В этой рубрике публикуются материалы о литературе, которая не относится к фантастической: исторические романы и исторически исследования, научно-популярные книги, детективы и приключения, и другое.
Открыта страница Джайлса Кристиана, британского писателя, работающего преимущественно в жанре исторического романа.
В феврале 2008 года Джайлс заключил контракт с издательством «Transworld», и в феврале 2009 года в свет вышла первая книга трилогии Ворона из цикла о Викингах. Дебют был успешным: книга попала в списки бестселлеров и получила благожелательные отзывы критиков, включая восторженный отзыв от любимого автора Джайлса — Бернарда Корнуэлла.
Вскоре Джайлс подписал контракт с «Transworld» на создание нового цикла «Bleeding Land Trilogy», темой которого он выбрал давнее увлечение Английской гражданской войной (1642–1651). Цикл посвящен истории семьи, разделённой этим жестоким конфликтом и состоит пока из двух романов.
Затем Джайлс написал в соавторстве с Уилбуром Смитом роман «Golden Lion», а также — трилогию о Сигурде и его знаменитом братстве из цикла про Викингов.
В 2022 году Джайлс Кристиан дебютировал в жанре триллера с романом «Where Blood Runs Cold», повествующим о выживании Эрика Амдала и его дочери, когда они отправились в лыжное путешествие к полярному кругу.
К профильным для сайта произведениям относятся два романа автора по мотивам «Легенд о короле Артуре».
Вне всякого сомнения роскошный текст этого романа писал человек с Именем. И более того, он им почти не спекулировал.
В "Виргостане" в аспекте житейского клочкового романа Вячеслав Бутусов выйдет за пределы всего утилитарного. И станет просто собой. И читателю предложит сделать то же самое.
Хотя, как это часто бывает в таких случаях, подобная обескураживаюшая простота, покажется нереально сложной.
Если ёмко о "Виргостане". Это очень красивая специфическая вещь в качестве определённого психоделичного опыта для того читателя — кто оного не боится.
"Виргостан" Вячеслава Бутусова — это виртуозно сделанный тренажёр для развития латерального мышления. Он будет полезен тому читателю, который часто страдает навязчивым потоком неуместных концептов.
И здесь нет сюжета как такового. На то он и клочковый.
Но в призрачных сполохах и росчерках "Виргостана" приоткроется дверь души самого Бутусова. Мне стало любопытно заглянуть за оную.
Талантливая билиберда этого известного рокера возведёна в "Виргостане" в статус абсолюта.
Светозарная природа мысли и магия слова Бутусова — это праздник души для того читателя, который ценит иррациональность и недосказанность в любом повествовании.
Кроме всего прочего "Виргостан" — это кладезь каких-то удивительных парадоксов (взаимоисключающих истин).
Автор бережёт свои краски души — используя их так щедро, как это только можно. Да, это день независимости всех возможных цветов радуги. Такой авторский концепт (не могу подобрать более тёплого слова) заложен в "Виргостане".
Ловко балансируя на поверхности смысла — Бутусов здесь изящно неуловим. И его словно нет вовсе.
Предложения текут сами собой. Сплетаются причудливым узором сложных смыслов. Закругляются аллюзиями еле ощутимых идей. И вновь расходятся солнечными бликами необычайно яркого настроения, которое несёт в себе эта книга.
Сложно сказать, что олицетворяет собой название — Виргостан. (Да и надо ли?)
То ли это аббревиатура родных имён. То ли какая-то особая память автора на стыке странной фонетики приятного звучания.
То ли подложка его беспокойной творческой души.
То ли всё сразу вперемешку с четвёртым — отсутствием жёстких истин и умозаключений как в творчестве, так и в жизни. Всё это наделяет этот текст чем-то нереально тёплым, уместно инфантильным и ощутимо прекрасным.
Словно ребёнок взял все карандаши сразу и стал рисовать просто хаотичные изгибы беспорядочно пересекающихся линий. А потом принёс свое художество взрослому, и тот удивился — сколь много силуэтов и форм призрачной новизны можно здесь разглядеть.
Настроение "Виргостана" таково — ты словно попадаешь в некую "замануху" авторского воображения Бутусова. И начинаешь за ним плести узоры полубреда на грани сна и яви.
В этом тексте Бутусов ворожил умеючи.
Он фантазер каких мало. Непривычно растягивая гласные и придумываю небылицы в форме несуществующих слов — этот знаменитый музыкант предстаёт на страницах данного романа в весьма необычном амплуа.
Растрёпанные буквы и расхристанные слова. Круговерть согласных и зыбкость гласных.
Это не просто анархия как она есть.
Это похоже на ту линию звука и линию жизни, что чертили аборигены на песке того древнего мира аналогового пространства, которое многим доступно и поныне. Было бы желание им воспользоваться.
Эклектка в подаче Бутусова заслуживает отдельной искренней похвалы и адекватного восторга. Местами кажется, что это Борис Пастернак в прозе — настолько искусно воспроизведено нагромождение сложных метафор в "Виргостане".
Хопнесса указывает спицей в сторону окна, открывающего панораму ночного города.
Над каменной подоконной плитой воцаряется букет из мерцающих игольчатых астр – изумрудных, фиолетовых, пурпурных. Маленький фейерверк на фоне постылых огней казенного города
Бутусов здесь не просто рассказчик. Он сказочных дел мастер. Вячеслав виртуозно поведает о сокровенном, словно на корточках задумчиво рассказывая сказку юному доверчивому слушателю.
Кроме всего прочего авторский стиль Бутусова вызывает какую-то до боли странную эмоцию — ту улыбку, которой мы уже забыли, как улыбаться.
И на удивление: все те мелочи, о которых он пишет...
Как странно, что в общем потоке наших реакций мы их совсем не замечаем...
Странно и закономерно...
Эта притязательная сказка для не совсем маленьких написана вполне самодостаточным взрослым языком. Символика Бутусова возведена в n*ную степень его невероятного авторского понимая (идеи) — как надо писать и в чём искать нюансы. Буквально все мелочи и детали у него оживлены до приятных мурашек. Мы ведь в детстве читали именно такие книги и видели мир именно такими глазами — не правда ли? А потом стали взрослыми и потеряли ту неуловимую прелесть, о которой здесь пишет Бутусов.
Лист календаря испуганно вздрагивает, отрывается и соскальзывает по стене прямо в окно, с карниза на крышу и дальше вниз на подпись. Следом раздается сигнал утреннего подьема. Звучит кукольный марш со свистульками, и на столике у кровати самым обстоятельным образом разворачивает свое чтение утренняя книга:
– Раз, раз, раз. Хэмм!.. Доброе утро, уважаемые читатели. Сегодня для естественного пробуждения мы рекомендуем вам утешающие, безмятежные, сладкоголосые песнопения пастельных тонов в духе раннего импрессионизма…
Это так здорово написано — во многих главах даже не хочется понимать, о чём конкретно идёт речь.
Естественные повседневные чудеса — магию которых мы не видим. Примерно такой слоган этого манящего новизной эпика от знаменитого рокера в "Виргостане".
И к слову сказать, "Виргостан" под завязку наполнен вкусными метафорами и приятными аллюзиями.
Это и есть сердечный драйв романа. Бутусов кормит читателя очень вкусными эмоциями. И через мироощущение своей маленькой героини Верики показывает, что такое настоящие слабости. У каждого, как известно, разные.
Вечномерзлотные цитрусы, обеспудренный творожный кекс, блины из воздухорослей и светлогорькосладкокрепкий кофе — это особые искушения Верики. И это тот самый неповторимый перилив авторской фонетики, который делает Бутусова вновь узнаваемым в контексте тёплого уместного инфантилизма.
"Сладости — мои слабости", — в сердцах вздохнет один из ключевых героев в контексте своих притязаний красивого и манящего. И в его понимании: проблема того — кто думает иначе. Ибо условная шкала его сладостей весьма подвижна. Она вмещает многое: начиная от воздушных десертов и заканчивая заморскими русалками.
Короткие минуты согласия его ключевых героев закономерно сменяет редкое недоумение впечатлительного читателя. И его внеочередное замешательство: когда "ты" в принципе не понимаешь, что тобой движет — и просто переворачиваешь одну страницу за другой. Каламбур мыслей Бутусова, замешанный на неповторимой изящной манере его изложения — эта та особая грань таланта, при которой ему не нужно рацио в принципе.
Понимать... Оценивать... Знать наверняка...
Это атавизмы нашего мышления в аспекте авторской изюминки Вячеслава Бутусова.
Доверики и недоверики пишут эту книгу давно и непрерывно, но, пока не найдут согласия, вынуждены постоянно переписывать ее. В этой книге все меняется, но все остаётся. Иногда кажется, что книга пишется сама собой, но, судя по шуму внутри, там просто что-то переставляется. Часто на порог обложки выносятся корзины с сором, который куда-то бесследно улетучивается.
Ценность этого романа не только во вкусных метафорах.
Вячеслава в "Виргостане" так несёт на разворотах своей фантазии в аспекте нестандартного мышления — с такой подачей запросто можно одолеть тему двенадцати звеньев цепи перерождений взаимозависимого возникновения (одну из самых сложных в классике буддизма). Я скромно предполагаю, что он делает это не умышленно. Просто именно так широко Бутусов видит мир, в котором живёт. Хотя, странное дело, мы ведь живём в похожем.
Например, он вспоминает одну из совершенствовательниц своего времени, облагораживавшую собой целые пространства. Все специалисты в один голос подтверждают: «Да, да, да! Помним, помним! Как же, как же».
Речь идет об одной давней знакомой, которая из простого любопытства однажды преобразила свою внешность. Затем решила изменить одежду, мебель, квартиру, парадное, улицу, город, и вдруг ей пришла мысль усовершенствовать внутреннюю сторону своей жизни. То есть взглянуть на нее с неизведанной стороны. И ей удалось это. Далее ей предстояло осуществить что-нибудь поистине грандиозное или, как выражается Хопнесса, – встряхнуть космическую пыль.
И вот недавно Герральдию поступило сообщение в форме долгожданного известия, что мир наконец-то изменился. Мир изменился!
– А почему бы ему, собственно, не измениться, если он делает это ежемгновенно? – звучит язвительная реплика из книги.
О Времени и Любви
Олицетворение подьёма нового витка времени на небывалую высоту — это ещё один смысловой реверс романа. Время в "Виргостане" нелинейно и проживается как бы в нескольких параллелях ощущений сознания.
Художественные паузы и творческие длинноты Бутусов виртуозно заполняет тиканием этого странного часового механизма.
Бьётся и поёт сердце ключевых героев. (И ведь буквально всё одушевлённое в этом романе)
Книга пишет сама себя — ибо её всё равно читают насквозь.
В этом и состоит авторский акцент Бутусова сделать всё самодостаточным, текучим, гибким, пластичным, дружелюбным и неуловимо-неугомонным.
Блуждающие огни призрачного антуража, где разворачивается интрига романа (а он весь сделан как одна цельная интрига) приветливо мигают, приглашая к соавторству впечатлительного читателя непосредственно.
Галерею витающих образов, которые рисует красками и сердцем маленькая талантливая девочка Верика автор ко всему прочему заправит другими вкусностями. Его удивительно живые герои питаются иллюзиями, эмоционариками и верой в то, что они окрыляют и поддерживают друг друга в небывалых свершениях.
Буквы здесь преодолеваются, как горный перевал. Трогательные истории плетут сами себя. Сеть воображения Бутусова затягивает в ещё больший водоворот фантазий его ключевых героев.
Неуловимая магия витает на страницах "Виргостана". Его буквально не хочется дочитывать, всё время растягивая и продляя ощущение магии и какого-то особого праздника души.
Бутусов расширяет границы времени и виртуозно ставит ему аспект искусственной гравитации. Что собой вмещает Время в контексте воображения автора и в какой из возможных вселенных происходит очередное действо в "Виргостане" — наверняка угадать невозможно.
Час наслаждения сменяет час раскаяния и помилования. Табло круговерти часов "Виргостана" то и дело отражает естественный ход и смену событий на границах пиковых широт этого мира.
Бесценные часы системы "Земля > Воздух > Вода > Огонь" на табло ключевых героев расширяют свой номинал до > Осень > Зима > Весна > Лето >,
вновь плавно переходя в > Утро > День > Вечер > Ночь > и закругляя суть их совместных путешествий на > Запад > Север > Восток > Юг >
Пересыпается песок в настольных часах "Виргостана". И перемешиваются тёплым с холодным потоки воздуха. Эти едва ощутимые сполохи души Бутусова и есть особый движок романа.
Всё идёт чередом с тиканьем и трезвоном — создавая как текущую картину времени, так и убегая за его пределы "вперёд и вверх". Абсолютно неуловимый ход абсолютно неизмеримых направлений делает "Виргостан" абсолютно не похожим на другие произведения похожей тематики.
Всем героям этого романа в какой-то момент становится понятно — время безмерно и всеохватно. И не важно, когда происходит какое-то событие. Важен сам признак этого действия.
В этой сердечной магии один фантом уступает место другому. И в этой притязательной манере изложения Бутусова ресурсы души и ресурсы времени Верики воплощены автором просто виртуозно. Всё это делает "Виргостан" просторным и открытым в своём постижении. И это написано так талантливо, что будет близко практически каждому.
Бесценные часы ключевой героини — это какое-то особое состояние не-медитации Бутусова. Никто лучше него не скрепил эти вещи буквами и словами; сложными метафорами и ускользающей красотой зыбких истин.
Из беглого диалога двух ключевых героев "Виргостана" становится понятно, в какой системе координат они живут.
Ближе к центру время движется незаметно медленно, а на периферии – неуловимо быстро, несмотря на то что мгновения там растянуты до необъятности.
– А что значит управлять временем?
– Это значит не обращать внимания на часы.
Герои "Виргостана" биполярны по сути своих поступков. Они беспардонны и трогательны одновременно. Они выворачивают наизнанку свою действительность и умеют зажигать звёздочки на небосводе величиной с искринку. Они самодостаточны и зависимы друг от друга. Поскольку весь антураж "Виргостана" буквально напитан витальными импульсами любви и счастья — каждому из них есть что терять и ценить.
Капля любви наполняет собой тьмы жизней.
Хочешь спастись – научи себя любить. Так скажет Бутусов ближе к середине книги. И она расцветёт новым настроением. Причём он подвергнет так называемому тюнингу каждого своего героя — делая его ярким, захватывающим и по-своему дерзким.
У совершенства нет границ. Равно как нет границ у буйной фантазии Бутусова. И словно понимая обоснованность уместной недосказанности — чудесной проекцией магии чеширского кота тает автор в финале романа. По всем законам подобного жанра он исчезает очень медленно, оставляя только широкую улыбку до ушей. И в нескольких фрагментах финала романа с читателем происходят подобные метаморфозы — у него приостановится дыхание, воспроизведя ощущение прекрасного и непостижимого в своей высоте.
Скромность украшает — даже когда есть другие украшения. Такой лейтмотив я бы поставила имиджу этой незаурядной рок-звезды.
У Бутусова в качестве одарённого человека многоуровневая структура личности. У него до простой уникальности великолепно выходит любая тематика. Редкая энергетика редкого человека расцвечивает удивительным теплом и харизмой те банальные темы — в которых сложно сказать что-то новое.
Низко поставленным голосом лидер "Наутилуса" раз и навсегда узаконил в отечественном роке удивительно тонкий концепт: Если ты хочешь сказать — то не стоит кричать.
И когда многие его коллеги в аспекте сценического мастерства претенциозно рвали на себе одежду, изощрённым эпатажем намагничивая к себе внимание искушённого зрителя — Бутусов просто Был на сцене. Так просто — и так сложно одновременно.
Чувственная энергетика "Наутилуса" на заре становления этой муз-тусовки вывела на иной уровень аспект интеллектуального шарма и психоделичной готики в рок-музыке.
Огромную квоту безмерного доверия ко всему репертуару группы "Нау" привнёс тандем И. Кормильцев — В. Бутусов. Их образы и сюры так глубоки и подвижны — это безусловная классика поэзии Бронзового века отечественной литературы. Тексты Кормильцева расцветили энергетику "Нау" живым словом. А Бутусов в качестве необыкновенно харизматичной личности согрел их модуляцией своего узнаваемого голоса.
Где-то на глубинах их подсознания проглядывает контурами затонувших габаритов легендарный Титаник
И всеми винтами этого корабля любой фан Нау разгоняет сюры подсознания — с пол-оборота влетая во все возможные пограничные состояния.
Чуть выше по призрачной шкале эквалайзера души Бутусова и Кормильцева всё так же ломается стекло чьей-то души в поисках того человека, замены которому нет во всех мирах, вместе взятых.
Эта истерика мощной волной захлестнула стадионы 80х прежних века.
"Наутилус" и Бутусов непосредственно пережили свой пик и спад. Хотя, что считать пиком и спадом в аспекте объективных хроник — сказать наверняка сложно.
В свое время юные девчонки под мегахит Я хочу быть с тобой бились в истерике и резали вены. Ибо плох тот рокер, что не умеет "вырвать" сердце из груди своих фанов.
Колеса любви проехали в своё время по чьим-то завышенным ожиданиям от этой реальности — передавив массу условностей и оставив главное.
И по закону какой-то странной инверсии мощной волной ударил и отзеркалил сгусток подобных переживаний по Бутусову непосредственно. У этого фронтмена есть свои холиварные страницы в биографии, о которых он не любит сильно много рассказывать.
Предприняв однажды "неудачную" попытку суицида, он бегло и с большой неохотой скажет примерно следующее в одном из своих интервью: Я был не готов к истерии этих стадионов; не умея играть на гитаре с таким низко поставленным голосом, при котором нужно буквально "целовать" микрофон, дабы быть услышанным — что я мог им тогда сказать?..
Бутусов прошёл очень сложный путь становления своей многогранной личности. И ещё до законного тридцатника он искренне ушёл в углубление христианства.
И дело ведь не совсем в том, сколь много мы проливаем слёз раскаяния за смыслы тех поступков, которые давят на нас в этой жизни...
Важнее всего другое — насколько нам хватает Воли и Сердца больше в них не вовлекаться.
В христианском аспекте есть удивительно тонкий афоризм: не бойтесь трещин в своём сердце и не латайте их все до конца — ибо через них разговаривает Бог...
И быть может, оттого всякий раз ёкает что-то внутри от ещё одного мегахита "старенького" легендарного "Нау" — в котором через чёрные канавы готикой причудливой архитектуры горят подвесные мосты Бриллиантовых дорог
Причудливым узором размытых сюров в них запечатывают переживания все фаны "Наутилуса".
Кто-то скажет: слишком много юношеского максимализма. Кто-то невпопад пожмет плечами и бросит небрежно: это всё вообще не про меня и фибрами души я выбрал другое...
Что касается фибров души многих фанов "Нау" в качестве скромного обозревателя соавторства Бутусова и Кормильцева от себя ёмко замечу. Этот максимализм стократно оправдан. И это те самые вещи, которые не просто повлияли на развитие нескольких поколений. Они заложили определённый вектор мышления, в котором всё так же горят и парят далёкие призраки огней тех дорог, по которым мы идём — всё так же разгоняя боль души и мужество новых свершений.
И только по городам и весям стелит своё архаичное безмолвие легендарный Князь Тишины Которое если и хочется развенчивать — только на что-то цельное, родное и значимое.
_____________________
Респект Вячеславу Бутусову за яркий огонёк его души и разноплановую стилистику; за любовь к творчеству как таковому и грамотный имидж глубокого цельного человека.
Светлая память Илье Кормильцеву за тот безмерный вклад в становление русского рока — что держит достойные личные рейтинги плейлистов нескольких поколений притязательных меломанов даже сегодня.
Низкий поклон всем профи криеейторам, кто вложил свои силы и сердце в развитие творчества "Наутилуса" — расцветив этот концепт красками своей души.
Светлое приветствие всем тем, кто их любит или только открывает в себе новые двери души — за которыми так много нового, не познанного пока и приятного в своих ожиданиях.
Сегодня день открытия на нашем сайте библиографии замечательного писателя Сергея Григорьевича Козлова. При составлении библиографии было интересно искать его ранние издания и сказки. Несколько сказок, например, были опубликованы лишь раз-два, их трудно найти. Две из таких редких сказок предлагаю вашему вниманию для ознакомления.
Первая из них под названием "Рыжая лампочка" была обнаружена в газете "Молодая гвардия" № 46, 5 марта 1967 г., и переизданий не найдено. В ней мы встречаемся с тем самым Ёжиком.
Вторая сказка под названием "Маленький Ослик" нашлась в журнале "Семья и школа" № 1, 1996 г., в котором имеется информация, что ранее сказка была впервые издана отдельной книжкой в парижском издательстве "Ашетт". После этого републикаций сказки также не найдено. Вместе с Осликом героем сказки стал всем знакомый Медвежонок.
Бонусом к сказкам прилагаю образец "взрослого" стиха Козлова, опубликованного в газете "Молодая гвардия" № 74, 9 апреля 1966 г. во время авиапробега поэзии, в котором участвовал и молодой Сергей Григорьевич.
Два скана из трёх были найдены благодаря усилиям ЛысенкоВИ. Спасибо!
Мик Геррон получил награду за криминальный роман года после того, как в пятый раз за последние шесть лет попал в шорт-лист. Геррон получил награду за "Slough House", седьмую часть его цикла "Хромые кони" (первые два романа изданы на русском языке "Азбукой"), повествующего о банде неудачников-шпионов. Цикл недавно превратился в шоу "Apple TV+" с Гэри Олдманом и Кристин Скотт Томас в главных ролях.
Геррон получил 3000 фунтов стерлингов, а также пивную бочку с гравировкой, предоставленную спонсорами.
Награда была вручена во время церемонии открытия фестиваля криминальной литературы Theakston Old Peculier. Геррон был выбран победителем жюри. Публика также проголосовала за свою любимую книгу из шорт-листа. В публичном голосовании участвовали рекордные 11 313 читателей. Роман "Slough House" «умудряется сочетать интриги, опасности и юмор в искусном исследовании международного шпионажа».
Также на церемонии был отмечен наградой Майкл Коннелли, известный своим циклом про Гарри Босха за выдающийся вклад в криминальную литературу в знак признания его трех десятилетий писательской карьеры.
облако тэгов
