| |
| Статья написана 20 августа 2009 г. 23:26 |
Исследовав и проанализировав многочисленные сведения, решила выложить интересные факты по данному вопросу… Благодарю Андроса за предоставленные источники по археологическим раскопкам… ![:-)](/img/smiles/smile.gif) Историческая литература, легенды и предания сохранили до наших дней сведения о существовании в районе Каспия, Кавказа и Черного моря легендарных царств амазонок. О них сообщали еще Гомер, Геродот, Страбон, Диодор Сицилийский... Кто такие Амазонки? В Википедии дается следующее описание: Амазонки (др.-греч. ἀμαζόνες) — в древнегреческой мифологии народ, состоявший исключительно из женщин, не терпевших при себе мужей, выходивший в походы под предводительством своей царицы и образовавший особое воинственное государство. Для сохранения потомства амазонки вступали в связь с соседними народами, отсылая им детей мужского пола (или же попросту убивая их), девочек же оставляли у себя для приучения их к войне. Амазонки жили на побережье Чёрного моря, при реке Фермодоне и близ реки Ирис, сейчас Иешил-Ирмак. Отсюда они предпринимали свои походы в Азию. Ими, согласно преданию, построены Эфес, Смирна и другие города. Где же правда, а где миф? В древнегреческих письменных источниках упоминаются амазонки — народ, состоявший исключительно из женщин, не терпевших при себе мужей, выходивший в походы под предводительством своей царицы и образовавший особое воинственное государство. В современной реальности это слово применяется в том числе и к феномену женщин-воинов. У скифских и сарматских народов феномен женщин-воинов был достаточно распространён. Могилы этих воительниц находят на землях, протянувшийся между Дунаем и Доном, на территории России и на Украине, где их особенно много. Один из первых курганов, в котором была захоронена женщина-воин, был обнаружен в начале 90-х годов XX века в Воронежской области. В захоронении скифского периода был найден женский скелет в окружении оружия: колчана со стрелами, дротиков. Также в могиле были и ювелирные украшения — бусы. Сначала учёные полагали, что в курган были положены два человека — мужчина и женщина. Отсутствие же мужского скелета объяснялось тем, что практически все могильники скифов были разграблены, и таким образом скелет мог быть перенесён в другое место. Однако столичным антропологам, исследовавшим найденные кости, удалось доказать, что все они принадлежали женщине. Значит, подобные представительницы существовали. Но был ли целый народ? Но об этом позже… Откуда произошло название «Амазонки»? Есть несколько версий. 1. Одни считают, что это от греческого слова «безгрудая». А другие – «не вскормленная грудью». Бытует такой миф: чтобы было удобно сражаться (стрелять из лука), воительницы прижиганием приостанавливали рост одной груди (или, вообще, отрезали!), но при необходимости рост восстанавливали. Ящерицы что ли??? ![:-)))](/img/smiles/biggrin.gif) Но самое интересное, что на греческих изображениях они нигде не показаны с одной грудью. Одна грудь обнажена, а другая под одеждой вполне выделяется.
2. По названию реки. Диодор Сицилийский сообщает об амазонках Скифии, которые жили по берегам реки Амазон, потом названной именем сына амазонки Лисиппы — Танаис. Легенда гласит, что Танаис влюбился в красавицу мать, но, желая избежать грехопадения, бросился в реку и утонул. После этой трагедии Лисиппа повела своих дочерей в долину реки Фермо-донт, построила огромный город Фемискиду. Кроме легенды, подтверждений больше нет… 3.Третьяковский указывал на связь амазонок со Скифами и праславянскими народами. Он считал, что толкование этого слова греками искажено. Слово «а мазаникы» надо понимать как омужание (т.е. мужественные женщины). Не исключено также, что «а мазакины» означает «помазанники», т.е. посвященные в священный женский союз. По-моему, самая логичная версия… Что будет подтверждаться далее… Кто же, все-таки, они? Упоминания об амазонках встречаются в легендах и мифах многих народов мира как отзвук древнего матриархата. По мифам: Союз амазонок был нацией, где властвуют женщины. Женщины этой нации воевали и отказывались от рождавшихся сыновей. Утверждали, что для продолжения рода они жили каждый год по два месяца с мужчинами соседнего племени. Рождавшихся мальчиков убивали, а девочек воспитывали как будущих воинов. По археологическим же данным можно увидеть, что курганы женщин с оружием находятся вперемешку с мужскими захоронениями; погребенные принадлежат скорее к зажиточному сословию женщин; среди предметов быта, найденных в таких курганах, много культовых жреческих предметов… Вот несколько интересных фактов: 1. По итогам исследования курганов, расположенных в нижнем течении р. Волги, оказалось, что 20% из них принадлежат воительницам. Это область с самым высоким процентом могил амазонок на территории Скифии. 2. К 2006 г. курганы амазонок были найдены в ходе экспедиции на Дону. Экспедиция установила (благодаря постоянному присутствию антропологов), что в шести из 59 исследованных курганов у сел Терновое и Колбино были похоронены вооруженные молодые женщины из знатных семейств. Рядом с ними — обычный набор оружия: пара дротиков, копье, лук и стрелы с бронзовыми и железными наконечниками. Затем дорогие ювелирные украшения греческого производства и предметы чисто женского обихода — бронзовые зеркала, серьги, бусы, пряслица из глины и свинца... Впечатляют и масштабы погребальных сооружений, и пышность похоронного ритуала (для каждой такой "амазонки" сооружался отдельный курган с просторной деревоземляной гробницей). Все это вполне сопоставимо с уже известными курганами скифской аристократии в степной зоне и в лесостепи Северного Причерноморья. 3. Между Волгой и Уралом стали находить погребения женщин с оружием, предметами культа. Антропологи определили, что это женщины, причем молодые. Они были достаточно вольнолюбивыми и занимали в обществе высокий статус. Они были жрицами, в могилах у них находят алтарики. Часто женский курган – основа всей могильной группы. 4.70–80% женщин были молодые и не такие уж бедные – средние и более высокие социальные группы. Как правило, для обычных скифских женщин не насыпали специального кургана, не было отдельной женской могилы. Они сопровождали умершего мужчину. А здесь женщины-воительницы лежат с оружием в специальном насыпном кургане со всем пышным заупокойным ритуалом. 5. Найдена молодая женщина до 30 лет с двумя детьми: младенец и подросток 7–10 лет (вряд ли чужих детей положат). Она при полном вооружении и со следами ранений. Скифские женщины-воительницы были разного возраста. На Нижнем Дону, в устье, найдена амазонка за 40 лет. Она была с мечом, копьями, стрелами и т.д. На Украине найдена амазонка лет 45–50. Это исключения. Как правило, основной возраст – 20–25 лет. Можно сделать следующие выводы: 1. Скорее всего, правили мужчины, а женщины имели определенный социальный статус и в религии, и в общественной жизни, и в военных делах. Очевидно, это было потому, что мужчины уходили со стадами, в военные походы и т.д., и надо было кого-то оставлять на защиту. Поэтому определенные возрастные группы – молодые женщины, девушки, обученные с детства воинскому делу, – выполняли роль защитников. 2. Амазонками были не все. Это социальная группа среднего и высшего слоя. 3. Амазонки – были культовыми жрицами, поэтому возможно жили в отдельных храмах. Амазонки строили много храмов. Служившие в них жрицы передавали великие знания Востока воительницам, которые умели читать и писать. Поэтому многие из амазонок под старость уходили к соседним народам, где обучали детей грамоте, премудростям жизни, а девочек — целительству. Этих грамотных амазонок называли «йогинями». В христианскую эпоху это название трансформировалось в «бабу Ягу», что отразилось в русских народных сказках. Кроме того, именно в качестве жриц и оракулов могли привлекаться в военные походы.
|
| | |
| Статья написана 31 июля 2009 г. 22:19 |
В маленьком итальянском городке Сак-Джиминьяно, по сей день сохранившем свой средневековый облик, есть музей истории пыток. Вход в него предваряет табличка с суровой надписью: "Дети, женщины и слабонервные могут быть серьезно травмированы просмотром экспозиции". Такое предупреждение — не способ саморекламы, должной привлечь смельчаков в пещеру ужасов. Осмотр экспозиции без труда доказывает, что загоняемые под ноготь иголки — детский лепет в сравнении с тем, что выделывала с осужденными в средние века инквизиция. Самые тяжелые пытки применялись для борьбы с преступлениями против веры. Еретиков вычисляли на зависть просто: например, в эпоху "охоты на ведьм" достаточно было кашлянуть во время проповеди, чтобы священник распознал вселившегося в тебя беса. После этого несчастного ждало сожжение на костре, предваряемое богатым набором пыток вроде "скамьи растягивания" (пытка силой натяжения), которая часто была основным инструментом в зале допроса осужденных. Жертву клали на скамью, закрепляли ноги, руки привязывали за головой к лебедке. Тело растягивали сантиметров на 30, выворачивая осужденному плечи и суставы, расчленяя позвоночный столб, разрывая мускулы, брюшную полость, грудь... Ведьм и колдунов также сажали в обнаженном виде на "испанскую лошадь": деревянную скамью, имевшую форму треугольника острым ребром кверху. На ноги подвешивался груз, и ребро "лошади" под тяжестью тела и гирь постепенно врезалось внутрь. Ну а особо опасных колдуний колесовали: сначала палач дробил прикованной к земле жертве кости, проезжаясь по ней железным колесом, потом изломанное тело к этому колесу привязывалось и поднималось на бревне вверх — для острастки. Пытку эту — как и другие — специально продумывали таким образом, чтобы жертва умирала как можно дольше: агония колесованных длилась порой три недели... Впрочем, даже святая инквизиция оставляла человеку шанс оправдаться. Правдивость своих показаний можно было подтвердить, положив язык на раскаленное железо. Ну а невиновность в спорных случаях проверяли просто: осужденного с камнем на шее бросали в воду. Если он выплывал, то признавался виновным. Если тонул — обвинение снималось. Пояс верности -железное средство контрацепции. Преступления, связанные с плотскими грехами, наказывались почти так не сурово, как сношения с нечистой силой. Особенно жестоко расправлялись с гомосексуалистами: специально для них была изобретена пытка "пила", когда палач распиливал пополам подвешенного за ноги осужденного. Поскольку положение вниз головой замедляло окисление мозга, жертва не теряла сознания до той минуты, пока острие не доходило до пупка. Между прочим, в Испании этот способ расправы с сексуальным инакомыслием применялся до конца XVIII века. Женщинам, сделавшим аборт, и матерям-одиночкам вырывали груди: делалось это с помощью орудия, называемого "испанский паук"- железных клещей, которые палач докрасна раскалял на огне. А жен, нарушивших супружескую верность, и не сдержавших обет целомудрия монашек приравнивали к ведьмам и растягивали на скамье. Вот почему в средневековье прекрасные дамы с такой охотой надевали тяжеленный кованый пояс верности, изобретенный в Италии в XII в. Пояс верности стал самым модным из предметов средневекового дам-, ского туалета: носить его было, безусловно, приятнее, чем согласиться на зашивание, которое широко практиковалось в те времена в Европе, оголтело боровшейся за чистоту нравов. "Заключение" это длилось порой годами: уходя в крестовый поход, доблестный рыцарь забирал с собой ключ, отпиравший вход к прелестям своей возлюбленной, поскольку средства сообщения тогда были еще весьма несовершенны, хрупкие создания месяцами (!) разгуливали в железном нижнем белье. Между прочим, фасон пояса не был лишен некоторого изящества: два отверстия для отправления естественных нужд "украшались" изящными коваными зубчиками, которые в случае покушения на невинность дамы, угрожающе клацали. Как это ни удивительно, еще в 90-х годах прошлого века пояс верности можно было преспокойно приобрести в парижских лавках.
Саркофаг для банкрота и ошейник против болтливости.А вот как расправлялись в средневековье с незадачливыми бизнесменами. Банкротов и лиц, уклоняющихся от уплаты налогов, в назидание публике подвешивали на "маятник". Это считалось легким наказанием: связанные за спиной руки жертвы приковывали к лебедке, которую затем начинали раскачивать. Жертва болталась в воздухе как неприкаянная денежная купюра. Фальшивомонетчиков недели на две помещали в деревянный саркофаг, носивший поэтичное название "нюрнбергская дева": в саркофаге проделывали отверстия, в которые вершители правосудия вставляли железные иглы — само собой, раскаленные. Совсем уж "смехотворным" наказаниям подвергали лгунов и пьяниц: их сажали посреди площади на "позорный стул", заставляя просунуть руки и голову в деревянную колодку. Прохожие выделывали с прикованным к стулу нарушителем все, что им заблагорассудится: кололи, щипали — могли в прямом смысле защекотать до смерти... Орудие наказания, называемое "скрипка кумушек", предназначалось для болтливых дам и капризных жен: их парами заключали в деревянный воротник, имевший форму скрипки, с двумя отверстиями. Приходилось на посмешище толпе ходить в нем по улицам целый день. Гильотина как достижение гуманизма. На этом фоне наиболее мягким из всех видов наказания, безусловно, становилась смертная казнь. Но легкой смерти удостаивались только избранные — плебеев без предварительных пыток не казнили. Большинство приговоренных сжигали на костре — при этом на голову жертве надевали железную маску с кляпом, чтобы крики не мешали присутствующим наслаждаться сопровождавшими казнь религиозными песнопениями. Именно с таким кляпом был сожжен на костре Джордано Бруно. В XVII в. приговоренным "милосердно" отсекали голову мечом. Некоторые из средневековых пыток применялись даже в XX веке: в Испании вплоть до смерти Франко использовался так называемый испанский воротник, гаррота — железное кольцо с прикрепленным к нему вертикальным шипом. Смерть осужденного наступала одновременно и от удушья, и от раздробления позвоночника. Вот почему, когда доктор Ж. Гий-отен ввел в употребление замечательный аппарат — гильотину — это событие стало почти национальным праздником. В1791 г. французская Ассамблея официально утвердила его в качестве орудия смерти. Гильотину сочли великим изобретением человечества. Достижения средневековых изобретателей пыток удивительно живучи. В некоторых странах Латинской Америки до сих пор применяют изобретенную в средние века пытку "расплющивание", когда голову осужденного помещают между двумя жерновами, которые — в зависимости от конечной цели операции — завинчивают до определенного зазора. Правда, технический прогресс усовершенствовал процесс: теперь жернова обивают мягким материалом, препятствующим образованию следов. Расплющивай голову на здоровье, все равно на "клиенте" заметно не будет...
|
| | |
| Статья написана 5 июля 2009 г. 13:10 |
Традиции, регулирующие семейные, брачные и сексуальные отношения, у разных народов, как известно, сильно отличаются друг от друга. Некоторые из них кажутся просто шокирующими. Первобытные вольности. Начнем с доисторической эпохи. Во многих первобытных племенах женщины были общими — то есть мужчина мог выбирать себе любую партнершу, какую захочет (чего нельзя сказать о самих женщинах). Так, в племени троглодитов один только вождь имел супругу "для личного пользования". Однако, уточняет Диодор Сицилийский, любой член племени мог соединиться с женой вождя, преподнеся ему подарок... Эта традиция сохранилась и позднее, особенно у народов Африки. Так, историк Геродот рассказывает об африканском племени гинда-нов: "Их женщины носят на лодыжках кожаные кольца. Каждый раз, когда с ней соединяется новый мужчина, она добавляет очередное кольцо. Та, которая имеет наибольшее их число, считается лучшей, поскольку ее любили многие мужчины". А вот что сообщает Геродот о жившем в Ливии племени озов: "Когда у женщины рождается крепкий здоровый ребенок, мужчины на третий месяц приходят посмотреть на него, и тот, на кого он больше всего походит, признает его своим". У массагетов, находившихся на более высокой ступени развития, когда мужчина хотел женщину, то вешал колчан на своей колеснице, а затем спокойно соединялся с избранницей. Индейский матриархат. Любопытна история индейского племени куна. Незадолго до пришествия европейцев народы этого региона вели между собой ритуальные войны, охотясь за головами врагов. Побежденных неизменно убивали, а их женщины становились рабынями. Символом рабства служило кольцо в носу, за которое их водили, пропустив в отверстие веревку... Однако впоследствии женщины-рабыни постепенно подчинили себе мужчин, установив своеобразный режим матриархата. Кольцо в носу из символа рабства превратилось в знак превосходства. Женщины сами выбирали себе мужей. Права на имущество перешли от мужчин к женщинам, за исключением оружия, используемого для охоты и войны. Мадам де Паини, прибывшая в Канаду в числе первых французских переселенцев, писала: "В определенную эпоху мужчина в индейских племенах был значительно феминизирован. Мы узнали, что он ткал, прял, вышивал, выполнял работу по дому, в то время как женщина играла главенствующую роль".
Эта традиция сохранилась до сегодняшнего дня. Известная французская журналистка Франсуаза Партюрье так пишет в своем репортаже об индейском племени хопи из штата Аризона, опубликованном во "Франс Суар" 31 мая 1969 года: "У хопи всем заправляют женщины. Они являются настоящими главами семей. Жених должен в течение года собственноручно ткать приданое своей невесты, В обязанности мужчины входит ткачество и приготовление пищи, тогда как женщина плетет корзины и продает их". Карибские страсти. На Антильских островах в XVIII веке существовал тип матери семейства, живущей только с многочисленными детьми. Матери полагали, что ихдочери могут свободно отдаваться любым мужчинам, и не видели в этом ничего предосудительного. Девственность считалась чем-то вроде изъяна. Незаконнорожденные дети были обычным явлением. Так, на Мартинике, когда священник призывал женщину выйти замуж за отца своих многочисленных детей, она отвечала ему: "Я не знаю, кто он. Когда садишься на муравейник, разве можно определить, какой именно муравей тебя укусил?" В то же самое время жители Карибских островов практиковали патриархат. Миссионер отец Бре-тон свидетельствует: "Они ревнивы и убивают обманувших их жен или отдают их в рабство другим мужчинам. У них по нескольку жен, они берут и оставляют их по своему усмотрению и обращаются с ними очень плохо, вплоть до убийства". Азиатская жестокость. Еще хуже поступали по отношению к женскому полу индийцы. Английские колониальные власти в Индии в результате проведенного в 1856 году исследования выяснили, что в северо-западной провинции Пенджаб чрезвычайно распространен обычай убивать новорожденных девочек. В 1869 году в семи деревнях провинции на 104 мальчика приходилась одна-единственная девочка; в 24 деревнях — на 234 мальчика 23 девочки... Жен себе местные жители раджпуты искали в других общинах, где не было подобной традиции. В Аннаме (северный и частично центральный Вьетнам) до колонизации Индокитая бытовала традиция, в соответствии с которой сын царицы должен был жениться на собственной матери после смерти своего отца. Так, принц Дуонг Чакр приходился сыном своей собственной бабушке! Сексуальное гостеприимство. С древних времен известны обычаи "гостеприимства", когда "хорошим тоном" у мужчин считалось предложить другу или гостю женщину или даже собственную жену! Во II веке до нашей эры в Персии, если представитель знати приглашал иностранцев на званый ужин, его жены принимали участие в трапезе. Вино лилось рекой, и в определенный момент женщины начинали снимать с себя одежды. Гости не могли не принять это приглашение... В некоторых исламских общинах традиция "одалживания" жен являлась официально узаконенной. Она позволяла мужчинам обмениваться женами на одну ночь. Главное, чтобы они оба не принадлежали к одной и той же общине. Подобные обычаи, как ни странно, практиковались и у куда более цивилизованных наций. Вспомним хотя бы о "праве первой ночи", когда молодые жены вассалов проводили первую брачную ночь не со своими мужьями, а с местными сеньорами, по их желанию... А на острове Родос ставкой в партии игры в кости были жены игроков. Выигравший отправлялся домой к проигравшему и распоряжался его супругой по собственному усмотрению. Средневековое рыцарское братство под названием "галлы" отличалось довольно любопытными нравами. Если, путешествуя, галл останавливался у члена своего братства, хозяин оставлял его наедине со своей женой под предлогом, что ему надо задать корм лошади гостя, Он не возвращался в дом, пока гость не появлялся на пороге... Религиозное распутство. Общины, практикующие обобществление женщин по религиозным мотивам, не такое уж редкое явление в истории. Делалось это под предлогом возобновления древней христианской брачной традиции, В XVIII столетии парижская полиция выявила одну такую общину. По своей организационной форме она представляла собой секту, членами которой являлись молодые люди обоих полов, чьи отношения не были узаконены брачными узами. Ведя беспорядочную половую жизнь, они тем не менее подчинялись определенным правилам, не предавались излишествам и не устраивали оргий. Мужчины занимались ремеслами, женщины заботились о детях. Их невозможно было обвинить в каком бы то ни было преступлении. Власти ограничивались требованием упорядочить сформировавшиеся у них брачные отношения. Большинство сектантов подчинилось, но нашлись упрямцы, которые предпочли тюремное заключение измене идеалам. Водные процедуры. А вот эпизод из воспоминаний знаменитого венецианца Казаковы. В июне 1760 года он проживал в одном поместье в окрестностях Берна. Во время прогулки Казакова заметил лестницу, ведущую к небольшой речке, вдоль которой располагалось около 40 кабинок. Подошедший к нему мужчина поинтересовался, не желает ли он искупаться, и, когда итальянец ответил утвердительно, к нему бросилась толпа молодых девушек. "Мы вошли в кабинку с девушкой, понравившейся мне больше всего. Она раздела меня и, когда я оказался в ванне, тоже сняла с себя одежду и принялась растирать мое тело". Казакова добавляет; "Она могла бы быть понежнее и проявить немного кокетства, используемого обычно женщинами, чтобы обольстить нас". 30 мая 1816 года французский путешественник Буше де Пертэ, будучи в Берне, зашел в общественные бани. Его отвели в кабинку, и он начал раздеваться, как вдруг послышался стук в дверцу. Он крикнул: "Войдите!" и увидел перед собой очень красивую девушку, которая попросила оказать ей честь своей компанией... Вернувшись в гостиницу, де Пертэ узнал от служащего, что эта традиция существует в Берне с незапамятных времен, и считается, что клиенту не оказано должного внимания, если ему не предложили девушку. Определенное количество подобных девушек имелось при каждом банном заведении города. Неверные африканцы. До сих пор мы удивляемся и африканским обычаям. Прежде всего речь идет о пресловутом "асри" племени туарегов. "Дери" — это абсолютная свобода нравов у всех незамужних женщин племени туарегов, независимо от того, являются ли они девушками, разведенными или вдовами. Если женщина не находится в зависимости от мужчины, она может распоряжаться своим телом по собственному усмотрению, и никто не вправе ограничивать ее свободу. Чем больше у девушки любовников, тем выше ее репутация. Девушка не может быть выдана замуж против своей воли. Более того, у туарегов существует своеобразный кодекс галантности, который обязывает мужа не принуждать свою жену к интимной близости силой. Если она постоянно отказывает ему в супружеских правах, он просто отправляет ее обратно к родителям, и за бесчестье это не считается. После трудового дня, с наступлением ночи молодые туареги собираются вокруг костра. Они обмениваются шутками, поют песни и делают друг другу галантные предложения в ставшей уже ритуальной форме: "Могу ли я нанести тебе визит сегодня ночью?" — "Иди в мой шатер, я догоню тебя". В племени супружеская неверность отнюдь не считается чем-то безнравственным, и ее не пытаются скрывать. Замужняя женщина может отправиться на несколько дней в гости к своему любовнику, не встречая каких-либо возражений ни со стороны мужа, ни со стороны жены возлюбленного... Однако не везде нравы столь либеральны. У живущего в Заире племени нкоунда неверную жену выставляют на всеобщее обозрение с железным ошейником на шее. При этом разводят костер и заставляют ее стоять над ним, раздвинув ноги, или делают вагинальную клизму перченой водой. В Кот-д' Ивуаре виновница получает несколько ударов палкой, а ее сообщник выплачивает обманутому мужу компенсацию, размер которой зависит от социального положения последнего. Супружеское ложе в случае измены должен очищать от греха колдун. Происходит это следующим образом: режут козу и ее кровью окропляют постель, неверную жену и ее детей. В целом супружеская измена в Африке приравнивается к воровству. За обманутым мужем признается право убить соблазнителя своей супруги. Это считается вполне естественным.
|
| | |
| Статья написана 18 июня 2009 г. 19:21 |
Бранные слова являются неотъемлемой частью нашего языка и жизни. Вряд ли найдется человек, который хотя бы раз в своей жизни не ввернул крепкое словцо. Но удивительно то, что большинство из ныне употребляемых ругательств произошли от слов, которые изначально имели совершенно невинные значения. Стерва Каждый, открывший словарь Владимира Даля, сможет прочесть, что под стервой подразумевается... "дохлая, палая скотина", то есть падаль. Вскоре словцом "стервоза" мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных ("с душком") женщин. А так как вредность женщины мужчин, видимо, заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и слово "стерва", сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе и некоторые черты "роковой женщины". Зараза Девушки бывают разные. Возможно, и на слово "зараза" не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. Тем не менее изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно "обзывали" прекрасных дам "заразами", а поэты даже фиксировали это в стихах. А все потому, что слово "заразить" изначально имело не только медицинско-инфекционный смысл, но и было синонимом "сразить". В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: "Единъ от дьякъ зараженъ быль оть грома". В общем, заразило так, что и поболеть не успел. Так слово "зараза" стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин. Церковь все эти бесовские искушения осуждала, и всячески с ними боролась. И кое-чего в этой борьбе добилась, придав слову "зараза"сначала греховный, а затем и оскорбительный смысл. Термин перешел в вотчину медицины, и выражение "заразная женщина" ныне звучит совершенно не соблазнительно. Кретин Если бы мы перенеслись где-то веков на пять-шестъ назад в горный район французских Альп и обратились к тамошним жителям: "Привет, кретины!", никто бы вас за это в пропасть не сбросил. А зачем обижаться — на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как... "христианин" (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового, и воспользовались диалектным словом "кретин", чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские "христиане" стали "слабоумными". Идиот Греческое слово "идиот" первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало "частное лицо", "отдельный, обособленный человек". Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя "политэс". Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли "идиотэс" (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, "идиотов" сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — "ограниченный, неразвитый, невежественный человек". И уже у римлян латинское idiota значит только "неуч, невежда", откуда два шага до значения "тупица". Болван "Болванами" на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку — будь то камень, или дерево (ср. чешское balvan — "глыба" или сербохорватское "балван" — "бревно, брус"). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского. Вспомним также болван для шляп, болванку снарядов, да и сегодня чистые компакт-диски для записи в народе называют "болванками". Поэтому этимология слова в применении к человеку предельно ясна — "тупой, неотесанный, глупый, невежа". Дурак Очень долгое время слово "дурак" обидным не было. В документах ХV-ХVII веков это слово встречается в качестве... имени. И именуются так отнють не холопы, а люди вполне солидные — "Князь Федор Семенович Дурак Кемский", "Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин", "московский дьяк Дурак Мишурин". С тех же времен начинаются и бесчисленные "дурацкие" фамилии — Дуров, Дураков, Дурново. А депо в том, что слово "дурак" часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять? Позднее дураками стали называть шутов. А историк И. Костомаров, описывая уклад древней России, упоминает о том, что "дураком" именовалась плетка, которой муж наказывал нерадивую жену. Ну а в XVIII веке слово "дурак" становится нарицательным и обидным. [
ЛохЭто весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют — семга). Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что, добравшись и отнерестившись, рыба теряет последние силы (как говорили "облоховивается") и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками. Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев — офеней (отсюда, кстати, и выражение "болтать по фене", то есть общаться на жаргоне). "Лохом" они прозвали мужичка-крестьянина, приезжавшего из деревни в город и которого было легко надуть. Шаромыжник 1812 год. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые "завоеватели Европы" превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним cher ami ("любі друзі"). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек — "шаромыжники". Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова "шарить" и "мыкать". Шваль Так как крестьяне не всегда могли обеспечить "гуманитарную помощь" бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски "лошадь" — cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово "шевалье" — рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французов словечком "шваль" — в смысле "отрепье". Шантрапа Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для страды они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили Chantra pas ("к пению не годен"). Подлец А вот это слово по происхождению польское и означало всего-навсего "простой, незнатный человек". Так, известная пьеса А. Островского "На всякого мудреца довольно простоты" в польских театрах шла под названием "Записки подлеца". Соответственно, к "подлому люду" относились все не шляхтичи. Шельма Шельма, шельмец — слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое scelmen означало "пройдоха, обманщик". Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека. В стихотворении Г. Гейне "Шельм фон Бергер" в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску. Мымра "Мымра" — коми-пермяцкое слово и переводится оно как "угрюмый". Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: "мымрить" — безвылазно сидеть дома"). Постепенно "мымрой" стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека. Сволочь "Сволочати" — по-древнерусски то же самое, что и "сволакивать". Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: "Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни". Со временем этим словом стали определять любую толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы. Подонок Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как "подонками" называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком. А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово "подонки" перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение "подонки общества", то есть, люди опустившиеся, находящиеся "на дне". Ублюдок Слово "гибрид", как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды — помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки "ублюдок" и "выродок". Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть, "помеси" дворян с простолюдинами. Наглец Слова "наглость", "наглый" довольно долго существовали в русском языке в значении "внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый". Бытовало в Древней Руси и понятие "наглая смерть", то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века "Четьи Минеи" есть такие строки: "Мьчаша кони нагло", "Реки потопят я нагло" (нагло, то есть, быстро). Пошляк "Пошлость" — слово исконно русское, которое коренится в глаголе "пошли". До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что пошло исстари. Однако в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними "пошлыми" обычаями. Слово "пошлый" стало на глазах терять уважение и теперь все больше значило — "отсталый", "постылый", "некультурный" или вовсе "простоватый". Мерзавец Этимология "мерзавца" восходит к слову "мерзлый". Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому "мерзавцем" стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного... В общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово "мразь", кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне "отморозки". Негодяй То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно. Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй! Чмо "Чмарить", "чмырить", если верить Далю, изначально обозначало "чахнуть", "пребывать в нужде", "прозябать". Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии. В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово "ЧМО" стали рассматривать, как аббревиатуру определения "Человек, Морально Опустившийся", что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла. Жлоб Есть теория, что сперва "жлобами" прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова — "жадина, скупердяй". Да и сейчас выражение "Не жлобись!" означает "Не жадничай!". Правда, в последние годы слово "жлоб" стало ассоциироваться еще и с грубым, неотесанным, угрюмым и обязательно здоровым мужиком.
|
| | |
| Статья написана 22 мая 2009 г. 19:35 |
Ассасины-убийцы Эта секта прославилась коварными убийствами, но ее основателем был человек, бравший крепости, не проливая ни капли крови. Это был тихий, учтивый юноша, внимательный ко всему и охочий до знаний. Он был мил и приветлив, и он сплел цепь зла. Звали этого юношу Хасан аль-Саббах. Именно он основал тайную секту, чье название и теперь считается синонимом коварного убийства. Речь идет об ассасинах — организации, готовившей убийц. Они расправлялись с любым, кто был противен их вере или ополчался на них. Они объявляли войну любому, мыслившему иначе, запугивали его, угрожали, а то без долгой канители убивали. Хасан родился около 1050 г. в небольшом персидском городке Кум. Вскоре после его появления на свет родители перебрались в городок Райи, лежавший близ современного Тегерана. Здесь юный Хасан получил образование и уже «с младых лет», писал он в своей автобиографии, дошедшей до нас лишь в отрывках, «воспылал страстью ко всем сферам знаний». Больше всего ему хотелось проповедовать слово Аллаха, во всем «храня верность заветам отцов. Я никогда в жизни не усомнился в учение ислама; я неизменно был убежден в том, что есть всемогущий и вечносущий Бог, Пророк и имам, есть дозволенные вещи и запретные, небо и ад, заповеди и запреты».
Ничто не могло поколебать эту веру вплоть до того дня, когда семнадцатилетний студент познакомился с профессором по имени Амира Зарраб. Тот смутил чуткий ум юноши следующей неприметной, казалось бы, оговоркой, которую раз за разом повторял: «По сему поводу исмаилиты полагают...» Поначалу Хасан не уделял внимание этим словам: «Я считал учение исмаилитов философией». Мало того: «Что они изрекают, противно религии!» Он давал это понять своему учителю, но никак не умел возразить его аргументам. Всячески юноша противился семенам странной веры, высеваемым Зар-рабом. Однако тот «опровергал мои верования и подтачивал их. Я не признавался ему в этом открыто, но в моем сердце его слова нашли сильный отклик». Наконец, произошел переворот. Хасан тяжело заболел. По выздоровлении Хасан отправился в обитель исмаилитов в Райи и поведал, что решил перейти в их веру. Так, Хасан сделал первый шаг по стезе, приведшей его и его учеников к преступлениям. Путь к террору был открыт. Хасан не мог не знать, что, становясь сторонников исмаилитов, он выбирает долгую, нещадную борьбу. Враги будут грозить ему отовсюду, со всех сторон. Хасану было 22 года, когда в Райи приехал глава исмаилитов Персии. Юный ревнитель веры понравился ему и был направлен в Каир, в цитадель власти исмаилитов. Быть может, этот новый сторонник окажется очень полезен братьям по вере. Однако прошло целых шесть лет, пока Хасан наконец не отбыл в Египет. В эти годы он не терял времени зря; он стал известным проповедником в кругах исмаилитов. Когда в 1078 г. он все же приехал в Каир, его встречали с почтением. Однако увиденное ужаснуло его. Халиф, коего он почитал, оказался марионеткой. Все вопросы — не только политические, но и религиозные — решал везир. Возможно, Хасан поссорился со всемогущим везиром. Во всяком случае нам известно, что три года спустя Хасан был арестован и выслан в Тунис. Однако судно, на котором его везли, потерпело крушение. Хасан спасся и вернулся на родину. Злоключения расстроили его, но он твердо держался клятвы, данной халифу. Хасан замыслил сделать Персию оплотом исмаилитской веры. Отсюда ее сторонники поведут сражение с мыслящими иначе — шиитами, суннитами и сельджуками. Надо было лишь выбрать плацдарм для будущих военных успехов — место, откуда можно начать наступление в войне за веру. Хасан выбрал крепость Аламут в горах Эльбурса на южном побережье Каспийского моря. Правда, крепость была занята совсем другими людьми, и этот факт Хасан расценил как вызов. Вот тут в первый раз проявилась типичная для него стратегия. Хасан ничего не доверил воле случая. Он направил миссионеров в крепость и окрестные селения. Тамошний люд привык ожидать от власти лишь худшее. Поэтому проповедь свободы, принесенная странными посланниками, нашла скорый отклик. Даже комендант крепости радушно приветил их, но то была видимость — обман. Под каким-то предлогом он отослал из крепости всех людей, верных Хасану, а затем закрыл за ними ворота. Фанатичный вождь исмаилитов не думал сдаваться. «После долгих переговоров он снова велел их (посланников) впустить, — вспоминал Хасан свою борьбу с комендантом. — Когда он вновь приказал им уйти, они отказались». Тогда, 4 сентября 1090 г., сам Хасан тайком проник в крепость. Через несколько дней комендант понял, что справиться с «непрошеными гостями» он не в силах. Он добровольно оставил свой пост, и Хасан подсластил расставание долговым обязательством на сумму — в пересчете на привычный нам валютный курс — более 3000 долларов. С этого дня Хасан не сделал ни шагу из крепости. Он провел там 34 года — до самой смерти. Он даже не покидал свой дом. Он был женат, обзавелся детьми, но и теперь по-прежнему вел жизнь отшельника. Даже его злейшие враги среди арабских биографов, непрестанно черня и пороча его, неизменно упоминали, что он «жил, как аскет, и строго соблюдал законы»; тех же, кто нарушал их, карал. Он не делал исключений из этого правила. Так, он велел казнить одного из своих сыновей, застав его за распитием вина. Другого сына Хасан приговорил к смерти, заподозрив в том, что тот был причас-тен к убийству одного проповедника. Хасан был строг и справедлив до полного бессердечия. Его сторонники, видя такую неуклонность в поступках, были преданы Хасану всем сердцем. Многие мечтали стать его агентами или проповедниками, и были эти люди ему «глазами и ушами», доносившими все, что творилось за стенами крепости. Он внимательно выслушивал их, молчал, а, простившись с ними, долго сидел в своей комнате, строя страшные планы. Их диктовал холодный ум и оживляло пылкое сердце. Был он, по отзывам людей, его знавших, «проницательным, искусным, сведущим в геометрии, арифметике, астрономии, магии и других науках». Одаренный мудростью, он жаждал силы и власти. Власть нужна была ему, чтобы претворять в жизнь слово Аллаха. Сила и власть могли повергнуть к его ногам целую державу. Он начал с малого — с покорения крепостей и селений. Из сих лоскутков он кроил себе покорную страну. Он не торопился. Сперва он убеждал и увещевал тех, кого хотел взять приступом. Однако если они не открывали ему ворот, прибегал к оружию. Его держава росла. Под его властью находилось уже около 60 000 человек. Но этого было мало; он все рассылал своих эмиссаров по стране. В одном из городов, в Саве, к югу от современного Тегерана, впервые свершилось убийство. Его никто не замышлял; скорее оно было вызвано отчаянием. Власти Персии не любили исмаилитов; за ними зорко следили; за малейшую провинность жестоко карали. В Саве сторонники Хасана попытались переманить на свою сторону муэдзина. Тот отказался и пригрозил пожаловаться властям. Тогда его убили. В ответ был казнен вожак сих скорых на расправу исмаилитов; его тело проволокли по базарной площади в Саве. Так приказал сам Низам аль-Мульк, везир сельджукского султана. Это событие всколыхнуло сторонников Хасана и развязало террор. Убийства врагов планировались и были прекрасно организованы. Первой жертвой стал жестокий везир. «Убийство сего шайтана возвестит блаженство», — объявил Хасан своим правоверным, поднявшись на крышу дома. Обратившись к внимавшим, он спросил, кто готов освободить мир от «сего шайтана». Тогда «человек по имени Бу Тахир Ар-рани положил руку на сердце, изъявив готовность», говорится в одной из исмаилитских хроник. Убийство случилось 10 октября 1092 г. Едва Низам аль-Мульк покинул комнату, где принимал гостей, и поднялся в паланкин, чтобы проследовать в гарем, как вдруг ворвался Аррани и, обнажив кинжал, в бешенстве бросился на сановника. Сперва опешив, стражи метнулись к нему и убили на месте, но поздно — везир был мертв. Весь арабский мир ужаснулся. Особенно негодовали сунниты. В Аламуте же радость обуяла всех горожан. Хасан велел вывесить памятную таблицу и на ней выгравировать имя убитого; рядом же — имя святого творца мести. За годы жизни Хасана на этой «доске почета» появилось еще 49 имен: султаны, князья, цари,губернаторы, священники, градоначальники, ученые, писатели... В глазах Хасана все они заслуживали смерти. Они покинули путь, начертанный Пророком, и перестали следовать Божественному закону. «А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это — неверные», — сказано в Коране (5, 48). Они — поклонники идолов, презревшие правду; они — отступники и кознодеи. И должно их убивать, как то повелел Коран: «Избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытном месте!» (9, 5) Хасан чувствовал свою правоту. Он укреплялся в этой мысли тем сильнее, чем ближе подходили войска, посланные, чтобы истребить его и его сторонников. Однако Хасан успел собрать ополчение, и оно отразило все атаки врагов. Вот уже четыре года Хасан аль-Саббах правил в Аламуте, когда пришло известие о том, что в Каире умер халиф Фатими-дов. Наследовать ему готовился старший сын, как вдруг власть захватил младший. Итак, прямое наследование прервалось. На взгляд Хасана, это был непростительный грех. Он порываете Каиром; теперь он остался один, окруженный врагами. Хасан более не видит причин считаться с чьим-либо авторитетом. Лишь один есть ему указ: «Аллах — нет божества, кроме Него, — живой, сущий!» (3,1). Людей же он привык побеждать. Он подсылает к своим врагам агентов. Те запугивают жертву, угрожая или мучая ее. Так, поутру человек мог проснуться и заметить кинжал, воткнутый в пол рядом с кроватью. К кинжалу прилагалась записка, гласившая, что в следующий раз его острие врежется в обреченную грудь. После такой недвусмысленной угрозы предполагаемая жертва обычно вела себя «тише воды, ниже травы». Если противилась, ее ждала смерть. Покушения были подготовлены до мелочей. Убийцы не любили спешить, готовя все исподволь и постепенно. Они проникали в свиту, что окружала будущую жертву, старались завоевать ее доверие и выжидали месяцами. Самое удивительное, что они нисколько не заботились о том, как выжить после покушения. Это тоже превращало их в идеальных убийц. Ходили слухи, что будущих «рыцарей кинжала» вводили в транс и пичкали наркотиками. Так, Марко Поло, побывавший в Персии в 1273 г., рассказывал позднее, что молодого человека, выбранного в убийцы, одурманивали опиумом и относили в чудесный сад. «Там произрастали лучшие плоды... В родниках текли вода, мед и вино. Прекрасные девы и благородные юноши пели, танцевали и играли на музыкальных инструментах». Все, что могли пожелать будущие убийцы, мигом сбывалось. Через несколько дней им снова давали опиум и уносили из дивного вертограда. Когда же они пробуждались, им говорили, что они побывали в Раю — и могут тотчас вернуться туда, если убьют того или иного врага веры. Никто не знает, правдива ли эта история. Верно лишь то, что сторонников Хасана называли также «Haschischi» — «вкушающие гашиш». Быть может, наркотик гашиш и впрямь играл определенную роль в ритуалах этих людей, однако имя могло иметь и более прозаическое объяснение: в Сирии всех безумцев и сумасбродов именовали «гашишами». Это прозвище перешло в европейские языки, превратившись здесь в пресловутое «ассасины», коим награждали идеальных убийц. История же, рассказанная Марко Поло, пусть отчасти, но несомненно верна. Еще и сегодня мусульмане-фундаменталисты убивают своих жертв ради того, чтобы побыстрее оказаться в Раю, обещанном тем, кто пал смертью мученика. Власти реагировали на убийства очень жестко. Их соглядатаи и ищейки бродили по улицам и сторожили у городских ворот, высматривая подозрительных прохожих; их агенты врывались в дома, обыскивали комнаты и допрашивали людей — все было напрасно. Убийства продолжались. В начале 1124 г. Хасан ал ь-Саббах тяжело заболел «и в ночь на 23 мая 1124 г., саркастично пишет арабский историк Джу-вейни, он рухнул в пламя Господне и скрылся в Его аду». На самом деле кончине Хасана более подобает благостное слово «усоп»: он умер спокойно и в твердом убеждении, что вершил правое дело на грешной Земле. Преемники Хасана продолжили его дело. Им удалось расширить свое влияние на Сирию и Палестину. Тем временем там произошли драматичные перемены. На Ближний Восток вторглись крестоносцы из Европы; они захватили Иерусалим и основали свое королевство. Век спустя курдСаладин сверг власть халифа в Каире и, собрав все силы, ринулся на крестоносцев. В этой борьбе еще раз отличились ассасины. Их сирийский вождь, Синан ибн Салман, или «Старец горы», слал убийц в оба сражавшихся друг с другом лагеря. Жертвами убийц стали и арабские князья, и Конрад Монфер-ратский, король Иерусалима. По словам историка Б.Куглера, Конрад «вызвал против себя месть фанатической секты, ограбив один ассасинский корабль». От клинка мстителей был обречен пасть даже Саладин: лишь по счастливой случайности он пережил оба покушения. Люди Синана посеяли такой страх в душах противников, что те и другие — арабы и европейцы — покорно платили ему дань. Впрочем, некоторые враги осмелели до того, что стали смеяться над приказами Синана или по-своему толковать их. Некоторые даже предлагали Синану спокойно слать убийц, ибо это ему не поможет. Среди смельчаков были рыцари -тамплиеры (храмовники) и иоанниты. Для них кинжалы убийц были не так страшны еще и потому, что главу их ордена мог немедленно заменить любой из их помощников. На них было «не напастись убийц». Напряженная борьба кончилась поражением ассасинов. Их силы постепенно таяли. Убийства прекратились. Когда в XIII в. в Персию вторглись монголы, вожди ассасинов покорились им без боя. В 1256 г. последний правитель Аламута, Рукн аль-Дин, сам привел монгольскую армию к своей крепости и покорно наблюдал, как твердыню сравнивают с землей. После этого монголы расправились с самим правителем и его свитой. «Его и его спутников растоптали ногами, а затем их тела рассекли мечом. Так, от него и его племени не осталось более и следа», — сообщает историк Джувейни. Его слова неточны. После гибели Рукна аль-Дина остался его ребенок. Он и стал наследником — имамом. Современный имам исмаилитов — Ага-хан — прямой потомок этого малыша. Покорные ему ассасины давно уже не напоминают коварных фанатиков и убийц, рыскавших по всему мусульманскому миру тысячу лет назад. Теперь это — мирные люди, и кинжал их — более не судья.
|
|
|