И все-таки я рискну высказать свои мысли по поводу этого романа, не претендуя на объективность, ибо Донна Тартт прочно утвердилась в числе моих любимых авторов. Как и предыдущие книги автора, этот роман пронизан традицией — здесь есть немного от Диккенса с его неспешностью и монументальностью, немного лихих ноток современности, тонкий юмор О'Генри и декадентство Оскара Уайльда. Это неспешное повествование пропитано трагизмом самой жизни и неизбывной любовью к искусству. Сложное и неоднозначное произведение, оно обожжет душу, разбередит старые раны, перевернет всё с ног на голову, заставит смеяться и плакать, а потом снова обожжет. Жанр его определить непросто — он сочетает в себе черты воспитательного романа и романа философского, плутовского романа и романа-путешествия. Это роман о поисках себя в бездне отчаяния, о попытках вырваться из порочного круга, найти и понять самого себя, роман о взрослении и становлении. Это калейдоскоп лиц и судеб, ситуаций, эмоций и переживаний, это жизнь во всем ее причудливом многообразии. С одной стороны, это описание жизни обычного парня, с другой — парня необычного, на долю его выпало немало передряг и испытаний. Трудно представить, что сюжет описывает лишь пятнадцать лет его жизни, заканчиваясь, когда герой остается на перепутье в свои неполные тридцать. И мы можем увидеть его дальнейший путь, а можем попрощаться здесь, на оживленном нью-йоркском перекрестке.

Тео — обычный подросток, вдруг в одночасье оказавшийся сиротой и обладателем бесценной картины. Удивительно его восприятие этого полотна, его ощущения при взгляде на него — совсем нетипично для тринадцатилетнего человека. В этом видно влияние матери, любившей живопись и вдохновлявшейся ею. И эта картина для Тео теперь стала неким символом, объединившим в себе воспоминания о матери, о прежней счастливой жизни, надежду и опору в будущем, и постоянство в настоящем. Ведь пока картина у него, мир стоит на месте, это константа, точка отсчета. Это больше, чем просто картина, это всё, что есть у него. Долгий и тернистый путь предстоит пройти Тео, встретить на своем пути дружбу и предательство, любовь и потери, обрести призвание, преодолеть себя. Сломлен ли он потерями и мытарствами — вопрос сложный и неоднозначный. Характер героя не так прост, как может показаться. В его душе есть и черная пропасть отчаяния, и нотки надежды на лучшую участь. Безусловно, смерть матери и вынужденная жизнь с отцом-алкоголиком и игроком подкосила его, знакомство с Борисом сделало наркоманом, но есть в его жизни и лучик надежды — старый антиквар Хоби и рыжая девушка Пиппа. Я не буду разбирать каждого героя в отдельности -по большей части я пишу для тех, кто уже знаком с этой книгой, потому что я просто не представляю, как говорить о ней с непосвященным. Нужно прочувствовать ее, пережить, переболеть ею, пропустить через себя, чтобы осознать степень отчаяния Тео, понять его попытки обрести почву под ногами, принять его метущийся дух. Пиппа, Хоби и Борис -ключевые фигуры в жизни Тео, они во многом повлияли на его формирование как личности, каждый из них что-то дал ему и что-то обрел взамен: Хоби был его наставником и чутким опекуном, отцом, каким никогда не был его настоящий отец, Пиппа — любовью и болью, Борис — другом и предателем.

Отдельно стоит сказать об атмосфере романа. Она пронизана неспешной музейной неторопливостью, запахом старой мебели, антиквариата, камфары и олифы. Тартт так точно и красочно описывает пустыню Лос-Анджелеса, что мы словно чувствует дыхание сухого ветра и колкость песка, так точно рассказывает о мастерской Хоби, что мы словно видим пылинки в воздухе и запах полироли. Мы чувствуем и холодный ветер нью-йоркских улиц, шум машин и твердость камня. Мы идем вместе с Тео, путешествуем с ним, смотрим его глазами на картину и неторопливо восхищаемся точно выписанными деталями, мы слышим философские рассуждения Хоби и проникаемся его житейской мудростью, мы увлекаемся порывистостью Бориса и вот уже бежим следом за ним, не поспевая за полетом его мысли, вдохновляясь его неунывающим жизнелюбием, нахальным оптимизмом и бурлящей энергией. Мы сидим вместе с задумчивым Тео в его спальне и рассматриваем фотографии улыбающейся Пиппы, предаемся мрачным мыслям и радуемся встрече со старыми друзьями. Тартт умеет заставить читателя не просто сопереживать герою, но проникать в его мысли, чувствовать его, жить тем, чем живет он.

Тео удивителен тем, что он амбивалентен — он не плохой и не хороший, не злой и не добрый, но он и не аморфный. Он — цельная личность, сложная и неоднозначная. Вокруг него строится все повествование, он — его центр и двигатель. Через проступки и отношения мы раскрывает для себя характер Тео, словно снимаем шелуху с луковицы. Он показывает свой характер через других людей, через поступки, восприятие, но более всего — через картину. То, как он ее видит, как воспринимает, как трепещет его душа — это сугубо личное, словно он оголил перед нами свои нервы, показал уязвимость и незащищенность своей души. Это не просто изображение привязанного к жердочке щегла — это сам Тео и та привязь, которая не отпускает его, бередит душу, заставляет механически двигаться, не чувствуя интереса к жизни.

Этот роман очень личный — он словно принадлежит всем и не принадлежит никому. Каждый увидит в нем что-то свое сокровенное, проникнется им, он ворвется в жизнь и не отпустит до последней строчки. Его невозможно разобрать на составляющие — он един во всем своем хитросплетении и многообразии сюжетных поворотов. Это единое неразрывное целое, и говорить о чем-то в отдельности — значит обеднять его. Это, безусловно, важная и нужная книга, книга серьезная, заставляющая думать, эту книгу нужно пропустить через себя, выстрадать и осмыслить. О ней сложно говорить, но говорить нужно. И позже я обязательно дам ее прочесть своей дочери.

Книги Фэнни Флэгг насквозь американские, они просто дышат Америкой, пронизаны ею. Маленькие южные городки, захолустье, милые деревушки, автозаправки вдоль трасс, простые женщины и мужчины, радующиеся мелочам, но в то же время ее книги наполнены очень харАктерными героями, необычными запоминающимися личностями. А еще для ее прозы характерно два временных пласта — прошлое и настоящее тесно переплетается, находит отклик друг в друге, взаимообуславливается.

Так и в этой книге — мы видим две эпохи, две семьи, в последствии оказавшиеся одной. Мы увидим здесь волевых и мужественных, самоотверженных женщин-летчиц времен Второй мировой войны. Но встретим и обычную даму шестидесяти лет — полноватую и недалекую домохозяйку по имени Сьюки. Насколько увлекла и впечатлила меня неординарная Фрици, настолько же нелепой мне показалась Сьюки. Если задуматься над ее суждениями и поведением, то ни за что невозможно поверить, что ей уже седьмой десяток лет — настолько она наивна, на границе с глупостью, не приспособлена к жизни — удивительно, как она вырастила четверых детей, однако при этом нарекла их кошачьими именами: ну кому придет в голову назвать дочерей Ди-Ди, Си-Си и Ли-Ли? Отдельного слова заслуживает ее мать Ленор — экзальтированная и деспотичная дама под девяносто, руководящая жизнью всех вокруг и даже умудрившаяся устроить собственные похороны так, как ей того хотелось. Но при всей своей непосредственности и неумении слышать других она мне гораздо более симпатичная, нежели ее дочь. Вероятно,в силу того, что дама обладает характером, волей к жизни, умением наслаждаться моментом, тогда как Сьюки просто плывет по течению и звезд с неба не хватает — напротив, принижает себя и считает ничтожной, что, однако, вполне закономерно при наличии матери-тирана. Некий личностный рост Сьюки мы все же здесь видим — ее попытки примириться с огорошившией ее новостью об удочерении, понять и простить Ленор, набраться храбрости и разузнать о своей настоящей семье.

Куда более интересна линия 1940-х годов, история польской семьи Юрдабралински, перебравшейся в начале века в США в погоне за мечтой о лучшей жизни и упорным трудом построившей свое счастье. Эти усердные и трудолюбивые люди, не жалея сил, трудились на благо своей новой родины, они вырастили замечательных детей, ставших военными летчиками. Это история об отважных "осах", пилотировавших самолеты и незаслуженно забытых правительством, не получившим за свой самоотверженный труд никакой благодарности, но ни минуты не сомневавшихся в верности собственного выбора. Это история о взбалмошной и своенравной Фрици, ставшей путеводной звездой и опорой для своих сестер. Это история о самоотверженности женщин времен Второй мировой, которую (если кто не знал) выиграли американцы. И всё бы хорошо в этой книге, если бы не это и не наносной патриотизм, сквозящий в каждом слове о войне. Это сильно подпортило впечатление от книги, но это вполне в духе американцев. Нельзя, однако, не восхищаться подвигом женщин-первопроходцев в авиации, проложивших дорогу тысячам других, их стойкостью и силой духа.

Но всей этой шелухой, глупыми именами, наносным патриотизмом и неудачным переводом, местами заставлявшим спотыкаться и перечитывать, дабы понять, о чем вообще речь, книга получилась доброй, какой-то душевной, но простоватой и совсем не пронзительной, не душещипательной — а могла бы ею стать, ибо история семьи Юрдабралински, безусловно, претендует на это. Книга не зацепила никаких струн в моей душе, даже несколько разочаровала. Однако не могу отказать ей в атмосферности -она очень оптимистичная, позитивная, создающая настроение. Немного весны в январе. И атмосфера американской глубинки автору очень хорошо удается — это отличительная черта всех ее романов. Читатель словно ощущает сухое дыхание Алабамы, ветер в кабине самолета, слышит урчание мотора и крики синих соек...

Не советую начинать знакомство с автором с этой книги. Но в качестве продолжения, если вы уже прониклись духом историй Фэнни Флэгг и готовы простить ей определенного рода огрехи, она вполне подойдет.

Американский Юг – это особенное место, запоминающееся, осталяющее след в душе того, кто познакомился с его чарующей атмосферой. У писателей Юга есть та особая интонация, которая сближает их друг с другом. Их книги схожи, наполнены южным обаянием, чуть наивным, ироничным и добрым.

У этого романа сложная и интересная композиция: переплетения временных пластов и персонажей, от лица которых идет повествоание, поначалу кажется хаотичным, но если приглядеться, то логика в построении есть. А вот хронологии нет. Это словно беседа, в которой собеседники припоминают то или иное событие, потом отвлекаются на другое, снова возвращаются к предыдущему. В книге переплелись воспоминания старушки, отвлеченное повествование автора, рассказывающего о своих героях, газетные заметки, повествующие о жизни городка и его обитателей. Это роман о судьбах нескольких женщин, о жизни маленького городка Полустанок — бытописание. Сама жизнь дышит на этих страницах, проникнутых трогательной наивностью Нинни, бесшабашностью и отвагой Иджи, нерешительностью Эвелин, силой духа Культяшки и тонкой женственностью Руфи.

Обычная жизнь маленького городка, бытовые зарисовки, взаимоотношения в семьях, стаканчик виски в кафе, дружеские беседы и подтрунивания и жареные зеленые помидоры — все это создает канву для чего-то большего. Роман очень психологичен, герои показаны в разные периоды жизни, с разных ракурсов и точек зрения, их характеры обрисованы со всех сторон, что позволяет более полно отразить их особенности. И эти герои живые именно в силу использования вот таких приемов. В некоторой степени эта книга о расовой непримиримости и быте америкаского Юга, но в большей степени она о доброте, которую люди проявляют в самые неожиданные моменты, о бескорыстии, о взаимопомощи без оглядки на цвет кожи и социальный статус, о любви в христианском ее понимании, об ответственности. Этот роман наполнен душевным теплом и светлой грустью, но минус его в том, что он не оставляет сильного впечатления. Это милая и добрая книга, но нет в ней тот силы, которую ожидаешь увидеть. Нет того момента, когда понимаешь, что повествование прочно ухватило тебя за жабры и не отпускает, держит в напряжении. Нет, герои вызывают и сочувствие, и сострадание, но книга в целом кажется неполной, словно в ней есть пустоты. С одной стороны, в ней есть вполне осязаемый мир, наполненный ароматами жареных помидоров и зубатки, перестуком колес проносящихся мимо поездов, есть яркие харизматичные герои, обладающие индивидуальностью, с другой — есть какое-то непонятное ощущение пустоты, словно весь этот антураж — такая своеобразная завлекательная обертка, а под ней должен быть вкусный пряник, но его нет. И тут на ум приходит цитата из романа: "Разочарование — вот что чаще всего губит".

Возможно, я прочитала эту книгу в неподходящее время, возможно, впечатление подпортило ожидание чего-то необыкновенного, как это было с "Тайной жизнью пчел". В любом случае, роман это неплох, он пропитан ароматом лета и ощущением тепла. А еще он дарит надежду. Атмосферное лиричное произведение, ровное неспешное повествование, сюжет без экивоков и неожиданных перепетий. Роман для истинных ценителей литературы американского Юга в духе Марка Твена и Харпер Ли.

Этот роман напомнил мне другую историю – «Убить пересмешника» Харпер Ли. Они во многом похожи: темой неприятия цветных белыми, исповедальным характером повествования, когда женщина рассказывает о своем детстве, атмосферой солнечного американского юга, приключениями и переживаниями, рассуждениями о жизни и справедливости, о долге и любви, о семье, о счастье, о Боге. «Тайная жизнь пчел» — пронзительная и проникновенная история о взрослении маленькой Лили, о ее желании быть понятой, принятой и любимой, об утрате матери и вечном стремлении ее обрести.

Всю свою жизнь Лили винила себя в смерти матери и отчаянно искала подтверждения тому, что та любила ее, ведь от отца она ни разу не услышала доброго слова. Этот зачерствевший от горя человек перестал проявлять какие-либо чувства к дочери, утрата жены сломила его, погасила огонь жизни. Каково маленькой девочке жить в такой атмосфере? Единственный близкий человек – негритянка Розалин – тучная недалекая добродушная женщина, не особенно задумывающаяся о последствиях своих поступков. Побег Лили из дома под влиянием импульса был, тем не менее, закономерен и обусловлен желанием стать счастливой и вырваться из-под гнета отца. Волею ли случая или при мистическом стечении обстоятельств попала она в гостеприимный дом Боуэнсов, где некогда жила ее мать. На протяжении всего повествования мы видим метания Лили, желание узнать о матери побольше и страх перед неизвестным, мечту о любящей семье и неумение видеть, что тебя любят такой, какая ты есть. Под крылом трех приютивших ее сестре Лили отогревается, убирает колючки, успокаивает свое трепещущее сердце, позволяет себе расслабиться и открыться. Это время не безоблачно, но так отличается от жизни на ферме отца. Мы видим, как меняется Лили, как обретает уверенность и новые знания, как отчаянно она желает, чтобы ее полюбили.

Фоном этой истории стало время, когда приняли Акт о правах афроамериканцев, время, когда белые, особенно южане, не желали признавать их равными себе. Тем удивительнее история Лили, искренне не понимающей, чем же они хуже белых, и пожелавшей остаться в доме Августы, с этими любящими черными женщинами, которые оказались куда более душевными и человечными, чем многие белые. Параллельной линией идет отрывочное повествование о жизни пчел – как аналогия к человеческой жизни. Насколько все закономерно и упорядочено в жизни пчел, настолько же все разлажено все в человеческом социуме. В эпиграфах и рассказах Августы кроется масса сведений о пчелах, житейская мудрость и тонкие философские суждения о жизни и судьбе. Эти линии переплетаются, создавая фон и задавая атмосферу романа. Есть здесь и рассуждения о Боге, поиске и осознании себя через религию. Без навязчивого морализаторства и религиозных догм автор показывает нам, как важно человеку обрести опору в самом себе, укрепить свое сердце, позволить себе видеть радость в обыденном и внимать ей.

Роман поднимает важные проблемы – общественные, социальные, личные, нравственные. В нем показаны удивительные личности, герои выписаны с любовью, они обладают сильными выпуклыми характерами, они живые и настоящие, им хочется сопереживать, они вызывают отклик в душе читателя – и в этом прелесть этой истории и мастерство автора.

Эта трогательная и горькая история потерь и обретений, светлая и грустная, оставляет надежду и веру в то, что чудеса случаются. В ней нет прямых аллюзий и отсылок к другим книгам, но в процессе чтения, то здесь, то там, появляются ассоциации и возникают в памяти прочитанные книги с похожей тематикой – как написанные до этого романа, так и после. Это не говорит о вторичности книги, напротив – о ее актуальности, о том пласте смысла, который понятен всем и всегда, о тех переживаниях и вопросах, которые возникают у каждого человека в разные моменты жизни. Эта книга не может оставить равнодушным, она дышит любовью, она разливается током по венам и будет пульсировать в самом сердце.

Запомнившиеся цитаты из книги:

Издательство "Азбука" объявило о скором выходе третьего сборника канадской писательницы Элис Манро — "Дороже самой жизни".

Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами. Самое сильное оружие в арсенале Манро — умение сочувствовать персонажам, и здесь она снова демонстрирует его в полном объеме.