Станислав Лем «Гигамеш»

Разумеется, в этом рассказе Станислав Лем развил идеи, изложенные в 1939 году Хорхе Луисом Борхесом в «Пьер Менар, автор Дон Кихота», и заодно спрародировал бесчисленные псевдонаучные монографии типа «Ключи к Набокову», «Комментарии к «Евгению Онегину» и так далее, в которых подробно разъясняется, как следует читать ту или иную книгу и какие глубочайшие скрытые смыслы содержатся в описании чашки, стоящей на столе в одной из глав, например, «Лолиты». А жившие е в СССР сразу вспомнят пространные «установочные статьи», сопровождавшие каждую неординарную публикацию. «Новшество», издевательски предложенное Лемом в «Гигамеше», заключается в том, что «ключи», «комментарии» и «установки» в данном случае написаны самим автором романа и исчерпывают все возможные интерпретации текста, так что и исходный текст оказывается, по сути, не нужен.

Читаю потихоньку «Абсолютную пустоту» и радуюсь, насколько Лем пишет оздоравливающие тексты. Если в случае предыдущих «Робинзонад» тематика текста от нашей современной повестки уже несколько отдалена и является скорее интересным ретроспективным назиданием, «Гигамеш» до боли актуален. Как написал здесь уже 17(!) лет назад Kairan, некоторым современным авторам почитать этот рассказ однозначно стоило бы. Ибо вопрос высасывания смысла из пальца стоит как никогда остро перед современным искусством, и, как пишет Лем, «где проходит граница между многозначностью как признаком гениального синтеза и таким приращением значений и смыслов, которое становится чистой шизофренией культуры?». Кто знает.

Автор справедливо замечает, что в этом мире «На вершинах искусства в зачет идут только свершения первопроходцев». Конечно, всегда можно соорудить еще большее нагромождение смыслов, но даст ли это что-то новое? Навряд ли. Искусство догнало математику — ушло в рекурсию. Но, уйдя на бесконечность, добавить к нашей рефлексии более нечего. Мы рассмотрели предельный вариант. Финита ля комедия. Можно нам теперь вернуться к изучению основ? Эпоса о Гильгамеше, например.

Итак, что мы имеем на входе: Роман, время действия которого составляет 36 минут – «именно столько нужно, чтобы доставить смертника из тюрьмы к месту исполнения приговора». Это занимает 395 страниц текста, которые снабжены «Истолкованием» на 847 страницах, что составляет в сумме 241.000 слов. Автор романа, Патрик Ханнахан таким образом решил «обскакать» Джойса с его «Улиссом», замахнувшись на то, чтобы включить в свой текст всю совокупность человеческих знаний. Лем, конечно, порезвился. Пересказать эту псевдорецензию невозможно. Конечно же, это и самопародия (не случайно там упоминается о том, что Ханнахан часто придумывает свои слова), достаточно вспомнить письма Лема к американскому переводчику Майклу Канделю, в которых он часто увлекается разъяснениями, что можно вложить в толкование тех или иных слов и выражений в «Кибериаде». Хотя Ханнахан, конечно, превзошёл Лема. Ведь в его романе «топология запятых в VI главе есть аналог карты Рима»! Есть там и мифы, и симфонии, и храмы, и физические теории, и всеобщая история, и лингвистика. «Гигамеш» как «ГИГантская МЕШанина» – это круто!

При всём моём уважении к мэтру — это бред. Возможно Лем пытался написать пародию на критические статьи, но читать такое невозможно

.

Очень весело и познавательно! Стоит прочитать хотя бы для того, чтобы оценить свою осведомлённость в сфере общечеловеческой цивилизации. И, быть может, найти для себя указатели на что-то интересное и упущенное, ведь в рассказе, едва ли не за каждым словом, таится огромный пласт информации.

Концентрат иронии. Занятно! Только читать надо не торопясь, вдумчиво, со вкусом. Совсем, по-моему, не обязательно читать «Улисса», но понятие о Гильгамеше и Энкиду иметь не помешало бы.

Кое-кому из современных «постмодернистов» стоило бы прочитать этот рассказ...

Господи, прости. Читать этот... эту... словесную конструкцию — всё равно, что пытаться плыть в жидкой глине.

Да, сей текст — безусловно — квинтессенция Иронии, возможно даже — самоиронии, это вовсе не поделка графомана, как раз даже — совсем наоборот. Но, увы, учёность эта, сквозь частокол слов припихиваемая — тяжеловесна, аки мельничный жернов.

Не нахожу никакого удовольстчия в чтении таковых образчиков саркастической мудрости

Очень иронично. Никогда бы не подумал, что текст названия может нести в себе столько скрытого смысла. Надо бы сесть и прочитать «Улисса», а то все говорят о нем, а я никак не могу решиться, прочитать его.