Наверное, только самый ленивый не оговаривался, что книга-то совсем не про сиамских близнецов, и даже не про их сексуальную жизнь. Нет. Книга про двух молодых женщин лет 30-ти, которые встречаются в весьма экстремальной ситуации: обе становятся свидетельницами покушения на убийство и преследования, причем одна обезвреживает преступника, а другая снимает это всё на телефон. Это ситуационный толчок сюжета. Глобальным же толчком выступает полярность двух девушек — Люси и Лины. Первая — фитнес-тренер, циник, бисексуалка, стройняшка, пыщет здоровьем и уверенностью. Вторая — художник-скульптор, неуверенная в себе толстуха, одинокая, перепуганная интровертка с добрыми помыслами.

Я применил слово «одинокая» только ко второй героине, потому что к ней при первичном описании оно больше подходит. Но на самом деле, Ирвин Уэлш на протяжении книги раскрывает обеих героинь с таких разных сторон, настолько мы проникаем внутрь их душ, что, кажется, мы знаем их много лет и долгое время общались с ними лично. Конечно же, одиноки обе. Конечно, у каждой из них в прошлом и настоящем гора нерешенных проблем. Здесь вспоминается старина Кинг, да вот только у Кинга эти проблемы и трудности детства служили сюжетной предпосылкой для создания очередного психопата или полного армагеддона в городке, а у Уэлша всё иначе... Его герои побиты прошлым и настоящим, как бездомные дворняги, но не безумствуют, нет! Они тщательно приглаживают и зализывают свои раны серостью повседневности, цинизмом, эскапизмом, высококалорийной едой, беспорядочным сексом, манипулированием другими людьми и прочим, прочим...

Множество раз во время чтения этого романа я делал паузу и молча поражался, насколько же, что называется, жизненно описаны некоторые детали, особенно в отношениях/беседах главных героинь с другими людьми, и особенно с родителями. (Слово «жизненно» стало пошлым в нынешнее время из-за мемов и частого употребления, но иначе я сказать не могу, чтобы не коверкать смысл). Просто сидишь и веришь всему, что написано, зная, что иначе быть просто не могло. Да, именно так люди и разговаривают. Да, именно так люди и поступают. И ДА, черт возьми, именно такие отмазки и увёртки люди и используют. Живых мыслей у главных героинь очень много. Не могу не процитировать воспоминание Лины о жизни в своей родной глубинке, потому что мне самому это чрезвычайно близко: «...по-настоящему странными мне показались люди в нашем городке. Обсуждали в основном быт: как растут дети, что сломалось в машине или какую очередную бытовую мелочь они купили в магазине — и легко тратили, наверно, по полчаса на каждую из этих тем. А мне хотелось кричать: оставьте меня в покое, уроды, как можно настолько бездарно тратить свою жизнь, невозможно это слушать!»

Это моя первая книга Ирвина Уэлша, но я уже готов сказать, что это настоящий Писатель. А всё дело в деталях:

- самая поразившая деталь. когда мы начинаем читать повествование от лица Лины? ага-ага, в утренних страницах.. но это её письменная речь(!), а когда же Лина обретает голос и начинает говорить сама? вот именно, только спустя достаточно длительное время в той квартире на 40-м этаже. автор будто подкалывает её, мол, до этого момента она не имела права вообще что-либо произносить вслух, она не была до этого человеком;

- огромная куча пасхалок и символов, проявляющихся в творчестве Лины. все они связаны с тем, как будет слеплена будущая стройная сильная девушка, прошедшая весь ад тренировок и неволи. сами смотрите: а) увлечение Лины таксидермией; б) упоминание о картине Фрэнсиса Бэкона «Фигура с мясом», так поразившей Лину во время учебы (если не лень, погуглите эту картину, это просто дикий ужас, нечто странное, отталкивающее, тошнотворное, как и другие картины художника); в) и наконец, скульптура «Новый человек» как завершение всего творческого пути наверх, а равно и становления Лины в новом качестве достойного уважения и самоуважения человека.

- сиамские близняшки Эми и Аннабель, которые являются ключевым символом в книге. на них стоит остановиться подробнее.

Сиамские близнецы и их сексуальная жизнь на телеэкранах, привлекшая внимание всего штата или всей страны, — это отличный пример долбанутости и лицемерия общества. Такое «Пусть говорят» версия 2.0. И люди действительно спорят, стоит ли Эми пожертвовать своей независимостью, как личности, ради счастья сестры. А затем, стоит ли рисковать жизнями близнецов ради нормальной жизни обеих. Я всё понимаю, но это же просто цирк уродов. Извините, если кого обидел. Люси, кстати, выражается по этому поводу гораздо жёстче и гораздо пробирающе. Жаль, цитату сейчас уже не найду. Мы не так далеки от Америки, у нас есть свои «шоу». Вот, не так давно передачу «Голос Дети» выиграл мальчик Данил Плужников, плакало и умилялось полстраны, не знаю уж, что у него там за болезнь. Вот, наши отправляют на Евровидение женщину-инвалида (если ничего не путаю, так-то совершенно плевать на сие квазикультурное мероприятие). Телевизор паразитирует на самом примитивном и действенном из всего, что осталось — на инстинктивном желании посмотреть на тех, кто не такие, как мы. Порой не смотреть, правда, не получается. Поэтому и работает. Так еще и зрителю можно буднично поджать губки и в тему погоревать, демонстрируя свой условный рефлекс сострадания на манер собак Павлова.

Сиамские близняшки — зеркало развития отношений Люси и Лины. Ведь история про них тянется от самого начала до самого конца. Начинаясь с возникновения конфликта (одна хочет встречаться с парнем, другая не хочет это терпеть / одна хочет согнать жир с этой туши, другая упорно сопротивляется), через накал до предела (любовь настолько важна для одной, а другая настолько не может уже терпеть, что они решают разъединиться с помощью операции / после адских условий заточения одной, кажется, что когда всё это закончится, случится что-то финальное, ставящее точку, и они разойдутся каждая своей дорогой), и прямёхонько до финала (близняшки не хотят делать операцию, нормальная жизнь не для них, им важнее своя сестра, нежели какое-то там увлечение мальчиком / с п о й л е р ).

Сиамские близняшки — это Люси и Лина в каждом из нас. Те, кем мы хотим себя видеть, кем мы себя видим, и те, в ком мы не хотим себе признаться, кого прячем от самих себя. Мы видим себя сильными, не прогибаемыми проблемами жизни, осуждая каждого и критикуя остальных. А на самом деле, мы прячем от себя то, какие творческие глубины скрыты в каждом из нас, насколько каждый уникален, скрываем от себя слабости, зависимости, чувствительность, заедая их информационным шумом и внешней оболочкой «Люси»... А главное в этом всём то, что в конце романа уже не отличишь одну от другой, обе прошли свой путь, срослись, как настоящие сиамские близнецы, а значит — пришли к гармонии с самими собой. Чего и желает всем старик Ирвин, полагаю.

Это была первая вещь Уэлша, с которой я познакомился. Обычно читаю в хронологическом порядке, но здесь просто сорвался, очень уж захотелось. Безусловно, планирую прочесть большинство книг автора, даже понимая, что эта книга отличается от его творчества. Ведь она сочится американизмом: от деления на жирных и спортивных до равенства полов, толерантности и хэппи-энда. Оторваться от чтения трудно, эффект визуализации максимальный, да еще и маты всегда в тему, зачастую это смешно. И последнее — книга неслабо мотивирует. После того, как дочитал ее до конца сегодняшним вечером, я переоделся в спортивки, пошел в парк бегать и подтягиваться, чего не делал давно. До сих пор дыхание свистящее, надо бы сделать подобные тренировки постоянными, высекая себя, как скульптуру «Нового человека».

Согласен, что с обозначенным Диккенсом и правда общего минимум, гораздо больше здесь от Гоголя, допустим, от «Шинели». Также отмечу, что в данном рассказе больной, в хорошем смысле слова, стиль Андреева еще только начинает проглядывать, автор еще стесняется экзистенциального ужаса.

Больше всего в рассказе понравились образы и мелкие детали, которые придавали особенность всей истории, слог показался живым. А сам сюжет довольно прост, парочка сцен и флэшбеков о мире, полном уродов и мерзких людей, что происходит не от хорошей жизни.

Фух, дочитал, слава тебе, Господи. Процент содержания действительно интересных фактов примерно равен 5-10. Остальное — либо никому не нужные детали, до дотошности, либо это такие факты, которые будут интересны лишь жителям Великобритании, так как нередко касаются их истории и культурных традиций. Но я всё равно прочел книгу. Почему? Потому что в ней попадались хорошие занятные факты, которые врезались в память. Например. У большинства млекопитающих есть пенисная кость, исключение составляют человек и один из приматов, не помню какой. Еще один. Вполне безопасная высота падения кошки начинается с седьмого этажа, так как с этой высоты кошка уже не ускоряется в полёте, а скорее парит, как белка-летяга. То есть наиболее опасная высота для кошки — 6-7 этаж. Бумеранг придумали для охоты. Как собак используют при охоте на уток, чтобы их шугать, так и бумеранг имитировал полет сокола или ястреба. ...Честно, сейчас сложно вспомнить еще какой-то действительно интересный факт) Их нереально мало. Посему читать книгу не советую. Могу посоветовать только поступить, как я: скачать аудиокнигу, и ходить по магазинам, на работу и с работы и пр. Сильной концентрации внимания не нужно, а когда услышите что-то действительно пригодное — можно и навострить уши.

При прочтении книги мне вспоминалась «Энциклопедия относительного и абсолютного знания» Вербера. Так вот эти две книжки — просто небо и земля.

Продолжение шумной, популярной и очаровательной книги Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу». Произведение документальное, поэтому и разберу его более тезисно и конкретно.

В Книге 7 историй невролога и нейрофизиолога Оливера Сакса, в каждой описывается жизнь человека с его недугом. С кучей моментов из жизни, массой пересказанных диалогов пациента и самого автора, и с большим количеством ссылок на научный материал по данному конкретному явлению, проблеме.

Особенности по сравнению с первой книгой:

1. Здесь историй гораздо меньше. Вместо предыдущих 20-ти здесь их всего 7. По разнообразию болезней и дефектов первая книга так же побеждает, так как некоторые из случаев первой книги до сих пор не уходят из головы.

2. Историй/пациентов здесь меньше, но описание гораздо детальнее. Не сказал бы, что это всегда идет на пользу книге. В сборнике «Человек, который принял жену за шляпу» каждая история была показана с самых пёстрых сторон, сразу нацелена была на удивление и яркость что ли. А в этой части больше дотошности длительного общения и нахождения с пациентом, порой без каких-либо особых казусов на выходе, иногда создавалось реальное ощущение растягивания объема, в чем я всё равно сомневаюсь. Хорошая сторона этой детальности в том, что Оливер Сакс обстоятельно разбирает какую-то определенную болезнь. Либо цветовую слепоту, либо синдром лобных долей, либо синдром Туретта, либо аутизм. Каждая большая глава даёт довольно целостное представление о соответствующей болезни так, что вопросов в дальнейшем не остается. Сакс даже чересчур дотошен. В главе «История художника с цветовой слепотой» автор полностью разбирает эволюцию науки о цвете, это чрезвычайно интересно и познавательно, хотя и немного сложновато. В главе «Последний хиппи» много рассуждений о природе памяти. И так далее.

3. В целом в данной книге Сакс пытается донести следующую мысль, которая тянется красной нитью через всю книгу: для людей с недостатками в какой-то части организма открывается свой мир, со своими преимуществами и достоинствами.

Наиболее понравившиеся главы: «История художника с цветовой слепотой», «Жизнь хирурга», «Смотреть и не видеть», «Живопись его сновидений».

Читать данную книгу советую в том случае, если вам очень понравилась первая часть «Человек, который принял жену за шляпу». Эта сложнее и подробнее.

Вполне себе типичный рассказ о каннибализме и охоте на людей, какие иногда встречаются, с разным содержанием дикости и жестокости. Но примечательны здесь два момента: 1) как всегда безупречный стиль деревенской прозы, эдакий голос глуши, диалог человека и природы в глубинке; 2) жесткий троллинг над советским бытом, над миром, где человека можно поймать, используя магнитофон с песнями Высоцкого как манок, это просто здорово. Меня всегда раздражали конформизм и мейнстримность, а Высоцкий (плевать, какого качества сами песни, это не особо важно) — это самый показательный мейнстрим того времени, в плохом смысле этого слова. А толпу, стадо, скот нужно и отстреливать, как скот. Логика автора понятна. Это интересно.

Один из самых вызывающих рассказов сборника «Первый субботник». Явление патриотизма мозга, которое нынче воспевается уже более, нежели в прошлом, подробно описал лаборант Groucho Marx.

Мне же пришла в голову мысль об обязанности перед мертвыми. Во-первых, скажем, что жизнь со временем меняется, меняются условия, обстоятельства, а обещание уже умершему человеку отстается неизменным. Может, этот человек и простил бы, или сказал бы, мол, забей, это я сгоряча​ ляпнул. А нет, нет такой возможности. Это как клясться в вечной любви в 16 лет.

Ну, а с середины, конечно, бомба и треш:) Шок для любого открывающего для себя Сорокина читателя.

Очень бодрый рассказ Сорокина, поднимающий проблему розни между молодежью деревни и города. Типичная деревенская дискотека, девушки накрасили губы, танцуют, веселятся, хихикают, ребята кучкой стоят в сторонке, подбухивают и ищут, кому бы из не местных навалять. Тут как тут появляется превосходно подготовленный городской парень (или мужик даже), один из многих, совершающих подобные «экскурсии» по глубинкам, чтобы показать и, возможно, наказать быдло.

Странный рассказ вообще для сборника «Первый субботник». Он слишком этический, слишком справедливый и рациональный. Сорокин способен удивить даже этим:) Хотя концовка всё же попыталась добавить чисто сорокинский штрих, но он легкий, не навязчивый. Поднятая проблема же — хороша и актуальна. Жаль только, что такой выход ее никак не решает, она просто освещена. И да, натурализм деталей и диалогов, как всегда, на высоте.

Азимов хорош тем, что обусловлен и целесообразен. В этом коротком рассказе автор показывает, какая мелочь способна привести к чему-то большему. Своего рода ода пытливому уму и желанию узнать «что же такое творится?!» А ведь можно было просто забить и не заморачиваться, верно? Азимов еще и учит, не только приводит пример возможных казусов.

Хуже всего, что многие из тех, кто написал отзыв, занизили оценку рассказу из-за решения судьи.

Всё та же старая проблема произведений классики — сейчас их идеи кажутся наивными и банальными. Опять же, как и в других петербургских повестях Гоголя, описана жизнь мелкого чиновника/служащего и его мироощущение. Довольно странной является мотивация: чего это вдруг одному конкретному мелкому чиновнику стало неуютно на своей маленькой табуретке, что он стал терять рассудок и брезгливо относиться ко всем вокруг? Мне не хватает мотивации в этой истории, чтоб производить такой новаторский сюжетный поворот. В итоге психоделика ради самой себя. Далее. Перемещение в иное состояние идет вроде как постепенно, но при перевоплощении в испанского монарха стабильности не наступает, даты продолжают «дичать» с каждой запиской, метания продолжаются.. Тогда вопрос: какой смысл тогда был у главного героя в подобном эскапизме? Какой-то он у него неудачный получается. И еще один момент. Вот эта фишка с говорящими или пишущими собаками — это как с «Носом», где нос шагал в мундире. Не могу понять, как это может в наше время кого-то удивлять и поражать. Полагаю, только тех, кто думал, что в 19 веке большинство людей никогда не шутят и не фантазируют ничего странного и невообразимого. И только лишь на таком фоне говорящие собаки и ходячий нос выглядят прям «Вау! Вот это хохма!», когда всё остальное в целом жанре (русская классика) литературы следует рациональным и реалистическим принципам.

К слову о грамотности развития погружения в безумие. Кинг «Секретное окно, секретный сад», «Мешок с костями», «Сияние» и Шекли «Обмен разумов», «Оптимальный вариант» — вот где плавность погружения в безумие (Кинг) и абсурд (Шекли) действительно гладки. Но не в «Записках сумасшедшего».

Такой научпоп — редкость, где сплетается и балансирует грамотность специалиста и простое человеческое отношение к объекту исследования. Оливер Сакс — человек разносторонний. В книге упоминается куча имен писателей (нередко наших соотечественников), композиторов, музыкантов, художников и, конечно же, коллег по цеху. Произведение представляет собой сборник историй из практики невролога и нейропсихолога доктора Сакса, повествование здесь весьма приятное и яркое, наглядное, через конкретные удивительные случаи проявления болезни, через переживания пациентов, через возможные пути борьбы с недугом.

Больше всего мне запомнились и понравились следующие главы: «Человек, который принял жену за шляпу», «Бестелесная Кристи», «Речь президента», «Выяснение личности», «Батюшка-сестрица», «Собачья радость» и «Близнецы». Эти главы самые яркие и интересные, имхо. Если хотите понять, стоит ли вам читать книгу, откройте ее либо на главе «Человек, который принял жену за шляпу», либо на главе «Выяснение личности», они одни из самых поразительных и знаковых. Если затянет — читайте. Есть и перегибы в книге, увлечения автора, скажем так. Многовато места он уделяет в книге синдрому Туретта и слабоумию, а читать это, если честно, наименее интересно. Но это единственная придирка, которая у меня есть.

Данный экземпляр научпопа дал мне новые знания, а это важно. Я узнал про несколько чувств после основных пяти, в частности про удивительную проприоцепцию. Узнал об огромном влиянии музыки на выздоровление и благотворное воздействие на человека. О том, как работают механизмы памяти и восприятия, насколько же наш внутренний компьютер хрупок и какие фокусы он может выкидывать.

Плюс всё это сдобрено очень нежным и трепетным отношением Сакса к пациентам. На каждой странице надежда и оптимизм, любовь и рвение. Автор заслуживает уважения.

История одного рядового солдата, оказавшегося в траве раненым, двигаться он не может, и некому прийти на помощь.

Написан рассказ хорошо. С одной стороны, рассказ аж 19го века, своего рода достижение, что он сохранился до нашего времени. Здесь детально описаны мысли и ощущения раненого солдата, ждущего спасения или смерти. А с другой стороны, в принципе всё ясно, как белый день: война уносит жизни, калечит судьбы, по обе стороны окопов всё те же люди. Когда мораль рассказа столь понятна и очевидна, пристально внимание к форме. А она неплоха. Читать было интересно. Повествователь у автора получился душой довольно возвышенный.

Дауншифтинг в чистом виде. Прекрасный образ Акакия Акакиевича Башмачкина при перечитывании очаровал меня с первых страниц. Этот персонаж настолько самодостаточный и обтекаемый, настолько выпуклый и оформленный, что ни на секунду не сомневаешься в его подлинности. А таких Башмачкиных я видел очень много, да и сам иногда в мыслях Башмачкин, когда хочется тупо никуда не двигаться, забиться в свой маленький темный уголок, свернуться калачиком и радоваться тому, что имеешь. В эпоху нынешних вебинаров и тренингов личностного роста позиция Акакия Акакиевича выглядит очень слабой и ущербной. Вспомните, как его начальник на работе хотел предложить ему переписать текст с какими-то минимальными исправлениями (с больших букв на маленькие, или что-то схожее), так наш герой и этого испугался. Ему комфортно жить своим минимумом. И если во многом прочем его можно простить, то, допустим, за то что он не согласился хоть немножко напрячься — отнестись с одобрением трудно. Подумалось мне при чтении, что есть две крайности персонажей в литературе — Акакий Акакиевич Башмачкин и Мартин Иден. Один, сломя голову, рвал и метал, а другой не хотел пошевелить хоть пальцем, не от лени — от боязни.

Личность должна быть разносторонней. Нельзя уходить ни в одну лишь работу (что я всё чаще замечаю по своим сослуживцам), ни во что-то единственно другое. Когда человек «сужается», появляются вот такие вот ценности, как шинель. Да, описана она классно. Но ведь такие вещи, как шинель, они не вечны и очень хрупки. Ценность должна быть внутри человека. Забавно, что когда я читал о приобретении Башмачкиным его шинели, то представлял на месте шинели, например, дорогой автомобиль, который всю жизнь хотел купить какой-нибудь парень. Да, он придает уверенности, спору нет. Но это не самоцель. Шинель снимается, машина разбивается. Важным остается то, что в тебе. Да и твою суть шинель не сможет поменять. Отличная мораль. А вот концовка не произвела столь приятного впечатления. Ощущение, что автору нужно было волшебно закончить историю и оставить главного героя в воздухе (то есть призраком), чтоб он как бы продолжал находиться среди нас. Но я всё больше осознаю, что мистика Гоголя — не моё.

Прочитал половину отзывов и был весьма удивлен. Многие не признают наличие в повести какой-либо метафоры носа, а простодушно восхваляют абсурдизм. Кому-то весело просто оттого, что нос сам по себе ходит по улице, мол, весело и всё тут (читай между строк «здорово, потому что написал русский классик»). Кто-то даже вспомнил физиогномику, либо задвинул мораль, мол, мы должны радоваться, что у нас носы на месте, а вот герой реально ценит свой нос, потому что он его терял. И только лаборант ivan2543, оказавшийся в меньшинстве, грамотно обозначил, что «нос» — это чин, ранг, социальный статус, который как часть целого (чиновника) играет бОльшую роль, чем сам чиновник, что есть несоответствие между качествами и способностями индивида и непропорционально, несправедливо занятым служебным положением.

Но это всё социальная сторона повести, идейная ее сторона. Ведь в «Шинели» тоже мораль социальная, но там и образ Башмачкина великолепен, и сюжет ровный. Здесь как-то иначе. События довольно случайны, фантасмагоричны, как выразились некоторые лаборанты. Нос то крепится, то не крепится. Плюс ли это? — Не уверен. Когда автор творит с сюжетом всё, что хочет, и ничем это не обуславливает, то нет, интересно не становится, становится скучно, ведь хочется стройности и логичности повествования. Персонажи более тусклые, чем в «Шинели», даже ближе к фантомам.

В общем, не понравилось. Понятное дело, субъективно, но вот сравнивая с недавно перечитанной «Шинелью», почти что небо и земля. А нос... Ну, нос, окей, ходит по улицам в мундире. Это правда так смешно?

Что-то не так с моим восприятием... Или всё-таки лыжи не едут... Прослушал аудиоспектакль 1987 года по этому рассказу. Затем посмотрел его десятиминутную экранизацию из программы «Этот фантастический мир». Потом прочел оригинал. Везде что-то не так. Ну не сделан он так, чтоб были одни восторженные отзывы и десятки! Не дотягивает он до такой оценки! И в каждом формате хорошо видна искусственность некоторых моментов. То их разговор о поиске нейтральной планеты с температурой градусов -40/-45 и фраза «я шучу», то финальный момент с рукой и щекой. Это настолько стандартно, что даже по́шло. Можно было бы избежать этих заметных перекосов, но для этого необходим соответствующий объем истории, чтоб сжиться с героями, а не обозначать психологические(!) тонкости быстрыми мазками. Мол, если вас не зацепили вот эти конкретные три фразы (а больше их там и нет), то это ваши проблемы. Не согласен.

Идея и мораль ясны. Их даже вполне можно перенести на поле реализма. Нередко бывает так, что любимые вынуждены претерпевать трудности и обстоятельства: любовь на расстоянии, командировки, занятость, и прочее. И желание быть вместе довольно часто идет вразрез с остальными условиями существования. Куда податься? Судьба будто специально испытывает тех, кто готов к этому. И наслаждается красотой и поэтичностью ситуации. Жаль только, что к рассказу не относится это в полной мере, слишком уж ни с чего взялась эта их любовь, слишком уж содержание диалогов наиграно.

Если хотите узнать, что видел мальчик из рассказа Стивена Кинга «Долгий джонт» и персонажи из романа «Кладбище домашних животных», то вы зашли по адресу.

Елеазар пробыл в могиле три дня и три ночи, а затем вернулся к людям. Его одели в костюм жениха, окружили весельем, радостным шумом, вниманием и счастьем из-за возвращения. Спустя время окружающие начинают понимать, что этому «человеку» здесь не место. Он другой.

Этот сюжет написан в формате древней истории, или притчи. Мне не хватает слов, чтобы выразить всю заложенную в рассказе смердящую гнилую энергетику, которую доносит Андреев. Мораль проста и ужасна — Смерть побеждает всё. Есть миллион радостей жизни, семья, алкоголь, гулянки... Даже любовь двух молодых людей... Даже власть цезаря... Смерть сильнее всего этого. И когда задаешься этими мыслями, жить становится так бессмысленно и пусто. Давайте признаемся. Мы не думаем о смерти, потому что жизнь так прекрасна и полна красок, темных и светлых. Но окунаясь в атмосферу рассказа, понимаешь, что все радости и колебания жизни — мишура, нечто ненастоящее и временное. И во что мы играем? В саморазвлекаловку, чтобы отвлечься? Чем это отличается от того, когда кто-то напивается с горя? И прочие, прочие мысли.

Читая Андреева, невольно вжимаешься в кресло, сутулишь плечи, и начинают тусклеть глаза. Читать его можно далеко не каждому. Это яркий представитель того самого декаданса. Гид по непознаваемому. Куратор пустоты. И если у того же Кинга в КДЖ присутствует добрая нотка, мол, ничего не поделаешь, такова природа, то от Андреева не дождешься ни света, ни надежды. Да, идея рассказа проста. Но как же автор великолепно нагнетает. Впечатления и эмоции говорят искреннее любых слов. И после прочтения рассказа мне на секунду аж хотелось закончить с этим спектаклем, играя во временные радости.

Помимо стремящейся к упадку настроения линии сюжета, я заметил в рассказе одну интересную вещь и вспомнил личное наблюдение. Елеазар не хотел говорить о том, что он увидел Там, когда его спрашивали. Он молчал. Я это прекрасно понимаю. Но я не понимаю те ситуации, когда после войны или чего-то тяжелого люди не хотят говорить о том, что там было. Ей богу, словно Елеазар! Есть один знакомый. Он был снайпером в армии. И говорит, что участвовал в боевых операциях. Так когда у него спрашиваешь, что там было, он отвечает, что не будет говорить на эту тему. Да, мой рассказ звучит спорно, но поймите. Человеку около 23 лет, во-первых, то есть это не старые раны, которые не стоит ворошить. А во-вторых, каждый отказ говорить на эту тему доносится с таким пафосом, что я этому не верю... Да, нередко слова преуменьшают значение, стирают смыслы, как учит дедушка Пелевин. Но вот мне почему-то несложно поговорить на любую тему. Из интернета и массмедиа на нас выливается столько разврата, расчленёнки и дикости, что психика современного человека ко многому готова. А некоторые продолжают играть в рыцарей молчания. При всём при этом конкретно Елеазара это не касается. Именно то, что описано в рассказе, относится к трансцендентному, таким оно и будет оставаться всегда. Так что разница есть.

Для меня один из лучших рассказов Леонида Андреева.

Атмосфера поминок передана великолепно. Так же выполнены и диалоги. Тем более выпадающей, как обычно у Сорокина, выглядит концовка.

Да, поминки — дело серьёзное. Каждый хочет сказать самое важное об ушедшем человеке. Рассказ демонстрирует стереотипы: обычно об уходящих людях говорят, что они были: а) добрыми; б) честными; в) душевными. Но лучше всего похвалить покойника через историю из жизни. Настоящую историю о том, как он помог, что сделал и т.д.

Есть в наставлениях старших поколений в духе «станешь мужиком» что-то мерзкое. Вспоминается «Ярость» Стивена Кинга, вспоминается серия из Симпсонов, где Гомер повез Барта на охоту и вел себя там, как свинья и алкаш. Зато самодовольство, звенящее при фразе «сделаю из тебя мужика», как-то повышает самооценку говорящего, который и сам прожил жизнь далеко не образцовую. В итоге за счет младших поколений паразитирует самодовольство, после которого, действительно, ощущение, будто тебя поимели. А по сути — ни хрена не помогли, совершенно.

Сорокин своими странными рассказами уже который раз достает внутренних тараканов. Спасибо ему.

Рассказы Сорокина из сборника «Первый субботник» всегда оставляют читателя в замешательстве. Но нередко это замешательство разного рода. Бывает замешательство с ужасом, бывает — с улыбкой, бывает — с омерзением. Рассказ «Кисет» — это то, где замешательство замешательное.)

Да, стилизация выполнена на высоком уровне, Сорокин такой деревенской прозе просто вспарывает брюхо. Но здесь есть еще кое-что. На примере классической формулы расставания в связи с началом войны и последующих долгих поисков, автор демонстрирует искусственность умножения сюжетных линий при разговоре о простой и понятной мелочи. Затем он демонстрирует, насколько эти линии могут сплестись в единый клубок, который уже не получается распутать. А ведь упомянутые линии (если всё же постараться в каждом предложении найти адекватность) могли бы умножаться и дальше, протягиваясь до бесконечности. Человеческий мозг — он такой, накручивает сущности без необходимости, вопреки заветам Оккама. И в итоге начинающаяся как душевная история завершается мощным издевательством, которое зачеркивает всё то, что было упомянуто душевно и всерьез.

Один из наиболее диких рассказов дебютного сорокинского сборника, во многом за счет сюжета с персонажами нетрадиционной ориентации. Но данный рассказ странный еще и тем, что его мораль непонятна чуть меньше, чем полностью. Что хотел сказать Владимир Сорокин? Неужели он таким образом критиковал редакции и всю их профессию? Возможно, он хотел показать силу предвзятости данных учреждений, вне зависимости от качества предлагаемого материала? В любом случае мера радикальная. Но вышло крайне реалистично, неожиданно и забавно.

Призрачная смесь Говарда Лавкрафта и, почему-то, Трумена Капоте. Совсем капельку напоминает роман «Т» Виктора Пелевина. Прибытие бедного молодого человека в дом знатной семьи, чтобы обучать младшего из детей грамоте. Семейство обедает, веселится, шутит, танцует... но главного героя с неизвестным нам именем жутко настораживает эта приторная улыбчивость и веселье. И в доме начинает происходить странное.

Можно не искать смысл в рассказе, просто назвать его русской готикой и забить, а можно попробовать. Мне кажется, ощущение репетитора в чужом доме отражает его чуждость на вежливо-приторном празднике жизни, празднике натянутых улыбок и напрасно, бесцельно сменяющихся дней. Такая семья не оставляет следа, о чем символизируют галлюцинации главного героя, она просто отбывает номер зажиточных людей планеты. На их фоне сумасшедший репетитор выглядит исследователем, жизнь которого всё-таки имеет смысл. Вообще описано очень мрачно и размыто, словно читаешь под обезболивающим. Поиски героя, оказавшегося чужим на краю мира, который плывет среди пропасти.

Несмотря на общую тенденцию сборника в этом рассказе Сорокин не издевается над героями войны. В сюжете разворачивается диалог между двумя ветеранами, которые вспоминают свои ощущения, интересуются, как сейчас, кто где, кто жив, кто мертв, делятся тем, как они существуют в сегодняшнее время. Живут, надо сказать, не особо радужно. Им нет места в мире послевоенном, в мире «мирном» — как подтверждение этой мысли кровожадная концовка рассказа с мышью. Они не могут перестроиться и навсегда забыть жажду крови, они не умеют.

Интересны также размышления героев на первой странице, где они говорят, ради чего/за что они воевали.

Рассказ-троллинг. Прекрасные возвышенные отношения молодых людей, знакомство с семьей, и очень грязные фразочки, создающие диссонанс. Стоит сказать, что читается это очень смешно, неожиданно. Важный вопрос — остается ли романтика, когда употребляются слова такого формата? По своему ощущению скажу, что неслабая доля возвышенности, естественно, пропадает. Но и всплывает в голове вопрос: насколько искренними являются отношения и чувства, когда люди не могут разговаривать друг с другом именно теми словами, какими хочет разум? Вопрос, конечно, странный, но на то он и постмодернизм, чтоб удивлять и ставить неудобные вопросы.

Конечно, для 1902 года это был взрыв, не зря рассказ вызвал столь неоднозначную реакцию, от гнева Толстого до восторга Горького. Лично мне он напомнил стиль Сорокина и Кинга в какой-то степени. Основная идея такова — человеческое сознание чрезвычайно хрупко, а животное начало в нас настолько еще плотно сидит внутри, что отделаться от него никак не получается. Кстати, столь выпуклый пример для донесения этой морали вовсе необязателен, ведь многие психологические методики в наше время и так исходят из того, что в нас главным образом работают инстинкты, и ими всё можно определить: желания, поступки, мнения. С идеей я полностью согласен, но способ ее донесения как-то наигран, чувствуется явный расчет произвести эффект разорвавшейся бомбы, что и произошло. Так что Леонид Андреев несколько переборщил там, где не особо и нужно (и это учитывая, что люблю творчество Сорокина, который оох как перебарщивает). А заметили, как светло, чувственно и приятно выстроено начало: светлый день, робкое держание за руку, разговоры о бесконечности и великой жертве умереть за любимого человека. Всё это создаст в дальнейшем эффект контраста. Андреев — хитрец:) Но есть и в этом начале один недостаток: слишком уж приторная натура у каждого из влюбленных. Создается ощущение, что они с другой планеты, что они, простите великодушно, когда ходят в туалет, не осознают, что в тот момент происходит. Я понимаю, сословные различия, этикет, скатерти, но ведь каждый человек периодически задумывается о самых страшных и мерзких вещах, пусть и невольно. А здесь они.. повторюсь, ибо лучше сравнения не найти — будто с другой планеты прилетели.

Что в остатке. Полностью согласен с центральной идеей, но желание автора произвести шок и нереалистичная выпуклость не играют рассказу на руку.

П.С. Черт возьми, да он ведь похож на Сорокина, прической и бородой, и особенно в профиль!

Рассказ для меня важен по нескольким причинам. Во-первых, тяжелая судьба собаки очень напоминает повесть Троепольского «Белый Бим, черное ухо». Только здесь Кусака сразу же позиционируется некрасивой и облезлой, что лишает читателя возможности наслаждаться и желать иметь такую же чисто эстетически, здесь по-честному, ибо Бима многие герои упомянутой повести начинали любить с первого взгляда. Во-вторых, здесь дан лаконичный ответ, почему я гораздо больше люблю кошек. Кошки — существа независимые, гордые, рискованные, ни на что и ни на кого не рассчитавающие. Пока им хорошо и тепло — они рядом, когда им плохо и голодно — они выживают на улице. И заметьте, когда уличная кошка мяукает, прося еды, трётся о ноги, в ее глазах нет этой готовности привязаться, этого желания служить, кошки просто выпрашивают еду. А собаки... да. Они рождены, чтобы служить человеку. Поэтому они могут быть и очень добрыми, и очень злыми, то есть они, как пластилин: лепи, что хочешь. И это существа, всегда стремящиеся к привязанности. Здесь вопрос выходит на человеческий уровень: как быть, ничего не ждать от людей или каждый раз надеяться на благо, но порой страдать от этого? И акценты Леонида Андреева, изложенные в рассказе, бьют очень больно, мне было тяжеловато и не особо приятно, но Андреев — большой молодец. Вот примеры:

«И когда все наперерыв стали ласкать ее, она долго еще вздрагивала при каждом прикосновении ласкающей руки, и ей больно было от непривычной ласки, словно от удара.»

«Всею своею собачьей душою расцвела Кусака. У нее было имя, на которое она стремглав неслась из зеленой глубины сада; она принадлежала людям и могла им служить. Разве недостаточно этого для счастья собаки?»

Да и момент с тем, как Кусака пыталась ласкаться, а это выходило в глазах детей смешным, тоже очень болезненный.

Сильный рассказ, и пронзительный. Мальчик Сашка из бедной семьи, чьи родители искалечены жизнью и обстоятельствами, устает от всего: от умывания по утрам, от гимназии, от всего остального, что держит человека. В результате Сашка становится сгустком черствости, жестокости и животной грубости. Своего рода в нем олицетворяется декаданс серебряного века, еще юный, но уже осознающий упадок человечества перед лицом смерти. И есть только один шанс вновь обрести теплоту в душе — игрушечный ангелочек, как символ надежды и тайной любви ко всему миру... Этот ангелочек очень маленький, поэтому его нужно защищать от окружающих, как это делает Сашка. Он никому не дает потрогать или посмотреть на ангелочка, он — его! Есть в этом что-то невероятно злое: забрать нечто светлое и ни с кем этим не делиться. А финал рассказа силен. Теплая надежда кратковременна, она уходит, показав лишь малый луч своего света, исчезает безвозвратно, оставляя в душе пустоту после осознания, что когда-то давно в мире было что-то хорошее...

Как быть, если жизнь прошла бесследно и окрестила тебя полной посредственностью, главным талантом которой является талант выходить на перекур?

Что меняется, если несовершенство цепи «мозг-руки» будет устранено?

Как важно природе вносить в наши действия элемент случайности, возможности ошибки?

Почему мы смотрим футбольные матчи? Сидя перед телевизором, что бессознательно происходит в наших чувствах в этот момент?

Так ли важно общественное признание, и какова его прочность, ситуативная устойчивость?

Настолько ли людям всё равно на внешнюю оболочку, лишь бы талантлив/хорош человек был внутри?

Возможно ли сбросить тяжесть лет и без раздумий окунуться, вновь почувствовав себя молодым?

Достаточно ли исправления одного природного «дефекта» технического характера, чтоб кардинально изменить весь комплекс?

И насколько важны холодные растирания по утрам?:)

- Это не все из вопросов, которые поднимает Кир Булычев в данной повести, написанной предельно простым языком, но с такой достоверностью, с такой живостью и мудростью, что не восторгаться трудно. Просто о сложном. Отличный образец советской фантастики.

После просмотра экранизации 1982 года вспомнил этот рассказ, и в голове сразу вывелись два тезиса: 1) рассказ отличный; 2) старые фильмы ужасов по-своему гораздо страшнее, чем нынешние. Неторопливость диалогов и не очень качественная съемка придают ощущение, что имеешь дело с документальным кино. А мелькание экрана и кислотного рода звуки создают привлекательную атмосферу, настраивающую на нечто потустороннее.

Сам же рассказ (этого мало в фильме) о неправильном отношении к заботе о ребенке, когда за желанием сделать ребенка самостоятельным и сильным прикрывается лень. О каком самостоятельном преодолении трудностей может идти речь, когда это младенец? Нынче существуют десятки методик и прочего, как и в каком количестве ребенку нужно отдавать своё тепло и заботу, ибо он в них физически нуждается. А тут случай о плохом отце, о котором и самом заботились плохо. В рассказе его речь выглядит довольно деревенской, приземленной, грубой, отсюда и такое пренебрежение ко всяким методикам ухода за малышом. Растет себе — и ладно, не помрет — еще лучше. Что же хотел Стивен Кинг показать больше — неправильные ориентиры воспитания или прикрывание своего нежелания заботиться? Хотелось бы считать однозначно, но пока не решил.

По формату называется стихотворением, а по факту представляет собой рэп-текст, таким образом он и воспроизводится Михаилом Ефремовым в «Гражданине Поэте». К слову, звучит это крайне ужасно, исполнитель паясничает, как это делали те самые рэперы начала 90-тых годов. И такое паясничество покатило бы для «Аншлага» или новогодних передач с пародистами, за которыми наблюдают люди, сами себе создавшие несколько стереотипов и неумело ими жонглирующие. Но вы-то позиционируете себя прогрессивными гражданами.. зачем же уходить в бородатое паясничество?

По смыслу идея ясна, но ее построение (даже изолируясь от исполнения) крайне жвачно и безынтересно.

Немного перенасыщенный частностями, но в остальном неплохой стих о том, какое же счастье (сарказм), когда на Ближнем Востоке идут войны, а наша нефть от этого дорожает. Кульминация с Судным днем — довольно весело. Остальное, конечно, в целом грустно.

Хороший сатирический стих. Быков держит улыбку на устах читателя на протяжении всего текста, всё идет плавно, с небольшой интригой. В общем, выдержано чрезвычайно ровно.

А мне вот при прочтении вспомнилось, может и несколько не в тему политики, как раньше мои ровесники, оставшиеся жить в маленьком городке, проводили свои вечера, да и продолжают проводить сейчас: они берут папины машины, или уже свои «пятняшки»-«четырки», и паркуются где-нибудь возле парка или торгового центра. Стоят там полчаса-час, болтают возле машин, затем меняют место дислокации и едут в другое похожее, чтоб тоже поболтать, обсосать местные сплетни и так же постоять возле машин. На мой вопрос «А чего вы делаете? Неужели нет ничего поинтересней, чем заняться?» — отвечают: «Ну, а хрена ли еще делать?» Вот так-то. Ни фантазии, ни желания. Порой так горько от этого. Мне бы столько времени, чтоб стоять и тупить таким образом.

Стих Быкова здесь к тому, что он транслирует личную ассоциацию на высшие уровни власти, где всё точно так же, надо полагать.

Путин скушал эту дерзость

И ответил не по лжи:

«А чего ещё тут делать?

Ну не править же, скажи?»

Приехавший из центра проверяющий Георгий Иванович заглядывает на одно предприятие. Смотрит их результаты, указывает на недостатки, наставляет на будущее... В общем, всё как обычно, как оно и должно быть. Да только в этом рассказе отлично показано отношение такого проверяющего к любой из глубинок, в которые он заглядывает. Юбилей у предприятия, казалось бы, пятьдесят лет, дата круглая.. Глубинка приятная, вид на озеро на задней стороне обложки альбома изумляет и умиляет.. А что же Георгий Иванович? Да (...спойлер...) он хотел на вашу Богом забытую глубинку! Финальная сцена с глядящим в окно Фоминым усиливает тяжесть картины.

Наверное самый нудный и скучный рассказ из всего сборника «Добро пожаловать в обезьянник». Да, я понимаю, речь о таланте воспитания нерадивого мальчишки, перед которым спасовали все. Да, речь о жертве воспитателя, для которого даже свои собственные увлечения и ценные вещи не столь важны, как душа и будущее случайно встреченного шалопая. Но здесь появляется солидного размера НО: написано невероятно нудно. Впервые ощутил такую острую необходимость в том, что история должна быть написана интересно.

Эпикак напоминает азимовского Мультивака, тот же огромный многозадачный компьютер. Курт Воннегут в своем рассказе позволяет компьютеру любить девушку и уметь писать ей стихи. Воннегут, как и положено фантасту, излагает своё видение искусственного интеллекта, и он у него вышел очень гуманным и чувственным. Компьютеру интересно, как это любить, ради чего стоит жить.. и прочие наиболее человеческие вопросы. В итоге Эпикак, как самый настоящий человек, остается перед неразрешимым вопросом, который всегда ставит в тупик и человека, а ответом на него как всегда остается фраза: «Такова судьба». Эпикак — настоящий поэт, и он уходит, как поэт. Очень приятный рассказ Воннегута.

Хоть О. Генри и называет поэтом своего героя бродягу Рэглза, поэтом, что уж лукавить, является скорее сам автор. Прекрасные описания темпераментов американских городов, показанных через различные женские типажи, радуют глаз. Вечный энтузиазм главного героя передается читателю. Конечно же, особенности американских городов — тема для нас довольно далекая, тем более их вид времен начала 20 века. Но сам подход, и тем более жизненная энергия, с которой это передаётся... Помимо формы «Рождение ньюйоркца» примечательно тем, что впечатления главного героя от Нью-Йорка настолько напоминают ощущения провинциала, приехавшего в Москву (а я знаю, о чем говорю), что кажется, будто О. Генри писал о нашей столице. Сначала, конечно, весьма в негативном ключе, затем в позитивном, так что найдётся место для всякого человека, когда-либо бывавшего в столице. Здесь и пышность, смешанная с тотальными безликостью и безразличием. Здесь и массовость, играющая неповторимыми красками уникальности каждого жителя. О. Генри, как всегда, чудесен!

Добрый, светлый рассказ, каких у Рэя Брэдбери много. Этот примечателен встречей двух красивых людей-кошатников, и оказавшимся между ними маленьким черным усатым комочком шерсти, из-за которого и происходит вся завязка. Кто заберёт котёнка к себе? — Неразрешимая загадка:)

Дядюшка Рэй забавен: у него даже главных героев зовут Кэтрин и Том. Далее они рассказывают друг другу классические случаи про кошек, которые тронут любого кошатника. Да и сам диалог двух молодых людей... он настолько осторожный, настолько, как бы это сказать, наступающий аккуратной поступью кошки по земле... А в итоге-то? В итоге они вместе! И мы вроде как и не поняли, как так всё получилось:) Фокус, одним словом.

Бывает такое... не особо примечательный для тебя автор внезапно так выстреливает, что после его рассказа сидишь, осознавая всю глубину, открывшуюся на паре десятков страниц, и чувствуешь, что можешь в ней захлебнуться. Для меня этот рассказ соединяет два таких разных шедевра фантастики как «Ночная встреча» Рэя Брэдбери и «Подробности жизни Никиты Воронцова» Аркадия Стругацкого. Идея соприкосновения времен, когда каждый понимает, что находится где-то вне времени, вне любой из упомянутых эпох. Словно они, благодаря телефонной линии, отделились от всего мира, разорвав время, расстояние, любые границы. Но они не верят друг другу, хоть и каждый звучит максимально правдоподобно... Шаткость же эпохи 1972 года напоминает «Подробности жизни Никиты Воронцова», когда смотришь и слушаешь главных героев, держишь в голове, что найденный дневник мог быть просто вымыслом, чьей-то шуткой... Но почему-то не можешь себя окончательно в этом убедить. Так же и с репликами той самой, другой Нины.

Меняются городские объекты, эпохи переименовывают улицы, и только люди остаются всё теми же. И спустя тридцать лет уже и не вспомнишь тот давний случай из детства во время войны. А был ли этот случай на самом деле? Или это просто игра воображения? Нет, хочется верить...

Да уж. Этот рассказ действительно похож на выстрел.

Удивился, какую мораль нашел сейчас в этой сказке. Сестрица искала братца и, желая узнать у печки, яблони и речки, где ее братец, отказывалась от яблок яблони, от киселя речки и пр. А когда бежала с ним обратно — уже соглашалась и выпеть киселя, и покушать яблок, и съесть пирожок, лишь бы укрыться от гусей-лебедей.

Мораль проста: не умеешь договариваться и приходить к консенсусу — жизнь заставит:)

Праздник Рождества неспроста датируется зимой, 25 декабря либо 7 января. Дело не только в необходимости отметить один из центральных религиозных праздников, потому что календарно так сложилось. Допустим, у нас Рождество не столь популярно, в разы масштабнее у нас проходит Новый год, поэтому сама природа праздника не так важна, а действительно важно следующее — их объединяет зима...

Зима — царство холода и темноты. В это время острее всего ощущается необходимость в тепле и само тепло. Тепло рук, очага, согревающая душу радость нахождения с родными и близкими. Поэтому зимние праздники настолько семейны, их трудно переносить в одиночку, среди холодной и колючей зимы.

Честно говоря, изначальный Скрудж мне довольно близок. Нет, я ни в коем случае не скряга, но в значительной мере нелюдим и мизантроп. К тому же аргументы главного героя мне ясны и понятны (не считая тех моментов, когда они доходят до абсурда). Плюс я не религиозный человек ни в малейшей мере. Тем интереснее было посмотреть собственную реакцию на данный сюжет. Вводная первая строфа, как я уже сказал, довольно объяснима, за исключением диалоговых перегибов. Но согласитесь, что в том же бизнесе нельзя проявлять слабость, мягкость, потому что тебе сразу же сядут на шею, многие знакомые так рассказывают.

Дух первый — Прошлое. Прошлое, особенно детство, у нас у всех, как бы бедно и скудно оно ни проходило, всегда в сердце остается как самое лучшее время. Вера в чудеса, непосредственность, «недумание» о завтрашнем дне, простота чувств — как уж против этого устоять. И вот здесь я мог бы пуститься в долгий анализ мироощущения в детстве и во взрослом возрасте, от беспричинной жестокости детей к животным до понимания взрослым, насколько мир сложен и как непросто в нем балансировать. А если сказать коротко, то да, мир первого духа, конечно, вызывает ностальгию и приятные эмоции, это объективно. Даже если бы к ребенку не относились ласково и играючи, он сам бы себе в окружающем мире находил тайны и чудеса.

Второй дух — Настоящее. Самый толковый из всех духов, он показывает Скруджу, как проводят Рождество другие люди. Да, Скрудж обладает силой воли, способностью не отчаиваться и.. да что уж, просто блокироваться от всякого рода размышлений об уютной компании друзей или родных. Здесь снова всё не так однозначно для меня. Люди бывают разные, кому-то как раз и нравится быть одиноким, любая компания ему через какое-то время надоедает, утомляет. А кто-то не может оставаться один. Должны ли мы всегда стремиться быть в кругу общения? Так легче, не правда ли? А потом снова будем от этого круга зависеть? А если что-нибудь случится с теми, с кем мы постоянно видимся, будем еще острее ощущать потерю, ведь так? Хотя здесь можно возразить: ведь потеряв близкого человека, наоборот станешь жалеть, что не проводил с ним больше времени. В общем, здесь опять же не всё так однозначно. Но если Скрудж при виде этих празднеств другими людьми чувствовал, что живет как-то не так, то тогда да, он жил неправильно, надо меняться, а не закрываться в своей раковине.

Третий дух — Будущее. Этот дух при всей своей молчаливости более других вызвал во мне столь же молчаливое недовольство. Во-первых, что это за люди такие, которые вроде как обычные и добрые, но смеются над смертью Скруджа, пусть и богатого нелюдимого скряги? Я бы не стал смеяться ни над кем, максимум пожать плечами и сказать, мол, ок, мне это не особо интересно. Во-вторых, какое собственно дело умершему человеку до того, что о нем будут говорить другие? Еще Эпикур говорил, что смерть не имеет к нам никакого отношения, и уж тем более, добавляю от себя, то, что следует после нее в оставшемся без нас мире. Мне чужда эта показушность, да и многие другие показушности в духе «а что они обо мне потом подумают?» Живешь для своей радости, и для радости других. А не для того, чтоб как-то убедить остальных, мол, насколько же у тебя жизнь хороша. Всем не угодишь.

Как итог имеем еще один важный вопрос — что может дать Скрудж после внедрённого в него желания добра, кроме финансовых инвестиций? Он одним индюшку купил, другому жалованье увеличил, плюс он сам бегает теперь радостный и довольный. Но а если бы у него не было столько денег? Он бы перестал быть мизантропом и скрягой? Не факт. Может, он стал бы добрее к людям? Не факт, но допустим.. И как это выражалось бы? Опять же поделился бы хлебом с другим бомжом? Приютил котёнка под куртку, чтоб тот не замерз? А достаточно ли для Вселенной этого котёнка? Что-то, видимо, нет. И второй вопрос. Этот диккенсовский текст крайне религиозен, в плохом смысле. Как часто происходит в религиях, Вселенная/Бог/духи заставляют человека быть праведным и совершать добрые поступки, лишь указав ему на Ад/Бесславную смерть. Неужели все мы, люди, должны совершать хорошие поступки только потому, что мы чего-то боимся? Какой-то кармы, перста судьбы, кары, санкции. Неужели нельзя быть просто добрыми и не делать зла, потому что мы все едины? Зачем угрожать?! Многие экземпляры фантастики мне нравятся именно тем, что человеколюбие берется там строго из атеистических позывов, просто потому что все такие же, как мы. Между нами нет разницы. Если мы друг о друге не позаботимся, то никто не позаботится.

P.S. Для детей эта повесть пойдёт на «ура», всё будет хорошо, так что смело можно читать и самим как сложную этическую вещь, и детям как просто сказку о добре и счастье:) (широкая наигранная улыбка)

Есть одна проблема со старыми, но широко известными классическими произведениями... Их можно рассматривать с точки зрения того, какой вклад они внесли в литературу, а можно видеть то, что сейчас идеи, и тем более их реализация, сильно отстают, что они наивны и неинтересны на сегодняшний момент. Для определения стороны баррикад в таких случаях каждому читателю остается руководствоваться лишь своим субъективным взглядом.

Множество восторженных отзывов с упоминанием того, как зачитывались этим рассказом в детстве. Детство — это дело такое.. радужное и незабываемое. Мне этот рассказ в детстве не попался, наверное к сожалению. Понятное дело, для первой половины 19 века написано хорошо. Сложнее его воспринимать сейчас. Сложнее именно тем, что слишком просто. Начало интригует, возникают вопросы: является ли Вильям Легран сумасшедшим? И, начитавшись современной литературы, вроде бы уже чувствую, что сейчас клад и приключения по его нахождению обернутся коллективной галлюцинацией в духе «Баллады о гибкой пуле» Стивена Кинга. Увы, не оправдалось ожидание.. а представьте, как было бы забавно! Легран настолько заразительно был уверен в жуке и кладе, что и остальным померещилось. Ну, не оправдались и ладно. Зато у Эдгара Алана По появляется разгадка через тайнопись и химические свойства бумаги (это не спойлер, об этом написано в аннотации). Вот как раз к разгадке и возникают вопросы. Как так совпало, что и Вильям Легран, и легендарный пират Кидд оба прекрасно знают химию? Хорошо.. как совпало, что они оба разбираются в криптографии? Лаадно.. то есть и филологические знания о том, что в английском языке буква «е» встречается чаще остальных, они тоже знали ОБА? А когда главный персонаж рассказывает некоторые элементы разгадки в духе «ну, что это значит, я сразу догадался» — становится ясно, что реалистичности в рассказе не место. А идеи криптографии и рисунка на бумаге с помощью жара камина — лишь демонстрация их самих. Простыми словами, смотрите что я придумал интересненького.

Полагаю, такое мнение не будет популярным, судя по восторженным отзывам, приправленным воспоминаниями из детства, но озвучить его обязан, дабы не лукавить.

Безумно забавная, уникальная история. Несуществующего подпоручика Киже — в генералы, а живого поручика Синюхаева — признать умершим. Главы о двух героях чередуются с повествованием о частной жизни Павла Первого, самого неоднозначно из императоров. Здесь рассказывается и о его Михайловском замке с рвом и подъемным мостом, и о характере правителя, у которого великий гнев сменяется великим страхом. Также показаны обычаи и особенности эпохи конца 18 века. В общем вещь довольно историческая. Причем крайне забавная, что необычно для исторической прозы, традиционно сухой или крайне доблестно-патриотической. Вам понравится эта повесть, если: а) вам интересна история, в частности эпоха правления Павла Первого; б) вы любите анекдотичные сюжеты, фабулы которых доводятся до абсурда; в) вас в силу профессиональной деятельности утомляет бред, периодически встречаемый в бюрократизме вооруженных сил.

Как говорится, был бы Пелевин, а солипсизм в мире найдется.

Или... Всяк Пелевин свой солипсизм хвалит.

Или вообще... Семь раз подумай — один раз перестань существовать.

Новая книга автора, вышедшая в 2015 году, удивительно, но разбирает новый взгляд на всё ту же концепцию иллюзорности и отсутствия всего сущего, себя в том числе. На этот раз анализу подвергся легендарный случай с несуществовавшим поручиком Киже, и личность темно-лошадочного императора Павла Первого. Сколько уже было? Особенно в последнее время. Были суры, была сеть и фейстоп, была книга о метании героя, застрявшего в книге, были пресловутые вампиры с халдеями... И все в один голос кричали, что нас (каждого конкретного «я») не существует, ибо нечему в нас существовать и прочее-прочее. Но лишь теперь Пелевин добрался до такой темы, где, во-первых, весь его отсутствующе-реальностный фетиш заиграл историческими красками, вырастая из широко известной байки о временах правления Павла Первого, а во-вторых, здесь сам мир — пустота, какая она только может быть. Если уж заморачиваться, можно раскрыть: основываясь на байке (иллюзии), автор показывает мир (иллюзию), созданный коллективно, но на самом деле такое его построение ложно (иллюзорно), а этот миф (иллюзию) создал сам Павел Первый, создав копию (иллюзию) себя в своем иллюзорном мире:) Пустота в максимальном ее воплощении. Пелевин достиг того, к чему так долго шел или падал, смотря у какого читателя спросить.

Во многом «Смотритель» мне напоминает цикл о Раме Втором — бодрое начало и невыносимо тонущий конец. И если в «Ампир В» всё тащили шутки и социальные остроты на первых 150 страницах, то здесь тащит общая идея, связанная с таким интересным случаем в истории. К тому же здорово описана история создания Идиллиума коллективным усилием Месмера и медиумов с помощью baquet (читай «баке́»). Сразу же накатывает мягкая вязкая пелена скрытой временем тайны. Хороши рассуждения о Юке, женской красоте и любви (глава 4), в этот момент даже создается ощущение, что в романе автор планирует рассказать кучу всякого такого, что у него на душе. Да что там, вначале даже встречи с Великим Фехтовальщиком не навевают тоску! А это одни из самых пустотных эпизодов. Но позже, примерно после первой половины «Ордена желтого флага» и до самого конца «Железной бездны», происходят разные перемещения героев и поиски смутной истины, которая меняется от одного оратора к другому. Есть только парочка интересностей-исключений: 1) прекрасно почти всё, где фигурирует предок Киж (от его создания, через непростительный поступок Кижа и до ссылки «В Сибирь! Шагом марш!»); 2) крохотная экзотическая версия происхождения фразы «убей себя об стену!» (когда големы стали настолько разумными, что убили своего создателя, а потом от отчаяния перебили друг друга, и последнему оставалось только убиться об стену своим хрупким лбом). Бывало ощущение, что в некоторых моментах автор излагает свою версию книги Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», когда дело касается Юки. Юка — его творение. Алексис Киж — творение Павла. На самом деле, там уже и не разберешься, у кого откуда ноги растут. А эпилог романа... эх, последние страницы три так и просят проявить снисходительность. Вы представляете, какой наглый этот ваш Пелевин?

Не сразу решил, что поставить книге. Вроде и очень интересно было вначале, а вроде всё в итоге пустилось по кругам скучного беспредметного ада. Нельзя не учитывать ряд интересных моментов, которые я упомянул выше. Да и беседы со всякими гуру здесь, в отличие от «Ампир В» и «Бэтман Аполло», читаются с бо́льшим интересом и написаны с меньшим пафосом и презрением. В итоге по томам — 8 и 6 (после первой книги впечатление было еще хорошее из-за благодатной идеи), «Смотрителю» в целом — 7.

Ну, вот и всё. Закончился год, и закончился Пелевин. Его больше не существует.

Дебютный сборник рассказов Михаила Веллера «Хочу быть дворником» выпукло демонстрирует сразу несколько особенностей:

- Многие рассказы переложены из непосредственного жизненного опыта автора: перегон лошадей, преподавание в школе, писательство и пр. Веллер — человек, вобравший практические знания в самых разных сферах. Чтобы ощутить это, достаточно прочесть его биографию. Рассказы же — живое тому подтверждение.

- Язык Веллера узнаваем: это хлесткие, точёные предложения, оголённые перед читателем мысли, но не идеи рассказов. Читать его стиль порой тяжеловато, не хватает легкости, но в этом есть свой шарм — всё равно ведь воспринимаешь по-другому. Прием работает.

- Произведения страшно разнообразны по жанрам: от сильной реалистичной психологической прозы до сюрреализма и фантастики. Здесь и работы с конкурса, которые оценивал сам Борис Стругацкий («Кнопка»), и личные истории наподобие сюжета о предке автора («Сопутствующие условия»), и сатирические зарисовки о процессе съемок («Идет съемка»), и пр. Вот и остается нам с вами, что рекомендовать именно сборник довольно затруднительно. Такого странного сочетания вкусов (не просто почитать, а чтоб всё зацепило) не бывает.

- Сборник крайне неоднороден и по качеству. Вообще это свойственно сборникам, естественно, но этот с какой-то уж слишком большой амплитудой. А средние оценки, как обычно, ничего конкретного дать не могут. Если я ставлю одному рассказу (средняя 6 с хвостиком) пятерку, то следующему (средняя тоже 6 с хвостиком) уже десятку. Веллер пробовал, нащупывал ходы, тропы, и за этим интересно наблюдать.

Мой топ рассказов таков, преимущественно это истории с сильной психологической линией: «Колечко», «А вот те шиш», «А может, я и не прав...», «Осуждение», «Хочу быть дворником», «Долги».

Пьеса Бернарда Шоу имеет истоки, собственно, в древнегреческом мифе о Пигмалионе, а позже найдет развитие в самых разных точках культурного пространства: от «Приключений майора Звягина» Михаила Веллера до фильма «Красотка» Гарри Маршалла. То, как я представлял эту повесть себе в голове, несколько помешало восприятию сюжета. Во-первых, я предполагал, что пари двух джентльменов действительно будет иметь хоть какое-то значение для достижения цели воспитывающей стороной — в итоге пари оказалось формальным и бесперспективным толчком сюжета. Во-вторых, я надеялся, что будут показаны трудности постижения главной героиней нового образа — не-а, она с какого-то определенного предложения или действия просто становится другой и всё, никаких подвохов, никаких трудностей и борьбы прошлого внутреннего и настоящего внешнего, никаких докторов Джекиллов и мистеров Хайдов в придачу. А собирался прочесть данную пьесу как раз из-за этих двух пунктов.

Что же тогда в пьесе есть? В ней есть главный герой профессор Генри Хигинс (колоритный и интересный персонаж), помешанный на фонетике, настоящий профессионал, но человек взбалмошный. Образ Хигинса Бернард Шоу взял с фонетиста Генри Суита, который произвел на него сильное впечатление. Также в пьесе есть героиня цветочница Элиза Дулитл (неприятная, честно говоря, особа). Ее же образ Шоу взял с тогдашней своей любовницы. Сам «эксперимент» по обучению цветочницы фонетике проходит сюжетным толчком для их взаимодействия вначале и поводом для скандалов и истерик ближе к концу. В основном-то пьеса скорее о быте и обществе элитных домов Британии тех времен. Произведение больше о социальном расслоении, как бы ни пытался автор максимально раскрыть характеры главных героев, добавив еще и подробное послесловие, всё равно ко многим моментам в их поведении имеются вопросы, касающиеся достоверности и обоснованности последних. Есть главы интересные, есть тягомотные. В каких-то местах даже улыбнулся (какой же театр без неожиданных поворотиков, без них ведь сидящая публика просто уснет). Из типажей, опять же, главных героев вызывает вопросы капризность Элизы в той же степени, что и бесполость Хигинса. Думаешь.. может, это время такое было? Да вроде бы и нет, у Джека Лондона таких проблем в тексте не было, взять хоть «Мартина Идена», в котором тоже освещается быт высших сословий.

Как литературную веху — признаю, как произведение с психологически выверенным конфликтом главных героев, и героини внутри неё самой, — нет.

Первое знакомство с данным автором. И кошек люблю, и рассказ совсем небольшой, поэтому выбрал его.

Ну, что тут скажешь. Полистал я отзывы, хвалят простоту и незамысловатость, что помогает придать истории колорит. Находят мораль в том, что нельзя обижать братьев наших меньших, иначе... (спойлер). У меня эта история вызвала ощущение, что я нахожусь в детском лагере, и мальчишки пытаются перещеголять друг друга рассказом самой страшной истории — и в итоге, разумеется, выходит пшик. Дело даже не в том, что не страшно, того же Кинга я читаю не для того, чтобы испытать ужас, там его нет. Дело в том, что это слишком просто, проще не бывает. И далее складывается ощущение, что такой рассказ может написать почти каждый более-менее грамотный человек, а внимание достается признанному писателю. За что? Постараюсь ответить на этот вопрос, когда прочту следующие вещи Лавкрафта. И еще по поводу морали рассказа. Предположительно автор любит кошек, возможно он хочет пресечь (хотя бы внутренне, метафизически) случаи жестокого обращения с пушистыми созданиями, населяющими города. Но неужели для этого нужно пугать жестокого человека тем, что кошки могут отомстить? А иного способа нет? История криминологии подсказывает, что запретами регулировать общественные отношения получается так себе. Может быть, здесь какая-то другая мысль? Например, о том, как мало мы знаем о животных, и насколько они могут быть таинственны, особенно кошки с их многовековой историей. Если так — принимаю, мысль неплоха. Но опять же — поставь задачу любому человеку, чей разум не в край еще замутнен рутиной, придумать «страшную» историю — получится примерно это. Попробуем еще что-нибудь.

Легендарная вещь. Рад, что она мне попалась в руки. Классическая формулировка «нужно не доверять, нужно верить» играет в сюжете максимально наглядно. Также мощная аллюзия на Рай на Земле при сравнении с розой и пеплом. Тонкая параллель, последовательная подводка к ней, ничего лишнего. В итоге отличная притча, которую можно советовать любому при разговоре о природе веры. И хоть я не разделяю религиозный акцент текста, разграничение одного и другого (веры и «научного доверия») достойно уважения.

Вот что значит отличный писатель! Сразу же захотелось поменять своё отношение к любым странным случайностям жизни (читай — приключениям) и быть открытым к новому и таинственному. О. Генри — поэт жизни. Несмотря на свою тяжелую судьбу его рассказы всегда до краев полны светом и мечтами. В данной новелле писатель создает сюжет, чтобы дать себе ответ на вопрос: где в нашей жизни случайности, а где судьба? Интересны последовательно раскрывающиеся сюжетные детали, которые диаметрально меняют взгляд на ситуацию. Интересно, хватит ли у меня запала восхищения на все сборники рассказов писателя?

— Когда любишь Искусство, никакие жертвы ни тяжелы.

Нежный ироничный юмор + безграничная светлая любовь персонажей + неожиданный поворот в конце = несколько страниц очередного гениального рассказа О. Генри. Рассказ «Из любви к искусству» очень похож на «Дары волхвов». В нем так же есть любящая пара, готовая ради другого на всё. В данном случае мы имеем двух молодых людей, которые увлечены каждый своим видом искусства, и хотели бы добиться в нем успеха, каждый безмерно ценит творческие порывы другого, каждый готов пойти пока что подработать, лишь бы его любимый человек шел к своей мечте. К слову говоря, Уильям Сидни Портер не понаслышке знал, что такое жить в нищете и в то же время заниматься настоящим искусством, которое зачастую работа весьма неблагодарная. Уважаю его за всё, что ему пришлось пройти. Честно, сейчас, как и при рассмотрении рассказа «Дары волхвов», мне очень сложно представить такую ситуацию в наши дни. Возможно, из-за людей. Возможно, из-за времени. Хотя вряд ли можно заявлять, что во времена автора жизнь уж сильно отличалась альтруизмом. Может быть даже, О. Генри писал не в жанре реализма, а в жанре сказок, лирических светлых сказок о великой любви. Как бы там ни было, читать его — одно удовольствие. Каждый раз сначала наслаждаешься красотой слога, затем увлекаешься сюжетом, а в конце закрываешь глаза и физически ощущаешь прикосновение к чему-то светлому и чистому.

Оба рассмеялись, и Джо начал:

— Когда любишь Искусство, никакие жертвы…

Но Дилия не дала мужу договорить, зажав ему рот рукой.

— Нет, — сказала она. — Просто: когда любишь…

Мой первый прочитанный рассказ у Капоте. Сразу виден стиль письма — он образный, но тяжеловесный. Возможно, это особенность именно этого рассказа, ибо целью его было нагнать на читателя вязкий страх и непонимание происходящего. Хорошо представляется картина сюжета, всплывает перед глазами. С другой стороны, у рассказа нет цельности и задачи, чтобы все ружья в итоге выстрелили: почему так важно, что Кей ехала именно с похорон дяди? как объяснить действия на последней странице? зачем она выходила в тамбур? почему вернулась? Впрочем, если воспринимать именно как необъяснимое нагромождение состояния тревоги — сделано качественно. Кстати, рассказ напомнил мне собственный не самый приятный случай в поезде, а это тоже что-то значит, именно на бессознательном уровне восприятия.

Пелевин срезает очередной слой окружающей нас реальности и кладет его сверху на большой торт своей библиографии. Настала очередь информационных технологий.

Актуальность того, о чем говорится в книге, зашкаливает. Быт продвинутого пользователя сети Кеши выточен качественно, прочувствованы тенденции. Кеша — герой нашего времени: у него есть работа в айти-сфере (на которой он троллит пол-интернета), у него есть не самая симпатичная подруга Маша (с которой они поругались, а мириться сегодня уже не было желания — всё желание высосала цукербриновая японочка в гетрах), а еще у него есть безмерное презрение ко всем окружающим (благодаря которому он не чувствует себя таким ничтожеством). Более мелкие детали вроде Майдана, World of Tanks и айфона тоже имеются, но перечислять их все смысла не имеет.

Помимо сквозного сюжета Киклопа книга разделена на три повести. Первая из них — гениальна в своей наглости и оригинальности, комична в своем философизме. Спустя страницы приходит смутное осознание, что речь идет о философском взгляде на мир через игру Angry Birds, где Птицы — злые божества, а Великий Вепрь (зеленая усатая свинья) — главное божество, нашептывающее вибрации, из которых простирается вселенная. Психология божеств, ощущения летящих в цель орудий-людей — всё выполнено на «ура», читаешь и наслаждаешься.

Вторая часть, самая объемная — киберпанковская антиутопия, вполне способная стать самостоятельной повестью, но в рамках романа выглядящая еще лучше. После оруэлловского «1984» это наиболее страшная антиутопия. Особенно в те моменты, когда Ке видит свою телесную оболочку. Вне ее — это мир иллюзий, мир-интерфейс, мир сублимации эмоций, жизни и всего остального. Чем больше появляется деталей, тем страшнее вся картина. И когда, казалось, я уже ничему не удивлюсь в описаниях мира будущего, началась глава про работу Кеши, на которую ходит каждый, когда у него заканчиваются шэринг поинтс. И в этот момент накрывает ужас дикости мира будущего: общество питается болью его индивидов, причем болью в изощренной форме. Как положено в антиутопиях, главному герою попадается информация об истоках возникновения подобного общества, организуется некий мини-заговор, всё это здесь есть. Есть и явные отсылки к Оруэллу: Большой Брат — Little Sister, «Большой Брат любит тебя!» — «Цукербрины любят меня!» И, как обычно в антиутопиях, появляется человек, готовый всё разъяснить об этом непонятном мире, в данном случае такую роль выполняет террорист Бату Караев. Весьма колоритный тип, хотя бы тем, что приложение с ним сопровождается помимо самого Караева милыми овечками, которые перетаскивают кирпичи из одного края белого экрана в другой край. Также много мелких забавных находок Пелевина, таких как эволюция изображения из формата 2D в 5S, практическое переосмысление строки классика «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет» или символичные команды перед соитием с супругой «Окей, пинис, райз энд шайн!»

Первые две части объединяет персонаж Кеша, Кеша настоящего и Кеша будущего, и в обоих временах он зачастую занимается онанизмом. Здесь не всё так плоско и похабно, как может показаться. Дело в том, что на примере кешиной мастурбации Пелевин показывает, как искусственные девайсы высасывают из человека его природную силу, всё естество, для которого он был создан эволюцией. В итоге имеем полную сублимацию любой естественной потребности, бег белки в колесе, имитацию ради имитации жизни. Процесс ключевого занятия хорошо передан в следующей цитате автора: «Еще в двадцать первом веке секс-контент занял большую часть сетевого трафика. И с тех пор его объем только рос. Вдумайся — миллионы потребителей порнографии целыми днями доводят себя до кипения на раскаленной плите, которую они сами включают у себя под задницей. Они обманывают свой мозг, обдавая жаром похоти наведенные на них электронные приемники и антенны. Совокупляются с кремнием.»

Третья часть — самая короткая и самая светлая из всех. История чудесной девочки Нади. Она же Надежда. Она же Spero. Этот персонаж — настоящий свет в конце тоннеля, глоток добра на фоне смрадного воздуха презрения, хэппи-энд во плоти. Сначала, в первой части, Надя была одним из сотрудников кешиной конторы, в конце она становится Ангелом в своем собственном Эдеме. Высокая, сложная и перекликающаяся с другими часть. Киклоп говорит, что события в Эдеме действительно происходят в одной из версий будущего, с другой стороны, сюжет жутко напоминает рассказы Пелевина «Иван Кублаханов» и «Отель хороших воплощений», из которых можно сделать иной вывод: всё происходящее — фантазия девочки Нади за несколько дней до взрыва, когда она еще сажала в горшки с цветами разноцветных зверюшек и тайком разговаривала с ними. Можно сказать, она проигрывала этот самый Эдем в голове, а можно понимать и прямым текстом сказанное Киклопом. В любом случае часть не менее увлекательна. Уверен, что именно в ней желающие найдут больше всего потаенных христианских смыслов, помимо общей концепции троицы цукербринов.

Резюмируя, скажу, что данная книга Пелевина крепкая, весьма оригинальная, актуальная, нередко летающая в высоких плоскостях, что в принципе должно быть свойственно затронутым темам Эдема и киберпанковской антиутопии. Один недостаток — ее чтение не летит от страницы к странице, она в меру тяжеловесна, в отличие от похожих «S.N.U.F.F.», «Ананасной воды...» и «Поколения П».

P. S. Довольно странно наблюдать одни и те же отзывы на поздние произведения автора о том, что, мол, это всё уже было, это просто другими словами, ничего нового и т.д. Зачем тогда, собственно писать их? Вы ведь тоже повторяете тем самым одну и ту же мантру:)

***

Напоследок поделюсь своим стишком, который я написал еще до прочтения книги, услышав где-то ее основную идею, пускай тогда и в более упрощенной форме:

Под пёструю триаду цукербринов,

Меж постсоветских ссылок непрямых,

Мечта зрачков на_веки устремилась

В пустые, но прекрасные миры.

Солдат нёс службу на посту, где были лайки,

И где репост — огромный сенбернар,

Где он шагал, держа себя «на автомате».

Война... эх, непростые времена.

И жизнь перетекала, как бутылка Клейна:

Маньяк, футбольный тренер, контр-террорист...

Здесь всё так ярко, весело (наверно),

Но главное, чтобы компьютер не завис.

Интересная задумка, обыгрывающая тот момент, что люди называют предметы, обозначения которых они забыли, всякими финтифлюшками, штучками-дрючками, чепушинками и прочими прелестями. Созидательный подтекст фантазии человека интересен. Метафора некоего ящика Пандоры, где всё на виду — и всё равно непонятно, как это работает. Да, идея забавная.

Что касается морали и сюжета — здесь проще некуда: то, что дает тебе преимущество и неоправданный бонус, может сыграть и против тебя. В духе антивоенной фантастики.