378-е место — Австриец Герберт Барбер; Произведение — "Рассказ князя Ниглинского" (Die Erzahlung des Fursten Niglinsky, 1920)
Достоверной информации об авторе мало. Жил в Вене между войнами, опубликовал две книги — стихи и сборник из трёх рассказов Spuk. Drei phantastische Geschichten («Призрак. Три фантастические истории», 1920) с четырьмя графическими работами известного художника Артура Паунцена.
В 1982 году творение Барбера привлёкло внимание составителя антологии старого немецкого страшного рассказа Die Nebeldroschke. Deutschsprachige Gespenstergeschichten Герберта Грейнер-Мая, так князь Ниглинский оказался в солидной компании под одной обложкой с персонажами Гёте, Гофмана, Гауфа, Майринка, Иеремии Готхельфа...
Большая часть рассказов антологии была переведена на русский через десять лет для книги "Роковая монахиня", в том числе — произведение Герберта Барбера.
Рассказ, стилизованный под мистическую прозу эпохи романтизма, особенно заинтересует русского читателя, ведь события происходят на заснеженных просторах Подмосковья.
цитатаПеревод С. Боровкова„Метель!“ — вдруг услышал я крик Василия. И действительно — через несколько минут она началась, эта страшная зимняя буря русских просторов. Завьюжило, ветер засвистел и завыл сотней голосов. Снежный поток, увлекаемый метелью, словно стена вырос перед нами, преграждая путь. „Вперед! — непрерывно кричал я. — Марфа, Корсо, вперед!“ И принимался стегать их кнутом, пока моя рука, обессилев, не опускалась.Тем временем сумерки сменились ночным мраком. Перед нами лишь поблескивал снег, которым теперь стало заметать и нашу дорогу. Вскоре ее нельзя было разобрать. Мы уже ехали наугад. Напрягая все свое внимание, я пытался сохранить направление. „На север, все время на север“, — думал я механически. А лошади продолжали нестись вперед, будто были наделены неземными силами. Но постепенно и они ослабели. Снег громоздился все выше, лошади стали проваливаться. Не было видно ни деревни, ни дома, ни других каких-либо признаков жилья. „Боже мой, если нам придется остановиться здесь, в этой глуши? Тогда мы погибли!“ И я, наклонясь вперед, снова закричал, подбадривая коней, и снова стал стегать их кнутом…
377-е место — знаменитый аргентинский модернист Леопольдо Лугонес (Leopoldo Lugones, 1874-1938). Рассказ "Необъяснимое явление" (Un fenomeno inexplicable, 1906), использующий мистическую идею об астральном двойнике, покидающем тело во время сна.
Поэт и прозаик, друг Рубена Дарио, упоминавшегося в прошлом выпуске. В 1906 году Лугонес выпустил сборник фантастических произведений Las fuerzas extrañas, оказавший огромное влияние на развитие жанра в Латинской Америке, книгу очень ценил Борхес.
Рассказ "Необъяснимое явление" из этого сборника мне чем-то напоминает о принципе запретных, непостижимых для человека знаний из произведений Лавкрафта и Мейчена. Но творение Лугонеса более аллегорично, доступно для разных толкований, наряду с элементами хоррора здесь можно усмотреть и элементы сатиры.
Рассказ появлялся в русских антологиях латиноамериканской фантастической прозы "Книга песчинок" (1990), "Необъяснимое явление" (1991), "Поцелуй Иуды"(2011).
цитата— В феврале тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года — вот когда растерял я все свое жизнелюбие. Вы, наверное, слышали о йогах, об этих удивительных нищих, которые тем и живут, что шпионят и творят чудеса. Путешественники столько нарассказали об этих чудесах, что не стоит повторяться. Но знаете ли вы, на чем основаны способности йогов?— Я думаю, на умении впадать в состояние сомнамбулизма, когда им захочется. Они становятся физически нечувствительными и обретают дар ясновидения.
— Все именно так. Мне довелось видеть йогов при обстоятельствах, которые исключали какое бы то ни было мошенничество. Я даже заснял эти сцены, и пластина запечатлела все то, что я видел своими глазами. Стало быть, это не галлюцинации, ведь химические вещества не галлюцинируют… И тогда я пожелал развить в себе такие же способности. Я был отважным малым. К тому же в те времена я не мог предвидеть таких последствий. И я приступил к делу.
376-е место — классик македонской литературы, один из самых известных представителей магреализма в своей стране — Влада Урошевич (Влада Урошевиќ, 1934 г.р.)
с рассказом "Вишнёвый ликёр" (Вишнов ликер).
Влада Урошевич — знаменитый поэт, литературовед, был профессором филологического факультета университета Скопье и заведующим кафедрой сравнительной литературы. Опубликовал два сборника эссе о фантастической литературе и книгу о фантастике в живописи. Переводил с французского, с болгарского, с русского (при помощи жены Тани Урошевич; к сожалению, она умерла в этом году).
Вампирическая история в форме городского рассказа с эротикой, балканским колоритом и отсылками к русской классике — "Вишнёвый ликёр" — была размещена в сборнике «Лов на еднорози» («Охота на единорогов», 1983), включалась в антологию современного македонского фантастического рассказа "Тешка ноќ" (2010).
В 2004 году рассказ, вкупе с другими рассказами Урошевича, перевела македонист Елена Верижникова (совместно с Ж. Гилёвой).
цитатаВокруг никого не было. Филиппу неожиданно понравился этот мирный уголок, освещенный пламенем свечи: здесь царил покой, в котором было нечто чарующее. Филипп присел на скамью, вытянул ноги и зевнул. В темноте он услышал чье-то дыхание.— Нет света, — произнес над ним женский голос. – Подождите, я посвечу вам.
Филипп оглянулся, но вверху, в окне, уже никого не было.
На ступеньках, которые вели в заднюю часть дома, появилась лампа. Только потом он увидел руку, державшую ее, обнаженную до плеча, затем летнее платье; лицо покрывала тень. Судя по голосу, это была молодая девушка.
— Поднимайтесь сюда, — сказала она. – Там сидеть неудобно.
Филипп пошел, задев по пути какую-то табуретку.
— Осторожно, не споткнитесь, — сказала девушка и чему-то засмеялась.
— У нас нет электричества, — сказала она, когда он поднялся к ней. – Где-то короткое замыкание. Сидим в темноте.
Она ждала, пока он войдет, он пропускал ее. Они столкнулись в дверях, лампа опасно покачнулась.
— Меня зовут Адела, — сказала она и снова засмеялась.
Цитата из сетевого перевода Дмитрий Синельника.
цитировать
свернуть ветку