Каким Вы видите будущее ваших произведений, особенно – среди новых поколений русскоговорящей молодежи?
Спасибо!
Михаил Аврех < mavrekh@uclink4.berkeley.ed>
Berkeley, USA — 07/05/98 01:01:26 MSK
Уважаемый Михаил!
Полагаю, добрая дюжина произведений АБС (не лучших, между прочим, – из цикла Мир Полудня) просуществует в читательском обороте еще лет десять, никак не больше. Остальные – вымрут естественной смертью в самом начале 21-го века. В 20-х годах об АБС будут знать и помнить только истинные знатоки и ценители фантастики.
Прочел «Колыбель для кошки» Воннегута. Мрачная книжка. И бойко написана. Все-таки пессимизм к искусству имеет слишком мало отношения. Литература, как и вообще искусство, религиозна. В высшем своем проявлении она дает силы, вселяет надежду перед лицом современного мира — чудовищно жестокого и в бессмысленности своей дошедшего до абсурда. Современное настоящее искусство нуждается в катарсисе, которым бы оно очистило людей перед грядущими катастрофами, а может быть, катастрофой.
Пусть надежда — обман, но он дает возможность жить и любить прекрасное. Без надежды нет человека. В искусстве следует показать этот ужас, в котором живут люди, но только в том случае, если найден способ в результате выразить Веру и Надежду. Во что? На что? В то, что, несмотря ни на что, он полон доброй воли и чувства собственного достоинства. Даже перед лицом смерти. На то, что он никогда не изменит идеалу — фата-моргане, миражу — своему человеческому призванию.
Странно, что когда люди собираются вместе по единственному признаку общности в производстве или по географическому принципу, — они начинают ненавидеть и притеснять друг друга. Потому что каждый любит только себя. Общность — видимость, в результате которой рано или поздно над материками встанут зловещие смертоносные облака в виде грибов.
Совокупность людей, стремящихся к одной цели — наесться, — обречена на гибель, разложение, антагонизм. «Не хлебом единым!» Человек создан как совокупность противоречивых качеств. История доказательно демонстрирует, что действительно развивается она по самому негативному пути. То есть, или человек не в силах ею управлять, или, управляя ею, способен только толкнуть ее на путь самый страшный и нежелательный. Нет ни одного примера, который бы доказывал обратное. Люди не способны управлять людьми. Они способны лишь разрушать. И материализм — оголтелый и циничный — довершит это разрушение.
Несмотря на то, что в душе каждого живет Бог, способность аккумулировать вечное и доброе, в совокупности своей человеки могут только разрушать. Ибо объединились они не вокруг идеала, а во имя материальной идеи. Человечество поспешило защитить свое тело. (М. б. в силу естественного и бессознательного жеста, что послужило началом т. н. прогресса.) И не подумало о том, как защитить душу. Церковь (не религия) сделать этого не смогла.
На пути истории цивилизации духовная половина человека все дальше и дальше отделялась от животной, материальной, и сейчас в темноте бесконечного пространства мы еле видим огни уходящего поезда — это навсегда и безнадежно уносится наша вторая половина существа. Дух и плоть, чувство и разум никогда уже не смогут соединиться вновь. Слишком поздно. Пока еще мы калеки в результате страшной болезни, имя которой бездуховность, но болезнь эта смертельна. Человечество сделало все, чтобы себя уничтожить. Сначала нравственно, и физическая смерть — лишь результат этого.
Как ничтожны, жалки и беззащитны люди, когда они думают о «хлебе» и только о «хлебе», не понимая, что этот образ мышления приведет их к смерти. Единственное достижение человеческого разума было осознание принципа диалектики. И если бы человек был последователен и не был бы самоубийцей, он многое бы понял, руководствуясь ею.
Спастись всем можно, только спасаясь в одиночку. Настало время личной доблести. Пир во время чумы. Спасти всех можно, спасая себя. В духовном смысле, конечно. Общие усилия бесплодны. Мы — люди, и лишены инстинкта сохранения рода, как муравьи и пчелы. Но зато нам дана бессмертная душа, в которую человечество плюнуло со злобной радостью. Инстинкт нас не спасет. Его отсутствие нас губит. А на духовные, нравственные устои мы плюнули. Что же во спасение? Не в вождей же верить, на самом деле! Сейчас человечество может спасти только гений — не пророк, нет! — а гений, который сформулирует новый нравственный идеал. Но где он, этот Мессия?
Единственное, что нам остается, — это научиться умирать достойно. Цинизм еще никого не спасал. Он — удел малодушных.
История человечества слишком уж похожа на какой-то чудовищный эксперимент над людьми, поставленный жестоким и не способным к жалости существом. Что-то вроде вивисекции. И объяснится ли это когда-нибудь? Неужели судьба людей — лишь цикл бесконечного процесса, смысл которого они не в силах понять? Страшно подумать. Ведь Человек, несмотря ни на что, ни на цинизм, ни на материализм, — верит в Бесконечное, в Бессмертие. Скажите ему, что на свет не родится больше ни один человек — и он пустит себе пулю в лоб. Человеку внушили, что он смертен, но перед угрозой, действительно отнимающей у него права на Бессмертие, он будет сопротивляться так, как будто его собираются сию минуту убить. Человека просто растлили. Вернее, постепенно все друг друга растлили. А тех, кто думал о душе — на протяжении многих веков, вплоть до сегодняшнего дня, — физически уничтожали и продолжают уничтожать. Единственное, что может спасти нас, — это новая ересь, которая сможет опрокинуть все идеологические институты нашего несчастного, варварского мира.
Величие современного Человека — в протесте. Слава сжигающим себя из протеста перед лицом тупой безгласной толпы и тем, кто протестует, выйдя на площадь с плакатами и лозунгами и обрекая себя на репрессию, и всем, кто говорит «нет» шкурникам и безбожникам. Подняться над возможностью жить, практически осознать смертность нашей плоти во имя будущего, во имя Бессмертия...
Если человечество способно на это — то еще не все потеряно. Есть еще шанс. Человечество слишком много страдало, и чувство страдания у него постепенно атрофировалось. Это опасно. Ибо теперь невозможно кровью и страданием спасти человечество. Боже, что за время, в которое мы живем!
2018 год — это год 100-летия со дня рождения и 10-летия со дня смерти русского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Александра Исаевича Солженицына.
На сайте «Лаборатория фантастики» планируется открытие библиографии А. Солженицына к 100-летней годовщине со дня его рождения. А сегодня, в памятную дату — 10 лет со дня смерти, — мы представляем некоторые персональные серии писателя. Большинство из них ещё находятся в стадии оформления, но их перечень уже даёт представление о том, как и какими издательствами в разные годы было представлено творчество автора.
Составлена библиография русского советского писателя, автора остросюжетных приключенческих и публицистических произведений, родоначальника жанра советского политического детектива Юлиана Семёнова.
Окончив в 1954 году Институт востоковедения, Юлиан Семёнов несколько лет работал переводчиком в советской дипломатической миссии в Афганистане, но затем увлёкся журналистикой и начал писать художественную прозу. Работая специальным корреспондентом ряда центральных газет и журналов, много ездил по стране и миру, написал серию репортажей из «горячих точек», многочисленные очерки, лирические новеллы.
В 1959 году вышла в свет первая повесть Семёнова «Дипломатический агент» — о приключениях востоковеда, дипломата и тайного агента Ивана Виткевича. С этого момента художественная литература становится его основным призванием.
Наибольшую известность Юлиану Семёнову принёс обширный цикл произведений, названный самим автором «Политические хроники». Первый роман цикла был написан в 1964 году, последний — в 1989-м, хронология описанных событий охватывает почти полвека — с 1921 по 1967 годы. Центральным героем цикла стал Максим Максимович Исаев — в начале 1920-х годов молодой чекист, последователь Дзержинского, в 1930-е — 1940-е — агент советской разведки, глубоко законспирированный в самом сердце Третьего рейха под именем штандартенфюрера СС Макса фон Штирлица, в 1960-е — пожилой профессор, разоблачающий укрывшихся от правосудия нацистов.
Произведения цикла отличает острый сюжет, политическая заострённость, психологически точно и достоверно выписанный герой, свободное, балансируя на грани фантастики и реальности, оперирование историческими фактами и версиями.
Очень многие произведения Юлиана Семёнова были экранизированы. Поистине всенародную популярность ему принёс вышедший в 1973 году 12-серийный телевизионный фильм «Семнадцать мгновений весны» (режиссёр Татьяна Лиознова). Экранизация оказалась настолько удачной, что созданный писателем образ разведчика однозначно отождествился с исполнителем роли Штирлица Вячеславом Тихоновым, а сами персонажи сериала, что называется, «ушли в народ», став героями многочисленных специфических анекдотов.
С началом перестройки в СССР Юлиан Семёнов ведёт интенсивную общественную деятельность. В 1986 году он становится президентом Международной ассоциации детективного и политического романа (МАДПР), в 1989-м учреждает первую в новейшей истории страны организационно и финансово независимую газету «Совершенно секретно», становится её главным редактором, а также главным редактором приложения к ней — альманаха «Детектив и политика», в котором публикуются детективные, фантастические и публицистические произведения знаковых отечественных и зарубежных авторов.
Произведения Юлиана Семёнова и спустя десятилетия после его смерти сохраняют популярность и востребованность у читателей и продолжают регулярно издаваться массовыми тиражами. В 2008 и в 2016 гг. дочерью писателя Ольгой Семёновой изданы три сборника серии «Неизвестный Юлиан Семёнов», в которых опубликованы ряд не публиковавшихся при его жизни произведений.
Сегодня, в день 35-летия со дня смерти, на Фантлабе открыта библиография русского советского поэта, автора и исполнителя собственных песен, автора музыки и текстов песен к кинофильмам и спектаклям, писателя, автора прозаических произведений и киносценариев, актёра театра и кино Владимира Высоцкого.
Составление этой библиографии представляло собой оригинальную и нетривиальную задачу, для решения которой потребовалось применить целый ряд нестандартных подходов и приёмов. В настоящей заметке сначала перечисляются основные проблемы, а затем описываются и обосновываются конкретные способы, посредством которых они были решены.
I. Проблемы
Итак, первой проблемой стал факт отсутствия к настоящему моменту хоть сколько-нибудь канонического книжного издания текстов Высоцкого (не говоря уж об академическом издании).
Эту проблему стоит описать подробнее.
За очень малыми исключениями, произведения В.С. Высоцкого опубликованы в печатном виде лишь после смерти автора. При этом анализ массива изданий и публикаций этих произведений показал следующее:
а) существует корпус авторских фонограмм и рукописей, являющихся источниковой базой для посмертных изданий, тем или иным способом преобразующих аудио- и рукописные тексты в тексты напечатанные;
б) способы такого преобразования чрезвычайно сильно зависят от фигур составителей-текстологов, бравшихся за доведение текстов Высоцкого до печатного вида;
в) можно выделить пять основных групп таких составителей-текстологов:
2) Андрей Крылов и Владимир Новиков — первый составил наиболее часто переиздающееся издание — «Сочинения в 2-х томах» плюс начиная с 2-го издания взял контроль над текстологией сборника, удерживающего второе место по числу переизданий, — «Нерв» (первоначально составлен Робертом Рождественским); второй выпустил на этой основе Собрание сочинений в 4-х томах в 2008 году;
3) Наталья Крымова, Всеволод Абдулов и Григорий Антимоний — выпустили сборник «Избранное» (М.: Советский писатель, 1988), также несколько раз переиздававшийся;
4) Борис Чак и Владимир Попов — выпустили «Сочинения в 4-х томах» (СПб.: Технэкс-Россия, 1992—93);
5) Аркадий Львов и Александр Сумеркин — издали в Нью-Йорке «Собрание стихов и песен в 3-х томах» (New York: Apollon Foundation, Russica Publishers, Inc., 1988), самое раннее издание, претендующее на определённую полноту представления поэтического наследия Высоцкого;
г) у перечисленных групп в целом ряде случаев — причём, увы, отнюдь не единичных, а носящих систематический характер — существенно, качественно отличаются подходы к текстологической работе, что привело к поистине потрясающему разнобою не только в вопросе о том, как озаглавить тот или иной публикуемый текст песни или стихотворения, но даже о том, в какой раздел издания включать публикуемые тексты: одни составители публикуют некий текст как самостоятельное произведение, другие составители включают его в примечания-комментарии в качестве начального или промежуточного варианта другого текста или наброска к нему и, наоборот, те же составители числят некий другой текст как вариант и публикуют его в комментариях, а другие составители считают этот текст самостоятельным и выносят в основную часть издания;
д) все остальные издания в той или иной степени опираются на работу перечисленных групп составителей.
Все перечисленные издания подвергались серьёзной и обоснованной критике — как с точки зрения общих подходов к их комплектованию, так и с точки зрения конкретных текстологических решений. (Некоторые наиболее характерные критические статьи «привязаны» к библиографии Владимира Высоцкого — для более чёткого понимания обозначенной проблемы есть смысл с ними ознакомиться.)
Проблема вторая заключается в том, что данная библиография — это библиография не вполне литературная. Более 70% основного корпуса вошедших в неё произведений составляют тексты песен, причём опубликованные в основном, как уже было сказано, только после смерти их автора. При этом существование разных вариантов песен, зафиксированных как в фонограммах, так и в рукописях (в ряде случаев число вариантов едва не достигает десятка), приводит к практически неизбежному, вынужденному произволу как текстологов-составителей посмертных публикаций, так и тех, кто берётся за их библиографирование.
Наконец, в качестве отдельной проблемы можно выделить вопрос о том, под какими названиями должны быть внесены в библиографию произведения — и прежде всего, песни — Высоцкого. При этом следует учитывать, что упомянутый выше разнобой в этом вопросе составителей посмертных сборников и собраний лишь частично может быть объяснён их волюнтаризмом, поскольку в существенно большей степени базируется на разнобое, который был присущ самому Автору: при исполнении на концертах Высоцкий постоянно объявлял у одних и тех же песен разные названия (иногда даже во время одного исполнения два или три разных названия), а рукописи также содержат разные варианты названий, часто отличающиеся и от тех, которые объявлялись на концертах.
II. Решения
В процессе составления библиографии Владимира Высоцкого для сайта «Лаборатория фантастики» были применены следующие подходы:
1. Несмотря на серьёзную, подчас уничтожающую критику, которой подвергались собрания сочинений, составленные С. Жильцовым, именно они были выбраны в качестве основы для текстологической части библиографии — в силу того простого факта, что более полных собраний текстов Высоцкого на сегодняшний день не существует. При этом за основу был взят именно тульский 5-томник, поскольку киргизско-германский 7-томник был раскритикован не только «извне», но и «изнутри» — самим С. Жильцовым: по его собственным словам, издание «не было вычитано составителем по вине издательства, и, разумеется, не было подписано в печать. Содержит многочисленные искажения и ошибки». При этом во всех случаях, когда конкретные текстологические решения С. Жильцова были обоснованно опровергнуты, они необходимым образом были откорректированы при составлении библиографии. Кроме того, всё, что С. Жильцовым было упущено, по возможности было восполнено по другим источникам.
2. При выборе названий, под которыми в библиографию вносились песни Высоцкого, была установлена следующая приоритетность источников:
— грампластинки фирмы «Мелодия», вышедшие при жизни Автора, — эти названия приняты безоговорочно;
— пластинки фирмы «Мелодия», вышедшие в 1980—81 гг., прижизненные пластинки, вышедшие за рубежом, беловые автографы рукописей, авторизованная машинопись, — эти названия приняты за небольшими исключениями;
— поздняя дискография, посмертные печатные публикации, черновые автографы, фонограммы концертных записей, — из этого массива источников предпочтение в большинстве случаев отдавалось первой строчке песни, при этом, учитывая, что существенное число авторских названий и так представляет собой полное или частичное дублирование начальной строки, все такие названия внесены без традиционных кавычек и многоточия.
Это сделано в том числе и для того, чтобы визуально отделить в библиографии песни от стихотворных текстов, никогда автором в качестве песен не исполнявшихся. Последние, если они в авторских рукописях не озаглавлены, внесены традиционно — по первой строчке в кавычках и с многоточием.
В тех случаях, когда выбиралось название, не совпадающее полностью или частично с первой строчкой песни, первая строчка всегда указывалась в качестве альтернативного названия. Это сделано для того, чтобы песня легко находилась поиском по странице по словам из первой строчки, при этом учитывалось, что в большинстве сетевых каталогов песни Высоцкого введены как раз по первой строке.
С этой же целью при внесении стихотворений, не исполнявшихся автором в виде песен, но при этом имеющих оригинальные авторские названия, помимо этих названий, в скобках приводится начальная строка.
Все существенные (т.е. отличающиеся не только пунктуацией или служебными словами) зафиксированные в источниках варианты названий, отличающиеся от выбранных, внесены как альтернативные.
3. Во всех случаях, когда это было возможно, заполнена позиция «Год написания произведения». В примечаниях к произведениям указаны источники первопубликаций (если они отличаются от первого книжного издания), предположительное время написания текста (если год точно не известен), а также — для песен — год первой и последней фонограмм авторского исполнения и информация об их прижизненном издании на грампластинках. Вся указанная информация приводится по тульскому 5-томнику.
4. В рукописном наследии В.С. Высоцкого находится большое число набросков, отрывков, отдельных строк, многие из которых не были использованы им в законченных произведениях, но опубликованы в собраниях сочинений. При составлении библиографии все они помещены в блок Наброски, отрывки, фрагменты без выделения отдельными позициями в общем списке произведений.
Краткие поэтические посвящения, эпиграммы, «стенгазетное» творчество, стихи-упражнения для занятий по сценической речи (эти произведения в большинстве случаев «восстановлены» по памяти близкими друзьями Высоцкого), тексты, написанные для «капустников», юбилеев, другие песни «на случай», записи-экспромты в книгах почётных гостей и т. п. собраны в один блок Эпиграммы, посвящения, номера к «капустникам», песни «на случай» также без выделения самостоятельными позициями в библиографии.
Отдельным блоком Стихи и песни, авторство которых сомнительно (Dubia) представлены стихотворные тексты, которые в ряде публикаций приписываются В.С. Высоцкому, но в отношении которых у составителей и текстологов других изданий имеются обоснованные сомнения в его авторстве.
Тексты к телепередачам, концертам, сценарные планы, опубликованные расшифровки фрагментов фонограмм встреч со слушателями, выступлений на концертах, интервью для радио и телевидения и т. п. помещены в раздел «Прочие произведения».
5. В библиографию не включены письма и дневниковые записи В.С. Высоцкого.
облако тэгов
