Но все это позже, а сперва – о том, почему вообще вводимая терминология понадобилась, на замену какой пришла и почему нельзя было обойтись привычными концептами.

В самом деле, и литературоведение, и большинство читателей используют известные слова, которые успешно помогают им осмысливать художественные произведения. К основным из них относятся:

1. идея (произведения),

2. жанр,

3. тема,

4. сюжет,

5. персонаж,

6. (художественный) образ,

7. сцена,

8. экспозиция,

9. завязка,

10. кульминация,

11. развязка.

Они знакомы буквально со школьной скамьи, каждый из них успел обрасти определениями и типами, утвердить свое место среди остальных; их привычность приводит к тому, что не только литературоведы и читатели пользуется ими, но и писатели зачастую планируют и/или оценивают собственный труд в этих терминах.

Я смею утверждать, что приведенные литературоведческие термины малопригодны для использования в писательском процессе.

Они не адекватны тем мыслительным и технологическим операциям, которые автор производит в ходе создания текста.

В процессе творчества для писателя не существует ни идеи произведения, ни жанра, ни темы, ни сюжета. Как ни странно прозвучит для большинства читателей, но для писателя не существует даже персонажей. Экспозиция-завязка-кульминация-развязка, в лучшем случае, присутствуют как заголовки в плане книги, но их направляющая роль весьма невелика. Так с чем работает писатель?

В процессе творчества для писателя есть лишь одно – слова, а точней – вербальные конструкты.

Все остальное – вторично, оно возникает лишь в ходе декомпозиции уже готового текста – при чтении или письменном анализе.

Эти очевиднейшие обстоятельства очень редко удостаиваются должного внимания. Причины, полагаю, в следующем:

1. в подавляющем большинстве случаев писательский труд глубоко интуитивен, и часто писатели сами не ведают, как творят;
2. литературоведы – не писатели, и их терминология, как говорилось выше, проистекает из анализа готовых результатов творчества;
3. читателям нравится думать, что через книги они постигают Глубины, и осознать, что текст – это только модель, они категорически отказываются;
4. ни литературоведам, ни писателям не хочется разрушать благостные читательские иллюзии, потому, даже если кто-то из них отдает себе отчет об истинных мыслительных и технологических процессах в писательском деле, то не спешит оповещать об этом мир (хотя, не сомневаюсь, раскрывает эти «тайны» на дорогостоящих специальных семинарах для начинающих авторов).

Под стать названным причинам и традиционность перечисленных литературоведческих понятий. Они – надежные, проверенные временем и повторяемые сотни тысяч раз в авторитетнейших источниках. Бороться с ними – что сражаться с ветряными мельницами.

Меньше всего мне бы хотелось, чтоб читатели моей колонки посчитали, будто я намерен ниспровергнуть устоявшиеся ориентиры. Ничуть! Они выполняют свои функции – и тем полезны. Проблема, повторяюсь, в том, что эти функции не имеют никакого отношения к процессу сочинительства. Понятия размыты, неконкретны, очень обобщенны и по самой своей природе относятся к большим кускам текста. Писатель же, по меткому и многократно повторяемому выражению Джорджа Р.Р. Мартина, пишет «одну главу за раз. Одну страницу за раз. Одно слово за раз. И потом следующее».

Таким образом, фактическая деятельность писателя очень локальна, и именно к этому, локальному, действию и мыслительным процессам, с ним связанным, необходимо подбирать термины – подбирать такими, чтобы постепенно возвести на них теорию.

Сейчас я просто вброшу термины и попрошу принять как данность. Доказать их работоспособность, эффективность – моя задача на будущее, и решаться она будет постепенно.

Термины не уникальны сами по себе. Они заимствованы из научных дисциплин, которые я перечислил в предыдущей записи. Однако я беру их в измененной, адаптированной форме, что и постараюсь выразить в определениях.

Термины приводятся в логическом порядке.

1. объект – нечто, что доминирует в писательском восприятии и осмыслении в конкретный момент времени. Вследствие этого, объект в каждый конкретный момент не имеет внутренней структуры (или ею можно пренебречь). Не обладая структурой, объект, тем не менее, может находиться в некотором состоянии (см. ниже) и в этом смысле сам является элементом множества*.

Пример: в большинстве контекстов (т.е. актов восприятия и осмысления) персонаж – это объект.

*Здесь и далее слово «множество» используется в математическом смысле – ряд, набор, а не для обозначения большого количества.

2. ассоциация – мыслительная операция, при которой писатель включает в фокус своего восприятия и осмысления иной объект при сохранении первого. Правила включения – произвольны и не критичны; важен сам факт появления новой доминанты наряду с существующей. Не удержусь, приведу лозунг по ассоциации к определению ассоциации: «Мы говорим – Ленин, подразумеваем – Партия, мы говорим – Партия, подразумеваем – Ленин».

3. ассоциативное поле – множество объектов, способных возникать в фокусе авторского восприятия и осмысления наряду с заданным.

4. ассоциативный переход – мыслительная операция, при которой фокус восприятия целиком переносится на объект b, найденный по ассоциации с объектом a.

Ассоциативный переход следует отличать от случайной подмены объекта. Случайной подменой является такая мыслительная операция, при которой новый объект b замещает существующий в фокусе восприятия объект a, никогда не находясь с ним одновременно в фокусе писательского восприятия.

5. иерархия объектов – множество объектов, на которые может быть мысленно разделен произвольный объект.

Каждый из множества объектов, на которые разделяется исходный, принадлежит нижележащему иерархическому уровню.

Строго говоря, иерархия существует только в процессе ассоциативного перехода. Она не существует в восприятии как нечто единое и исчезает сразу, как только переход осуществлен. Таким образом, термин тесно смыкается с ассоциативным полем, с той ключевой разницей, что объект в иерархии уже существует в восприятии, только в недифференцированном виде. Иными словами, по ассоциативному полю можно двигаться «в стороны» и «вверх», а по иерархии – «вниз» или «вглубь».

Пример иерархического перехода: автор повествует о персонаже – и переносит акцент на его глаза. Тогда глаза – новый объект, персонаж в целом – уже часть ассоциативного поля. (См. также в сторонних источниках: онтология лингвистическая/linguistic ontology.)

6. вес:

6.1. объекта – количество ассоциативных связей, которое образует объект в ассоциативном поле, отнесенное к общему числу связей в ассоциативном поле,

6.2. ассоциации – вероятность, или частота, перехода по данной ассоциации при свободном ассоциировании, как в рамках поля, так и в иерархии.

Концепт веса отражает субъективную значимость объекта/ассоциации. Собственный вес объекта и вес приводящих к нему ассоциаций – не одно и то же. Так, если объект имеет высокий ассоциативный вес, но низкий собственный, то это означает, что при не слишком большом числе ассоциативных связей переходы по ним осуществляются часто. (См. также в сторонних источниках: психолингвистика, когнитивистика, лингвистическое исследование ассоциаций.)

7. пространство – пространственные координаты объекта. Этот термин относится к ассоциативному полю и, по существу, является частным случаем ассоциации. Однако для практических целей его удобно выделить отдельно.

8. время – временные координаты объекта. См. пояснения к термину пространство.

9. состояние объекта – это элемент множества объект**.

Пример: дан объект – персонаж «девочка». Элементами множества «девочка» являются «девочка бежит», «девочка плачет», «девочка любит», «девочка кричит» и т.д.

Состояние может быть комплексным. Пример: «девочка в розовом платье смотрит на звезды в лунную ночь и мечтает о мальчике». Главное – чтобы оно удовлетворяло определению объекта: доминировало в восприятии и не требовало выделения внутренней структуры в конкретный момент.

** Таким образом, можно заметить, что объект через свои состояния является множеством, содержащим себя. Но это частности.

10. поведение (динамика) объекта – смена элементов множества объект в линейном пространстве текста.

11. влияние объекта a на объект b – в линейном пространстве текста вероятность/частота перехода объекта b в некоторое состояние в присутствии объекта a, пребывающего в некотором собственном состоянии. Присутствие понимается здесь широко – в терминах ассоциативного поля и иерархии объектов, а не только в пространственно-временных характеристиках.

Пример 1: даны три объекта – персонажи отец и две дочери. Если отец находится в состоянии «кричать на дочерей», то одна из них с высокой вероятностью переходит в состояние «начать плакать», а вторая – «накричать в ответ и убежать». Пример 2: мысль о Боге заставляет персонажа совершить добрый поступок. Пример 3: «Капля камень точит».

* * *

Вот и все термины.

Дико?! Не поверите, но я в своей писательской работе мыслю ими. И надеюсь, что найдутся люди, которые подумают: «А в этом что-то есть...» А может быть, найдутся даже те, кто смотрит на писательское творчество со сходных позиций.

И уж точно будут несогласные. Да, спорьте со мной!