В первой части статьи я разместил на "Фантлабе" текст своего первого интервью о фантастике, которое дал В.Владимирскому для журнала "Питерbook" в 2004 году. Почему мне тогда предоставили трибуну в уважаемом журнале? Ответ прост: я был на хорошем счету в Издательстве "Азбука-классика" и на тот момент оказался одним из так называемых литературных открытий.
Гораздо труднее понять, почему меня интервьюировали в 2010 году. К этому времени пауза с публикацией моих авторских книг затянулась уже на 5 лет. Если, конечно, не считать "Библиографии отечественной фантастики", которая активно печаталась и была, что называется, на слуху. Быть может, всему виной именно она? Или повлиял тот факт, что в 2010 году меня стукнула по макушке очень круглая дата?
Итак, интервью №2, которое у меня брал корреспондент онлайн-журнала «Питерbook» (2010 год)...
Информация к размышлению:
Леонид Смирнов родился в 1960 году в Ленинграде. Закончил Ленинградский финансово-экономический институт им.Н.А.Вознесенского. После армии работал в оборонке, на пике перестройки перешел в первое негосударственное издательство НТПО "Борей", где готовил к печати альманах фантастики "Китеж". Сейчас работает редактором. Как прозаик дебютировал в 1990 году на страницах журнала "Арай-Заря" и детгизовского сборника "Дверь с той стороны". Автор четырнадцати романов, нескольких повестей и рассказов, а также полусотни статей о фантастике. Кроме того активно занимается библиографией, пишет научно-популярные книги о лесе и грибах и модерирует сайт "Грибы Ленинградской области". Выпустил 22 книги, включая самиздат. Член Союза писателей Санкт-Петербурга, соруководитель Студии молодых писателей-фантастов. Лауреат Беляевской премии и премии конвента "Звездный мост" (за библиографию отечественной фантастики). Живет в Санкт-Петербурге.
Вопросы Леониду Смирнову от онлайн-журнала «Питерbook»:
1. Леонид, насколько мы знаем, у вас полным-полно неизданных книг, причем не только повестей, но и полновесных романов. Что ж не везет-то им так?
Судьба у меня такая. Планида... Как подшучивала надо мной преподавательница английского в институте: "Гвозди бы делать из этих людей". Кто-то наверху уже три десятка лет пытается выковать из меня сверхчеловека, посылая одно испытание за другим. Все еще не доковался... А если серьезно: первый мой сборник "Демон "Кеплера" погиб вместе издательством еще в 1991 году, второй (ударный) — "Ламбада" — сгорел вместе с Домом писателя в 1993-ем. Если я еще могу порой уболтать издателя, то бороться с изношенной проводкой я не в силах. Через три года вместе с серией "Русское поле" почил в бозе сборник "Эра Броуна" (в "Азбуке"). Список этот можно продолжать. Последняя книга сгинула по дороге в типографию не так давно — в 2005 году. Крушение конкретных литературных проектов — обычное дело для любого писателя. "Войны без потерь не бывает..." Однако если издатели не стоят за тобой в очередь, а погибшая книга была пристроена в издательство после нелегкой борьбы и, скорей всего, теперь будет пылиться в столе годами, такое крушение — тяжкий удар, от которого не скоро оправишься. Чувствуешь себя нокаутированным боксером, заставляешь встать с ринга, плюешь кровью, мотаешь головой и снова бросаешься вперед...
Тут коренной вопрос: почему близорукие издатели не в силах разглядеть мой могучий талант и не носят меня на руках? Почему не выпускают мои шедевры миллионными тиражами, получая колоссальные барыши и принося автору безбедную жизнь и бессмертную славу? С некоторыми издательствами все понятно: я категорически не вписываюсь в их "формат". В свое время в "Центрполиграфе" мне на прощание сказали с легким сожалением: "Нам нужна массовая литература, а у вас — литература настоящая". Комплимент, конечно, изрядный, но лучше бы книгу выпустили. "Амфора" же мне отказала, потому что "слишком выдержано в жанре". Типичная фантастика не проходит — на ура пошел бы текст а-ля "Укус ангела".
А вот с другими издательствами ясности никакой. Вроде бы я вписываюсь в их серии и отзывы получаю хорошие, но мешает что-то. Нечто невидимое — подводные камни в мутном море. Почти никто из издателей сегодня не хочет рисковать, печатая что-то нестандартное. Самая типичная тактика: убедиться, что у конкурента хорошо продается некая серия, и с опозданием начать штамповать что-то подобное (как правило, хуже качеством). Это если имя писателя стало брендом, то уже не важно, что именно он пишет. Все пойдет в печать. Но как стать брендом, если тебя тормозят год за годом?.. Это в Америке прекрасно уживаются на книжных прилавках томики для самой широкой публики и книги для узкой аудитории. А у нас такой подход никак не приживется — скорее, напротив. Вот и экономический кризис в первую голову ударил по "средним писателям", совсем не коснувшись раскрученных.
И уж самое непонятное происходит порой с теми романами, которые я написал для так называемого массового читателя. Заключительная книга трилогии о черном археологе осталась неизданной в результате закрытия серии. Другие издатели не рискуют возродить ее после якобы неудачи "АСТ". А ведь я до сих пор получаю очень хорошие отклики самых разных людей. Второй (военный, боевой) роман об Истребителях Чудовищ ("Воскреснут только живые") тоже сохнет на жестком диске. И пока он не востребован издателем, мне нет смысла приступать к завершающей книге трилогии. Ей богу жаль...
2. Ваша дилогия про истребителей чудовищ отчасти напоминает «Ведьмака» Сапковского — в сочетании с «альтернативной историей». Фэнтезийных штампов чуть меньше, высокотехнологических деталей больше... Это случайно так получилось — или вы сознательно полемизировали с польским фантастом?
Скажу честно: я до сих пор не удосужился прочитать "Ведьмака" и его продолжения — при всем моем уважении к господину Сапковскому. Книги на полке стоят, пищат. Фильм, правда, посмотрел — уже после написания первого романа. Но ничегошенки в моих идеях и планах он не поменял. Кстати, не самый плохой фильм, как мне кажется, несмотря на всю обрушенную на него критику.
Я пришел к теме, двигаясь по совершенно иному пути. Сапковский писал сказочку о посреднике между миром людей и чудовищ, о последнем мостике между враждебными мирами, о том, что, несмотря на все подлости и предательства, разумному существу (вне зависимости от происхождения) можно и нужно следовать некой Этике. Мне же хотелось написать альтернативную историю России — чудовищно кровавого и потрясающе интересного двадцатого века. Писать об этом всерьез я так и не решился, а потому избрал гибридный жанр альтернативно-исторической "сайнс фэнтези".
Прочитав романы об и-чу (истребителях чудовищ), легко обнаружить те идеи, что больше всего волновали автора. Пожалуй, важнейшая из них — идея Равновесия. Равновесия между мирами, между странами и культурами, между расами и народами. Не заимствована ли она (идея) у Сапковского или у какого-нибудь еще писателя? Вряд ли. Просто она витает в воздухе. Без равновесия жизнь не возможна. Все это понимают, но то и дело раскачивают лодку.
Откуда возникла независимая Сибирская республика? Из моего уважения к этой огромной стране, ее людям и желания найти достойную площадку для глобальных исторических экспериментов. А еще из повести Лазарчука "Иное небо". Вот с кем я полемизировал — при всей непохожести наших произведений. А за те три года, что писал романы, я очень сроднился с Сибирью, с городом Кедриным, с и-чу и семейством Пришвиных. Теперь они стали частью меня. Это важнее гонорара в кармане.
3. Вы работали в очень несхожих жанрах, от фантасмагории до «твердой НФ», от фэнтези до триллера. Какой из них сильнее всего привлекает сегодня — и почему?
Я всегда писал только то, что мне было интересно. Даже в тех редких случаях, когда работал над заказными вещами. Тут главное — убедить издателя, который отнюдь не дурак, что твое детище — именно "то, что доктор прописал". Переиграть его (издателя) на собственном поле и вырваться на широкий книжный простор. Мне ничуть не стыдно за написанное. Наоборот — я считаю романы о черном археологе отличным образцом развлекательной литературы. А развлекать людей качественно — это правильная работа.
Всю мою литературную жизнь идет поиск тем, фантастических придумок, героев. Почему? По двум причинам. Во-первых, увлекательное дело — осваивать новые горизонты, пробовать то, чем еще никогда не занимался. И во-вторых, хочется нащупать такую тему, жанр, которые привели бы к успеху, позволили донести до читателя мои сокровенные мысли, одновременно удовлетворив издательские требования. Трудновыполнимая и все же реальная задача.
Сегодня я снова осваиваю новую для себя территорию: пишу о галактическом будущем России. Подобного рода тексты обычно называют звездной оперой. Может, и так. Главное, чтобы читатель, плывя в океане поточной продукции, наконец выловил что-то новое, познакомился с оригинальным взглядом на тему, с неожиданными ракурсами, взглянул на нашу жизнь с новой колокольни. Получится ли у меня? Поживем — увидим...
4. В последние годы вы вместе с Андреем Балабухой ведете в Петербурге литературную студию для молодых и не очень, начинающих и уверенно продолжающих писателей-фантастов. Каковы ваши функции в этом двуумвирате и как вы вообще на такое решились? Ответственность-то серьезная...
С 1982 по 1989 год я учился писать на семинаре Стругацкого, затем четыре года посещал семинар Феликса Суркиса. А в декабре 1995 года меня позвали в студию Балабухи и Бритикова. С тех пор прошло почти пятнадцать лет. Так что опыт литературной учебы у меня богатый. Вскоре после моего прихода на студию умер знаменитый фантастиковед Анатолий Бритиков, и Андрей Балабуха много лет рулил судном в одиночку. Студия кочевала по городу, команда ее менялась, от первого состава к сегодняшнему дню уцелел лишь один человек. Но наше суденышко пережило все политические и экономические бури.
Я же активно участвовал в работе как рядовой студиец, потом был старостой студии и наконец получил предложение из разряда тех, от которых не отказываются, — стать соруководителем. Не скрою: меня терзали сомнения, справлюсь ли с задачей, ведь каждый раз надо сформулировать и внятно изложить умные и, желательно, свежие мысли? И не будет слишком сильна внутренняя оппозиция, ведь кому понравится, когда твой сосед по парте вдруг (вроде бы ни с того, ни с чего) начинает учить тебя жизни? Ревность и подсознательный протест — естественные чувства. Однако, бог миловал — процесс пошел без особых эксцессов. Несколько раз по окончании сезона я спрашивал Балабуху, доволен ли он нашим тандемом, не пора ли мне покинуть мостик? В итоге всякий раз я оставался рулить дальше.
Как я набрался наглости встать рядом с мэтром? Каковы мои обязанности в двуумвирате? Мы с Андреем Балабухой — очень непохожие люди, разных поколений, разной судьбы, но, как я считаю, в равной мере люди здравые. Ему важно, чтобы рядом звучал второй голос, другая точка зрения. Я — более конкретный критик, иду от собственного многолетнего литературного и редакционного опыта, он, будучи великим эрудитом и знатоком литературной истории, — любитель философско-психологических обобщений и реминисценций. В результате мы гораздо полнее, многограннее и глубже погружаемся в тему обсуждения и даем авторам разноплановые советы.
Иногда, когда обсуждаемый перл мне особенно не нравится, в начале заседания я объявляю, что сегодня буду играть роль злого копа. "Злокопа" — злого полицейского из детективов. "Ну тогда я буду доброкопом", — отвечает мне в тон Балабуха, но совсем не факт, что наши роли в ходе обсуждения не поменяются, ведь мы никогда заранее не сговариваемся и не знаем, кто с каким настроением идет на заседание и что собирается говорить.
На заседаниях Студии молодых писателей в книжном магазине "Раскольниковъ"
5. Насколько вообще нужно писателю все эта окололитературное коловращение, участие в заседании творческих союзов, секции, семинары? Бытует мнение, что все это от лукавого: вон, Лев Толстой сидел себе в Ясной Поляне, и ничего, классик мировой литературы...
Я — по своей природе человек нетусовочный и стараюсь как можно реже участвовать в этом самом коловращении. Но писателю (по крайней мере, большинству из нас) нужно общение с себе подобными, обмен идеями, да и просто подпитка каким-то общим творческим духом. Порой тебе просто необходимо убедиться, что ты не один такой чудик, бумагомаратель не от мира сего. Ведь безвылазно сидя в четырех стенах и кропая нетленку, легко поехать мозгой, а еще проще — исписаться вусмерть. Вдобавок в нашей секции фантастической и научно-художественной литературы уже давно создалась удивительно благожелательная атмосфера и туда приятно и полезно ходить — почти как в залитый солнцем сосновый бор. Налицо терапевтический эффект.
Литературную учебу я и вовсе вывожу за скобки — это муторная работа ради новых поколений литераторов. Многие люди зачем-то рожают детей, хотя это сплошная головная боль. Отдельные писатели зачем-то учат себеподобных, хотя не получают взамен ничего, кроме "спасибо" — и порой сквозь стиснутые зубы... Можно их (нас) пожалеть, можно благоговейно снять шляпу. Вот только пристреливать не надо.
На заседаниях секции НФ литературы (на моем очередном творческом вечере в Центре современной литературы и книги на Васильевском острове и в Санкт-Петербургском Доме Писателя на Звенигородской)
1) И что тут особо комментировать? Самое главное я уже сказал в первой части статьи. В течение 6 лет, миновавших с момента первого интервью журналу "Питерbook", все свои основные силы я вкладывал в работу над библиографией. Почему, спросите вы? Самый простой ответ: потому что после расставания с "Азбукой-классикой" у меня больше не было постоянной издательской площадки, где я мог бы с завидным постоянством "выпекать" книжку за книжкой. А продолжать писать в стол мне больше не хотелось. А вот ответ более сомнительный: я дал обещание во что бы то ни стало подготовить библиографию и на время наступил себе на горло и пожертвовал написанием фантастики. Наверное, справедливы оба ответа сразу. Так уж сложилось...
2) В 2009 году я издал третий том "Библиографии отечественной фантастики " и окончательно выдохся. Финансовые ресурсы тоже исчерпались. А поддерживать и понукать меня было больше некому. Инициатор проекта и мой первоначальный соавтор Клара Федоровна Бритикова к тому времени уже покинула наш мир.
А что еще позитивное я мог предъявить как промежуточный итог трудов к собственному пятидесятилетию? На безрыбье я все-таки решился всерьез заняться написанием книг и статей о грибах — моем пожизненном увлечении. В 2009 году в Ленинградском издательстве была напечатана, причем, огромным тиражом 25 тысяч экземпляров книга "Все о грибах. 100 съедобных и несъедобных грибов России", где я изрядно потрудился научным редактором и выступил в качестве иллюстратора. С нее все и началось — впереди были три авторские книги. (Кстати, на моем боевом счету сейчас более 200 тысяч фотографий леса и грибов, так что иллюстрируй — не хочу.)
А самый большой тираж был у моего справочника "Грибы в вашем саду" (https://fantlab.ru/work371449), получившего Беляевскую премию. Правда, вышел он в совсем другом издательстве.
Обложка и образец иллюстраций справочника "Все о грибах"
Титул справочника "Грибы в вашем саду"
3) В том числе и через книгу "Все о грибах" (в редакции ее упорно называли "кризисным проектом") я попытался укрепиться на новой для меня издательской площадке — той, которой руководил знаменитый деятель Фэндома и организатор "Интерпресскона" Александр Сидорович. В 2010 году началась многотрудная подготовка к изданию моего фантастического романа "Наперегонки со смертью" (https://fantlab.ru/work245381), о котором я уже писал в комментариях к первой части этой статьи. Главное, что удалось наконец прервать затянувшуюся паузу в моих коммерческих книгах.
Вслед за этим романом должна была выйти (и действительно вышла с свет) книга "Офицерский мятеж" (https://fantlab.ru/work307623), открывающая космическую трилогию "Империя.RU". Так что на тот момент процесс пошел...
Можно считать, что с 2009 года начался очередной этап моей творческой карьеры, который, увы, тоже долго не продлился — по 2013 год включительно.
4) Что же касается страны в целом и книгоиздательства в частности, то в период с 2004 по 2010 год в России вроде бы как сменился Президент, мы пережили скоротечную грузинскую войну и затяжной финансово-экономический кризис 2008-2010 годов, а также аномально жаркое лето-2010, напомнившее нам о надвигающемся глобальном потеплении. В результате положение с изданием книг, включая фантастику, только усугубилось, тиражи продолжали падать, а вместе с ними и доходы большинства литераторов.
А что было потом? Это уже за рамками статьи: олимпиада в Сочи, Крым, Донбасс, экономические санкции, антидопинговая война, Сирия, американские выборы, пожары и наводнения, пандемия, Афганистан...
Я за свою жизнь дал не так уж много интервью. Чаще они были связаны с моей грибной карьерой — автора научно-популярных и научно-художественных книг о грибах, председателя Санкт-Петербургского Микологического Общества, модератора сайтов и форумов о грибах, миколога-любителя — то бишь "продвинутого" грибника. И только три интервью были целиком и полностью посвящены фантастике. Первые два я дал корреспондентам литературоведческого и книгорекламного журнала "Питерbook" — с перерывом в шесть лет: в 2004 и 2010 годах, третье — спецкору газеты "Комсомольская правда" в 2016 году.
Хочу здесь опубликовать первые два интервью, сопроводив их некими комментариями, ведь прошли годы, в моей жизни состоялись кое-какие литературные события, а уж в стране и мире произошло много всякого разного... Третий блин вышел комом. Я оказался не готов к некоторым неожиданно поменявшимся вопросам. Особенно когда речь зашла о популярных фантастических кинопроектах и связи между фантастикой и политикой. Так что гальванизировать третье интервью мне не хочется.
Первое интервью под названием "Взгляд марсианина" у меня брал известный фант-критик Василий Владимирский. Опубликовано оно в журнале "Питерbook" №5(96) за 2004 год. Привожу текст полностью.
Существует устойчивое мнение, что писатель непременно должен публиковаться, в противном случае его ждет незавидная судьба. Авторы, годами творящие "в стол", или попросту бросают писать, или перестают видеть разницу между качественным и некачественным текстом и сползают в графоманию. Петербургский писатель-фантаст Леонид Смирнов опровергает это мнение всем своим творчеством. Первый его рассказ появился в журнале "Арай-Заря" в 1990 году, а первая книга, если не считать выпущенных "за счет средств автора" — лишь в 2002-м. С тех пор опубликованы романы "Зона поражения", "Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу", "Чужими руками" (в тексте ошибочно — "Своими руками"), "Эра Броуна", сборник "Враг на орбите", включающий роман "Шарик над нами" и повесть "Ламбада". О том, как автор оценивает неожиданный интерес издателей к его творчеству, мы поинтересовались у Леонида Смирнова на его творческом вечере, состоявшемся недавно в Санкт-Петербургском Центре современной литературы и книги.
Василий Владимирский:
Леонид, за последние годы в крупных издательствах свет увидело пять твоих романов — больше, чем за весь период, который ты занимаешься литературой. С чем связан этот неожиданный прорыв?
Леонид Смирнов:
Долгожданно-неожиданный, я бы сказал. Еще в 1991 году должен был выйти в свет мой первый сборник — "Демон "Кеплера"". Но не вышел из-за гибели издательства. А потом с завидным постоянством мои книги помирали вместе с издательствами или вместе с сериями фантастики, хотя два раза я даже получил неплохие гонорары. Эта затянувшаяся полоса невезения должна была когда-нибудь кончиться. От меня требовалось только одно — не сдаваться. Что я и делал.
Пробиться мне помогла серия "Черный археолог", выходившая в "АСТ" в 2002-2003 годах. Ее роль наверняка мог бы сыграть какой-нибудь другой проект, но слова из песни не выкинешь... Теперь, я надеюсь, сработает эффект снежного кома: одна книга тянет за собой другую, и издатели волей-неволей начинают обращать на тебя внимание. По крайней мере, с питерским издательством "Азбука-классика" я, кажется, начал находить общий язык.
В.В.:
Как ты полагаешь, "сериальность" — это неизбежное зло для современной жанровой литературы или не зло вовсе?
Л.С.:
Сериалы ежедневно атакуют нас с телеэкрана. В меньших масштабах это происходит с книгами. Люди хотят снова и снова встречаться с полюбившимися им героями, возвращаться в понравившийся мир. Вполне понятное желание. Так что сериальность надо принимать как данность. Но ведь сериалы бывают разными. Вспомните хотя бы Эркюля Пуаро или Шерлока Холмса. Без этих героев, кочующих из произведения в произведение, мир был бы беднее.
К великому сожалению, сегодня правит бал поточное производство. Коммунистические штурмы при Сталине и ежеквартальные авралы при Брежневе сменила рыночная гонка, а значит, и штамповка, которая ничего общего не имеет с искусством. Трагедия произойдет, если читатель, привыкнув к низкому качеству сериалов, будет считать их вершиной литературы. Главная задача авторов — выстоять под натиском так называемой массовой культуры и сохранить свое лицо. Главные условия: не спешить и уметь вовремя остановиться... Сериал может и должен быть умным и одновременно захватывающим чтением.
В.В.:
В твоем романе "Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу" смешаны мотивы альтернативной истории и "боевой фэнтези". Где, на твой взгляд, проходит граница между фэнтези и НФ?
Л.С.:
Жанровые границы в лучших книгах нередко размыты. Это едва ли не норма литературы. Можно как угодно смешивать жанры, лишь бы полученный коктейль был вкусен. Все зависит от искусства "кулинара". Настойчивое желание издателей всякий раз однозначно определить жанр произведения и втиснуть его в рамки конкретной серии — очень опасное явление. И это не только российская болезнь. Запад недалеко от нас ушел.
Классическая НФ постепенно истаяла, сошла на нет еще в 80-х годах и бессмысленно искать ее в творениях современных фантастов. Типичная фэнтези, утолив жажду миллионов читателей, вскоре навязла в зубах. Великий жокей нужен, чтобы эта заезженная лошадка показала красивый бег. А вот на стыке жанров у писателя появляются огромные возможности. Найти неожиданный угол зрения на, казалось бы, давным-давно изученные проблемы, — что может быть ценнее для фантаста?
То, что тридцать лет назад казалось горячечным бредом и предательством идеалов естествознания, теперь может стать прорывом на новые горизонты науки. А "истинная научность" сначала может обернуться мракобесием, а затем обнаружить в себе некие здравые зерна — но уже на совсем ином уровне развития науки. Вспомните хотя бы академика Лысенко. В фантастике аналогичное положение. Сквозь колдовские атрибуты фэнтези порой прорастает самая что ни на есть "твердая" фантастика. А из-за деталей и узлов звездного крейсера вдруг выглядывает ухмыляющаяся морда дракона. И это правильно.
Теперь вернемся к роману "Умереть и воскреснуть". Да, я сознательно слил в один флакон альтернативную историю России и "научную" фэнтези, где сказочный мир живет по жестким законам, а не наобум святых. Сказке все чаще не хватает драматизма и убедительности, а фантастике — свободного полета воображения. Мне кажется, привязка магических приключений к сегодняшним реалиям привлекает современного читателя. Использование этого приема — одна из причин огромного успеха "Дневного дозора" Сергея Лукьяненко.
В.В.:
Одно из твоих основных увлечений — грибная охота. Сказалось ли это на твоем творчестве?
Л.С.:
Во-первых, только в лесу я отдыхаю душой, могу отвлечься от житейских забот, набрать положительной энергии. Так что без леса и грибной охоты я бы уже давно перестал писать. В во-вторых, грибы — это целый мир, таинственный мир, ничуть не похожий на миры животных и растений. Человек всю жизнь проводит в окружении братьев меньших и "зеленых друзей". Он постоянно соизмеряет себя с ними. Все знают такие выражения: крепкий как дуб, упрямый как баран, злой как собака, дрожит как осиновый листок... Причем здесь грибы, спросите вы? Но если вдуматься, мы рождаемся и умираем на огромной, всепланетной грибнице, которая пронизывает каждый сантиметр нашего жизненного пространства. Грибы удивительны и многому могли бы научить нас. Во всяком случае, точка их зрения на мироздание — это взгляд на мир под совершенно неожиданным для нас углом зрения. Своего рода взгляд марсианина.
Я не сразу решился затронуть грибную тему в своих романах. Слишком ответственное это дело. Но теперь разумные грибы — полноправные герои романа "Бить в "Барабан"" и трилогии о черном археологе. Кое-что говорится о них и в романе "Умереть и воскреснуть".
В.В.:
Ты принимал участие в подготовке к изданию монографии А.Бритикова. Расскажи об этой работе.
Л.С.:
Готовила к изданию текст монографии писательница и переводчица Елена Ворон. Я же слегка подправил библиографию советской фантастики и непосредственно занимался печатью книги, стоял у ризографа, таскал на горбу тираж и так далее. Сейчас — другое дело. Вместе со вдовой Бритикова Кларой Федоровной мы уже не первый год готовим к выходу в свет двухтомник этого знаменитого фантастиковеда. Работы много, ведь это будет капитальный труд с колоссальной библиографией в приложении — настоящий памятник Анатолию Федоровичу Бритикову. Боюсь только, тираж этих книг снова окажется мизерным.
В.В.:
Много лет ты являешься участником литературной студии Андрея Балабухи. Что именно дает эта студия молодому автору?
Л.С.:
Студию я посещаю восьмой год, правда, теперь в ином качестве — не ученика, а соруководителя. Есть такой термин. Студия — не только учебное заведение, где год за годом подвигают молодых фантастов у творческому росту, шлифуют их талант. Это и круг профессионального общения. Как важно начинающему литератору почувствовать локоть коллег, понять, что на белом свете ты не один такой чудик, поверить, что добившиеся успеха писатели отнюдь не похожи на небожителей! И еще одна важная деталь: благодаря усилиям А.Балабухи и покойного А.Бритикова, который долгие годы вместе с ним руководил студией, сформировалась доброжелательная, товарищеская атмосфера, без которой никакая учеба не в прок.
В.В.:
Какими книгами порадуешь нас в ближайшем будущем?
Л.С.:
Осенью 2004 года должен выйти в свет фантастико-приключенческий роман "С горки на горку". Он написан на африканском материале. Кроме того, своей очереди ждет апокалиптический роман "Абсолютная уязвимость" и дилогия — "Венчание Хамелеона" и "Боги Хамелеона". Надеюсь, дойдет до читателя и третий роман о Платоне Рассольникове. Он завершает трилогию, делая ее самодостаточным произведением. Сейчас пишу второй роман об Истребителях Чудовищ. Новые испытания, выпавшие на долю главных героев, новые повороты в истории альтернативной Сибири, большая война... Как ни крути, планов — громадье.
А вот мой комментарий...
1) К великому сожалению, зародившаяся было дружба с издательством "Азбука-классика" очень скоро завяла. И моей вины в этом нет. На рубеже 2004 и 2005 годов руководство "Азбуки" решило переиздать мой успешно распроданный роман "Умереть и воскреснуть" в виде двухтомного покетбука. При полном отсутствии рекламы и очень коротком перечне городов, где распространялись книги, продажа на сей раз провалилась. И я автоматически попал в "черный список". Если по уму, то издавать надо было продолжение романа, и оно пошло бы на ура. Но увы... А вскоре и сама серия "Правила боя" была закрыта. "Азбука" сменила приоритеты, сделав тогда упор на зарубежную фантастику.
Обложки двухтомного покетбука
2) Список сожалений на этом не исчерпан. Роман "С горки на горку" не вышел в свет ни в 2004-м, ни в 2005 году. А вот авторский гонорар я за него получил. Это был уже третий случай в моей творческой биографии. В прошлый раз мне заплатили деньги за неизданную книгу в этом же самом издательстве в 1997 году. Речь шла об авторском сборнике "Эра Броуна", запланированном в серии "Русское поле". Когда я возобновил отношения с "Азбукой", не преминул спросить редактора, не повторится ли эта печальная ситуация? И получил ответ: повторение исключено, ведь издательство принципиально изменилось, его идеология — тоже, поменялись и все сотрудники. Вот и получается: ничегошеньки в нашей стране не меняется...
Кстати, этот роман уже под банальным названием "Наперегонки со смертью" (во второй, дополненной и переработанной редакции) все-таки вышел в свет. Случилось это в 2011 году в Ленинградском издательстве. По требованию издателя мне пришлось усилить фантастический элемент в романе. Не так уж много авторских листов я добавил, но сюжет изменился разительно. Так что можно считать: теперь перед нами принципиально новое произведение.
3) Апокалиптический роман "Абсолютная уязвимость" тоже вышел в свет нескоро и тоже под новым названием, измененным по требованию издателя, — "До последнего человека". Это произошло в 2013 году в Издательском доме "Ленинград". Причем, издатель принудил меня взять разовый псевдоним — Николай Воробьев, который я состряпал из имени и фамилии близких родственников.
Дилогия о Хамелеоне была переиздана бОльшим тиражом, но лишь частично. В 2015 году был напечатан первый роман ("Венчание Хамелеона"). Он вошел в состав авторского сборника "Возвращение с берега", который готовили к печати издательства ООО "АураИнфо" и ООО "Группа МИД".
Третий том трилогии о черном археологе ("Земля, которой нет") увидел свет в составе так называемого юбилейного проекта. Это произошло в 2019 году в том же издательстве. Таким образом впервые была выпущена вся целиком трилогия о веселых и грустных космических приключениях. Она получила название "На руинах Галактики". Правда, черного археолога теперь зовут иначе — Антон Трубников. Мне никогда не нравилось придуманное издателями имя.
4) "Воскреснут только живые" — второй роман фантастической дилогии "Последний и-чу", который я энергично писал в 2004 году, был дописан на следующий год, но до сих пор так и не увидел свет. В какой-то момент я подписал договор с издательством "Крылов" и несколько лет дожидался своей очереди, но она так и не наступила. Поезд ушел... В результате я решил включить и эту дилогию в свой юбилейный проект. Надеюсь, книга наконец-то будет опубликована в 2022 году.
5) Фантастиковедческий двухтомник А.Ф.Бритикова "Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы)" был напечатан тиражом 100 экземпляров в 2005 году в издательстве "Творческого центра "Борей-Арт"". Об этом я уже писал в размещенной на Фантлабе статье "Былое. Памяти Анатолия Бритикова" (9 июля). Запланированная в качестве приложения "Библиография отечественной фантастики" превратилась в самостоятельное многотомное издание, которое разрасталось по мере написания. Она начала издаваться в 2006 году. Через три года вышел третий том, и проект прервался. Возобновлена работа была в 2015 году и закончена спустя шесть лет — выходом последнего (седьмого) тома. Об этом я тоже уже писал на Фантлабе (статьи "Проект завершен. Что дальше?" (4 июня) и "Библиография похожа на кошку Киплинга" (11 июня)).
6) Что же касается сериальности, которую обсуждали мы с В.Владимирским, то она продолжает наступать по всем фронтам. Особенно успешно под маркой межавторских проектов: таких как "Вселенная Метро 2033", "S.T.A.L.K.E.R.", "Зона смерти" и многих других, а также куда более масштабных и более демократичных — вроде неформального гиперпроекта "Попаданец".
7) Мой интерес к грибной охоте за 17 прошедших лет нисколько не угас. Все это время я не только продолжал вести регулярные наблюдения за ростом грибов на Карельском перешейке, но и размещал отчеты из леса на сайте "Грибы Ленинградской области", на одноименном форуме и форумах "Планета грибов" и "Грибной мир". Я был избран сопредседателем первого в стране Санкт-Петербургского Микологического общества. Кроме того, в начале 2010-х годов я начал активно писать научно-популярные статьи и книги о грибах, участвовал в подготовке Красных Книг Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Главная площадка для публикации моих статей — журнал "Планета грибов". А наибольший интерес для широкого читателя представляют справочники "Грибы в вашем саду", "Грибы Ленинградской области и Санкт-Петербурга" и "Целебные грибы". (Два последних написаны в соавторстве.)
8) Литературная студия Андрея Балабухи и Леонида Смирнова благополучно дожила до весны 2020 года, после чего ее работа была приостановлена. Виной тому — антиковидные ограничения. Ежегодно вручалась внутристудийная премия "Дверь в лето" — за лучшую опубликованную книгу, написанную студийцами. В последнее время ее вручение происходило в рамках Белфеста.
Наверное, у многих писателей с самой первой изданной книжкой связана какая-нибудь душераздирающая или просто любопытная история. И почти у каждого этот первый шаг в профессиональную литературу дался тяжелым трудом и немалой кровью. История моей первой книги оказалась долгой и весьма драматичной, так что не грех предать ее гласности.
Поначалу моя творческая карьера развивалась довольно медленно. Первые любительские опыты в области фантастики я предпринял в 16 лет (в 1976 году), а в 21 год начал посещать Секцию научно-фантастической литературы Ленинградского отделения Союза писателей СССР и Семинар Бориса Стругацкого. Потом был двухлетний перерыв на службу в Советской Армии, когда я ничтоже сумняшеся отправился в знойный Азербайджан с пишущей машинкой в чемодане. И, самое смешное, армейское начальство вполне официально разрешило мне заниматься писаниной при условии, что на своем югославском бело-оранжевом агрегате "Unis tbm de Luxe" я буду печатать штабные бумаги.
В 1984 году я вернулся в Питер и возобновил литературную учебу. И только в 30 лет (в мае 1990 года) у меня появились первые художественные публикации (рассказ "Я — Пиноккио" в журнале "Арай-Заря" и рассказ "Проигрыш" в детгизовском сборнике "Дверь с той стороны"). Кстати, мои фантастиковедческие очерки, статьи и заметки начали издаваться полутора годами ранее.
И вот в июне 1990 года я решил раз и навсегда распрощаться с оборонкой и связал свою жизнь с издательством НТПО "Борей", которым руководил писатель Феликс Суркис. (Об этом я уже писал в предыдущей статье.) Одним из направлений деятельности "Борея" был выпуск авторских сборников молодых писателей-фантастов, включая его сотрудников. На следующий год было запланировано издание моей книги "Демон "Кеплера"". В состав сборника составитель Н.Романецкий включил одноименную повесть, а также повесть "Камикадзе Центрального склада" и рассказы "Страшилки", "Утамутале" и "Я — Пиноккио". Он (сборник) был богато иллюстрирован художником В.Есауленко.
2-4 — Рисунки В.Есауленко к повести "Демон "Кеплера", рассказам "Страшилки", "Утамутале" и "Я Пиноккио" (до сих пор остались неопубликованными)
Однако, этим планам не суждено было сбыться. Фирма влезла в огромные долги, отдать которые было не возможно из-за огромного объема незавершенных проектов. Ведь работа велась одновременно над десятками книг, а изданы были единицы, да и они не принесли ожидаемой прибыли. В августе 1991 года Суркиса сняли со своего поста и вскоре издательство было закрыто. С этого момента я предпринял несколько попыток выпустить свой первый авторский сборник — например, в Красноярске и Калининграде. Но там тоже ничего не срослось — какая-то непроходимая маниловщина. Издательства фантастики или не могли встать на ноги или разорялись на полном ходу. А потом наступила эра "Северо-Запада"...
В 1993 году мой товарищ Павел Молитвин устроился работать в отдел русской фантастики нового издательства "Северо-Запад", которое развернулось тогда не на шутку и на какое-то время стало крупнейшим издателем фантастики в России и на всем постсоветском пространстве. Молитвин пригласил меня к сотрудничеству. Сначала был составлен мой полновесный авторский сборник "Ламбада" (со вступительной статьей Николая Романецкого "Возвращение из одиночества"), потом я сам стал писать вступительные статьи к чужим сборникам и наконец занялся составительством. Казалось, впереди меня ждет долгожданный литературный успех и гарантированные заработки. Однако, издательство, выглядевшее со стороны могучим кораблем, который стремительно рассекает океанские волны, тоже успело набрать немало финансовых проблем. И последней каплей стал пожар в Доме писателей Санкт-Петербурга, вызванный изношенной проводкой. Центральный офис "Северо-Запада" базировался именно там. В огне погибли многие наработанные материалы, а также воля его руководства к борьбе за выживание. А вместе с этим были перечеркнуты надежды и мечты десятков, если не сотен авторов и переводчиков.
Именно в то время я окончательно лишился работы и перешел на голодный паек. Лишь в августе 1994 года меня пригласили работать редактором в возрожденное издательство теперь уже "Творческого центра "Борей-Арт"". Доходы мои были невелики, но желание опубликоваться так сильно, что я начал откладывать половину заработной платы для издания за счет автора.
И вот в конце года дизайнеры "Борея" помогли мне сделать оригинал-макет сборника. За основу я взял неизданный в 1991 году "Демон "Кеплера"" — с целым рядом ухудшений. Я использовал 10 из 14 готовых рисунков В.Есауленко; рисунок на обложке повторить не удалось — пришлось ограничиться его мотивами; вместо твердой многоцветной обложки мы запланировали мягкую двухцветную; тираж в 50 тысяч ужался до 100 экземпляров. Словом, произошли совсем "небольшие" изменения... Весной 1995 года книга была напечатана в типографии СПбГУ. Но высшие силы решили нагадить мне напоследок: при обрезке книг вусмерть пьяная сотрудница сильно покалечила половину и без того маленького тиража.
Рисунки В.Есауленко к сборнику "Демон "Кеплера"": 7-10 — к повести "Камикадзе Центрального склада", 11-13 — к повести "Демон "Кеплера"", 14 — к рассказу "Страшилки", 15 — к рассказу "Утамутале", 16 — к рассказу "Я — Пиноккио"
Демон “Кеплера”: Фантастические повести и рассказы. // СПб.: ТЦ "Борей-Арт", 1994(1995). 140с. Тираж: 100 экз. ISBN: 5-7187-0100-8. Тип обложки: мягкая. Формат: А5.
Камикадзе Центрального склада: Повесть. с.4-45.
Демон "Кеплера": Повесть. с.46-93.
Страшилки: Рассказ. с.94-115.
Утамутале: Рассказ. с.116-131.
Я – Пиноккио: Рассказ. с.132-140.
Этот малотиражный сборник вместе с двумя другими авторскими сборниками ("Ламбада" (с иллюстрациями М.Алферовой) и "Эра Броуна" (с коллажами Д.Бобенчика)), тоже изданными мною на средства автора, послужил основанием для принятия меня в мае 1998 года в члены Союза писателей Санкт-Петербурга. Председателем приемной комиссии был тогда Борис Стругацкий.
25 — Обложка авторского сборника "Ламбада"
Рисунки М.Алферовой к сборнику "Ламбада": 17-19 — к повести "Ламбада", 20-21 — к маленькому роману "Возвращение с берега", 22 — к повести "Песенка тикера", 23 — к повести "Дым гремящий", 24 — к рассказу "Проклятый галактический полет"
Эра Броуна: Фантастический роман и рассказы. // СПб.: ТЦ «Борей-Арт», 1996(1997). 264с. Тираж: 100 экз. ISBN: 5-7187-0144-Х. Тип обложки: мягкая + суперобложка. Формат: А5.
Эра Броуна: Роман. с.4-201.
Сутки на размышление: Рассказ. с.203-218.
Кое-что про запас: Рассказ. с.218-232.
Комната смеха: Рассказ. с.232-240.
Последняя командировка: Рассказ. с.240-249.
Омут пустыни: Рассказ. с.249-258.
Высшая справедливость: Рассказ (1-я редакция). с.258-263.
Таким образом, в начале 1997 года мне удалось издать все написанные мною к тому времени рассказы. Кстати, "Сутки на размышление" (про Службу по предотвращению самоубийств) был моим первым рассказом. Накропал я его еще в 1980 году специально для конкурса рассказов в журнале "Техника — молодежи". Разумеется, произведение на такую НЕсоветскую тему выиграть что-либо не могло. Потом я его несколько раз переделывал, пока не издал спустя 17 лет после написания.
История российской фантастики знает множество несостоявшихся проектов — по самым разным причинам. Но чаще всего смертный приговор издательским мечтам подписывал дефицит финансов. А виной этого самого дефицита было плохое знание платежеспособного спроса или отсутствие коммерческой сметки. И не мудрено: в 90-е годы изданием фантастики очень часто занимались действующие писатели с идеалистическими представлениями о рынке. А ведь какие у них были замечательные идеи!..
В июне 1990 года я уволился из Радиопрома, окончательно порвав с научной работой на государство. Мне хотелось заниматься изданием фантастической литературы. Мои надежды на тот момент были связаны с первым в Санкт-Петербурге негосударственным издательством — Научным творческо-производственным объединением "Борей". Возглавлял его ныне покойный писатель-фантаст Феликс Яковлевич Суркис (писал под псевдонимом Феликс Дымов). Планы у издательства были грандиозные. Одно из направлений работы — выпуск альманаха фантастики "Китеж".
Альманах должен был выходить несколько раз в году. Был придуман ряд постоянных рубрик: "Радуга миров" (фантастические рассказы опытных авторов), "Крылья Икара" (фантастическая поэзия), "Разрешите представиться" (произведения новичков), "Миры людей" (крупные произведения опытных авторов), "Сезам, отворись!" (классика иностранной фантастики), "Парад планет" (статьи о фантастике), "Полигон идей" (фантастические идеи).
Поначалу этим проектом занимался наш боевой товарищ Николай Романецкий. Потом он пошел на повышение, и за "Китеж" взялся ваш покорный слуга. За год общими усилиями было составлено и капитально отредактировано шесть номеров альманаха. Дальше собирать "Китежи" не имело смысла — сначала надо было хоть что-нибудь выпустить.
Желающих издать свои опусы всегда предостаточно. С этим понятно. Тут главная трудность — не попасть в плен компанейства и не издавать откровенно слабые произведения своих в доску авторов. А еще очень важно красиво подать собранный материал. По заданию Суркиса была сформирована команда весьма неординарных питерских художников, в состав которой вошли М.Алферова, С.Борин, Ф.Емельянов, В.Есауленко, С.Куприн, З.Курбатова, А.Лурье, В. и С.Макаровы, А.Нелюбина, В.Попова, В.Румянцев. Они-то и должны были придать неповторимый облик альманаху.
Итак, к первым двум выпускам были нарисованы иллюстрации, причем, художники получили по тем временам очень неплохие гонорары. Летом 1991 года были изготовлены печатные формы, закуплена бумага. Формы ушли в московскую типографию.
В августе 1991 года прямо во время ГКЧП власть в НТПО "Борей" сменилась. Суркис был смещен со своего поста. Я в это время находился в отпуске. Когда я вышел на работу, новое руководство уверяло меня, что все планы относительно альманаха "Китеж" остаются в силе, хотя само издание на время откладывается. Я бы так и ждал у моря погоды, но мне удалось выяснить по личным каналам, что бумага уже продана, а договор с типографией расторгнут. Оказалось, что наша фирма в результате ошибок прежнего руководства попала в тяжелое финансовое положение и очутилась на грани разорения. Вот только смелости признать это у нового начальства не нашлось.
Чтобы спасти ситуацию, в "Борее" провели кардинальное сокращение кадров, а издательство было ликвидировано в принципе. Казалось, что любые планы по выпуску "Китежей" стали просто смехотворными. Мне предложили поработать по экономической части — вспомнить полученную в институте специальность, и я остался в "Борее".
Однако, год спустя (в разгар первого постсоветского кризиса) новое руководство "Борея" неожиданно загорелось идеей все-таки издать первый "Китеж". Тираж, правда, снизился вдвое — до 50 тысяч экземпляров, зато обложка стала твердой (и в супере). Я с энтузиазмом взялся за дело. Но разного рода проблем, разумеется, избежать не удалось. Например, суперобложка была напечатана с большим опозданием, и первая часть тиража отправилась в торговлю без нее. А ведь обложка у альманаха была черная, выглядела очень строго и напоминала некую религиозную литературу. И продажи поначалу шли совсем плохо.
Издательская суперобложка и обложка альманаха
Часть тиража получили сторонние инвесторы. Они продавали "Китеж" в том числе и в жёлтой суперобложке, стилизованной под серию "Fantasy" издательства "Северо-Запад".
Особых доходов наш альманах "Борею" не принес, и второй выпуск издавать не стали. История "Китежа" на этом была завершена. И мне очень жаль, ведь в составе пяти подготовленных, но так и не вышедших в свет выпусков были десятки качественных произведений, часть из которых до сегодняшнего дня так и не смогли пробиться к читателю. Через мои руки прошли отличные повести и рассказы Марианны Алферовой, Степана Вартанова, Льва Вершинина, Андрея Зинчука, Сергея Казменко, Сергея Соловьева и многих других русскоязычных авторов, рассказы лучших мастеров англо-американской фантастики, а также отборные статьи о фантастике.
Через несколько лет в новом "Борее" (Творческий центр "Борей-Арт") был воссоздан издательский отдел, но выпуском коммерческой фантастики в нем уже не занимались. С 1995 по 2000 годы я издавал там свои первые книги — за счет автора.
Что же касается альманахов фантастики, то они продолжают жить на постсоветском пространстве. Вспомним хотя бы харьковский "Перекресток". А сегодня регулярно выходят "Полдень. XXI век" и "Астра Нова". Конечно, сейчас другое время, совершенно иные тиражи, и все же стремление писателей издавать фантастику, моментально не разорившись, далеко не всегда оборачивается одними лишь несбывшимися надеждами.
3 — Рис. А.Нелюбиной к рассказу А.Карапетяна "Рыжий Семенов"; 4 — Рис. В.Есауленко к рассказу П.Молитвина "Осы"
5 — Рис. В.Есауленко к рассказу П.Молитвина "Осы"; 6-7 — Рис. А.Нелюбиной к повести Л.Смирнова "Демон "Кеплера""
8-10 — Рис. О.Лурье к повести А.Куркова "Не приведи меня в Кенгаракс!"
11-12 — Рис. В.Есауленко к рассказу Р.Мэтисона "Монтаж"
13-14 — Рис. В.Есауленко к рассказу Т.Старджона "Дом с привидениями"
А вот информация по единственному изданному выпуску альманаха. Библиографическая страничка размещена на https://fantlab.ru/edition35720. К сожалению, в содержание альманаха вкрались две досадные ошибки, которые я ниже исправил. В нашем альманахе рассказ Б.Зеленского "Дар бесценный" все-таки опубликован под названием "Дар речи" (по предложению автора), а автором рассказа "Монтаж" является, конечно же, не Р.Мэфсон, а Р.Мэтисон или, как его еще называют, Р.Матесон (в этой опечатке есть и моя вина).
Анатолий Федорович Бритиков (1926-1996) — знаменитый русский фантастиковед. Много лет он работал в Пушкинском Доме (Институт русской литературы АН СССР). Поначалу основной темой его исследований было творчество Михаила Шолохова.
Однако серьезный интерес Бритиков проявлял и к отечественной фантастике, что в конечном счете привело к написанию им фундаментального труда — уникальной на тот момент монографии «Русский советский научно-фантастический роман» (1970). Анатолий Бритиков первым среди советских филологов применил методы "академического" литературоведения к фантастическому жанру. Этот революционный по сути подход раз и навсегда изменил инструментарий и глубину российского фантастиковедения, стал эталонным образцом для следующих поколений критиков.
В 1965-1991 годах Бритиков опубликовал немало статей о фантастике. Часть из написанного, однако, не увидела свет при жизни автора — по воле советской цензуры и сотрудников КГБ. Тематика статей была весьма широка. Среди любимых тем Бритикова было творчество Александра Беляева и Ивана Ефремова, также он писал предисловия и послесловия к сборникам фантастики.
После кончины фантастиковеда его вдова Клара Федоровна посвятила себя изучению и публикации творческого наследия Анатолия Федоровича. В частности, она подготовила и передала в Пушкинский Дом его личный архив.
К.Бритикова решила увековечить память мужа посмертным изданием его работ — особенно доселе не опубликованных. Возникла идея напечатать сборник фантастиковедческих статей Бритикова. Подготовкой издания в 1997 году занялась ученица А.Ф.Бритикова — писатель, переводчик и редактор Елена Вячеславовна Воронько. Это была долгая и трудная работа, ведь дело не ограничилось лишь составлением и литературной правкой. Пришлось сверять разные варианты статей, вносить позднюю авторскую правку и так далее.
Параллельно К.Бритикова с моей помощью начала готовить продолжение "Библиографии отечественной фантастики" — за 1968-1987 годы в качестве приложения к этому сборнику. Нужно учесть, что монография 1970 года была снабжена краткой библиографией российской фантастики (с дореволюционных времен по 1967 год), составленной Борисом Ляпуновым, которую затем кардинально исправила и переделала Клара Бритикова.
Библиография буксовала. В какой-то момент мне стало казаться, что на этот проект ополчились высшие силы. Потому что наряду с разными мелкими неприятностями, тормозившими работу, стали случаться и более крупные. Например, добровольный помощник — наборщица текста библиографии — оказалась человеком крайне невнимательным и до изумления рассеянным. Печатая текст, она смотрела телевизор, ела, пила, разговаривала по телефону и в конечном счете сделала в тексте библиографии более тысячи ошибок и опечаток. На их поиски и устранение у меня потом ушло несколько месяцев. Еще много времени было потеряно на исправление черновика самой К.Ф.Бритиковой, так как поначалу она была убеждена, что наряду с фантастикой необходимо включить в текст библиографии ряд приключенческих произведений, а вместе с книгами на русском языке — книги на украинском (ведь для А.Ф.Бритикова он был столь же родным и понятным). Порой от отчаяния мне хотелось бросить все, но благодаря удивительной жизненной энергии Клары Бритиковой мы-таки довели дело до конца.
На первом этапе работы помощь в сборе библиографических материалов нам оказали Марианна Алферова, Андрей Балабуха, Василий Владимирский, Александр Етоев, Виталий Пищенко (с Ольгой Дрябиной), Николай Романецкий и Юрий Флейшман.
И вот в 2000 году в издательстве "Творческого центра "Борей-Арт"" был издан второй том импровизированного собрания сочинений Бритикова — "Отечественная научно-фантастическая литература. Некоторые проблемы истории и теории жанра" мизерным тиражом 100 экземпляров. Для экономии средств вашему покорному слуге пришлось сделать оригинал-макет, а потом самому поработать на ризографе.
Как уже говорилось, в приложении к сборнику была помещена библиография советской фантастики за 1968-1987 годы (4.272 позиции). Кроме того, книга была снабжена предисловием "От редактора" (Е.Воронько) и именным указателем.
Этот посмертный труд А.Ф.Бритикова получил в 2001 году сразу три литературные премии: АБС премию, "Странник" и "Бронзовую улитку".
Аппетит приходит во время еды. После выхода этой книги Клару Бритикову посетила идея напечатать второе издание фантастиковедческих произведений Анатолия Бритикова. Первый том (монография) должен был претерпеть серьезные изменения: Елена Воронько взялась за неблагодарный труд — внести в текст исправления, сделанные автором "на полях". Ведь за время Перестройки и первые постсоветские годы А.Ф.Бритиков переосмыслил (в основном это касалось политических оценок) и дополнил многие положения монографии. Что же касается второго тома, то в него предполагалось включить не вошедшие в первое издание пять статей о фантастике.
По мере приближения проекта к финалу на первый план вышел финансовый вопрос. Известный писатель Андрей Дмитриевич Балабуха составил письмо с просьбой помочь важному культурному проекту и ходил с ним по инстанциям. Городские чиновники обещали всяческое содействие, но в конечном итоге не дали нам ни рубля. Я написал статью для журнала "Питерbооk" (№2 за 2002 год) — "В поисках издателя", но результат остался нулевым.
В конечном итоге на проект были истрачены все скудные сбережения Клары Бритиковой. Однако двухтомник под названием "Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы)" все-таки вышел в свет. Он был напечатан в том же самом издательстве "Творческий центр "Борей-Арт"" в 2005 году. Тираж остался прежним — 100 экземпляров. Причем, мне снова пришлось изготовить оригинал-макет и отстоять вахту у ризографа.
Первый том был снабжен предисловием А.Балабухи "Ханойская башня", второй — предисловиями к первому (Е.Воронько) и второму изданиям (К.Бритиковой и Л.Смирнова). В оба тома уже традиционно были помещены именные указатели.
Предполагалось, что в приложение к двухтомнику попадет библиография отечественной фантастики за 1988-1991 годы. Тем самым, библиография, размещенная в изданиях 1970, 2000 и 2005 годов, охватит весь советский период. Однако при ближайшем рассмотрении стало ясно, что качество уже опубликованной библиографии оставляет желать лучшего (там очень много лакун и ошибок) и необходима ее полная переделка.
Если бы я заранее знал, насколько велик окажется объем предстоящей работы, то непременно бы отказался. Но потом уже поздно было отступать... В результате получилась семитомная библиография, охватившая советский и дореволюционный периоды развития отечественной фантастики. О ней не так давно я уже писал в своей авторской колонке (https://fantlab.ru/blogarticle72896). Первый том библиографии вышел в свет в 2006 году, последний — в 2021 году.
К.Бритикова и Л.Смирнов на секции научно-фантастической литературы Союза писателей СПб (Центр современной литературы и книги)
облако тэгов
