Фольклорное произведение «Сказка о Джударе»

Две самые знаменитые сказки «1001 ночи», «Волшебная лампа Аладдина» и «Удивительная история Али-Бабы», в оригинальном арабском сборнике отсутствуют, и впервые появляются только в вольном французском переводе Антуана Голлана. Ряд исследователей считает что они полностью выдуманы Голланом, другие — что они являются компиляцией тех сказок, которые явно бы не прошли французскую цензуру. Если вторая гипотеза верна, то «Аладдин» является грубо рипаной и отцензуреной версией сказки о Джударе, с насильно прикрученным счастливым концом. Причем оригинальная «сказка о Джударе» настолько взрослая что в советском переводе отцензурили чуть ли не половину сказки (как впрочем и многие другие сказки «Тысячи и одной Ночи»), оригинал мне удалось найти только через французскую википедию.

Итак, чем же они отличаются? Джудар добрый, честный и очень простодушный парень; совершенно не похожий ни на оригинального Аладдина — лентяя, нахлебника и негативиста (испытывающего удовольствие поступать наперекор другим), доведшего пожилого отца до инфаркта; ни на лукавого воришку, с длинными волосами и в женских панталонах, из диснеевской экранизации. К нему приходят два волшебника, которые с его помощью пытаются найти сокровище, и погибают. Третий волшебник ищет по другому, и находит ключ к заколдованному городу, который от «черных археологов» охраняет заклятие — в него может войти только чистый сердцем («чистый» воровать не станет, а вор «нечист», диснеевский аладдин войти бы не смог). На служащем волшебнику джинне, превратившемся в верблюда, они моментально достигают заколдованного города.

Джудар настолько простодушен, что даже не догадывается спросить волшебника — а почему ты не можешь войти туда сам? Джудар входит и уговаривает волшебных стражей, что он не вор, и пришел сюда лишь потому что его другу нужна помощь. В награду волшебник дает ему мешок в котором всегда есть самая лучшая еда.

Однако его братья, ранее обобравшие его мать, оказываются коварными негодяями, и продают Джудара в рабство, и чуть не убивают друг друга из-за мешка.

Джудар встречает волшебника, который делает очистительный хадж в Мекку (от вопроса «какой именно поступок он пытается отмыть?», волшебник старательно увиливает), который освобождает его и дарит ему найденное в сокровищнице кольцо с джинном по имени «Ревущий Гром». Волшебник его явно очень боится, на вопрос «А что удивительного в кольце, если тебе и так служат джинны?» волшебник отвечает что джинн кольца сильнее тысячи «обычных» джиннов.

Вскоре выясняется что «Ревущий Гром» совершенно не похож на клоуна-эксцентрика из диснеевской экранизации — за неудержимое хвастовство, постоянные демонстрации своей «невероятной силы» (путем разрушения всего на своему пути), и открытое неповиновение Повелителю Джиннов, последний заточил «Ревущего Грома» в кольцо, «дабы это сократило его непомерную гордыню».

Дальше в целом все по классике, Джудар влюбляется в принцессу, визирь строит козни и требует построить дворец ит.д. Разница лишь в одном моменте который не пропустила цензура — почему у других султанов десятки жен и сотни детей, а у этого султана лишь одна дочь, непохожая на папу? И почему он так верит своему визирю? Думаю современным взрослым читателям ответ очевиден, а для простодушных как Джудар маленький спойлер

Четыре соседние государства узнав о сказочном дворце решают его «демократизировать», и огромной армией идут на город. Тогда Джудар просит о помощи Ревущего Грома, который с огромным удовольствием начинает крушить, ломать, «давить козявок» и истошно орать «НУ КАК ЖЕ Я КРУТ!». В итоге, несмотря на все протесты Джудара, он убивает всех свидетелей, а на прощание предупреждает простодушного хозяина, что кольцо и джинна лучше держать в тайне, иначе может стать еще хуже.

Далее простодушный Джудар прощает своих братьев, и щедро их награждает чтобы они больше не жульничали... но арабский стих не зря говорит «Сердце негодяя подобно костру, Чем больше даешь — тем сильнее пылает!». Видя как горожане славят спасителя города и несут его на руках через городские ворота, их сердца наполняются самой лютой завистью. На пиру они щедро поят Джудара, и тот им все рассказывает. Тогда они кладут ему в еду яд, умирая Джудар пытается вызвать джинна, но его голос срывается и он не может сказать желание (еще одно отличие от диснеевской экранизации, где джинн подыгрывает Аладдину). Убедившись что кольцо и правда волшебное, братья пытаются его сорвать, но руку Джудара так скрючивает в предсмертных судорогах что они не могут, и срезают волшебное Кольцо вместе с пальцем (привет Толкиен!). И первое же желание — убить другого брата, дабы он не сделал того же что сделал с Джударом.

После чего глупый и жадный брат открыто объявляет «джиннократию», и требует женитьбы на принцессе. Но та убивает его, 3 трупа за один день, после чего начинает интересоваться у джинна не было ли чего-то подобного ранее? Ревущий Гром отвечает что 3 хозяина за день это немного, были времена, когда их было по 30 в день.

Принцесса понимает, что теперь, когда все в городе знают о кольце и джинне, смена тридцати султанов за день вполне реальна — и решает сломать кольцо. Но прибежавший на шум волшебник предупреждает, что это не уничтожит Ревущего Грома (джинны бессмертны), а наоборот — освободит его. Тогда принцесса и волшебник решают вернуть кольцо в заколдованный город, но выясняется что принцесса не может в него войти (убила мужа)... и волшебник тоже (он понял в чем ошибка его братьев, но предупреждать их не стал, тк боялся что получив кольцо они поступят так же, как поступили братья Джудара). В конце концов они находят человека с чистым сердцем который уносит кольцо в гробницу, и они уходят вернув себе веру в человечество.

Уважаемые читатели, в конце своего рассказа прощу прощения за жирные спойлеры и множество недетских подробностей. К сожалению многие сказки сильно пострадали от современной цензуры — «Красная Шапочка», «Белоснежка», «Пиноккио», «Маугли», «Остров Сокровищ» в оригинале достаточно мрачные и кровавые произведения (даже если не считать деконструкции типа «Острова без сокровищ»). Наверно потому что многие из них изначально задумывались как морализаторские произведения для детей, а это невозможно без указания сильных негативных последствий неправильного выбора. Эта сказка по моему скромному мнению пострадала больше всех, и я рассказываю все это в надежде на литературную справедливость, хотя бы запоздалую; лучше поздно чем никогда!