Опустившийся стареющий частный сыщик Фрэнк Армстронг неожиданно получает клиента в лице местного наркобарона. Он просит найти свою пропавшую дочь. Армстронг хочет отказаться, но потом видит в этом деле возможность заработать и как-то реабилитировать себя. Единственное, что мешает сыщику нормально выполнять свою работу, — опухоль мозга. Начав поиски девушки с ее бойфренда, Армстронг находит его в его же квартире – застреленного. Там же оказывается и вооруженный мобстер, нанятый отцом девушки, а потом неожиданно появляется и сама пропавшая, с пистолетом в руке. Прежде чем Фрэнк успевает что-то сделать, он теряет сознание от очередного приступа. Так, оказываясь то на больничной койке, то на улице, ведя расследование, потеряв разницу между прошлым и настоящим, Фрэнк спасает дочь гангстера и распутывает убийство своей жены, совершенное несколько десятков лет назад.
Мы уже видели изрядное количество амнезия-нуаров, перед нами новая, доселе невиданная разновидность – онконуар. Опухоль в голове Фрэнка постепенно убивает его, отнимая возможность трезво думать и вести полноценную жизнь. Сыщик теряет чувство пространства и времени, не понимая, где он находится и какой год на дворе. Учащающиеся приступы приводят к тому, что Фрэнк раз за разом оказывается в больнице, сбегает оттуда, думая, что уж следующий приступ точно будет последним для него. События прошлого и настоящего становятся для сыщика единым целым. Читатель может различить их только благодаря арту. Ноэль Туазон размывает те панели, где действие происходит в прошлом, и наоборот, использует темную обводку, если это настоящее. Стиль Туазона делает эту историю очень старомодной: это такой хороший иллюстрированный палп-роман, что никогда не догадаешься, что действие происходит не в 50-е или 60-е, а почти в наши дни. Поэтому неожиданно удивляешься, когда в книге встречаются мобильные телефоны и интернет. Не стоит здесь рассчитывать на достоверность, это типичный PI novel. Гораздо интереснее, как автор Фиалков сплетает в финале две сюжетные линии, позволяя Фрэнку перед смертью исправить ошибки прошлого, не дав истории повториться дважды.
Отдельно стоит отметить дизайн этого хардкавера (графический роман первоначально был издан в kindle-версии): между главами есть одностраничные вставки, иллюстрирующие головные боли Фрэнка – боли, сравнимые с выстрелами в голову, а в конце есть еще скетчи, интервью с создателями и бонус-рассказ о прошлом Фрэнка.
Фиалков и Туазон в тандеме создали отличный роман.
Антологии, тематические или нет, почти всегда кот в мешке. Если в сборнике хотя бы половина рассказов получилась удачными, то такой сборник уже успешен. И это не зависит от громких имен на обложке: одинаково неудачными могут получиться и антологии от small press, и от больших издательских домов. Прошлый сборник под редакцией Чарльза Блэка, The Sixth Black Book of Horror, был составлен из качественных рассказов, и в этом году очередная антология оказалась не хуже прошлогодней. Девять рассказов (а это как раз большая часть сборника) здесь если не шедевры, то крепкие произведения короткой формы, за которые не стыдно было большинству писателей. Соответственно, «The Seventh Black Book of Horror» можно назвать удачной антологией.
Тенденция, которую можно заметить в сборнике этого года, заключается в том, что ряд удачных рассказов здесь и вовсе лишен элементов сверхъестественного. Хоррором их не назовешь, скорее подойдет определение даже не странная проза, но дикая проза.
В эту категорию попадает, например, рассказ Джона Левелина Проберта «It Begins At Home». Пол Рейнолдс, фотограф, находящийся на грани отчаяния: семья сидит без денег и их вот-вот выселят из дома, — вот что бы то ни стало должен получить заказ от крупной фирмы. Но руководителю не нравятся фотографии голодных и страдающих детей – «The child isn’t crying enough». Пол еще не знает, на какие жертвы ему придется пойти, чтобы получить этот заказ. Проберт здесь мастерски конструирует сюжет, создавая оммаж ужасам 80-х, однако не используя потусторонние силы. Рассказ Дэвида Уильямсона «Rest in Pieces» вполне мог оказаться в антологии крайма или неонуара, измени автор стиль повествования. Это история о патологоанатоме, у которого появляется дерзкий план. На полном серьезе рассказ читать не получается все равно, черный юмор видно за версту. «Ted’s Collection» Клода Лалюмьера если и можно отнести к хоррору, то только с натяжкой, это как раз такая дикая проза. Это история о том, как жестокость и боль вытесняют все остальное из человека. Крэйг Хербертсон в своем «New Teacher» соединил элементы старомодных ужастиков, крайма, антиутопии, полив это все чернейшим юмором. Хлесткий рассказ.
Как всегда лиричен Джоэл Лейн. Здесь он представлен рассказом «Morning’s Echo» о детективе, который находит пропавшего человека с помощью снов. Не обошлось в сборнике без зомби. В «Romero’s Children» Дэвида Райли причиной появления ходячих мозгоедов стало лекарство от бессмертия. В итоге зомби стали те, кто принимал неопробованное средство. У рассказа необычная концовка, хотя бы этим он уже выделяется из череды бесцветных зомби-историй. Лучшим же рассказом антологии стал «Swell Head» Стивена Фолька (после этого рассказа я искренне считаю, что Фольк едва ли не лучший рассказчик Британии). Гротескная история о мальчике, у которого со временем голова стремительно увеличивается в размерах, а тело остается почти младенческим, является прекрасной иллюстрацией выражения «мы в ответе за тех, кого приручили». Брат большеголового уродца жертвует своей жизнью ради удовлетворения потребностей гигантской головы. Фольк точен в деталях, а в финале достает туза из рукава.
Не стоит бояться слова «хоррор» на обложке, это просто собрание отличных рассказов высокого качества.
Бывшая подруга частного сыщика из Лос-Анджелеса Дока Спортелло надолго исчезает из его жизни, а потом неожиданно появляется, рассказывая Спортелло о заговоре с целью похищения местного землевладельца-миллиардера Вулфмэна. Чуть позже Док получает клиента по имени Тарик Халил, который просит разыскать Глена Чарлока, одного из телохранителей миллиардера. В поисках Чарлока Спортелло оказывается на одной из территорий Вулфмэна, где сыщика вырубают. Детектив полиции Лос-Анджелеса по прозвищу Бигфут позже рассказывает Доку, что Чарлок убит, а Вулфмэн исчез без следа. В ночном клубе музыкант Кой Харлинген вызывает у Дока любопытство, когда говорит сыщику о существовании шхуны «Золотой клык», постоянно подвозящей в порт загадочные товары. На этой же шхуне видели и Шасту с Вулфмэном. В день смерти Чарлока тот поменялся сменами с неким Паком Бивертоном. Возможной причиной исчезновения миллиардера становится версия, что Вулфмэн хотел искупить свои грехи пожертвованиями. Ближе к середине романа события закручиваются все больше и больше.
Во время чтения этой книги чувствуешь себя режиссером Хоуксом, который во время съемок «The Big Sleep» звонил Чандлеру и спрашивал, кто убил такого-то персонажа, и хочешь позвонить Пинчону. Ближе к концу книги сюжет совсем замутняется, но к недостаткам книги это не отнесешь. Если бы Пинчон писал только стилизацию под детектив про частных ищеек, его можно было освистать и закидать яйцами. Но Пинчон пишет еще и роман-портрет об Америке конца 60-х, времени, когда на побережье курили траву все от мала до велика, когда психоделия стремительно проникала во все аспекты жизни, когда, ни много ни мало, появлялись первые зачатки интернета. Все расследование целиком проходит в клубах дыма марихуаны, и не мудрено, что в них затерялись как герой, так и читатель. Любопытно рассмотреть Спортелло как героя именно т.н. PI novel. Док не Лью Арчер, он не помогает рушащимся семьям, не ворошит прошлое клиентов, раскапывая старые тайны: в романе у него по сути и нет клиента, он идет на волне, в бесконечном расслабоне. Док и не Филип Марлоу, Спортелло совсем не рыцарь, ему даже не приходится решать какие бы то ни было моральные дилеммы. Он слишком пассивен. Но Док и не безымянный оперативник из рассказов и романов Хэмметта, нет в нем подловатости, желания ухватить лишний кусок. Грув, вот что нужно Доку.
Дым так и сочится со страниц «Inherent Vice». И этот дым пахнет разлукой, болью и немного травой. Да, травой тоже.
Четверо тридцати-с-чем-то-летних друзей отправляются провести уикэнд на отдаленный шотландский остров Айлэй. Адам, помешанный на виски, снобоватый неудачник, хочет показать остальным место, где производят лучшее виски Шотландии, чтобы друзья все вместе могли распробовать все сорта виски. Однако цель поездки для Адама не только повеселиться: он хочет попросить у своего приятеля Родди миллион фунтов, чтобы купить заброшенное место на Айлэе и запустить там свое производство виски. В баре четверка друзей знакомится с Молли и ее сестрой Эш. Молли работает экскурсоводом и помнит Адама по его предыдущим визитам на остров. Адам не прочь начать отношения с Молли, но возникает одна проблема – бывший муж Молли, психопат и по совместительству полицейский Джо, творящий на острове беспредел. Когда Родди отказывает Адаму дать взймы денег – «Adam, you’re one of life’s losers, you always have been and you always will be. You’re almost forty and still working in a shop, for fuck’s sake. You’ve spent your whole life being petrified of taking a chance on anytning. That doesn’t necessarily makes you a bad person, but it sure as shit doesn’t make you the kind of person who runs a successful business either. You never take risks, it’s that simple, so you’ll always be one of the also-rans. You’re a beta male through and through», — Адам злится и начинает в машине оскорблять Родди. Получив по уху от Адама, Родди теряет управление, и машина вылетает в кювет. И эта авария – только начало ужасов, которые предстоит увидеть четырем друзьям и Молли.
Пусть вас не смутит такое начало, в котором оригинальным кажется только наличие виски, в остальном же – как будто микс из двух десятков не самых лучших фильмов ужасов. Это книга самого высшего сорта. Это действительно и хоррор без элементов сверхъестественного, и блистательный роман черного юмора, и сочинение на тему «как я провел осень», и 290-страничный вытрезвитель. «Smokeheads» обладает всеми свойствами хорошей бутылки виски. Эта бутылка бьет тебя по голове так, что долго не можешь прийти в себя, но в то же время бутылка эта отнюдь не пустая тара, внутри романа – обжигающая влага. Джонстон написал не очередную пустышку со свихнувшимися копами, нюханьем кокаина, поджиганием людей заживо, но книгу о людях на грани, о том, что похмелье бывает не только от виски, о том, что некоторые события в жизни забыть не получится, даже если напьешься в хлам. Для неудачника Адама поездка на остров могла стать переломным моментом в жизни. Она им и стала, но только не так, как он этого ожидал. Родди более легкомысленный, он меньше думает и больше делает. Мужественнее всех себя показала Молли, тем страннее, что Джонстон очень скупо описывает ее, не давая даже предположить, что испытала девушка после всего случившегося.
«Smokeheads» — безусловно пейдж-тернер с блестящими диалогами. Сведя описания к минимуму, Джонстон практически одними только диалогами раскрывает характеры героев. Двигать и без того стремительную историю помогают галлоны черного юмора. Судорожно смеясь и поглощая «Smokeheads» до дна, к концу романа одновременно пьянеешь от удовольствия и трезвеешь от происходящего в книге.
1870-й год. Из школы для бедных детей, работающих днем на заводе, пропадает несколько подростков, среди них Дмитрий Красоткин, любимчик попечительницы Марии Петровны. Мария Петровна, светская дама и дочь богатого отца, обеспокоена, что с детьми могло случиться самое худшее, и обращается за помощью к Порфирию Петровичу (тому самому следователю из романа Достоевского). Пока Порфирий Петрович и его помощник Павел Павлович Виргинский только начинают искать пропавших детей, во дворце Нарышкина во время спектакля в гримерке убивают светскую даму Елену Филипповну Поленову, недавно помолвленную с Нарышкиным-младшим. Слуги видели, как из гримерки убегал бывший любовник Поленовой капитан Мизинчиков, измазанный в крови, а сестра Елены Филипповны, Аглая Филипповна, первая увидела убитую сестру и от увиденного заболела, впав в беспамятство. Мизинчикова объявляют в розыск, а в его квартире находят любовную переписку между ним и убитой. Елена Филипповна просила Мизинчикова, а затем и Нарышкина убить себя, но оба ей отказали. Порфирий Петрович начинает сомневаться, что убийца Мизинчиков, но находит, что пропавшие дети и убийство светской дамы как-то связаны между собой.
Порфирий Петрович, перекочевавший из «Преступления и наказания» на страницы романов Морриса, становится героем вот уже третьей книги британца, и это финальное дело для следователя, когда-то, простите за каламбур, расколовшего Раскольникова. Порфирий Петрович здесь уже не мастер допросов один на один, но мастер работы «в поле» — он осматривает обезглавленные тела, прижимает к ногтю грязных полицейских, едва ли не дерзит самому императору. Взгляд на этот роман из России, конечно, будет отличаться от взгляда из Великобритании, но стоит признать, несмотря на некоторое количество фактических ошибок (вроде введения в роман царя, когда царей уже «переименовали» в императоры), Моррис ухватил атмосферу Санкт-Петербурга второй половины XIX века. Есть здесь и дрожки, и туман, и западные промышленники, и тайная полиция – и уровень достоверности довольно высок. Даже социалисты, и те уже сыграли свою роль в «A Razor Wrapped in Silk».
Что не получилось у Морриса, так это перенести стиль Достоевского в свой роман. Там, где у Достоевского многословность, но такая, что и слова из предложения не выкинешь, у Морриса – избыточность:
«The painting before him showed the skeletal structure of a dilapidated amphitheatre, golden in the light of a dying sun. The few isolated human figures were dwarfed by the great stone remains, which stood to remind them of the vanity of human ambition. It answered his souls’s craving for an irrevocable solitude. Sometimes he believed that it was only the presence of other people, with their inconvenient desires and clamorous demands, that prevented him from being happy».
Такой стиль тормозит действие, хотя с сюжетом у Морриса все в порядке. Автор прячет несколько тузов в рукаве, балансируя между историческим полицейским детективом и т.н. «locked room mystery». В расследование вклинивается тайная полиция, а одним из подозреваемых становится даже сын императора, и эти неожиданности, пожалуй, скрашивают неудачное сочетание стиля и сюжета.
Книга особенно понравится тем, кто Достоевского никогда не читал.
облако тэгов
