Абзац о «тщательно и скрупулёзно прописанном авторами оригинальном мире, населяющих его многочисленных рельефных, живых персонажах, непростых взаимоотношениях между ними и т.п.» можно повторять в каждом отзыве на романы М. и С. Дяченко, используя всего лишь функции Ctrl+C и Ctrl+V. Поэтому обращу внимание читателей отзыва лишь на некоторые нюансы, по моему скромному мнению, достойные упоминания.

В случае с «Ведьминым веком» одной из самых больших своих претензий считаю авторское решение о том, что в мире, которому перманентно и явно угрожают ведьмы, Инквизиция не только не захватила полную и абсолютную власть ещё в незапамятные времена, но, якобы, никогда и не стремилась к этому, поставив себя вне государства и над ним, сосредоточившись лишь на проблемах контроля за ситуацией. Опыт показывает, что подобный альтруизм свойственен человекам в очень малой степени. А когда речь заходит о могучей организации, получившей в своё распоряжение мощные рычаги влияния на общество, и особенно – воздействия на сильных мира сего… Конечно, моё суждение основывается исключительно на реалиях истории нашего мира, а в том его отражении всё может быть чуточку по иному… Но: «Не верю!» (с) – и всё тут.

Может таким способом соавторы всего лишь попытались слегка упростить себе задачу? Ведь развитие сюжета существенно не изменилось бы, будь Инквизиция в романе основой государственного устройства. А работу Клавдию (и авторам) это усложнило бы серьёзно: успокаивай послов соседних держав, стабилизируй экономику страны, организуй ликвидацию последствий… А так – руки развязаны. Можно, не отвлекаясь на «мелкие проблемы», носиться по стране, тщетно пытаясь спасти её, а заодно с ней – и весь мир. Всё равно – всё решится в последний момент, а зависеть всё будет от одних только Клавдия и Ивги. Так зачем огород городить?

Развязка убойно воздействует на романтические натуры. Оптимисты могут верить в благоприятный исход. Но воспринимать прочитанное как однозначный «хэппи-энд» может только человек, напрочь лишённый способности к логическому мышлению. Такой финал – самый что ни на есть промежуточный. Сюжет закольцовывается в пространстве-времени и, обретённое главными героями знание о сути предстоящих событий и своей роли в них, на самом деле ровно ничего изменить не в силах. Масштабы катастрофы каждый раз будут нарастать лавинообразно, связанные с самим фактом появления матки, и никак не зависящие от того, инициирована она, или нет. А единственный выход – кроме варианта с физическим уничтожением Ивги – всё та же её инициация, вынуждающая Верховного инквизитора вновь и вновь жертвовать собой, восходя на крест, и в очередной раз надеться на чудо проявления человеческих чувств в изменённом сознании девушки. Затем – снова пикник на поляне перед домом профессора Митеца, и – всё по новой, по кругу, раз за разом (мотив, вскоре получивший продолжение и дальнейшее развитие в «Армагед-Доме»). А на сколько хватит сил героев? Ведь впереди у них – этакий садомазохистский вариант знаменитого «Дня сурка». Только растянутый по времени не на сутки, а на несколько месяцев. Может именно отсюда растут уши у названия романа?

В заключение отдельно хочу остановиться на одном очень личном моменте.

Вообще-то, я стараюсь не читать отзывов на произведение, если планирую писать сам – чтобы чужих мыслей не нахвататься. Но здесь не выдержал, пробежал краем глаза, и первым в этот край бросилось то, что очень многие лаборанты, как и я, знакомились с книгой в аудиоформате.

Уж не знаю, как там справились они, но у меня в определённый момент возникли серьёзные проблемы с восприятием. Медленное, размеренное чтение на два голоса – мужской и женский – финальных сцен романа с утомляюще детальным описанием преображения психики Ивги и изуверски тщательным – мучений и страданий Клавдия – вызывали почти физическую боль. Меня корёжило и выворачивало. Хотелось поскорее «вынырнуть», вдохнуть свежего воздуха. Если бы читал «в бумаге» – легко пробежал бы эти эпизоды глазами, быстро проскакивая целые страницы. Но аудиокнига и технические возможности моего плейера этого не позволили.

Собственно, оценку снизил именно из-за этого состояния душевного дискомфорта, до предела измотанный последними часами чтения-прослушивания. Такой экспириенс — очень на любителя.

Отзыв — часть обзора, размещённого в АК http://fantlab.ru/blogarticle10393

Я вообще не понял, для чего писалось это эссе? Что навеяло? Несколько коротких документальных зарисовок по темам, о которых исписаны горы литературы и сняты десятки фильмов. Неглубоко как-то, слишком поверхностно. Личные мысли и ощущения? Заметки для себя?

Возможно, мои возражения по «Крыльям императора Хирохито» слишком индивидуальные и неявные. Но такова уж моя натура — я неизлечимый пурист и перфекционист.

По камикадзе:

формально они все должны были быть добровольцами и направление в группу смертников «отказников» — нарушение командира подразделения. Но кто ему что скажет? Впрочем, известны случаи, когда отказников отправляли ходить по улицам городов с табличками «Я отказался» — тоже нехилое наказание.

По отряду 731:

Здесь я прямо взвился. Слишком легковесно у Вас получилось — Вы и сотой доли всех ужасов, творимых там не описали. К тому же ошиблись в описании «технологии» обморожения. Для чистоты эксперимента брёвна заботливо укутывали в тёплую одежду, оставляя открытыми только тот участок тела, на котором проводились исследования. У каждого бревна — не больше одного (напомню: чистота эксперимента!!!)

По экипажу «Энолы Гей»:

Они даже примерно не представляли, что у них в бомболюке. Это ещё не был будущий символ уничтожения всего живого на Земле, каковым он стал в 60-х — 70-х — просто новая сверхмощная и очень эффективная бомба. К тому времени уже пять лет миллионы людей на этой планете убивали друг друга всё более эффективными методами. Выживали только те, кто принимал заданные правила игры. Они всего лишь выполняли свою работу, которой занимались и до этого. Какая разница: уничтожит город один самолёт, или целая воздушная армия? В бомбёжках Дрездена и Токио уже погибли сотни тысяч жителей (в каждой отдельной — больше чем в Хиросиме и Нагасаки вместе взятых). Почему все взъелись на этого конкретного полковника и чествуют остальных ветеранов-победителей? Почему никто и никогда не подвергал остракизму командира второго экипажа, сбросившего «Толстяка» на Нагасаки (Чарльз Суини, самолёт В-29 «Bockscar»)?

Я понимаю, что это всего лишь символ, но как-то однобоко получается. А проблема здесь кроется гораздо глубже — в самой войне и мерзкой сути человеческого общества, не способных существовать друг без друга.

По императору Хирохито:

Делать из этой фигуры некоего монстра нечестно. Почему Рузвельт и Черчилль — великие отцы наций; Сталин — подонок, оказавшийся у них в союзниках; а Гитлер — реинкарнация Дьявола?

ИМХО все политики — грязные ублюдки. А Рузвельт и Черчилль, сделавшие для развязывания той войны не меньше (а то и больше) достойны не поклонения, а суда, наподобие Нюрнбергского.

Если абстрагироваться от очень личных оценок, то император Хирохито велик едва ли не больше любого из указанных политиков. Это тема для толстой книги из серии ЖЗЛ, поэтому я конспективно пройдусь по основным, наиболее ярким эпизодам его жизни:

- мальчишкой принял глубоко феодальную страну, самоизолировавшуюся от европейской цивилизации, раздираемую войнами кланов;

- навёл порядок, завоевал единоначалие, взял курс на модернизацию нации;

- победил Россию в русско-японской войне — только после этого Японию стали признавать как великую империю;

- долгое время «разруливал» противоборствующие группировки во власти, продолжая более-менее эффективную модернизацию страны для подготовки к новой мировой войне (напомню — этим занимались ВСЕ страны), по ходу дела разгромив огромную Китайскую империю;

- безоговорочно победил на первом этапе войны (о, если бы не потрясающее везение американцев в Мидуэе);

- а теперь самое главное: перед лицом обстоятельств этот человек принял решение о безоговорочной капитуляции. Гитлер этого так и не сделал. Вы можете себе представить, что на это пошёл бы Сталин в 1941-м? А ведь власть императора была божественной! По мановению его руки миллионы японцев не задумываясь пошли бы на смерть почти с голыми руками. Если бы американцы решились десантироваться на острова метрополии, вся предыдущая война им бы детской игрой показалась — Окинава это наглядно продемонстрировала (там дети с бамбуковыми копьями на морпехов бросались, оценки потерь мирного населения — более 50%; но и американцам досталось). Но Хирохито не пошёл на это. Тем самым он спас нацию, да ещё и указал вектор послевоенного развития, сделавший Японию той страной, которой она является сейчас. А ведь ещё во время войны (!!!) опоздания не несколько часов (!!!) рабочих на оборонных заводах (!!!) и пьянство на рабочем месте были нормой (не даром японцев называют азиатскими русскими)))...

По американским японцам:

Вновь задет гигантский и противоречивый пласт истории и вновь получилось слишком легковесно. А издевательства охранников? Изнасилования ими японских девушек? Зверские избиения со смертельными исходами? В результате значительная часть молодёжи отказалась от гражданства, откывалась работать, носила японскую символику и в том же 1943 году, когда часть японцев ушла служить в ЮЭс ами, всех их собрали, посадили на пароход и... Нет, не так, как это практиковалось у нас. Пароход был под нейтральным флагом. Нейтральные же страны выступили посредниками. В назначенном районе Тихого океана был произведён обмен. С борта японского судна пересадили американских дипломатов, находившихся в Японии к началу, войны, а американских японцев отправили на историческую родину. Там их сразу призвали в действующую армию и бросили в самое пекло — искупать вину. Известен как минимум один случай, когда два родных брата сражадись в армиях противоборствующих сторон.

ПРИМЕЧАНИЕ: Кстати передача дипломатов — общепринятая практика. Малоизвестен факт, что при посредничестве Турции советских дипломатов уже в 1941 году обменяли на немецких где-то в Чёрном море.

Вообще, здесь можно долго говорить. Извините, получилось несколько сумбурно, но в целом как-то так. Общая оценка — повторюсь — слишком легковесно и однобоко.

Нил Аду: Этот текст не претендует на глубину анализа. Он наоборот, основан на эмоциях. Отсюда и стишки, и сама форма, повторяющая (ну, то есть, я хотел, чтобы она повторяла) размер танки. А если использовать термин «сверхзадача», то она была такова: создать художественный текст из сугубо документального материала посредством эмоционального пересказа и особой его компоновки.

Насколько это удалось — сказать не берусь.

Крылья императора Хирохито: http://www.wplanet.ru/index.php?show=text&id=6114

Сам автор считает этот рассказ одним из наиболее удачных. Меня он тоже «зацепил», но возникли некоторые возражения. Не понравилась мне психология поведения персонажей. По моим представлениям, вести они себя должны с точностью до наоборот: особист похитрее и половчее, а замполит — более плакатно-пропагандистски. Майор НКВД оправдывается перед комиссаром? Я понимаю, что в жизни оно разно бывало, но, вот лично я не так всё это вижу. А сама ситуация, конечно, вполне могла быть «разрулена» как написано — здесь сомнений нет.

Нил Аду: Дело в том, что обычный, киношный энкаведешник, привыкший отыскивать врагов народа по бумажкам, мне был неинтересен. А вот переведённый «с полевой работы» — согласитесь, смершевцы всё-таки иногда и с реальными диверсантами сталкивались — это другое дело. У него могли сохраниться какие-то понятия о чести и совести. В отличие от комиссара.

Кроме того мне здесь привиделись параллели со спором Пилата и Каиафы — военачальника, обладающего реальной властью и священника, чья сила основывается на «правильных» словах. И я, насколько смог, набросал по тексту отсылок к Булгакову. Вот только замечают их редко.

В списках значился: http://www.wplanet.ru/index.php?show=text&id=6094

С некоторых пор у меня довольно сложное отношение к рекомендациям Сергея Лукьяненко — имел я некогда не самый приятный опыт в этой области. Правда, было это всего лишь один раз, но, как говорится, «единожды солгав…». Теперь я стал невероятно придирчив, но и просто с каким-то спортивным азартом кидаюсь на книги, удостоившиеся похвалы Доктора.

И вот увидел рецензию в «Если» на дебютный роман Дмитрия Колодана «Другая сторона».

По прочтении оказалось, что мои ощущения вполне соответствуют выводам Сергея Васильевича. В целом, потому что было всё-таки нечто, откровенно резанувшее глаз — неожиданное обилие насилия и необязательных смертей, походя рассыпанных уже в самом финале романа. Выглядело это откровенным дисбалансом на фоне абсолютно идиллической картинки всего предыдущего действа. Нет, были там и интриги, и ужасные опасности, и опасные приключения, но, как бы, не совсем всерьёз. По большому счёту, повествование до определённого момента представляет собой добрую сказку, вполне пригодную для семейного чтения детям дошкольного и младшего школьного возраста. И вдруг: «Хрусть!» — затрещали позвонки у сворачиваемых голов. Завизжала девушка, едва не изнасилованная местным «быком». Всего один эпизод. А дальше снова и до последних строк — тишь да гладь, да божья благодать. Резкая смена манеры подачи материала в этой сцене показалась мне искусственной и необязательной.

В сетевых обсуждениях, на мой взгляд, самой серьёзной претензией к «Другой стороне» является одна — во вторичности по отношению к некоему американскому сериалу. Сам я судить не берусь, ибо означенный сериал не смотрел, а при чтении даже не подозревал о его существовании.

Точно не знаю, что там ещё после публикации наговорили Дмитрию критики, но, очевидно, обвинения в некоторой «диснеевости» картинки первого романа «зацепили» его всерьёз. И уже в следующей своей работе он, что называется, «оторвался». Обилие кровавых натуралистических сцен на фоне сюрреалистической картинки и развития сюжета в манере изложения Безумного Шляпника впечатлило. Как минимум. Если рассматривать «Время Бармаглота» только с этой точки зрения, то опыт вполне удался. Эдакий «Наш ответ Чемберлену».

В целом знакомство оказалось приятным.

С некоторых пор у меня довольно сложное отношение к рекомендациям Сергея Лукьяненко — имел я некогда не самый приятный опыт в этой области. Правда, было это всего лишь один раз, но, как говорится, «единожды солгав…». Теперь я стал невероятно придирчив, но и просто с каким-то спортивным азартом кидаюсь на книги, удостоившиеся похвалы Доктора.

Вот, недавно прочёл очередную аннотацию за его авторством:

«За творчеством Карины Шаинян я слежу довольно давно — со времен сетевых конкурсов и семинаров молодых авторов на Росконе — и с неизменным интересом. В творчестве молодых авторов очень часто видно влияние тех или иных фантастов — Карина пишет самобытно и органично. Ее тексты всегда нестандартны, переполнены причудливыми персонажами и, что характерно, очень стильно написаны. Все это присуще и дебютному роману Карины «Долгий путь на Бимини», без сомнения одному из самых заслуживающих внимания в нашей фантастике за последние несколько лет.

Надеюсь, что от прочтения этого романа вы получите не меньшее удовольствие, чем я» (с).

Поначалу, прочитав такие дифирамбы, я только хмыкнул. Но вскоре шумиха в сети вокруг «Долгого пути на Бимини» достигла такого уровня, что сдерживаться я больше не мог и, увидев книгу на полке в книжном, немедленно стал её обладателем.

Что касается аннотации, то особых претензий к ней нет. Вот, только при чтении уже первых страниц «Долгого пути на Бимини» у меня немедленно возникли своего рода возражения Сергею Васильевичу по поводу: «В творчестве молодых авторов очень часто видно влияние тех или иных фантастов — Карина пишет самобытно и органично». Ибо, почти оторопев, испытал я непередаваемое чувство «дежа вю»... Субъективно, первое, что немедленно бросается в глаза уже при чтении первых страниц — фантастическое сходство между работами Шаинян и Колодана. Совершенно не представляю, как понравятся мои слова Карине и Дмитрию, но характеристика, данная Лукьяненко, в полной мере подходит к произведениям обоих. Их «…тексты всегда нестандартны, переполнены причудливыми персонажами и, что характерно, очень стильно написаны». Их сходство на каком-то глубинном уровне. Право слово, иногда закрадываются подозрения в том, что уже довольно известные имена и фамилии самостоятельных авторов — творческие псевдонимы одного и того же человека. Наверное, если бы мне предложили, я бы не смог с ходу отличить «втёмную» два неизвестных текста этих писателей, которых, казалось бы, не объединяет ничего, кроме нулей в нумерации пресловутых «волн» поколений русскоязычных писателей-фантастов.

Сразу вспомнились мои недавние ассоциации с конвейером: производство писателей-фантастов поставлено на поток? Быть может, в период соавторской работы над сборником «Жизнь чудовищ» между ними диффундировала некая метафизическая субстанция, определяющая манеру письма, стилистические приёмы, любовь к экзотике?

Конечно же, это шутка. Но сходство невероятное. Является такое положение дел достоинством или недостатком? Пока судить не берусь, ибо до недавнего времени был знаком только с дебютными произведениями крупной формы у Колодана и Шаинян. Дальше, как говорится, поживём — увидим. А пока вернёмся к роману Карины.

«Долгий путь на Бимини» — сказка в ещё большей степени чем «Другая сторона» Колодана. Авторская, весьма оригинальная, но сказка. Ну, или что-то типа того. По крайней мере, именно к такому выводу меня подталкивают устойчивые архетипы, почти сразу обнаруживаемые среди персонажей романа. Чего стоит хотя бы образ старой морской волчицы, орущей бармену в припортовой таверне: «Рому!!!» Не менее узнаваем и персонаж мальчишки, сорви-головы, обожающего игры «в индейцев» и, в погоне за приключениями, с лёгкостью пробирающегося на пиратский бриг.

Вообще о персонажах следует сказать пару слов отдельно. Казалось бы, многие из них — отпетые негодяи и подонки, но на поверку все они вдруг оказываются почти безобидными, нередко комичными, едва ли не милыми, а порой — глубоко несчастными людьми, которым можно и посочувствовать. И наоборот — любой персонаж, первоначально определяемый как «в целом, положительный герой», на поверку оказывается слегка плох. Не то, чтобы «совсем», а именно, что — «слегка». Ну, уронили маму к зубастым тварям, ну, попытались (не особо удачно) препарировать дочь и невесту — ничего, бывает. Дело-то житейское. И никаких угрызений совести с одной стороны и никаких санкций — с другой. Так положено по сюжету. И все спокойны — так надо.

С одной стороны — яркие, роскошно оформленные декорации с экзотическими жаркими странами, южными морями, пиратскими парусниками, приключениями, колдовством, интригами. С другой — многочисленные смерти, но всего лишь как детали антуража, обязательные для пиратско-колдовской тематики. Люди гибнут, кровь льётся, но читателю не испытывает абсолютно никаких отрицательных эмоций — так положено. Всё идёт по плану, так и было задумано. Это — как своеобразная литературная игра. Здесь всё чуть-чуть «понарошку». Красивая и изящная, тщательно и талантливо сконструированная, но всего лишь — игрушка.

Нередко причудливый коктейль, смесь и хитросплетение разных жанров и стилей в умелых руках приводит к рождению удивительного симбиоза. В случае с «Долгим путём на Бимини» этого не произошло.

При всех претензиях на юмор, его там почти нет. Для «серьёзной» фантастики роману недостаёт психологической достоверности «взрослой» литературы — чего-нибудь типа «щепотки турбореализма». При некотором формальном сходстве с авантюрным романом, «Долгому пути на Бимини» откровенно не хватает драйва, темпа, острых сюжетных поворотов и ходов — действие разворачивается камерно, медленно и неспешно, с объёмными экскурсами в разной степени далёкое прошлое героев. Откровенно говоря, нет там вообще никой интриги — всё ясно и понятно, все легко читается, едва начавшись. А для детско-подростковой прозы книга всё-таки излишне натуралистична и в ней наличествуют постельные сцены. Их немного и они не слишком откровенны, но всё-таки…

Такие дела.

Что-то ещё наговорят Карине доморощенные критики вроде Вашего покорного слуги? Нужно ли ждать от Шаинян творения, аналогичного по кровавому натурализму «Времени Бармаглота»? Или маятник качнётся в другую сторону?

А по мне, так я бы с гораздо большим удовольствием прочитал хорошую детскую книгу – со смыслом, с динамичным сюжетом. Место, освободившееся с уходом В.Крапивина пустует и очереди претендентов пока вроде бы не наблюдается. А потенциал Шаинян явно позволяет ей уверенно поглядывать в эту сторону.

P.S. Пара необязательных вопросов к К. Шаинян:

— почему боцман воровал на заправке бензин, если на корабле стоял дизельный двигатель?

— зачем была купленная гигантская глыба льда?

Отзыв — часть обзора, размещённого в АК: http://fantlab.ru/blogarticle9205

Сразу и откровенно скажу: как-то «не зацепило» меня. Вернее зацепило, но не совсем так… То есть – совсем не так.

В общем, давайте по порядку.

Самоё фантастическое допущение, лежащее в основе книги, эскузи муа за тавтологию, крайне фантастично. Поэтому принимать близко к сердцу описываемый мир может только очень экзальтированная личность. Зато, какое же удовольствие я получал от самого процесса чтения-прослушивания.

Давненько не было у меня ничего подобного. Писательский талант украинских супругов-фантастов просто как квашня пёр со страниц книги. Тщательно и умело прописанные реалии книжного мира, сцены, многочисленные персонажи и их непростые взаимоотношения…

Впрочем, где-то с половины романа я начал подозревать, а на 2/3 — убедился, что с вероятностью 99,9% проблемы, стоящие перед Лидкой меня почти не задевают. После того, как 20 лет назад я прочитал «Унесенных ветром» и «Поющих в терновнике», вашего покорного слугу крайне мало интересуют похождения, терзания и страдания дамочек, глубоко зацикленных исключительно на своём «необыкновенно оригинальном», а на самом деле — совершенно банальном (тому, кто понимает, о чём я говорю) внутреннем мире. Даже титанические усилия, прилагаемые Лидкой к гарантированному спасению сына – всего лишь результат внезапно проснувшихся на старости лет материнских чувств, по-прежнему крайне эгоистичных по своей сути. Они возведены в абсолют и подняты на пьедестал.

И что, в «Армагед-Доме» ничего кроме этого нет? Есть, конечно. Много чего там есть.

Масса линий для развития интереснейших конфликтных ситуаций: научно-исследовательские организации, превратившиеся в мощные спецслужбы, политтехнологии и психология толпы, космогония «ворот» и т.д., и т.п. А сколько было разбросано по тексту намёков, что линия дальфинов выльется во что-то неординарное? И что в результате из всего этого мы имеем в сухом остатке?

Ни-че-го!!! Пшик…

Создав столь проработанную, совершенно неординарную Вселенную, слить всё это единственно — в психологические проблемы самовлюблённой стареющей девицы со слабо подкреплёнными амбициями?

Нет, я не требую немедленного обоснования физических принципов функционирования ворот, обнаружения источников периодических планетарных катаклизмов, а также обязательное, немедленное, срочное и героическое их устранение… Это как раз было бы слишком дешёво и сердито. А вот нетривиальная, яркая и эффектная концовка могла бы решительно изменить уже вполне сформировавшееся у меня отношение к произведению. Но вместо этого я увидел якобы многозначительную, а на самом деле – бессильную – открытость финала, поставившую жирный крест на всех моих надеждах…

Дослушивал аудиокнигу, почти заставляя себя, подспудно ожидая провала.

«Предчувствия его не обманули» (с)

Если считать успехом, что книга не оставила меня равнодушным, то достигнутый результат можно считать вполне успешным. Хотя самым сильным чувством, овладевшим мной после того, как закончилась последняя дорожка аудиозаписи, была обида на авторов. Почти злость.

Как же так, а?

Отзыв — часть обзора, размещённого в АК http://fantlab.ru/blogarticle10393

ЧЕЛОВЕК vs МАШИНА

Отнюдь не простая и очень неоднозначная история Великой Отечественной войны по-прежнему популярна у русскоязычных писателей и, очевидно, долго ещё будет оставаться таковой. В том числе — в среде писателей-фантастов. К сожалению, чаще всего этой темы недрогнувшей рукой рискуют касаться лишь адепты альтернативной истории.

Как правило, весьма объёмные, нередко — многотомные «труды» многочисленных альтернативщиков давно уже набили изрядную оскомину натужными и не всегда логичными рассуждениями на темы «…если бы тогда, тогда бы мы им — ух!», «ах, если б с немцами в едином строю…» и приключениями разнообразных «попаданцев», с лёгкостью фокусника перекраивающих историю по воле, мягко говоря, слабо знакомого с предметом автора. Подобные поделки часто выглядят не очень убедительно, нередко — просто смешно, и почти всегда откровенно раздражают пронизывающим их духом квасного ура-патриотизма и шапкозакидательским отношением к любым противникам (хотя и случаются иногда отдельные удачи, как, например, «Вариант «Бис» Сергея Анисимова).

Но то — альтернативщики. Гораздо реже авторы рискуют вплетать сюжет своего повествования в ткань реальной истории той великой и страшной войны. И Илья Бояшов как раз из таких — из рисковых. А рисковал он по крупному, потому как его небольшой роман «Танкист или «Белый Тигр» по всем признакам может быть отнесён к жанру, казалось бы, совершенно немыслимому в военной прозе — мистика.

А как ещё это назвать?

На фоне гигантского пожара войны, охватившего половину Европы, от Прохоровки до Праги разворачивается история почти двухлетнего противостояния двух основных персонажей романа.

Первый — немецкий танк «Белый Тигр». Беспощадному и неуязвимому королю всего бронетанкового «зверинца» Третьего Рейха с немыслимыми ТТХ и фантастическими возможностями; истинному духу, квинтэссенции технической мысли сумрачного тевтонского гения, противостоит не машина, а всего лишь человек.

Один единственный человек оказывается способен сразиться с чудовищем, и лишь он один страстно желает этого. Танкист, обуреваемый жаждой мести и ею лишь живущий. Без роду и без племени, безымянный, беспамятный, полубезумный, почти бесплотный, безликий и страшный одновременно. Механик и водитель от бога. Становится ясен и понятен истинный смысл названия: Танкист или «Белый Тигр», Человек или Машина, два символа той войны — безвестный русский солдат и идеальная немецкая машина убийства — кто кого?

Символизм романа зашкаливает, доходя до клише. Чего стоят только верные спутники Танкиста — «экипаж машины боевой» (с). Лучший танковый экипаж Красной армии. Снайпер-наводчик, сержант-гвардеец, вгоняющий снаряд в снаряд на двух километрах — абсолютнейший подонок, насильник и мародёр. Башнёр-заряжающий, старшина-якут, одной рукой с лёгкостью вертящий пудовые орудийные снаряды — беспробудный пьяница, законченный алкоголик. В общем, «Метут, всё, что плохо лежит» и «Пьют всё, что горит, е… всё, что шевелится». Но при этом «В цель — с первого снаряда» и «Все снаряды — в цель».

А вот другие многочисленные персонажи романа практически и не прописаны. Солдаты, горящие лишь желанием выжить любой ценой, и молодые лейтенанты, тысячами гибнувшие в первом же бою, опытные майоры-разведчики и въедливые майоры-особисты, тыловые крысы и отважные фронтовики, легендарные советские маршалы и генеральные конструкторы, даже Сам великий друг всех пионеров и физкультурников — все они появляются в повествовании на короткий миг и тут же исчезают. Все они — всего лишь декорации, яркое обрамление для истории противостояния Танкиста и «Белого Тигра», ведущих в безжалостную мясорубку противостоящие друг другу армады бронированных машин.

Кроме прочего, это создаёт ощущение некой кинематографичности романа. Стремительная смена кадров, планов, ракурсов. И хотя при этом ни о каком глубоком раскрытии образов не может быть и речи, недостатком книги это не кажется. Сознание сразу подбрасывает устойчивые архетипы. Перед мысленным взором немедленно возникают образы, знакомые нам по многочисленным фильмам о войне. В этом несомненный плюс и одновременно минус романа, потому что какие это окажутся фильмы — зависит от личного вкуса читателя-зрителя. Для кого-то это будут герои экранизации «На войне, как на войне» Курочкина, а кто-то удовлетворится польским «Три танкиста и собака», а то — и вообще, каким-нибудь американским «Враг у ворот».

Сложно сказать, какие смыслы старался вложить в текст сам автор, остаётся опираться лишь на эпиграф, выбранный Бояшовым: «Не будешь ли так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?» (с) М. Булгаков «Мастер и Маргарита». Очевидно, этим подразумевается, что Танкист олицетворяет добро. Но лично я побаиваюсь такого сравнения, потому что для этого образ «Белого «Тигра» должен быть поистине демоническим. А мне он таким не показался. Может быть мой покойный дед, командир танкового взвода, окончивший войну ещё подо Ржевом, получив под сердце осколок собственной брони, отколовшейся после удара в борт немецкой болванки, — может быть он мог бы по достоинству оценить этот образ, ощутить весь ужас, исходящий от такого персонажа? Мы, современные по-настоящему прочувствовать это не сможем.

А может оно и к лучшему?

Не могу не отметить прекрасную подготовку Бояшова к работе над романом на такую, достаточно специфическую тему. Текст снабжён обширными примечаниями, поясняющими некоторые тонкости технических нюансов и исторических деталей, которые нисколько не снижают стремительный темп повествования, но окажутся весьма полезными читателю, слабо знакомому с вопросом.

В целом, отличная книга, прочитанная мною взахлёб, за одну ночь. Очень рекомендую всем, интересующимся литературой о Великой Отечественной войне.

Статья размещена в АК: http://fantlab.ru/blogarticle8943

Аннотация: Написанный в жанре героической фантастики, роман «Пророк» содержит элементы магической фэнтези. Герою покровительствуют разумные стихии планеты — Вода, Ветер, Земля и Огонь. Пускаясь в увлекательное и опасное путешествие, герой находит волшебные перстни Ондрона, которые помогают ему одержать победу над силами зла.

Гонимый ветром перемен

«В СССР пророки были не в чести…»

С. Переслегин «Не обнажай в корчме»

Политические катаклизмы конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века привели к тому, что на наших книжных прилавках оказалось месиво из протухших объедков и обглоданных костей, попавших в Россию с барского стола американских НФ-авторов. Залежалый товар окончательно потерял товарный вид из-за задержек на таможне «железного занавеса». Между тем, блюдо на любителя приносило реальные деньги и этим поспешили воспользоваться новоявленные дельцы от литературного бизнеса. Сначала осторожно, а потом всё более открыто нам стали предлагать поделки «по мотивам» западных специалистов в области оболванивания масс. Из прочитанного авторы делали свой вольный пересказ, доступный пониманию пожирателей жвачки для мозгов. Так как весь объем вторичной информации не просто был доступен, но определенно нравился им, то далее последовало решение производство подобной продукции поставить на поток и выставить на книжный рынок для продажи.

И роман «Пророк» Анатолия Юркина один из первых в этом ряду. Для Юркина особо важным оказался грандиозный коммерческий успех годом ранее изданного «Азбукой» романа «Волкодав» М. Семёновой (1995). Этому есть прямые указания в «Пророке». «Белохвост говорил о себе: «Я волкодав»…» Юркин, «Пророк».

К этому времени за душой Юркина не было ничего, кроме печатавшегося в 1992 году в «Строителе» газетного романчика «Место для зла» (коварные и злобные спецслужбы охотятся за научным артефактом – перчатками управления шаровой молнии), двух пиесок («Лориан» 1990 и «Королева кукол» 1992) и нескольких самиздатовских сборников («Чужие праздники», «Наташин сборник» и др.). Летом 1992 года Юркин надолго покинул Россию. «В 1997 году новеллистические тексты для заводской газеты Казахстана о пластилиновых цивилизациях переросли в великий роман второй половины ХХ века (? – А.К), под названием «Пророк» по объективным причинам изданный в жанровой серии фэнтези…» (конец цитаты из творчества неустановленного юркиноведа).

Как несомненное свидетельство высокого уровня поделки до сих пор преподносят нам тот факт, что впервые в современной истории отечественной фантастики тираж книги был распродан всего за две недели. Лично свидетельствую – это ложь. «Азбука» была «на подъёме» и оптовики раскупали тиражи, что называется, про запас. А вот на уличных лотках многочисленных распространителей «Пророки» с непомерно раздутым мыльным пузырём тщеславия Юркина на обложках пылились, выгорали и мокли ещё долго.

И как бы потом не пытались объяснить неожиданный разрыв владельца «Азбуки» Вадима Назарова с Юркиным, сентенция неустановленного фэна-юркинознатца говорит за себя: графоманский талант Юркина не на шутку напугал издателя.

Осенью 1997 и весной 1998 Вадим Назаров сделал выбор в пользу проекта «Макс Фрай», когда на его столе лежала уже тысячестраничная рукопись «Мечелова» (1998). А ещё у Юркина на подходе был текстовой корпус сакрального романа «Ничего кроме травы». Графоман разошёлся не на шутку!

Отказавшись издавать Юркина, Вадим Назаров оказался под градом обвинений, преподносившихся примерно в такой форме: «Если называть вещи своими именами и не оглядываться на авторитеты, то издатель и редактор занимался подростковым сексом с Максом Фраем на груде окровавленных бинтов и ваты с гноем, рукой хирурга только что снятых с прооперированного глаза слепца Борхеса». Юркин, «Сестры Фругацкие».

Шаманы внутри мыльного пузыря

«Враг рода человеческого нашептывает мне...»

А и Б. Стругацие «Волны гасят ветер»

Графоман, осознающий, на каком низком уровне стоит его собственный литературный талант, создал уникальную вещь. Тексты без метафор, абзацы без изысков русской классики, персонажи без самого поверхностного психологизма. Юркин «изучил» всех известных зарубежных фэнтези-авторов.

Только ленивый читатель не сравнивал книгу Юркина с творчеством Д.Р. Толкиена (1892-1973) и К.С. Льюиса (1898-1963). В пространстве написанного этим плагиатором (не поворачивается рука написать «творчество») особенно заметны параллели с творчеством Урсулы Ле Гуин (род. в 1929 г.). Едва ли не открыто «Пророк» корреспондирует с тетралогией о Земноморье – «Волшебник Земноморья» (1968), «Гробницы Атуана» (1971), «На далеком берегу» (1972) и «Техану» (1990).

Но забавно провести вечер в сравнительном анализе композиции и проблематики разноязычных текстов. «Пророк» (1997) – всего лишь отдаленный перепев и лубочный пересказ повести «Левая рука тьмы» (1969).

Перед нами зеркальное отображение, перевернутая калька с позднего творчества писательницы, где феминистская тема заменена пафосным раскрытием темы доверия как условия мужской дружбы. Дополняет букет большое количество приключений, поединков и сражений, милых сердцу непритязательной публики.

Юркин не просто «Маленький обманщик» (конец цитаты из романа «Пророк»), но простой плагиатор, тексты которого всегда избыточно насыщенны квазифилософской проблематикой, псевдославянской мифологией, социальным язычеством и психопатологическим шарлатанством аркаимских шаманов.

Специалисты, ознакомившиеся с юркинской беллетристикой отмечают, что она до краёв полна тёмными смыслами. Если верна мысль, что после войны научная фантастика стала видом иных религий (классом новых религий?), то работа Юркина является скрытым и оттого наиболее опасным видом язычества и оккультизма.

Для сокрытия этого Юркин использовал традиции жанра фэнтези, но шила в мешке не утаишь. Оккультная сущность и языческие символы видны невооружённым взглядом. Они прорываются со страниц в словах и делах Чёрных колдунов и прочих хоболов, в покровительстве лжепророку Юркина одушевлённых стихий планеты – Воды, Ветра, Земли и Огня. В шаманских обрядах, камлании, ведьмачестве и колдовстве.

В меру слабых сил Юркин пытался построить сюжет «Пророка» по особому раскладу карт Таро. В Язоче Твака подвешивают к сосне и кладут его в гроб – это карта «Подвешенный». Удары по Огромному Оплоту чуть не опрокидывают персонажей с каменной стены – карта «Башня», и т.д. Все Арканы представлены в тексте. Специалисты сразу видят слабые места его расклада. Наиболее ярко они проявляются при встрече Лориана со старыми друзьями, когда Вернорук то исчезает, то появляется раньше срока, разрушая цельную картину. И здесь Юркин напортачил, не показав ни знаний, ни умения.

Сходным образом думает и читатель, оскорбленный в своих лучших чувствах потребителя «литературы меча и магии», а не оккультных трактатов.

В постсоветской России наиболее здравомыслящей частью читателей настоящей фантастической литературы (братья Стругацкие и т.д.) книга Юркина воспринимается агитационной листовкой, написанной экзальтированными авторами жёлтой газеты «Пророчества и сенсации» для спасения «остального человечества».

Боден и Хезлон

«Они не были копией и оригиналом, не были они и

братьями-близнецами, они были одним человеком…»

А и Б. Стругацие «Понедельник начинается в субботу»

Роман «Пророк» нельзя рассматривать в отрыве от остальной беллетристики (не прозы, не литературы) Юркина. Юркин организовал один из самых успешных конвейеров по производству и реализации информационного мусора, облаченного в форму очередной журнальной статьи или книги модной тематики (НЛО, палеоконтакты, древние цивилизации на территории современной России, коварные спецслужбы и т.д.). Современные технологии позволяют ему и его приспешникам продолжать оболванивание масс через Интернет. Регулярно выходят (для кого?) новые «творения» юркиных, утяжеленные замысловатыми комментариями и экзальтировано восторженными отзывами последователей.

Юркин неудержимо рвётся в лжепророки, стараясь определять развитие коллективного разума постсоветской интеллектуальной элиты. Среди прочего графоманская натура и осознание собственной никчемности как писателя и фантаста привели Юркина к физиологической потребности критиканствовать в адрес более успешных авторов.

В этом желании он оказался не одинок. Среди соавторов-прилипал, подвизающихся на модной теме особое место занимает примкнувший к Юркину «известный русский писатель» Гарри Бронзик (США).

Юркин и Бронзик – это педантичные беляевские персонажи – сутяги Боден и Хезлон. «Сухонькие, бритые старички в старомодных сюртуках, похожие друг на друга, как братья-близнецы…» «Лишь в редких случаях их мнения расходились, но и тогда чтобы прийти к соглашению, требовалось всего несколько коротких слов или простого взгляда круглыми, как у филина, выцветшими глазами»... А. Беляев «Ариэль».

Юркин и Бронзик не соавторы в традиционном смысле этого слова. Они являются симбиотическим организмом, который две телесных оболочки связывает мощной логорейно-графоманской мышцей ненависти, бугрящейся по всей симбиотической структуре плохой беллетристики. Огульные, бездоказательные обвинения, натянутые сравнения и злобная грязная брань основное содержание опусов симбионта.

Здесь отметим элемент кокетства и неистребимого позерства Юркина-Бронзика. В каждом слове сквозит неприкрытое презрение к своему читателю. Псевдонаучная лексика, тяга к узкоспециальным терминам и определениям и при этом – постоянные намёки на то, что их проза только для избранных, «если кто-то не понимает…», «Это доступно любому при уровне начитанности «школьная доска»…».

Использование исключительно множественного числа личных местоимений при написании статей – попытка придать своему мнению видимость хоть какой-то коллегиальности. Претензия на некую «научность». Фактически – страх личной ответственности и симптом раздвоения личности. Юркин-Бронзик сами начинаются путаться, как же называть свой симбиотический дуэт, кто из них кто и когда. В начале «мы». Затем «я»: «Прошло много месяцев с момента публикации газетного очерка Анатолия Юркина «Анти-Дарвин» (2003), но у меня (Гарри Бронзика…)». Затем «я (мы?) бы попытался объяснить…». Подпись под статьёй: Анатолий Юркин.

Осознание собственной никчемности как писателя-фантаста привело к физиологической потребности очернить святые для каждого русского интеллигента имена Аркадия и Бориса Стругацких.

Но об этом ниже. Вернёмся к изучению основного программного творения плагиатора.

Возбуждаясь жёлтыми дождями,

Дождинка с надеждой ждёт вождя

«Надпись эта была сделана желтой

брызчатой струей, достаточно горячей,

судя по глубине проникновения в сугроб»

А и Б. Стругацие «Хромая судьба»

Регулярно слышны возмущённые возгласы интеллектуала-Юркина по поводу безграмотности авторов. Беглый взгляд на опусы самого Юркина вызывает подозрение, а проходят ли его тексты правку? Даже на фоне прочей макулатуры времен построения рынка беллетристика Юркина отличается тем, что производит неизгладимое впечатление текста, не вычитанного редактором.

В плохой прозе ничто не раздражает более зацикленности бездарного автора на повторах. Но Юркину в этом поистине нет равных.

«Солнечная река ослепляла мальчика, которому минуло не так много сезонов дождей. Известно, год – это два сезона дождей. Первый сезон дождей проходит…» «Затяжные дожди – примета сезона дождей (поразительное наблюдение! – А.К). Ласковый и сладкий ливень сопровождал их первую половину пути…» «Им было радостно под теплым всепроницающим дождем. – Я найду Страну Живых Зверей! – кричал Лориан, возбуждаясь…» «Поточный дождь словно примерялся вбить Оплот в землю под рост буйной травы, как известно, неукротимой в сезон дождей (не многавато дождей для одного предложения? – А.К). Напористые и настойчивые дождевые струи… пришлись по нраву Лориану.» «Долгожданный добрый дождь сопровождал их оставшуюся половину пути. С мятежной всепобеждающей силой Лориан хотел открыть новые миры, которые не суждено было повидать его отцу.» «Дождинка была единственной дочерью вождя. Вождь…» И т. д., и т. п.

В тексте «Пророка» почти тысяча восемьсот повторов «жд»! Это не литературный текст! Это нейролингвистическое программирование или шаманское камлание! Или гангста-рэп? В голове крутится навязчивый мотив начала 90-х: «Жди, жди, жди ма-а-ай дитл!».

Дождь – одно из ключевых слов романа Анатолия Юркина «Пророк». Непосредственно или в форме производных упоминается 270 раз.

Но это ещё не всё. Среди любимых Юркиным прилагательных – «жёлтый».

«Но слишком далеко улетела она от желтой огненной воды и замерзла.» «Желтое светило мальчишескому сну не помеха.» «И даже подумал, не пробудившись: «Какие у меня желтые сны.» (орфография сохранена – А.К) Но в конце желтый цвет сменился на красный…» «Густой желтый воздух застревал в горле…» «Заикаясь и брызгая желтой зловонной слюной, старуху с чешуйчатой кожей поддержала безобразная женщина…»

Всего 49 повторов.

«Жёлтый» «дождь» – любимые слова Юркина. Ассоциативный ряд понятен?

«…полагается пролезть в пасть и выбраться из заднепроходного отверстия каменной глыбы. Лунное безумие охватило шального мальчишку. Лориан справил малую нужду на сухие камышовые палочки, составляющие материю занавески. Но этого ему недостаточно. Лориан направил горячую булькающую струю в пасть безобразного глупого камня, едва сдерживая грудной смех…» (А.Юркин «Пророк»).

Вот такой у Юркина роман, такой главный герой.

Нет, отныне мы не намерены великодушно пропускать мимо глаз текстологические особенности уринальной беллетристики!

А если эти повторы кроме физиологии прямо связаны и с сексопатологией? Регулярность и цикличность повторов вызывает стойкие ассоциации с процессом мастурбации.

Рассматривая параллельно с Романом ещё и «творчество» симбионта Юркина-Бронзика поражаешься, что процесс мастурбации связан у автора с другим физиологическим отправлением – в цикле статей о Стругацких различные вариации слова «фекалии» повторяются 27 раз. Возникает сомнение, надо ли считать описками или оговорками по Фрейду многочисленные грамматические ошибки в текстах Юркина? Подсознательно ли он написал «практолог» вместо «проктолог»? Не исключено, графоманствующий клеветник Юркин справедливо стыдится своей излишней любви к фекальной теме.

Непрерывно льющемуся со страниц «Пророка» в уринально-фекальной беллетристике литературоведческие и семиотические комментарии не нужны. Но в сочетании с «фекалиями» и «жёлтым» «дождём», «напористые и настойчивые дождевые струи…», пришедшиеся по нраву, возбуждавшие Лориана, – это ключевая тема урино-фекаломании, поданная в литературном гробу, симбиотическим уринально-фекальным дуэтом мастурбаторов от плохой беллетристики.

Текстологический феномен (стиль и идеология как постоянная беллетристическая тема) «затяжные дожди – примета сезона дождей» воспроизведен Бронзиком и прочими «ЖД»-учениками Юркина. После коммерческого успеха «Пророка» авторы пребывали в сомнамбулическом состоянии. «Жёлтый дождь» ударил в голову Юркину-Бронзику.

Текстологическая проблема связана с тем, что симбионт подключается и паразитирует на мистических традициях, но исключительно в пределах массовой культуры. Потому что взыскательного читателя, владеющего навыками вдумчивого чтения, нельзя напугать «Затяжными дождями – приметой сезона дождей». Не нужен диплом учителя русской литературы, чтобы после анализа Юркина закралось подозрение, а подсознательно не ценят ли заядлые юркиноведы за «затяжные дожди – примету сезона дождей».

Парадокс Юркина-Бронзика состоит в том, что уринально-фекальные слова-паразиты мешают развитию критической темы и препятствуют восприятию даже слабой идеологии плагиаторской беллетристики.

Какова информационная насыщенность подобных чудовищно вульгарных словес? Фактологическое подтверждение уринально-фекального ужаса Юркина низводит умного и начитанного человека до неврастеника, усидчиво исписавшего общие тетради грязными ругательствами.

Доктора вызывали?

«Шизофрения, как и было сказано»

М. Булгаков «Мастер и Маргарита»

Откуда бы такая текстовая идиосинкразия у талантливого автора? Ответ дается автобиографический.

Тяжёлое детство, зависть к одноклассникам, якобы незаслуженно, обладающим благами жизни, недоступными в молодости Юркину. Урино- и фекаломания Юркина заставляет заподозрить, что особое место в этом ряду занимают печально известные «удобства на улице».

Подростковая психологическая травма, обида на незаслуженные унижения со стороны учителей.

Попытка самоутвердиться за счёт близкого знакомства с криминальными элементами.

Излишнее увлечение мастурбацией и тщательное сокрытие этого факта не только от окружающих, но и от себя самого до настоящего времени, при этом, одновременно – скрытое желание открыто заявить об этом (эксгибиционизм?).

Несомненно, при разборе нам потребуется помощь психиатра. Широко известно, врачи данной специальности считают, что нет ни одного человека с абсолютно здоровой психикой. Случай Юркина – клинический. Читая роман «Пророк» мы имеем дело с целым букетом психических и нервных расстройств различной тяжести.

Ни на что не похожий мир без зверей и насекомых – зоофобия и инсектофобия.

Мечта о многожёнстве, при этом скрытые гомосексуальные наклонности автора на фоне беременности (!!!) главного героя (гермафродит?).

Логорея (греч. logos – слово, речь и rhoia – течение, истечение) – симптом патологии речи; речевое возбуждение, многословие, ускорение темпа и безудержность речевой продукции. Наблюдается при сенсорной афазии, маниакальных состояниях, шизофрении.

И наконец, мания величия. Каким диагнозом ещё можно объяснить регулярные повторы самим Юркиным фразы «Пророк новой цивилизации – А. Юркин». Несомненно, именно себя логорейно-графоманствующий плагиатор-мастурбатор вывел в образе ГГ своего единственного рóмана. Взгляните на рисунок

Только несчастному художнику известно, как долго Юркин ему позировал для обложки… Только художник может сказать, это лично его идея или категорическое требование Юркина – придать внешности ГГ некоторую благородную аскетичность, убрав излишнюю благообразную полноту лица и фигуры.

Эпилог

«Но только не псины. Хватит с меня псины…»

А и Б. Стругацие «Хромая судьба»

Уринально-фекальная логорейно-графоманская беллетристика Юркина-Бронзика – это карнавал плагиаторов, скрывающих вторичность идей, образов и сюжетных линий за квазинаучными словами. Юркин-Бронзик напоминают ходячие степлеры, соединяющие листы из рукописей англоязычных авторов с помощью неуместно железных скрепок. Это толстокожие и самодовольные дикобразы, кормящиеся скороспелыми плодами плагиаторского дерева, выросшего под шумок создания «книжного рынка» и привыкшие к безнравственному функционированию бессовестного организма.

Вердикт: специальная плашка «Руки прочь от Стругацких!», всей беллетристике – православная плашка «Языческая ересь».

Диагноз: Мания величия. Раздвоение личности. Графомания. Логорея. Маниакально-шизоидная тяга к физиологическим отправлениям и мастурбации.

Сопутствующий диагноз: Паранойя. Некрофилия. Инсектофобия и зоофобия. Скрытая гомосексуальность. Эксгибиционизм и вуайеризм.

Приговор: Лечиться надо!

Дополнительная информация в АК: http://fantlab.ru/blogarticle11868

Я был уже неплохо знаком с творчеством Владимира Васильева, когда в сентябрьском номере «Если» за 2007 год прочитал рецензию на его новый роман «Сокровище «Капудании». Евгений Харитонов дал исключительно превосходную оценку книге, завершив свой отзыв так: «У романа всего один очень серьезный недостаток. Он слишком быстро заканчивается». В одном из следующих номеров того же журнала опубликовали обзор произведений крупной формы, изданных за год. Автор статьи среди прочих выделил «Сокровище» как несомненное достижение русскоязычной фантастики.

Поэтому когда я пошёл закупать книги на отпуск и увидел на полке в магазине эту книгу, сомнений не было. Пёстрый томик быстро занял место среди прочих у меня в сумке, а пару дней спустя был открыт одним из первых – сразу после погрузки всего семейства в поезд. Одна бессонная ночь, – назавтра времени отоспаться будет с избытком – и масса необычайно ярких впечатлений была мне обеспечена надолго. Самыми яркими среди них были разочарование и возмущение. И возмущение «еслевским» рецензентом явно превалировало. Евгений Харитонов честно рассказал обо всём, что ожидает читателя книги и откровенно слукавил при написании всего лишь одного слова в последнем предложении. Но как при этом разительно смещаются акценты:

У романа всего один очень серьезный недостаток. Он слишком ПРИМИТИВНО заканчивается.

Довольно широко известно, что яркая и неожиданная концовка может спасти среднее, в общем и целом, произведение. А вот провальный финал испортит ощущения от самой изысканной книги. К сожалению, в случае с «Сокровищами «Капудании» я столкнулся именно со вторым вариантом. Даже по прошествии двух лет я очень ярко помню разочарование, почти возмущение, которое в один момент разрушило всё очарование, первоначально возникшее при чтении. Весь яркий и живой мир, все парусники, пираты, охотники за сокровищами, корабли-призраки, ожившие скелеты, заклинатели ветров, вся оригинальная терминология и самые разнообразные подробности и нюансы, которые с уважением и знанием морского дела любовно и тщательно были прописаны автором, оказались не в силах перевесить тот факт, что сюжет был примитивно свёрнут, завершись чередой роялей в кустах в качестве прелюдии к непритязательному «хэппи-энду» в стиле «Deus ex machina».

«Сокровище «Капудании» – чтение на один раз и моё персональное разочарование 2008 года.

За последнее — отдельная «благодарность» лично Евгению Харитонову. Ведь чем больше от книги ждёшь, тем тяжелее переживаешь крах ожиданий.

Вообще, в призерах последних конвентов и фестивалей сюрпризов хватает, но когда увидел эту повесть, возглавляющую список призеров «Интерпресскона-2010» — натурально ошалел. Сдаётся мне, не настолько уж плохи дела в нашей фантастике, чтобы награждать ЭТО. Вкусовщина и компанейщина в чистом виде. ИМХО, конечно.

Интересно, что в чём-то сходный по посылу и даже гораздо более жёсткий по содержанию роман Пелевина «Омон Ра» я в своё время воспринял гораздо более благосклонно. А при чтении сего произведения испытывал рвотные позывы. До сих пор при воспоминании возникает стойкое чувство гадливости.

Не ловитесь на этикетку «Социальная научная фантастика и сатира в стиле АБС» — под ней скрывается фантасмагорическое беспросветно-чернушное действо в стиле кондового постсоветского нигилизма с элементами гомосексуальной порнографии.

Пелевина рекомендую, Рыбакова — категорически нет.

Вселенная «Метро 2033» начинает расширяться после Большого Взрыва, произошедшего в момент издания первой книги Дмитрия Глуховского. Пока нельзя сказать, что это расширение происходит стремительно, но что такое несколько лет в космических масштабах? Так или иначе, но в части касающейся литературной составляющей, проект уже стал межавторским. Вначале вышли «Путевые знаки» Владимира Березина, за которыми последовал роман «Метро 2033: Питер» Шимуна Врочека.

Последнюю книгу я ждал с особенным нетерпением, познакомившись со сборником рассказов «Сержанту никто не звонит». Очень многое там указывало на нешуточный потенциал пока малоизвестного автора. Участие в проекте «Метро 2033» позволяло, с одной стороны, обеспечить ему приличную раскрутку, а с другой, должно было показать возможности писателя, поставленного в довольно жёсткие рамки межавторского цикла.

И вот, перевернута последняя страница. Можно подводить итоги.

Не знаю, какие требования предъявляли к роману издательство и автор первой книги, но «Питер» оказался братом-близнецом, почти клоном «Метро 2033», начиная с сюжета. Главному герою предстоит квест по миру подземки постапокалиптического Санкт-Петербурга с целью спасения окраинной станции, которой в силу обстоятельств грозит опасность превращения в нежилую. Очень многое из мира московского метро Врочек перенёс в северную столицу почти под кальку. Самый яркий пример – негласное соглашение на запрет использования огнемётов в боевых действиях под землёй при выяснении отношений между альянсами и союзами. А вот отличие которое сразу бросается в глаза — всего лишь на уровне «поребрик-бордюр», «парадное-подъезд», «булка-батон» — у Врочека не «сталкеры», а «диггеры», что не совсем точно соответствует их основному предназначению: диггеры ведь с поверхности идут под землю, а не наоборот... При этом мир московского метро Глуховского выгодно отличается гораздо более тщательно прописанными деталями, устройством и организацией подземного мира, человеческих, общественных и межгосударственных отношений. Всем тем, что создавало бесподобную атмосферу, за которую я простил многочисленные натяжки в «Метро 2033».

Впрочем, может оно и к лучшему. Возможно, так и было задумано – «Питер» написан настолько широкими мазками, картина так схематична, что последователям, пожелавшим продолжить освоение постапокалиптического мира подземки северной столицы предоставляется широкое поле для их фантазии. Ведь после «Метро 2033» сказать новое слово в том мире, придумать что-то новое, даже просто дополнить, не разрушая целостность существующей картины, оказалось очень сложно. Что и подтвердил выход «Метро 2034» самого Глуховского.

Ещё одним существенным отличием «Питера» стал толстый налёт мистики на описываемых событиях. Хотя до магического реализма там ещё далеко, но и на галлюцинации, аналогично первой книге Глуховского всё это уже не спишешь. Вернее для двоякого толкования происходящего практически нет оснований. При этом просто зашкаливает количество «вещих» снов – ночных кошмаров, мучающих ГГ на протяжении всего повествования. Почти в каждой главе. Вроде бы все они пророческие и должны соответствующим образом настроить читателя, но особого смысла в этом нет – ничего в стиле «иронического детектива» мы вроде бы и не ждали. При этом не замечено в поведении героев того мощного психологизма, в полной мере присущего рассказам Врочека.

Что касается стилистических изысков и языка произведения, не ждите от меня глубокого анализа — я не считаю себя сугубым специалистом в этом вопросе. Предварительно, пожалуй, всё. Не хочу, «пьянея от помоев», ругать произведение этого автора. Позволю только почти дословно процитировать самого себя из отзыва на «Конкурентов» Лукьяненко:

Подозреваю, что роман «Метро 2033: Питер» будет интересен читателям, до потери критичности восхищённым «Метро 2033», и геймерам, «подсевшим» на последовавшую за книгой одноимённую компьютерную игру. Особенно тем из их числа, кого можно отнести к своеобразным «патриотам» Северной Пальмиры, обрадованным тем фактом, что сверхпопулярный апокалипсис добрался наконец-то и до их города.

Общее впечатление — не моё это. Не зацепило. Никаких струн в душе не задело. Книга такого объёма обычно «проглатывается» мной за ночь, а мы с «Питером» мучили друг друга три дня. Перечитывать не буду. Только если потом в ненаписанных ещё шедевральных продолжениях вдруг окажется, что в первой книге «питерской ветки» вселенной «Метро 2033» были спрятаны некие намеки, оказавшиеся основополагающими для всего дальнейшего развития событий, но почему-то не оставившие в моей памяти следов.

Такие дела…

Что там у нас на очереди? Продолжение «Дикого таланта», который пишется в соавторстве с Обединым. Да и «Война 56» в работе. Будем ждать.

10 апреля 2010 года

Продолжая осваивать достижения современной русскоязычной фантастики для детей и юношества, просмотрел итоги нынешнего «РосКона» и обнаружил, что номинантом «Алисы» в этом году вновь стал Андрей Жвалевский, хотя уже и с другим соавтором – с Евгенией Пастернак.

Впечатления от «Здесь вам не причинят никакого вреда» свежи до сих пор, поэтому на «Время всегда хорошее» накинулся, не задумываясь. Открыл файл и испытал ни с чем не сравнимое чувство «дежа вю» от названия первой главы: «Синичка, 10 апреля 2018 года, утро». Ведь только 3-го марта по рекомендации одной своей хорошей знакомой прочёл «Цветы для Элджернона» и тогда ещё похихикал над датой: «1 атчет 3 марта», – годовщина! Всего-то чуть больше месяца прошло и вот, опять. «Тенденция, однако» (с)

Очень захотелось, чтобы совпали и общие впечатления от книг. Соавторы моих ожиданий не подвели, всего лишь произведя нехитрую рокировку во времени мальчиком из уже далёкого для нас 1980 года и девочкой из совсем близкого теперь 2018-го…

Короткий роман проглочен запоем. И теперь совершенно не хочется вникать и разбираться, – «Ляп, или нет?» – некоторая логическая нестыковка описываемого прошлого и соответствующих ему различных вариантов будущего после того, как над ними основательно «потрудились» два школьника. За сотню лет после Герберта нашего Уэллса уже несколько поколений фантастов замахивались на проблемы изменений в пресловутом «пространственно-временном континууме», посвятив свои труды «парадоксу дедушки», «эффекту бабочки», «проблеме движения небесных тел», «кошке Шредингера» и прочим феноменам, связанным с перемещениями во времени. Если вы горите желанием погрузить своё сознание в размышления на эти и подобные им темы, не мучайте себя – выберите другую книгу. Потому что ЭТА совсем «не об этом».

Как там у Высоцкого? «Средь оплывших свечей и вечерних молитв,/ Средь военных трофеев и мирных костров,/ Жили книжные дети, не знавшие битв,/ Изнывая от детских своих катастроф…

Только в грезы нельзя насовсем убежать:/ Краткий век у забав – столько боли вокруг!/ Попытайся ладони у мертвых разжать/ И оружье принять из натруженных рук./ Испытай, завладев еще теплым мечом,/ И доспехи надев, – что почем, что почем!/ Испытай, кто ты – трус иль избранник судьбы,/ И попробуй на вкус настоящей борьбы…

И когда рядом рухнет израненный друг/ И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,/ И когда ты без кожи останешься вдруг/ Оттого, что убили — его, не тебя, – Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал/ По оскалу забрал — Это смерти оскал! – /Ложь и зло, – погляди, как их лица грубы,/ И всегда позади — воронье и гробы!..

Если мяса с ножа ты не ел ни куска,/ Если руки сложа, наблюдал свысока,/ И в борьбу не вступил с подлецом, палачом – / Значит, в жизни ты был ни при чем, ни при чем!»

Конечно, реалии несколько отличны (свечи, молитвы, мечи и т.п.), друга в романе не убивают физически, а «всего лишь» ломают морально, и вместо «мяса с ножа» должен быть «пасхальный кулич» или «бабушкины пирожки», но общий настрой вполне соответствует. И хотя эта тема является центральной только в одной половине книги, но именно она производит самое сильное впечатление. В качестве противовеса такому пафосу в параллельной сюжетной линии авторы ловко преподносятся серьёзные социальные проблемы в шутливой и игривой манере, каждый раз возвращая общий настрой читателя к безусловно положительным эмоциям. Приятные ощущения. Текст романа настолько глубоко пропитан лёгкой иронией и великолепным юмором, а незамысловатый сюжет окутан такой бесподобной атмосферой доброты, дружбы и любви, что улыбка теперь не сходит с моего лица при малейшем воспоминании о похождениях героев.

На фоне многих современных русскоязычных произведений, основным лейтмотивом которых стали «Дерьмом мы были, им же и остались» и «Давайте сдохнем все», «Время всегда хорошее» выделяется честной, но бережной передачей реалий советской действительности. Без сюсюканья, но и без мазохизма. А возрастной формат произведения позволяет простить некоторую утопичность изображения нашего будущего. За «чернухой» вновь отправляю читателей к другим авторам.

Рекомендую в обязательном порядке перечитывать роман после каждого очередного номера «Полдня» или новых произведений Марии Галиной – в качестве антидота впечатлениям от хороших, но тяжёлых произведений. Потому что есть зерно истины в утверждении, вынесенном соавторами в название книги – время всегда хорошее. Я-то это знаю точно, вот только самому поверить иногда бывает трудно. А книга Жвалевского и Пастернак очень этому способствует.

P.S. Недавно вновь напомнила о себе уже упомянутая мной знакомая и настойчиво посоветовала прочесть «Ночь в тоскливом октябре» Желязны. Открыл книгу, проскочил «Пролог», подхожу к первой главе и вижу заголовок: «1 октября»…

На этом пока застопорился, сел писать отзыв, а параллельно размышляю: может повременить полгодика с чтением, дабы тенденция сохранилась?;)

Возможно, я просто окончательно не повзрослел. А может всё ещё даёт себя знать печальный опыт родителя, раннее отцовство которого пришлись на годы тотального безденежья, вследствие чего наша семья была лишена возможности покупать книжные новинки для чтения дочери. Не исключено, что всего лишь где-то глубоко внутри меня сидит некая исследовательская жилка, заставляющая искать доказательства тому утверждению, что и взрослому человеку интересно читать по-настоящему ХОРОШУЮ литературу для детей и юношества. Что отнюдь не каждый, даже маститый автор может ХОРОШО писать для читателей этой возрастной категории. И что писателей, ЗАСЛУЖЕННО несущих по жизни высокое звание «детский», на самом деле не так уж и много.

В любом случае, к детской и подростковой литературе, особенно – в силу личных пристрастий – фантастической, я питаю нешуточный интерес с давних времён. Как, наверное, вы догадались – с самого детства.

Вот только последних лет десять удовлетворять эту свою потребность, к тому же ещё и несколько необычную для взрослого человека, получалось лишь от случая к случаю. По различным причинам. И основная среди них – удалённость от основных центров цивилизации и немалая стоимость книг, приобретать которые стало достаточно накладно. Однако шли годы, всемирная паутина «доползла» до нашей глубинки, на помощь мне пришли «Интернет» с «Гуглем» и появилась возможность побаловать себя. Начать я решил с победителей разного рода конвентов и фестивалей, а первой мне попалась книга Жвалевского и Мытько «Здесь вам не причинят никакого вреда», получившая премию «Алиса» на фестивале «Роскон-2007».

Чтение неожиданно вызвало постепенно всё удлиняющийся ряд ассоциаций, но при этом не возникало ощущения вторичности. Скорее это напоминало случайную встречу со старыми добрыми знакомыми – приятные такие ассоциации. И первые из них неожиданно относились к мультипликации. Абсурдно-бессмысленные и при этом – глубокомысленно-многозначные диалоги и рассуждения персонажей вызвали в памяти советских «Алису в стране чудес» и «Алису в Зазеркалье», а ужасные чудовища, всегда прячущиеся в шкафу детской комнаты любого дома – их заокеанских «коллег» из пиксаровской «Корпорации монстров».

Следом пришёл черёд и литературных реминесценций. Те же чудовища из детских страхов и борьба с ними взрослых напомнили о далёком 1980-м годе и нестареющем (уже тогда почти 30-летнем) «Призраке-5» из цикла Р.Шекли об Арнольде и Грегоре. Преданья старины глубокой смешались с совершенно свежими впечатлениями от романа «На тихом перекрёстке» Кублицкой-Лифанова по ассоциативному ряду «субжанр городской фэнтези – небольшая вымышленная среднеевропейская страна – детектив». И наконец где-то между двумя предыдущими всплыли отголоски воспоминаний о детективной же линии в похождениях сэра Макса из первых романов цикла «Лабиринты Ехо» М. Фрая.

Эдакий винегрет. Особую прелесть данному произведению литературно-кулинарного искусства придавал добрый юмор и весёлый комизм ситуаций, в которые попадают персонажи. Единственное, что мне показалась несколько избыточным и будет сложным для понимания юными читателями – недетская афористичность и КВН-овская гэговость эпиграфов. Хотя они вполне могут прийтись по вкусу родителям.

Вот, собственно и всё. Если у Вас в душе что-то затеплится от названий указанных мной дальних родственников книги Жвалевского и Мытько, то можно с известной долей вероятности говорить о том, что аналогичные чувства проснутся и при чтении «Здесь Вам не причинят никакого вреда».

P.S. Очень личное примечание.

Как известно, «…если вы идёте ночью в туалет и не боитесь, что вас по дороге съедят, значит детство кончилось». Основываясь на этом утверждении, я давно считаю себя взрослым. Но, оказывается, наши детские страхи если и спрятались в подсознании, то не очень-то и глубоко. Выскочить им оттуда – раз плюнуть!

Честное слово, при чтении волосы на загривке встали дыбиком… Правда, всего один раз… И то – слегка… При том, что читал ночью, один сидя в пустой тёмной комнате… Э-э-э… Ну, пусть и не в комнате – на кухне…

Но ведь было же!!!

Так что особо впечатлительным натурам при чтении рекомендую соблюдать определённую осторожность.

Во избежание… (с)

ВСЯК НОРОВИТ БЕДНОГО «НЕДОТЕПУ» ОБИДЕТЬ

Покритиковав Лукьяненко за его «Конкурентов», за «соучастие» в проекте «Ночь накануне» и одну единственную, но такую обязывающую фразу в аннотации к «Волшебной мясорубке» Станислава Буркина, выступлю-ка я на этот раз в роли своеобразного адвоката Сергея Васильевича.

Ну, почти…

Поводом для принятия мной такого решения стали многочисленные гневные отзывы в адрес романа «Недотепа» и его автора. Большая их часть – в сети, от простых читателей. В «бумажных» изданиях, где правят бал так называемые «профессиональные критики» нелестных оценок меньше. Некоторые отзывы, расписывающие роман в превосходной форме, носят почти откровенно ангажированный характер. Но и здесь много средних оценок, а отзывы часто далеки от восторженных…

Я же особо хочу обратить внимание читателей, что «Недотёпа» существует в двух вариантах:

– в журнальном – повесть «Недотёпа. Трикс ищет правды» (условно назовём её «Недотепа-1»), это одна только первая часть книги без начала первой главы, которая, очевидно, писалась как трейлер «под заказ» для «Если» и впервые была опубликована в тематическом номере этого журнала, посвящённом «фэнтези», а затем ещё издавалась и в сборниках;

– в полном – роман «Недотёпа. Плутовской роман» («Недотёпа-2»), изданный отдельной книгой.

Предлагаю сравнить эти два произведения как отдельные и самостоятельные. И что мы тогда увидим?

«Недотёпа-1» – отличная повесть с сюжетом, приведённым к промежуточному финалу, с ненатужным и в целом вполне обоснованным, хотя и несколько слащавым хэппи-эндом. Причём основные сюжетные линии в большинстве своём могут считаться в той или иной степени завершенными. Логичное поведение персонажей, лёгкие ирония и юмор. Благодаря хорошо прописанным мелким деталям картон и фанера декораций постепенно приобретают рельеф и глубину, создавая вполне самостоятельный и довольно яркий фэнтезийный мир.

Моя оценка – 8 из 10

Рассматривая на таком фоне «Недотёпу-2», очевидно, что вторая и следующие за ней части сразу начинают сильно выделяться в худшую сторону. И в первую очередь – разгулом постмодернистских игр, столь полюбившихся Лукьяненко начиная с написанного в соавторстве с Юлием Буркиным «Острова Русь». Удачным и изрядно повеселившим меня экспериментом я признаю только использование Триксом заклинания на основе текста горьковской «Песни о буревестнике». А вот легко узнаваемые Джон Сильвер из «Острова сокровищ», «Сказка о царе Салтане» на новый (чересчур современный) лад, высмеивание «Фаст Фудов», критика системы бюрократических проволочек, хиханьки-хаханьки в адрес спецслужб и иже с ними очень навязчивы. Введение их кажется искусственным и откровенно раздражает.

Чувствуется некий дисбаланс по предполагаемому ограничению возрастной планки читательской аудитории для первой и последующих частей. Первая более жестковата из-за довольно реалистичной передачи нравов средневековья, можно сказать – более правдива или менее сказочна, и предполагает возникновение у юных читателей некоторых сложных для родителей вопросов, как то: приобретение сексуального опыта юными отпрысками феодальных семей, слишком явные идиомы в застольных песнях и тому подобное. Следующие части на таком фоне выглядят какими-то легковесными и чересчур «детскими». Используя советскую терминологию, можно сказать, что первая часть романа предназначена для среднего школьного возраста, а последующие – только для младшего.

Создаётся полное впечатление, что автор задумывал и начинал писать книгу, подходя к работе со всей возможной серьёзностью (напомню – заказ «Если»), а потом откровенно схалтурил, «слил» роман, возможно, подходя к вопросу его завершения исключительно с коммерческой, рыночной точки зрения. Даже если это и не так, в данном случае Сергею Васильевичу было бы целесообразно воспользоваться секретом творческой кухни супругов Лукиных: «…один из основных принципов нашего соавторства: самое сильное средство воздействия на читателя – это сокращение [текста – А.К]». А моя рекомендация вам: «Читайте журнальный вариант «Недотепы», и будет вам счастье».

Тем же возмущённым читателям, кто с упорством, достойным лучшего применения пытается сравнивать роман с серьёзными вещами Лукьяненко, я предлагаю ответить на следующие вопросы. Вы что, всерьёз считаете, что можно поставить в одну «весовую» категорию «Золотой ключик» Алексея Толстого и его же «Гиперболоид инженера Гарина», «Путешествие в преисподнюю» и «Улитку на склоне» Стругацких, «Девочку из Будущего» и «Реку Хронос» Булычева? Что у Вас приготовлено для чтения ребёнку на ночь – «Незнайка и его друзья» Носова или «Мастер и Маргарита» Булгакова, «Хоббит» Толкиена или «Черный отряд» Кука? Хотя я не ханжа и понимаю, что молодёжь у нас куда как продвинутая, но, не касаясь чисто литературных достоинств книг, а лишь с точки зрения наличия или отсутствия откровенных сцен, дочери я порекомендую читать «Гарри Поттера», а не Юрия Никитина. А имея в виду смысловую нагрузку и идейное содержание, не буду ей предлагать «Опоздавших к лету» Лазарчука, или «Сумму технологий» Лема, от которых у некоторых взрослых «шестерёнки клинит», не говоря уже про «многобукафф».

И в любом случае, мы – взрослые читатели, а книга явно тяготеет к детской/юношеской литературе. И окончательный «приговор» этой фэнтезийной сказке Сергея Васильевича сможет поставить только самый беспристрастный читатель или слушатель – ребёнок/подросток. «Опробуйте» на них «Недотёпу» и узнаете результат.

Будем честными: очень немногие детские произведения смогли выйти за рамки своего субжанра, шагнув в разряд большой литературы. Вот с таких позиций и надо подходить к оценке «Недотепы-2». И тогда следует признать, что этот роман – не самое худшее произведение Лукьяненко, его оценка колеблется где-то между «5» и «6» (выше «Конкурентов»). При этом даже крепкая «пятёрка», это никак не «УГ», как оценивают эту книгу некоторые из моих знакомых и коллег. Такой их взгляд кажется мне слишком пристрастным, а низкий балл, очевидно, выставляется не столько книге, сколько самому автору, в своё время представившему на суд читателей гораздо более сильные тексты.

Воистину, любовь толпы к своему кумиру переменчива. А от любви до ненависти, как известно, расстояние мизерное…

Хотя «Цветы для Элджернона» считается романом, объём его совсем небольшой. Начал читать с ленцой, увлекся и проглотил за несколько часов.

Удивительное творение вышло из под пера Киза Дэниела.

Меня всегда привлекали произведения, содержащие несколько уровней восприятия. «Цветы» вполне соответствуют этому требованию.

На первом плане щемяще-грустная история умственно-неполноценного юноши, пытающегося стать «как все».

На втором — не менее грустный рассказ о молодом человеке, мечты которого сбылись...

На третьем — повествование о самовлюбленном умнике, каждое слово которого больно ранит всех близких ему людей.

На четвёртом уровне в разных ракурсах рассматривается идея первородного греха и божественного наказания за попытку изменить предначертанное богом...

А на пятом — мысли об учёных, как о маленьких детях со спичками, играющими возле стога сена. Сидят себе в башне из слоновой кости, построенной для них за счёт налогоплательщиков, стремятся удовлетворить собственное любопытство, реализуя ЧСВ, и дёргают за все ниточки мироздания до каких могут дотянуться. Что-то выйдет? Ядерную бомбу заметило всё человечество и сразу (ха, попробовали бы не заметить!). А что будет, когда дело коснётся одного идиота и одной лабораторной мыши? Да так и будет, как описано.

На шестом уровне, на седьмом...

Просто не верится, что рассказ написан 50 лет назад, а роман на его основе — более 40. История остается удивительно современной. До сих пор умному человеку найдётся над чем подумать. А благодаря удивительному таланту автора — ещё и поплакать — гарантирую, это для для 90% читателей, и не только «прекрасной», но и «сильной» половины человечества.

Почитайте, оно того стоит.

Если для кого-то это будет рекомендацией, то в этом рассказе я ощутил некий привкус, лёгкое дыхание ныне почти покойного явления, некогда широко известного под названием «турбореализм». Эдакое созвучие тем ноткам, что потрясли меня когда-то в «Опоздавших к лету» А.Лазарчука.

Умопомрачительно-«чернушный», но при этом какой-то неуловимо оптимистичный рассказ. Оптимистичный всего лишь на полунамёках, на едва уловимых оттенках, на каких-то отзвуках. В целом же, всё подавляет совершенно жуткая, агрессивная атмосфера реалий технофэнтезийного мира – хочется вздохнуть поглубже, ибо не хватает кислорода, но в лёгкие проникает лишь сладковатый трупный смрад и горечь дыма пожарищ. Мир бесконечной войны вызывает прямые и недвусмысленные ассоциации с тотальными войнами нашей Реальности. И хорошо, что остаётся хоть какая-то Надежда…

И там, и здесь…

Не то чтобы этот рассказ поражал какими-то необыкновенными художественными достоинствами, но, скажем так, привлёк моё внимание. По формальным признакам можно предположить, что Шимун Врочек, размахнулся и готовил его к участию сразу не менее чем в трёх сетевых конкурсах. Вот только закрадывается у меня подозрение, что в результате он не поучаствовал ни в одном – есть у автора такой пунктик: рассказы на конкурсы пишет, но не выкладывает, считая их сыроватыми. Иными словами – банально не хватило времени.

В любом случае, все желающие могут сделать свой вывод, сравнив «Книгу перемен» с рассказом «Мышки-кошки» Олега Дивова, занявшим на одном из тех конкурсов третье место. По моему субъективному мнению «Книга перемен» – если не «впереди», то вполне «на уровне».

Считается, что во многом успех произведения в целом определяется финалом. И здесь Врочеку удалось меня удивить.

Как и в «Уроте», перед нами вновь стилизация под манеру разговорной речи главного героя. В этот раз – монолог грубоватого сержанта-ветерана каких-то космических войск. Откровенные байки и настоящие легенды всегда являются непременным атрибутом разговорного фольклора в среде людей, чья жизнь часто висит на волоске. Им-то и посвящена львиная доля рассказа. А когда становится совершенно непонятно, к чему, собственно, всё это наворочено, наступает развязка, принимающая неожиданно глобальные, даже по космическим меркам, масштабы.

Впервые желание прочесть «Сержанту никто не звонит» возникло у меня, когда я узнал, что понравившийся мне «Ангел-хранитель 320» Игоря Поля в 2006 году оказался всего лишь третьим в номинации «Лучшая дебютная книга» на харьковском фестивале фантастики «Звёздный Мост». А «Золотой кадуцей» достался как раз сборнику Шимуна Врочека.

Но вот реализовать задуманное удалось только на днях. Неожиданно оказалось, что с некоторыми из рассказов я знаком уже довольно давно. «Восьмой рыцарь» и «Эльфы на танках» ещё в 2004 году вошли в читанную мной антологию «Гуманный выстрел в голову», составленную С.Лукьяненко на основе сетевых конкурсов (написание рассказа на заданную тему за 48 часов). Ещё тогда они на общем фоне оставили очень хорошее впечатление, вот только имя автора, даже такое необычное, к сожалению не запомнилось. Что же, теперь я напротив него поставил очень жирную галочку и постараюсь впредь более оперативно реагировать на появление новинок от писателя с весьма оригинальным даже для писателя-фантаста образованием – неоконченным актёрским и неоконченным же режиссёрским.

Коротко остановлюсь на нескольких из представленных рассказов. Уже упомянутые мной в начале, очень интересные «Восьмой рыцарь» и «Эльфы на танках» я рассматривать здесь не буду – «Доктор» их неплохо «пропиарил» уже самим фактом включения в свой сборник. Поговорим о новинках.

«Скоро дембель»

Если для кого-то это будет рекомендацией, то во многих рассказах сборника я ощутил некий привкус, лёгкое дыхание ныне почти покойного явления, некогда широко известного под названием «турбореализм». Эдакое созвучие тем ноткам, что потрясли меня когда-то в «Опоздавших к лету» А.Лазарчука.

В первую очередь здесь выделяется умопомрачительно-«чернушный», но при этом какой-то неуловимо оптимистичный «Скоро дембель». Оптимистичный всего лишь на полунамёках, на едва уловимых оттенках, на каких-то отзвуках. В целом же, всё подавляет совершенно жуткая, агрессивная атмосфера реалий технофэнтезийного мира – хочется вздохнуть поглубже, ибо не хватает кислорода, но в лёгкие проникает лишь сладковатый трупный смрад и горечь дыма пожарищ. Мир бесконечной войны вызывает прямые и недвусмысленные ассоциации с тотальными войнами нашей Реальности. И хорошо, что остаётся хоть какая-то Надежда… И там, и здесь…

«Последний романтик»

Это очень (прошу меня простить за некоторую «наукообразность») «гендерная» история. Объясню.

Что сделает сильный мужчина, когда погублена его любовь? Пойдёт мстить, даже понимая, что тем обрекает на сиротство единственного родного ему человека… Чего хочет простая женщина? Даже когда мужчины вокруг озабочены одним лишь уничтожением друг друга, ей хочется мира и покоя. Выбор мужчины женщине не по нраву, но мужчина поступить по-другому не может. Уходя, мужчина слагает письмо новорождённой дочери, рассказывая о причинах своего поступка. Красивое, вдохновенное, очень романтичное письмо… Жаль только, правильные слова пришли к мужчине слишком поздно.

Мужчины – они такие…

«Урот»

Необычное произведение, в первую очередь из-за стиля написания – языком и от лица недоразвитого полуграмотного мутанта. Удивительная история. Удивительно, что автор настолько верит в людей, что хоть кому-то в постапокалиптическом мире оставляет право именоваться Человеком (с большой буквы «Ч»), даже если этот кто-то – полудебильный и уродливый мутант. Удивительно, как прихотлива любовь. Удивительно, что автор сохраняет хоть мизерный шанс на более-менее удачный исход для своего героя…

«Хмурое стекло»

Война и всё связанное с ней всегда интересовали меня – просто в силу половой принадлежности к сильной половине рода человеческого. А война на планете Земля была и остаётся любимым развлечением мужчин всех времён и народов. Исключения современной исторической науке не известны.

Врочек не только не хочет проходить мимо, он явно тяготеет к этой сфере человеческой деятельности, проявляя, по моему скромному мнению, недюжинные познания в военном деле. Почитателям «мущщинской» прозы предлагается широкий выбор описаний законных, полузаконных и вовсе незаконных способов массового уничтожения себе подобных – от нашей Реальности до Миров меча и магии, от Древнего Рима до далёкого Будущего, от мечей и парусных галеонов до торпед с термоядерными боеголовками и космических крейсеров. Но это только для тех, кто скользит по поверхности, кто читает книги, освоив метод скорочтения. Внимательному и вдумчивому Читателю «в нагрузку» достанутся зашитые во вроде бы нехитрых сюжетах сложнейшие психологические этюды, поднимающие из пыльных мешков нашего подсознания вопросы из разряда «вечных». Что есть Любовь и Ненависть? Что такое Добро и Зло, Ложь и Истина? Как определить, кто друг, а кто – враг? Где проходит грань между этими понятиями?

«Хмурое стекло» – из этого ряда, хотя рассказ никакой не фантастический, а, скорее, исторический. Просто – Хороший Рассказ.

С первых строк перед нами разворачивается столь любимое кинематографистами живописное батальное полотно эпохи Возрождения. Но всякая битва когда-нибудь заканчивается. Закончилась и эта. «Тогда считать мы стали раны, товарищей считать…»

Очень впечатляет монолог герцогини Орсини. И глаз ветерана-наёмника начинает слезиться. Возможно – это последствия тяжёлой контузии…

Война это грязь, кровь и смерть.

«Книга перемен»

Не то чтобы этот рассказ поражал какими-то необыкновенными художественными достоинствами, но, скажем так, привлёк моё внимание. По формальным признакам можно предположить, что Шимун Врочек, размахнулся и готовил его к участию сразу не менее чем в трёх сетевых конкурсах. Вот только закрадывается у меня подозрение, что в результате он не поучаствовал ни в одном – есть у автора такой пунктик: рассказы на конкурсы пишет, но не выкладывает, считая их сыроватыми. Иными словами – банально не хватило времени.

В любом случае, все желающие могут сделать свой вывод, сравнив «Книгу перемен» с рассказом «Мышки-кошки» Олега Дивова, занявшим на одном из тех конкурсов третье место. По моему субъективному мнению «Книга перемен» – если не «впереди», то вполне «на уровне».

Считается, что во многом успех произведения в целом определяется финалом. И здесь Врочеку удалось меня удивить.

Как и в «Уроте», перед нами вновь стилизация под манеру разговорной речи главного героя. В этот раз – монолог грубоватого сержанта-ветерана каких-то космических войск. Откровенные байки и настоящие легенды всегда являются непременным атрибутом разговорного фольклора в среде людей, чья жизнь часто висит на волоске. Им-то и посвящена львиная доля рассказа. А когда становится совершенно непонятно, к чему, собственно, всё это наворочено, наступает развязка, принимающая неожиданно глобальные, даже по космическим меркам, масштабы.

Резюмируя, следует отметить, что в целом, общий уровень сборника достаточно ровный, проходных рассказов почти нет. Из разряда «почти» назову только «Хозяина медной горы», который показался мне несколько простоватым, каким-то легковесным, детским, а описанный конфликт и его разрешение – надуманными. Есть одна, но серьёзная претензия и к тщательно прописанному «Мирмиллону» – финал его откровенно и легко читался. А вот если бы зрители показали другой жест, сюжет обострился бы многократно, превратив размеренное повествование в очередной психологический этюд с проблемой Выбора. Такой вариант целиком и полностью соответствовал бы одной из главных отличительных черт прозы Врочека – её глубокому психологизму. Несомненно, автор – тонко чувствующая личность. Он отлично разбирается в человеческой психологии вообще, и особенно, – что редкость, – в женской психологии…

Что же касается рассмотренных здесь рассказов, то я представлял не столько наиболее понравившиеся мне произведения (в силу личных пристрастий, обзор получился бы слишком однобоким), сколько попытался дать общую перспективу, показав тем самым широкий диапазон творческого потенциала и возможностей Врочека. А вообще-то, нужно было рассказывать чуть ли не о каждом втором рассказе сборника, и я хочу хотя бы назвать те, на которые (кроме всех упомянутых выше) настоятельно рекомендую обратить Ваше внимание. В первую очередь это «Сержанту никто не звонит» и «Необходимая жестокость». Запомнились и оставили очень хорошее впечатление «Доспехи» и «Три мёртвых бога», «Хомяки месяца», «Крик единорога» и даже «Плохой Иуда». Подозреваю, что кому-то удачной стилизацией под прозу Довлатова понравится «Сара», хотя лично мне – не очень.

Великолепное созвездие сюжетов. Сколь многие авторы дорого отдали хотя бы за парочку из них. Ведь почти каждый представленный рассказ можно развернуть в полновесную повесть или даже роман. Кому-то может показаться – разбазаривание. И кажется, что как только автор перейдёт к крупной форме, то…

Но не всё здесь так просто. Если рассказы – несомненный конёк автора, то уже написанная и изданная «Армадой» первая книга обещанной трилогии «Дикий талант» (в соавторстве с В.Обединым) вызывает у меня определённые вопросы. А вот первая часть «Войны-56», доступная на интернет-ресурсе «Самиздат» наоборот – обнадёживает.

Зная потенциал автора, на таком фоне меня очень заинтересовало известие, что Шимун Врочек был приглашён к участию в межавторском проекте Дмитрия Глуховского «Вселенная «Метро 2033»» и сейчас работает над романом «Метро-2033: Питер».

Что-то из этого выйдет? Поживём – увидим.

«Не забывайте, если Вы не дочитали книгу до конца, Вы не имеете права ее оценивать» (пункт правил из FAQ).

Нет, об этом я не забыл и в целом «Волшебную мясорубку» не оценивал. Но ведь отзыв написать можно? Очень уж мне хочется.

Прошу покорно простить, но цитат у меня сегодня будет немало. А начну я с издательской аннотации:

«Война порой и детей заставляет брать в руки оружие. Заставляет воевать и гибнуть. А что дальше? Кто сумел не ожесточиться, сохранить добрую, чуткую душу – попадает в добрый мир. Кто не выдержал, поддался злу и жестокости – тем повезет меньше, но и для них не все потеряно. С одной стороны – добро, с другой – зло, как и положено сказке. Дорога от зла к добру легкой не бывает, но она есть. Если вы любите сказки – эта книга для вас. Ну а если нет – почему бы все равно не попробовать?

«Роман Станислава Буркина «Волшебная мясорубка» представляет собой какую-то странную смесь (но в хорошем смысле) Линдгрен, Крапивина и Михаэля Энде… Это интересно, это стоит почитать». С. Лукьяненко».

Верить издательским аннотациям жизнь отучила меня давно, но в данном конкретном случае не она повлияла на мой выбор, а громкое имя на обложке, а также прямая и недвусмысленная рекомендация Лукьяненко. Воистину, авторитетов в этом мире не осталось! Его что, под пыткой заставили написать: «...Это интересно, это стоит почитать»? Может это не Доктор, а какой-то его однофамилец и тёзка? Сомневаюсь.

Хотя кроме имени автора и рекомендации меня привлекло ещё одно обстоятельство.

Цитата: «От идеи «покупать книги по сериям» жизнь меня долго отучала. И почти преуспела. Почти – потому что мы с ней остановились на стадии «о, в этой серии была интересная книжка, надо посмотреть повнимательнее!».

И серия «Другая сторона», кажется, держит рекорд по соотношению купленных книг и встреченных» (перепост из ЖЖ Молчаливый Глюк с http://silent-gluk.livejournal.com/362013.html )

Наши мнения с Молчаливым Глюком относительно серии «Другая сторона» в целом совпадают… (Может лучше «совпадали»? Нет, всё-таки оставим пока глагол в настоящем времени).

Как сказала Мисс Марпл относительно другой книги из этой же серии:

«Эта книга привлекает сразу же: прекрасное издание, изысканное оформление, замечательная обложка. Как часто бывает, внутренним голосом чувствуешь: надо брать. И не ошибаешься!..» ( http://www.fantlab.ru/work126083 ).

Что же, Мисс Марпл с её внутренним голосом и «Перекрёстком» Кублицкой-Лифанова повезло больше чем мне.

Приступив к чтению, я споткнулся взглядом уже на первых строчках: «Пушистый полосатый зверек сидел на ГРЕБНЕ белой перевернутой шлюпки и во все глаза смотрел на застывших неподалеку солдатИКов…»

Ещё через несколько строк: «Зверь мигом пробежал по ГРЕБНЮ и начал жадно КУСАТЬ, показывая свои белоснежные зубки».

Никогда не слышал ни о каких гребнях в конструкции шлюпок. Хмыкнув, я потянулся за листком и начал записывать. Когда пометками были исписаны уже два листа, я стал помечать только особо выдающиеся пёрлы.

НУЖЕН ЛИ ПРОФЕССИОНАЛИЗМ ПРИ РАЗВЕШИВАНИИ ЯГОД?

Вам известно такое выражение, как «развесистая клюква»? Напомню:

«Часто под «развесистой клюквой» понимают что-то сделанное халтурно, с использованием самых пошлых клише. С другой стороны, так называют нелепые россказни, откровенное враньё. Как обнаруживается в толковом словаре Ушакова, выражение «развесистая клюква» пошло от описания России неким французским писателем, где он утверждал, что сидел «под тенью величественной клюквы» <…> А что, собственно говоря, не так с клюквой? Дело в том, что клюква — это болотное растение, стелющийся кустарник, в тени которого могут отдыхать разве что насекомые, пресмыкающиеся или мелкие млекопитающие» ( http://www.gramma.ru/RUS/?id=14.2 )

Разворачивающаяся в первых главах романа картина вполне соответствует этому определению с поправкой на реалии Германии образца весны 1945 года. Молодой талантливый автор с упоением рисует сусально-карамельную картинку своего видения быта и нравов небольшого немецкого городка, над которым дамокловым мечом нависла страшная угроза уничтожения наступающими азиатскими ордами беспощадных русских варваров.

Цитата: «…и пошли в казармы по залитой солнцем улоЧКе маленького городка Раушен, что стоит на самом берегу Балтийского моря. <…> В аккуратнЕНЬКом светлом городКе с кривыми и ВОЛНИСТЫМИ улочками было много частных гостиниц и ресторанчИКов. ДомИКи с высокими черепичными крышами, флюгерами, колоколЕНКами и узкими дымоходами стояли тут дружно и тесно, а вокруг шумел сосновый бор, полосКи которого в виде парков входили в город, и лесные тропКи превращались в аллеи. Самой сказочной постройкой в Раушене была водонапорная башня с часами. Большая, светло-серая, со скругленными углами, она казалась вылепленной из пластилина. Южная ее сторона была обвита рваной мантией плюща, его жухлая коричневая сеть аккуратно опутывала часы своими кривыми нитОЧКами.

Война обходила Раушен. Его никогда не бомбили. Даже сейчас, когда противник подходил к Германии вплотную, люди так же неспешно гуляли по аллеям, читали газеты и даже танцевали, вынося в садИКи ЗАВОДНЫЕ ГРАММОФОНЫ или играя на аккордеонах. Судьба распорядилась так, что даже солдаты здесь оказались не настоящие, а совсем еще мальчИКи – подростки в великоватой им, но ухоженной и чистЕНЬКой форме» и т. д., и т. п., в том же духе.

Особо хотелось бы отметить «волнистые улочки» (это как?), «колоколенки» (неужели их так много в среднестатистическом немецком городке?) и «заводные граммофоны» (у кого-то есть информация о широком внедрении этих звуковоспризводящих устройств с электрическим или иным приводом? Ну, хоть какие-то упоминания есть?)

Авторский текст, благодаря избыточному использованию уменьшительно-ласкательных суффиксов, постепенно превращается в умилительное сюсюканье, что, видимо, должно ещё сильнее подчеркивать весь ужас нависшей угрозы.

При этом героев особенно беспокоит возможность применения противником боевых отравляющих веществ. И ведь вроде Гаагские и Женевские конвенции и соглашения об обычаях и правилах ведения войны запрещают применение газов, и санкции в этом случае будут таковы, что за всю войну на нарушение этого запрета (в широких масштабах) не решилась ни одна из воюющих сторон. Но что этим дикарям конвенция? Несколько раз упоминается об этой угрозе, и вот наконец ружьё, висящее на стене в первом акте стреляет: русские выкуривают ипритом героических защитников Кенигсберга из подземных помещений фортов. Люди умирают в страшных муках, читатель весь в соплях и слезах рыдает, сопереживая и искренне сочувствуя.

То, что в анналах истории никаких упоминаний об этом прискорбном факте нет, автора видимо волнует мало. А мне вот, например, известен тот факт, что именно немцы использовали газы против советских партизан, засевших в крымских каменоломнях.

Можно предположить, какой я услышу ответ: это ж фантастика – мой мир, что хочу то и ворочу!

Наворочено там действительно, от души. Особый восторг у меня вызвали (в дополнение к гребню шлюпки и заводным граммофонам) многочисленные ошибки и детали в стиле «развесистой клюквы» при описании суровых реалий военной службы, касающиеся Гитлерюгенда, Вермахта в целом и организации обороны Кенигсберга в частности.

Все их приводить не вижу смысла, остановлюсь лишь на некоторых:

- детишки постоянно разгуливают по городу в касках и с карабинами;

- немецким солдатам почему-то выдают водку и папиросы, а не шнапс и сигареты;

- батальоном командует фельдфебель;

- соответственно, на фронт их отправляет уже целый лейтенант – большая шишка, судя по тому, что его привезли на легковом автомобиле с шофёром, а приезжал только для того, чтобы «толкнуть» короткую, но пламенную речь перед строем, и тут же укатил куда-то (очевидно, на другой митинг, посвящённый началу боёв за город).

А при описании осажденного Кенигсберга я просто млел.

Цитата: «Миновав ворота первого форта, машины с отрядами гитлерюгенда двинулись по переполненной войсками сырой брусчатой улице. Солдаты бежали, шли строем, стояли в оцеплении, вели взволнованных овчарок и доберманов, сидели на мотоциклах. В городе – затаенная тишина и полный мрак… <…> С разных сторон слышалось гудение автомашин, скрежет танков и лай собак».

Можно я вообще не буду это комментировать? Дальше всё в том же духе – сочинение в стиле «Как российский подросток поколения «Пепси» представляет себе реалии Второй мировой, посмотрев несколько голливудских фильмов, посвящённых этому периоду».

Господи боже мой! Ну почему у них всегда столько «овчарок и доберманов»? Это же не концлагерь!!!

Напоследок упомяну ещё несколько особо запомнившихся моментов.

Цитата: «…обоюдоострые штык-ножи длиною с локоть, с ПРОДОЛГОВАТЫМ ОТВЕРСТИЕМ на сверкающем лезвии».

Очевидно, в качестве источника информации здесь использовался «Интернет». Причём не текстовое описание, а изображение. Иначе как объяснить, что ДОЛЫ, продольные выемки на клинках мечей и ножей, которые служат для повышения прочности клинка при одновременном снижении его веса (а не для стока крови, как об этом постоянно твердит Перумов), Буркин называет ПРОДОЛГОВАТЫМ ОТВЕРСТИЕМ, которое может быть вес оружия и снижает, но о повышении прочности клинка при этом говорить не приходится.

Ещё цитата: «…на площадях торчали бетонные КОНУСЫ огневых точек <…> (перед входом в форт – А.К) стоял огромный бетонный КОКОН с крупнокалиберным ДВУСТВОЛЬНЫМ корабельным ОРУДИЕМ».

Сакраментальные вопросы:

- что «крупнокалиберное», да ещё и «корабельное» орудие делает у входа в форт на первой линии обороны, хотя должно находиться глубоко в тылу и если не на корабле, то как минимум – на берегу, для борьбы с вражескими кораблями же (вот уж кем-кем, а идиотами немецкие военные никогда не были, как бы некоторым этого не хотелось);

- что такое двуствольное орудие (есть двуствольные ружья, многоствольные пулемёты и авиационные пушки, а вот двуствольное крупнокалиберное корабельное орудие, да ещё в БЕТОННОМ КОКОНЕ, а не в бронированной башне – это явно один из видов таинственного чудо-оружия Гитлера);

- и наконец, в каком учебнике фортификации г-н Буркин-мл. видел КОНУСЫ и КОКОНЫ огневых точек и башен?

В целом, не побоюсь этого слова, «глубокие» познания Буркина-младшего в военных вопросах просто поражают.

Со скрежетом зубовным прорвавшись через эпизод 1, я выдохнул с облегчением и продолжил чтение в полной уверенности, что дальше наконец-то этот кошмар закончится и начнётся нормальный текст. Но не тут-то было…

ШКОЛЬНОЕ СОЧИНЕНИЕ НА СВОБОДНУЮ ТЕМУ

Перед написанием этого своего опуса я почитал тут отзывы на другие произведения автора. Больше всего меня поразил борхус120:

«Уровень владения русским языком у Буркина, несомненно, блестящий. Блестящий настолько, что слепит глаза, и кроме красоты фраз ничего не замечаешь… Уж не знаю, почему Буркина сравнивают с Гоголем…» ( http://www.fantlab.ru/work140744 )

Возможно, после написания «Волшебной мясорубки» Буркин-младший совершил грандиозный скачок на пути совершенствования своего литературного таланта, но пока что вопрос «…почему Буркина сравнивают с Гоголем?» – для меня остаётся открытым.

Совершенно школярский стиль и язык. Всё те же уменьшительно-ласкательные суффиксы. В одном абзаце больше половины предложений могут начинаться местоимениями «он», «он», «они». Велосипед немецкие подростки почему-то называют «ровер» и т.п.

С переходом героев романа в параллельный мир не прекратились и бесчисленные благоглупости и псевдокрасивости.

Цитаты: «Кругом были глубокие спуски, подъёмы или отвесные скалы… Пару часов брёл ЛЕСАМИ и ДОЛАМИ…»

«…вышел на КРАЙ БУГРА, за которым открывался вид…»

«По неровной песчаной дороге он вошёл в чудесный ГОРОДОК (Езус Мария! – и здесь тоже городок!!!) и увидел, что в нём кипит СЕЛЬСКАЯ жизнь».

И наконец, вот как описывается премилый дом, где добрые хозяева приютили изгнанников:

«Внизу было ЗЛАЧНОЕ ПРОВИНЦИАЛЬНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ с мелкими оконцами, под самым потолком, чуть светящимися из-за плотных штор…»

На этом я чтение решительно прекратил.

Понимаю, что это совершенно бессмысленно, но набившую оскомину группу риторических вопросов всё-таки обозначу: «Почему?», «Зачем?» и «Доколе?»

Последняя на сегодня цитата: «Можно ли писать более одного отзыва на произведение?

Это не приветствуется, и куратор отзывов чаще всего просит объединить или сам объединяет такие отзывы в один.

Однако, если второй отзыв написан после повторного прочтения книги, и новый взгляд на произведение значительно отличается от оценки, данной в предыдущем отзыве, тогда возможно сохранение на странице обоих отзывов» (пункт правил из FAQ).

Наверное дополнять этот отзыв постскриптумом – перебор. Даже при том, что речь может идти не о повторном прочтении, а лишь о завершении первого.

Что же, может когда-нибудь я такой подвиг и совершу, а пока – «ниасилил»…

Форма и содержание этой повести не должны удивлять никого, кто знает о принадлежности авторов к группе «Людены».

Так же скрупулёзно как и книги АБС, Кублицкая и Лифанов разбирают по косточкам произведения Конан Дойля, пытаясь соединить все концы, часто довольно грубо обрубленные сэром Артуром, распутать все узелки, кое-где накрученные им, и объяснить все ляпы, допущенные в описании похождений знаменитого сыщика с Бейкер-Стрит и его спутника. И делают авторы это весьма изящно — как при описании логики событий, так и при стилизации повествования под манеру Конан Дойла (разумеется, в переводе на русский).

Дополнительный шарм тексту придают элементы литературной игры, касающейся других известных детективных произведений, а также отсылки к экранным воплощениям их героев из прославленных экранизаций советской поры.

Поначалу вызвал некоторую оторопь источник доходов «на стороне» доктора Ватсона, но по зрелому размышлению, как говорится: «Пуркуа бы и не па?» — авторы в своём праве. В конце концов, опубликованное произведение уже не принадлежит единолично своему создателю, из под пера которого оно вышло, допуская любые возможные, но при этом логически непротиворечивые толкования.

У повести есть один , но очень серьёзный недостаток: отсутствие интриги, внутреннего драйва повествования. Чтение не увлекает, поэтому и такая низкая оценка.

Женская проза не входила, да и сейчас не входит в круг моего обязательного чтения. К двадцати годам я мог похвастаться лишь знакомством с «Унесёнными ветром» Маргарет Митчелл и «Поющими в терновнике» Колин Маккалоу. Знакомство это иногда бессистемно дополнялось редкими и случайными встречами с какими-то иностранными и советскими произведениями того же происхождения, но они не оставили в моей памяти совершенно никакого следа.

Прорыв произошёл в середине 90-х, когда издательство «Азбука» очень смело для своего времени начало массово, почти массировано, издавать фэнтезийные романы, вышедшие из-под пера русскоязычных авторов-женщин. В этом плане мне и многим другим любителям фантастики повезло, – Мария Семёнова, Юлия Латынина, Далия Трускиновская, Елена Хаецкая, Макс Фрай (Светлана Мартынчик вначале в соавторстве, затем самостоятельно), Марианна Алферова, Инна Кублицкая, – эти имена стали широко известны именно тогда. Все их книги в той или иной степени несли черты, характерные для женской прозы в целом, и тем не менее (или именно поэтому?) заметно выделялись на фоне остальной продукции «Азбуки».

Конечно, на указанных писательниц немедленно обрушился вал критики с обвинениями о переносе в фэнтезийный жанр всех недостатков, присущих пресловутому женскому роману. Несомненно, те критики сильно заблуждались. Всего через несколько лет их претензии уже были прочно забыты, потому как на российский издательский рынок хлынуло то, к чему ныне плотно прикипел ярлык «Женское фэнтези», и мутный поток которого не иссякает до сих пор – десятки ЖФ-аффтаров как на конвейере штампуют описания бесконечных подвигов многочисленных клонов неистребимой Мэри Сью.

Качество текстов в этих, с позволения сказать, книгах падало пропорционально росту их тиражей и количеству наименований. И на фоне этой макулатуры работы писателей-первенцев не только не затерялись, но теперь уже вполне могут считаться едва ли не эталонами для всех женщин, пишущих в жанре «фэнтези».

Особо в этом ряду хочу отметить Инну Кублицкую, которая в отличие от остальных особой известностью ныне похвастаться не может и до настоящего времени большей части читательской аудитории если и известна, то как автор всего лишь одной книги.

«Карми». Роман взросления, НФ-роман в фэнтезийном антураже. Этот зелёный томик «Азбуки» у меня уже почти полтора десятка лет. В числе немногих своих собратьев он благополучно пережил все переезды нашей семьи, все ремонты, перестановки, смену мебели с постепенным уменьшением объёма книжных полок. И до сих пор он занимает на одной из них почётное место, в отличие от бесчисленного множества своих менее удачливых собратьев (вот совсем недавно очередная партия в шести коробках в очередной раз отправились в путешествие в соседнюю библиотеку – авось кому-нибудь пригодятся?)

«Карми» осталась, ибо периодически и с удовольствием перечитывается мной. Значительный объём книги и кажущаяся, даже какая-то нарочитая неспешность повествования ничуть не мешают – роман читается легко, на одном дыхании – в первый раз я проглотил его всего за одну ночь.

Герои «Мира Карми». Главные и второстепенные – стареющие властители и их наследники, телохранители и хлебосольные домохозяйки, горожане и бродячие музыканты. Их много, но все они запоминаются сразу и надолго. Никаких трафаретов, никакого картона. Одно из несомненных достоинств романа – глубокая психологическая достоверность даже второстепенных персонажей, в том числе – мужских…

Но на таком фоне ещё более рельефно выделяется фигура главной героини.

Карми. Савири. Юная принцесса Ур-Руттул, владычица Сургари. Недаром Инна Валерьевна увлекается ономастикой – даже имена и титулы её героини обладают поразительной притягательностью.

Не менее привлекательна и Карми как личность. При всех немалых её знаниях и умениях – никаких набивших оскомину «супервуменистости» и «мэрисьюшности», никаких мгновенных всезнания и суперспособностей. Всё добыто собственными трудом и «деревянным задом», приложившимися к природным способностям и не в последнюю очередь – благодаря умелому наставничеству и воспитанию. А тяжелые испытания, выпавшие на долю этой девочки, а затем и девушки, не огрубили, а отточили грани её талантов до безупречной формы бриллианта.

Удивительно яркая натура эта Карми. Её достоинства – продолжение её недостатков. Взбалмошная девчонка; романтическая девица, встретившая свою первую любовь; интригантка, изощрённый, ловкий политик и дипломат – это всё она одна. Как весьма точно подметила автор, «…несмотря на всю свою кажущуюся неторопливость, она весьма импульсивный и непредсказуемый персонаж. Логика у нее в голове наполовину средневековая, а наполовину современная – та еще каша. Ее очень трудно писать. Пишешь-пишешь, вроде ясно, что там дальше будет, а она вдруг словечко сказала, шаг в сторону сделала – весь план романа насмарку».

Вот что в Карми как раз и привлекает!!! Совершенно штучный экземпляр, никакой штамповки! В так называемой «женской фэнтези» да и вообще в фэнтези подобных ей очень мало. Из малой толики прочитанного мной, я могу припомнить всего лишь ещё один женский образ, очаровавший меня примерно в той же степени – Цири из знаменитой саги гораздо более раскрученного Сапковского… К сожалению, нашему читателю Карми известна гораздо меньше. И, к сожалению, истории о Карми пока ещё очень далеко до саги, хотя, казалось бы, к этому все предпосылки есть…

Мир «Карми». Майяр. Удивительный мир, – абсолютно оригинальный, живой, свежий и какой-то светлый – даже с учётом неприглядных средневековых реалий. Тщательно и с любовью автором прописаны многочисленные детали этого мира – от сложного и неординарного государственного устройства, основанного на институте хокарэмов, до религиозных верований; от мельчайших бытовых подробностей, до культурных традиций и царящих нравов…

«Карми». Было очевидно, что это первая книга цикла: ещё не все ружья, заботливо развешанные по стенам, выстрелили, ещё не все узелки развязаны. Открытый и интригующий финал позволял надеяться на скорое продолжение…

Ожидание тянется уже больше десяти лет…

Хочется надеяться, что написанный уже в соавторстве с мужем Сергеем Лифановым «Смирол» это ожидание оправдает…

Удачным выдался 2008 год для почитателей таланта волгоградского писателя-фантаста Евгения Лукина. Сразу две его работы были представлены на суд читателей. И одна из них – «Лечиться будем» из уже знаменитого Лыцко-Баклужинского цикла.

В этот раз перед нами государственное образование, где к власти пришёл врач-психиатр и соответствующим образом преобразовал «под себя» государственную машину. А поскольку специалистам его профиля давно известно, что абсолютно психически здоровых людей не бывает, поэтому вниманием правящих структур охвачено буквально всё население страны, в том числе и ГГ – поэт и патриот Артём Стратополох (это у него такие официальный диагноз, имя и фамилия). И спойлеры здесь никому не нужны, потому что я не раскрываю никаких секретов – всё это читатель узнаёт уже на первых страницах книги.

Завязка особенно не поражает. На фоне уже знакомых нам по другим книгам цикла православных коммунистов и гильдии колдунов из соседних «стран», подобный поворот никакая уже не фантастика, а совершеннейший реализм. Вообще, в «Лечиться будем» фантастический элемент всего один, да и тот совсем не поражает воображение – новейшие медикаментозные средства и возможность глубокого гипнотического воздействия на человека позволяют без проблем избавиться от любых вредных привычек, психических расстройств и заболеваний.

Вот на таком вот фоне перед нами и разворачивается действо, совершенно в стиле любимой Лукиным цитаты из Ф.М. Достоевского «Бытие в России имеет характер совершенно фантастический». Читаешь – хихикаешь, периодически истерически ржёшь. Переворачиваешь последние страницы – переводишь дух, вздыхаешь: «Да-а-а…» Посидишь ещё пару минуток, подумаешь и с грустью задумаешься: а фантастику ли ты всё-таки только что читал, или сугубо реалистическое произведение?

Как стилист, Лукин традиционно великолепен. Живые диалоги, выпукло, рельефно и объёмно прописанные даже второстепенные персонажи. Юмор – восхитителен, сатира – убийственна. От всего этого небольшая повесть с незамысловатым сюжетом превращается в изысканное литературное блюдо, удовольствие от которого получит и утончённый гурман, и простачок, взявший эту книгу «чисто поржать».

И, как всегда при этом филолог Евгений Юрьевич, находит и время, и место для просвещения своей аудитории, поражая нас раскрытием смысла и содержания очередных, казалось бы с детства знакомых слов, восхищая глубоким знанием произведений классиков.

С каким изяществом Лукин напоминает нам об опасности бездумного употребления набивших оскомину расхожих штампов! В этот раз проехался он по заезженным заявлениям, типа: «Красивее языка изложения, чем у Л. Толстого, среди отечественных авторов не найти»… Известно, как любит Лукин творчество графа, кроме шуток – очень любит. Почти в каждой своей вещи что-нибудь про Льва Николаевича интересненькое сообщит. Но и иконы из него не делает – в «Лечится будем» вот такие цитаты из Толстого выдал:

«Впечатление, которое я вынес, было то, что я видел учреждения, устроенные душевно больными одной общей, повальной формы сумасшествия для больных разнообразными, не подходящими под общую повальную форму, формами сумасшествия…» ©

Или вот ещё:

««Мимо палаток и низами около ручья тянулись с топотом и фырканьем казаки, драгуны и артиллеристы, возвращающиеся с водопоя…» … Вот он, твой Лев Николаевич, во всей его красе… Стилист, стилист! Как представлю себе топочущего и фыркающего казака – право, на душе теплеет! Возвращающегося с водопоя, а?» ©

Да, у Лукина надо учиться не только как книжки писать, но и как их читать!

О том, что Лукьяненко пишет новый роман, впервые в истории российской фантастики новеллизируя популярную компьютерную он-лайн игру «StarQuake», слухов не было. Была массированная рекламная кампания, развёрнутая издательством задолго до анонсированной премьеры книги (примерно за год). Фэндом гудел, предвкушая появление романа, известного под рабочим названием «Имею компьютер, готов пилотировать». Работа затянулась, сроки выпуска книги переносили, но поклонники Сергея Владимировича терпеливо ждали. И вот долгожданное событие состоялось – «Конкуренты» появились на прилавках.

Сказать, что я был разочарован – значит ничего не сказать. Для молодого талантливого автора такая книга была бы несомненным успехом, но для Лукьяненко…

Нет, в целом всё очень ровненько, аккуратненько. Прекрасный профессиональный литературный язык, живая речь, живые персонажи. При этом – простейшие, почти шаблонные сюжетные линии, ходы. И развязка – грандиозный межцивилизационный и полный «хэппи-энд». Никаких глубинных и скрытых смыслов, никакого философского наполнения, «приключений духа, а не тела». Всё упрощено до примитивизма. Дошло до того, что повторяется сюжетное решение, впервые использованное ещё в «Рыцарях сорока островов»: землян дублируют, после чего копию отправляют в дальний космос, а оригинал остаётся на земле.

Подозреваю, что книга может быть интересна геймерам-фанатам, конкретно подсевшим на «Кваку» и, с восторгом узнающим на страницах книги привычные по игре антуражи. Но такому «чайнику» как я все эти нюансы не понятны и, стало быть, радоваться мне совершенно нечему.

Признаюсь, я относился как раз к тем, кто ожидал «Конкурентов» с нетерпением. По одной из гипотез, никакого кризиса у Лукьяненко нет. Просто один шедевр у него приходится на несколько средних книг. Судя по количеству середнячков, выпущенных до этого, «средний» период как раз должен был вот-вот закончиться. И вот тут уж «Конкуренты» к-а-ак дадут жару.

Не получилось…

Перелистывая по прошествии лет подшивку «Если», следует признать, что это один из наиболее удачных номеров. Чего уж говорить, если низшую оценку у меня получил Вернор Виндж (очень тяжёлый язык)! А вот Кирилл Бенедиктов при всём моём сложном отношении к нему выдал приятную вещицу трудноопределимого жанра — никаких особых глубинных идей, но читается с интересом. Особенно порадовали критические и аналитические статьи Вл.Гакова и С.Некрасова.

Вл. Гаков приоткрывает малоизвестный для современного русскоязычного читателя пласт американской кинокультуры, приурочив статью к вручению Харлану Эллисону почётного приза с плашкой «Грандмастер» на ежегодном банкете Американской ассоциации писателей-фантастов (в отличие от вручаемых там же премий «Небьюла», не за конкретные произведения, а за общий вклад в развитие жанра).

Имеется в виду, конечно, проза, но не меньше заслуг у Эллисона перед кинофантастикой. Экранизации его произведений на телевидении и в кино не оставляют равнодушными зрителей, начиная с 60-х годов прошлого века. Стоявший у истоков «Звёздного пути», «Вавилона-5», автор сценария скандального фильма «Парень и его пес» и сериала «Демон со стеклянными руками» (поразительно напоминающего по сюжету первый «Терминатор»), писатель разменял восьмой десяток, но пока не собирается на покой.

А в том, что сил и энергии у вечного вундеркинда и нарушителя спокойствия хватает, мало кто сомневается. Во всяком случае, организаторы банкета всерьёз опасались скандала: Эллисон ненавидит, когда его причисляют к авторам science fiction, предпочитая ему speculative fiction (на русский можно перевести как «литература размышлений»), но это слово не умещалось на заранее сделанную плашку. По слухам — пронесло. Мэтр был благодушен.

Редкий случай — не писатель, а известный критик пишет о состоянии дел в соременной русскоязычной фантастике. Сергей Некрасов со своими заметками эмоцианально полемизирует со многими, кто до него выступал на страницах «Если», используя журнал как трибуну для декларации своих мнений и взглядов по этому вопросу.

Досталось всем: издателям, переводчикам, литературным критикам, но главное — самой писательской братии, которая до этого считала себя чем-то вроде «священной коровы» (всех скопом, а не отдельных представителей цеха).

Среди целого ряда проблем, поставленных Некрасовым, ВПЕРВЫЕ своей неожиданностью выделяется одна: ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ критика нужна не только и не столь читательской аудитории, но в первую очередь — самим писателям. В «Экспертизе темы» Э.Геворкян, Д.Володихин, и О.Дивов единодушно признали: «Жанровая критика вырождается!».

Ну что же, по прошествии лет и по зрелому размышлению следует признать, что положительных изменений в сложившейся ситуации пока не наблюдается.

Эта работа – несомненный успех Владимира Васильева.

Удивительно, ведь перед нами явный фанфик. Аналогии и аллюзии с первой книгой саги о Геральте настолько прямые и явные, что не требуют расшифровки. Автор этого не только не скрывает, наоборот – откровенно выпячивает. Но литературная игра в постмодернистском духе с использованием приёма переноса сюжета в другой поджанр фэнтези принесла неожиданный результат – ИМХО, фанфик превратился в совершенно самостоятельное произведение. Более того, мне кажется, что приквел получился на уровень выше написанной и изданной раньше «Охоты на дикие грузовики». При этом следует учитывать ещё и то, что «Охота» – полновесный роман, а «Ведьмачьи рассказы» – сборник новелл.

Лично мне, уже после неоднократного прочтения романов пана Анджея, читать сборник было интересно.

Может во мне взыграл мелкопоместный шовинизм, ведь путь ведьмака пролегал через отражение в той Реальности моего родного «маленького, но чень гордого» города? ;-) Хотя нет. Удовольствие от чтения я начал получать задолго до того.

Как много значит для автора и его книг хорошая реклама!

В этом плане «Улитке» и Стругацким очень повезло. По крайней мере, в отношении меня – пропиарили их знатно, хотя и в условиях довольно необычных.

Ночь. Команда «Отбой» прозвучала уже давно, но не для нас троих «счастливчиков», уж и не помню за какую провинность назначенных мыть лестницу центрального входа – широченные мраморные ступени от выхода на чердак через четыре этажа к парадному крыльцу. На этажах потолки под четыре метра – вариации на тему «копать отсюда и до обеда». Спать пойдём, когда закончим. Вся ночь впереди.

Как я потом понял, компания мне в тот раз попалась довольно оригинальная. Обязательные разговоры о «сволочи-старшине», чувстве голода, желании спать и прочих насущных проблемах современности быстро сошли на нет, а на баб (прошу прощения у дам), как это обычно бывало раньше, почему-то не вышли. Вместо этого мои товарищи по несчастью, исходя из понятных им одним ассоциаций, начали увлечённо сыпать цитатами из неизвестной мне книги. По их мнению, это произведение как нельзя лучше характеризовало окружающую нас казарменно-казённую действительность. Казалось, они знают книгу наизусть…

- Я не пью. У меня печень больна! Вот справка, прошу, — Клавдий-Октавиан Домарощинер из Группы искоренения достал из кармана и помахал перед лицом Тузика мятым тетрадным листком с треугольной печатью, исписанным неразборчивым медицинским почерком. Перец различил слово «антабус»…

- Ну, что стоите? Бездельники! Разве для этого вас писали? Доложите-ка мне, как идёт сев, сколько посеяно разумного, доброго, вечного? Каковы виды на урожай? А главное – каковы всходы? Молчите…

- У вас тоже трубки нет? – Есть, как не быть. — А почему вы тогда не слушаете? – А не слышно ни хрена, мы провода перерезали…

- Не везёт Домарощинеру. Возьмёт новую сотрудницу, поработает она у него полгода – и рожать…

…большая картина, изображающая подвиг лесопроходца Селивана: Селиван с поднятыми руками на глазах у потрясённых товарищей превращался в прыгающее дерево….

…У коттеджей стояли какие-то люди в ночном белье с завязанными глазами, и каждый махал сачком для бабочек. Цепь бегущих людей в развевающихся чёрных плащах тащила то ли бредень, то ли волейбольную сетку…

…привез в чемодане малолетнюю любовницу и прячет ее в подвале пекарни… Ким читал эти доносы и одни бросал в корзину, а другие откладывал в сторону, бормоча: «А это надо обмозговать…»…

- Откуда это? – заинтересовался я. Книга была мне совершенно незнакома.

- А ты что, не знаешь? Да это же Стругацкие, «Улитка на склоне». Не читал? – ребята смотрели на меня если не презрительно, то уж жалостливо, это точно.

Наверное после моих слов они даже несколько бравировали передо мной заниями, пересказывая какие-то, особо запомнившиеся им эпизоды. Интересно, что внятно объяснить сюжет и основную мысль книги они не хотели (или не могли). «А помнишь…?» «Ага!» «А вот ещё…» «Ха-ха-ха!» Поскольку я был не в теме, то сначала просто молча слушал, потом принялся хихикать вместе с ними. Под конец мы откровенно ржали в полный голос. Развеселились не на шутку.

Странная реакция наказанных вызывала жуткую зависть часового у знамени на посту №1 и даже привлекла к нам внимание дежурного, выползшего по этому случаю из своего аквариума. Не найдя формального повода придраться к качеству работы, он строго указал нам на необходимость соблюдать тишину в ночное время (чтоб спать ему не мешали) и убыл восвояси. Тем более, что работу к тому времени мы уже закончили. Время пролетело незаметно.

Всё услышанное прочно отложилось в памяти и вызвало насущную потребность приобщиться. На следующий же день я пошёл в библиотеку и взял все книги Стругацких, которые тогда были «не на руках». Ни в эту, ни в несколько следующих ночей выспаться мне тоже не удалось, пока не проглотил запоем всё.

А дальше началось: охота за другими книгами АБС из библиотеки, поиск и воззвания к совести злостных «невозвращенцев», уточнение, что, где, когда издано, у кого есть, кто поможет…

Но это уже совсем другая история...

Искусству угрожают два чудовища: художник, который не является мастером, и мастер, который не является художником. © А. Франс

Вот что у меня есть сказать по поводу творчества г-на Бушкова А.А.

Все его книги, попадавшие мне в руки, я читал с определённым интересом, это факт (кого интересуют конкретные наименования – обращайтесь, поделюсь мнением). Несомненно, и талант у автора есть, и огромная эрудиция в самых разных областях знаний, но к настоящему моменту Бушков – всего лишь ремесленник, всецело посвящающий свои труды выбиванию бабла из пипла, иногда – разного рода литературным экспериментам, в своё удовольствие. Но тоже – только ради денег.

Начинал Сан Саныч ещё в о-очень советские времена, когда редакторы были не чета нынешним и может поэтому (или в том числе поэтому) его тогдашние НФ-повести и рассказы достаточно высоко оцениваются специалистами.

А потом пришёл рынок «и тут такое началось». Ну, вы сами знаете. В результате уже первые романы Свароговского цикла содержали огромное количество «блох», нестыковок и фактических ошибок – я их насчитал больше трёх десятков. Многие помню до сих пор (пишу по памяти, можете проверять):

[*] Чтобы быть в немедленной готовности к отражению следующей попытки перетащить его в прошлое, Сварог взводит затвор пистолета, но ставит его на предохранитель «…а то бывали случаи, когда табельный «Макар» самопроизвольно стрелял, находясь в кобуре» (за абсолютную точность цитаты не ручаюсь). В этом случае действия ГГ абсолютно бессмысленны, так как пистолет ПМ автоматически снимается с боевого взвода при постановке на предохранитель. Зачем тогда спрашивается огород городить – снял бы сразу с боевого взвода, но на предохранитель не ставил и стрелял самовзводом (напомню, что ГГ – аж майор ВДВ и с а-а-агроменным боевым опытом, поэтому такие нюансы должен знать обязательно).

[*] Колдун отлил для ГГ пулю из золота, но в сцене стрельбы по доисторическому полководцу Бушков пишет, тщательно смакуя детали происходящих при этом процессов: «Нажал курок…» бла-бла-бла… «боёк наколол капсюль… и стремительно расширяющийся столбик пороховых газов начал толкать [b]кусочек свинца в медной оболочке[b]» (кроме выделенного за точность опять не ручаюсь).

[*] До Талара у ГГ нет усов, но они появляются после переноса, когда Сварог разглядывает себя в зеркале.

[*] У ГГ какие-то там постоянные проблемы с уровнем раздетости при переносе в другой мир – то он абсолютно голый, то с нательным крестиком, то без оного – честно говоря, нюансы точно не помню.

[*] Приметная скала, у которой галеры речных амазонок выходили в мир Талара, похожа то на вопросительный, то на восклицательный знак – лично я с трудом представляю себе и первое и второе.

[*] Сварог приложил огромные усилия, чтобы вернуться с поверхности Талара на острова к ларам. Собственно, это и было основной целью его квеста на протяжении почти всей первой книги. В результате ГГ прошёл через множество передряг и приключений, но наверх попал только после героической ужасно-кровавой финальной битвы, начиная которую Сварог существенно ослабил силы противника, используя джинна. А на фига это всё ему надо было, если примерно с середины книги у него постоянно был с собой старинный сосуд, содержавший джинна-на-три-желания, каковые и были ГГ бессмысленно растрачены, хотя и одного из них хватило бы, чтобы мгновенно перенестись домой.

[*] В Хелльстаде должны выходить из строя любые электронные приборы. Но после того, как Странная компания пересекла его территорию, у них этого не произошло и то ли компьютер ГГ, то ли электронная отмычка (а может даже и то и другое) каким-то чудом продолжают работать.

[*] А зачем им вообще электронная отмычка, если у них есть человек, с магическими способностями, позволяющими открывать любые замки?

[*] При поездке на скоростной платформе по Хелльстаду Странная компания проезжает над большой рекой и ГГ прикидывает, что судя по размеру, это Ител. Но тот, судя по карте, в Хелльстаде не протекает.

[*] В Глоссарии сообщается, что по сравнению с Землёй на Таларе как-то повернуты стороны света и называются они по другому. Но указывая направления по ходу повествования, автор постоянно забывает произвести этот поворот, а периодически вообще сбивается на земные названия.

[*] Когда тётка Чари принимает под своё командование пароход, просто вянут уши – для старой морской волчицы пиратша допускает слишком много грубых ошибок в терминологии. Особенно запомнилось, что ют у неё на носу, а бак на корме.

[*] и т. д., и т. п. – желающим уточнить и продолжить предлагаю работать с текстами самостоятельно.

Гы-гы. Это я ему тогда письмо писал :) Помню как сейчас: «Дорогой (зачёркнуто) Уважаемый Александр Александрович! Являясь ярым поклонником Вашего творчества, с огромным удовольствием прочёл романы «Рыцарь из ниоткуда» и «Летающие острова». К сожалению впечатление от прочтения было несколько подпорчено… вы, наверное, почему-то… привожу список, как указано ниже... надеюсь в следующем издании… с огромным нетерпением жду продолжения… Желаю дальнейших творческих успехов…»

Так и не решился отправить – кто я такой и кто великий писатель Бушков. Э-эх, уже почти пятнадцать лет прошло, а ведь черновик до сих пор где-то в бумагах валяется. Впрочем, даже если бы я всё это отправил, очень сомневаюсь, что г-н Бушков стал бы что-нибудь исправлять.

Потому что начались новые времена. Теперь можно было без зазрения совести отдавать «Азбуке» очень сырой, не прошедший вычитку и редакцию текст, а та его издавала и неоднократно переиздавала, ничуть не озаботясь правкой. А стране уже нужны были новые герои и Бушков пошёл штамповать боевики Шантарских циклов («Пираньи», «Воры», «Бешеные», «Волки» и прочие «Волчьи стаи»), со страниц которых полезли отморозки в погонах и без, размахивающие пистолетами.

Кстати об огнестрельном оружии. Сан Саныч обожает его. По слухам он даже поплатился за свою любовь – отсидел срок за незаконное хранение. Не знаю, было или не было, но Бушков явно гордился своими познаниями в этой области, ибо во многих произведениях к месту и не месту с тупой уверенностью профана вкладывал в уста своих персонажей заявления типа «Вальтер ППК» – лучший пистолет всех времён и народов». При этом могу смело утверждать, что познания Бушкова в этой области были ниже плинтуса (например, см. выше). По крайней мере — до поездки в Чечню, после неё уже «Четвёртый тост» в этом плане выделяется в лучшую сторону.

Но вернёмся к фантастическим произведениям Бушкова.

В конце 90-х начался рост продаж отечественной фантастики и Сан Саныч немедленно отреагировал на это событие, вспомнив, что он когда-то начинал именно в этом жанре.

Сначала автор просто тупо заколачивал бабки («Нечаянный король», «Железные паруса», «По ту сторону льда»), хотя какое-то качество текста всё ещё сохранялось.

Прокатило. И поэтому дальше вместо ожидаемого продолжения Таларского цикла начались хотя и читаемые, но всё более неудобоваримые похождения Сварога в каких-то совершенно посторонних мирах («Чужие берега», «Чужие паруса», «Чужие зеркала»). Каждый цикл в предисловии предварялся глубокомысленными заявлениями автора о необходимости такого шага – типа, для лучшего раскрытия глубокого внутреннего мира ГГ и других положительных качеств его личности.

Апофеозом процесса спуска под плинтус Свароговской серии стал цикл о Короне. Три «рóмана» за год («Пленник Короны», «Враг Короны», «Спаситель Короны») – классный навар, ведь цена за них была полновесной! Но что это были за книги: газетная бумага, крупный шрифт… Ну, и это вы тоже знаете. О внутреннем их содержании я вообще молчу. Или автор явно презирает своего читателя и откровенно издевался над ним, или написано это было в сильно измененном состоянии сознания (в одном из своих интервью Бушков не стесняясь сообщил, что не может написать страницы текста без рюмки коньяку). Фанаты Сварога были в шоке, а пипл хавал (судя по отзывам в сети – многим это блюдо оказалось по вкусу).

Итак, Сан Саныч полностью превратился в ремесленника, без зазрения совести отдав свой талант на откуп рынку, совершенно не комплексуя от этого и оставаясь вполне довольным жизнью. Периодически он издаёт какую-нибудь книжку, написанную более-менее хорошо (на интересующую его в данный конкретный момент тему, как правило – первую книгу новой серии, например, «Д´Артаньян – гвардеец кардинала»), а в остальное время крапает бесконечные продолжения (для бабла).

Бушков – ремесленник откровенный, он даже не сильно скрывает это. То ли в предисловии, то ли в послесловии к «Сибирской жути» (не помню уже №), написанной уже не в соавторстве с Юрием (Юлием?) Буровским (?), а самим этим Юлием-Юрием, прямо говорится что-то типа «Мой друг и соавтор Бушков рассказал мне, как любой человек может написать бестселлер. Я воспользовался его любезным советом и выношу свой труд на ваше рассмотрение» (с) (за точность… см. выше).

Кроме того, аффтара «какбе» подозревают в плагиате. Господа Фоменко и Носовский сильно обижались, что значительная часть фактов их теории, известной в широких кругах ограниченных людей, перекочевала в первую «Россию, которой не было» под видом откровений самого Сан Саныча и безо всяких ссылок на первоисточники.

Отдельный вопрос, как бы это помягче выразиться, о неоднозначности, сложности и многогранности некоторых сторон богатого внутреннего мира автора. О чём это я? Все постперестроечные художественные (можно так сказать, чтобы отличать от публицистики?) произведения Бушкова под завязку набиты сценами совокуплений, разными по степени извращённости, добровольности и количеству участников. В некоторых книгах натуралистичность описаний соитий доходит до уровня 18+. Психиатрам давно известно, что произведениях писателей отражаются их скрытые комплексы и желания, но кажется, что Сан Саныч ими просто бравирует.

Резюме: Читать фантастические и приключенческие романы Бушкова можно, плашка при этом варьируется от «транзитом в отстойник» до «середняк». Книги Свароговской серии о похождениях на Короне – «унылые фекалии», зато первые две – железный «середняк». Если бы можно было выковырять из них всех «блох», подправить, постричь, причесать – получилось бы «хорошее чтиво». Представляют определённый интерес исторические изыскания Бушкова, ужасы, мистика.

Фанаты, пятнадцать лет ожидающие продолжения истории про крохотных подводников, Багряную Звезду, молодую императрицу и пр., могут ждать ещё очень долго. А если и дождутся, то вряд ли получат хоть какое-то удовольствие от чтения. Потому что Бушкову тот мир больше не интересен – и ГГ всё дальше и дальше уходит от него в поисках бабла для своего аффтара. А если рынок (например, падающие тиражи) и заставит Сан Саныча написать окончание серии, вернув ГГ на Талар, то читать это будет невозможно, потому что сделано это будет исключительно для бабла – перед нами предстанут лишь конспективные наброски событий, завершающие основные сюжетные линии, сплошь перемежающиеся сценами половых актов, но при этом растянутые не менее, чем на две книги. И ведь всё равно купят – пипл схавает.

Очень хочется ошибиться в своём предсказании.

Статья с дополнительными материалами размещена в АК: http://fantlab.ru/blogarticle7877

Если память мне ещё не изменяет, сборник «Чёрный свет» (судя по фото – издания 1973 года) стал первой в моей жизни полноценной книгой. Давно это было. Почти тридцать лет прошло.

Пошёл как-то в библиотеку и взял толстенный, как мне тогда казалось, том вместо своеобычных раскладушек с картинками. Кстати, именно на рисунки-то я и купился – прекрасные иллюстрации были в сборнике (в стиле первого издания «Понедельник начинается в субботу»). Их я разглядывал регулярно и помногу, а вот читалось тогда о-о-очень тяжело и долго. Давал себя знать объём книги, а необходимого соответствующего опыта я тогда пока не приобрёл. Но осилил.

Многое из памяти стёрлось – какие-то сюжетные ходы, названия, имена мальчиков и кличка пса. Но некоторые моменты поразили юное воображение настолько, что врезались в память навсегда… До сих пор помню отдельные фразы и целые предложения, вроде:

«Эх, ты, – красноречиво говорил его взгляд, – даже обморожение схлопотать не смог. А ведь такое приключение могло получиться!»

«Анаконда – змея вкусная, но опасная»

«- Мама, не вмешивайся! – когда отец отчитывал сына, он всегда называл жену ''мамой''»

«Увидев крокодила, корреспондент удивлённо присвистнул и с уважением посмотрел на мальчика. Затем вновь достал из кармана блокнот и принялся быстро что-то в него записывать»

Ещё помню, что мамонта звали Тузиком, а «дурак» на «инопланетянском» – «тумус». Запомнилось, что в космическом корабле мебель «вырастала» из пола, и кресла, когда в них садились, принимали форму тела, а нападение вражеских солдат было отбито при помощи змей.

И долго потом я пытался представить себе, какой он, тот загадочный чёрный свет.

Для своего времени – прекрасный образчик детской фантастики и литературы в целом.

С места в карьер продолжается сюжетная линия «Путешествия идиота» несколько в стиле первого «Терминатора». Уже умственно-полноценный, но по-прежнему в тандеме ГГ-КОП, Юджин Уэллс и его спутница всё время бегут от неведомого, невидимого, но безжалостного врага. Стоит им остановиться на сколь-нибудь короткий срок, как на них начинаются покушения. Поначалу это выглядит как стечение обстоятельств, затем – как заказные убийства и постепенно приобретает масштабы планетарной войны. Но необыкновенные способности и возможности КОП постоянно растут. Соответственно, тандем ГГ-КОП становится совершенно непобедим, хотя и загнан в ловушку. Спасаться приходится, буквально, опустившись на дно человеческого общества… Некоторая лёгкость первой половины «Путешествия идиота» исчезает полностью. Перед нами снова Вселенная без Бога Игоря Поля во всём её «великолепии»… Кажется, что у ГГ-КОП, уже должны опуститься руки (или что там у ИИ?). Но они всё-таки находят совершенно оригинальный, парадоксальный выход из положения!!! И…

Если не брать в расчёт вот это «и», плашка четвёртой книги цикла – чистый «середняк». В целом для серии – плашка… «Хорошее чтиво»! Любители и ценители жанра фантастический боевик – «Must read!»!

За что, спросите вы меня? За финал! Ведь именно он определяет ощущения от всей серии и его общую оценку.

Развязка меня, без сомнения, потрясла. Я испытал глубокий эмоциональный шок, и это ощущение сохранялось ещё долго. Последние страницы романа удивительным образом переворачивают всё с ног на голову, как минимум, представляют в совершенно ином свете все происходившие события. В современной российской фантастике использование подобного приёма, без сомнения – явление17, 18.

И ведь не скажешь, что «не хэппи энд»! Все живы, все здоровы. Да более счастливой жизни чем у ГГ в конце книги большинство пожирателей жвачки себе и представить не могут! Живёшь себе в райском уголке, всегда в полном твоём распоряжении роскошная красотка, не задающая вопросов и искусная в определённых вопросах, а бабок – куры не клюют. Вот что такое фантастика! Но…

Т-с-с! Не буду ничего больше рассказывать, дабы не портить впечатление тем, кто рискнёт последовать за мной следом и преодолеть более чем тысячу страниц текста…

Статья с примечаниями и гиперссылками на дополнительную информацию в авторской колонке:

http://fantlab.ru/blogarticle7847

Совершенно необременительное чтиво. По жанру ближе всего к авантюрному роману. В начале повествования – с элементами юмористической фантастики в стиле комедии ситуаций, и с постепенной и полной заменой их элементами боевика – к финалу.

Интересны и, в некотором роде, комичны уже сами ГГ и его спутник. ГГ – симпатичный, но умственно неполноценный, а потому многозначительно немногословный. Спутник ГГ – программная оболочка искусственного интеллекта (ИИ) знакомого нам по предыдущему роману роботизированного комплекса огневой поддержки (КОП-320), который в силу различных причин стал разумным, – прошу прощения у читателей за столь тяжеловесную конструкцию.

Завязкой сюжета становится объединение ГГ и ИИ в единый, информационно и пространственно неделимый конгломерат – КОП-320 буквально «вселяется» в Юджина Уэллса (ещё раз – извините; далее, при необходимости, тандем-дуэт «Юджин Уэллс – ИИ КОП-320», я для простоты буду именовать ГГ-КОП).

Причина объединения ГГ и его спутника – насущная потребность обоих… В любви! Соответственно, цель квеста – её поиск. По ходу действия ГГ-КОП регулярно попадают в сложные ситуации, из которых всегда выходят с честью, благодаря искренне-простому поведению ГГ, его благородными манерам, а также неожиданно проявившимся необыкновенным боевым способностям КОП. При этом ГГ-КОП походя расправляются с наёмными убийцами, устраняют конкурентов в любви, уничтожают противостоящие им банды жестоких гангстеров с примкнувшими продажными представителями правоохранительных органов… Ну, квест – он и есть квест.

Комизм заключается в тугодумности Юджина Уэллса, а также неспособности КОП понять принципы построения отношений в «нормальном» человеческом обществе. Автор откровенно высмеивает такое общество (несущее все черты нашей реальности), в котором именно указанные выше качества ГГ-КОП позволяют добиться уважения простых людей, заставляют врага бояться, регулярно оставляют неизгладимый след в сердцах брюнеток, блондинок и т.д.

По мере восстановления нормального функционирования мозговой деятельности Юджина Уэллса, окружающая ГГ-КОП действительность теряет радужные черты. Во Вселенной «Ангела-хранителя» проявляется всё больше черт «Ностальгии». Однако достаточно быстро и несколько неожиданно наступает полный хэппи-энд «a-la Deux ex Mashine». ГГ-КОП всё-таки нашли свою Любовь.

Как самостоятельное произведение – плашка «Середняк».

Статья с примечаниями и гиперссылками на дополнительную информацию в авторской колонке:

http://fantlab.ru/blogarticle7847

Разбор книги начну с оценки её сюжета, позволив себе небольшой экскурс в историю.

В 1959 году в свет вышла знаменитая «Starship Troopers»10 Р.Хайнлайна, вызвавшая в американском обществе широкий резонанс и громкие споры, даже в кругах, весьма далёких от фантастики (некоторые провозгласили «Звёздный десант» апологией фашизма). Однако имена тех злобных критиканов уже никто не помнит, а творение великого Адмирала от фантастики давно признано классическим.

С тех пор двойники и откровенные клоны книги не один и не два раза возвращали читателей к нехитрой, но проверенной половиной столетия фабуле: «Молодой хороший парень добровольцем пошёл в армию… Трудности и лишения в период напряжённой боевой подготовки в учебке… «Тревога, враг у ворот! К нам прилетели злобные, бездушные жуки!»… Страшная бойня… Сначала было очень трудно, держались из последних сил, но потом всё Человечество в едином порыве поднялось на борьбу… Ура!!! Враг повержен!».

При этом допускаются и даже приветствуются некоторые вариации, освежающие сюжет, и позволяющие утверждать, что перед нами – совершенно самостоятельное произведение. Как то: «Молодой хороший парень обманом завербован…», «…К нам прилетели коварные агрессоры с планеты, где нет Демократии» и т.п.

Действующие лица и исполнители:

- ГГ – молодой хороший парень добровольно…/обманом… (см. выше);

- Сержант – главный наставник (в классическом варианте – суровый, но справедливый, учитель; реже – злобное существо с садистскими наклонностями);

- офицер – командир подразделения, как говорится, «слуга Царю, отец солдатам» © (варианты: молодой карьерист, гораздо глупей и неопытней сержанта, в одном из боевых эпизодов может бессмысленно бросить взвод под пули; спивающийся неудачник, герой одной из прошедших войн и т.п.);

- сослуживцы и товарищи по оружию ГГ – количество, внешность, морально-психологические характеристики – на усмотрение автора; одного из них ГГ должен с неимоверными трудностями и риском для жизни спасти в бою, а другой может струсить в трудную минуту (в последнем случае ГГ его поддержит и они станут действовать вместе; не исключено, что этот сослуживец ГГ героически погибнет, закрыв своим телом ГГ, искупив тем самым вину);

- и т.д.

Отдельные персонажи могут быть выведены из повествования или заменены другими.

Так, например, современные русскоязычные авторы практически в обязательном порядке считают необходимым для нагнетания обстановки использовать фигуру Контрразведчика – «особиста» (что это, комплекс совка или суровые реалии современности?). Ум, хитрость, порядочность или коварство, другие черты характера персонажи Контрразведчиков получают в зависимости от личного опыта, компетентности или некомпетентности в этих вопросах автора (в последнем случае особиста показывают полным придурком)11.

Внимание! Наличие фигуры «Сержанта» в произведении «a-la Spaceship Troopers» обязательно. Отсутствие этого персонажа сразу же понижает плашку произведения на одну ступень!

Пользователей данного сюжета в отечественной фантастике было уже немало. Из последних с ходу, вспоминаются сразу несколько романов Алекса Орлова и «Череп на рукаве», первая книга имперского цикла Ника Перумова. Теперь к этой компании присоединился Игорь Поль.

Остановлюсь ещё на одном моменте. Основная масса солдат в армии вторжения «коварного агрессора» – туповатые, но многочисленные, а главное – очень дешёвые клоны.

В принципе, такое вполне возможно, за одним, но важным исключением – их дешевизны. Многажды уже обсуждался вопрос об экономической целесообразности массового клонирования людей. Сколько копий в дискуссиях сломано. При этом доказано, что это очень дорого – в промышленных масштабах оплодотворять яйцеклетки, девять месяцев выращивать их в лабораторных условиях, рожать, учить и воспитывать до достижения возраста, позволяющего хоть сколь-нибудь эффективно использовать в качестве солдат. Ну, или в иных, хе-хе, скажем так, прикладных целях. Как говорится, «…лучше старым казацким способом» ©.

Ах, здесь они рождаются сразу в зрелом возрасте, в нужных кондициях и со всеми необходимыми навыками и умениями? А вот это уже сугубая фантастика.

Итак, подхожу к своей оценке романа.

Несмотря на всё сказанное выше (господа, я вас сильно удивлю), плашка «Хорошее чтиво»!

По ходу чтения «Ангела-хранителя 320» некоторая затасканность выбранного сюжета отступила на второй план. Потом я споткнулся о «полчища дешёвых клонов»… Да и чёрт с ними! Книга, что называется у современной молодёжи, «Цепляет!». И тот факт, что Сергей Петровский в финале романа остался жив, не вызывал отторжения. Во-первых, жив он был только в общем и целом. Во-вторых – и это главное – перед нами всё тот же мир «Ностальгии», у персонажей ещё живы воспоминания о Шеридане. Должно же хоть кому-то в той Вселенной повезти! Хоть там и нет Бога, но появился Ангел-хранитель. Он оказался рядом с ГГ. Именно поэтому «человеку Занозе», только ему и, возможно, только в этот раз повезло чуть больше.

В общем, лечь спать мне в ту ночь так и не удалось – пора было собираться на работу.

Статья с примечаниями и гиперссылками на дополнительную информацию в авторской колонке:

http://fantlab.ru/blogarticle7847

Не буду касаться недостатков текста и ошибок автора, хотя они есть. Хочу поговорить о другом.

Перед нами жёсткий, даже жестокий боевик. Много ли Вы знаете фантастических произведений с авторским предупреждением следующего содержания: «В книге встречаются откровенные сцены и сцены насилия, а так же нелитературные выражения, включенные в текст исключительно для речевой характеристики героев. Не рекомендуется для чтения детям до двадцати лет…»? Честно предупреждаю: предупреждение полностью соответствует действительности3.

При этом «Ностальгия» — произведение даже не столько фантастическое, сколько футуристическое4. Большая часть всей той высокотехнологической атрибутики, которой до предела насыщены страницы романа (в основном, военного назначения) фантастической отнюдь не является и уже применялась военными, применяется сейчас или готова появится на поле боя в самом недалёком будущем5. По-настоящему фантастический элемент в романе только один: место действия — Латинская зона планеты Шеридан.

Лично я с трудом усматриваю принципиальные отличия перипетий книжных баталий «Ностальгии» от реалий необъявленных войн на нашей старушке Земле. Вьетнам, Ангола, Афганистан, Колумбия, Сомали, Чечня, Ирак, Шри-Ланка, Осетия, другие бесчисленные «горячие точки» — несть им числа. Неважно, какое красивое название дадут этой войне — «движение за освобождение и самоопределение», «операция по умиротворению», «интернациональная помощь братскому народу», «антитеррористическая операция» или «восстановление конституционного порядка». Это — война. Кровавая баня. Война всех против всех идёт, не переставая. Ей не видно конца и края, а участники давно уже забыли то мелкое происшествие, которое послужило поводом для развязывания конфликта… В этой войне нет правых, а виноваты, кажется, все… Она уничтожает взрослых и детей, стариков и женщин. Война не разбирает где военные, а где, так называемое, мирное население. Мирное население — только «так называемое». Продажные политики наживают политический капитал, богачи — умножают своё состояние, а военные по странному стечению обстоятельств не проводят операции на территории, подконтрольной одним корпорациям, зато бои не затихают на территории их конкурентов… Страшная в своей привычности и до боли знакомая картина, ежедневно наблюдаемая нами в лентах мировых информагентств. Если только Вы не переключаете «телек» на «мыло» как только начинаются новости.

Фантастика? Футурология? Называйте, как хотите.

Для меня этот роман Игоря Поля в первую очередь — военная драма. Но это не та проза советских времён Симонова, Гранина, Стаднюка, других авторов — жизнеутверждающая даже на фоне ужасов войны. Это скорее безысходная тоска и вселенская грусть Хэмингуэя и Ремарка, осознающих, что ни героизм, ни подвиги ничего не в силах изменить в мире.

Уж не знаю, чему и как автора учили во время срочной службы в дивизии Дзержинского6, но искренне удивляет та свобода, с какой ориентируется автор в узкоспециальных областях военных знаний, таких как тактика боя в городе и морской бой7, тактика партизанских и контрпартизанских действий, противоракетная и противокосмическая оборона. Прав ли я, но почти дневниковые описания событий на Шеридане вызывают стойкое подозрение, что на страницах романа находит отражение некий личный опыт Игоря Поля8.

Повествование ведётся от первого лица, нам открыты все мысли и чувства Ивена Трюдо. И если сначала его суровый нрав и жестокость вызывают отторжение, постепенно начинаешь сопереживать герою, и на первый план выходят не картины гигантской мясорубки, а личные переживания глубоко несчастного по сути человека. В немалой степени способствует этому удивительно чистая история «окопной» любви Ивена, и то, что именно она стала первой ступенькой на пути к трагическому финалу везунчика-француза, до этого неизменно выбиравшегося изо всех передряг. Только проявится в звере что-то человеческое, его на мыло.

Щемящий конец — развязка, в общем-то, вполне закономерная, для песчинки, попавшей в жернова Системы. Самые светлые строки во всей книге, — последние, — всего лишь дыхание смерти. Видения Трюдо — реакция нервной системы умирающего организма на воздействие боевых коктейлей и сокращение притока крови к головному мозгу.

Прекрасно понимая, что первым начну метать табуретки в автора, я, избалованный современной литературой и кинематографом, от всей души желал хэппи-энда и молил: «Спаси его. Спаси!» Но Бога нет во Вселенной Поля, и моя молитва не была услышана. А как символ высшего милосердия в том мире — выстрел на добивание.

«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца» ©. «И в трагических концах есть свое величие. Они заставляют задуматься оставшихся в живых» ©.

Статья с примечаниями и гиперссылками на дополнительную информацию в авторской колонке:

http://fantlab.ru/blogarticle7847

Игорь Поль – суровый Демиург. В своей Вселенной для доброго и милосердного Бога он места не нашёл.

Романы цикла несут отчётливые черты антиутопии1. Именно такое будущее ожидает нас, если экстраполировать во времени все основные тенденции развития современного мира. В полном соответствии с аннотациями2 перед нами разворачиваются классические для произведений такого рода реалии. Бедность и бесправие для одних, богатство и вседозволенность для других. Кровавые войны, развязываемые сильными мира того – правящими династиями и межпланетными суперкорпорациями. Люди, население целых планет и систем – просто игрушки в их руках, разменные пешки в борьбе за деньги, власть, сырьевые ресурсы и рынки сбыта.

---------------------------------

«Ностальгия»

Не буду касаться недостатков текста и ошибок автора, хотя они есть. Хочу поговорить о другом.

Перед нами жёсткий, даже жестокий боевик. Много ли Вы знаете фантастических произведений с авторским предупреждением следующего содержания: «В книге встречаются откровенные сцены и сцены насилия, а так же нелитературные выражения, включенные в текст исключительно для речевой характеристики героев. Не рекомендуется для чтения детям до двадцати лет…»? Честно предупреждаю: предупреждение полностью соответствует действительности3.

При этом «Ностальгия» – произведение даже не столько фантастическое, сколько футуристическое4. Большая часть всей той высокотехнологической атрибутики, которой до предела насыщены страницы романа (в основном, военного назначения) фантастической отнюдь не является и уже применялась военными, применяется сейчас или готова появится на поле боя в самом недалёком будущем5. По-настоящему фантастический элемент в романе только один: место действия – Латинская зона планеты Шеридан.

Лично я с трудом усматриваю принципиальные отличия перипетий книжных баталий «Ностальгии» от реалий необъявленных войн на нашей старушке Земле. Вьетнам, Ангола, Афганистан, Колумбия, Сомали, Чечня, Ирак, Шри-Ланка, Осетия, другие бесчисленные «горячие точки» – несть им числа. Неважно, какое красивое название дадут этой войне – «движение за освобождение и самоопределение», «операция по умиротворению», «интернациональная помощь братскому народу», «антитеррористическая операция» или «восстановление конституционного порядка». Это – война. Кровавая баня. Война всех против всех идёт, не переставая. Ей не видно конца и края, а участники давно уже забыли то мелкое происшествие, которое послужило поводом для развязывания конфликта… В этой войне нет правых, а виноваты, кажется, все… Она уничтожает взрослых и детей, стариков и женщин. Война не разбирает где военные, а где, так называемое, мирное население. Мирное население – только «так называемое». Продажные политики наживают политический капитал, богачи – умножают своё состояние, а военные по странному стечению обстоятельств не проводят операции на территории, подконтрольной одним корпорациям, зато бои не затихают на территории их конкурентов… Страшная в своей привычности и до боли знакомая картина, ежедневно наблюдаемая нами в лентах мировых информагентств. Если только Вы не переключаете «телек» на «мыло» как только начинаются новости.

Фантастика? Футурология? Называйте, как хотите.

Для меня этот роман Игоря Поля в первую очередь – военная драма. Но это не та проза советских времён Симонова, Гранина, Стаднюка, других авторов – жизнеутверждающая даже на фоне ужасов войны. Это скорее безысходная тоска и вселенская грусть Хэмингуэя и Ремарка, осознающих, что ни героизм, ни подвиги ничего не в силах изменить в мире.

Уж не знаю, чему и как автора учили во время срочной службы в дивизии Дзержинского6, но искренне удивляет та свобода, с какой ориентируется автор в узкоспециальных областях военных знаний, таких как тактика боя в городе и морской бой7, тактика партизанских и контрпартизанских действий, противоракетная и противокосмическая оборона. Прав ли я, но почти дневниковые описания событий на Шеридане вызывают стойкое подозрение, что на страницах романа находит отражение некий личный опыт Игоря Поля8.

Повествование ведётся от первого лица, нам открыты все мысли и чувства Ивена Трюдо. И если сначала его суровый нрав и жестокость вызывают отторжение, постепенно начинаешь сопереживать герою, и на первый план выходят не картины гигантской мясорубки, а личные переживания глубоко несчастного по сути человека. В немалой степени способствует этому удивительно чистая история «окопной» любви Ивена, и то, что именно она стала первой ступенькой на пути к трагическому финалу везунчика-француза, до этого неизменно выбиравшегося изо всех передряг. Только проявится в звере что-то человеческое, его на мыло.

Щемящий конец – развязка, в общем-то, вполне закономерная, для песчинки, попавшей в жернова Системы. Самые светлые строки во всей книге, – последние, – всего лишь дыхание смерти. Видения Трюдо – реакция нервной системы умирающего организма на воздействие боевых коктейлей и сокращение притока крови к головному мозгу.

Прекрасно понимая, что первым начну метать табуретки в автора, я, избалованный современной литературой и кинематографом, от всей души желал хэппи-энда и молил: «Спаси его. Спаси!» Но Бога нет во Вселенной Поля, и моя молитва не была услышана. А как символ высшего милосердия в том мире – выстрел на добивание.

«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца» ©. «И в трагических концах есть свое величие. Они заставляют задуматься оставшихся в живых» ©.

Без сомнения, плашка «хорошее чтиво»9.

---------------------------------

«Ангел-хранитель 320»

Разбор книги начну с оценки её сюжета, позволив себе небольшой экскурс в историю.

В 1959 году в свет вышла знаменитая «Starship Troopers»10 Р.Хайнлайна, вызвавшая в американском обществе широкий резонанс и громкие споры, даже в кругах, весьма далёких от фантастики (некоторые провозгласили «Звёздный десант» апологией фашизма). Однако имена тех злобных критиканов уже никто не помнит, а творение великого Адмирала от фантастики давно признано классическим.

С тех пор двойники и откровенные клоны книги не один и не два раза возвращали читателей к нехитрой, но проверенной половиной столетия фабуле: «Молодой хороший парень добровольцем пошёл в армию… Трудности и лишения в период напряжённой боевой подготовки в учебке… «Тревога, враг у ворот! К нам прилетели злобные, бездушные жуки!»… Страшная бойня… Сначала было очень трудно, держались из последних сил, но потом всё Человечество в едином порыве поднялось на борьбу… Ура!!! Враг повержен!».

При этом допускаются и даже приветствуются некоторые вариации, освежающие сюжет, и позволяющие утверждать, что перед нами – совершенно самостоятельное произведение. Как то: «Молодой хороший парень обманом завербован…», «…К нам прилетели коварные агрессоры с планеты, где нет Демократии» и т.п.

Действующие лица и исполнители:

- ГГ – молодой хороший парень добровольно…/обманом… (см. выше);

- Сержант – главный наставник (в классическом варианте – суровый, но справедливый, учитель; реже – злобное существо с садистскими наклонностями);

- офицер – командир подразделения, как говорится, «слуга Царю, отец солдатам» © (варианты: молодой карьерист, гораздо глупей и неопытней сержанта, в одном из боевых эпизодов может бессмысленно бросить взвод под пули; спивающийся неудачник, герой одной из прошедших войн и т.п.);

- сослуживцы и товарищи по оружию ГГ – количество, внешность, морально-психологические характеристики – на усмотрение автора; одного из них ГГ должен с неимоверными трудностями и риском для жизни спасти в бою, а другой может струсить в трудную минуту (в последнем случае ГГ его поддержит и они станут действовать вместе; не исключено, что этот сослуживец ГГ героически погибнет, закрыв своим телом ГГ, искупив тем самым вину);

- и т.д.

Отдельные персонажи могут быть выведены из повествования или заменены другими.

Так, например, современные русскоязычные авторы практически в обязательном порядке считают необходимым для нагнетания обстановки использовать фигуру Контрразведчика – «особиста» (что это, комплекс совка или суровые реалии современности?). Ум, хитрость, порядочность или коварство, другие черты характера персонажи Контрразведчиков получают в зависимости от личного опыта, компетентности или некомпетентности в этих вопросах автора (в последнем случае особиста показывают полным придурком)11.

Внимание! Наличие фигуры «Сержанта» в произведении «a-la Spaceship Troopers» обязательно. Отсутствие этого персонажа сразу же понижает плашку произведения на одну ступень!

Пользователей данного сюжета в отечественной фантастике было уже немало. Из последних с ходу, вспоминаются сразу несколько романов Алекса Орлова и «Череп на рукаве», первая книга имперского цикла Ника Перумова. Теперь к этой компании присоединился Игорь Поль.

Остановлюсь ещё на одном моменте. Основная масса солдат в армии вторжения «коварного агрессора» – туповатые, но многочисленные, а главное – очень дешёвые клоны.

В принципе, такое вполне возможно, за одним, но важным исключением – их дешевизны. Многажды уже обсуждался вопрос об экономической целесообразности массового клонирования людей. Сколько копий в дискуссиях сломано. При этом доказано, что это очень дорого – в промышленных масштабах оплодотворять яйцеклетки, девять месяцев выращивать их в лабораторных условиях, рожать, учить и воспитывать до достижения возраста, позволяющего хоть сколь-нибудь эффективно использовать в качестве солдат. Ну, или в иных, хе-хе, скажем так, прикладных целях. Как говорится, «…лучше старым казацким способом» ©.

Ах, здесь они рождаются сразу в зрелом возрасте, в нужных кондициях и со всеми необходимыми навыками и умениями? А вот это уже сугубая фантастика.

Итак, подхожу к своей оценке романа.

Несмотря на всё сказанное выше (господа, я вас сильно удивлю), плашка «Хорошее чтиво»!

По ходу чтения «Ангела-хранителя 320» некоторая затасканность выбранного сюжета отступила на второй план. Потом я споткнулся о «полчища дешёвых клонов»… Да и чёрт с ними! Книга, что называется у современной молодёжи, «Цепляет!». И тот факт, что Сергей Петровский в финале романа остался жив, не вызывал отторжения. Во-первых, жив он был только в общем и целом. Во-вторых – и это главное – перед нами всё тот же мир «Ностальгии», у персонажей ещё живы воспоминания о Шеридане. Должно же хоть кому-то в той Вселенной повезти! Хоть там и нет Бога, но появился Ангел-хранитель. Он оказался рядом с ГГ. Именно поэтому «человеку Занозе», только ему и, возможно, только в этот раз повезло чуть больше.

В общем, лечь спать мне в ту ночь так и не удалось – пора было собираться на работу.

---------------------------------

«Путешествие Идиота»

Совершенно необременительное чтиво. По жанру ближе всего к авантюрному роману. В начале повествования – с элементами юмористической фантастики в стиле комедии ситуаций, и с постепенной и полной заменой их элементами боевика – к финалу.

Интересны и, в некотором роде, комичны уже сами ГГ и его спутник. ГГ – симпатичный, но умственно неполноценный, а потому многозначительно немногословный. Спутник ГГ – программная оболочка искусственного интеллекта (ИИ) знакомого нам по предыдущему роману роботизированного комплекса огневой поддержки (КОП-320), который в силу различных причин стал разумным, – прошу прощения у читателей за столь тяжеловесную конструкцию.

Завязкой сюжета становится объединение ГГ и ИИ в единый, информационно и пространственно неделимый конгломерат – КОП-320 буквально «вселяется» в Юджина Уэллса (ещё раз – извините; далее, при необходимости, тандем-дуэт «Юджин Уэллс – ИИ КОП-320», я для простоты буду именовать ГГ-КОП).

Причина объединения ГГ и его спутника – насущная потребность обоих… В любви! Соответственно, цель квеста – её поиск. По ходу действия ГГ-КОП регулярно попадают в сложные ситуации, из которых всегда выходят с честью, благодаря искренне-простому поведению ГГ, его благородными манерам, а также неожиданно проявившимся необыкновенным боевым способностям КОП. При этом ГГ-КОП походя расправляются с наёмными убийцами, устраняют конкурентов в любви, уничтожают противостоящие им банды жестоких гангстеров с примкнувшими продажными представителями правоохранительных органов… Ну, квест – он и есть квест.

Комизм заключается в тугодумности Юджина Уэллса, а также неспособности КОП понять принципы построения отношений в «нормальном» человеческом обществе. Автор откровенно высмеивает такое общество (несущее все черты нашей реальности), в котором именно указанные выше качества ГГ-КОП позволяют добиться уважения простых людей, заставляют врага бояться, регулярно оставляют неизгладимый след в сердцах брюнеток, блондинок и т.д.

По мере восстановления нормального функционирования мозговой деятельности Юджина Уэллса, окружающая ГГ-КОП действительность теряет радужные черты. Во Вселенной «Ангела-хранителя» проявляется всё больше черт «Ностальгии». Однако достаточно быстро и несколько неожиданно наступает полный хэппи-энд «a-la Deux ex Mashine». ГГ-КОП всё-таки нашли свою Любовь.

Как самостоятельное произведение – плашка «Середняк».

---------------------------------

«Знакомьтесь – Юджин Уэллс, капитан»

С места в карьер продолжается сюжетная линия «Путешествия идиота» несколько в стиле первого «Терминатора». Уже умственно-полноценный, но по-прежнему в тандеме ГГ-КОП, Юджин Уэллс и его спутница всё время бегут от неведомого, невидимого, но безжалостного врага. Стоит им остановиться на сколь-нибудь короткий срок, как на них начинаются покушения. Поначалу это выглядит как стечение обстоятельств, затем – как заказные убийства и постепенно приобретает масштабы планетарной войны. Но необыкновенные способности и возможности КОП постоянно растут. Соответственно, тандем ГГ-КОП становится совершенно непобедим, хотя и загнан в ловушку. Спасаться приходится, буквально, опустившись на дно человеческого общества… Некоторая лёгкость первой половины «Путешествия идиота» исчезает полностью. Перед нами снова Вселенная без Бога Игоря Поля во всём её «великолепии»… Кажется, что у ГГ-КОП, уже должны опуститься руки (или что там у ИИ?). Но они всё-таки находят совершенно оригинальный, парадоксальный выход из положения!!! И…

Если не брать в расчёт вот это «и», плашка четвёртой книги цикла – чистый «середняк». Но об этом ниже.

---------------------------------

Сейчас обо всей серии целом. Не буду скрывать, мне нравится всё, что сделал Игорь Владимирович.

Что за аномальная зона там у них в Сибири? Воздух какой-то особенный, что ли? Только что писал про Горькавого, теперь вот – Поль. Сидит себе зрелый, взрослый мужик, не имеет никакого литературного опыта, зарабатывает деньги по мере сил и возможностей. Вдруг, бац! – писатель. Да какой!

Работоспособность автора поражает. «Ангел-хранитель 320» был написан всего за четыре месяца12. И при этом на очень высоком уровне. Что и было отмечено жюри фестиваля фантастики «Звёздный Мост-2006» в Харькове, где роман Игоря Поля получил «Бронзовый Кадуцей» за 3-е место в номинации «Лучшая дебютная книга»13. Не удивлюсь, если «оценку» снизили только за «списанный» у Хайнлайна сюжет14.

Остальные романы цикла были написаны и изданы в течение года15.

А вот дальше… Если «Ностальгия» ещё остаётся вполне на уровне, то последние две книги явно слабее. Качество текста постепенно падает. Автор устал? Выдохся? Гнал к сроку?

Позволю себе дать совет автору. Если бы все романы цикла ужать до одной книги из трёх частей, сократив кое-что (там есть определённые возможности), объединив третий и четвёртый романы, могла бы получиться изящная вещица, вполне заслуживающая плашки «Must read!». К мнению критиков нынче прислушиваться не принято, но прецеденты в российской истории, что называется, были16.

Однако, скорее всего, романы будут просто изданы толстым «кирпичом» под одной обложкой. А я предвижу дикий визг фанатов, коих у автора уже немало: «Знаешь куда иди со своими советами», «Если такой умный, чего ж тогда сам не пишешь?». Ну-ну, полно-те, господа. Хотя бы иногда думать не только вредно, но и полезно («Обратите внимание, намекаю» ©), а помечтать о хорошем никому не возбраняется. Ну ладно, ладно, всё. Замолкаю и перехожу к своему резюме.

В целом для серии – плашка… «Хорошее чтиво»! Любители и ценители жанра фантастический боевик – «Must read!»!

За что, спросите вы меня? За финал! Ведь именно он определяет ощущения от всей серии и его общую оценку.

Развязка меня, без сомнения, потрясла. Я испытал глубокий эмоциональный шок, и это ощущение сохранялось ещё долго. Последние страницы романа удивительным образом переворачивают всё с ног на голову, как минимум, представляют в совершенно ином свете все происходившие события. В современной российской фантастике использование подобного приёма, без сомнения – явление17, 18.

И ведь не скажешь, что «не хэппи энд»! Все живы, все здоровы. Да более счастливой жизни чем у ГГ в конце книги большинство пожирателей жвачки себе и представить не могут! Живёшь себе в райском уголке, всегда в полном твоём распоряжении роскошная красотка, не задающая вопросов и искусная в определённых вопросах, а бабок – куры не клюют. Вот что такое фантастика! Но…

Т-с-с! Не буду ничего больше рассказывать, дабы не портить впечатление тем, кто рискнёт последовать за мной следом и преодолеть более чем тысячу страниц текста…

А потом перечитаете или вспомните ещё раз мой скромный труд и поймёте, что я вам таки намекал.

Действительно неплохой старт. Поздравляю автора. А дальше – посмотрим.

P.S. В одном из своих интервью И. Поль сообщил, что не намерен писать сиквелы «Ангела-хранителя». Это хорошо. Выдержит ли? Не знаю. Но знаю, что возможность для этого есть.

Уже издана новая, четвёртая книга автора. Прочитал аннотацию. Цитата: «Капрал Жослен Ролье Третий – искусственный солдат, символ ударного рода войск – Инопланетного Легиона Земной Федерации. Волей судьбы Жослен становится…»

Г-м-м. Опять клоны. Пока ещё не читал. Как думаете, стоит?

Р.P.S. В любом случае я благодарен Игорю Владимировичу за прекрасную подборку старых шлягеров. И как минимум за то, что узнал: «Summertime» Дженис Джоплин и «Summertime» Эллы Фитцджеральд с Луи Армстронгом – как говорят в Одессе, «это две большие разницы» ©

Статья с примечаниями и гиперссылками на дополнительную информацию в авторской колонке:

http://fantlab.ru/blogarticle7847

Так получилось, что впервые попав на сайт М.О.С.К., я сразу наткнулся на бурное выяснение отношение главного критикана Бьярни с гостем сайта, и слегка обалдел. Сходил по ссылке на – впал в ступор. Старина Штирлиц говаривал: «Первое впечатление – самое стойкое». Поэтому когда позже и в другой теме я узнал, что м-р Бьярнисон взялся рецензировать «Астровитянку», то пулей полетел в архив, задержав дыхание, с ужасом представляя, что этот зверь, хам, etc сделает с такой замечательной, красивой, но беззащитной книгой.

Прочёл «Квиддич и астрофизика» (http://mosk.zbord.ru/viewtopic.php?t=35) залпом – облегчённо выдохнул.

Перечитал ещё раз, внимательно вчитываясь, смакуя – завистливо вздохнул. Браво! «Умри теперь, ...или хоть больше ничего уж не пиши: имя твое бессмертно будет по этой одной пьесе» © Подписываюсь под каждым словом этой, даже не рецензии, а какого-то яростного эссе. Но при этом попадаю в сложную ситуацию: как добиться соответствия отзыву на первую книгу в той же степени, в какой «Теория катастроф» соответствует «Астровитянке»?

Цитата: «Вы когда-нибудь думали что вступительные экзамены могут быть интереснее схватки с роботом???» © А вы думали, что впечатления от космической гонки, не пойдут ни в какое сравнение с переживаниями во время научно-практической конференции и последовавшей за ней беседой с двумя функционерами компании «Спейс Сервис», где обсуждались юридически-правовые и финансовые вопросы экологического обеспечения передовых научных изысканий в дальнем космосе? От одной этой формулировки уши в трубочку сворачиваются и зеваешь, аж скулы сводит! А вместо этого адреналин бурлит в крови как перед прыжком с парашютом: «Чем же там всё закончится?»!

Привычные понятия сломаны. Горькавый пишет так, как не надо писать. Его тексты перенасыщены научной и технической информацией, завуалированными и открытыми нравоучениями. Штампы и клише там чуть ли не на каждой странице. Чего стоит только внешность ГГ, – платиновая блондинка с голубыми глазами, – другого автора заклевали бы! А ведь ничего этого не замечаешь, всё воспринимается как само собой разумеющееся.

Всё вывернуто наизнанку. Невозможно в принципе определиться с жанром произведений. На на́хзаце значится «фантастический триллер». С этим утверждением можно и нужно спорить (известно, что в издательствах на нахзацах пишут).

С одной стороны, перед нами твёрдая НФ, в «лучших» советских традициях обязанная «пропагандировать достижения науки и техники». И Горькавый справляется с этой задачей блестяще! Казанцев, Днепров и иже с ними близко не стояли! Страницы книг пестрят огромным количеством упоминаний и кратким изложением основных положений сложнейших законов, открытий, гипотез и проблем математики, физики, кибернетики, генетики (желающие могут продолжать долго). И сопровождаются они изумительно красивыми, изящными, доступными и простыми пояснениями. Ау, Фурсенко, где ты там? Эти книги нужно немедленно внести в программу обязательного чтения для средней школы!

С другой стороны – это детская фантастика, где робот-колибри от страха упал на дно клетки и обкакался. Где водопроводный кран сам собой закрывается, обидевшись на то, что о нём забыли. Где у членов Попечительского совета внешность классических опереточных злодеев – бульдожьи рожи, лошадиные зубы, крупные бритые уши.

И уже на следующей странице – детектив с действительно коварными, жестокими и беспощадными противниками. А буквально через несколько строк – подростковая проза, классический роман взросления с верными друзьями, школьными проказами и первой любовью (чистой и целомудренной – автор отнюдь не ханжа, он говорит о сексе открыто, но секса в книге нет, и это выглядит естественно).

В быстром темпе сменяют друг друга боевик с пальбой, взрывами и социальная фантастика с её нешуточной проблематикой. Космические приключения чередуются с чтением для интеллектуалов. А прямые и недвусмысленные аллюзии с Гарри Поттером, живой единорог, зáмки, короли, принцы, графы и прочие атрибуты неявно, но упорно отсылают нас к жанру фэнтези.

Просто американские горки какие-то! Пользуясь замечательно-ёмким и образным определением м-ра Бьёрнисона: «Изящный, с неповторимым вкусом коктейль из сэра Конан Дойла, Кира Булычёва, Стругацких и Праттчета. Взболтать но не смешивать» © (от себя ещё добавлю, что ощутил и ноту Крапивина).

Вот только после «Теории катастрофы» у меня возникло неявное ощущение, что в предложенном барменом стакане всё меньше Кира Булычева и Праттчета, а Стругацкие сильно «попозднели». Это можно было бы считать вполне закономерным – астровитянка взрослеет, избавляясь от детской непосредственности и чересчур оптимистичных взглядов на окружающую действительность. Но это очень грустно.

Не идёт на пользу книге нарастание масштабов действия и темпа повествования – размах событий вовлекает в действие уже целые империи и межпланетные династические союзы. Некоторые события намечаются всё более крупными мазками, и хотя полотно от этого ещё не теряет целостность, но уже появляется повод спорить о достоинствах картины в целом.

Десятки смертей. Кровь, много крови. В сотни раз больше, чем в «Астровитянке», где «непосредственно в кадре» погиб (но не был ею убит!) только сам один наёмный убийца.

И ещё. После выпитого коктейля появилось какое-то специфичиское послевкусие… Нечто, отдалённо напоминающее «рояль в кустах» или «deux et machine».

Да, конечно, поразительное везение Никки анонсировалось, но… Сцена с аварией катера очень натянута. Ничего подобного не было в первой книге, где бой с космическим роботом-ремонтником, а затем с убийцей в скафандре высшей защиты выглядели достаточно естественно. А спасение «а-ля Джеки Чан» при падении Джерри с небоскрёба? Что, сверхвезучесть перекинулась и на него?

Красная лампочка «Перегрузка!» на приборной панели перед моим лицом в первый раз вспыхнула и загорелась ярким светом после эпизода на Марсе.

Нет, пока всё нормально, более-менее достоверно и логично. Но зачем? Этот эпизод никак не играет на основную сюжетную линию. Может это сделано в угоду толпе, которая во весь голос орёт на сайтах, что «Астровитянка» тяжела для восприятия их слабыми, неокрепшими спинным и костным мозгом, а головной включать они не умеют? А посему в книге должно быть побольше приключений и поменьше науки? Так ведь со времён Рима известно, в чём нуждается толпа. Но и тогда уже знали, что нельзя идти у неё на поводу. Уступки ей чреваты.

Неприятный привкус в коктейле всё усиливается, и вдруг начинают проявляться те самые штампы и клише, о которых я говорил выше. И если они проявятся полностью, то никому мало не покажется.

Первая книга трилогии (тетралогии?) задала очень высокую планку, и автор честно пытался держаться на уровне. Но может быть, уже даёт себя знать слишком высокий темп работы, выбранный автором? (заданный издательством?) Даже маститые писатели сетуют на трудность сохранения качества в режиме «по роману в год».

При этом следует признать, что сюжетные повороты автору по прежнему удаются вполне – промежуточный финал, которым заканчивается «Теория катастрофы» приятно удивил не содержанием, а именно своей непредсказуемостью. Мне, например, так и не удалось радостно крикнуть «Убийца – садовник!». Но не буду портить удовольствие будущим читателям, а предоставлю им возможность проверить свою интуицию.

Оставляю на их суд и мои субъективные ощущения от книги в целом. Может быть я пристрастен и слишком требователен к начинающему (не путать с молодым!!!) талантливому автору. Может быть я ошибаюсь – буду этому только рад.

В любом случае, общее впечатление от серии определит её финал. Поэтому мой вердикт: плашка «Must read» с возможностью последующего повышения в составе серии. А там – то ли грудь автора в крестах, то ли голова в кустах.

Печатается с сокращениями, в полном объёме см. в АК: http://fantlab.ru/blogarticle7841

Дамы и господа, поздравьте меня – я купил книгу «в бумаге»! Ну, не смог удержаться. Новинка сразу бросилась в глаза на полке в книжном магазине. И прежде всего фамилиями на обложке.

Лукьяненко – тот в особом представлении не нуждается.

Да ещё и Кивинов. Не преувеличивая можно сказать, что в середине 90-х это имя гремело. Сначала в отдельно взятом Петербурге, а вскоре уже и по всему постсоветскому пространству. Во многом автобиографические детективы, без прикрас рассказывающие о буднях питерских оперов, покорили сначала тысячи читателей (в том числе, Вашего покорного слугу), а после экранизации режиссёром Рогожкиным – уже и миллионы телезрителей.

Лично мне особенно импонировал несколько циничный, чёрный юмор автора (из отзывов в прессе тех времён: «…написать о страшном так смешно, как Кивинов – это надо иметь талант»).

Потом достаточно быстро всё пошло по накатанной колее. Книги Кивинова стали напоминать размытую кальку первых, самых ярких его произведений. Сюжеты совершенно не увлекали, юмор стал плоским, а особенно раздражали однообразные, но столь любимые Кивиновым проезды по поводу телевизионной рекламы.

После ухода Рогожкина примерно то же произошло и с хорошим телесериалом. Сначала его бесчисленное количество раз клонировали, с тем, чтобы копии быстро превратились в унылое мыло, восхваляющее сотрудников наших «славных внутренних органов» и рекламирующее в кадре продукцию пивзавода «Балтика», сотовый оператор «МТС» и т.п. («…ничего сложного – есть заданные герои, придумываешь простенькую историю по схеме «преступление-раскрытие-пьянка» и пишешь диалоги» – так сам Кивинов в «Ночь Накануне» описывает работу сценариста популярного милицейского сериала).

К концу 90-х Кивинов ушёл в криминальную журналистику и резко сократил производительность труда на ниве детективов, по слухам – книгам это пошло только на пользу. Не знаю. Покупать его я перестал (как говорится, «не мой формат»), но хорошие в целом воспоминания о первом знакомстве остались.

Именно поэтому десять лет спустя псевдоним Андрея Владимировича на обложке книги уже не детективного, а фантастического жанра привлек моё внимание. Да ещё и «при соучастии» Лукьяненко.

Прямо у книжной полки полистал пухлый чёрный томик, выборочно почитал. И, хотя возникли определённые сомнения, не выдержал, решил рискнуть. Из заначки, существующей для подобного случая, отслюнявил 277 (двести семьдесят семь) кровных российских рубликов и, испытывая двойственные чувства, направил стопы к дому.

При детальном рассмотрении оказалось, что с авторством данного произведения всё очень не просто. Роман представляет собой сборник из двенадцати новелл, с прологом и эпилогом, большую часть из которых написал сам Кивинов. А вот за Лукьяненко, чьё имя также вынесено на обложку с интересной формулировкой, числится всего лишь пролог. По объёму (13 страниц) это превосходит только главу написанную Александром Прокоповичем (5), но несоизмеримо меньше каждой из глав Сергея Гуреева (22), Никиты Филатова (32) и Евгения Зубарева (43), хотя фамилии этих авторов можно увидеть лишь в оглавлении. Ну, и мелким шрифтом на форзаце и нáхзаце – в выпускной информации издательства. Но кто её там читает, кроме такого зануды, как я? Это, конечно, ещё не литературное рабство, но уже что-то очень напоминающее означенное явление.

При этом авторские права принадлежат Кивинову и Лукьяненко. С Кивиновым всё ясно, а вот Лукьяненко? Быть может он меценат, спонсор? Или автор идеи? «Конструкция» романа вызвала у меня стойкие аллюзии с его же «Осенними визитами». Новеллы тесно связанны между собой только прологом и эпилогом. Большинство сюжетных линий то и дело событийно сближаются вплотную в пространстве, в прошедшем и настоящем времени, но ни разу так и не пересекаются.

Стиль Лукьяненко вполне узнаваем. Тщательно прописанный текст, профессионально богатый язык, живые диалоги (если так можно говорить об общении в чате). Сергей Васильевич узнаваем даже по интонациям, доходящим почти до самоцитирования. Сравните: «Заодно пару часов провел на хакерских сайтах и выяснил, как мне защищаться от атак и несанкционированного доступа в Сети. Потом скачал свежий антивирус и вычистил все те хитрые программы, что потихоньку сели на мой компьютер на хакерских сайтах» (Лукьяненко «Апостолы инструмента») и «В тридцать лет он заслуженно считал себя опытным странником Интернета, <…> умел отбиваться от атак малолетних компьютерных хулиганов, начитавшихся свежего «Хакера», а при случае мог сам «уронить» чужой компьютер» (Лукьяненко, пролог «Ночь Накануне»). Ну, разумеется, с поправкой на опыт автора, как пользователя, возросший за годы, прошедшие между написанием этих строк.

Столь же узнаваема и рука Кивинова. Первая новелла, «Корнеев» – стопроцентно «кивиновский» мини-детектив. Очередная зарисовка из жизни питерских ментов, так сказать, «десять лет спустя». Почитателям прежних текстов встреча будет приятна. Ну, а если Андрей Владимирович по-прежнему, что называется, «в теме», то дела у той, которая «меня бережёт» если и изменились, то отнюдь не в лучшую сторону.

В остальном же, по прошествии месяца после прочтения могу вспомнить, что приятные ощущения как самостоятельные произведения оставили главы «Доктор Кеша» Сергея Гуреева, «Старый еврей», «Чтец», определённый интерес вызвал «Бомонд» Кивинова. Его же «Девочка» запомнилась тем, что вызвала брезгливое удивление. А вот фантасмагоричный «Патриот» Евгения Зубарева сделан добротно, но общая атмосфера рассказа оставила неприятный осадок, почти отвращение. Предельно короткий «Терминатор-2000» Александра Прокоповича может быть покажется интересным какому-нибудь хакеру, но для меня он оказался информативен не больше чем распечатка машинных кодов.

Особо хочется отметить глубокий реверанс в «Синоптике» Никиты Филатова в сторону лукьяненковских «Дозоров».

«Синоптик напоролся на чат <…> прочесывая периферийные ресурсы Интернета в поисках некоторой дополнительной информации по агентурному делу «Двойной дозор» <…> так называемых Светлых и Темных — две противоборствующие неформальные группировки, активность которых внезапно превысила показатели фонового режима. И те и другие оказались неплохо, со знанием дела законспирированы, однако соответствующими службами было отмечено их активное проникновение в политику, в органы власти и творческие круги. Обе структуры использовали в своей деятельности, как правило, обычные формы и методы, присущие тоталитарным сектам, однако некоторые обстоятельства наталкивали на предположение об устойчивых связях неформалов с организованной преступностью.

…серьезных репрессий в отношении них удалось избежать <…> с лидерами обеих группировок провели профилактическую работу, агентурное дело списали в архив…»

Это даже не намёк, это абсолютно ничем не прикрытая отсылка. Много найдётся читателей, которые не догадаются о чём речь? Целая страница текста, – 1/13 от объёма «работы» самого Лукьяненко, – совершенно не связанная с предыдущими событиями и никак не влияющая на развитие сюжета. Что это, фэн-шутка? Или игра у них такая? Прибаутки, шуточки, прикольчики… Ну-ну.

Я не удивлюсь, если это скрытая реклама.

...взгляните на обложку. Видите логотип? Там ещё есть надпись «При поддержке радиостанции «Русское радио»».

Нет, полезно иногда читать информацию на форзацах: «Уникальная книга. Такого смешения жанров не встретишь ни в одном из романов – здесь и детектив, и мелодрама, и комедия, и, конечно, фантастика. И всё на высочайшем уровне!» (Ведущие утреннего шоу «Русские перцы»). Каково, а? Интересно, а сами «ведущие» книгу читали.

На таком фоне совсем по-другому смотрится и своеобычная манера Кивинова хохмить по поводу рекламы (тут «пунктик» у него конкретный). Рамки целей значительно расширены. Кроме обыгрыша набивших оскомину слоганов рекламных блоков, звучащих в перерывах между телевизионными передачами, упоминается наружная реклама на баннерах, продактплейсмент (скрытая реклама) в телесериалах, в литературе, на радио. Похоже, Андрей Владимирович профессионально владеет вопросом.

Но отчего некоторые упоминаемые в рекламе названия изменены, искажены (стиральный порошок «Ориель», корм для хомячков «Грызунчик», таблетки для повышения потенции «Стойрофен», телевизионная передача «Подыгрыш») и здесь же, буквально, рядом реальные наименования: жевательная резинка «Орбит», коньяк «Багратион» (трижды!!!), «Пепси», лапша «Доширак», таблетки «Гексорал», телеканал НТВ? Продактплейсмент?

А как тогда назвать описанную выше отсылку к многократно переизданным «Дозорам» и упоминание неназванной, но узнаваемой радиостанции с утренним юмористическим шоу-розыгрыш «Разбуди друга» (см. обложку)? Прошу прощения за невольную тафтологию – скрытый продактплейсмент?

Напоминает навязчивую рекламу и многократное упоминание оформленного в стиле убежища гражданской обороны советских времён ночного клуба «Убежище», расположенного где-то в центре Питера. Я плохо знаю современный Петербург, но у также упоминаемого в тексте и оформленного аналогично ночного клуба «Подземка» в Москве есть реальный аналог («…у метро «Спортивная» в бомбоубежище расположился ночной клуб «Тоннель»…»).

Может это уже паранойя. Но если мои подозрения верны, тогда я «ва-а-аще балдею».

И в любом случае, господа, кризис, он не только в экономике. Кризис, он во всём – в делах, словах, мыслях, душах.

Итог, касающийся художественной ценности произведения в целом:

оценка – 5 из 10 (всё-таки мне показалось, что Кивинов, как писатель и связующее звено проекта очень старался);

плашка – «Прямиком в отстойник», перечитывать не буду. Ну, может быть отдельные рассказы, указанные выше.

Сокращённый вариант, в полном объёме статья размещена в АК: http://fantlab.ru/blogarticle7851