастика ставит под сомнение все остальное. Существует множество романов и рассказов о обществах, в которых доминируют женщины или всё общество состоит из женщин, начиная с "Мечты султанши" 1905 года Рокеи Сахавата Хоссейна и "Её земля" 1915 года Шарлотты Перкинс Гилман. А в 1960 году Теодор Стерджен опубликовал книгу "Венера плюс X", в которой потомки человечества перестали обладать бинарным полом, стали обладать мужскими и женскими репродуктивными органами (и двумя матками на человека).
Но что делает амбисексуальный мир Гетена таким ярким и запоминающимся, так это забота Ле Гуин о том, чтобы показать, как существование кеммера меняет каждую часть общества. Мы читаем народные сказки о звездном кеммеринге, слышим о публичных домах кеммера, где люди могут свободно спариваться, а также узнаем, что люди должны жить в достаточно больших сообществах, чтобы было достаточно возможных пар для кеммеринга.
Неразрешенное сексуальное напряжение — огромный сюжетный мотив в «Левой руке тьмы» — оно может быть источником силы и человеческой близости, но может также привести к отчаянию. Когда мы наблюдаем, как предсказатели Ханддары отвечают на вопрос Дженли Ай, в самой странной и самой безумной сцене книги, бОльшая часть процессии оказывается вовлеченной в «извращенцев» (кто-то, кто всегда мужчина) и одного предсказателя, который случайно находится в кеммере. Но в другом месте книги мы видим попытки соблазнения и безответную тоску, мучения и разочарование.
Во многих отношениях «Левая рука тьмы» разрушает проблематику пола так же, как и всегда. Но есть и некоторые проблемы. Ле Гуин предпочитает использовать местоимение «он» в качестве нейтрального по полу местоимения для гетенианцев, что подрывает идею о том, что они не должны быть ни мужчинами, ни женщинами. Даже когда книга была совершенно новой, многие феминистки жаловались на этот выбор местоимения, и Ле Гуин позже писала, что она «не могла не чувствовать, что справедливость на их стороне.»- В 1975 году, когда Ле Гуин перепечатала рассказ о Гетене под названием "Король планеты Зима", она изменила все местоимения с " он " на "она". Но она также чувствовала, что и «они» слишком сбивают читателей с толку как гендерно нейтральное местоимение.
В то же время некоторые феминистки, включая автора "Женщины-мужчины" Джоанну Расс, жаловались на то, что в этом романе мы никогда не видим воспитания детей или других стереотипных женских занятий, хотя каждый гетенианец потенциально является матерью, а также отцом. Ле Гуин достигла этого, годы спустя, написав еще одну короткую историю о гетенианской внутренней жизни, “Взросление в Кархайде”.
Мысленный эксперимент Ле Гуин о гендере все еще уходит корнями в эссенциализм. Все, что касается гендерной идентичности гетенианцев, обусловлено их биологией, и даже извращенцы отличаются только из-за биологической случайности. Даже если эта книга заставляет вас подвергнуть сомнению все наши предположения о мужском и женском телах, она никогда не поднимает никаких вопросов о том, как гендер формирует нас независимо от нашего биологического пола (как это было в научной фантастике в последующие десятилетия). Во всяком случае, «Левая рука тьмы» подтверждает идею о том, что биология определяет ваши пол и сексуальность.
Но эти слабые места в подходе книги к гендеру также являются сильными сторонами, потому что они помогают нам понять, что не так с рассказчиком книги, Дженли Ай. Дженли Ай — женоненавистник. Это становится все более очевидным каждый раз, когда я перечитываю "Левую руку тьмы", и это главная причина, почему Дженли плохо справляется со своей задачей.
Ле Гуин делает это очень очевидным в начале книги и продолжает давать нам небольшие намеки после этого. Всякий раз, когда Дженли замечает в гетенианцах черты, которые он считает женственными, он испытывает отвращение. Особенно когда он разговаривает с Эстравеном, который на самом деле пытается открыться ему, Дженли видит эти попытки общения как “женственные” и, таким образом, лишенные значимости. Единственный человек в книге, который получает женское название работы, — это “квартирная хозяйка " Дженли, который высмеивается за ее чрезмерно женское “любопытство” и за то, что у нее толстая задница. Даже король Аргавен, который кажется нервным и параноиком, описывается как имеющий пронзительный смех («пронзительный» — одно из тех слов, которые всегда используются для описания женщин, что слишком много говорят).
Много позже в романе Дженли сообщает Эстравену, что в Экумене женщины редко становятся математиками, композиторами, изобретателями или абстрактными мыслителями. — «Но дело не в том, что они глупые,» — добавляет Дженли, заходя в мизогинию еще глубже (он не включает в этот список «писателей-фантастов», но в 1969 году большинство людей сделали бы это; в том же году сама Ле Гуин была вынуждена использовать заголовок U. K. Le Guin для статьи, опубликованной в Playboy, чтобы читатели не знали, что она -женщина.)
Дело не только в том, что Дженли Ай не способен воспринимать Эстравена и как мужчину, и как женщину, — его возмущает любой намек на женственность, особенно у людей, считающихся могущественными. Дженли не может уважать никого, кто, по его мнению, обладает женскими качествами, и поэтому он отшатывается от Эстравена, единственного человека, который пытается быть с ним честным. И характерный сюжет для Дженли состоит в том, чтобы преодолеть его зацикленность на женщинах и его гордости мачо, так же, как научиться понимать своего друга.
Это увлекательно и очень реалистично, что Дженли Ай—просвещенный представитель передовой, гармоничной культуры, а также глубоко запутавшийся человек, который не может видеть дальше своих собственных ограниченных идей о гендере и сексуальности. Он любопытен и открыт для всего, за исключением огромных областей, где его ум был давно закрыт. Он даже не замечает всего того, на что его привилегия позволяет ему не смотреть.
В этом контексте, использование мужского местоимения для гетениацев чувствуется, как расширение собственных проблем Дженли Ай. И его медленное продвижение к открытию своего разума является частью одной из главных всеохватывающих забот «Левой руки тьмы»: достижения мудрости.
«Левая рука Тьмы» исполнена тех прекрасных наблюдений за снегом, едой и повседневной жизнью, а также историй и высказываний и маленьких штрихов, которые освещают общества Кархайда и Оргорейна. Но еще одна причина, по которой этот роман сияет так ярко, — это все философские и мистические диалоги, которые в нем заключены. Многие рассуждения в этой книге бесконечно цитируемы, например, объяснение, почему "противостоять чему-то — значит поддерживать это.”
Вы не можете отделить политику этого романа от его духовности. Люди постоянно борются с проблематикой того, что делает группу людей нацией, и о значении патриотизма, наряду с обсуждением баланса света и тьмы (заимствованного щедро из даосизма) и гетенианских культурных концепций, таких как шифгретор.
Гетен — это мир без войны, что может быть связано с его суровым климатом или отсутствием надлежащего количества людей, но он также только начинает развивать концепцию национального государства. Оргорейн с его гнетущей бюрократией и смертоносной тайной полицией ближе к государственности, чем Кархайд, но территориальный спор подталкивает обе страны всё ближе к патриотическому пылу (и нам напоминают, снова и снова, что патриотизм основан на страхе бОльше, чем на любви.)
Частью того, что Дженли Ай предлагает людям Гетена, является надежда, что они смогут перескочить через это стремление к национализму, присоединившись к Экумене и став одним Объединенным миром среди многих. Один из самых ярких моментов в истории наступает рано, когда Дженли показывает королю Аргавену свой ансибль (устройство, которое может мгновенно общаться по всей галактике). На мгновение этот мелкий правитель одного Королевства связан с огромным космическим фоном. И, конечно же, их попытка общения в значительной степени провалилась. Экумена остается на заднем плане, что-то, что мы видим на расстоянии, даже когда история остается маленькой и локальной (и история «более цивилизованного» человека, посещающего менее развитое общество, оказывается менее проблематичной, чем могла бы быть, потому что Дженли пытается учиться у гетенианцев и не приносит им больше людей «со звезд» или технологий, пока они не будут готовы их принять.)
И Экумена — это лишь одна из вещей в книге, которые мы видим мельком, которые кажутся важными, но слишком большими, чтобы видеть ясно. Природа пророчеств в этой книге та же — мы посещаем предсказателей и видим их за работой, но мы не понимаем, как это работает, и будущее остается огромным и непознаваемым даже после того, как они говорят. И конечно, когда пророчество сбивается, это всегда происходит из-за сбоя связи, потому что кто-то задал неправильный вопрос или неправильно понял ответ. Также дразнящая история о Меше, который был ткачом в предсказании, где кто-то спросил о смысле жизни, и все пошло ужасно неправильно. После этого Меше стал мистической фигурой, которая могла видеть все время, у которой все еще есть поклонники более двух тысяч лет спустя.
Гетенианская концепция шифгретора тоже кажется огромной и трудной для понимания, даже после того, как мы получаем объяснение. В нем есть элементы статуса или престижа, но шифгретор много больше, и наши лучшие намеки на это исходят из некоторых из тех басен, которые разбросаны по всему тексту, включая историю Гетерена из Шата. Это, наряду с другими лингвистическими понятиями, такими как непереводимый нусут, похоже на кивок знаменитой гипотезе Сапира-Уорфа о том, что язык формирует то, как мы думаем. (Эдвард Сапир, который помогал развивать эту теорию, работал с отцом и матерью Урсулы Ле Гуин, антропологами Теодорой и Альфредом Кребер, а также помогал переводить язык индейца Иши, единственного выжившего из племени Яи, с которым Альфред Кребер подружился и которого изучал).
Так что эта книга полна контрастов между интимным миром размером с человека и невидимой громадностью на расстоянии (очень похоже на чудовищность льда Гобрина, с утесами Эшерхота, маячащими на горизонте). На самом деле, можно сказать, что люди в этом романе действуют в тени этих массивных фоновых объектов, в соответствии с озабоченностью этой книги тенями.
«Левая рука тьмы» удивляет меня каждый раз, когда я перечитываю ее. Так много замечательных идей и ярких эмоциональных моментов, и язык Ле Гуин всегда поражает меня своей силой и меткостью. И каждая деталь в книге имеет маленькие истории, встроенные в нее, и эти истории продолжают пересекаться и строиться друг на друге каждый раз, когда я их пересматриваю—пока вы не начнете понимать, что все сделано из историй. Как говорит Дженли Ай на самой первой странице: "Истина — это вопрос воображения.”
Пол, секс, романтика, желание, власть, национализм, угнетение—все это просто истории, которые мы рассказываем себе. И мы можем рассказать разные истории, если захотим.
(*) могу предложить еще один вариант перевода: «Левая рука тьмы» в 50 (лет).
перевод — Ринсант
исходник статьи — https://www.theparisreview.org/blog/2019/...
исходник перевода — https://vk.com/wall-90153472_3054
облако тэгов
