Моя мама — дизайнер интерьеров, один мой дедушка — фотограф, а второй — архитектор. Очень творческая семья. Неудивительно, что мне было легко начать заниматься иллюстрацией. Отец не имеет никакого отношения к художественной среде, но именно он разглядел во мне зачатки таланта, и подтолкнул к рисованию. Очень меня подбадривал и поддерживал. Отцу я особенно благодарен: это один из тех людей, благодаря которым я начал рисовать. Он всегда сохранял все мои рисунки, любые каракули, подписывал их, ставил дату. Теперь у меня дома тысячи и тысячи старых рисунков.

Сначала я всегда показывал рисунок деду-архитектору, а уже потом отцу. Дедушка жил недалеко от нас, и я, как только заканчивал новый рисунок, первым делом нес ему, мне важно было услышать его мнение. А он всегда говорил: «Ну, скоро будешь лучше меня рисовать!»

Детские воспоминания связаны не столько с домом, сколько с садом. Мы жили за городом, и для меня сад был очень важным местом. Помню, как мы играли, дрались на палках, строили шалаш на дереве. Дом, в котором я провел детство, мои родители построили сами, своими руками, по кирпичику, из бэушных материалов, — ездили по стройкам, старым полуразрушенным домам, собирали кирпичи, отвозили к себе и отмывали. Когда нас наказывали, нам говорили не «встань в угол» , а «будешь отмывать сто кирпичей». Но это хорошее воспоминание.

Запах детства — запах свежескошенной травы. У меня была обязанность — косить газон, и я любил это дело. Сейчас у меня тоже дом с садом, и каждый раз, когда в начале лета я кошу газон, вспоминаю те приятные ощущения.

Отец бурно выражал свои чувства и был строг насчет правил. Мог иногда сказать жестко. Когда мои дети шалят, не слушаются, я вдруг начинаю вести себя как он. И вспоминаю, что мне самому в детстве вообще-то не нравилось, когда он вёл себя так.

У нас дома было жесткое правило: во время еды держать руки только на столе. Когда у меня появились две дочки, я стал ловить себя на том, что, стоит им убрать руки под стол, я говорю: «Руки!» За моей нынешней девушкой я тоже это замечаю, но ей-то я, само собой, не скажу: «Ну-ка руки на стол!» Однажды я огляделся вокруг и увидел, что никто не парится, куда класть руки и как надо есть. Я очень удивился и подумал, что, пожалуй, это не так важно. Наверное, моя семья была единственной в мире, где детей заставляли есть с руками на столе.

Родители разошлись, когда мне было 10 лет, и до этого я не задумывался, кто из них важнее. Они оба играли важную роль в семье. После развода я жил с матерью. Мама была закрытым человеком. Когда я стал подростком нам пришлось знакомиться заново. Не самый подходящий возраст для этого. У нас бывали ссоры, но это обычное дело, когда тебе четырнадцать. Поэтому я снова с ней познакомился, уже когда совсем вырос.

Я был в ужасе когда брат сказал, что родители разводятся, потому что отец встретил другую женщину, и спросил: «И он что, целовал ее?!» Брат сказал: «А может, и не только целовал!» Я был в шоке, не мог себе такого представить. Я жил в каком-то своем мире.

Вот что я считаю важным: однажды отец приехал навестить меня в университете, я обучался уже рисованию, художественному ремеслу, и одна преподавательница сказала ему: «Видно, что у вашего мальчика был очень хороший отец, потому что его рисунки излучают доброту, они жизнерадостные».

Самое большое влияние на меня оказали комиксы. Их все читали в то время, и отец тоже любил, поэтому у нас в доме было много комиксов. Совсем не такие, как те детские книги, которые я делаю сейчас, а именно классические комиксы. Про Тинтина (они тогда были страшно популярны), «Секрет единорога» и приключения с пиратами — вот это больше всего нравилось.

Садясь за новую книжку, я не задаюсь глубокими философскими вопросами, просто меня очень вдохновляет мир вокруг. И я стараюсь его изобразить. Мне нравятся сложные задачи. Я всегда спрашиваю себя: «А смогу ли я это нарисовать?» Поэтому для меня важнее всего — вдохновляет ли это меня, интересно ли мне это. Я не стремлюсь совершить революцию в искусстве, но я хочу, чтобы эволюционировало мое личное искусство, я пытаюсь достичь новых высот в том, что делаю.

Ребенок внутри. Я все время прислушиваюсь к его мнению. Я очень ценю то, что у меня было такое славное детство. Но еще у меня две маленькие дочки, и, когда молчит мой внутренний ребёнок, я прислушиваюсь к ним.

Я не такой, как Питер Пэн. Никогда не боялся стать взрослым, не боялся вырасти, потому что всегда знал, чем хочу заниматься. Самый большой страх в детстве был не страх вырасти, а что когда-нибудь мне одному придется поехать на метро. Так много станций, так много линий, все эти цвета на карте, — я очень боялся.

Большое влияние на меня оказали друзья, но я не тот человек, у которого их десятки и сотни. В каждый период жизни был один лучший друг. А через 3–4 года наши пути могли разойтись, и мы больше не общались. Потом появлялся новый друг, и уже этот человек влиял на меня. После развода я стал разыскивать старых друзей — но обнаружил, что с некоторыми не осталось точек соприкосновения и прежней дружбы не получается.

Я часто влюблялся. Всё время влюблялся в девчонок, многих и по имени уже не вспомню. А ту, что вспоминаю, звали Флоранс.

У моего деда-архитектора было семеро детей и большой участок земли. Он мечтал, чтобы все дети построили себе дома вокруг его дома и все жили вместе. Пятеро из его детей, включая моих родителей, так и сделали. У меня человек шестьдесят двоюродных братьев и сестер, двадцать теток и дядек, — очень большая семья. Сады переходят один в другой, это даёт ощущение одного огромного сада. Но тем не менее у всех есть личное пространство, своя жизнь. И все равно мы постоянно общаемся, семья дружная. Это мои главные впечатления о детстве.

Сегодня я живу все там же, я построил свой дом, я окружен по-прежнему своей семьей, все шестьдесят родственников, конечно, рядом не живут, но двадцать — точно. И строил я тоже из старья, так что дома у нас всех в одном стиле.

Я сын своих родителей, но теперь уже взрослый человек и могу сделать этот выбор: вести себя так, как они, или же быть собой.

Источник

Художница Skia из Германии любит лис. Она даже посвятила им целый блок забавных картинок.

Источник

Страница художницы

Книга «Гарри Поттер и философский камень» появится в продаже в мае. Иллюстратором выступил Джим Кей.

Если вы спросите себя, как выглядит Гарри Поттер, то в 98 случаях из 100 представите актера Дэниэла Рэдклиффа в его роли. В книгах Джоан Роулинг никогда прежде не было портретов мальчика со шрамом на лбу. Как и рыжего Рона Уизли, любознательной Гермионы Грейнджер и остальных героев сказочной саги. Для многих воплощением вселенной Гарри Поттера стала киноадаптация Warner Bros., одобренная самой Роулинг. Хотя, если уж прибегать к понятиям астрофизики, история с экранизациями — самостоятельная галактика. А вот появление будоражащих фантазию магических иллюстраций — существенное расширение той самой волшебной вселенной, которое делает книжный мир Хогварца автономным.

Британские издатели давно предлагали визуализировать мир Гарри Поттера, а американские даже делали такую попытку с обложками, созданными художницей Мэри Гранпре. Но полноценного иллюстрированного издания поттерианы до сих пор не было. Джоан Роулинг, известная крайне трепетным отношением к любимому детищу, никак не могла найти достойного художника, чье видение совпадало бы с ее собственным. Пока не увидела рисунки Джима Кея. «Иллюстрации Джима Кея поразили меня до глубины души. Мне нравится его взгляд на мир Гарри Поттера, и для меня большая честь, что Джим согласился украсить этот мир своим талантом».

В 2012 году британский художник Джим Кей стал обладателем одной из главных наград для оформителей детских книг — медали Кейт Гринуэй — за рисунки к фантастическому роману Патрика Несса «Голос монстра». Они-то и привлекли внимание Джоан Роулинг, после чего художник получил предложение проиллюстрировать все семь книг и наполнить мир Гарри Поттера новыми образами.

Джим Кей, сам фанат поттерианы, признавался, что у него это вызвало смесь восторга и ужаса. Он страшно боялся разрушить магию, созданную Роулинг, и «прославиться как человек, погубивший самую популярную детскую книгу в истории». Но в итоге Кей совершил невозможное — соединил оригинальный текст, знакомые миллионам фанатов кинообразы, собственный опыт и невероятную фантазию в запоминающихся волшебных иллюстрациях.

Над книгой «Гарри Поттер и философский камень» Джим Кей работал почти два года — в обновленном издании 110 полноцветных иллюстраций. Для того, чтобы их нарисовать, Джим воссоздал мир Гарри Поттера у себя в мастерской. Например, смоделировал Хогварц из картона и пластилина, чтобы вращать, по-разному подсвечивая, и делать наброски «с натуры». Есть у него и платформа 9¾, с которой отходит Хогварц-экспресс, дом Огрида в виде гигантской перевернутой лодки, и, конечно, все значимые персонажи первой книги, сделанные из пластилина. Художник может рассказать миллион историй про то, как рождались изображения для книги. Так, один из лоскутов знаменитой шляпы, распределяющей учеников Хогварца по колледжам, Кей несколько лет назад видел в книге образцов тканей Королевского музея в Эдинбурге. Дверь, расположенную на рисунке за спиной Гермионы, художник встречал в церкви All Saints in Thornham и зарисовал в блокноте путешественника — вдруг пригодится. А нацарапанные на ней имена многочисленных учеников он придумал, вспомнив старую стену в привилегированной школе для мальчиков в Харроу, на которой надписи оставляли еще с ХVI века и, если постараться, можно отыскать имена лорда Байрона или Уинстона Черчилля.

Любовь Джима Кея к сказочной саге Роулинг началась 15 лет назад с аудиокниги «Гарри Поттер и философский камень» в исполнении Стивена Фрая. Но в интервью The Telegraph он признался, что когда начал работать над иллюстрациями, с удивлением обнаружил, что киногерои полностью вытеснили в восприятии придуманные когда-то образы. Тогда Кей сосредоточился на тексте и стал искать героев Роулинг в реальной жизни. Первым, кого он «встретил» и нарисовал, был Огрид, один из любимых персонажей Кея. Добродушный гигант получился благодаря старому байкеру из северной Англии, глазам Уинстона Черчилля и привычке сторожа из школы Джима Кея прикалывать на пальто множество значков, которые ему дарили дети.

Для портрета Альбуса Дамблдора художнику позировал добрый друг, живущий на другом конце света. По просьбе Кея он прислал множество фотографий крупным планом, а сам Джим потом часами сидел перед зеркалом в пурпурной мантии волшебника, улавливая игру светотени на ткани и соединяя собственное отражение с образом бородатого приятеля. Ради портрета Минервы Макгонагалл Джим состарил собственную подругу и превратил ее светлые локоны в седые пряди профессора «Гриффиндора».

Изобразить Драко Малфоя Кею помогли наблюдения за школьниками и старый художественный прием: если нарисовать глаза человека абсолютно симметричными, он производит жутковатое впечатление.

Вообще работы Джима Кея впечатляют — знаменитые привидения Хогварца буквально светятся и действительно кажутся прозрачными (художник рисовал их неоновыми красками с помощью техники обратной живописи, когда слой кладется на цвет). Такой же прием он использовал и в сцене с единорогом, которого Огрид и Гарри нашли в Запретном лесу — получилось одно из самых красивых из существующих изображений фантастических зверей. Джоан Роулинг была в восторге от иллюстраций и, кроме публичной благодарности, прислала Джиму Кею «восхитительное личное письмо», которое художника очень тронуло: «Оно меня поразило, правда. Это как будто ты священник, который увидел записку от бога на своем холодильнике. Было похоже на то».

Джим Кей считает, что с любознательной Гермионой Грейнджер он познакомился даже раньше, чем прочел книгу — настолько девочка напоминает ему по характеру собственную племянницу. «Она очень милая, старательная и тоже слегка многословная. И каждый раз делает мне замечания, что я не так себя веду. Так что это 100% попадание».

Сложнее всего было найти самого Гарри Поттера. Джим Кей встретил его случайно в лондонской подземке — мальчик, обезьяной повиснув на поручне, ехал куда-то с мамой. У художника было всего две остановки на то, чтобы представиться и убедить маму мальчика разрешить сыну позировать для иллюстраций к проекту, о котором тогда еще нельзя было рассказывать. Работа над эскизами долго держалась в секрете, хотя о самой идее переиздать культовую сагу английское издательство «Блумсбери» заявило еще в начале 2012 года.

Рона Уизли иллюстратор рисовал, дотошно собрав все описания из книги — так что теперь у лучшего друга Гарри есть и длинный нос, и голубые глаза, которые придумала Джоан. Еще художник добавил в образ Рона черты английского школьника, с которым познакомился благодаря юным поклонникам «Голоса монстра». Джим Кей признается, что в его обычном окружении практически нет детей, и история с поттерианой заставила художника посмотреть на них совсем иначе. Он впервые проводил так много времени со школьниками, фотографируя их в движении, наблюдая за их пластикой, поведением и привычками.

Джиму Кею предстоит проиллюстрировать все 7 книг «поттерианы». Он шутит, что в ближайшие несколько лет работает в Хогварце полный день и собирается построить у себя на чердаке новую модель школы колдовства и ведьминских искусств, побольше той, что есть сейчас. Семь дней в неделю он творит новые галактики во вселенной мальчика, который выжил. Джим располагает всех персонажей внутри замка, словно в крошечном игрушечном театре, и моделирует для себя каждую сцену. Посмотреть, как художник работает над второй частью саги — «Гарри Поттер и тайная комната» — можно в небольшом ролике, который Джим Кей разместил на своем официальном сайте.

Источник

Из последних наших приобретений — серия книг о животных с фермы в поселке Ростудель, написанных и проиллюстрированных французской детской писательницей и художницей Армель Бой.

На берегу теплого синего моря раскинулось небольшое селение с забавным названием Ростудель. Там на ферме дружно и весело живут самые разные животные: кролик Оскар, пингвин Квиколо, поросенок Буффи. Животные очень дружны: вместе трудятся, вместе отдыхают. Они попадают в разные передряги и всегда готовы прийти на помощь любому, кто попал в беду.

Истории очень добрые, поучительные, на примерах показывают малышам, что нужно быть внимательным, заботливым, вежливым, помогать тем, кому нужна помощь. Истории веселые, картинки полны забавных деталей и ситуаций. Животные изображены реалистично и живо. Текст читается легко, поскольку его немного. Он будет понятен малышам, т.к. не изобилует деталями и сложными конструкциями. Предложения не длинные. Диалоги эмоциональные, им вторят картинки. Буквы достаточно крупные, так что позже ребенок сможет учиться читать по этим книгам. Буква "ё" на месте.

Интересно, что в книгах герои не делятся на положительных и отрицательных: они просто животные со своими достоинствами и недостатками. Например, в сказке "Квиколо-король" главный герой — пингвин — зазнался, бросил друзей и уехал, но потом осознал свою ошибку, понял, что поступил неправильно, и вернулся.

Книги ориентированы на детей от двух лет. Красочные картинки: на каждом развороте много иллюстраций, как больших, так и пошаговых. Хорошая полиграфия: плотные страницы из мелованной бумаги, толстая твердая обложка, большой формат. Переводчик — В. Серкен. Мы читали много детских книг в его переводе, очень нравится стиль и слог — плавное повествование, текст читается без запинок.

Моей трехлетке книги очень нравятся. читаем часто, рассматриваем картинки, анализируем ситуации.

Некоторое время назад мы с дочкой познакомились с очаровательной кошкой по кличке Мяули, придуманной британской писательницей Джудит Керр. Она не только пишет книги, но и сама иллюстрирует их. А значит, автор имеет уникальную возможность подчеркнуть рисунком именно те моменты, которые считаем важными лично он, а не сторонний художник.

Кошка по кличке Мяули — главная героиня книг. Другие постоянные персонажи — это мистер и миссис Томас (хозяева Мяули) и двое их детей Ник и Дебби. Каждая книга цикла — самостоятельная история. Мяули попадает в разные передряги и затруднительные положения, происходят интересные события, возникают новые персонажи. В финальной книге она умирает от старости, и эту книгу я скорее всего не буду читать дочери. Джудит Керр рисовала дом, в котором живет семья, со своего собственного дома в Лондоне. Двое детей названы именами ее собственных сына и дочери. Фамилия семьи Томас сделана из имени ее мужа, с него же срисована и внешность мистера Томаса.

Истории трогательные, забавные, в чем-то поучительные. В простых вещах книги Керр учит малышей видеть доброту, любовь, заботу, внимание, ответственность.

Книги ориентированы на детей от двух лет, поэтому текста в них немного, а иллюстраций — наоборот: плавные линии, мягкие краски, нет пестроты и избытка деталей. Эмоции на лицах героев прописаны схематично, но детям они понятны: дочь моя с первого раза безошибочно угадывала, что чувствует тот или иной персонаж, включая и саму Мяули. Кошачьи повадки тоже переданы с помощью рисунков очень точно, что неудивительно, ведь и сама писательница — большая любительница кошек. Язык книг простой и понятный малышам: не бедный, но и не витиеватый, не перегруженный сложными оборотами и художественными средствами. Конечно, кому-то он может показаться сухим, но надо помнить целевую аудиторию. К тому же книги переведены Мариной Семеновной Аромштам — педагогом и автором книг по воспитанию детей.

Выпускает книги издательство "Мелик-Пашаев" с 2015 года. Плотная картонная обложка, мелованная бумага, листы плотные. Полиграфия хорошая, иллюстрации красочные.