Не так уж недавно я писал о начале "проекта", который, кстати, совершенно не прекратил свое существование, хоть и ушел "в тень". Пару книжечек товарищи фантлабовцы могли видеть этим летом на Новосибирской встрече. Одна из них, политая пивом, до сих пор отдыхает у Вертера и ждет возвращения в козяину.
Возможность поговорить о проекте возникла благодаря совершенно неожиданным "плодам".
Итак, на сегодняшний день сверстаны три книжки
И работа потихоньку продолжается. В ближайших планах третий том Эддисона, в который вошли два оставшихся романа цикла Зимвиамвия (последний — в виде отдельных глав и кратких связок) и "Донал Грант" Макдональда с циклом сказок, возможно, будут оригинальные иллюстрации.
Меня зовут Сангалов Алексей Андреевич (г.Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д.34 корп.3, стр.2, представляю ООО "ЛитРес". www.litres.ru . Наша компания обладает исключительными авторскими правами на распространение в электронном виде книг Дарьи Донцовой, Татьяны Устиновой, Вадима Панова, Ника Перумова, Дины Рубиной, и других известных авторов.
Нами в App Store было обнаружено платное приложение, которое позволяет скачивать с пиратских ресурсов книги, а затем либо читать их либо прослушивать. Настоятельно рекомендуем прекратить нелегальную коммерческую деятельность.
С уважением, Директор по авторским правам, ООО «ЛитРес», Сангалов А.А.
Вы поняли, да? Предложение не содержит ссылок на бесплатные приложения (да даже если бы и содержала, что с того?), а позволяет скачивать с пиратских ресурсов книги! И Litres требует от "Центра" прекратить нелегальную коммерческую деятельность!
Далее в статье еще несколько примеров. И финал.
цитата
Теперь что мы со всего этого имеем.
Мы имеем крайне опасный прецедент вынесения программ из онлайновых магазинов по абсолютно неправомерной кляузе, причем что Google, что Apple отказываются возвращать приложения кроме как после отзыва кляузы и не дают разработчикам доказать свою невиновность.
Litres лицемерно прикрывается якобы "защитой авторских прав", однако, следуя их логике, следующими из онлайновых магазинов должны вылететь все браузеры, позволяющие ставить закладки на бесплатные библиотеки, ну и поисковые системы, через которые эти библиотеки можно найти. Но с браузерами и поисковиками, ясный пень, у них кишка тонка. Если проделать подобную хохму с каким-нибудь крупняком, можно нарваться на такие судебные разбирательства и такие штрафы за упущенную выгоду и порчу деловой репутации, что Litres перестанет существовать просто в одночасье.
Поэтому они действуют очень аккуратно: мочат прямых конкурентов своих мобильных читалок, причем, как правило, эти конкуренты — один разработчик, ну или очень небольшая фирма, которая не будет связываться с длительными и дорогими судебными разбирательствами.
И если этот все "Литресу" сойдет с рук и никак не повлияет на его сетевую репутацию, а также на его работу в Сети и доходы — это будет означать, что никто из разработчиков не защищен от подобного шантажа и явно нечестных и подлых методов конкурентной борьбы.
Когда-то, лет девять назад, когда я потихоньку "пересаживался" с англо-американской фантастики на современную прозу и мейнстрим (примерно в это время я познакомился с Анджелой Картер и Рансмайром, Краули и Остером), мне порекомендовали роман "Песнь камня" Бэнкса, и я взял автора на заметку. Позже я периодически поглядывал в его сторону и даже приобрел несколько томиков "впрок" (Шаги по стеклу, Песнь камня, Канал грез), но первое знакомство состоялось через "Осиную фабрику".
И вот теперь стало возможным (руки доползли) до романа "Песнь камня".
Тот факт, что автор составляет (конструирует?!) свои романы из "мусора" (в том числе "человеческого"), в глаза бросается. И то, что одним из центральных персонажей романа является замок, тоже, в общем-то, очевидно. Но...
Зачем все это написано??? Что автор хотел мне сообщить? Что за историю рассказал? История в общем-то укладывается в несколько строк: в некотором неясном царстве-государстве была война и по дорогам шли толпы беженцев, а на дорогах ошивались мародеры и разбойники. герой со своей подругой вместо того, чтобы спастись из родового замка вынуждены вернуться в него вместе с группой мародеров, где и разыгрывается основная трагедия: гибель замка, гибель бандитов, гибель героев.
Зачем все эти псевдоинтеллектуальные типа-поэтические витиеватости? Зачем цветасто-многословные описания мастурбаций/извращений/смертей/страданий/разрушений, приправленные рефлексией персонажа? Герои не то чтоб не симпатичны, они — искусственные конструкты, они — вообще никакие, не интересные — ну да, они — тот же мусор, что и в "Осиной фабрике", притом все без исключения. Вот только разве клёво — разбираться в сортах мусора?
Автор, наверное, не знаком с максимой "все гениальное — просто", или не считает возможным для себя ею руководствоваться. Я же со своей стороны не вижу смысла ни в таких текстах (литературой называть как-то язык не поворачивается, скорей уж литературщина) ни в возможности тратить время на них.
В очередной раз задался вопросом: мож, это я чего-то не понимаю? и забрался читать биографию автора, и не нашел в ней чего-то особенно выдающегося — службы в конкретных войсках, участия в военных действиях, никакой четко обозначенной деятельности, вроде преподавания или науки, или переводов, или издательской деятельности, или журналистики, или всеобъемлющего хобби. С 1984 — писатель, и "...поступать на службу более не пытался". Хобби — гонки на машине, езда на мотоцикле, алкогольные напитки, игры.
И с-но о чем этот человек может мне поведать? Чего я ждал от этого человека, на что надеялся? Если "Осиная фабрика" это эпатаж, и причиной, сделавшей роман популярным, как раз таки и является шокирующий характер, то "Песнь камня" — как далеко ушла от дебюта? И не на тех же ли струнах автор продолжает играть в более позднем произведении?
Но, братцы, мы и так уже дожили с этим эпатажем дальше некуда. Тут у кого-то в жж мелькало, жаль ссылку найти не могу, что наше современное общество сильно напоминает тот ресторан, в котором, чтобы отвлечь посетителей от несвежей еды, в зал выходят специальные товарищи, которые танцуют голышом, гадят на столы и т.д. А ведь посетители и отвлекаются, и продолжают жевать несвежую пищу, и испражнения на столы уже считают в порядке вещей. Только вот, хватит уже, наверное.
И вот у меня дилемма: что делать с Бэнксом? давать еще шанс, например, "Шагам по стеклу" или уже того, ну его нафиг, все и так ясно?
С поэтессой Дарьей Зарубиной (тогда еще Котовой), я познакомился в 2002 году в ивановском лито.
У нее были одни из лучших стихов среди членов лито. Меньше чем через год я узнал, что она пишет и прозу. Тогда я познакомился с "Юло и Рюдо", и эта вещь надолго запала мне в душу.
Сейчас по прошествии многих лет я могу найти и недостатки в этом магреалистическом цикле, готов признать, что и текст "сыроват", и стиль почти не сформирован, но... даже сейчас я нахожу в этом, нет не произведении, черновике, нечто такое, что цепляет, не дает покоя, требует снова возвращаться и переживать события.
цитата
Шост очнулся от солнечного света. Он открыл глаза и понял, что лежит на вершине горы. Вершина!… Он привстал и оглянулся. За уступом кто-то пел. Он узнал голос Блодла. Второй голос был выше и нежнее. Слышался плеск воды.
Шост вышел из-за уступа. На ровной словно стол вершине стояла женщина и протягивала вперед ладони, из ладоней ее текла чистая родниковая вода, у ее ног на коленях стоял Блодл и омывал этой водой свои раны, и раны затягивались, он пил воду из рук женщины и целовал ее руки. За спиной у Блодла были крылья.
То, что Шосту показалось песней, был лишь разговор на непонятном певучем звучном языке. Шост окликнул своего учителя.
Иртпьор поднялся с земли и подошел к нему. Сейчас пытарь казался юным, моложе Шоста, юным и прекрасным.
– Мы не хотели улетать без тебя, Шост. Это моя жена, Ньоньор. Я вынес испытание и обрел свое пыто, Шост, – глаза Блодла по-детски сияли.
– Где же пыто, Иртпьор?
– Сейчас увидишь!
Блодл развязал шнурки рюкзака и достал со дна тонкий прутик. И тут Шост понял, что стоит посреди огромного гнезда. Иртпьор и Ньоньор вплели прутик среди других, таких же тонких и невесомых.
– Каждый подъем – одна веточка, Шост, это последняя.
Иртпьор и Ньоньор повернулись к нему спиной и расправили крылья.
– До свидания, Шост. У каждого свое пыто. Камень жаждет. Ты единственный, кто видел Юло и Рюдо, великое первоначало. Как жаль, что ты все забудешь, маленький Пэжью… и шум крыльев заглушил слова гуру.
Шоста охватило пыто, слезы выступили у него на глазах, словно от яркого солнца, когда он смотрел вслед демиургам.
Но за его спиной из разверзнутой пасти рюкзака он услышал знакомый голос: "Восстань, Сизиф, камень жаждет!"
И он долго стоял на краю гнезда и смотрел, как, подскакивая на уступах, катится вниз камень.
Чем же так занятен этот незрелый текст? Поэтесса Дарья Котова написала прозу, которая по всем показателям осталась поэтической: с большим количеством разрывов в сюжете и повествовании, разрывов, являющихся неотъемлемой частью любого стихотворения, которые читатель заполняет собственными мыслями и образами, рождающимися в ответ на незначительное количество слов, использованных автором. В 2002 году термин "магический реализм" был еще не так замусолен, некоторым даже незнаком, и "Юло и Рюдо" казалось этакой формой мифопоэтического фэнтези, вне жанровых рамок и клише.
И вот через десять без малого лет я открываю библиографию писательницы Дарьи Зарубиной.
Дарья защитила диссертацию, регулярно участвует в литературных конкурсах, вроде "грелки", успела показать себя на мастер-классах и разных -конах. Ее повесть "Лента Мебиуса" вошла в цикл продолжений "Миры Братьев Стругацких", ее повесть "Сны о будущем" вошла в лонг-лист премии "Дебют", а рассказ "Мировой парень" — в сборник по итогам Роскон-Грелки 12-го года.
Наконец, у Дарьи вышла первая книга — роман "Свеча Хрофта", написанный в развитие «Миров Упорядоченного» Ника Перумова.
И вот, в преддверие открытия библио на сайте, я, как и водится, решил взяться и написать обзорную статью о творчестве автора.
Я прочитал большую часть опубликованных в последние годы произведений автора (за исключением "Ленты Мебиуса" и романа — очень опасливо я отношусь ко всякого рода продолжениям), и могу кое-что отметить, кое в чем сравнить ее ранее творчество с теперешним.
Во-первых, Дарья достигла очень высоких стилистических, если можно так выразиться, успехов. В ее рассказах можно найти язык чиновника начала 19 века, новобранца-солдатика на чужой планете, который по мере службы взрослеет и мужает, профессора филологии или обыкновенного родителя, оказавшегося наедине с неуправляемым чадом. Во-вторых, бессюжетные метафорические произведения с повествовательными разрывами сменились динамичными крепкими историями с четко очерченным, ясным сюжетом. В-третьих, передача характеров — на высоте: в поступках, в мыслях, в деталях, в персональных особенностях. В-пятых, Дарья делает упор на альтернативное отображение событий в духе "а что было бы, если...", но делает это без набившего оскомину попаданства, без пулеметов против мечей, всегда находит неожиданное направление для развития сюжета и показывает тщательную проработку сеттинга.
В целом, вышеназванное отражено в ее "послужном списке": номинации, публикации в журналах и сборниках. Именно вышеперечисленное является тем обязательным набором, без которого современный начинающий автор не имеет возможности пробиться в печать.
Но есть и одно "но". Это "но" субъективно. Очевидно, что сформировавшийся стиль Дарьи, ее сюжеты, литературная игра и все остальное, найдут своего читателя и уже находят. Однако, я знаю другую сторону ее творчества, и в этом кроется причина моего "но".
"Юло и Рюдо", при всех недостатках и "сырости", обладало рядом черт, свойственных, к примеру, роману "Паутина" Шелли, или "Перекрестку волков" Ольги Белоусовой, или "Красному сафари на желтого льва" Тайгановой. В этом смысле показательно мое восприятие творчества Шелли: "Паутина", если ее сравнить с "2048", менее "грамотна", не так стилистически совершенна, более сумбурна, и не столь изыскана в ходах и деталях, но... она производит впечатление будто от первой до последней строки выстрадана автором. В ней чувствует колоссальный объем эмоций, плотный и богатый смыслами текст, текст-прорыв, "штучный" товар. "2048" — хорошая крепкая работа опытного мастера. Так и с новыми произведениями Зарубиной. Для меня ее новые вещи отчего-то воспринимаются как "еще одни из" конкурсных, грелочных, сборочных рассказов/повестей, которые я, в большинстве своем, через неделю после прочтения уже не могу ни вспомнить, ни помянуть. Для меня в них не хватает какой-то личной "теплоты", чувства сопричастности, чувства откровения, родства с персонажами. Мне представляется, будто автор остается холоден к своим героям, издалека наблюдает за их судьбами, вершит их, оставаясь расчетливым и чуждым творцом.
Но у меня есть надежда. Бытует мнение, что молодому автору в разные времена приходится сначала пробиваться в печать, и для этого приходится играть "по правилам" окружающего литературного мира, с тем чтобы впоследствии обрести право на самовыражение. Может быть. Я точно знаю, например, что роман "Дендрарий" Аркадия Шушпанова до сих пор не опубликован, в то время как первый роман Зарубиной — вон он, уже вышел. А значит есть шанс, что через некоторое время — через год, через два, — собственно, неважно когда, действительно серьезные, глубокие вещи Дарьи не только будут написаны, но и будут приняты издательствами, будут напечатаны и начнут свой путь к читателю. Скрещу пальцы!
облако тэгов
