Рэй Брэдбери «Удивительная кончина Дадли Стоуна»

Очень грустная история. Рассказ, понятно, само собой. Грустно, что в 21 веке в России эту «удивительную историю» прочитали как позитивный, бравурный гимн жизни.

Ура, я предал и продал свою душу, всего себя за порося и бок толстой жинки под боком! Зато я так много повидал и так много наслаждался! А если бы, как это делали нацисты в Белоруссии, передо мной поставили бы на колени ребенка и дали пистолет с одним патроном и сказали бы — «или ты или он» — я бы с радостью вышиб ему мозги, ведь жизнь так прекрасна, а я еще так много не успел сделать!

Ну и чему мы удивляемся, читая сегодня новостные ленты. Читая о «подвиге» подонка Кузьминова, который тоже решил забить на клятву присяги, на свой долг и предпочел убить своих сослуживцев и отправиться на солнечные пляжи Испании и кататься там на яхтах. Правда, недолго.

Мне могут возразить, что я перебарщиваю. Но вот вердикт самого Брэдбери однозначен. Человек предал себя и умер, без следа растворился в небытии. Все, что осталось от его кипучей деятельности, это поблекшие и помятые агитационные листки на стене заброшенной станции.

Сам-то Брэдбери, вопреки мнению одного лаборанта, от себя отрекаться не собирался. В написанном полвека спустя предисловии к «Октябрьской стране» он прямо просил, позвольте мне умереть РАНЬШЕ моих голосов, моего дара. Без этого он себя не воспринимал полноценным человеком. Для него исполнение долга писателя — да, то самое приторное сеяние разумного, доброго, вечного, то самое бытие праведника, без которого «мировая деревня» не устоит, — было важнее, чем сколь угодно прекрасное физическое существование.

Отличный рассказ! Брэдбери следует читать хотя бы за то, что читать его просто приятно. Великолепный стиль, мастерские диалоги, живые обороты, выражения, меткое слово и характерные словечки.

Но разумеется, при таком подходе нужно правильно выбрать перевод (если есть такая возможность). Думается мне, что зачастую тот или иной рассказ может не понравиться как раз по причине плохого перевода. Не так давно прочитал книгу знаменитой Норы Галь и теперь постоянно ловлю себя на том, что перед прочтением какого-либо произведения открываю содержание и ищу информацию о том, чей это перевод. Раньше за собой такого не замечал.

С этим рассказом мне повезло — попалась работа Раисы Облонской. Что сразу чувствуешь по легко идущему тексту. Слова и словечки ладно укладываются в ткань повествования, лихие обороты увлекают за собой настолько, что невозможно оторваться.

Основная идея автора в этом рассказе — умение уйти со сцены вовремя. В данном случае главного героя — писателя, внезапно пропавшего из поля зрения — на то вынудили важные обстоятельства (на самом деле, вопрос жизни и смерти в буквальном смысле выражения). Однако он, писатель, оговаривается, что и сам задумывался о том, чтобы отойти от литературных дел, просто нужен был толчок к этому. Тема реализована великолепно, не вычурно, а очень естественно выходят из-под пера Брэдбери сюжетные ходы и сопутствующие пояснения.

Другая тема, затронутая автором, — кроме великих дел, как то мировая литература, есть ещё множество других, быть может, менее почётных или, если так можно выразиться, местечковых. Однако не менее, а может быть, даже более нужных, полезных, жизненно необходимых. Заниматься нужно тем, к чему душа лежит, а не делать порученное тебе из-под палки — мысль здравая, понятная, но не всегда мы следуем ей, зачастую ставя превыше что-то из области иррационального — например, желание получать побольше денег или занимать так называемое престижное место.

Здоровско всё это у Брэдбери подано, а Раисой Облонской обличено в понятную для русскоязычного читателя форму.

Удивительный писатель. Все что он делает достойно восхищения! Он раскрывает новые качества героя и возможность изменить свое настоящее и будущее вопреки всему. Рассказ придает силы и огромную веру в человека!!!

Конечно же я далеко не объективен, но при прочтении этой истории вспомнилась другая история — с Дж. Сэлинджером, который тоже ушел из литературы в расцвете творческих сил, зная, что его творения после Главного Творения будут только хуже. Ушел и этим запомнился, и помнится до сих пор. А имя какого-нибудь его друга-недруга мы и знать не знаем. Не факт, конечно, что он вообще был... И историю Сэлинджера мистер Брэдбери безусловно знал. Наверное не важно, что эти мои мудрствования не имеют под собой подоплеки в виде фактов, расходятся по годам и превращаются в фантазию... Но интересно, что инициалы у двух Авторов — книжного и реального совпадают... хотя бы по-русски — Д. С.

Очень поучительный рассказ. Иногда приходиться принимать непопулярные решения, но потом жить и радоваться, наслаждаясь каждой минутой. Вспомните, мне кажется это здесь уместно, у Брюса Ли есть выражение, что лучший бой это тот, который не состоялся!

Ни разу не фантастическая, но просто отличная вещь. Рассказ о том, как важно вовремя остановится в своем творчестве. Считаю, что этот рассказ нужно в обязательном порядке давать читать всем нашим престарелым “звездам”, которые уже лет по 10 ездят со своими “последними” концертами.

По большинству произведений Брэдбери писать рецензии или комментарии очень сложно. Ему, как никому другому, в независимости от размера и объема произведения удавалось поднять целый ворох проблем и мыслей. Вот и этот рассказ тому не исключение. В принципе небольшой по объему и простой по содержанию он состоит из множества слоев, скрывающихся один за другим. В итоге получился отличный философский рассказ-притча, заставляющий читателя мысленно возвращаться к его содержанию и смаковать его как дорогой напиток.

Этот великолепный рассказ призван научить многому. И прежде всего творческих людей, в частности — писателей. Рассказ о том, что реальная жизнь не в пример увлекательней и многогранней. Не следует с головой погружаться в писательские фантазии, напрочь отрываясь от жизни, и кичиться весьма переменчивыми, капризными лаврами славы. Они не приносят настоящего человеческого счастья, и не они — истинный показатель таланта.

Я редко в отзывах привожу цитаты, то тут напишу:

«О, как я люблю твои книги и как я ненавижу тебя за то, что ты так великолепно пишешь!...»

«Прежде я писал о жизни. А тут захотел жить. Захотел что-то делать сам, а не писать о том, что делают другие...»

Что можно добавить? Могу лишь еще раз подчеркнуть — бесподобный рассказ! Браво!

Рассказ, по-моему, жизнеутверждающий. В первую очередь. Ведь жизнь дороже славы. Она есть. Гибель за идею — кому от этого легче? Даже если сей факт обзовут трусостью. Жизнь важнее смерти. С другой стороны, тщеславие. Вершина успеха, когда у подножия остаётся друг, а после понимание, что гребень волны преодолён, а впереди лишь скоростной спуск. Сама мысль о том, что нужно перестать писать, возможна ли она у истинного творца? Дадли Стоун — везунчик по-жизни. Он получает удовольствие от любого дела, он счастлив здесь и сейчас. Этому трудно научиться. Но он не писатель. И совсем не становится от этого непривлекательным. Хороший рассказ.

Как-то Брэдбери показали по ящику — в свои 80 или около того он гулял с внуками по Диснейленду, аппетитно уплетал мороженое и просто излучал здоровье и довольство... Вспомнив рассказ, читанный давным-давно, я вдруг понял: Брэдбери в какой-то момент выбрал судьбу своего персонажа — судьбу Дадли Стоуна — он просто перестал писать... Всё лучшее он написал к 35 годам, а после — просто наслаждался жизнью (благо, в Америке, помешанной на авторских «правах», некоторые писатели могут себе это позволить)... издавая в 60 лет, и в 70, и в более позднее время то, что «наскрёб по сусекам», он получал денежки и наслаждался жизнью... «наскрёбанное» было просто за гранью добра и зла — это не то что литературой не назовёшь, этим хороший журналюга побрезговал бы (см. сборники «Вождение вслепую» и «В мгновенье ока»)... тем не менее «Гранд-Мастер» не насиловал себя — и перестал вымучивать то, что уже не вымучивалось... это было правильное решение... За это перед ним можно снять шляпу — надо делать то, что получается... а если не получается — будь честным, завязывай!

В том сборнике, в котором я впервые прочла этот рассказ, большинство было посвящено писательству и писателям (да, разумеется, все рассказы принадлежали перу Брэдбери). Этот рассказ одновременно и о писательстве в целом, и писателе, как личности, и о тех, кого возводят на пьедестал в литературном поприще. Дадли Стоун мертв в рассказе Брэдбери, хотя физически его едва ли можно считать таковым. Но он все же покойник. Писатель-покойник.

Не хочется здесь писать громкие слова о долге писателя и т.д. В первом прочитанном сборнике в предисловии-рецензии кто-то писал, что Брэдбери де «писал с презрением к писателю, отвернувшемуся от дела своей жизни» или что-то в этом роде.

А я читая задумалась вот о чем.

В сущности, герой хотя герой мертв как писатель, и по Брэдбери это довольно мрачная и страшная судьба, литературная смерть стала для героя благом — освободившись от дела, ставшего ему чужим, он стал намного счастливее. Как уже написали выше «Лучше быть живым человеком, чем мертвым писателем»

Всеволод Ревич писал, что «настоящий писатель в понимании Брэдбери, не может так легко отказаться от своего призвания, как это проделывает персонаж рассказа. Писатель должен быть готов к испытаниям и борьбе, но не имеет права предать свои убеждения.»

Я согласен с этими словами, хотя в процессе чтения позиция Дадли Стоуна тоже казалась убедительной: лучше живой человек, чем мертвый писатель.

Мне кажется рассказ этот о том, как непросто иногда бывает найти смысл своей жизни, что толчком для того чтобы сбросить старую кожу, иногда оказывается подобный форс-мажор, трагическая случайность, или что-то другое. Брэдбери как бы намекает, что можно остановиться и осмотреться, подумать, и решить для себя, в правильном ли направлении мы движемся.

Великолепный рассказ, золотой фонд Брэдбери. Как часто, попав в определенную струю, мы двигаемся в ней, не задумываясь, а точно ли это то, чего нам по-настоящему нужно? Тем ли я занимаюсь, с теми ли я общаюсь, в тех ли местах нахожусь? Ведь жизнь одна и не так уж длинна...

«Лучше быть живым человеком, чем мертвым писателем.» -лучше не опишешь этот рассказ.

О ценности жизни, и том, что мы понимаем, сколько еще не сделали, и сколько могли сделать, только тогда, когда приходит понимание — мы никогда УЖЕ этого не сможем.