Вот тема, на которую я могу трепаться бесконечно. Благо слова — мой рабочий инструмент, и я целыми днями ничего особо не делаю, кроме как плету из них кружева. Слова не отпускают, даже когда я сплю, продолжая крутиться в голове (Обычное утреннее: Куда подскочила?- Черт, мне тут убойный заголовок ночью в голову пришел — Чудненько, а фактура под заголовок у тебя есть?- Был бы заголовок, фактура подтянется!).

Поэтому я всегда с удовольствием читаю все, что попадет под руку, на тему лингвистики. А попадает не так и много, к сожалению. Поэтом с радостью спешу поделиться: Джек Вэнс «Языки Пао»: :

Я люблю язык, на котором говорю, пишу и, главное, думаю. Люблю за то, что он, этот язык, дает просто неограниченные возможности для творчества. Вот, к примеру, я не знаю, как называется объект. И не важно! В моем распоряжении есть суффиксы, приставки, частицы и еще много чего, с помощью которых всеми узнаваемое качество объекта я могу превратить в его обозначение, и все поймут, о чем идет речь. Более того в моем распоряжении есть масса нейтральных слов, которые могут, в зависимости от обстоятельств, обозначать что угодно, и опять же, все меня поймут!

Еще более потрясает этот язык, когда дело доходит до описания эмоций. Всего лишь устойчивый набор слов и выражений, но вмещающих огромный диапазон ощущений — от восторга созерцающего закат философа до ...э-э-э...незабываемых впечатлений от удара мизинцем ноги о косяк темной ночью.

Жителям планеты Пао с языком так не повезло, как мне. Им достался язык, в котором напрочь отсутствуют глаголы, отчего описания любого действия становятся многословными и расплывчатыми. Как результат, жители Пао пассивны, медлительны, не агрессивны и не любят проявлять инициативу. Из тех, кому легче подставить ударившему вторую щеку, чем дать сдачи.

К сожалению, этим качеством паонитов, ставшим следствием их сформированного безглагольным языком пассивным мышлением, постоянно пользуются те, кто необдуманно считает, что вот им-то жаловаться на лингвистику не следует.

Несчастных паонитов постоянно обирают и бессовестно используют в своих интересах те, в языках которых нет слов милосердия и сострадания. У одних угнетателей они заменены на слова величия и воинской славы, а у других — на слова чистой логики и личного успеха.

Редкое произведение, основу которого составляют законы, диктуемые главным инструментом писателя. Причем речь идет не о создании искусственных языков для предания большей достоверности происходящему. Напротив, в романе нет ни одного слова, которое бы требовало дополнительного разъяснения, поскольку главное здесь не само слово, как средство для обозначения чего-либо, а его значение для людей.

Здесь слово, речь, язык рассматривается, как первооснова формирования мышления, определяющая поступки и достижения не только отдельных людей, а целых обществ и цивилизаций. Как ключи, которыми можно открыть в разуме двери для творчества, воображения, агрессии, свободы или наглухо запечатать их, убрав из употребления одни слова и заменив другими.

Навязанное в результате достаточно жестокого эксперимента многоязычие явно пошло Пао на пользу. Паониты, наконец, проснулись от многовекового сна и застоя, получив вместе с новыми языками и бесценный дар разнообразия и множественности подходов к решению одних и тех же проблем. Столь же бесценным оказался этот опыт для экспериментаторов с Брейкнесса, которые с помощью новых языков получили возможность стать более человечными. Ну, а читатель, читатель на примере планеты Пао, может, поймет, для чего все-таки нужно изучать иностранные языки.

Прекрасный приключенческий роман, в котором слова не только инструмент, но и главные герои. Более простой и незатейливый, чем знаменитый "Вавилон-17" , и тем более не такой, как перегруженный выдуманными языковыми изысками "Анафем" , но от этого не менее привлекательный и умный, доказывающий на практике, что для разговора о важном необязательно городить гигабайты искусственных терминов. Достаточно имеющихся в распоряжении любого человека простых и вполне понятных слов.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Если сказать кратко, то не понравилось. После трудностей и мучительного выбора первой книги, проблемы мучающихся со скуки наркоманов кажутся мелкими и искусственными. Подобное, но в более интересной форме, можно прочитать у того же Уоттса или Грега Игана, а не ждать бог знает сколько страниц, что произойдет хоть что-то стоящее. Поэтому на ваше усмотрение и без рекомендации: Ким Стэнли Робинсон "Золотое побережье":

Одну и ту же историю можно рассказать по-разному, в зависимости от декораций и времени, в которые решит поместить автор своих героев.

Вот что такое "Золотое побережье" -все та же старая, как мир, история взросления и выбора собственного пути. Тот же самый сюжет, что и в "Диком береге", только развивающийся не в жестоком посапокалиптическом мире, а в относительно благополучном недалеком будущем.

Может кто-то не заметил, но сюжет и его наполнение событиями, не мелкими деталями, а именно глобальными для героя событиями, способными повлиять на его мировоззрение и тот самый выбор пути, к которому все и сводится в конечном итоге, остается практически неизменным. Бездумное плавание по течению жизни- неясная неудовлетворенность происходящим- конфликт с отцом- участие в "сопротивлении"- встреча с настоящей любовью- выбор пути через творчество (литературу).

Как и "Диком береге" история начинается, когда главный герой и его друзья походят к переломной точке своей жизни. Детские игры подходят к концу, пусть это "детство" у молодых людей и затянулось на добрый десяток лет дольше, чем у героев постапокалиптического мира(вполне понятный момент: в нашем реальном мире у некоторых детство не заканчивается до седых волос).

Нашего героя Джима больше не удовлетворяют бездумное безделье, бесконечные вечеринки, случайные связи и лживые чувства, навеянные наркотиками, искусственный мир стекла и бетона. Неясное чувство неправильности и нереальности происходящего заставляет метаться, совершать глупые и необдуманные поступки.

Поражает полное незнание жизни 27-летним мужчиной, который, вдруг обнаруживает, что застрял в подростковом возрасте, и не понимает, что необходимо сделать, чтобы, наконец, повзрослеть. Все, что наполняло до этого жизнь, становится скучным и неинтересным, что заставляет искать новые точки приложения мысли и энергии.

Вот только оказывается, что о реальном мире герой имеет слабое и расплывчатое представление. Причем обо всех аспектах: от функционирования общества до человеческих отношений.

Все что происходит с главным героем более напоминает пробуждение от долгого наркотического сна с обязательной ломкой в результате отмены привычного дурмана. Это пробуждение медленное и подробное, занимающее едва ли не две трети романа, когда целыми десятками страниц не происходит практически ничего. А если и происходит, то это события и поступки, окрашенные истерическими красками не вполне ясного рассудка.

Еще одним аспектом, который может оказаться интересен только краеведу конкретного американского округа, является многостраничная и подробная история освоения калифорнийского побережья едва ли не от каменного века, и который оставил меня полностью равнодушной. Вся книга наполнена неизмеримой тоской по временам патриархальной фермерской тишины и размеренности, которая оказалась предана и уничтожена, когда люди променяли обычные человеческие радости на погоню за призрачным богатством и ложным блеском потребительского счастья. И эти ностальгические страницы оставили равнодушной тем более: слишком они не вяжутся с образом жизни и поступками героев.

И, как в первом романе, лично для нашего героя все завершается вполне благополучно. Он находит все, что ему нужно для счастливой жизни: любовь, понимание близких и призвание, дающее ощущение значимости. И, как вы догадались, это опять творчество, а именно литература.

Но если первая история, постапокалиптическая, была и трагична, и нова, несмотря на вечные проблемы, то ее повтор уже не вызвал особого интереса. Ну, не могла и я найти для блуждающего в наркотическом тумане истеричного героя того же сочувствия и понимания, что и для его борющегося за жизнь и достоинство двойника из едва возрождающегося мира.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Вот роман, который давно собиралась прочитать, но все откладывала. Настораживало: про какой-то там округ Ориндж. Какое мне, рядовому жителю российской провинции собственно, дело до этого американского округа и проблем его жителей. Но вот прочитала и не разочаровалась. Умная книга о человеческом. О столь многом, что требуется прочитать самим, что бы понять, что я имею в виду, говоря о "многом". Очень близко по наполнению и стилистике к Ле Гуин и "Гравитации" Симмонса.. Тем, кто предпочитает только приключения в фантастике, не рекомендую совсем. Для остальных с радостью: Ким Стенли Робинсон "Дикий берег":

Обычно, говоря "Апокалипсис" мы подразумеваем нечто уничтожающее привычный мир, глобальное, не меньше, чем планетарного масштаба: астероид, всеобщая война, нашествие инопланетян, восстание роботов, эпидемия, или что там еще может разрушить милое сердцу существование.

Но вот мы, пережившие 90-е в сознательном возрасте, знаем, что нечто может уничтожить раз и навсегда весь твой привычный мир без всяких астероидов и атомных катастроф и остаться для прочих обитателей Земли почти незамеченным. Но лично для тебя мир уже не будет прежним, и возникающий при этом накал чувств — сожалений, страхов, тоски, боли, надежды — ничуть не менее острый, чем от всеобщего конца.

Поэтому описанная история может происходить где угодно: на Калифорнийском побережье в постатомном веке альтернативной истории, или в маленьком провинциальном городке в российской глубинке, или в какой-либо поствоенной стране — выбирайте любую, локальных войн, уничтожающих прямо в эту минуту небольшие конкретные миры сейчас сколько угодно. И это, пожалуй, главное достоинство романа: происходящее в нем, переживания и мотивы героев — реальные и не являются вымученными для привязки к фантастическому сюжету, знакомые каждому, кто хоть раз в жизни пережил крушение мира.

Маленькая община борется за выживание в мире после глобальной атомной войны. Сплоченная группа фермеров и рыбаков, смогла не просто выжить — выработать собственный уклад, воспитать детей, и не скатиться при этом к временам варварства, сохранив и передав нравственные нормы и память о минувших, более счастливых днях и о приведших к катастрофе ошибках.

Но подросло новое поколение, которое более не устраивает жизнь ради просто выживания, и которое хочет найти собственные цели в жизни и достичь их.

Вот здесь и разворачивается основной конфликт. Одни мечтают вернуть былую легендарную мощь и славу, чтобы отомстить врагам и мучителям, других вполне устраивает существующий порядок вещей, третьи... третьи понимают, что итак и этак плохо, но как оно, должно быть, не знают, тем более не могут сказать, с чего начать, чтобы вернуть все самое хорошее из прошлого, но отказаться от всего, что привело к катастрофе. Знакомая ситуация?

Юные герои на страницах романа прощаются со своим детством, знакомясь с изнанкой взрослой жизни, сталкиваясь с обязательными в этом случае крушением авторитетов своих родителей, кумиров и учителей, предательством и необходимостью делать выбор и нести ответственность за его последствия. Обычный и такой знакомый процесс взросления с бурей противоречивых чувств, с качелями от восторга до разочарования.

В романе вообще нет ничего, что не было бы близко и понятно. Это самые обычные человеческие чувства и отношения: верность, дружба, любовь, желание старших уберечь от фатальных ошибок младших, дать им ясную и достойную цель, и вечное стремление молодых найти собственный путь и проверить все лично. И рождающиеся от этого не только близость и взаимопонимание, но и обиды, горечь, разочарование.

И одни из самых лучших страниц в романе о том, зачем надо писать книги. Замечательное описание мучительного поиска и рождения слов, которые складываются в предложения, главы и законченное произведение, о душевном труде, переживаниях и сомнениях, которые идут рука об руку с вдохновением, о том, почему одни книги читают, перечитывают и помнят, а другие пролистывают и забывают. О книге, как о полузабытом за годы электронных технологий лекарстве, которое может облегчить боль, облечь в слова те неясные мысли, чувства и предчувствия, которые клубятся в голове мрачными тучами и не дают спокойно жить, не находя выхода, передать дальше полученный опыт, дать надежду и стать тем первым, необходимым толчком, определяющим выбор совершенно нового пути.

Умный, детально проработанный и психологически выверенный роман. Который я не стала бы советовать слишком юным читателям. Описанное в нем: переживания, ощущения, горечь поражений и радость от простых, обыденных вещей, восторг от небольших, но личных достижений, бессилие перед тем, на что повлиять не можешь, но что может уничтожить твой мир – все это может оценить лишь тот, кто имеет свой собственный негативный жизненный опыт и кто пережил пусть локальный, но не менее от этого разрушительный, личный Апокалипсис.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Роман, как говорится, пророческий, хотя и писал автор о проблемах собственной страны. Но смог заглянуть за свое время. Тема развития общества Потребления, мнимых свобод и контроля над обществом сегодня снова на первых полосах. Очень рекомендую: Януш Зайдель "Предел"

Я не слишком терпима, добра и милосердна и не верю в полное равенство всех людей. Вот так, и никак иначе. Мы рождаемся, живем и умираем разными, с разными способностями, физическими и интеллектуальными. Кто-то может стать прекрасным писателем, но никогда не станет даже средним токарем. А кто-то — непревзойдённый мастер-золотые руки, но никогда не будет физиком-ядерщиком.

Вот почему лозунги "каждому по потребности" или "всем одинаково", которые то и дело провозглашаются, как великая цель, к которой должна стремиться вся Человеческая цивилизация, кажутся мне лживыми и отупляющими. И уж сколько раз пытались их применить на практике, пусть и в более мягкой форме, и получается каждый раз какая-то ерунда, но проходит время — и вот вам опять Великая Утопия Равного Потребления.

С первого взгляда, Зайдель обращается все к той же знакомой теме. На Земле решены многие проблемы: "чистой" энергии, массового автоматизированного производства, экологии. Никто более не занимается ручным или грязным трудом, общество может обеспечить стандартным минимумом всех. Каждому гарантированы единые "стартовые" условия в жизни и можно больше вообще не работать и жить при этом вполне терпимо.

Общество, в которое мы попадаем, еще не достигло вожделенного "каждому по потребности", но упорно идет в этом направлении. Кое-кому все же приходится работать. Это те, кто в существующем "табеле о рангах" занимает высшие строчки.

Об этом "табеле" стоит сказать особо. В мире достигнутой Утопии существует строгое деление по рангам, основанное на определении интеллектуального уровня. Причем, работа есть только для тех, кто обладает высоким интеллектом. Для прочих — базовый уровень потребления еды, услуг и развлечений.

Система, якобы, закрепляющая другой любимый принцип "от каждого — по способностям". И опять все кажется справедливым: управляют те, кто умнее, кто глупее — подчиняются.

Только вот в этом идеальном мире Потребления почему-то процветают коррупция, мошенничество, "черный" рынок и преступность. С чего бы это в обществе "равенства" и "справедливости"?

Просто мы все разные. Там, где есть хоть малейшие различия, всегда будет конкуренция, движение, а не мертвое болото. Способный, или считающий себя таковым, будет всегда желать реализовать свои способности, доказать, пусть и только самому себе, что может большего, добиться признания и получить за это вознаграждение. И если для этого нет путей законных, будет пользоваться незаконными. И вряд ли тот, кто заработал своё трудом и терпением, когда-нибудь в обозримом будущем станет таким сознательным, что захочет добровольно и радостно отдавать заработанное бездельникам, бесцельно и бездумно слоняющимся возле бесплатной кормушки.

И если приглядеться пристальней, вникнуть в детали, проанализировать факты, получается, что кажущаяся идеалом система производства и распределения материальных благ — лишь ширма для контроля общества, занятого Потреблением и не обращающего внимание на застой и постепенное отупление, для полного подчинения под видимостью свободы.

Роман, написанный в 1982 году, когда заведенный порядок казался вечным и неизменным, просто поражает смелостью в своих "антисоветских" намеках. Понятно, что вдохновило автора на образ Большого брата, следящего с небес за успешным выполнением программы всеобщего уравнивания и отупления, и на описание звездных друзей, протягивающих руку помощи.

Но дело не в этом: описывая собственное настоящее, автор вышел за рамки своего времени, реально заглянув в новый век. Посмотрите, Союза уже давно нет, а запущенная программа уравнивания и отупления продолжается с еще большим успехом, приобретая мировые масштабы. Великая Потребительская Мечта — ничего не делать, но получать всё — получила новые силы и сторонников. Одного Большого брата просто заменил другой — свято место пусто не бывает! И, оказалось, что и ему не нужны умные и предприимчивые, а нужно сытое, инертное и управляемое стадо. Даже такую вещь, как всеобщий контроль за отдельными людьми и целыми сообществами через электронные технологии — практически не представимую в 80-е — автор реализовал с пугающей точностью.

Я просто советую прочитать. Можете, как прекрасный образец социальной фантастики. Или как политический памфлет. Или как не утратившую актуальности Антиутопию.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru

Собрала общие свои впечатления от цикла "Властители Зла" Джека Вэнса.

Все-таки, когда слышишь "Властители Зла", "Князья Тьмы" или еще какой-нибудь высший титул власти, ожидаешь что это будет нечто, стоящее выше обывательских представлений богатства и порочности. Не банальное — вечный праздник вседозволенности, приправленный всеми придуманными человечеством за века извращениями, под сладкую музыку, брызги шампанского и в интерьерах средневековых дворцов. Предполагается, что Властители темной стороны Человечества несут некую философию Зла вместо банальных и безграничных возможностей есть, спать и спариваться.

В этом плане вся пятерка, вычурно именуемая в цикле Властителями Зла, до такого титула явно не дотягивает. Перед нами — истории жизни и смерти пяти обычных и не очень бандитов из глубинки, которые с помощью денег, возможностей преступного мира и запредельной жестокости попытались доказать всем своим обидчикам и прочим злопыхателям, как они были неправы.

Итак, пять романов, по одному на каждого злодея, скроенные по одному лекалу: случайный след — поиск по едва заметным приметам — разоблачение злодея — возмездие/девица — обязательно!/. В центре — главный герой, молодой Кирт Дженсен, который дал благородный обет выследить и наказать пятерых бандитов, лишивших его родины и близких и ставших через много лет Королями преступного мира. Но для этого необходимо их разыскать, поскольку каждый из злодеев выбрал для своей защиты анонимность, уничтожив все ведущие к нему следы прошлого.

Ну, ладно, не все. Обязательно обнаружится забытая тоненькая ниточка, позволяющая распутать клубок прошлого, объясняющего, как маньяк стал маньяком. Прямо по отцам основателям психологии: все из детства, господа. И оказывается из вполне себе обычных и с виду безобидных детских фантазий, жестокости и черствости, обид, сексуальных грез при неудачном стечении обстоятельств и при неустойчивой психике могут родиться настоящие чудовища. Такие как гротескный любитель фэнтезийных игр Кокур Хеккус, или неудачливый поэт Виоль Фалюш, или ушедший в собственные шизофренические фантазии Говард Алан Трисонг. Истории этих злодеев обыденны, предсказуемы и мало примечательны в плане идеи, но зато очень неплохи, как динамичный боевик.

Но в пятерке есть два экземпляра, которые выбиваются из общего ряда. Звездный Король Аттель Малагате — маньяк врожденный, чужак с отключенными способностями воспринимать мораль и нравственность. Редкий экземпляр, примечательный, в чем то даже трагический. Второй, конечно, энергичный и предприимчивый дарсаец Ленс Ларк, который в силу рода занятий и принятой в его среде морали не мог не стать злодеем, но попади в другую обстановку и реализуй свои недюжинные способности, вполне мог стать выдающимся и почитаемым членом благопристойного общества. И истории этих двух — не менее удачные, как боевик, но наделенные определенной идеей, оказались самыми лучшими в цикле.

Был на подходе шестой маньяк — главный герой Кирт Дженсен, который три романа двигался к тому, чтобы пополнить классификатор нашего тома популярного маньяковедения разделом "Фанатики-мстители". Но автор завершил его историю многоточием, предоставив читателям самим решать, кем станет Кирт: примерным семьянином, уважаемым политиком, успешным бизнесменом или продолжит карьеру Космической фурии, карающей порок и зло без суда и по собственному усмотрению. Моей испорченной душе ближе последний финал.

Но что, с моей точки зрения, не удалось рассказать в цикле. А именно показать настоящих Властителей Зла. Не преступников, извращенцев, больных шизофреников, жертв генетики или неудачных обстоятельств, а тех, кто вершит Зло сознательно, целенаправленно, идейно, считая себя вправе перекраивать чужие судьбы, не спрашивая, не отчитываясь, не раскаиваясь или сомневаясь. О них, к сожалению, ни слова, хотя оригинальные и сами по себе примечательные эпиграфы — истории обещали разговор и о политиках, и о религиозных лидерах, и о бизнесменах. Но это так и осталось обещанием.

Фото: общедоступные ресурсы yandex.ru