В 1941 году бойцы движения Сопротивления изобретают устройство, которое Дали мог бы преподнести в подарок на день рождения Лавкрафту. Неудачное испытание странного оружия открывает дверь между подземельями художественного воображения и вселенной, где Вторая мировая война продолжается до 1950 года, а нацисты пытаются отбить Париж у призраков сюрреализма, призывая на помощь встревоженных конкуренцией демонов старого доброго Ада. Станет ли лекарство хуже болезни? Изысканный труп вливает божоле нуво в старые мехи, чтобы ответить на этот вопрос и поставить новые на службу искусству...

10000 год нашей эры. Норман Уинтерс пробуждается в эпохе, когда человечество, избавившись от угрозы ресурсного дефицита благодаря открытию синтетической пищи, собирается в городах под властью касты наставников и искусственного разума — Мозга. Лишь немногочисленные диссиденты успели скрыться в глуши во время разгрома последнего восстания против Мозга. Искусственный интеллект постоянно укрепляет свои позиции, стремясь выследить последних дикарей и переселить их в города во избежание любой внешней угрозы мятежа в будущем. Уинтерса принимают за одного из таких дикарей и забирают в городскую среду, где выясняется, что от его усилий зависят успех или провал очередной революции.

15000 год нашей эры. Норман Уинтерс пробуждается в мире, где бодрствующие многократно уступают численностью спящим. Но, в отличие от Уинтерса, те спят не без сновидений: в грёзах эти эскаписты проживают жизнь, на какую не могли бы рассчитывать в скучной реальности. И хотя законодательство предусматривает за действия в сознательно выбранном сне более строгую ответственность, чем за такие же поступки наяву, вопрос этот чисто технический: операция, подключающая человека к машинам грёз, уничтожает естественные органы чувств и делает его непригодным к любому иному существованию.

Уинтерс понимает, что действовать нужно без промедления: еще несколько десятков лет, и человечество просто вымрет, а его грандиозное путешествие сквозь эоны обессмыслится.

20000 год нашей эры. Уинтерс просыпается на руинах первого города после Исхода, который сам помог основать и помнил в нем каждую улицу. Эволюция расы пошла отнюдь не по тому маршруту, о каком он грезил: человечество, разработав технологию субатомной рекомбинации вещества, перешло к индивидуальному обеспечению энергией, пищей, водой и воздухом. После этого история лишилась смысла как сумма действий индивидов; начался Век Анархии и экстракорпорального размножения. В предыдущие посещенные Уинтерсом эпохи люди собирались в городах, а теперь носят города на себе...

Норман Уинтерс пришел к предположению, что космические лучи — подлинный источник химических процессов в клетках и фактор регуляции продолжительности жизни. Соорудив для себя экранированный от них склеп, он погружается в анабиоз с намерением пробуждаться каждые пять тысячелетий. Но уже первое пробуждение в эпоху конфликта поколений на замусоренной Земле с опозданием наводит Уинтерса на мысль, что достичь таким образом утопии будет труднее, чем мечталось. Делать нечего, остается прыгать во времени вперед и вперед...

25000 год нашей эры. Невзирая на чрезвычайно эффективную методику гибернации, жизненные силы Уинтерса на исходе, а тут как раз и ледниковый период совпал с его очередным пробуждением. Неужели это конец истории и одновременно его собственного странствия в веках? Но выясняется, что Уинтерс — идеальный кандидат для полноценного тестирования эликсира бессмертия...

Сенатор от демократов Уильям Проксмайр — яростный противник правительственных трат на космические программы — винит в популярности этой темы писателей-фантастов, а пуще всех Роберта Хайнлайна. Проксмайр предлагает исследователю, занятому разработкой машины времени, отправиться в прошлое и помешать Хайнлайну стать писателем. Сенатор надеется, что сможет таким образом вычеркнуть НФ из истории, а с нею и космические исследования. Увы, карьера исцелившегося от туберкулёза Хайнлайна приняла неожиданное направление...

Изменив первоначальному решению остаться в Чаше Небес, Бет Марбл и Клифф Каммаш в числе прочих членов экипажа и колонистов земного звездолета «Искательница солнц» отправляются на загадочную Глорию, которая и была исходной целью полета. Однако в условиях, когда складки самого пространства-времени становятся оружием, простая попытка расшифровки гравитационно-волнового сообщения рискует подставить корабль под атаку, а скрытное приближение к Глории невозможно — «Искательница» отчаянно тормозит с релятивистских скоростей.

Команда вынуждена разрываться между доверием нежданно приветливым глорианцам и подозрениями насчет давнего, тлеющего эоны напролет, конфликта между этим обществом и народом Чаши. К тому же на поверку Глория оказывается не простой планетой, а многоярусным миром — да вдобавок двойным, и между компонентами этой системы натянута таинственная Паутина. Кто же сплел ее и какую плату намерен взыскать с землян за пропуск в Гравитационно-Волновой Клуб?

Пока две разлученные половинки земной экспедиции, заплутав в Чаше Небес, пытаются ускользнуть от исполинских разумных Птиц, безжалостно карающих местные виды за любое покушение на стазис общественной структуры, Редвинг и его команда на «Искательнице солнц» ломают головы над выбором. Продолжать ли маневры над Чашей, надеясь таки вызволить товарищей? Ударить по артефакту всей доступной кораблю силой, ведь каждый звездолет глубокого космоса в то же время и грозное оружие? Или, наплевав на взаимовыручку, возвращаться на дорогу к Глории при угрожающей нехватке топлива и провианта?

Вполне возможно, что эта альтернатива не тройственная и вой бури в кроне дерева решений вынудит вмешаться силу, немногим уступающую той, что говорила с Иовом из бури. Для нее стабильность Чаши Небес также превыше всего, но, столкнувшись с крайней угрозой, она способна и на весьма решительные ходы...

Когда выяснилось, что во Вселенной лишь малая часть вещества доступна наблюдению, ученые Земли стали с новым пылом вгрызаться в проблему недостающей массы, которую называют темной материей. Исследования в этой области прервала неожиданная высадка инопланетян в России. Какую же прибыль может извлечь из всей этой истории хозяин таверны «Дракон»?

На Земле наступил новый ледниковый период. Глобальный Север сражается с глобальным Югом, Канада и Аляска погребены под слоем льда толщиною в мили, а коалиция леваков и религиозных консерваторов, пришедшая к власти в США, объединена ненавистью к технократам и жителям орбитальных станций, хотя в действительности оледенение спровоцировано было как раз чересчур ревностной политикой борьбы с выбросами парниковых газов.

Но и наверху жизнь не сказать чтобы райская: «Мир» и «Фридом» ежегодно приходится латать, утечки кислорода и азота неизбежны, и за новыми летучими материалами в атмосферу Земли на гиперзвуковиках отправляют тех, кто остродефицитному обществу русско-американских хабитатов иной пользы принести не способен. Например, пацана-стилягу Гордона Таннера и космолетчика-полуинвалида Алекса Маклауда, пять раз испытавшего на себе холодные поцелуи вакуума и знающего, что любое новое свидание с пустотой окажется финальным для его кровеносной системы.

А что, если падшие ангелы не только выживут, но и попытаются воспарить обратно на огненном столпе?

1995 год. В мире, где Холодная война не разрешилась развалом СССР, а вялотекущее противостояние сверхдержав продолжается и на рубеже XX-XXI веков, «мозговой центр» писателей-фантастов должен разрешить кризис Первого Контакта людей со слоноподобными инопланетными захватчиками из системы Толимана.

Фифпы не признают иной дипломатии, кроме драки «стадо на стадо», когда в состоянии очевидного превосходства одной из сторон побежденные вливаются в стадо победителей. Железная пята завоевателей готова растоптать человечество...

Команда земного звездолета «Искатель солнц» сталкивается с невообразимым космическим артефактом — чашеобразной конструкцией размером с Солнечную систему, внутри которой подобно вечному фотонному двигателю горит небольшая звезда. Куда направляется Чаша Небес? Кто пилотирует удивительный звездокорабль? Опасны ли создатели Чаши для человеческой цивилизации? На эти вопросы предстоит ответить двум разлученным волей случая — Чужого случая — поисковым экспедициям во главе с биологом Клиффом Камматом и пилотом Бет Марбл.

Император Человечества очень не любил, когда ему перечили. И вот однажды маленькая девочка спросила владыку, отчего меняются времена года...

Человеческая экспедиция на трех кораблях отправляется в систему звезды, которая была сочтена перспективной для колонизации ввиду наличия маркеров биологической жизни. Не успев достигнуть ее, экспедиция оказывается единственным выжившим осколком человечества. Не успев приспособить выбранный мир под свои нужды, колонисты понимают, что со Вселенной за пределами системы творятся странные дела — или, точнее, сама центральная звезда с ее выводком планет и несколькими соседками, ощутимо потускнев, разгоняется до скорости убегания относительно остальной Галактики, как если бы некое божество в припадке веселья или ненависти решило отфутболить этот звездный кластер на самый край обозримого космоса. Аналогия в действительности не слишком далека от буквальной истины — правда, колонисты не подозревают, что для божества звезды являются гурманской пищей...

Продолжение «Мошки в зенице Господней» и «Хватательной руки», написанное дочерью Джерри Пурнелла с одобрения отца и его соавтора Ларри Нивена.

Что делать человечеству с инопланетной цивилизацией, агрессивной уже в самой своей основе, самим фактом своего существования угрожающей существованию человечества?

Уничтожить потенциального врага — или вести с ним переговоры?

Надеяться на лучшее — или готовиться к худшему?

В «Хватательной руке» ответ на эти вопросы был получен. Но КАКОЙ ЦЕНОЙ...

Действие происходит через два года после завершения событий «Хватательной руки» и перехода планеты Мошка-1 под фактический протекторат Империи Человека.

Люди и мошкиты — руководители корпорации «Империал Автонетикс» — начинают подготовку к опасной миссии на заброшенную планету Новая Юта, где со времен Старой Империи сохранилась изолированная община мормонов. Ходят упорные слухи, что на этой планете поселилась и группа мошкитов...

Но ПОЧЕМУ образ жизни колонистов значительно отличается от привычного для их родного мира состояния — войны всех против всех? Как смогли они преодолеть МАЛЬТУЗИАНСКОЕ ПРОКЛЯТИЕ, наложенное на мошкитов природой?

Вызов, с которым предстоит столкнуться Родерику Блейну, Кевину Реннеру и их инопланетным товарищам, станет самым серьезным испытанием для Империи и Мошки со времен Первого Контакта...

Книга содержит обширные дополнительные материалы по биологии мошкитов, а также географии, истории и культуре народов Новой Юты.

Холодной весенней ночью Косонен сидел у костра в обществе своего лучшего друга, медведя Отсо, и пытался сочинять стихи. Охота могла быть и удачнее, да вот беда — умное ружье подцепило наночуму, и теперь приходится полагаться только на арбалет. Впрочем, уже моросит дождь, а это значит, что с Косоненом захотели пообщаться боги. Точнее, богиня — его бывшая жена, которую он до сих пор винит в том, что случилось однажды в старые и не очень добрые человеческие времена, когда супруги оставили сына одного играть с машинкой Санта-Клауса.

А вдруг если не семейную жизнь, так хотя бы записную книжку с неоконченными стихами еще можно обновить?

Она была третьей, самой младшей, дочерью в крестьянской семье. В стране, которую по привычке продолжали называть Непокоренной, хотя Соседи, поколениями зарившиеся на эту землю, вторглись на юг и захватили города, вынудив северян отступить в холмы и перейти к партизанскому сопротивлению. Она лучше всех в деревне управлялась с числами, пока в школе у нее не отняли этот талант, а взамен не дали ничего ценного. Теперь в городе для нее не найдется работы, кроме торговли своей плотью и кровью.

Возможно, настанет день, когда Соседи и Люди Великой Страны Белых уберутся прочь с земли Непокоренных. Но не потребуют ли освободители непосильно высокой платы за свои услуги?

Сверхчеловек Гилберт Госсейн заключил в астероидную тюрьму на краю Галактики инопланетного деспота Энро Красного, владыку Величайшей Империи, и успешно разрешил загадку перемещения флота мутантов из Теневой Галактики в Млечный Путь. Великий диктатор свергнут, но социальные механизмы его тирании продолжают безжалостно крутиться по инерции социальной традиции и мысли. Образ Патрисии Харди, жены Госсейна, внедренный в его мозг еще на Земле, был списан с реальной женщины, сестры Энро, а ныне императрицы.

Вероятно, теперь следовало бы заняться учреждением Машин Игр и Институтов общей семантики на мирах Межзвездной Демократической Лиги, привлекая к этому Патрисию, с которой у Госсейна сложились неплохие отношения. Или сложились бы, не окажись Госсейн внезапно перемещенным в гостиничный номер на планете Нирена — пустовавший, если не считать обезображенного до неузнаваемости, садистски выжженного до атомно-молекулярного уровня трупа ее мужа, венерианского сыщика Элдреда Крэнга. Госсейн — главный подозреваемый по делу о его убийстве, а детектор лжи подтверждает его виновность. Очевидно, одно из предположений, которыми руководствуется Госсейн, не соответствует фактам и несовместимо с учением общей семантики. Например, предположение, что он сам готов адаптироваться к реальности такой, какой она есть, а не такой, какой бы хотел ее видеть?

Последние люди во Вселенной возрождены по копиям из необъятного Архива и шныряют, словно крысы в трюме, по коридорам и мостикам между титанических стальных стен неизвестного сооружения. Некоторые из преследователей столь огромны, что для них даже эти циклопические залы тесны, и так беглецам удается ускользнуть. В стенах нет окон, однако воскрешенным известно, что находится по ту сторону — Последнее Солнце, центральный очаг дышащего на ладан космоса, в котором давно сгорело и обратилось в бесконечно массивное небытие девять десятых энергии и вещества Местной группы галактик. Чего же ожидают те, кто принудил восстать из бездны прошлого людей столь несхожих, что между ними общего меньше, нежели у неандертальца и таукитянина?