Да, это — утопия.

Такой же снаряд, рано или поздно, обязательно прилетит в ответку.

Но, скажу в защиту автора — не обязательно это проговаривать.

Это понятно любому трезвомыслящему человеку.

Вспомнился сразу Свифт. Как Гулливер был живой игрушкой у великанов.

Страшно даже подумать, каково было бы Гагарину, если бы это было правдой.

Пожалуй, это лучшая иллюстрация к тезису «Бремя первых».

Идея хорошая, да.

Бог-ребенок — был.

Бог-троечник — лично я еще не встречал.

Вот как же радуют меня такие вещи.

Ведь затертая до дыр история про соседа.

А как свежо подана!

Даже фантастика на месте.

Притчи тоже бывают разными.

Бывают философскими, бывают нравоучительными.

Эта — из последних.

И, кстати, старый, нищий, лысый хиппи смотрится довольно жалко.

Всё хорошо вовремя — я бы попробовал написать притчу про это. Если бы умел.

Первое фраза, на мой взгляд, не совсем удачная.

Она — про тело.

А тот, первый, шрам должен быть остаться в душе.

И такой, что все последующие шрамы — ничто по сравнению с первым.

Нет, не увидел я, что то давнее событие оставило какой-то глубокий след в душе рассказчика.

Увы.

А здесь, в отличие от «Рекордов космической эры», сатиры, на мой взгляд, не случилось.

Здесь больше подходит вот это: «Мы победно отступали, а враги беспорядочно бежали за нами».

Прекрасная сатира на манеру некоторых журналистов на некоторых каналах в некоторых странах подавать новости.

Вот поэтому рассказ и смешной.

Потому что очень гармоничный сплав юмора и сатиры.

На мой вкус.

Я никакого вампира «не заметил»)

Всего лишь аллегория.

Тихая райская гавань – штука редкая. А желающих там жить – тьма. (Как и желающих, например, найти сокровища).

За тихую райскую гавань (или за сокровища) надо обязательно кому-то глотку перегрызть.

В принципе, здесь та же история, что и с «Сытым художником». Вряд ли я правильно интерпретирую задумку автора, поэтому хорошую оценку ставлю скорее за образность, чем за содержание.

А я наоборот понял)

Что художник — плохой.

Он всех ненавидит, поэтому рисует войну.

И война прекращается, лишь когда художник чем-то занят, например, ест.

Зло надо кормить, чтобы оно оставило людей в покое.

Если бы рассказ был об этом — я бы добавил балл.

Но что-то мне подсказывает, что автор задумывал совсем не то, что прочитал я)

Ай, хорошо!

И это ведь не просто юмореска.

Здесь можно вспомнить и бога-ребенка Солярис.

И то, что любимым достается больше всех...

На мой взгляд, рассказ портят эпиграф и очень неаккуратное последнее предложение.

Получилось очень дидактично и нравоучительно. Чересчур. Всё было понятно и так.

Даже эпиграф можно было оставить, но завершить рассказ надо было чуть аккуратнее.

Вроде бы не пустой анекдот. Вроде бы есть об чём подумать, чего автор сказать-то хотел.

Но стиль изложения — эклектичный, в плохом смысле этого слова — мне не понравился.

То запанибратское «дорогой читатель», то высокопарное «великолепное опустошение».

Высокой оценки поставить, увы, не могу.

Неплохой трэш-постмодерн.

Оценка могла бы быть выше, но за полный хаос в пунктуации один балл снижаю.

Я всегда радуюсь, когда вижу свежий взгляд на избитый сюжет.

Итого: + 1 балл за свежий взгляд, + 1 балл за то, что ГГ — коллега (я тоже можно сказать программист на пенсии).

P.S.

А еще я работаю в конторе, где пишут телевизионные приложения для SmartTV (правда, уже не программистом — мозги уже не те).

Давал почитать рассказ коллегам — всем бабушка Женя понравилась.

Так что еще +1 балл от моих коллег )

Мне трудно определить свою позицию к этому роману.

Оценить его как нечто цельное у меня не получается.

С одной стороны, я вижу, что это – обычный манифест, который лишь прикидывается романом. Автор в первую очередь ставил перед собой публицистические задачи, и только во вторую – художественные. И мне такой подход к литературе не нравится.

С другой стороны, пропасть между двумя мирами главных героев показана весьма убедительно, то есть, проиллюстрировал свои идеи Фаулз весьма удачно – здесь не поспоришь. Только вот убедить-то в непреодолимости этой пропасти автор меня сумел, но проблема в том, что убедил он меня чисто рассудочно, никаких эмоций текст у меня не вызвал, несмотря на то, что автор явно (особенно под конец) старался пробить меня на эмоции. Но так как весь предыдущий текст меня упорно убеждал в том, что я читаю именно манифест, я уже не смог отделаться от этого ощущения до самого конца, не смог поверить в реальность трагедии.

Точно так же, как и судьба девушки, не тронуло меня и ее мировоззрение. Возможно, автор специально сделал ее чуть более прекраснодушной, романтичной, наивной, чем следовало в рамках реалистической прозы, чтобы контрастнее оттенить равнодушие ее тюремщика, но в моем случае эта гиперболизация сыграло скорее в минус. В этом опять-таки я вижу излишний крен в публицистичность: мол, равнодушие в первую очередь губит самых лучших. На мой взгляд, получилось бы убедительнее (с художественной точки зрения), если бы героиня была чуть больше похожа на обычную девушку – такую, которых мы видим каждый день.

А вот образ главного героя удался Фаулзу на все сто – здесь даже мне придраться не к чему. Впечатление, что с подобными людьми никогда не получится договориться – полное. На мой взгляд – это главная удача автора.

Роман мне показался очень неровным.

Самая сильная история, на мой взгляд – «Гора». Это не просто история про религиозный фанатизм. Это история про богоборчество в чистом виде, где в качестве бога выступает не нечто абстрактное, а самое что ни на есть реальное – обычный земной отец. Всю свою короткую жизнь религиозная девушка спорит со своим отцом-атеистом, и спор этот не прерывает даже смерть отца, наоборот – обостряет (это красиво, да: споры разгораются как раз после того, как «Бог умер»), и заканчивается он (спор) только со смертью девушки.

Первая и последняя истории – «Безбилетник» и «Сон» – не понравились совсем. Последняя – довольна топорная сатира на обывателя-потребителя. А смысла «Безбилетника» – всех этих щедро разбросанных по тексту пошлостей (про скотоложество и проч.) – я вообще не понял, это даже на сатиру не тянет, и уж тем более – на английский юмор. Ребячество какое-то.

Эссе об искусстве и любви – излишне многословные (на мой взгляд), но в целом скорее понравились, чем нет. Интересные наблюдения там, безусловно, есть.

P/S

посмотрел раскладку оценок по главам. Забавно, мое мнение диаметрально разошлось с мнениями других лаборантов)

Соглашусь, что первая, российская, часть, пожалуй, посильнее будет.

Увы, не поклонник я японской экзотики и буддизма.

Рассуждения главного ниндзя о добре и зле – банальная аморальная демагогия, такую же хрень может часами вещать любой мало-мальски уважающий себя маньяк. Если целью Акунина было показать «мутность» этого типа – это ему удалось.

А вот Сирота получился изумительно. Вообще, пожалуй, стоило написать толстый роман ради обращенного к нему вопроса: «Неужели служение отечеству оправдывает любую подлость?»

На мой взгляд, интересно также и обратное прочтение этого вопроса. Если доподлинно известно, что человек безупречно честен, может ли какой-либо его поступок принести отечеству вред?

Увы, все эти вопросы, на которые существовали ответы в XIX и начале XX века, так как Сирота и Фандорин говорили на одном языке и прекрасно понимали друг друга, сейчас вряд ли имеют смысл, ибо понятия «честь» и «подлость» с тех пор сильно размылись, и не факт, что спрашивающий и отвечающий сейчас будут подразумевать под ними одно и то же.

И снова, как и в случае «Любовницы смерти», хочу обратить внимание на ударные заключительные строки романа.

На протяжении многих страниц мы сживаемся с Сенькой и уже сквозь пальцы смотрим на все его недостатки, но последние строки, где в газетной статье Сеньку называют представителем чудесного поколения, «которому можно без опаски доверить судьбу новорожденного двадцатого века» – заставляют посмотреть на него совсем другими глазами.

А ведь человечек-то Сенька, откровенно говоря, так себе. Можно сравнить его, например, с его же подружкой-мамзелькой, и сравнение будет явно не в пользу Сеньки (привет высоконравственным проституткам Достоевского).

Все старания Фандорина и Масы сделать из него порядочного человека не то, чтобы не увенчались успехом – но и больших плодов тоже не дали.

Как были у Сеньки свои понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо – так они и остались.

И как-то грустно становится от последних строк, когда понимаешь, что именно вот такие вот Сеньки и делали историю нашей страны в двадцатом веке. Люди, у которых были свои собственные представления о морали и нравственности.

Это первый роман Уэлша, который я прочитал, и впечатления у меня остались очень приятные.

Книга читается с неослабевающим интересом от первой до последней страницы.

Аннотация романа – это про первые страниц двадцать-тридцать.

А потом начинается «Корпорация «Бросайте курить» Кинга. Только не про курение, а про похудение. В книге описывается очень действенный метод для тех, кто хочет похудеть)

Реальные сиамские близнецы, которые мечтают разделиться – на заднем плане (в телевизионных шоу), а сама история – про успешную современную художницу и ее фитнес-тренера, которые мечтают обрести целостность.

Вообще же, проблем, которые затрагивает Уэлш в «Сексуальной жизни сиамских близнецов», множество – и все они сплетены, на удивление, довольно органично.

Проблемы фальшивости СМИ и гламура, здорового образа жизни, войны полов, детских комплексов, отцов и детей, бисексуальности, экономического кризиса, человеческой силы и человеческой слабости, соотношения цели и средств, современного искусства.

Не хочу сказать, что копает Уэлш очень уж глубоко. Но я бы сказал так: все без исключения затронутые проблемы он препарирует довольно уверенной писательской рукой.

А в конце романа вдруг неожиданно понимаешь, что книга-то именно про искусство – в самом широком смысле.

Про искусство помогать другим, про искусство помогать себе.

Знаете, что самое сильное в рассказе?

Это – название. Ирония в названии.

Глубокая ирония)

ГГ назван пророком, но он – обычный графоман, такой же, как и все мы.

В конце концов, он признается себе, что всегда мечтал именно о славе, а не о том, что его романы спасут человечество.

Это, пожалуй, лучшее определение графомана. Даже пиша романы-предупреждения, графоман думает не об их пользе, а о том, что ему позвонит спонсор или редактор.

Но ирония – не только в названии. Ирония пронизывает весь рассказ.

ГГ, действительно, имел все основания считать себя пророком до момента встречи со своей паствой. Он же считал, что написал пророческие романы. И тут оказалось, что он написал обыкновенные агитки. И не гениальные провидческие романы, а именно эти агитки, а по сути – инструкции, сделали его легендой.

И тем сильнее (на фоне всей этой иронии) бьет по голове вопрос: а что было бы, если слава к ГГ пришла на день раньше? Если бы жена была жива? Тогда бы он отказался от своей славы?

Кто-нибудь из нас отказался бы от такой славы?

В этом романе Фандорин и главный злодей – самые бледные персонажи из главных действующих лиц.

Главная героиня, как по мне – весьма хороша. По-доброму Акунин обошелся с ней, с иронией, но не зло.

Но самая большая удача романа – это, конечно же, тот человек, чьи доносы составляют едва ли не треть всего текста.

Ноги этого типажа растут из Достоевского, но Акунин пишет проще и лаконичнее, и при этом образ интеллигента-соглашателя, презирающего самого себя, почти не теряет в своей глубине.

Хотел поставить оценку 7, но за последние строки последнего письма господина

где мы видим, что у корреспондента все-таки просыпается человеческое достоинство – балл решил добавить.

Слышал, что на сегодняшний день это лучший роман Хилла.

Тогда — это первый и последний его роман, который я прочитал.

Допускаю, что перевод не очень, возможно, в оригинале текст посильнее, но, думаю, и это роман не спасает.

Отдельные истории вроде бы нормальные. Особенно в начале, про лицемерие родных. Дальше — по нисходящей. Но при этом и любовная история вроде ничего. И про зло в маленьком городке — ничего вроде. А в целом — не смотрится.

Кто-то хорошо написал про сырость. Полностью согласен — всё очень сыро, рыхло, рассыпается на отдельные истории-сцены.

Любопытные комментарии.

«Должно быть смешно?»

«Должно быть весело?»

Вообще-то, должно быть грустно.

И автор, по-моему, со своей задачей справился.

Кажется, рассказы этого автора из цикла «Первая любовь» я уже читал.

И этот, несомненно, лучший из них.

Респект!

P.S. А почему такое странное «Похожее произведение» у этого рассказа?

А вот я бы тоже почитал продолжение этой истории.

Получил большое удовольствие от рассказа.

Густой, плотный язык по нашим временам — большая редкость. Потому что за такой язык можно только огрести.

Ну и, как всегда, отдельное спасибо за киношные пасхалки. Я, как киноман, за такое всегда баллы накидываю.

Так что в сумме оценка будет хорошая.

Автору — спасибо! И за рассказ, и за смелость.

Единственный экзистенциальный рассказ из полуфиналистов. Таких людей, как ГГ, мы видим каждый день. Многие живут без любви. Не потому что не умеют любить, а просто потому, что так сложилась жизнь. Без любимых, без работы, которая доставляет радость. Но живут достойно – даже когда жить и не хочется. И очень часто это достоинство становится заметно окружающим лишь после того, как эти люди умирают.

Претензии к композиции, разумеется, есть. Письмо должно было появиться в результате каких-то действий, а не из воздуха. Но если бы претензий не было – этот рассказ был бы объективно на голову выше любого полуфиналиста.

Но лично для меня, он и так – лучший. Потому что все остальные рассказы – выдуманы, пусть и хорошо.

Интересно, а я один увидел в рассказе достаточно сильный антирелигиозный пафос (в хорошем смысле этого слова)? Неужели все увидели только игру слов «борг» — «бог»?

Вот все говорят «материнский инстинкт, материнский инстинкт». Но разве «маленький» — это основная характеристика «бога»? По-моему, его основная характеристика в том, что, в отличие от людей, он живет на небе, где, в отличие от земли, хорошо.

«Он опять попадёт на небо, и часть меня попадёт на небо, я буду жить там, где он, а то здесь... трудно».

Никто не обращает внимания на то, что Сирна любит его не совсем бескорыстно. Она хочет попасть на небо. А чтобы попасть на небо, как известно, надо любить бога. Потому что больше всего на свете боги любят, когда их любят – ну, прямо, как маленькие…

Вот и получается: сначала люди создали богов, а потом еще и стали их жалеть: как же они, бедняжки, будут жить-то без нашей любви? Люди-то в ответе за тех, кого создали. Ибо жалости в них много.

По сути, рассказ является иллюстрацией слегка перефразированной мысли Ницше (популярный автор на этом конкурсе): «На земле и так мало любви, чтобы тратить ее еще и на тех, кто на небе».

Абсолютно согласен – идея просто на 10 баллов! Такого постапка я еще не читал.

Но в целом оценка будет, конечно, чуть меньше.

Про недостатки уже написали ниже, ничего нового я не скажу.

Замечу только, что автор оказался заложником собственной идеи. Она настолько хороша, что простого стеба читателям оказалось мало. Нам уже хочется, чтобы автор углубил бы контраст между двумя мировоззрениями, подробнее бы расписал жизнь Святослава. Скорее всего, это и не входило в планы автора, он просто хотел развлечь читателей.

Такое часто бывает с хорошими идеями – они настолько редко встречаются, что хочется получить удовольствие по полной.

Такой вот парадокс – чем лучше идея, тем больше спрос.

Автору – спасибо!

Полностью согласен с отзывом лаборанта AntonAbramov. Очень хорошее послевкусие осталось от рассказа. Я даже от сказок Ремизова такого удовольствия не получал. Автору огромное спасибо!

Вот удивительно. Развесистой клюкве, махровому лубку «В тихих омутах» финал предсказывают, а от оригинальной, самобытной вещи (я не про стиль – стилизовать многие умеют, а про содержание) нос воротят. Грустно всё это, господа.

В принципе, о самом рассказе здесь уже сказали достаточно.

Добавлю только насчет темы.

Мудрый робот, конечно же, изменил в этом рассказе планы в с е х .

Про Аяки здесь уже писали.

У главной героини после встречи с Санширо изменились взгляды на месть.

Что касается Ван Тао — здесь вообще тема проговаривается автором буквально:

«Я, признаться, думал только о победе... вчера. А теперь думаю лишь о том, как бы умереть с честью».

Ночный визит Санширо к Ван Тао поменял планы последнего, мягко говоря, кардинально.

Так что разговоры об отсутствии темы в рассказе для меня несколько удивительны.

Хороший рассказ. Из прочитанного на внеконкурсе пока на втором месте (после «Цирка»).

Я только не понял двух вещей. Нафига жаба-робот выходила на бой с пушистиками и уничтожала лучших самцов? Это что еще за искусственный отбор такой?

И нафига Василиса вышла замуж за Чугунка? Она же его не любит. «Нет, отношения у нас прекрасные – муж все таки и отец моих детей — но в этом вопросе я непримирима». Если о вас так говорит ваша жена – тут в пору повеситься. Нет ни намека на чувства, а отношения прекрасные только потому, что муж («все-таки» — вообще звучит убийственно) и отец детей.

Тут одно из двух. Либо девушке все-таки нравятся раздолбаи, а замуж за изменившегося Чугунка она вышла потому, что он стал крутым ученым.

Или девушка поняла, что любила она все-таки Колесникова (Василиса Колесникова – как звучит, а?), и замуж за Чугунка она вышла потому, что изменившийся Чугунок стал похожим на погибшего.

Но в любом случае я так понял, что никакой любви с ее стороны к нынешнему Чугунку нет.

Впрочем, второй вопрос – это не в минус, а скорее в плюс рассказу. Придает ему неоднозначности.

Согласен с одним из рецензентов, который написал, что автор не знает меры. Мне тоже так показалось. Пятую главу вообще не понял и нет ни малейшего желания понимать. А вот шестая глава, кстати, позабавила. Фраза «Они приходят к нам потому, что мы вкусные» — лучшее, что есть в рассказе.

А вот и рассказ, который заставил меня вспомнить еще об одном своем любимом писателе. Причем, если имена Кафки, Бернхарда, Клода Симона всплывали у меня в голове и раньше, не только на этом конкурсе, то имя этого великого ирландца, который всю свою жизнь писал про уродов и людей, пришло мне на ум впервые. За что – огромное спасибо автору. И, конечно же, огромный респект за мастерский рассказ.

Черт, и как мне самому не пришло в голову что-то подобное? Ведь самая распространенная интерпретация самой известной (но не самой лучшей, имхо) пьесы этого писателя прекрасно подходит под тему этого конкурса… Двое ждут кого-то на проселочной дороге. Потом приходят еще двое – один из которых этакий Карабас Барабас – он ведет другого на веревке и время от времени бьет его кнутом. Тот, который на веревке, по приказу своего хозяина читает что-то типа лекции, которая начинается так: «Дано существование Бога личного, каковым оно представлено в работах Штампа и Ватмана какакака седобородого кака вне времени и протяженности что с высот своей божьей апатии своей божьей атамбии…» и так далее… Видимо, поэтому и принято считать, что первые двое, которые кого-то ждут, ждут Бога. Но Бог в пьесе так и не приходит… Зато Бог появляется в рассказе. Парящий на облаке этакий Карабас Барабас (правда, бороду примерить он еще только собирается), который держит Балаган с уродами и людьми…

Повесть «Грачевский крокодил» полузабытого ныне классика Ильи Салова (1834 – 1902) начинается так: «В местной газете «Кнутик» была напечатана следующая корреспонденция: «М. г., господин редактор! Спешу уведомить вас, что на днях, неподалеку от усадьбы помещицы Анфисы Ивановны Столбиковой, при деревне Грачевке, в камышах реки, носящей то же название, появился крокодил...»

Будут ли читать книги автора «Хроники» через сто лет, я не знаю. Может быть, и будут. Рассказ в целом написан профессионально, если вычистить блох – текст будет очень приличным. (Фраза: «Ворвавшись в домик, они застали электрика на полу с иконой в руках и прыгающими по лицу губами» – вообще шикарна!)… А, может быть, и не будут. Из хорошего текста хороший рассказ, на мой взгляд, не получился. То ли сатира в духе Салтыкова-Щедрина (или Ильи Салова), то ли философская притча о том, как бытие определяет сознание, то ли НФ с порядком поднадоевшим мотивчиком из «Секретных материалов»… Не знаю, не понял я, зачем здесь столько всего понамешано, не сложилась у меня в голове стройная картинка…

Я тоже скажу автору спасибо. Прочитал с большим удовольствием. Ближе к концу, когда началось мельтешение, действительно, появились опасения, что автор не дотянет, но последний абзац эти опасения развеял… Во время чтения приятный ветерок проникал мне в душу, вызывая давно забытые воспоминания о том наслаждении, которое я испытывал, читая в молодости «Голубку» Зюскинда, рассказы Кафки и Бернхарда…

Автора можно похвалить за попытку написать экзистенциальную фантастику. Конечно, это не «Лавка миров» или «Приключение для пенсионера», но для пробы пера – вполне ничего. Тем более, что есть и тема (Бог создал людей для счастья, а не для того, о чем пишут во всяких там священных текстах) и бонус (когда человек привыкает к одиночеству, эта зависимость может быть очень сильной). И старик, выходя из аппарата, возможно, плакал от счастья – ведь он все-таки любил…

Очень хорошая была заявка. Люблю я такие вещи – игру в классику. На прошлом внеконкурсе Левий порадовал бравым космодесантником Шумерским, который цитировал русскую классику от Лескова с Достоевским до Замятина с Набоковым. Теперь вот стимпанк (или паропанк?) а ля Толстой-Тургенев-Чехов в исполнении автора «Четырехкамерного сердца»… Жаль, что ближе к концу интерес к рассказу стремительно падает, начиная с того места, где Георгий взрывается на мине… А потом был пулемет… А потом «все бабы – стервы»… Очень жаль, что автор не дотерпел до конца совсем чуть-чуть, чуть-чуть не доиграл в классику... Возможно, конечно, автор попытался поиграть жанрами и сознательно сменил псевдосерьезный толстовский стиль на водевильный стиль раннего Чехова, но стройность из рассказа ушла. А со стройностью ушел и мой читательский интерес… Еще одна прекрасная заявка, которая, к сожалению, не оправдалась.

Начинается рассказ за здравие. Межзвездные корабли, движимые Верой, межпланетные ассасины-инквизиторы, подчищающие за творцом неудачные творческие акты – какая история могла бы получиться!.. Но чем дальше – тем хуже… Сначала начали напрягать сомнения отдельных членов экипажа относительно их права истреблять аборигенов. Неужели опять «Аватар»? – с ужасом подумал я, один я уже на этом внеконкурсе прочитал. Но герои высаживаются на планету, и начинается фильм «Прометей». Как в «Прометее» идиоты, которые почему-то называли себя учеными, сразу после высадки начали вести себя так, как и положено идиотам, так и здесь:

К сожалению, рассказ, на мой взгляд, слишком перегружен маловразумительной философией и ему остро не хватает хоть какого-нибудь экшена…

Эх, а такая была заявка…

Насколько я понял, рассказ уже прочитали несколько человек, но в карточку написать отзыв никто не захотел. И я их хорошо понимаю, но все-таки попробую не очень сильно ругаться.

В принципе, я признаю за авторами право в художественной форме пропагандировать свою философию. При этом автор, конечно, сильно рискует, что у него получится не художественный текст, а иллюстративная агитка. Ну что же поделать – не всем же быть Камю и Сартрами, которые умели писать хорошие художественные тексты, иллюстрирующие их философские наработки.

В случае с рассказом «Щель» мне не показалось, что автор скатился в банальную агитку. У автора всё-таки получился именно рассказ. (Например, красивую длинноногую маму главного героя я представлял себе во время чтения очень хорошо). Основная претензия к рассказу не в том, что он слишком явно заточен под одну идею. Основная претензия к тому, какими именно средствами автор пытается эту идею донести до читателей. А вот здесь видится явная дисгармония между целью и средствами. Ну, например, как в рассказе «Перемена солнца и луны», в котором ради того, чтобы один ксенобиолог убедил одного командора в том, что у последнего не такая устойчивая психика, как он думает, ксенобиолог устраивает настоящую мясорубку. Так и в этом рассказе. Автор совершенно зря решил сделать главным героем ребенка. Этот прием здесь не то, что не срабатывает, он вообще губит всю идею. Ведь как раз для мальчика людоедство и не является чем-то из ряда вон выходящим. Он еще не знает, что людей есть нельзя, увиденные мальчиком через щель картины пока еще не могут его шокировать – его больше пугает вид инопланетных существ, а не то, что они делают с людьми. Значит, автор сделал главным героем мальчика по какой-то другой причине. Вот эта причина мне и не понятна. Какой-то слишком сложный путь выбрал автор для донесения своей идеи до читателей. Поэтому и такое странное впечатление оставляет этот рассказ после прочтения. Впечатление, что тебя, как читателя, обманули.

Несмотря на то, что рассказ написан довольно складно, я думаю, автор начал писать совсем недавно. И продолжать писать ему, несомненно, надо продолжать. Только надо более тщательно соизмерять цели и средства. Более логично и, по возможности, гармонично воплощать свои идеи в тексте. И всё у него получится.

Я, кажется, понял, что автор хотел сказать подзаголовком к рассказу. Понятие «депрессия» не совсем применимо к ГГ. Она страдает совсем не от депрессии, а от физической боли и физической слабости. Подзаголовок относится не к ней, а к читателям рассказа. Как грустно шутил Вуди Аллен, есть только два типа жизни: ужасная (у инвалидов) и несчастная (у всех остальных). Вот чтобы мы, относительно здоровые по сравнению с ГГ люди, поменьше сетовали на свою судьбу – мы и должны читать такие рассказы, как «Непараллельные миры». Подобные рассказы – это и есть средство от депрессий. Мы должны время от времени напоминать себе, что у нас, слава богу, есть руки и ноги, мы можем нормально двигаться, вести полноценную жизнь, не страдаем беспрестанно от невыносимой боли, а ведь есть люди, которые не могут даже этого о себе сказать – и, тем не менее, живут дальше и даже не слишком ропщут на свою судьбу.

Написать такой рассказ не легко. Здесь одного владения литературным словом мало. Здесь автор должен обладать умением, как бы это сказать – имитировать исповедальную нотку в тексте. (Я очень надеюсь, что автор писал не о собственных пережитых чувствах или чувствах кого-то из близких). Чтобы написать такой рассказ, автор должен наступить на горло собственной песне, безжалостно вычеркивать из текста всё, что относится к литературе – чем проще слова – тем более сильное они производят впечатление, тем большую сопричастность к тому, что происходит, чувствует читатель. И в тех местах, где речь идет о нашей реальности, автор с этой задачей справляется. Вот эти два абзаца, написанные очень сдержанно и просто, лично я считаю самым сильным местом в рассказе:

«Кто-то сказал, что дни тянутся долго, а годы летят быстро. Мама умерла, сын вырос, а папа все больше болел. Свободного времени было мало, и она все реже уходила в Игру, а однажды поняла, что просто не может туда пробиться. Остались только воспоминания, тускнеющие, как память о давних походах.

Сил и здоровья с возрастом не прибавляется ни у кого, но она так привыкла давить боль и делать то, что надо, что продолжала автоматически двигаться: завтрак, работа — полежать, обед — полежать, погулять с папой — полежать. Только теперь она отлеживалась, тупо уставившись в потолок, а в груди опять стояла черная, черная вода, и в горле торчал крик: «Заберите меня отсюда!», и она привычно загоняла его поглубже в глотку. Ужин, уложить отца, лекарства, ночь. И заснуть с надеждой, что не проснешься».

А если, не дай бог, автор ничего не имитировал, а сам хорошо знаком с описанными ощущениями – тем более низкий ему поклон за рассказ. Он прекрасно иллюстрирует тему конкурса – дает нам яркий пример того, что такое настоящая сила (а это – разумеется, не умение уходить в другие миры, а умение находить в себе силы жить в этой реальности). По большому счету, для читателя нет никакой разницы – удачно имитирует автор исповедальные нотки или использует автобиографический материал. Рассказ получился в любом случае. И отдельное спасибо автору за упоминание в тексте романа Войнич.

Автор, я ставлю вам хорошую оценку – авансом. Искренне поздравляю вас с выходом в полуфинал. Надеюсь, это будет для вас хорошим стимулом. В отличие от прочих МТА, которые участвуют в конкурсе, у вас есть главное – фантазия и свой оригинальный взгляд на мир. Вы не переписываете сюжеты компьютерных игр, аниме или дозоров. Вы пытаетесь создать свой оригинальный мир. Это дорогого стоит… А мастерство придет (и вы получите от bbg 8-ку, а, может, и больше) – главное, не бросайте писать.

Сейчас я выскажу довольно парадоксальную мысль, а потом попытаюсь ее обосновать. Мысль такая: «Лосось» – один из самых живых текстов на этом конкурсе. Знаете почему? Потому что автор «Лосося» честен перед самим собой. Он написал такой рассказ, какой хотел. Я знаю, что автор умеет писать про нормальных обычных людей – и очень даже эмоционально захватывающе. Но когда он хочет написать рассказ не ради того, чтобы кого-то эмоционально зацепить, а написать рассказ для себя, чтобы накормить тараканов в своей голове – он пишет именно такой рассказ. Без компромиссов, без реверансов в сторону читателей. Ему не надо вставлять в рассказ две-три фразы, чтобы читатели почувствовали какие-то эмоции к героям, если этого не требуется для той задачи, которую решает автор. А какую же задачу он решает? – спросите вы. А я понятия не имею. Кроме автора, об этом разве что пан Туман может догадаться и написать об этом в своем отзыве, как он когда-то написал на «Время ушло». Если в скандинавской и древнегреческой мифологиях я еще худо-бедно разбираюсь – то здесь я полный профан. Вы можете спросить: а зачем вообще обнародовать такие тексты, и не есть ли сие – неуважение по отношению к читателям, мол, кормят тут всякие своих тараканов за наш счет? Неуважение к читателям – это когда автор пишет о том, что ему до лампочки, и при этом пытается заигрывать с читателями. Писать для других так, как будто пишешь только для себя – это самое большое уважение к читателям, какое только может выразить автор. И это всегда очень хорошо чувствуется (разумеется, если автор умен и талантлив). Вот эта бескомпромиссность и оживляет текст. Он захватывает читателя, потому что текст – честный. Я почти ничего не понял, но до последнего слова не мог оторваться от рассказа. Я испытывал к истории, которая лично меня никаким боком касаться не может, живой интерес. И получил от чтения огромное удовольствие. Не только в интеллектуальном и эстетическом планах, но и от самой рассказанной истории.

Честность – вот главное отличие «Лосося» от того же бездушного «Пешечного мяса». Ведь честность автора – это и есть душа рассказа.

Автор – вы большой мастер. Я давно не получал такого удовольствия от столь мастерски выстроенной композиции.

Рассказ раскрывается перед читателями постепенно. Сначала перед нами чересчур восторженное описание лета а ля Брэдбери. Потом автор словно вспоминает, что на дворе – XXI век, и, как и положено в любой приличной американской глубинке, появляются зомби… Автор с нами словно играет, описывая разлагающихся мертвецов. Мы, прожженные циники, читая про капающий изо рта ил и про текущую плоть, лишь усмехаемся себе в усы – нашел, мол, автор, чем испугать – три раза ха-ха. Но свой главный козырь автор спрятал не в тексте, а в композиции рассказа. Первый эмоциональный холодок закрадывается в душу, когда маньяк рассказывает про разговоры в очереди о великовозрастном дурачке. Да, не шибко оригинальная подача информации, но это можно списать на объем рассказа – здесь нет места приоткрывать перед читателями реальное положение вещей ненавязчиво – объем не позволяет. Но от рассказа маньяка происходит лишь легкое дуновение. Настоящий холодок пробегает по спине, когда автор в конце рассказа возвращает лето. И ты понимаешь, что лето – не всегда то, чем оно кажется. Я не знаю, сознательно автор так описывал мертвецов или нет, но вот этот контраст между совсем не страшными кукольными мертвецами, каких мы видели в сотнях фильмах о зомби, и по-настоящему страшным фальшивым летом – этот контраст великолепен! Как правило, композиционными выкрутасами обычно воздействуют на разум читателя, когда хочется закричать в конце: «Во автор дает! Как он ловко всё перевернул! Молоток!» Здесь же мы видим прямо противоположное воздействие. Когда перед тобой открывается замысел автора, хочется не кричать, а вжаться в кресло. Как очень точно заметил Нил Аду – автор на мгновение заставил поверить, что лета больше не будет никогда.

Когда прочитал рассказ, сразу вспомнил отзыв Рахметова на «Алюминиевых херувимов». Как же жаль, что такой мастер слова, как автор «Пешечного мяса», разменивается по таким мелочам. Кроме хорошего языка, я не увидел в рассказе больше ничего. Ни истории, ни эмоций, ни оригинальных поворотов сюжета, ни хоть сколь-нибудь свежей идеи. Даже любви к шахматам я там не увидел. Потому что удивительным образом у автора просыпается остроумие, когда он пишет о карточных мирах, а когда он возвращается в мир шахматный, его остроумие столь же удивительным образом иссякает… К сожалению, учитывая качество текста, сильно занизить оценку не могу – совесть не позволяет. Думаю, это будет самый холодный и бездушный рассказ, который выйдет в финал.

О, кажется, в ФЛР принял участие сам мистер Шекли! Кто у нас только не выходил в полуфиналы: Борхесы и Карды, Ле Гуины и Брэдбери, Кинги и Гейманы, Желязные и Дики. И вот, наконец, случилось то, чего все так долго ждали. Наконец-то в полуфинал вышла замечательно рассказанная фантастическая история, которая не обладает ни стилистической изощренностью, ни философской глубиной, ни христианской моралью, и в ней нет ни детей, ни кошек. А чем же она обладает, спросите вы? Она обладает занимательным сюжетом, интригой, она рассказана живым человеческим языком, она доставляет удовольствие… Знаете, я открою вам один маленький секрет. Так писАть мечтают все. Ну, или почти все. Только мало кто умеет. И никто не хочет признаваться в своем неумении. Поэтому и изощряются, кто во что горазд – в стилистике, в философии, в морализаторстве. Рассказывать истории умеют единицы. Это просто огромная удача, что у нас на фантлабе есть такой замечательный рассказчик. И я очень рад, что он, наконец-то, вышел в полуфинал.

Шекли жил, Шекли жив, Шекли будет жить!

Начитавшись хвалебных отзывов о стилистических достоинствах рассказа, первые пару страниц был в легком недоумении. Глаз постоянно спотыкался о стилистические шероховатости. (По стилистической выдержанности рассказу, конечно, далеко до «Света исходящего», он гораздо ближе к не до конца выдержанным «Запискам О великих и малых»). Но на третьей странице все шероховатости отошли на второй план. История настолько меня захватила, что чтение превратилось в одно сплошное удовольствие. Шероховатости стиля, неоправданные повторы, пафосные лозунги, чрезвычайно неорганично выпирающие из художественной ткани рассказа – я просто перестал обращать на всё это внимание. Композиционное совершенство рассказа меня просто заворожило…

Трактовка темы – одна из самых оригинальных на всем конкурсе. (По сравнению с трактовкой темы в «Алюминиевых херувимах», трактовка темы в том же «Свете исходящем» превращается просто в очередную пошлую притчу об Избранном). Тем не менее, трактовка очень и очень спорная…

Я – человек либеральных взглядов. Меня тошнит от имперской идеологии. Когда я слышу словосочетание «великая страна», моя рука тянется к пистолету. Я готов плюнуть на могилу Столыпина, когда слышу знаменитое: «Им нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия». Мне хочется ему ответить: свою великую Россию можешь засунуть себе в одно место, мне хочется всего лишь по-человечески пожить в той стране, в которой я родился – и всё. Да, я – эгоистичная тварь, мне плевать на величие страны, если оно покупается ценою человеческих страданий, мне плевать и на саму страну, которой плевать на меня… Но автор силой своего таланта, на время чтения рассказа, заставил меня поверить в то, что тоталитарное государство способно не только перемалывать человеческие судьбы, но и давать людям силы. Причем, речь идет именно о СССР, а не об абстрактной Родине. Дело вовсе не в девушке с холодными глазами и не в цветочках-лютиках...

«Потому что кроме медалей, орденов, звездочек, васильков, одуванчиков и льда Ее глаз, есть что-то еще...»

Речь идет именно о той самой стране, в которой человек был всего лишь винтиком. Но это не очень удачное сравнение. Автор предлагает нам другое. Государство – не механизм, не машина, оно – организм, огромная туша, в которой каждый человек – всего лишь одно из мясных волокон в ней. Это страшнее, чем быть винтиком, винтик – это абстрактное понятие, а мясо – что такое быть мясом понимают все…

Это – не просто рассказ. Это реквием по той стране, в которой я родился – по все-таки разделанной в начале 90-х туше на карте мира. По той стране, для которой люди были отнюдь не пешечным, а самым настоящим живым пушечным мясом. По той стране, которая давала людям смысл существования. Делала их сильнее и, как это не парадоксально звучит, счастливее…

Спасибо автор, реквием удался на славу.

Человек, не любящий математику, беднее на целый мир.

С. Лем

Пожалуй, единственная претензия, которую можно предъявить этому замечательному рассказу – это отсутствие яркой финальной точки. А так – всё очень хорошо. Это уже второй рассказ, который вызывает у меня ассоциации с героями Шукшина. Причем, не столько с литературными, сколько с киношными. Когда я представил диалог главного героя со своими коллегами о котятах (в смысле – мониторах), я сразу почему-то вспомнил о диалоге между героями Никоненко и Евстигнеева в фильме «Елки-палки»:

http://www.youtube.com/watch?v=tnoV_03XnQA

Отдельное спасибо автору за ассоциативный ряд в голове главной героини, связанный с одним из лучших фильмов Тима Бартона.

Разумеется, не все диалоги в рассказе можно назвать одинаково удачными. И про вторник не достаточно забавен, и про художника слабоват. Но их стоит прочесть хотя бы ради того, чтобы добраться вот до этой жемчужины:

«— Саша, знаешь, отчего коты боятся пылесосов?

— Отчего?

— Оттого, что раньше на Земле жили существа, похожие на пылесосы, и они воевали с котами. Коты проиграли и скрылись в подземельях (отсюда их отличное зрение в темноте), а потом пылесосов убило метеоритом, и коты вышли наверх. Сейчас же при звуке пылесоса в них просыпается генетическая память.

— Ерунда, Лида. Каким образом коты могли проиграть?»

{Как после этого диалога главную героиню можно обвинять в глупости?}

Весь рассказ – это насмешка над здравым смыслом. Нет ничего скучнее людей, которые живут, руководствуясь только своим здравым смыслом. (Или согласно здравому смыслу оценивают рассказы). Да, эти люди – сильные, ведь здравый смысл – это житейская мудрость, которая помогает людям стать успешными, делать карьеру и т.д. и т.п. А человек с гипертрофированным образным мышлением, конечно, слаб – он кажется глупым. Человек с гипертрофированным логическим мышлением, безусловно, тоже слаб – он кажется смешным, как герой Никоненко. Но и те и другие живут в мирах, в которых есть место не только обыденности, но и чуду. И в этом их сила. И автору всего на нескольких страницах удалось приоткрыть завесы над теми мирами, в которых никогда не удастся побывать здравомыслящим людям.

Отличный рассказ. Основное его достоинство – то, что идея рассказа играет только при очень хорошем исполнении. Он должен быть написан так, чтобы читатель, знакомый с творчеством (или личностью) Оскара Уайльда, мог угадать имя ГГ задолго до финала. Причем, не по каким-то фактическим намекам, а благодаря раскрытию автором мировоззрения ГГ. И с этой не простой задачей автор справился блестяще.

В рассказе можно найти несколько любопытных мыслей, которые автор обрисовал, опять-таки, не декларативно, а которые вытекают из самой художественной ткани рассказа. Отмечу парочку из них.

1) То, что в конце XIX века представлялось вызывающим цинизмом, сейчас кажется едва ли не благородством.

2) Обычный, частный человек может быть циником – и при этом вызывать симпатию. А вот когда люди работают на государство, объективно вроде бы приносят пользу (защищают наши, обывательские жизни, например), но при этом используют сомнительные методы (например, кого-то принуждая) – такие люди симпатий не вызывают. Такой вот парадокс.

Так что, рассказ получился не только постмодернистским, но и философским.

Хороший рассказ.

Написан красиво. Тема есть. Читать не скучно. И в данном случае – это признак высокого качества. Добиться занимательности почти при полном отсутствии действия, да еще и положив в основу рассказа старую, как мир, идею (бесплатный сыр бывает только в мышеловке) – это еще суметь надо.

Очень удивили меня нападки на рассказ по поводу какой-то незавершенности. Когда после цепочки обломов ГГ оказывается на пороге очередного облома – это даже открытым финалом назвать сложно, не то что незавершенностью. Эдак каждый третий рассказ Шекли можно в незавершенности обвинить. Рассказ логически завершенный, новый договор – это уже совсем другая история. То, что новый договор только увеличит количество проблем ГГ – автор очень ясно показал предыдущим текстом, а значит, основную идею рассказа автор до читателя донес, о какой незавершенности может идти речь – не понимаю. Раскладывать по полочкам новые проблемы, вытекающие из нового договора, автор вовсе не обязан. Хотя, думаю, если он все-таки напишет продолжение – мы за это в претензии на него не будем, с удовольствием почитаем. Но это, повторюсь, будет совсем уже другая история.