Все отзывы на произведения Виктора Пелевина

Manowar76, 28 августа 2019 г. в 12:34

Почему решил прочитать: моя ежегодная порция Пелевина! С пылу с жару!

В итоге: впервые за долгое время чувствую некоторую растерянность перед написанием отзыва… За пять дней с начала продаж книги вышло уже столько рецензий на томик, что сказать что-то новое очень сложно и почему-то даже не очень хочется.

Три повести, мало связанные друг с другом. Суммарно похоже на «П5 (Пэ в пятой)» и в чуть меньшей степени на «Ананасную воду для прекрасной дамы ». Но при этом все повести, особенно центральная, увязаны в пространстве PelevinVerse, общей для большинства произведений Виктора Олеговича.

«Иакинф» лично мне напомнил, как и некоторым другим рецензентам, «Кормление крокодила Хуфу». Почему-то светлый по настроению и очень несложный триллер-страшилка, развязка которого становится ясна практически сразу, даже если не задаёшься целью разгадать манёвр автора.

Главный конспирологический элемент – божество Сатурн/Кронос/Время и поклоняющиеся ему долгоживущие жрецы.

Хлёсткие, злободневные, но при этом какие-то ленивые афоризмы, высмеивающие общество потребления, прилагаются.

Что смутило — человек, бывший юношей в девяностые, спрашивает у четырёх 20-30-летних друзей, знают ли они, кто такие экстрасенсы... Вся четвёрка, в принципе достаточно образованная, в один голос уверяет, что им это слово незнакомо... Да ладно!? Не верю, Виктор Олегович! Страшно далеки вы от народа! Сейчас, как минимум, существует заслуживающий внимания феномен многосезонного реалити «Битва экстрасенсов».

«ИЛК» — наконец-то Пелевин отдал должное «дэнбраунщине». Дмитрий Быков ещё в 2006 изящно поупражнялся в этом жанре в «Коде Онегина».

Некий Голгофский проводит расследование, посвящённое гаргойлям, химерам, ноофрескам и, в конечном счёте, властью над миром.

Конспирологическая картина мира – спецслужбы, манипулирование с помощью СМИ и Интернета, Разум как божественная сущность. В эпизодах – масоны, бывшие нацисты, двинутые египтологи и французские интеллектуалы, начиная с Руссо и де Сада.

Актуальная повестка последнего года отработана на ять: жёлтые жилеты, пожар в Нотр-Дам, дело Скрипалей. Причём всё это достаточно слабо увязано с магистральным расследованием главного героя.

ПВО опять, не стесняясь, ругает литературных критиков, в какие-то моменты практически напрямую полемизируя с рецензией Юзефович на прошлогодний роман.

«столыпин» – эпилог к прошлогодней «Тайные виды на гору Фудзи» . Страшный, зверино-серьёзный мир зэков, оттеняющий своим ужасом потребительский рай олигархов. Мощно. Предельно цинично и издевательски, но при этом максимально правдиво.

Спасибо другим рецензентам за расширение контекста! Разве я мог знать, что египтолог Солкинд — это пародия на реально существующего альтернативного учёного Солкина, а Голгофский — это якобы некий реальный писатель Галковский. Разве не прочитав ещё «Венерин волос» Шишкина я мог бы понять, что лодка, нарисованная над шконкой – это не просто так, а кивок Шишкину. По мнению Галины Юзефович в «ИЛК» есть отсылки и к «Седьмой функции языка» Лорана Бине. Но я, дочитав «Седьмую функцию» на данный момент до середины, особых параллелей, кроме условностей «дэнбраунщины», не заметил.

Выше? Ниже? Лучше, хуже других произведений? Примерно на одном уровне. Может, не так ярко и необычно, как романы, действие которых происходит в будущем/прошлом или странных мирах («S.N.U.F.F.», «t» «Смотритель», «iPhuck 10»), но вполне сравнимо с вещами, разворачивающимися в условно нашем мире («Empire V», «Бэтман Аполло», «Тайные виды»).

9 (ОТЛИЧНО)

taipan, 22 марта 2019 г. в 20:29

«Омон Ра» — написанный на изломе эпох, в 1991-м году, первый нашумевший и скандальный роман Виктора Пелевина, главного отечественного мистика и магического реалиста.

Криптоисторический триллер про смертников, призванных по-настоящему погибнуть ради торжества запоздалой отечественной «лунной программы», на деле – павильонной «показухи», на момент выхода многими современниками был воспринят как меткий плевок на могилу Советской Космической Мечты.

Но с годами стало понятно: не плевок это был, а написанная кровью сердца эпитафия.

Потыкав копьем в ветряные мельницы коммунистической утопии, автор всерьез и надолго обосновался на их развалинах, заняв круговую оборону с «глиняным пулеметом», и если сейчас и есть в нашей стране писатель, способный вдохнуть новую жизнь в мечты предков и являющийся буквальным олицетворением понятия «русский космос», это, несомненно, Виктор Олегович.

Stalk-74, 28 января 2019 г. в 00:27

Как и любое произведение Пелевина, имеет множество толкований и философий. Особенно после первого стакана. Сам сюжет, конечно, примитивный — не для того писано. А вот вольностей с языком — на пару УДАФФов хватит. Начиная с вводных укров=урков=орков. Конечно, сейчас антиутопией никого не удивишь, и лучшие творения, вроде «1984», фигвам переплюнешь. Но в море фантастики в цветастых обложках S.N.U.F.F. идет категорией повыше. Хотя Пелевин попытки забронзовения отметает изрядной долей скабрезностей, льющихся здесь из всех отверстий. Пупарасы, конечно, вещь интересная, но интерес здесь с гнильцой. А всякие лингвонаходки, вроде, Рвана Контекса — это уже область Сорокина, для пуберталов с остаточной интеллектуальностью, ибо без нее в дискурсмонгерах заблудишься сразу же.

Для любителей эмоций тут ведро страстей по кукле со спермоприемником и сучеством. Определенному проценту тоже, без сомнения, интересно. Ну, а остальная братия будет, аки гончие с борзыми, отыскивать политологические абзацы про сегодняшние социологические страсти.

evgeniy_n, 10 ноября 2018 г. в 12:12

При чтении «Тайных видов...» создалось впечатление, что Пелевин решил «потроллить» критиков. Ведь столько раз уже писали в отзывах к большинству романов Пелевина, что П.В.О. повторяется, что опять сплошной буддизм и т.д.! И вот Виктор Олегович ответил несимметрично и написал целый роман, главной сюжетной составляющей которого являются буддистские переживания и медитативные способы достижения счастья, а большинство «кубиков», из которых составлено новое произведение, встречались нам в предыдущих книгах автора. При чтении необычайно часто выхватываются пелевинские самоцитаты и отсылки к предыдущим произведениям.

Основные вопросы, рассмотренные в «Тайных видах...» прямо скажем, не новы для творчества Пелевина: что такое счастье, и в чём секрет женской привлекательности.

Мне очень понравились начальные главы романа, читал и восхищался — вот тот искромётный и смешной Пелевин, по которому я уже соскучился, вот те отполированные до блеска слова, которыми меня всегда цепляет автор! К сожалению, дальнейший переход к вопросам мистической природы женской сущности не произвёл на меня такого же впечатления. На мой взгляд, те же проблемы гораздо выразительнее рассмотрены в «S.N.A.F.F.е», и кроме этого создалось впечатление, что над завязкой повествования Пелевин работал дольше и тщательнее, чем над его дальнейшим развитием.

В целом, получился интересный роман, в котором Пелевин наконец-то отвёл душу и открыто использовал буддизм в качестве сюжетообразующей идеи. Присутствуют любопытные повороты повествования, яркие персонажи и сатира. В романе два главных действующих лица — мужчина и женщина, и две диалектически связанные с ними переплетающиеся линии. Идея мистической подоплёки женских способностей по управлению мужчинами заслуживает внимания, но мне показалась менее интересной, чем духовные искания главного героя-мужчины.

Spion, 23 октября 2018 г. в 10:18

Небольшой очерк из неформальной лагерной жизни). Очень реалистично. Помнится, кое-что из этого фольклора я и сам слыхал ( в пионерлагере, естественно) — вот про стены с обоями, в частности.

Проза Пелевина имеет такое свойство, что таинственные смыслы в ней ищут везде и всегда, будь то даже рассказ состоящий всего из трёх слов, «Мама мыла раму», например.

Хотя... Особенно, если слово «раму» написано с большой буквы....

Fantdorn, 10 октября 2018 г. в 17:17

Пелевин стахановскими темпами выдает каждый год по новому роману, и этот год не стал исключением. Роман получился не лучше и, главное, не хуже предыдущих, учитывая скорость написания. Пелевинский сюжет описывать бессмысленно, это надо читать. Так же как и бесполезно советовать новый роман Пелевина к прочтению — у большинства читателей отношение к творчеству Пелевина, как к маслинами: или ты их обожаешь и можешь съесть целую банку за один присест, или на дух не переносишь. А иногда что бы что-то полюбить надо это просто как следует распробовать...

darksorrow, 25 июня 2018 г. в 13:38

   Когда поток лжи в средствах масс-медиа достигает критической отметки, когда граница между действительностью и вымыслом на экране стирается окончательно, тогда приходит время SNUFFов. Этот Франкенштейн телеиндустрии, скроенный из новостей, художественных фильмов, документалки и порно и наряженный в сакральные одежды религиозной проповеди, уже не пичкает зрителя заведомо ложной информацией, напротив, он искажает саму реальность и конструирует ее по мере необходимости. Здесь и любовь, и смерть – всегда настоящие. В SNUFFах не стоит искать истину. В SNUFFы можно только верить.

   Мрачно, гротескно и в то же время реалистично изображен в романе человек будущего. Знакомые ему с детства установки и ценности, привычный образ жизни, история его народа и его родной язык – все это может оказаться не настоящим. Историю народов и даже их языки будут сочинять и внедрять в массы творческие группы «сомелье». За техников будут думать разумные машины, за деятелей культуры — креативные доводчики. Эмоциональная близость между людьми заменится общением с роботами, так что эмоции, вслед за мышлением, потихоньку станут атавизмом и атрофируются. Такая эволюция неизбежно ведет к полной интеллектуальной и психической деградации. Первые этапы этой эволюции свершаются в нашем обществе сейчас на наших глазах.

   Деление на верхний и нижний мир порождает множество ассоциаций: власть и народ, Россия и Запад, Украина и опять же Россия, запад и страны третьего мира. Для меня оно стало в первую очередь символом трагической раздвоенности русской души. С одной стороны — конформизм, ненасытная жажда потребления, вырождение и ориентация на «западные» ценности, с другой – жестокость, агрессивность, саморазрушение и ориентация на «славянские» ценности. Оба пути одинаково ведут в тупик.

   Приятно удивила и любовная линия. В этой фантастической истории все прекрасно: и характеры, и берущая за душу реалистичность, и феерическая развязка.

   Несмотря на все свои достоинства, книга не станет откровением. Для кого-то – из-за жесткого и шокирующего стеба типа «Уркаинский Уркаганат». С матом и чернухой, кстати, в романе тоже все в порядке, то есть присутствуют в изобилии. Но в первую очередь – из-за безобразной концовки, не имеющей ни сюжетных, ни идейных обоснований. Произведение, задуманное как антиутопия, обернулось под занавес самой настоящей утопией из серии «заграница нам поможет, или трава всегда зеленее с той стороны ограды».

   Ибо в описании незнакомцев из страны «за свалкой» как по команде исчезает и стеб, и безжалостная ирония. Перед нами собирательный образ положительного общества: в меру духовного, в меру техногенного. Ну откуда взялась эта нелепая вера в то, что у людей, оторвавшихся от цивилазции, все пойдет намного лучше, чем у нас? И если мы уже узнали истинную цену выборной «демократуре», почему вдруг должны уверовать в «демократуру» первобытно-общинную? Неужели весь секрет счастья заключается в том, чтобы переселиться в тайгу? Не слишком оригинальная мысль. Еще Жан-Жак Руссо считал, что все зло – от цивилизации, а чтобы в людях победило доброе начало, они должны стать ближе к природе: жить в лесу, пахать, колоть дрова. Подобными же блестящими прожектами был известен Лев наш Николаевич Толстой. Вот и гигант русского солипсизма докатился до такой же деревенской идиллии.

   До самого последнего момента казалось, что и людям, и оркам одинаково досталось от автора, но

   Итог: острый социальный конфликт слит в банальное русло постапокалипсиса, а едкая сатира сдулась в пустопорожнюю верноподданическую оду.

   Казалось бы, странно упрекать в недостаточной радикальности автора, который словно из кожи вон лезет, нарываясь на скандал. Но факт остается фактом.

   Ненормативная лексика – не признак оригинальности.

   Стеб на грани приличия – не признак инакомыслия.

   Если первейшая задача литературы – заставлять людей думать и пробуждать в них сильные эмоции, то SNUFF – произведение безусловно выдающееся.

osipdark, 09 июня 2018 г. в 10:28

«В обществах, достигших современного уровня развития производства, вся жизнь проявляется как огромное нагромождение спектаклей. Всё что раньше переживалось непосредственно, отныне оттеснено в представление...»

К одному из первых и самых известных романов Виктора Пелевина «Поколение П» (заглавие которого, как повелось в субжанре «пелевинщины», носит множество коннотаций) я шел довольно долго. Все отодвигал да отодвигал прочтения книги по всяким разным причинам. Наконец-таки прочел и, разумеется, остался доволен, хоть данное одно из первых произведений Пелевина выглядит несколько необычным для его пера.

«Образы, оторванные от различных аспектов жизни, теперь слились в едином бурлящем потоке, в котором былое единство жизни уже не восстановить. Реальность, рассматриваемая по частям, является к нам уже в качестве собственной целостности, в виде особого, самостоятельного псевдо-мира, доступного лишь созерцанию. Все образы окружающего мира собрались в самостоятельном мире образов, насквозь пропитанном кичливой ложью. Спектакль вообще, как конкретное отрицание жизни, есть самостоятельное движение неживого...»

Нет, само собой ««Generation «П» как всегда можно без оглядки разбирать на цитаты. Они не самые лаконичные и вызывающие улыбку, но все же пропитаны иронией, сарказмом и литературоцентричным осознанием бытия. При том же бытия довольно печального, чересчур ложного и эгоистичного, лишенного возвышенных целей. Теперь истины как таковой нет; есть лишь стремление выжить в замкнутой системе накопления и гниения капитала и общества. Взять те же диалог о российской экономике и виртуальном бизнесе, размышления о новой русской идее, экзистенциальной роли России в мире, современном (пост)капитализме, несамостоятельности российской политики, монолог Че Гевара в амплуа революционного буддиста об обществе потребления как примитивном беспозвоночном организме. И все же тут Пелевин не совсем тот Пелевин, который рванул в мир постсоциалистической литературы где, как он сам иронично заметил, модернизма отродясь не было, но неожиданно образовался постмодернизм.

«Спектакль — это стадия, на которой товару уже удалось добиться полной оккупации общественной жизни. Оказывается видимым не просто наше отношение к товару — теперь мы только его и видим: видимый нами мир — это мир товара. Современное экономическое производство распространяет свою диктатуру и вширь, и вглубь... В передовых странах общественное пространство заполнено целыми геологическими пластами товаров...»

После крайне сюрреалистичного, дзен-буддистского и естественно постмодернистского романа «Чапаев и Пустота», пропитанного во истину стебом, Виктор Пелевин написал практически реализм. Реализм, которому не надо выискивать фантастические допущения для предания абсурдности и антиутопической безнадежности. Все того и надо постараться довольно точно вспомнить «золотые» 90-ые и совсем чуточку гипертрофировать образы людей и событий, которые там водились в изобилии. Вавилен Татарский — маленький одинокий человек, который ни во что не верит. Даже в тот древний восточный мистицизм, в который лишь изредка окунается повествование. Азадовский — бескомпромиссный, решительный и без йоты скромности и сомнений карьерист, для которого шагать по головам даже не жизненное кредо, а не отторгаемая обыденность. Вовчик малой — типичнейший новый русский, напичканный слишком реалистичной стереотипностью.

«Имеем ли мы право осознавать наши желания, даже более того, обладать сознанием!?- вот что стоит на кону современной классовой борьбы. У неё может быть только два исхода: в одном случае, нас ожидает уничтожение классов, мир, где трудящиеся смогут контролировать все сферы своей собственной деятельности. В другом... общество спектакля, в котором товар созерцает сам себя в им же созданном мире...»

Что уж говорить о проблематике, поднимаемой в тексте. Тут и Чеченский кризис и расползающаяся парадами суверенитетов страна, пропитанная ложью и первыми потугами новой манипуляционной политикой властей в информационном пространстве. Даже определенное пророчество в виде «ложнославянской идеологии/диктатуры». Черт подери, но Пелевин, как и в «S.N.U.F.F.»'е вновь прочувствовал будущее образами нарратива. В более позднем романе он предрек, как, во всяком, кажется мне, возникновение российско-украинского кризиса и войны (а не только сделал аллюзию по поводу существующего соперничества-противоречия между Россией и Западом). А в этом же он обозначил долгоиграющий, в том числе и в дне сегодняшнем, тренд российской государственной идеи (идеология же запрещена, а таким новомодным понятием мне один мой друг из соответствующих организаций обозначил сегодняшнюю экзарц-идею наших господ для народа). Так или иначе, лично у меня сложилось впечатление, что если бы не концовка «Поколение «П», то его можно было б рассматривать как самый что ни на есть настоящий реализм с незначительной примесью психоделики и реверансами в сторону эзотерики и буддизма. Последние в данном понимании романа лишь усиливают его бьющую серостью будней и безысходностью реальность.

«Самоосвобождение в нашу эпоху должно заключаться в избавлении от материальной базы, на которой зиждется ложь современного мира...»

Подведу итоги и выскажу еще пару мыслей напоследок. Бытие определяет сознание также, как и выбранная тема (эпоха) определяет авторский почерк и жанровую стилистику писателя. Безыдейная и совершенно не чарующая эра первоначального накопления капитала в новой России не оставила особого плацдарма для развертывания стандартной «пелевинщины» современному классику. Поэтому постмодерновости, абсурдистики и юморесок тут предельно мало, из-за чего «Поколение П» может быть крайне не интересно для фанатов среднестатического Пелевина и довольно любопытны для любителей мейнстрима российского толка. Еще добавлю пару слов об экранизациях романа — да-да, во множественном. Никогда не задумывались, что в целом неплохой, хоть под конец и слишком выделяющейся сокращенностью первоисточника фильм Гинзбурга, не единственный по данной книге Виктора? По мне «Москва 2017» 2012 года является как раз не обозначенной, но визуализацией сюжета книги. А что? Главный герой — российский делатель рекламы. Все происходит в рамках метафизического осмысления рекламы и ее влияния на потребителей. Маркетинг представлен в метафоре босхианских чудовищ. Присутствует некое божество, которое так или иначе связано напрямую с владычеством в мироустройство рекламного бытия. Так что ай-яй, товарищи с «ТНТ«!

Однозначно рекомендую читать людям, более симпатизирующих современному модернизму, но и старым-добрым поклонникам гуру тоже. И да, приведенные цитаты — вовсе не из работы Пелевина! Это Ги Дебор «Общество Спектакля» — публицистика от леворадикала-ситуациониста, историка, художника и писателя французского гражданства. Очень советую как довольно художественно, красочно и понятно поданные рассуждения о сути капитализма дня сегодняшнего и природе общества потребления. Почему все так и не иначе и что может статься совсем скоро — именно об этом пишет Дебор, во многом сходный в данной теме по взглядам с Виктором Пелевиным.

Groucho Marx, 19 марта 2018 г. в 10:54

В промежутке между написанием «Поколения П» и «Чисел» произошло судьбоносное событие — некто очень хороший вознёсся на вершину социальной пирамиды, и Пелевин из пространно философствующего обличителя российского социума в целом оперативно переквалифицировался в пространно философствующего фельетониста газеты «Комсомольская правда». Желание издеваться и острить по поводу социальной пирамиды и фейковой государственности у Пелевина пропало бесследно. Начиная с «Чисел», Пелевин больше не затрагивает политику и концентрируется на врагах Вертикали Стабильности — на олигархах, либералах и гомосексуалистах, обличаемых с комсомольским задором, памятным по статьям Мэлора Стуруа в советском журнале «Пионер».

Сам по себе роман написан как откровенное подражание собственному роману «Поколение П», однако сдобрен гомофобскими эпизодами и подчёркнуто ограничен в своём обличилове. Это свидетельствует о большой социальной чуткости Пелевина — ещё в 2002 году, когда подавляющее большиство соотечественникиов плавало в волнах эйфориии, Виктор Пелевин понял, что шутки кончились и что в культурном пространстве России появились темы, по поводу которых острить нельзя.

На мой взгляд, именно «Числа» стали концом Пелевина, как писателя. Начиная с этой плохо придуманной и ещё хуже написанной книги он превратился в версификатора собственных текстом — до бесконечности переписывает одно и то же, меняя антураж, но не содержание своих книг.

Мне кажется, что именно стабильная неизменность, стилевое и смысловое единство текстов Пелевина начиная с «Чисел» обеспечивает ему стойкую популярность: поклонник этого писателя заранее совершенно точно знает, о чём будет рассказано в очередной книжке Пелевина, и открывает его новый роман или повесть или рассказ со спокойной уверенностью — Пелевин не обманывает его ожиданий!

Книгочея, 07 марта 2018 г. в 20:15

Как-то зашла я в свободную библиотеку, где одни люди оставляют ненужные им книги, а другие люди могут бесплатно их взять. И взяла я в тот раз такую мааааленькую тоооненькую книжку под названием «Подпоручик Киже» автора Ю. Тынянова. И о чем, как вы думаете, оказалась эта книжка? Да, в книге описана та самая таинственная история рождения, жизни и смерти подпоручика Киже. И об императоре Павле. Книга написана в таком легком гоголевском стиле, который меня всегда вводит в заблуждение, идеально маскирует двойное дно. Поэтому мной она была совершенно не понята, я подумала, конечно, интересная история, но стоило ли он ней вообще писать.

Но вот я представила, как Виктор Олегович точно так же случайно находит эту книжку. Только он понимает о чем написана эта книга, видит всю соль и юмор этого происшествия, и главное, видит императора Павла, а затем и дальше на свой манер развивает эту историю. Я в полном восторге!

Mishel5014, 23 февраля 2018 г. в 11:23

Начну отзыв с ереси — мне вообще не нравится Пелевин.

Ну вот категорически не шло ничего из его ранних вещей, которые я в свое время пытался прочесть.

А вот Iphuck10 пошел отлично, и как антиутопия, и как киберпанк, и как вполне качественно закрученный детектив.

Особенно понравились моменты откровенного стеба.

Рецензии на I-movies вполне четко вызывают ассоцации с подобными же экспериментами С.Лема — рецензиями на ненаписанные книги и техническими описаниями несуществующих устройств.

Так что у мэтра постмодернизма есть еще в запасе и фантазия, и ехидство, и способности к очень тонкой стилизации языка, и чувство юмора. Правда, изрядно черного.

Читать такие безобразия — ой. Но да.

Hobel, 14 февраля 2018 г. в 13:41

Можно снова сказать: один из лучших романов Пелевина! Но слишком уж их у него много — лучших. И конечно масса кинжальной мудрости, которую хочется тут же выписать, запомнить и никогда не забывать. Если проецировать этот вполне законченный мир на текущую реальность, то ясно видится «противостояние» между условным Западом, который наконец-то дорос технически до осуществления своей давней мечты — покинуть грязную грешную Землю — и Украины, всё ещё идущей долгим вековым путём перманентного майдана. Получилось довольно забавно и весьма правдоподобно. Слившиеся с природой орки-урки-укры под патронажем старших цивилизованных братьев, занятых привычными бытовыми мерзостями, но при этом, конечно, не забывающих стоять насмерть за свободу и демократию. Не у себя, разумеется, — у орков. В общем, толстая, очень толстая, но очень злободневная (даже сегодня, через 7 лет) сатира Виктору Олеговичу опять вполне удалась. Хотя бы это:

— Почему технологий нет? — яростно спрашивал приезжий с юга. — Даже тех, которые сто лет назад были. Что это такое, как ни диверсия?

— Зачем диверсия. Тут и диверсии никакой не надо. Во-первых, у нас считают, что инженер — это низшая каста. А герой нашего времени — это вертухай с хатой в Лондоне. Или какой-нибудь филологический говнометарий, которого в университете семь лет учили фигурно сосать у кагана.

Ну разве это не прекрасно? В одном коротком диалоге вся суть времени без всякого Кургиняна.

Однако есть тут и изюминка: помимо раскрытия «высших секретов лётного мастерства» эта книга ещё и о «глубочайших тайнах женского сердца». И последнее, конечно, куда захватывающе, чем орки, вечно живущие в говне и бесконечно умирающие за свободу.

«Женщина — это волшебный цветок, при взгляде на который с вами должно случиться умопомешательство, достаточно сильное для того, чтобы подвигнуть вас на тяготы деторождения». Вот оно. 55-я страница. Здесь начинается Роман, а Утопия становится фоном. И роман этот восхитителен, если вы конечно не школьник, влюблённый в соседскую Машку. Тогда читать это не нужно, потому что «СНАФФ» — это дотошное и медицински выверенное препарирование «любви». Психо-физиологическая инструкция для тех, кто хочет избавиться от приступов всегда внезапной и болезной, или хотя бы понять, как это работает (что, наверное, одно и то же). Тот факт, что для столь непростой задачи выбрана идеальная женщина — сура — лишь добавляет огонька, пикантности и неотвратимости приговору: твоя любовь — это всегда ты и только ты! И ничто не изменит данного факта.

Рекомендуется для плохо переживших последнюю любовь (будь она успешной, безответной или внезапно закончившейся), а также для лиц намного старше 16-ти.

Ferucil, 30 января 2018 г. в 18:10

Браво! Твердая 10! Редкий случай, когда читать о работе птицекомбината интересно. Редкий случай, когда рассказ от лица микромира к макро есть не только забавно-занятный прием, но содержит в себе глубокую (не путать со сложно-мудреной) подоплеку. И, наконец, еще более редкий случай, когда чтение такого творения доставляет искреннее удовольствие. Таких точных, одновременно едких и жизнеутверждающих аллюзий я на своей памяти не встречал. В кои-то веки мне удалось познакомится в мире современной литературы с тем, что без всяких натяжек можно обозвать и сатирой и художественным произведением.

Однако, оговорюсь, поклонники «рядового» творчества писателя (Омон Ра, Generation П, СКО и пр.) могут быть, грубо говоря, несколько разочарованы, а может даже шокированы несоответствием между духом данного и более объемных книг автора. Нехарактерное для Пелевина творение ибо:

1) Нет экзистенциализма;

2) Философско-фантастических предположений;

3) Есть

Данная повесть дает если не большее понимание философии автора, то, по меньшей мере, большее осмысление авторского чувства, приведшее его к собственным жизненным поискам и установкам. Тот случай, когда простым сюжетом нас ясно и явно подводят к черте, за которой... ограниченность нашего мирка? его иллюзорность? его двусмысленность? Или что еще хуже, наше заблуждение о знании его, если не законов, то смысла? Что-то в этом ключе. На страницах незатейливо, без вычурности выражен исток философского взгляда на вещи и как по мне именно поэтому повесть —

шедевр, ведь все гениальное — просто!

montakvir7511, 26 сентября 2017 г. в 22:30

Если то, что я сегодня проглотил на работе за полдня, не фейк, а действительно новый роман Пелевина, то это — очень и очень приличное произведение, наверно лучшее у него лично для меня за многие годы. . Со своими крайними книгами Пелевин потихоньку превращается в самого передового фантаста (это важно! Это не гетто!) нашей страны, затрагивающего в своих книгах действительно новаторские, подчас на за гранью фола, темы. Он пишет о непредставимых событиях, которые вполне возможны, учитывая социальные и биологические изменения в развитии человеческой цивилизации.

Робот, пишущий на основе своих РЕАЛЬНЫХ расследований художественные произведения, становящиеся бестселлерами и помогающие Полицейскому Управлению выживать финансово — это нечто. И по поведению, и по соответствию образу литполицейского.

Маруха Чо — нечто два раза. И имя, и обрисовка персонажа. Вроде и не самое приятное...мм...существо, скажем так, тем не менее вызывающее отчего-то явную симпатию. Ну и опять хитрые актуальные вставочки для посвящённых, любимая фишка Пелевина практически с начала карьеры.

Отлично, что сказать. Давно я не читывал отечественные книги с таким удовольствием.

xntos, 07 июля 2017 г. в 08:37

Свойственное произведениям Достоевского представление о том, что раздвоение личности, так ярко выраженное в своей клинической форме, в определенной степени присуще любому и, более того, является одной из особенностей человеческого ума, становится отправной точкой идейного развития повествования, начинающегося с «мрачной достоевщины». Однако, в отличии от классика, полагавшего, что спастись от этого состояния можно представив перед собой цель (служение Богу или Родине) Пелевин помещает своего героя в условия при которых такой метод становится невозможным. Мир маскарада, умеющих объяснить «в какую сторону будет дуть ветер», и легкости с которой могут уживаться в сознании окружающих взаимоисключающие утверждения или оксюмороны вроде «рыночной экономики», вынуждают Петра смотреть на свою судьбу отстраненно, либо окунуться с головой в непрерывный поток личностей и целей, но в последствии он приходит к осознанию, что «спасать» то особо некого и не от чего.

Повторяющаяся в тексте многократно мысль о том, что «все личности являются ложными» подобна догадке внимательного созерцателя о существовании точки устойчивого равновесия, раскачивающегося маятника, автор уподобляет всю совокупность положений маятника набору координат — параметров характеризующих личность. Но вопрос, как ими распорядиться, ибо вариантов много: от небытия абсолютного шизофреника, при котором «возможно все», до небытия наивысшей разумности, при котором есть только одно положение наименьших потерь, только отвлечет от главного: можно на время перестать кривляться перед зеркалом своего ума и не делать никакого выбора, остановить маятник. Тогда останутся значения, относящиеся к единственно возможной отправной и конечной точке, очевидным центром внутренней системы координат.

Гармонию и ритм романа создает описание мучительной «борьбы ложных я», на них наслаиваются интеллектуальные или эмоциональные мелодичные вставки, радикально преображающие монотонное повествование, и превращающие его в литературный вариант, упомянутой в книге, музыки г. Кинг Кримзон, в ней смелые импровизации соседствуют с математически выверенными пассажами. Именно эти коротенькие, но завораживающие мелодии, являются для меня особо ценными, воспринимаю их более в таком качестве, чем в виде изощренных философских вывертов, влекущих к лихорадочной мыслительной деятельности.

Действующие герои, словно силуэты, выхваченные лучами прожектора, невнятные и определенные при помощи намеков, так и скрываются, не обнаружив себя в тени, отбрасываемой образом автора, этакого разбитного даосского монаха, вооруженного дубиной постмодернизма, при этом весело, с шутками и бранью отстаивающего моральные и духовные ценности. Образ весьма противоречивый и сложный для понимания, ведь в итоге разбив своим орудием «зеркальный шар этого фальшивого мира» Пустота «выдал мандат» аудитории на свободу помыслить и сделать более реальным прекрасный и величественный мир, либо упасть в бездны отрицания и отказа от созидания, погрузившись в унылое состояние ставрогинской мертвечины. Признаю, последний вариант более распространённым в качестве понимания людьми проявления «окончательной свободы».

URRRiy, 17 мая 2017 г. в 01:01

Замечательная, смешная до истерик, небольшая повесть, в которой при желании можно найти глубокий подкожный смысл. Разница взглядов на жизненную ситуацию зависит от точки зрения, особенно если эта точка смотрящего с противоположной стороны.Перефразируя не к ночи будь помянутого Е. Петросяна — Вам не нравится вид бактерий на ободке унитаза? А представьте, что каждый день видят они! — автор сумел создать достоверно воспринимаемый мир с противоположной от «царей природы» стороны. При этом способ выхода героев из очень непростой ситуации выбран весьма трудно представляемый для человека, что создаёт при прочтении абстракцию и лёгкую степень обалдения.

Шедевр!

kakaxo777, 10 марта 2017 г. в 20:45

Очень понравилось. И вовсе не потому, что это как-то чернит советский союз. Патриотизм — он везде патриотизм. Фанатизм — он везде фанатизм. Порой, это одно и то же. Книга затрагивает многие вопросы. Просто делает это, не считаясь с ненужными, на взгляд автора(и не только автора), «героическими» поступками и самопожертвованием, людей той эпохи, во имя чего бы то небыло.

kakaxo777, 10 марта 2017 г. в 20:31

Некоторое «из Пелевина» мне нравится. Но вот это безобразие, кроме как «древо-фильством» глав. героя ничем не запомнилось. Конечно тем, кто употребляет, возможно, это произведение(да, что там это, всё его творчество), принесёт больше удовольствия. Как мне, например, в своё время, «Джон ячменное зерно» Джека, нашего, Лондона.

Но, для здорового человека, весь этот эзотерический бред, бредом и является.

Сюжет слаб. Его собственно, особо и нет. Мысли все повторяются, из книги в книгу. Впрочем, как всегда. Солипсизм — наше всё.

roypchel, 02 января 2017 г. в 17:18

Одна из ключевых книг постсоветской эпохи, раскрывающая важные темы русского общества и осознания последствий первых реформ демократической России.

Поколение «Пепси» или поколение «Пустоты», каждый воспринимает название по-разному. Пелевин поднимает острые темы религии, веры в СМИ через призму рекламного искусства, а так же строит очередную теорию заговора. Довольно простое повествование помогает читателю разобраться в базисах и увлеченно следить за мытарством главного героя — Вавилена Татарского, гуру рекламы, в непростое для страны время. Очень наглядно автор показывает насколько сильно влияние случая, неважно, приведет ли это к небывалому взлету, или же к безвременной кончине. Дух времени показан идеально, что отмечают многие критики. Другая половина недовольна стилем книги, называя его анти-литературным, на что Пелевин резко высказывается в духе того, что в литературе важны только читатель и автор, минуя критика.

В романе остро встает вопрос национальной идеи, где новый русский бандит Вовчик Малой очень обеспокоен этой темой. Автор отвечает ему устами таксиста мол, «чтобы лично меня мордой об стол не били». По сути, книга является пророческой в том лишь смысле, что ситуация не изменилась, люди все так же живут лишь по пословице «моя хата с краю», а в остальном является зеркалом все пост-советской эпохи.

martinthegod9, 25 ноября 2016 г. в 18:06

Дело непростое.

Роман «Empire V» изначально мне казался некой квинтэссенцией того, что Пелевин хотел бы заложить в свою, громко скажу, главную вещь в творчестве. Соединение наиболее удачных и принятых читателем предыдущих вещей под одной обложкой: много солипсизма и прочей философии от «Чапаева и Пустоты», диагноз эпохи под соусом конспирологии от «Generation П», шикарная глава истории детства главного героя, весьма похожая на «Омон Ра». Всё это в результате дает полную выкладку того, о чем хотел бы сказать Виктор Олегович в 2006 году. Огромная масса великолепных подколок над эпохой, обществом и его стратами. Цитировать очень хочется, и много, но не буду, сложно выделить что-то отдельное замечательное. Плюс сам главный герой интригует своей обычностью и клеймом неудачника. Все эти факторы притягивают и заставляют поставить заслуженную десятку.

Так мне казалось до середины романа.

Вернее, это уместно вытекало из первой трети романа, но пропасть я ощутил, дойдя до середины. После прочтения условной трети книги философским концепциям и выкладкам нет конца. Они продолжаются снова и снова. Вводятся халдеи, вводится Дерево Жизни, вводится Иштар, принятие баблоса. За всеми этими беседами теряется, если вовсе не исчезает, само повествование и динамика. Герои становятся всё более плоскими, словно по ним проезжает асфальтоукладчик. Вокруг нескольких терминов — гламур, дискурс, баблос — закручиваются всё новые диалоги. Это приводит в уныние. Кстати, из кучи определений гламура и дискурса я процитирую наиболее существенные для меня трактовки, ибо в них хоть что-то можно вычленить: «Дискурс — это мерцающая игра бессодержательных смыслов, которые получаются из гламура при его долгом томлении на огне черной зависти. А гламур — это переливающаяся игра беспредметных образов, которые получаются из дискурса при его выпаривании на огне сексуального возбуждения.» В этом абзаце важно обратить внимание на то, что мне философские трактаты Пелевина обычно нравятся. Что в старом «Чапаеве», что в новых «Ананасной воде» и «Лампе Мафусаила». А отличие в том, что в этих книгах было много чего еще помимо философии: интересный сюжет, свежий взгляд, неожиданный подход к той же проблеме солипсизма, что и обычно. А вот в «Ампир В» — серость.

В итоге встает дилемма. Однозначно оценить весь роман непросто. Великолепные первые 150 страниц, затем непреодолимое болото философских выкладок без чего-то принципиально нового для автора, и динамичная концовка, которая вроде бы как должна стереть неприятное чувство срединной лекции, но я не повёлся, увы. В завершение всё же приведу одну цитату, уж больно она хороша:

«— И здесь, и везде, — сказал Иегова. — И всегда. Проследи за тем, что происходит во время человеческого общения. Зачем человек открывает рот?

Я пожал плечами.

— Главная мысль, которую человек пытается донести до других, заключается в том, что он имеет доступ к гораздо более престижному потреблению, чем про него могли подумать. Одновременно с этим он старается объяснить окружающим, что их тип потребления гораздо менее престижен, чем они имели наивность думать. Этому подчинены все социальные маневры.Больше того, только эти вопросы вызывают у людей стойкие эмоции.

— Вообще-то мне в жизни попадались и другие люди, — сказал я с легкой иронией.

Иегова кротко посмотрел на меня.

— Рама, — сказал он, — вот прямо сейчас ты пытаешься донести до меня мысль о том, что ты имеешь доступ к более престижному потреблению, чем я, а мой тип потребления, как сейчас говорят, сосет и причмокивает. Только речь идет о потреблении в сфере общения. Именно об этом движении человеческой души я и говорю. Ничего другого в людях ты не встретишь, как не ищи.»

martinthegod9, 26 октября 2016 г. в 19:12

При всей похожести на «Омон Ра», «Empire V», «Generation П» и «Зал поющих кариатид» одновременно, повесть не выглядит вторичной, скорее наоборот. Стройный сюжет и интересная фабула придают Операции «Burning Bush» свежесть и остроту. Кстати, если говорить о фабулах, то в этом весь Пелевин. Сколько уже раз я рассказывал товарищам сюжеты его книг, то про долгожительницу лису-проститутку, то про банкира, помешавшегося на числе 34 и молящегося ему, то про бедную девушку, согласившуюся работать живой статуей, которой впрыскивают перед сменой экстракт белка богомола... Согласитесь, что если вот так излагать — звучит бредово. Но зато как это написано! Просто глазки оближешь)

Семен Левитан, неудачник родом из Одессы, родственник того самого легендарного диктора 1940-х годов, с детства умело пародировал голос кумира, за что в середине своей никчемной жизни по старой памяти был взят в особый отдел ФСБ. Дело в том, что у Джорджа Буша в верхнем шестом зубе с левой стороны стоит имплант с радиопередатчиком. И что же теперь делать? Остается только вещать команды прямо в голову президенту США от имени самого Господа Бога голосом диктора Юрия Левитана.

Конечно, много страниц Пелевин посвящает описанию быта спецслужб, немало места занимают классические описания ощущений главного героя в состоянии некоего транса, но больше всего меня заинтересовала принципиально новая тема для творчества автора — взаимоотношения Бога и его избранника. Этот пласт великолепен. Ощущение, когда человек разговаривает с тобой как с всеведующим существом, с основой мироздания, ты ощущешь, какой же этот человек игрушечный в твоих руках. Сначала презрение и забава, смешанные с тревогой, а в итоге приходит жалость и своего рода любовь к своему Адаму. Ведь в тот момент, когда Семену говорят о том, что операция закрывается, он задает логичный вопрос: «А как же я его брошу?» Нередко говорят, что Пелевин автор бессердечный, до крайности циничный. И если про цинизм я могу согласиться, то про бессердечность вряд ли: я помню странную любовь лисицы А Хули и оборотня Александра, помню влюбленность Петьки к Анке.. и вот нашлось очередное подтверждение, не любви, но чувства привязанности и сильной эмоциональной связи.

Повесть на твердую 9-ку, особенно порадовали: глубинное изучение темы взаимодействия Бога и его избранника, куча точных фраз о российской действительности и описание ощущений в камере сенсорной депривации. Приведу некоторые цитаты, чтобы потом не потерять:

> Паспорт с двуличным российским орлом.

> Черта сажей не измажешь. Компромата на Сатану не бывает. Потому он и Сатана.

> Сначала мне казалось, что конечной точкой моего падения будет страшный сине-черный океан, над которым парит треугольная тень „хозяина арифмометров“. Но я летел слишком быстро, и даже этот невыразимо ужасный мир не смог удержать меня в себе. Я пробил его тоже — и тогда измерений осталось так мало, что я оказался заключен в простой линии. Я продолжал падать, но мое падение потеряло всякий смысл, потому что любая прямая — это и есть бесконечно падающая точка.

> Реальность — это пластилин с изюмом. Человек давит пальцами на возникающую перед ним пластилиновую картинку под названием «мир», чтобы выковырять для себя несколько вкусных крошек, а на этой картине рушатся башни, тонут корабли, гибнут империи и цивилизации. Но это как правило видят уже другие. И вот что я постиг в своей ванне — человека нельзя ни в чем обвинять. Ибо если мы начнем искать его с помощью самого яркого фонаря, мы поймем, что никакой отдельной личности нет, а есть просто элемент на множестве пластилиновых картинок, измятых пальцами других любителей изюма, которых перед этим так же мяли третьи, и так от начала времен — и в результате все вокруг стало именно тем, чем стало. И чем оно сделается потом, зависит от того как его будем мять мы с вами. А про свои планы на этот счет вы знаете намного лучше меня. Вот именно поэтому я такой пессимист.

visionshock, 03 марта 2016 г. в 13:33

В том, что реклама – двигатель торговли, ныне сомневаться не приходится. Достаточно включить свой домашний телевизор или вытянуть листовку из почтового ящичка увидев с десяток выгодных предложений. В голове загорается красная лампочка, и вы стремглав бежите за вожделенным товаром. Сегодня же акция или скидка на товары! Вот и Пелевин в «Generation «П» предпринял попытку взглянуть на рекламный бизнес изнутри.

Быль о Вавилене Татарском поведает своему читателю о взлете в карьере продавца из ларька, до бога рекламы. Путь главного героя, можно четко проследить и, в конце концов, разделить на условные периоды. Непримечательный с первого взгляда сюжет полностью компенсирует авторская подача и наличие жанра постмодернизма. Пелевин активно использует элемент пастиша, для полного проникновения в глубинные смыслы рекламного бизнеса. Во второй половине романа, книга так и пестрит заметками Татарского. Не менее плотно вводится иррациональность текста в канву романа. Прямых отсылок к фантастичности происходящего, постмодернизм как положено не имеет, но подбитая грань реальности, то и дело сквозит необъяснимыми событиями.

Главная загадка романа – то самое поколение «П». Что сие означает, многочисленные подсказки разбросаны по всему тексту, и самая очевидная лежит в начале. Впрочем, не буду портить, вам впечатления от пелевинского символизма, а просто предложу разобраться самим в этой тайне. Само поколение незримо присутствует во всем романе, отображая эпоху своего времени, по большей степени 90-е годы. Тут вам и хозяин ларька местный чеченский бандит, новые русские желающие путем рекламы толкать свой товар и деловые хозяева рекламных агентств. Разнообразных личностей на пути Татарского к высотам самого Олимпа хватает с лихвой. И скучать они вас не заставят, пелевинский текст как всегда едок, диалоги персонажей остры и назидательны. Но прежде всего перед нами сатира, призванная сорвать маски с элиты общества, показать истинность и ценность нравов. Возможно, высшие слои пелевинского общества – это и есть пресловутое поколение «П»?

Лозунг романа «реклама – двигатель торговли» подходит идеально. Воздействие на мозг, обмывание ваших извилин многочисленными красивыми словами и картинками. Пелевин написал прекрасную сатиру, изобличающую сливоки общества и сам рекламный процесс от идеи до воплощения. Татарский не зря становиться альфа-рекламщиком, он имеет талант от Бога убеждать людей в том, чего они, по сути, не хотят. Фактически автор, говорит на годы вперед, твердит люду о составляющей грозного бизнеса, который проникает уже всюду. Реклама появляется везде и незримо, присмотритесь к любимому фильму, вдруг там герой пьет бутылочку «Bud» или носит костюмчик от «Dolce & Gabbana»? Пелевин говорит об этом в открытую и фактически, предрекает в далеком 1999, сегодняшний бум.

В подведении черты замечу, что вся злая сатира сдобрена огромным количеством философской концепцией и мифологическими мотивами. Немалое число литературных аллюзий и символов прячется в книге. Искать их одно удовольствие, только вот, после прочтения начинаешь сомневаться – а все ли ты понял? Учитывая тот факт что роман скрашен каплями позитивной наркомании (а-ля «Страх и ненависть в Лас Вегасе» Хантера Томпсона). Может Пелевин злостно вложил в роман еще одно дно, которое ты не можешь рассмотреть? А возможно Пелевин хотел сказать о популяризации культуры неблагородным методом или даже о поколение бездушных потребителей? Но это уже мои догадки.

К небольшим минусам можно отнести – некоторую элитарность текста (неискушенному читателю грозит заблудиться в лабиринтах постмодерна), стилистическую неровность (присущую тому же постмодерну) и неполиткорректность по отношению ко всему.

Итог: книгу оценят по большей степени рекламщики и менеджеры торговых фирм. Простой человек, скорее всего, оценит островатую социально-сатирическую насмешку автора. Получить удовольствие на максимальном уровне – дело непростое, но возможное.

P. S. Взято из собственной колонки.

martinthegod9, 21 января 2016 г. в 05:16

Вот и завершилось мое знакомство с малой прозой удивительного Виктора Пелевина. Хотелось бы подвести некоторые итоги и каким-то образом охарактеризовать его рассказы в целом.

Во-первых, стиль Пелевина очень узнаваем, точен и качественнен. Его метафоры, аллегории и образы всегда свежие, остроумные и, если так можно выразиться, «втемные». Если рассказ о замене огнестрельного оружия московской братвой на пэйнтбольное, то все находки будут касаться цветов и красок, Виктор Олегович вспомнит кучу зарубежных песен о каких-то определенных цветах, и сравнения с метафорами в рассказе будет приводить именно из этой сферы. А это качество, товарищи. Это труд. За что автору большое уважение.

Наиболее часто касаемая тема в рассказах Пелевина — всё советское. Причем чаще всего в негативном ключе. Но не настолько, чтобы это отталкивало, а скорее с издевкой, с улыбкой. Как китайского пьяницу-деревенщину забрали в Москву и поставили руководить страной, а народ его любил. Или как Сталин, согласно рассекреченной документации, работал глубоко под землей, а выступал перед народом его двойник. Или как осознание того, что все рабочие це́ха, во главе с Любочкой, оказались мертвы, но всё равно по инерции продолжали работать, готовить отчеты и суетиться перед начальством.

Также часто затрагиваемый момент в рассказах Пелевина — солипсизм и двойственность бытия. Шествие по солипсизму возглавляет «Девятый сон Веры Павловны», но тема, касающаяся миражей, изучения сознания, и пр., встречается чуть ли не в каждом рассказе. А двойственность бытия — несомненно фишка автора, ибо в «Онтологии детства» в итоге всё равно непонятно, о чем идет речь — о детстве или о тюрьме, причем оба варианта, при всей их несоединимости, являются верными.

Виктор Олегович очень изобретателен в малой прозе. Есть в числе его рассказов и эссе на несуществующие произведения и события («Мардонги», Реконструктор», «Откровение Крегера», «Оружие возмездия»), которые смотрятся весьма реалистично из-за того, что автор приплетает в качестве доводов, казалось бы, самые-самые далекие ассоциации и примеры. Всё-таки самый смешной назову: согласно исследованиям, Сталин не выносил громких звуков выстрела пистолета, поэтому он всегда носил с собой духовую трубку со стрелами, что подтверждается многими современниками «Сталин ходил по залу, сжимая в руке трубку». Умора, честное слово:) Второй стороной изобретательности в рассказах Пелевина является его жажда всяческих экспериментов: а) создать рассказ всего лишь из одного предложения, в котором десятки, как бы не сотня, придаточных частей уже стирают в памяти то, что было страницу назад; б) создать рассказ особо ни о чем, в конце которого автор признается, что таким образом он немножко «убил» читателя, потратив своим рассказом его время. Про рассказы-перевёртыши «Ника» и «Зигмунд в кафе» не буду говорить, дабы не портить интригу. В целом, такая изобретательность и, опять же, серьезный подход к оригинальности достойны большого уважения.

В качестве завершения скажу, что порой в рассказах Виктора Пелевина встречаются повторы. Иногда он чересчур увлекается «перемешиванием миров», и это перестает быть вкусным и лакомым для читателя. Но это для тех, кто ознакомился или планирует ознакомиться со всеми рассказами. Ежели быть избирательным, в конце я бы обязательно посоветовал следующие: «Ухряб», «Девятый сон Веры Павловны», «Тарзанка», «Синий фонарь», «Бубен Нижнего Мира», «День бульдозериста», «Зигмунд в кафе» и «Жизнь и приключения сарая Номер XII».

martinthegod9, 17 января 2016 г. в 03:58

Честно говоря, не думал, что возникнет необходимость защищать этот рассказ... Да и не буду я этого делать. Лучше уж поговорить о приятном:)

У вас когда-нибудь было такое, что вы фантазируете, как бы вы себе представили идеальный рассказ, или повесть, или роман? Нет, не те случаи, когда уже вы счастливы выше крыши к моменту завершения прочтения, а наоборот — наперёд. Конечно, есть множество рассказов, которые я обожаю: «Демоны» и «Необходимая вещь» Роберта Шекли, «Уснувший в Армагеддоне» и «Каникулы» Рэя Брэдбери, «Дары волхвов» О.Генри, «Я знаю чего ты хочешь» и «Последняя перекладина» Стивена Кинга, и т.д.

Но была у меня в голове, формулировалась сама по себе, и такая модель рассказа, при которой автор бы вёл меня по предложениям и абзацам, вроде бы и говоря о простых или отвлечённых вещах, но мне было бы интересно его слушать (всегда ведь приятно послушать умного человека), а в конце всё бы оказалось простой и доброй шуткой, эдаким профессиональным фокусом литератора, где рассказ и его прочтение — самоцель. Такое мне попалось в руки впервые.

Да, возможно, я не самый искушённый читатель, но меня это не беспокоит и не волнует. Просто после суточного дежурства, проехав в метро полпути и дочитав этот рассказ, я сидел, как дурак, с улыбкой на лице, и мне совершенно не хотелось сбивать это прекрасное ощущение чтением следующего рассказа. Я просто сидел, улыбался и думал:)

martinthegod9, 14 января 2016 г. в 23:39

« — Ну и успехов в труде, — сказал мальчик, повернулся и побрел к помойке. Оттуда ему махали.

— Я тебя сейчас догоню, — заорал Валерка, забыв даже на секунду о своей бутылке, — и объясню, какие слова можно говорить, а какие — нет... Наглый какой, труд твоей матери...»

« — Точно, есть у нас ветераны, — не сдавался химик, — да ведь у вас традиция соревнования глубже укоренилась, вон вымпелов-то сколько насобирали, ударники майские, в Рот-Фронт вам слабое звено и надстройку в базис!

— Лучше бы о материальных стимулах думали, пять признаков твоей матери, чем чужие вымпела считать, в горн вам десять галстуков и количеством в качество, — дробной скороговоркой ответил Валерка, — тогда и хвалились бы встречным планом, чтоб вам каждому по труду через совет дружины и гипсового Павлика!»

День бульдозериста — рассказ острый, удивительный, мрачный. Виктор Пелевин рисует ужасный мир, в котором основными направлениями промышленности являются водородные бомбы и химическое оружие. Мир, где больные от радиации и пьянства родителей дети играют на помойках и курят в 10 лет. Мир, где взрослые-рабочие пьют, и пьют, и пьют на детских площадках, в песочницах, на качелях; где они не помнят себя, кроме пунктов биографии, не задумываются вообще ни о чем, а просто живут по инерции. Мир, где слова «мир», «труд», «май» — ругательные, матерные; видимо, настолько загнанные рабочими планами и партийными лозунгами люди уже задыхаются от этого чрезмерного вливания девизов. И, наконец, мир, где иностранный шпион — скорее проверяющее лицо, перед которым надо выказать всё уважение и широту души, нежели враг.

martinthegod9, 23 декабря 2015 г. в 22:48

Ухряб.

А что такое ухряб? Какова его функция? Как он работает? Как он выглядит? А если не выглядит, то как проявляет себя? Какая у него цель?

Узнали? Уяснили? Вот теперь-то вам точно не избавиться от ухряба, ибо ухряб повсюду. В любом слове на любой странице любой книги. В каждой фразе продавщицы, рекламного щита, лающей собаки или часов, пробивших определенный час. Вроде бы как и не существовало раньше ухряба, да только обманывать себя не надо: ухряб был всегда, просто вы его не замечали. И теперь он обволакивает весь окружающий вас мир, и скрыться от ухряба невозможно. Есть только один путь — довериться ухрябу и следовать его зову.

Ухряб — субстанция мира сумасшедшего гуманитария на пенсии. Забавная и глубокая история погружения активного ищущего разума, желающего познать суть вещей, в эту самую обжигающую, исковерканную, но всё же суть вещей.

martinthegod9, 23 декабря 2015 г. в 22:48

Очень приятный здоровский рассказ, в котором поднимается ряд интересных вопросов.

— Солипсизм.

Конечно же, главным образом рассказ о солипсизме. Об игре в солипсизм. Когда настолько увлекаешься этим течением, что теряешь связь с реальностью. Когда тебе мерещится то, что сам себе выдумываешь, как было у Веры. Сознание — созидающая сила мира. Вот и пожалуйста, сюжет, описывающий к чему это привело.

— Уборщица-философ.

Цитата: «Всё было прекрасно, если б не одна странность, сначала почти незаметная и даже показавшаяся галлюцинацией. Вера стала замечать какой-то странный запах, а сказать откровенно — вонь, на которую она раньше не обращала внимания. По какой-то необъяснимой причине вонь появлялась тогда, когда начинала играть музыка, — точнее, появлялась, а проявлялась. Всё остальное время она тоже присутствовала — собственно, она была изначально свойственна этому месту, но до каких-то пор не ощущалась из-за того, что находилась в гармонии со всем остальным, — а когда на стенах появились картины да еще заиграла музыка, вот тут-то и стало заметно то особое, непередаваемое туалетное зловоние, которое совершенно невозможно описать и о котором некоторое представление разве что словосочетание «Париж Маяковского».»

Вера Павловна, Вера Павловна... Уборщица, вечно озадаченная поиском смысла жизни, а позже (эврика!) поиском тайны жизни. Женщина, пытающаяся найти утешение в абстрактных категориях, выросшая в детском доме, одинокая, измученная жизнью женщина... Зато фанатеющая от солипсизма:) Очень забавные диалоги происходят между Верой и Маняшей, можно просто разбирать на цитаты. Ну и напоследок, возвращаясь к той цитате про вонь: уборщица, подсевшая на солипсизм и прочие философские концепции, — это выглядит крайне дурновкусно. Об этом, как мне кажется, и хотел сказать автор, ведь когда включалась музыка, вонь становилась всё сильнее... Такое чувство, что видя всё это, Вселенная достигает максимального дисбаланса и начинает разлагаться и вонять.

— Философия говна.

Черно-коричневая масса, заливающая последнюю треть рассказа, на самом деле описывает всё то, что произошло в 90-тые на витринах, на полках и на людях-вешалках. Все начали обмазываться говном и вешать на себя говно. В итоге весь Тверской бульвар залит говном, и плывет этот поток в сторону Тверской улицы. Согласен, говна действительно многовато, но читается это забавно, глазами уборщицы-то.)

В целом, рассказ написан очень приятным, хлестким и живым языком. «Девятый сон Веры Павловны» — рассказ, который я буду периодически перечитывать для душевного удовольствия и для возобновления размышлений о ряде проблем, поднимаемых в нем.

martinthegod9, 19 декабря 2015 г. в 21:19

Мы полны предубеждений. Я, например, отношусь к тематике оборотней абсолютно никак. Так называемое городское фэнтези также кажется чем-то странным и нелепым (уж простите, ценители жанра). Но прочитав этот рассказ Пелевина, могу сказать, что даже такая тематика может захватить своим повествованием, атмосферой и, конечно же, стилем автора. Описание деталей в лучших традициях Виктора Пелевина, особенно удалось на славу мироощущение волка-оборотня, чувство запахов, чувство ловкости и могучей животной силы.

Главная идея рассказа — важность причастности к определенной социальной группе. Сами посудите: Саша брёл, сам не зная куда и зачем, терялся на местности, всё было как в тумане, пока он не встретил стаю людей... то есть оборотней. Позже, немного разобравшись в обычаях и смысле, он влился в эту атмосферу, ощутил все прелести причастности к данной группе, стал своим, и впоследствии доказал стойкость и серьезность намерений, так сказать, прошел испытание. Как же это похоже на вступление в сообщество фанатов какого-нибудь футбольного клуба или в секту... В опасное, но такое притягивающее обаятельное место. Словом, в место, рассчитанное на то, что там ты оставишь часть себя. Человек — существо стадное, или по крайней мере стремящееся к стадности, несмотря на вечно свойственный Джорджу Мартину, Станиславу Лему и ряду других авторов пронзительный крик одиночества. Здесь же, в рассказе, общность выглядит весьма радушной, доброжелательной и родной, особенно в последних абзацах.

Мне кажется, рассказ об этом. А возможно, это просто интересная сказка об оборотнях.)

atgrin, 10 октября 2015 г. в 11:57

«Смотритель» из тех книг Виктора Пелевина, «действие которых происходит в абсолютной пустоте». Конечно, в той или иной степени, тема пустоты и нереальности мира поднимается во всех его произведениях, но лишь в некоторых она становится сюжетообразующей. В большинстве романов сюжет существует строго по законам придуманного автором мира, а герои, если и подвергают сомнению реальность, в которой живут, или вдруг познают Великое Ничто, то делают это под воздействием каких-либо средств, на короткое время, после чего продолжают существовать в рамках заданного литературным демиургом пространства, а если они и вырываются за пределы собственного мира – то происходит это обычно в финале.

Особняком (условно, поскольку все книги автора – это части одной большой Истории, и между ними прослеживаются не только идейно-смысловые связи, но и прямые привязки, посредством описываемых событий, персонажей, места и времени действия) в библиографии Пелевина стоят такие романы, как «Чапаев и Пустота», «Т», теперь ещё и «Смотритель», при желании их можно, опять же, условно, объединить в трилогию. В этих книгах сомнение в реальности и филигранные словесные кружева, сплетённые из нитей вероятностных трактовок сюжетного действия – главная (как художественная, так и концептуальная) составляющая. Не юмор, не сатира – как это случается в других книгах Пелевина – здесь на главные роли не претендуют, хотя, конечно, присутствуют в нормальной для того, чтобы их заметить, дозировке.

Сюжет внешний (проснулся, встал, пошёл, шёл, пришёл, лёг, заснул) – лишь ширма, за которой прячутся другие приключения и путешествия. Яркая жизнь сознания читателя, наблюдающего за героем с той стороны книги – вот что составляет главное в таком романе. Читателю много интереснее следить не за похождениями Алексиса Киже (Петра Пустоты или Льва Толстого), а за кульбитами собственного разума, которые тот совершает пробираясь сквозь многослойный пирог текста.

Нельзя быть уверенным вообще не в чём (этим, кстати, Виктор Пелевин очень близок с Филипом Диком, в некоторых романах которого реальность, вернее, их множества, так же сомнительны), и это прекрасно. Ведь именно сомнения – обратная сторона уверенности – делают мир реальным, наряду с беззаветной верой, каким бы при этом «сумасшедшим» этот мир в итоге не оказался (дано в кавычках, поскольку для сознания, не привязанного к определённой системе координат, только это шествие и может служить доказательство собственного существования, потому термин сумасшествие, говорящий о качестве разума, представляется некорректным). Лишь сомнения являются по-настоящему реальными, сокрушающей силой или созидательной энергией. Только с оглядкой на них можно что-либо пытаться сделать, всё остальное – лишь трактовка.

Дирижабли и кареты, камзолы и парики, механические големы (аналоги андроидов) и обнибусы. «Любовь к трём Цукербринам» – это киберпанк, а «Смотритель» – стимпанк. Если быть совсем точным, то это его ответвление, которое можно окрестить термином «благодатпанк», поскольку весь этот мир, называемый Идиллиум, однажды созданный троицей Павлом/Бенджамином/Францем-Антоном, приводится в действие благодатью. Её вырабатывают благочестивые служители (невозвращенцы, возвращающиеся однажды, вступившие в поток) Ордена Жёлтого Флага, обеспечивая счастливое существование мирян. Деньги в этом мире – глюки (от немецкого Glü̈ck, что значит «счастье»), которые обеспечены этим самым счастьем. Но благодать и глюки – это лишь локальные проявления всепронзающего Флюида, энергетического потока, который и создаёт эту реальность, проводником для потока служит Смотритель Идиллиума (Его Безличество, Его Переменчество, Его Страдальчество, Далай-Папа, Великий Магистр Жёлтого Флага).

Сюжетная схема романа знакома читателю Пелевина до оскомины или боли (рези в глазах, висках, желудке), до мозолей в сознании: молодой человек (очень редко – девушка) волею судьбы (Языка, Флюида, Богини, Потока и прочих сущностей – в зависимости от того, какой именно роман вы сейчас читаете) избран для высокой цели управления миром, в котором он живёт. Жизненный путь Избранного и становится содержанием произведения. Поскольку «Орден Жёлтого Флага» – это лишь первая часть романа, к концу книги Алекс де Киже лишь становится Смотрителем, как он справится с этим своим назначением – видимо, об этом расскажет книга вторая.

ПС. Из жемчужин романа: музыкальный голем, созданный из серебра, золота и платины, исполняющий песню Виктора Цоя «Война».

ППС. Создан Идиллиум по методике «животного магнетизма», которую разработал Франц-Антон Месмер. Отсылаю вас к Википедии, там о Месмере есть неплохая ознакомительная статья, в которой, кстати, высказано предположение, что мерсеризм из диковского романа «Мечтают ли андроиды об электроовцах?» (не зря я вспоминал Дика) – это тот самый месмеризм. Во всяком случае, техника вхождения в общую эмпатическую реальность, путём прикасания к проводникам, схожа с методикой «бакэ», которую практиковал Месмер.

anagor1, 03 июля 2015 г. в 00:06

Я равнодушен к хазиновщине — популярной политологии, эксплуатирующей идею мирового правительства и прочие мифы, столь милые сердцам несостоявшихся в плане личности граждан любой страны. И давно в курсе, что Пелевин — автор умный, ушлый и унылый, совершенно не намеренный вкладывать душу в то, что пишет. Не решусь утверждать, что вкладывать ему нечего, хотя и такое может быть — и тогда он как бы являет собой иллюстрацию к собственным мыслям из первой, откровенно занудной повести данного сборника, изысканно сплетая слова в красивый дискурс с критикой того самого фундаментального начала, что формирует его самого, того самого, из которого исходят его мотивы: обычной алчности, любви к чистогану. И в этом даже есть некий изыск, некая поза, почти позиция: чтобы пипл радостно хавал нарратив про то, как плохо любить деньги, а затем тут же бежал их увлеченно пилить где-нибудь на форексе, ведь среди трейдеров Пелевин весьма популярен, что неудивительно и даже совершенно закономерно, они чувствуют родную природу. Ибо как там у Сартра-то? «Человек есть то, что он не есть и не есть то, что он есть!» Бред, но звучит круто.

Но вполне возможно и то, что душа таки есть, но вкладывать ее в публичный текст автор не считает нужным — достаточно того, что он туда ум вкладывает. Ну правильно — оного вложения вполне хватает для тиражей, для популярности и наживы. Это раньше люди верили только жертвам, а сейчас — чему попало, так что можно, не жертвуя реально ничем, легко смущать умы простым бла-бла. И тогда понятна степень презрения к своему читателю автора, вошедшего в роль разбрасывателя купюр с балкона над толпой.

Проблема в том, что с годами ум утрачивает свежесть. Переполненный смыслами, по двадцать раз уже передернутыми, связанными и развязанными, переосмысленными а рассмысленными, он не то чтобы становится тупее, но ему все труднее наполнять словесную форму энергией, тем метафорическим глаголом, который жжет сердца, ибо обычные глаголы на такое не способны — вон даже в этом тексте их уже с десяток проскользнуло — и ничего не сгорело, ни один лист бумаги не пострадал, разве что пара сигарет.

Так вот.  

Эту потухшую повесть спасли в моих глазах две вещи, в которых таки были замечены отблески пламени того Слова, что было вначале. Во-первых, очень красивый пассаж об искусственном интеллекте как причине гибели беспилотников. Он зачем-то далее разбавлен длинным нудным курсивом от имени некоего священника, размазывающего кашу по тарелке как та лиса перед аистом, но сам по себе от этого красоты не потерял. И во-вторых — это финальная часть, написанная от первого лица. Совершенно замечательно написанная! В ней вдруг неожиданно сквозь трещины в уме пробилось нечто человеческое. Хоть немного согреться.

vesnyshka, 25 июня 2015 г. в 12:16

Эпиграф к этому рассказу: «Слух обо мне пройдет, как вонь от трупа» напомнил мне сборник Бодлера «Цветы зла». И я не ошиблась. Более того, автор и сам припомнил Шарля по ходу повествования. А повествует Пелевин о некой секте Антонова, которая исповедует веру в то, что мы все как бы уже трупы. И вообще «смерти нет потому, что онa уже произошлa, и в кaждом человеке присутствует тaк нaзывaемый внутренний мертвец, постепенно зaхвaтывaющий под свою влaсть все большую чaсть личности. Жизнь, по Антонову, — не более чем процесс вынaшивaния трупa…» Ну, идейка так себе. Да и вокруг вопроса смерти уже столько написано-надумано, что сотворить нечто ахово-новое в этом смысле сложно. Пелевин придумал некий мардонг – обжаренный в масле труп, превращенный в изваяние, которому либо поклоняются, либо его оскверняют. Если отбросить момент обжарки, то в целом в жизни так и происходит. Мы носимся с мертвыми писателями-художниками и т.д. Пушкин_наше_всё… Автор, кстати, проходится и по мантре «Пушкин пушкински велик».

Как мне кажется, Пелевин весьма неплохо иронизирует тут над человеческой потребностью поклоняться, создавать культы, придавать смерти большое значение, выдумывая по поводу неё массу ритуалов, придумывать божков, верить в мертвых больше, чем в живых.

Т.к. произведение больше напоминает часть научного исследования, то из него можно вынести такие постулаты:

Не создавай себе кумира, особенно из мертвых

Не верь на слово тому, чего сам не видел, и Пелевину в том числе

Наслаждайся жизнью, пока ты жив. Ведь и с шоссе, где стоит мардонг Антонову, «открывается удивительный вид»

А лично мне ближе мысль, кажется, Канта о том, что: пока я жив, смерти нет, а когда она придет, меня уже не будет.

Gray2, 03 апреля 2015 г. в 18:36

с фантастикой не имеет ничего общего. Считаю, что это вообще бред больного воображения

free-aeroplane, 27 января 2014 г. в 11:20

Ребенок на уроке. Я на стуле. Читалка в руках. Глаза в тексте:

«Мир вокруг нас делается реальным только потому, что ты становишься этим водоворотом сам. Только потому, что ты знаешь».

— Ой, приветик!

Вполне себе живыми, а никак не метафизическими ушами слышу хруст, с каким рвется моя связь с пелевинской мыслью. Наконец, поднимаю глаза.

Девушка…

Кажется знакомая...

Где-то мы с ней могли встречаться?..

На маму похожа…

ОЙ!!! Родная сестра!..

— Привет... Я тут чипа.. чип… Чапаева читаю! Пелевин и пустота… черт, опять не то!

Штырило от этой книги не хуже, чем от грибов ейных.

Это сильнейшее и важнейшее из всего, прочитанного за последний десяток лет. А такого сильного резонанса с художественной литературой не было, пожалуй, ни разу в жизни.

Уникальный сплав русской классики рубежа веков с ее тончайшей восприимчивостью к движениям души с метафизикой и дзен-буддизмом. Хочется смаковать и перечитывать каждый абзац, наслаждаясь сначала безупречным построением фраз, потом, — безупречным построением мыслей, предельно созвучных собственным. Скажем, едва проходит ассоциация с Блоком и «Двенадцатью», как спустя страницу появляется прямое упоминание в тексте.

Изначально не хотелось читать этот роман из-за его чудовищной растиражированности: «Ну как же! Любой интеллектуал просто обязан открыть Пелевина!» — в 100% случаев подобная рекомендация порождает обратный эффект. И так было, пока случайно не посмотрела «Generation П», а потом не открыла пелевинские книги в магазине. Все подряд. И все подряд захотелось прочесть, потому что они «говорящие». О важном, о нужном, о невероятно захватывающем процессе самосознания.

В «Чапаеве и пустоте» это происходит на примере слома, эпохального разрыва цивилизаций. «Вы принадлежите к тому поколению, которое было запрограммировано на жизнь в одной социально-культурной парадигме, а оказалось в совершенно другой». За пару строчек проникаешься однозначностью и безапелляционностью происходящего – оно есть, будет и с ним надо как-то дальше жить.

Было удивительно следить глазами взрослого человека за верстовыми столбами главных вех в стране, которую застала ребенком. В начальной школе штампы новой России виделись такими же. Просто Мария – национальная героиня; в московском аэропорту ее чествовали также, как Эвиту Перон на родине. Шварценеггер – архетип сильного плеча и альфа-самца на все времена. Малиновый пиджак – не столько атрибут анекдотов, сколько вполне осязаемый символ нового времени.

В романе причудливо сплетаются разные виды, на первый взгляд, безумий. Их вариативность и достоверность поражает: в тот момент, когда читателю становится ясно, что это реальность уж теперь точно реальна... Хлоп! И мгновенным выщелком переносишься в другое измерение, где правда/истина уже подвергается анализу с пристрастием.

Разные реальности накладываются одна на другую, проступают и следуют каждая из предыдущей. Их края выпирают и прорываются в виде объектов, ассоциаций, «случайных» слов. Будто китовые спины, всплывающие влажными островками на поверхности океана, элементы другого мира показываются на поверхности этого.

Роман невозможно понять, не имея не то, что маломальского «эстетического» или «интеллектуального» багажа, но, не пропустив через себя пару-тройку эзотерических веяний. И я очень рада, что взялась за него сейчас, а не 6-7 лет назад – было бы без толку.

Если представляешь, о чем именно пишет автор, то не видишь сюр, бред или фантасмагорию, не воспринимаешь их литературными приемами, потому что, как не прискорбно, но у Пелевина с философской точки зрения – это практически бытопись. Чистейшим, великолепнейшим русским языком, перетекающим по мере надобности из достоевщины в блатняк, описаны явления, природа которых будет ясна и понятна всякому, кто хотя бы раз встречался с «матчастью», с философией, на которую опирается роман.

Примечательно, что в начале 90-х (незадолго до написания романа), Пелевин, работая в издательстве, редактировал, а местами и дополнял тексты Кастанеды. В это же время он плотно общался с «практикующим магом» Виталием Ахрамовичем, считая его своим учителем и расширяя в тот момент сознание всеми доступными способами. Посему диалоги Петра и Чапаева вполне себе реальные воззрения автора на суть этого мира, а вовсе не парадоксы ради парадоксов.

Точно так же заявление «действие романа происходит в абсолютной пустоте» отнюдь не трюк пиарщиков. По Пелевину и дзен-буддистам существование субъекта иллюзорно и личность его нереальна. Суть дискуссий о пустоте в объяснении не природы вещей, но природы мыслей о них. Соответственно, действие, происходящее в сознании, лишенного ума в прямом смысле слова человека – Петра Пустоты, разворачивается как раз в ней. В пустоте.

Удивительно другое; при всей своей философской эзотерике Пелевин чрезвычайно органично вписан в русскую классику вслед за Достоевским и Булгаковым. Наглядный пример эволюции, не вызывающий сомнений, отчего его стоит изучать на парах студентам.

Traveller, 29 августа 2013 г. в 18:59

Великолепная повесть — пожалуй, лучшее из творений Пелевина за последние годы. Такого Пелевина я люблю: изобретательного, неожиданного, сталкивающего в казалось бы, неравной схватке, человека и государство, слово и самолёт, разум и тело. На фоне остального мрачного и безысходного, жутковатого и местами корявого, производимого Пелевиным в последние лет 5, эта повесть — настоящая изюминка.

Отлично передана эксалация технологий, отлично изложено обстояние вопроса с беспилотниками. Немного, может, лишнего добавлено в биографию главного героя — было такое ощущение, что В. П., перерывая старые записи, пару раз натыкался на что-нибудь занятное и решал — о, а вот это мы ему и пришьём... Впрочем, похожим образом склеена подавляющая часть персонажей Пелевина.

И каким-то образом, даже несмотря на трагическую, в общем-то, развязку, повесть оставляет странный осадок победы, очищения, освобождения. Может, это от осознания высоты, которую достиг главный герой в одиночку. А может, просто от памятника, дрожащего на ветру...

Тимолеонт, 04 августа 2013 г. в 12:08

Просто чудесное произведение!

Говорится хоть и об очевидных вещах, но так интересно и живо, что читаешь всё равно с удовольствием. Главное достоинство «Затворника и Шестипалого», в отличии от «Жёлтой стрелы» и «Принца Госплана» — не идея и философия, а диалоги и персонажи. Где-то персонажи заставляют задуматься, где-то посмеяться и улыбнуться, где-то — всё сразу.

Повесть очень напомнила «Бойцовский клуб». Ибо взгляд на социум, общество и индивидуальность очень схожи, хоть и неодинаковы. Только то, что в случае «Клуба» помещается на нескольких сотнях страницах, здесь умещается в сжатом виде на нескольких десятках.

И ещё это один из самых жизнеутвердающих известных мне рассказов. Хоть я и не согласен со многими проводимыми здесь мыслями.

nostradamvs, 21 июля 2013 г. в 00:39

Это не роман. Это лекция.

Глава 1. Движуха

Глава 2. Движуха

Глава 3. Улл читает Раме, Софи, Эзу, Тару и Тету лекцию о дайвинге

Глава 4. Улл читает Раме, Софи, Эзу, Тару и Тету лекцию о лимбо и вампонавигаторах

Глава 5. Движуха

Глава 6. Улл читает Раме, Софи, Эзу, Тару и Тету лекцию о золотом парашюте

Глава 7. Софи читает Раме лекцию о Великой Мыши

Глава 8. Энлиль Маратович читает Раме лекцию об Ацтланском календаре

Глава 9. Движуха

Глава 10. Тет, а затем и Софи читают Раме лекцию о всякой всячине

Глава 11. Дракула читает Раме и Гере лекцию о страдании

Глава 12. Энлиль Маратович читает Раме лекцию о халдеях

Глава 13. Озирис читает Раме лекцию о Великом Вампире

Глава 14. Озирис читает Раме лекцию о Тайном Чёрном пути

Глава 15. Бэтман Аполло читает Раме лекцию об undead, страдании и сердцах

Глава 16. Софи читает Раме лекцию о том же самом

Глава 17. Движуха

То, что я называю «движуха» — просто несколько лекций поменьше, втиснутых в одну главу.

И, как и полагается лекциям, никакой информации ни одна из них не даёт.

Халвомёт, 13 апреля 2013 г. в 00:02

Многие литературные критики рассматривают Виктора Пелевина, как писателя — постмодерниста, хотя этот современный автор не укладывается в жесткие рамки одного направления.

Мы читаем одну и ту же книгу – но воспринимаем её по разному. Вот и тут – для кого-то «Омон Ра» оказался простым стёбом над советской космонавтикой. А интерпретировать этот роман можно по-разному. На мой взгляд, одной из задач, которую ставил перед собой Пелевин при написании этого произведения, была попытка жёстко поиронизировать над системой, существовавшей в СССР. Пелевин сам человек того времени, в диссидентах не значился, следовательно ненависти в нем нет, а вот ностальгия присутствует. Саркастическая, едкая ностальгия. Космос, являющийся центральным образом в романе — это идеология Союза. Её фальшивая часть. Партийные боссы КПСС и «комсомольские вожаки», в позднем СССР, сами не верили в победу коммунизма, а активно загребали ценности, предчувствуя, что ли, грядущий капитализм. А простым советским парням вроде Омона Кривомазова было уготовано военное училище имени Мересьева и вера в светлое коммунистическое будущее.

Советская действительность, отражённая Пелевиным, наше не всегда хорошее житьё вовсе не имеет какого-то высокого тайного смысла. Главный герой нелепо мучается в фальшивых декорациях. Ощущение бессмысленного подвига цепляет сильнее всего. То есть подвиг есть, но только внутри самого героя. Внешне же его подвиг просто нелеп и жалок. Он на самом деле никуда не летит – всё ложь. Но в нашем мире и так везде одни декорации… Поэтому — чего уж тут.

alexis1273, 17 декабря 2012 г. в 17:25

На мой взгляд лучшая книга Пелевина. Мне в свое время понравилось Generation П и «Числа», а Омон Ра и насекомые не покатили. Чапаева даже оценивать не стал, т.к. прочитать не смог. Эта книга — просто феерия. Ее всю можно разобрать на цитаты. Чего стоит только «культуролог» (это уролог, который достиг таких профессиональных высот, что получил право высказываться по духовным вопросам). Для людей из финансовой сферы strongly recommended. По моему, никто не смог лучше выразить мысль о том, что банкиры — это кровососы. Отличный стеб.

UnrealQW, 24 июля 2012 г. в 17:59

7/10 Виктор Пелевин «Ампир В» -- постмодернистская фантастика о вампирах. Не даром Пелевин считается феноменом в мире литературы: его произведения тяжело не только разобрать по косточкам и проанализировать, но и полноценно понять и классифицировать -- слишком «массивен» автор, но... Но для меня роман «Ампир В» -- это разочарование т.к. Пелевин, по-моему, написал его мимоходом, не прикладывая особых писательских усилий. Ядро, идея произведения крепкие и самобытные, а вот наполнение слабое: сюжет, главный персонаж, диалоги, язык -- все выглядит каким-то сляпанным впопыхах даже не на коленке, а в подворотне что-ли. Отправная точка, которая, возможно, и привела к низкому качеству истории: двадцатилетний грузчик становится элитой российского эстаблишмента -- вампиром. Но готов ли он к этому? Пелевин, по-моему, сознательно не пытается развить ситуацию в длинную эпопею становления парня настоящим вампиром, и отвергает идею романа с экшеном в стиле «городское фэнтези» вроде «Ночного дозора». Вместо этого автор подробно пересказывает мироустройство современной вампирической империи, но как только сюжет должен начать закручиваться, начинается любовь (а как в романе про вампиров без нее?!), резко обрубает концы.

Резюме: голый постмодернистский остов от романа про империю вампиров

тихий омут, 30 марта 2012 г. в 11:23

Лично я разделяю книгу на 3 части: приход Татарского в рекламный бизнес, работа у Ханина и работа в «Пчеловодстве».

Первая часть до боли ностальгическая по утраченному, по былому. И в то же время донельзя едкая сатира на суть рекламного бизнеса и особенности национального маркетинга и PR. Хочется плакать и аплодировать.

Вторая часть уже сильная гипербола на те же темы: реклама, пиар, стереотипы. Уже без восторга.

Третья уже конкретный гротеск безудержной фантазии Пелевина, (возможно раздутой сознаниерасширяющими веществами). В общем едко и метко, но уже сильно бредово.

И еще, после прочтения Generation «П», я иначе взглянул на более поздние произведения Пелевина, в частности Ампир V. И последний показался мне сильно вторичным относительно «Поколения» Многие идеи просто перекочевали в другую книгу, только в Ампир V наконец открыли, кто стоит «за всем этим» и кто управляет сектой халдеев.

Tvist, 09 декабря 2011 г. в 19:00

Как всегда у Пелевина, произведение — изысканный коктейль из эзотерики, политики, психологии, религии, мистики; читать интересно и легко, и есть над чем задуматься. Все бы хорошо, да только одно «но» — все это уже вторично. Все это обыграно у Пелевина и идет скорей как «повторение пройденного материала», чем как свежий продукт. Да и идеи далеко не новые и затертые. Поиски Бога описаны у Ф. Дика гораздо интересней и глубже (правда и читать тяжелей, но того стоит), мистический опыт с наркотиками — здесь вообще Кастанеда «чистый», только на русский лад. Не хватает автору той оригинальности , что была в «Чапаеве», «Поколении» и т.д.

Итог: своебразный гибрид «Омон Ра» и «Generation П» (к последнему есть даже маленькая отсылка) с религиозной тематикой. Довольно неплохо и качественно, но и только.

Sergo2, 29 ноября 2011 г. в 14:34

Самая долбонутая книга из всех, которые мне доводилось читать. Слово просилось другое, но не на серьёзном литературном форуме его писать. И при этом же — это самый простой и ясный филосовский трактат, отразивший многие мои собственные размышления.

Мне странно читать обвинения Пелевина в самоповторах. Но ведь любой автор всегда пишет об одном и том же. Любой автор выбирает себе проблему (или она выбирает его?!), которую расскрывает в каждой своей книге. Жюль Верн писал о торжестве человеческого разума над природой. Олди — о богоборчестве, Фрай — о неограниченном всемогуществе, Муроками — о тотальном одиночестве... Меняются только СПОСОБЫ расскрытия проблемы. Меняютсяя методы, антураж, призма взгляда... Пелевин всегда (почти) пишет о Пустоте. Но каждый раз он выбирает новую призму — религиозный антураж. Мы читали о Пустоте в дзен-буддизме, ведическом индуизме, шумерском язычестве. Теперь Пустота подана... как бы точнее выразится... через египетский политеизм и иудейский монотеизм — но пропущенных сквозь учение даосов. Даосизм — самая простая, но самая непроизносимая истина бытия. Ибо если я достиг дао, я никогда не смогу выразить это словами, ибо слово сказанное есть ложь, истина — в молчании.

И одна философия не противоречит другой. Забавная и страшная версия многобожия: человек, как комби-щука, есть сосуд для множества богов. Такой себе многократный фатализм. За этим следует паралель: персонаж есть продукт мысли множества писателей. А дальше- еще одна паралель: реальность — это продукт восприятия множества Читателей. Казалось бы, катина мира ясна. Но дальше — больше. Точнее меньше. Множество богов — автара одного и того же бога. Множество писателей — продукт письма одного Писателя, который для пущей реальности представляет себя персонажем.

Получается, ближе всего к истине — опять-таки индуизм с его политеистическим монотеизмом. Только стоит добавить: не только Шива, Вишну и пр. есть аватары Брахма, но и каждый житель мира, каждая травинка — есть его аватара ,через которую этот великий Читатель смотрит на мир. Но Читатель этот существует только потому ,что ему есть что читать. А вот здесь уже начинается Дао: ибо истина в голове ясна, а словами ее не сказать ни коим образом.

Грант, 04 августа 2011 г. в 09:58

Отличное начало книги.

Очень интересная форма.

С этим можно было бы сделать пусть вторичный, но недурственный фантастический триллер, психологический роман, детектив, в конце концов.

Но Пелевин же не какой-нибудь ширпотреб пишет, правда? И ударяется в философию. Кому как, но в этой книге он слишком сильно ударяет философией по читателю.

И никакая концовка.

ismagil, 13 марта 2011 г. в 17:37

Тишайший преподаватель английского Семен Левитан, в детстве научившийся читать сводки Совинформбюро правильным голосом, но с диким местечковым акцентом, становится инструментом российских спецслужб, персональным Гласом Божьим президента США Джорджа Буша-мл. и разоблачителем страшной тайны кремлевских вождей.

Малоудачливый кремлевский политтехнолог-пропагандон Савелий Скотенков оказывается неуловимым моджахедом Саулом Аль-Эфесби («такое имя связано, скорей всего, с тем, что Скотенков проник в Афганистан по турецкому паспорту», невозмутимо отмечает автор) и принимается Словом Божьим валить с небес американские беспилотники.

Легкомысленный завсегдатай Гоа Олег Петров открывает бездну, смотрящую из его собственной тени, разочаровавшийся сатанист Борис находит выход на адептов полноценного зла, а прекрасная дама Маша под руководством болтливого ангела изучает прекрасный, смешной и по итогам счастливо ускользающий мир гламура, распила и уестествления.

Я стал яростным поклонником Пелевина больше 20 лет назад, с немецко-фашистских рассказов и «Верволков средней полосы». Крупная форма заходила похуже, хотя «Empire V» понравился очень — но почему-то стал поводом для расставания-пока-хорошие. Соответственно, две следующих книги я без сожаления пропустил, так же намеревался поступить и с третьей — но решил рискнуть. Чему очень рад.

Сборник «Ананасная вода» вполне современен, глумливо злободневен и с перебором актуален — и при этом очень похож на обожаемый «Синий фонарь» и вообще на раннего Пелевина. Ранний бодался с несколько иными демонами и вряд ли декларировал бы уже в заглавии альтернативу готовности отдавать жизнь в угоду любящим баб да блюда. Так это мелочи.

Наконец-то верится, что история лузера-препода, вертящего мир на кончике, что характерно, языка, придумана человеком, написавшим «Оружие возмездия» и «Миттельшпиль»» (а песня «Слава психонавтам» тут совсем ни при чем). Что мститель Аль-Эфесби вышел из воющей пурги, породившей программиста Герасимова из «Святочного киберпанка». Что тень – это тот же ухряб в профиль, вечное зло настигает идущего к нему, не разбирая, пешком он или в луноходе, а выход из хрустального мира мало отличается от побега из курятника.

В общем, рекомендую.

bvelvet, 12 февраля 2011 г. в 00:10

Текст прост как падающий кирпич — достаточно содрать с него словесный покров из «Розы Мира». Андреев, как мне кажется, был безумен — и судьба, которая провела его сквозь ужасы бытия, дала ему единственное спасение: Систему, в продуманном мире которой все было просто и совершенно. Пелевин превосходно использовал этот мир, объяснив суть добра и зла своим читателям и снабдив вселенную узнаваемыми координатными осями. Россия-США, Сталин-Ельцин, Бог-Дьявол... Мне все это показалось жутко примитивной спекуляцией. И даже хотелось бы предложить: давайте собирать Пелевину деньги, чтобы он ЭТОГО не писал. Глядишь, получая гонорары и не думая о сроках и договорах с издателями, он еще напишет что-нибудь на уровне «Чапаева и Пустоты»... А пока я увидел только псевдофилософский псевдополитический псевдопамфлет. Сплошное псевдо...

baroni, 12 декабря 2010 г. в 23:43

Прекрасная и поучительная история о том, как сознательный и идейный адепт «Мирового Зла» оказывается скормленным этому самому Злу на обед.

Особый респект автору за «Ладу-Калину», оказавшуюся отечественной манифестацией известной индийской богини.

Резиновый Лев, 28 сентября 2010 г. в 17:04

Представляю, как похохатывают олимпийские боги, читая наши представления о них. Похохатываем и мы, читая евангелие от Шестипалого.

Paganist, 04 ноября 2009 г. в 17:46

Читал и перед глазами были кадры передач типа «Загадки Кремля», «Тайны советского времени» и всякой прочей муры, которой пичкают падкое на сенсации и тайны население бывшего СССР. Стебаться Пелевин умеет, этого у него не отнять. Посмеялся вдоволь.

vsvld, 12 октября 2008 г. в 15:13

Читал в электронной версии (чего с опусами Пелевина, в принципе, лучше не делать, т.к. упускаешь слишком многое) — хорошо... В отличие от гигантской плеяды постоянно премируемых авторов, до сих пор живущих прошлым русской литературочки (и, кстати, премируемых именно за это), Олегович живет в будущем, как Петя Трофимов. Он-то и обитает за углом того коридора, к-рый ФСБшные баблонавты увидели в своем трипе. Чтобы повернуть за угол, им понадобится вдесятеро больше бабла или... Но вот на это «или» они как раз и не способны.

В целом — очень хорошее псевдоэссе а ля не то Лем, не то чуть более ранний (времен Македонской критики) сам В.О. (последнее вероятнее). Наукообразный зачин превосходно связывается и с актуальностью момента, и со слезой в голосе рассказчика (когда он понимает, что за угол коридора все равно не зайти), обязательной для всякого пишущего для читателя (исключение составляют, конечно, баблонавты от литературы, ходоки за премиями, вечно 60-летние дарования (даже те из них, кому чуть-чуть за 20))... Будущее, не дай бог, подтвердит подозрение, к-рое у меня где-то с 1999 г. — что Пелевин его посланец в настоящем, этакий Зигги Стардаст. Тогда уже никто не поверит, что его гениальные прозрения не были списаны с реальности. Лучше пусть он останется фантастом. Пусть будущее будет не таким мерзким и страшным.

vsvld, 27 сентября 2008 г. в 10:03

Ну четко же написано в посвящении — «Героям Советского Космоса». Если написать (специально для некоторых любознательных читателей) «Героям Советского Микрокосма», это, пардон, будет уже не литература, а инструкция для трамвайных контролеров. Кстати, с «Улиткой на склоне» Стругацких была та же тема с эпиграфом — и тогда тоже почти никто не понял, что главный смысл авторы оставили в устах процитированного ими Пастернака, не став повторять сами, потому что sapienti sat... А книжки — шедевры (обе)!

Теперь о содержании. Конечно, речь в романе не идет ни о каких «Героях Космоса». Речь о том, что вся советская (да и не только советская) действительность — это всего лишь набор практик для воспитания в человеке веры (не случайно в лучшей главе романа появляется священник). Не так важны материальные достижения, как духовные — даже в мире коммунизма. Только за них и идет борьба. Ведь проигравший в ней теряет себя.