Практические применение алгоритмов машинного обучения, искусственного интеллекта и прочих фокусов ситуационного анализа данных сегодня — уже железобетонно — перешло из области экзотики в сферу рекомендованного сервиса.

Проблема — вовсе не в алгоритмах как таковых. Только на python существует с десяток общедоступных бесплатных библиотек, позволяющих — без особых проблем — реализовывать все три классические задачи эффективной оценки фантастических текстов (рАвно, впрочем, и любых иных текстов): распознавание образов, кластеризация и классификация. Хитрость — в ином: в обеспечении чистоты данных для обучения идентификационных алгоритмов.

Ежели есть некий набор текстов, каждому из которых поставлен в соответствие некий набор числовых характеристик, то препятствие для начала обучения нейронной сети, к примеру — всего одно: «шумы» в этих самых числовых характеристиках. Пример — классический: чтобы иметь в выходном слое нейронов всего 10 классов, соответствующих шкале оценивания текстов (от 1 до 10, надо быть уверенным в том, что никто из оценщиков не вносил в результаты своей оценки систематическую ошибку, то есть не «портил» сознательно оценки (например не лепил подряд «единицы» всем авторам, кто вызывает у него идиосинкразию — вне зависимости от, собственно, качества самих текстов). В противном случае алгоритм обработки контрольной выборки будет оценивать не эффективность функционирования нейросети, а — степень идентичности получаемых оценок тому портрету оценщиков, который имел место в начале обучения нейросети. Иными словами: от искусственного интеллекта (далее — ИИ) в деле оценки качества фантастических текстов будет реальный толк только при соблюдении следующих трёх условий:

*** оценок — достаточно для формирования и обучающей и контрольной выборок (речь о сотнях тысяч экземпляров);

*** все оценщики — адекватны (оценки — не содержат систематических ошибок);

*** все оценки — контрастны (не являются результатом усреднения массы разнообразнейших значений, «равномерно размазанных» по всей шкале оценивания;

Что касаемо первого условия, то Фантлаб — идеальный образец для экспериментов: 650 тысяч текстов и полтора десятка миллионов оценок.

Осталось решить три простенькие задачки:

*** отсеять неадекватных оценщиков;

*** сдемпфировать негативные аспекты усреднения оценок;

*** найти, собственно, полные тексты, соответствующие «очищенным» оценкам.

И тогда — любой ИТ-первокурсник сможет обучить нейросеть оценивать качество любого фантастического текста. Любого. Даже того, что не идентифицирован на Фантлабе. Ибо ИИ задействуется именно для этого: обучить на примерах, оценить точность обучения и получить инструмент, который — далее самостоятельно — имитирует решение творческой задачи оценивания качества с гарантированной точностью. Да, ошибки останутся и в этом случае. Конечно же. Но — согласись, уважаемый потенциальный читатель: иметь инструмент, гарантирующий выставление любому предъявленному тексту оценку в диапазоне от «1» до «10» с точность, допустим, 97% — это более чем приемлемая альтернатива существующей вольнице самолюбий и волюнтаризмов. Тем более, что сей алгоритм — не будет требовать зарплаты и социальных гарантий, болеть и не к месту проявлять характер.

Итак, приступим,

***

1. Задача первая. Отсеять неадекватных оценщиков.

Задача — уже решена. Просто — выкидываем из общей выборки тех оценщиков, массив оценок которых не укладывается в итоговое правило распределения (https://fantlab.ru/blogarticle83833). Напоминаю, уважаемый потенциальный: у нас 15 миллионов оценок. Даже если общее их число в результате данного фильтра уменьшится в 10 раз — это не принципиально. Оставшихся для обучения нейросети — хватит, что называется, «за глаза».

***

2. Задача вторая. Сдемпфировать негативные аспекты усреднения оценок.

Задача — уже решена. Необходимо оставить в массиве оценок только те, для которых соблюдается правило: число оценщиков в той половине гистограммы распределения оценок, которая соответствует оценке, должно превышать более чем в два раза число альтернативных оценщиков (расположенных «по другую сторону» разграничительной черты (https://fantlab.ru/blogarticle83951). Ежели и в этом случае общее число оставшихся оценок уменьшится в 10 раз — не смертельно. Оставшихся для обучения нейросети — всё еще с избытком.

***

3. Задача третья. Найти, собственно, полные тексты, соответствующие «очищенным» оценкам.

Задача — уже практически решена. Что значит «практически»? Тут три аспекта.

Аспект Первый: недоступных текстов в Сети не существует. По крайней мере мне таковых встретить не удалось. Да, я тоже покупаю какие-то тексты, как и все, конечно же. НО. В основном это те, которые публикуются «нон-стоп», прочие же — также связаны именно с удобством сервиса. Алгоритму же первичного распознавания — все равно какого качества сам текст, формат — тоже безразличен. Вполне достаточно любой попавшейся под руку версии. А таковых — десятки в каждом конкретном случае.

Аспект Второй: авторское право. Найти любой текст в Сети — действительно — никакая не проблема. Но в рамках обучения нейросети копирование огромного числа текстовых версий в некое одно место резко увеличит вероятность их утечки таковым массированным пакетом, что — естественно — вызовет протесты авторской аудитории. Обоснованные протесты. Спешу успокоить обеспокоенных авторов: современные алгоритмы вполне себе позволяют выполнять оное распознавание в оперативной памяти, исключая операцию, собственно, складирования файлов. Поскольку первоисточники — всегда (в нашем случае) — всего лишь ссылки Сети, то проблема — как таковая — решается сама собой. Вернее — никакой проблемы и не будет. За отсутствием прецедентов.

Аспект третий. Собственно, «карусель распознавания». Ну, сие — сугубо на общественных началах. Тут примеров — масса. Примеров таковых проектов. Проектов массовой распределенной обработки текстовых объектов. Тем более, что для первого шага, то бишь для обучения нейросети с эффективностью в районе 90%, нам понадобится не более 10 тысяч текстов. А это — при наличии 100 добровольцев — всего по 100 текстов на брата (или — сестру). Не принципиально. Дорогу осилит идущий.

***

Вот такое кино

По результатам анализа эмпирического распределения субъективных оценок по шкале оценивания данного сайта (https://fantlab.ru/blogarticle83833) возникло три интереснейших вопроса:

*** насколько конкретная субъективная оценка совпадает с усреднённым мнением всей аудитории оценщиков;

*** насколько — в свою очередь — обоснованы эти усредненные среднестатистические оценки;

*** и — если все настолько уж очевидно — почему составители сборников и антологий патологически не способны сформировать подборку, не вызывающую очевиднейших нареканий.

Первый вопрос — самый простой: чистой воды статистика результатов эксперимента. При этом разделяем все оценки на три группы в соответствии с выявленной их кластеризацией: «нечитабельно», «ни то ни сё» и «достойно внимания». Ниже представлены результаты оценки вероятности (в процентах) совпадения моего субъективного мнения с коллективным мнением всей аудитории:

* «нечитабельно» – 11 %;

* «ни то ни се» – 70 %;

* «достойно внимания – 33 %.

Из трёх представленных оценок только первая вызывает некие сомнения с точки зрения возможности её практического применения. поскольку она сравнима с точностью инженерных расчётов. Посему в рамках второго вопроса — оценки обоснованности усреднений — была проанализирована статистика распределения оценок по всему объёму шкалы. Хвала Всевышнему — сделать это не сложно, ибо каждая усреднённая оценка сайта снабжена волшебной кнопочкой «подробнее», после клика по ней — можно любоваться гистограммой распределения. Так вот, как и следовало ожидать, «усреднение усреднению — рознь», то бишь доля тех оценщиков, которые полностью со мной солидарны — она на только не нулевая, а достигает значений в 45%. Это значит, что мы — действительно — видим «среднюю температуру по больнице», в то время как более трети оценщиков — придерживаются прямо противоположного мнения. Посему знАчимыми оценками в этом секторе могу считаться только те, доля аудитории в которых по «правильную» сторону от математического ожидания не меньше оценок в иных кластерах, то есть — не меньше 70%. В этом же случае мы получаем итоговую оценку в районе 60%, то есть — в любом случае — не «серединка на половинку», а — статистически сходную с моей.

Прочие же два кластера — вообще вопросов не вызывают. Ты только вслушайся, уважаемый потенциальный читатель, в волшебную музыку сего критерия: «…из любых трёх наугад взятых текстов, оценённых всего несколькими экспертами как «ни то ни се», два — с вероятностью 100% — локализуются именно в этом кластере, и ни в каком ином…».

Теперь, после оных нудных подсчетов — переходим к вопросу третьему. То бишь — «…составители сборников и антологий патологически не способны сформировать подборку, не вызывающую очевиднейших нареканий…». Получается — нам просто морочат голову. Отсеять мусор вместе с откровенной невыразительной блёклостью — оказывается — не составляет никакого труда. Надо — всего лишь — сравнить оценки нескольких участников редакционной коллегии, и — принять простейшее решение. Ничего более. И тогда — вместо стандартного распределения, что есть сейчас («30/40/30») — см. https://fantlab.ru/blogarticle83833) мы будем иметь не менее «15/20/65», то есть доля «достойных внимания», среднестатистически — увеличится более чем в два раза.

ИТОГ.

То, что в нынешней фантастике правит бал агрессивная серость — это ни для кого не секрет, и это — вполне себе законное следствие «электронной вседозволенности» Сети, с этим ничего не поделаешь. НО. Господа редактора, критики и прочие, вы-то — почему «планочку-то не поднимаете»? Методика же — простецкая, аки валенок.

И — не надо мне верить нАслово, закажите официальную справочку в любом профильном институте РАН. Это же так просто

Эта статья – продолжение серии статей, живописующих конкретику механизмов Методики Альтова (метОды объективной оценки качества фантастических текстов).

Цель — практическая подготовка алгоритма некой воображаемой сетературной точки, пользователи которой — не напрягаясь, в режиме спокойного заполнения стандартного пространства несложной, простой и понятной анкеты — будут формировать объективные оценки фантастических текстов. Что-то вроде здешнего жанрового классификатора, но с совершенно иным, гораздо более вычурным «выхлопом».

Итак, продолжим. Грамотность.

****

В одной из статей, посвящённых проблемам МТА («молодых талантливых авторов) встретил совершенно замечательную фразу, которая отражает всю подноготную рассматриваемой проблематики. С чего там эта фраза начиналась – не суть важно, приведу лишь её окончание: «…этот приём используется в качестве трамплина подавляющим большинством молодых авторов. Талантливых, не очень талантливых, и вообще – сетевых…».

Термин «сетературный писака», «сетератор» никоим образом — в истоках своего появления на свет — не содержит ни шовинизма, ни дискриминации, ни какой-либо иной бредятины.

Просто сетератор отличается от литератора тем, что последний в своей работе – совершенно явным образом – проходит три совершенно необходимых этапа. И на этих этапах — совершенно явным образом – пользуется услугами трёх узких специалистов, а именно: корректора, редактора и консультанта. Только после этого текстовая конструкция, заготовка, полуфабрикат – может претендовать на гордое звание «произведение».

А пренебрежительный оттенок термин «сетератор» приобрёл как раз потому, что подавляющее большинство сетераторов как раз пренебрегают указанными этапами вообще. Это подавляющее большинство уничтожило эти три этапа как класс. И при этом – гордится результатами оного уничтожения, бравирует оными результатами. Это пренебрежение, прежде всего, хотим мы этого либо не хотим – адресуется именно тому, кто «наше творение» соберётся прочитать. «Чукча – не читатель, чукча — писатель», мы – творим, у нас нет «под рукой» всей этой окололитературной шушары, которая только мешает развитию творческого воображения, реализации великих литературных задумок.

А между тем необходимости в этой самой «шушаре» — как раз для сетератора — никакой и нет. Мы – в Сети. Тут есть всё, в буквальном смысле слова – всё: и автоматы проверки грамотности, и масса всяческих энциклопедий, словарей, справочников, и полные тексты бессмертных творений классиков, и литературоведческие форумы, и критические статьи. Всё. Только – протяни руку.

И вот тот факт, что эту самую руку протянуть — лень (потому как это требует, помимо желания, ещё и достаточных трудов), приводит к этому самому «пренебрежительному оттенку». Так что, почти как в песне: за что боролись – на то и напоролись. Свобода, в любом её проявлении – не награда, а всего лишь – испытание души.

Посему – пусть не вызывает удивления тот факт, что по отношению к некоторым текстам единственная возможная эмоция у рецензента любого уровня – плохо скрываемая брезгливость. По причине низкого уровня «заготовки». Ибо существуют огрехи и огрехи. Это, как говорят в Одессе – две большие разницы.

При этом мне глубоко по барабану всяческая борьба «за чистоту рядов», «за повышение качества» и тому подобная бредятина. Вольному – как говорится – воля. Свобода слова. В том числе – и слова корявого. И даже – намеренно корявого.

Только удивляться, в данном конкретном случае, уничижительности оценок — не стоит. Выбор – у каждого свой.

***

Представленные ниже количественные оценки используются – в отличие от оценок раздела 2 Методики Альтова — при анализе именно сетературных текстов, то бишь НЕ прошедших горнило корректуры, редактуры и художественного совета. Поскольку итоговая оценка в рамках методики получается путём перемножения значений показателей, то – в данном случае – наивысшей оценкой является 1 балл.

1 балл – одна- две опечатки; не ошибки, а именно опечатки (проблематика отличий первых от вторых – см. ниже по тексту).

0.75 балла – две-три ошибки грамматики либо пунктуации, не носящие системный характер (не повторяющиеся, из разных тем).

0.5 балла – более трёх ошибок, наличие системных (повторяющихся) ошибок, позволяющие сделать вывод о незнании автором определённых правил грамматики либо пунктуации.

0.25 балла – более трёх системных (повторяющихся) ошибок, позволяющие сделать вывод о незнании автором определённых правил грамматики либо пунктуации (в этот же диапазон оценивания попадают и тексты, намеренно небрежно оформленные – с массой опечаток).

***

Указанная выше шкала оценки сформирована на основании простого факта – распространённости обычного текстового редактора Word (или аналогичных оному программных продуктов). В Word-е существует «волшебная кнопочка» F7 («Правописание»). Оценки ниже 0.5 балла – железобетонно и мастодонтально – означают, что автор оной «кнопочкой» пренебрёг. Ну, ежели Вам, уважаемый автор, лень, то – и не обессудьте, родной.

Word «ловит» далеко не все ошибки, естественно. Зато – устраняет ошибки грубые и практически полностью исключает наличие опечаток. В большом тексте – естественно – остаётся ещё порядочно огрехов.

Далее – используется механизм проверки правописания слов, которые вызывают у автора сомнение, но которые «не ловит» Word. Механизм – прост, как валенок:

— сайт «gramota.ru» (или аналогичные оному), прелесть которых в том, что проверяемые слова можно задавать при помощи шаблонов (имеющий глаза да прочтёт help сайта);

— обычная поисковая машина; к примеру – Яндекс (набирая последовательно различные формы написания слова – анализируем объём найденных страниц и делаем выводы; кроме того – в лидерах релевантности практически всегда попадаются страницы с заголовками типа «…борЮтся или борЯтся – как правильно…», с выходом на страницу электронного учебника);

— грантовые (сертифицированные) электронные словари (к примеру – в том же Яндексе, кнопочка «Словари»).

Орфография – чуть сложнее: прямой поиск электронного учебника в поисковой машине.

Так что гончарные изделия обжигают вовсе не боги. По крайней мере – в Сети. И неграмотно оформленный текст свидетельствует лишь о недостаточной проработке автором проблемы грамотности оного текста. Всего лишь о «торопливости» автора в процессе устремления к столу раздачи окололитературных благ и наград. Не более того.

***

Вот такое кино

Эта статья – продолжение серии статей, живописующих конкретику механизмов Методики Альтова (метОды объективной оценки качества фантастических текстов).

Цель — практическая подготовка алгоритма некой воображаемой сетературной точки, пользователи которой — не напрягаясь, в режиме спокойного заполнения стандартного пространства несложной, простой и понятной анкеты — будут формировать объективные оценки фантастических текстов. Что-то вроде здешнего жанрового классификатора, но с совершенно иным, гораздо более вычурным «выхлопом».

Итак, продолжим. Новизна.

****

Данный пункт методики – наиболее сложен для «начинающего рецензента» в рамках критического разбора текстов, ежели, как говорится, «чукча – не читатель, чукча – писатель». Последнее в сетературной среде — к огромному сожалению – практически норма. Но тут уж ничего не попишешь. Или – есть багаж знаний, обусловленный многолетней практикой разнообразного чтения, или – оного багажа нет.

А отсутствие оного багажа, кстати, и определяет тот факт, что практически ни один из сетературных текстов не удовлетворяет критерию «новизны». Наличие таковой новизны – редкость необычайная. Ещё более редкая, чем чистая «художественная находка».

***

Представленные ниже количественные оценки используются при анализе «бумажных произведений», то бишь прошедших горнило корректуры, редактуры и художественного совета. В данном тексте (для сетераторов) приведены – для примера. И для ориентировки:

1 балл – тема (идея) использована повторно "одно к одному" или перекрывается более ранней и более полной реализацией (в другом произведении, в целом ряде произведений).

2 балла – прототип изменен, но нет качественно новой ситуации.

3 балла – прототип изменен так, что появилась качественно новая ситуация.

4 балла – новая ситуация, не имеющая близких прототипов в фольклоре, литературе и т.д. и т.п. Такая идея (тема, ситуация) может служить прототипом для идей (тем, ситуаций) 2-го и 3-го уровней.

5 баллов — не просто новая ситуация, а более чем оригинальная новая ситуация, уже сама по себе — даже просто в качестве идеи — обладающая вполне конкретной литературной ценностью.

Увы. Всё уже сказано до нас. Как сие ни прискорбно. Отсылаю любопытствующих к статье Википедии "Плагиат". Боже упаси — никоим образом из сего отсыла не следует каких-либо обвинений кого-либо в каких-либо грехах. Как раз — наоборот. Всего одна цитата из оной Википедии:

«…Древний мир был чуток к авторской славе, но при этом разрешал заимствования довольно широко. Свободно пользовались трудами предшественников историки и географы, даже такие, как Геродот (делавший заимствования из Гекатея), Диодор Сицилийский, Плутарх. Вергилий горячо жаловался на плагиат в знаменитом «Sic vos non vobis», хотя сам разрешал себе в этом отношении многое: Макробий в 6-й книге «Сатурналий» собрал довольно много отдельных стихов, позаимствованных Вергилием у Энния и Лукреция. Александрийскому философу Латину приписывают два исследования о плагиате у Софокла и Меандра…».

Истоки популярности крылатой фразы "Античность — детство человечества" — вполне очевидны. Пока сверхценности золотого тельца не вытеснили из коллективной души человечества наивное желание чисто по-детски подражать хорошему, о плагиате и речи быть не было. Главное, чтобы текст — в конечном итоге — нравился читателем. Проблемы возникли именно тогда, когда выяснилось, что нравиться должен — в первую голову — как раз сам писатель.

После же Античности помимо всего прочего – с точки зрения самих авторов – проблема плагиата, ежели так можно выразиться, «повернулась боком», исказилась до неузнаваемости с учётом упомянутого уже золотого тельца. Из конкретики богатейшего цитатного пространства в обоснование оного утверждения приведу всего одну фразу Гёте: «…Когда видишь большого мастера, обнаруживаешь, что он использовал лучшие черты своих предшественников и что именно это сделало его великим…».

Вот это вот глобальное заблуждение сетераторов по поводу «…когда видишь БОЛЬШОГО МАСТЕРА, обнаруживаешь, что он использовал лучшие черты своих предшественников…» и определяет реальное положение дел с новизной в сетературе. Суть подменяется формой. Самым пошлейшим образом. Почти поголовный дилетантизм сетераторов и отсутствие упомянутого уже «читательского багажа» формируют извращённое представление о «заимствовании идей» — в свете «…большого мастера, использующего…». А между тем оный «большой мастер» — ИМЕЕТ ЧИТАТЕЛЬСКИЙ БАГАЖ, и «багаж» — вполне приличный! У оного большого мастера отношение к заимствованию – ОСМЫСЛЕННОЕ, БЕЗ ПРЯМОГО КОПИРОВАНИЯ.

А сетератор оными «глупостями» себя не утруждает. «…Чукча – не читатель, чукча – писатель…». Раз не помню, не читал – значит МОЁ!. Глубочайшее заблуждение! Возражения по поводу последнего восклицания приму только в одном случае: ежели автор документально подтвердит факт того, что детство прошло в одиночной камере, без школы, телевизора, радио, книг, без общения со сверстниками. Ибо человеческая психика имеет весьма характерную особенность "прятать" до поры "всплески здравого смысла" с тем, чтобы в нужное время выдавать их по мере необходимости.

Оная лживая мысль («моё!») – всего лишь следствие неверного истолкования «сигналов подсознания. Ибо – повторюсь: «…Увы. Всё уже сказано до нас. Как сие ни прискорбно…».

И вот тут принципиально важно различие в отношении к «заимствованию». Ежели автор принимает упрёки в «непредумышленном плагиате» – то не всё потеряно, можно беседу длить. А ежели вопиет типа «сам всё придумал, сам, сам!», то это – увы — клиника. Полная неадекватность восприятия. Усугублённая, к тому же, рецидивами мании величия.

Тем более, что суть-то воплей авторских в 99% случаев заключается в банальном речетативе: "...Не читал, не читал, ничего этого я не читал, сам всё придумал, всё сам. И этого автора — не читал, и этого произведения — не читал, ничего — не читал, сам всё придумал, сам...". Находят же люди — чем гордиться, прости Господи.

***

А для потенциального рецензента – естественно – существует две крайности: полной информативности ответа и практически нулевой информативности. Не скажу, что оная нулевая информативность приветствуется и поощряется, но – довольно часто – найти за ограниченное время ссылку на конкретную цитату для того, чтобы подтвердить свою аргументацию – весьма сложно. Нужно пытаться избегать. По возможности.

***

Вот такое кино

Эта статья – продолжение серии статей, живописующих конкретику механизмов Методики Альтова (метОды объективной оценки качества фантастических текстов).

Цель — практическая подготовка алгоритма некой воображаемой сетературной точки, пользователи которой — не напрягаясь, в режиме спокойного заполнения стандартного пространства несложной, простой и понятной анкеты — будут формировать объективные оценки фантастических текстов. Что-то вроде здешнего жанрового классификатора, но с совершенно иным, гораздо более вычурным «выхлопом».

Итак, продолжим. Человековедческая ценность.

****

Данный пункт методики – наиболее сложен для восприятия в среде, так скажем, «начинающих рецензентов». Профессиональный критик прекрасно поймёт, о чём речь. Вполне возможно, что сам термин «человековедческая ценность» будет озвучен оным профессиональным критиком как-то иначе, не суть важно. Важно другое: «начинающие рецензенты» вообще упускают из сферы внимания сей параметр оценки. Для них (для «начинающих») оного параметра как будто не существует вовсе.

И совершенно напрасно. Ибо Литература — это прежде всего человековедение (и обществоведение). Сила влияния автора «на умы и сердца» зависит не только от художественной ценности, новизны и убедительности, но ещё и от человековедческой ценности, то есть от того, в какой мере идея позволяет раскрыть (исследовать, изобразить) особенности человека и общества.

Представленные ниже количественные оценки используются при анализе «бумажных произведений», то бишь прошедших горнило корректуры, редактуры и художественного совета. В данном тексте (для сетераторов) приведены – для примера. И для ориентировки:

1 балл – чисто бытовая ситуация или идея, относящаяся к человеку (обществу), но не содержащая элементов поведенческой новизны (или, точнее, редкости), в частности, известная человеческая ситуация, без изменений "разыгранная" на фоне реалий «душевных перекрестков сознания».

2 балла – о человеке (обществе) сказано уже известное, но есть новые детали, особенности и т.п. В частности, новые ощущения человека в обычной (либо – напротив – необычной) обстановке, нетрадиционная реакция.

3 балла – человек (общество) поставлен в необычные обстоятельства, либо – рассматривается под необычным углом зрения, благодаря чему в человеке (обществе) раскрывается нечто новое (или хорошо забытое старое).

4 балла – новые принципы (или новое о принципах) построения общества. В частности, все художественно оформленные утверждения о вечных истинах под новым углом зрения.

5 баллов — наличие «вероятностно оцениваемых» персонажей, событий, явлений, когда однозначная трактовка добра и зла — не просто затруднительна, она — фактически — невозможна.

Категорически не рекомендуется путать человековедение и художественность. Примером "чистого человековедения" может служить концовка "Войны и мира" — вторая часть эпилога. Толстой рассматривает "философию истории" — это 4-й уровень по человековедческому показателю. Но художественно эта часть ниже других частей "Войны и мира". В сущности, это научно-популярный очерк. (Нельзя, конечно, рассматривать эту часть "Войны и мира" отдельно от всего романа. Здесь это сделано только для наглядности примера).

Но не только оным 4-ым уровнем – естественно – оценка и ограничивается (типа «есть философИческая нетленка» / «нет оной нетленки»). Всё много тоньше, и – что очень важно – много ИНТЕРЕСНЕЕ. Текст, претендующий на «литературность», должен удовлетворять трём весьма существенным ограничениям:

— неочевидная мораль (неоднозначность трактовки);

— правдивость очевидности;

— морализаторство «между строк».

Слово «должен» тут – весьма характерное. Автор текста – вполне естественно – никому и ничего в этом смысле не должен, упаси Господь утверждать обратное. Но и напяливать на словесную конструкцию попону с надписью «литература», уподобляя набор словес стойлу Пегаса, автор в таком случае – не менее вполне естественно – абсолютно не вправе. Ибо Литература – это не «набор слов, не лишённых красивости», а именно – прежде всего – человековедение. А оный же «набор…» — всего лишь «розовые сопли в сахаре», не более того.

***

Неочевидная мораль (неоднозначность трактовки).

Любое повествование, претендующее на высокое звание «литературный текст» обязано содержать некую мораль. Не в смысле «мойте дети руки перед едой, а то заболеете», а как раз – наоборот. Или даже так: НАОБОРОТ. Ибо «словеса ради словес» = «маразм из маразмов». Ибо – стандартно и примитивно. Именно так, как и «должно быть по результатам наблюдения БАНАЛЬНОЙ и ОБЫДЕННОЙ действительности»: «…Добро – доброе, Зло – злое, Дурак – дурной. Примитивно. До скрежета зубовного — примитивно…».

Периодически по ТВ крутят передачи об «уходящей волне» актёров «советской закалки», уделяя много времени «творческому методу» старых мастеров. Так вот – рефрен оных передач: «…образ такого-то злодея получился столь ярким и незабываемым именно потому, что гениальный актёр такой-то играл оного злодея, выискивая у него в душе «светлые пятна» (и – наоборот)…». Неоднозначность трактовки, освобождение воображения читателя – и есть основа человековедческой ценности текста.

Естественно, что оные «трактовки» в каждом конкретном случае – далеко не объективны. Так и должно быть. Именно так, и не иначе. Даже репортаж, претендующий на некую номинацию в неких конкурсах типа «Репортёр года» в обязательном порядке обязан содержать личностную трактовку событий автором репортажа. Именно сие обстоятельство – оценивается, номинируется, награждается. И не простая констатация типа «ах, смотрите, как всё плохо, как всё плохо», а некая подспудная, хитрая, эзоповская философия, некие выкрутасы с непрямыми оценками, но – яркими, запоминающимися, значимыми.

При этом никто не говорит, что прямолинейность в изложении нетленных Истин – это однозначно плохо, упаси Господь ещё раз. Просто оная прямолинейность – «не литературна», увы, как сие ни прискорбно. Формальная педагогика, законотворчество, морализаторство в чистом виде – да сколько угодно! Одно маленькое ограничение: литературой оные словеса не называйте. А вне оного ограничения – хоть обморализируйтесь.

***

Правдивость очевидности.

9 из 10 современных сетераторов наступают на одни и те же грабли, и никак не хотят понимать простейшей истины: ЛГ – прежде всего – ДОЛЖЕН БЫТЬ ЖИВЫМ.

Человек не бывает «100% плохим» или «100% хорошим», таковым «человека — ЛГ» делает неопытный автор. А злодею – присущи «приступы доброты», а праведнику – «приступы злобы». А «постоянных ликов» у реальных людей не бывает. А Мария Магдалена до встречи с Христом была уличной проституткой. Но всё, чем запомнилась человечеству оная Мария Магдалена – всегда было при ней, просто заметить бы оные духовные качества смог бы лишь гениальный автор, буде он собрался бы живописать жизнь оной уличной проститутки. А неопытный автор живописал бы «проститутку – отдельно», а «Магдалену – отдельно», и получились бы – в итоге – вместо двух периодов жизни одной личности два совершенно разных человека.

Настоящая героика, которая «без фальши», без «садизма предопределённости» — она не «благодаря», а исключительно «вопреки». Исключительно – вопреки. Нет на свете людей (психически здоровых), которые испытываю кайф от того, что закрывают собственной грудью амбразуры дотов, направляют горящий самолёт в скопище цистерн-бензовозов и т.п.

Нет таких людей. А подвиги – есть. И чудеса самопожертвования – тоже есть. Только ежели никто не видит сомнений, горьких сожалений по поводу «и на кой чёрт я одел себе на шею это ярмо?» — вовсе не означает, что оных сомнений и сожалений нет вовсе.

Потому что всё это – много сложнее. Много сложнее.

***

Морализаторство «между строк».

Соблюсти форму «морализаторства», и даже «морализаторства с претензией на тонкий юмор» — ещё не всё. Это – только форма. Надобно оную форму ещё и содержанием достойным наполнить.

Пример: «Косточка» Толстого. Примитивно, даже – намеренно примитивно. Но изучению оной «Косточки» посвящены тома монографий, научных статей, литературоведческих исследований. Ибо – переполнена «изюминками подстрочного восприятия». Ибо – помимо формы есть и значимое содержание, эти самые «мысли между строк».

Выдержка из упомянутых монографий:

«…Зачем же Лев Толстой именно это, совсем понятное, здесь пишет: “И очень они ему нравились”? А вслед за этим лишним предложением пишет то, что уж совсем понятно: “Очень хотелось съесть”. И когда мы уже три или четыре раза все поняли, автор повторяет опять ту же мысль: “Он все ходил мимо слив”. Может быть, Лев Толстой не умел писать коротко? Или случайно не заметил, что повторил одно и то же несколько раз? Не убрать ли нам из “Косточки” что-нибудь лишнее? И Льву Толстому поможем писать короче, и читателям будет поменьше читать, и в книге освободится немного бумаги для какой-нибудь пословицы, например?

Дети решительно протестуют.

– Нет! Все это нужно! Ваня знал, что нельзя брать, но ему очень хотелось. Он боролся с собой!

– Молодцы, ребята! Вы все точно почувствовали. Ведь у автора про Ванины чувства нет ни единого слова! Лев Толстой нигде не пишет: “Ваня переживал, колебался, сомневался, стыдился...” Наверное, потому, что маленький Ваня сам о своих чувствах ничего не может сказать словами. Он, скорее всего, и слов таких пока не понимает: “колебаться, сомневаться, переживать”. Автор пишет только о том, что Ваня делал или не делал: “нюхал, ходил, не удержался”. А мы, представляя себе движения Вани, его поведение, начинаем чувствовать его переживания, колебания, сомнения. Вот как удивительно пишет Лев Толстой…».

Да – вот как удивительно пишет Лев Толстой. Удивительно. А форма-то – аналогичным образом подавляющему числу сетераторов – намеренно примитивна.

Зато – разница-то какова!

***

Вот такое кино