[В погоне за чагинским Снарком, или Пространная история тьмы]

Десять лет назад Эдуард Веркин написал «Краткую историю тьмы», поставив в ХСМ жирную точку с запятой, и на долгое время как-то выпал из моего поля зрения, в смысле, новые книги его проходили мимо меня, лишь изредка доносились некие смутные слухи о них. А тут вот привлёк моё внимание «снарк снарк», в объёме нечестиво эпическом, с аннотацией загадочной, но прельстивой, и я его приобрёл, и я до него добрался.

И постиг, что через десять лет Эдуард Николаевич начертал «Пространную историю тьмы».

Это уже даже на типографском уровне заметно, ей же ей. Строгая коричневая обложка, шрифт без засечек. Вчитаемся – и сомнения пропадут. У нас снова есть писатель по имени Виктор, злой и циничный. В этот раз даже злее, потому как сугубо неустроен в личной жизни. У него снова творческий кризис, но есть люди, которые хотят, чтобы он всё-таки написал, и не абы какую халтурку, а настоящее. И это, а равно другие жизненные обстоятельства разной степени неправдоподобности, втягивают писателя Виктора в непонятное. Вам всё ещё мало совпадений? В «Чагинске» герои мимоходом обсуждают концепцию книг шёпота. В «Снегу Энцелада» шутят про ледяной небесный свод. Оба образа пришли аккурат со страниц «Краткой истории», чтобы влиться в «Пространную».

В полторы тысячи страниц, где веет радоном, где дышит зло.

«Краткая история», конечно, написана в основном от третьего лица, оттого стиль там несколько более сдержанный. В погоне за чагинским Снарком лицо у нас сугубо и сокрушительно первое, а потому мы видим классического веркинского рассказчика, который за столько лет нисколько не поменялся. Аллюзии, интонации, даже на уровне синтаксиса – этот слог не спутать ни с чем. Нет, бывали у автора разные эксперименты, но рано или поздно всё возвращается на круги своя, и новые словеса возвещаются старыми голосами. За плечами у Виктора стоят Куропяткин и Безымянный, Кокосов и Уткин; воспой Дросю Ку, убей василиска. Разве что в этот раз автор недвусмысленно пишет для взрослых и оттого может позволить себе преспокойно материться время от времени да обсуждать скоромное. Ну, без этого никуда, материал, в конце концов, обязывает.

Каков материал? Русская хтонь, эталонная, из палаты мер и весов, и дело тут отнюдь не в изобилии возлияний, картинах упадка, «свинцовых мерзостях жизни» или чём-то подобном (хотя так или иначе вы на них наткнётесь); нет, тут дело в куда более глубоком, по существу, даже мистическом измерении. На позднюю Марию Галину чем-то похоже, на поющих во тьме «Медведок», на неопределённо-уклончивых «Автохтонов». Готовы будьте, что вопросов будет больше, чем ответов, готовьтесь к отвлекающим манёврам, которых на порядок больше, чем существа дела (со временем вы поймёте, что до некоторой степени в них-то и состоит изрядная часть сути, но не всякая птица долетит до этого осознания). В этом саду расходящихся тропок поистине не знаешь, с чего начать. Ну возьмём, допустим…

Возьмём, допустим, заголовки глав.

Очень интересный эксперимент, если так вдуматься. Первые три главы обладают вполне понятными названиями, следующими из текста, усыпляют бдительность… А с четвёртой внезапно начинается рандом. И не простой, а, похоже, с хитрым умыслом. Заголовки глав изменены местами, да так, что кое-где названия из одного тома перебрались в другой. Можно даже предположить, что это приглашение к сопоставлению поучаствовавших в размене глав (однажды я проведу такой эксперимент), но обстановку усложняет то, что некоторые заголовки, кажется, ничему толком не соответствуют, тогда как другие – ещё более неожиданно – располагаются на своих местах. Иными словами, роман начинает нагло лгать вам уже на уровне оглавления.

Ну кстати да. Ложь. Главные персонажи много и афористично общаются, рефлексируют, пьют, отчего начинают трепаться и рефлексировать ещё отчаяннее, пока силы и сознание не покинут их – и не переставая гонят пургу. Снег мифического и недостижимого Энцелада заметает улицы Чагинска и других городов, невзирая на летний зной, укутывает в нарративные сугробы. Эта колючая смесь бытового вранья, профессиональной дипломатии, лизоблюдства, слухов, городских легенд и художественного вымысла – тот самый пресловутый радон, которым пронизан воздух книги. Удивительно, как мало обращают на это внимание в прочитанных мной отзывах и рецензиях. Если перестать выискивать в составе текста «реализм», сколь угодно магический, и сосредоточить газоанализаторы на витающих всюду квантах лжи и зонах их концентрации, многое, право же, станет яснее.

Ложь принято осуждать. Делая это огульно, обычно забывают, что человек – существо по природе своей лживое, это отметил ещё Э. А. По, любопытствующих отсылаем к «Надувательству как точной науке». Совсем любопытствующих и желающих более серьёзного обзора проблемы отсылаем к «Онтологии лжи» А. К. Секацкого. Приводить все рассуждения Александра Куприяныча здесь не станем, это уведёт нас ещё дальше, чем пьяная болтовня Виктора с Хазиным, но отметим, что искусство фальсификации, как он показывает весьма убедительно – один из сильнейших элементов прогресса, тропа к могуществу, путь к изменению реальности, прямому или косвенному.

В крохотном дремучем Чагинске реальность меняется постоянно.

На это тоже как-то не очень склонны обращать внимание, хотя всё на поверхности. Главные герои, как уже сказано, непрерывно брешут – пустой, безответственный трёп, ни к чему не ведущий, лишённый последствий… Ведь да? А как бы не так. Прислушайтесь как следует к народному ропоту, что сбегает по полуразрушенным улицам, отдаётся в библиотечных залах и шелестит краями газетных страниц. Практически любая нелепая небылица, которая со временем обретает силу общепризнанной реальности и прокатывается по событиям паровым катком, восходит к этому якобы невинному трёпу. Радиационная паника, строительство новой ЧАЭС, радон опять-таки? – всё прослеживается к легкомысленному вбросу Виктора в ранних главах, о котором он почти сразу и думать забыл. А вдохновенные рассуждения о Пересвете в доме культуры аукнутся уже лет через семнадцать, во втором томе. Примеры можно множить.

И ведь это даже не самое тревожное. Куда тревожнее непрестанное генерирование Виктором мертворождённых сюжетов – которые так и остаются невоплощёнными, никому не рассказанными… а потом как-то невзначай тоже просачиваются в реальность, коли не целиком, так уж хотя бы намёком на целое. Вспомним, например, про Снаткину и ложку. Виктор выдумывает про колоритную пенсионерку всякого, а потом реальность косвенно намекает, что не такой уж это может быть и вымысел…

И после множества таких моментов как-то иначе воспринимаешь настойчивые заверения Светлова, что Виктор должен писать. Если его праздное и не направленное в конструктивное русло олживотворение выплёскивается таким образом, какой же эффект может оказать настоящая книга? Это тем интереснее, если учесть, что Светлов – сам по себе фигура довольно неоднозначная. Фасад у него безусловно притягательный, краше большей части других персонажей, погрязших в пороках больших и малых (за вычетом разве что Аглаи, особенно во втором томе), но стоит ли доверять фасаду, вот в чём вопрос… Фамилия-то наверняка говорящая, но проблема возникает, когда вспоминаем, кого зовут «Несущим Свет». НЭКСТРАН вроде как несёт светлое будущее, но Чагинск обещание светлого завтра вдруг обходит стороной… И почему? Не оттого ли, что [i]жертва[/i] оказалась неполна и оттого не принята?

Сейчас мы вступаем на почву особенно зыбкую, опасную и к тому ж чреватую спойлерами, так что не желающим сего рекомендовано пройти мимо в любом угодном им направлении. Здесь рецензия плавно перестаёт быть рецензией и превращается не столько даже в эссе, сколько в охоту за тем самым Снарком, которого так и не нашли главные герои и которого, быть может, не существует вовсе. Над нами сгущается тьма, а может, просто темнеет в глазах от того, что стискивает горло пресловутый радон, существующий либо нет. В центре лабиринта лжи, о котором мы беседовали раньше, зияет невосполнимая лакуна, которую он призван оградить; в этой лакуне сгинули два подростка, и её постарались загородить стенами мифа и недомолвок не хуже тех, что на повседневной основе воспроизводит Виктор. Лжец индивидуальный и высоко одарённый столкнулся с ложью провинциальной, зато коллективной и распределённой; итог оказался смутным, мглистым и туманным, как и следует ожидать в таких обстоятельствах, и по сути нашему изучению предъявлен именно туман, а не сама лакуна, которой заманивают читателя аннотации.

И всё же некоторые спекуляции можно высказать – и, поскольку мне очень хочется ими поделиться, дальше будет мало велеречивого словоблудия и несколько пунктов чётко по существу, ГРОБ ГРОБ КЛАДБИЩЕ СПОЙЛЕР, так что вы предупреждены.

P.S.

Бродят дикие ягморты,

Мыши бдят.

Чучел пыльные когорты

Встали в ряд.

И шушун по лесу мчится,

Чтобы нам в ночи явиться.

Тёмен старый парк…

Снарк. Снарк. Снарк.

Двоякие чувства оставила книжка.

Во-первых, её неприлично мало. Я только начал втягиваться, и такой — хоба, уже полтома позади? Эй, нечестно! Я рассчитывал, что хватит хотя бы на пару дней, но не учёл крупного шрифта; хватило ровно на один. По сути своей, если отойти на пару шагов, перед нами типичный рассказ в духе М. Р. Джеймса, растянутый до размеров повести (именно повести — назвать это «романом» у меня не повернётся язык при всём желании). Большею частью она состоит из экспозиции, которая подводит нас к единственному финальному недвусмысленно-потустороннему эпизоду — который, прямо скажем, внушает не слишком, после всего предшествовавшего я рассчитывал на нечто большее.

Но, как знают мудрые, зачастую в историях главное не «что», а «как». И вот с этим всё в порядке. Я кайфанул с первой же страницы, самое позднее со второй, и дальше особо не выходил из этого состояния практически до самого финала. Славный слог в весьма приличном переводе (хотя тот всё-таки не без огрехов — главное фиаско, конечно, когда Гришин перепутал Джека Лондона с городом Лондоном и приписал обстоятельства его смерти Амброзу Бирсу). Главный герой, умеющий _видеть_, а не смотреть, подмечающий в окружающем мире интересности. Его весьма приятное окружение, очерченное скупо, но ярко — к тому же персонажей можно пересчитать по пальцам, не запутаешься. Реминисценции к любимым авторам — особенный поклон за помещение в центр великого Кларкаш-Тона, планета должна знать своих героев. Берём все эти компоненты вместе — и будни главного героя (а это, по сути, весь текст — два-три дня его жизни, описанные в деталях) превращаются для меня в чистую усладу. И, разумеется, мегаполисомантия — её упоминание в аннотации стало решающим аргументом для приобретения книги. Тему психогеографии я очень ценю и уважаю, а здесь она выступает одним из центральных элементов и раскрыта весьма интересно и неплохо.

Это определённо не «ужас, который заставит ваш разум пошатнуться», как сулит обложка. Но это замечательное отдохновение для начитанного в поле библиофила, который просто порадуется обществу единомышленников и обсудит с ними всякую мистическую фигню и сомнительные, но занимательные и эстетически приятные теории. Доволен таким пополнением к библиотеке, буду время от времени возвращаться и поднимать уровень эндорфинов.

Всякий новый том «Джона» — всегда праздник. И вот нынче осенью миру была явлена четвёртая книга, не ставшая исключением. Кайф, господари мои. Какой же кайф.

Здесь всё то, за что мы любим автора. Я почти не преувеличиваю, действительно всё. Сперва даже возникает подозрение, что читаешь коллекцию блестящих самоповторов и фансервиса... ну, в принципе это действительно так, но со временем история раскрывается, набирает измерений, и постепенно становится ясно, что тут сделана серьёзная заявка на лучший том цикла. Тут есть концентрированный, укладывающийся в считанные дни сюжет третьего тома, его же изумительная непредсказуемость, гнетущая паранойя «Паукниги» и межвселенский размах самого первого «Джона», который был несколько затушёван в продолжениях, хотя и виднелся где-то на заднем плане. Да, нет того же жизненного автобиографического разброса, как в первом томе — но есть сходный разгул совершенно разных, будто бы никак не связанных сверхъестественных манифестаций... но так лишь кажется. На деле со временем всё, или почти всё, сойдётся в единую картину, глобальную, законченную, выносящую мозг (это же Вонг), пугающую до кирпичей (это же Вонг!) и в то же время под определённым углом сатанински смешную (это же... ну вы поняли, да). Я уже писал относительно первой книги, что сравнения тут не слишком полезны, но в данном случае не удержусь от ещё одного. «Если эта книга...» больше всего напоминает ядрёный микс «Прачечной» Стросса и самого первого тома «Холистического детективного агентства Дирка Джентли» Адамса. Паранойя, конспирология и чёрная магия распространённых девайсов — от первого; техника построения сюжета — от второго. Мы видим одну сюжетную линию, другую, третью, не подозревая, что на самом деле смотрим на единый оккультный сигил на обложке «Книги Ксаркракса», в свою очередь соответствующий... так, стоп, это меня уже заносит на территорию спойлероты, а это совершенно не дело. Как и в прошлом томе, незначительное вроде бы дело быстро принимает глобальный масштаб... и ещё более глобальный... и ещё, и ещё, и ещё! Двойное дно для слабаков, Вонг обрушит вас туда, где заканчиваются даже черепахи, те самые, которые all the way down! И снова найдёт повод пройтись по язвам общества! И пострелять из ружей, которые развесил прежде — да, эта книга чуть менее остальных болтается в вакууме! И пошутить про члены, и залить все кровищей, органами и топливом ночного кошмара, и выдать очередную религиоведческую простыню от доктора Маркони, и окончательно запутать вас в том, что за дичь здесь вообще происходит... а потом показать, что даже в том средоточии мрака, куда он вас завёл, всё равно сияет лучик света, за котором можно пойти. А самые последние страницы, скорее всего, выжмут из вас саркастический смешок. Опять-таки, настолько ударной концовки я не припоминаю со времён первого тома.

Эта книга, пожалуй, достойна стоять вровень с умирающим в финале «Джоном». Высший балл.

Набив руку на первом томе похождений Зои Эйш, автор возвращается в принёсший ему славу Неназванный — и возвращается триумфально. Сильные стороны «Паукниги» остались на месте, а вот от слабых Вонг благополучно избавился. Крепкий, лихой, безумный сюжет без малейших провисаний. Тот самый «соевый» угар, что так зацепил нас в первой книге — ну ладно, не прямо тот самый, но next best thing. Проклятые артефакты, тайные службы, зло из иных миров, абсурдные чудовища и странная техномагия, неприличный юмор и медленный социальный упадок. И эти восхитительные твисты. Предсказывать третью книгу решительно невозможно, а спойлерить — просто-напросто кощунственно. Классический сюжет о нечисти, похищающей ребёнка, превращается в... в нечто совсем иное, скажем так. По-настоящему внезапное, по-лавкрафтиански жуткое и космически масштабное. И всё это снова с опорой на хилую, глючную, любящую обманываться человеческую когнитивку. Дэвид Вонг — это во многом такой Питер Уоттс с человеческим лицом. Исходя из примерно тех же самых предпосылок, он всё же ухитряется не только писать об этом живо и увлекательно — он ухитряется сохранять надежду. Видеть в нас не детерминированные куклы из мяса и электронных импульсов, а живых людей, у которых всё-таки есть личность и свобода. И всё это благополучно завёрнуто в разухабистую приключенческую комедию... в кошмарный параноидальный хоррор... в... в типичную вонгиану, короче. Высококачественный трип под «соевым соусом», где пространство и время столь же условны, как граница между смешным и страшным. Доводилось ли вам когда-нибудь ржать от ужаса, читатель? Я при первом прочтении этой книги пару раз был близок. Чего и вам желаю.

Начиная с этого тома я читал Вонга в оригинале. Сетевой перевод явно был так себе, официального было ждать долго (да и он при появлении не впечатлил). Это книжка в творчестве автора переходная, он пытается освоить более традиционные методы построения сюжета... со временем у него получится, но вот здесь блин вышел комом — как по мне, это наименее удачная книга цикла. Безумия стало меньше; середина сюжета исключительно депрессивна и затянута. Финальные откровения хоть и пробирают, но всё же близко не доходят до накала первой книги.

И всё-таки это Вонг, и Вонг хорош. Перед нами отличная деконструкция зомби-апокалипсиса, приправленная традиционной для серии конспирологией (ура, конспирологiя!), космическими чудовищами из-за пределов известной нам реальности, экзистенциальным ужасом и некоторым количеством популярной антропологии, наглядно объясняющей читателю, отчего в некоторых ситуациях злые бесхвостые обезьяны ведут себя именно так, как этим могут воспользоваться Они (и молитесь, чтобы речь шла всего лишь о нашем правительстве, целиком состоящем из таких же злых бесхвостых обезьян) и что с этим делать (хотя бы давать себе отчёт, наверное?). Если пробиться через гримдарковую середину, состоящую из апатии, тлена и безысходности, в финале сюжет снова оберёт те обороты, что были в начале, и заставит уважительно кивнуть головой: нет, зря мы усомнились в авторе, он всё ещё может.

На деле, конечно, он может куда лучше и в дальнейшем это продемонстрирует, но это уже совсем другая история...

Лет десять тому назад, когда дизайн сайта «Мир фантастики» был ещё аккуратным, компактным и удобным, а не как сейчас, я увидел в списке книжных рецензий дикий заголовок: «В финале Джон умрёт». Прочёл рецензию и понял: вот это я обязан заценить, мимо этой книги пройти нельзя. Сказано — сделано. Дочитывал я её в новогоднюю ночь — и какой же роскошный это был Новый Год...

Я улетел с первой страницы, с первых же строк — и дальше было только лучше. Вонг — это нечто совершенно уникальное. Можно, конечно, проводить параллели и сравнения. Можно говорить, что это «Сверхъестественное» из-под пера Чака Паланика. Можно сказать, что сам ГФЛ дожил до наших дней и освоил искусство неприличного юмора. Можно наречь Парджина американским Дзюндзи Ито. Но лучше отбросить все сравнения и позволить автору говорить за себя — и пусть в ушах зазвучит «Верблюжий холокост», и пусть «соевый соус» наполнит нечестивыми видениями ваш разум. Улётная, непредсказуемая, едкая и по-настоящему кошмарная смесь хоррора и юмора, где эти два полюса не отрицают друг друга, а взаимно усиливают, творя подлинное диалектическое единство. В одну минуту вы истерически ржёте, в другую содрогаетесь перед очередным откровением, реальность стремительно распадается на куски и расползается в клочья — и при этом делает это редкостно _убедительно_, и никакая доза пародийности и глумления не спасает. Напротив: в наш век «постметаиронии», «постмодернизма» и прочих «пост-«ов, а также усиленной рефлексии над всем подряд, именно такая авторская установка — нескончаемый, слегка неадекватный смех, помогающий удержаться на краю подлинного безумия — выглядит особенно подкупающе и реалистично. Грамотное переосмысление городских легенд и широко распространённых когнитивных искажений только добавляет авторским видениям веса. На мой взгляд, Вонговерс — самая живучая авторская хоррор-мифология со времён дедушки Лавкрафта, и ничего удивительного, что автор регулярно жалуется в послесловиях на тех, кто не верит, что он это всё выдумал.

Да, верно, первая книга вырастала из сетевых рассказов, и у неё очень дёрганный, рваный сюжет, если это вообще можно назвать сюжетом... Но в этом, опять-таки, особый шарм, который не смогла повторить ни одна из последующих книг. Многомесячные паузы, оборванные сюжетные линии и сторонние анекдоты, уводящие в никуда, потусторонние мелочи, которые никак не влияют на основной сюжет, но творят незабываемую _атмосферу_ — вся эта неряшливость придаёт первой книге удивительно документальный дух, кажется, словно действительно читаешь чью-то необычайно упоротую автобиографию. Ведь разве не так всё происходит в нашей с вами жизни? Люди внезапно врываются в неё и так же внезапно исчезают. Вопросы иногда остаются без ответов. Некоторые странные случаи остаются просто странными случаями, а не завязкой удивительного приключения. Очень жаль, что автор так и не вернулся к этой схеме — и всё же она делает его дебют по-настоящему уникальным.

Отличный стиль, прекрасно переданный в русском переводе. Юмор в регистрах от телесного низа до социальной сатиры. Вихрь фантасмагорических образов. Шокирующие сюжетные повороты (ни один из которых не попал в фильм, хоть автор его и хвалит). Парализующий космический ужас. Конспирология. Монстры, гуро, расчленёнка. Вполне толковая философская проблематика. Огромное количество поводов ещё долгими месяцами параноидально вглядываться в каждую мелочь, проверяя, действительно мир сегодня именно таков, каким мы помним его со вчерашнего дня...

Шедевр. 13 из 10.

В принципе, достаточно было бы сказать, что я выучил польский специально, чтобы дочитать этот цикл. Пан Дукай вот сподвигнуть не смог — ибо, по счастью, не пишет многотомных циклов, — а вот пан Подлевский своим подлым клиффхэнгером таки сумел. Что ж, я освоил język, осилил четыре кирпича — и остался зело доволен. Оно того стоило.

Но это был бы решительно и неприлично краткий отзыв, поэтому попробую сказать нечто большее, при этом не пряча девяносто процентов под спойлер, поскольку об этой истории крайне сложно толково говорить без спойлеров. Эта тетралогия полным-полна отсылок и реминисценций — но автор твёрдо следует правилу «мало украсть, нужно убить» и лепит из разнородных элементов нечто глубоко (или даже глубинно, хе-хе-хе) своё, так что иногда даже ловишь себя на мысли, что сравнение с классиками не всегда выходит на пользу классикам. Потому что чего точно не отнять у Марцина Романыча — он отлично умеет в планирование и композицию. Видно, что история заранее продумана от и до, включая структуру (в каждом томе три части по одиннадцать глав в каждой, без исключений), чеховские ружья (все полностью заряжены, иногда очень неприятными патронами, и ни у одного не сбит прицел) и персонажей (никто не забыт, ничто не забыто — разве что один хитрый старый агент пропал после второго тома, но свою роль он целиком отыграл, и дальнейшее вполне доступно экстраполяции). Нет вам ни ревизионистского опухания сиквелов (машем ручкой «Песням Эндимиона»), ни позволения персонажам закручивать сюжет так, что самому автору десятилетиями не распутать (да-да, Мартин, это мы уже тебе).

Что ещё из достоинств? Персонажи, которые в большинстве своём найдут, чем вас удивить — рано или поздно, так или иначе; первое впечатление здесь нередко бывает обманчивым (и вообще в мрачном мире далёкого будущего есть место только лжи, с надёжными рассказчиками тут большая напряжёнка). Роскошный сеттинг, где почти нет фоновых украшений — все мало-мальски значимые фантастические допущения серьёзно влияют на сюжет — и чья подлинная история составляет одну из главных интриг. И неуклонно возрастающий масштаб: уже на середине второго тома хватаешься за голову от творящейся лавкрафтианской дичи, а четвёртый том проводит нас через бездны поистине лиготтического мрака к, не побоюсь этого слова, почти по-стэплдоновски масштабной концовке. Концовке, после которой покидаешь Выжженную Галактику не в угнетённом, а в самом что ни на есть возвышенном состоянии духа.

Есть ли ложка дёгтя в этой бочке мёда? Конечно, есть. Надо признать, что кое-где дополнительное урезание могло бы пойти осётру на пользу — часть объёма нагнетает, например, любовь Подлевского демонстрировать одно событие с разных ракурсов, при этом целиком цитируя соответствующие реплики, подчас довольно длинные. Он — соглашусь с теми, кто об этом бурчит — чересчур часто ссылается на лазурное время при том, что всё равно никто не пользуется временем местным. (Зато учитывает гравитационное замедление времени, и в этом таки плюс. Наконец, всё-таки несколько диссонансным выглядит

С третьим томом ХСМ отношения у меня сложились сложно.

С одной стороны, тот же самый сочный стиль, что в «Пчелином Волке». И история, в общем-то, дюже хороша и атмосферна, к чему перейду далей. Но... Есть у меня уязвимость — ужасно не люблю испытывать испанский стыд за персонажей. Тем более за протагонистов. А Кокосов... Евгений Валентинович Кокосов, эсквайр, такого рода моменты генерирует. Во-первых, конформист, всеми правдами и неправдами удерживающий своё положение в стае... пшепрашам, в лицейском классе, хотя велика ли разница? Во-вторых, влюбился, что толкает на закономерные подвиги. В-третьих, ещё и роняйка — не буду объяснять, кто читал, тот в курсе. По юности лет такие моменты воспринимались ещё тяжеле, так что при первом прочтении отложил книгу, ещё когда главгерой полез на дачу Панченко.

Но в последствии вернулся. Втянулся. И даже теперь нахожу, что люблю эту книгу не меньше иных в цикле, несмотря на неприятные черты как Кокосова, так и Лары (никогда ей не доверял, хотя во всей красе она раскроется только в четвёртом томе). КХП показывают, что реальный мир здесь на самом-то деле не менее странен и причудлив, чем та самая Страна Мечты. В чём-то, пожалуй, он даже загадочнее и мистичней. И это придаёт уже душевно обстёбаной теме эскапизма новый твист. Середина книги, с вылазкой на природу и дальнейшими приключениями в

Вырастание протагониста из прежних рамок вышло здесь куда нагляднее, убедительнее, чем у Зимина в МС. И в свете вышеизложенного даже ставит вопрос, как расценивать финал: как неполное превращение, или как то, что Кокосов перерос иных персонажей цикла, понял, что этот мир и сам по себе достоин, чтобы в нём остаться и жить полной жизнью? Сложно судить. Как бы то ни было, вышло красиво.

P.S. Со страниц моего однозначно любимейшего эпизода в третьем томе, если не во всей серии, Колчеданов гневно требует, чтобы я накинул книге ещё один балл, но я всё-таки воздержусь.

Оценка, безусловно, мотивирована тем, что я полжизни возвращаюсь к этой книжке. Обожаю этот роман, натурально. В своё время он на меня очень сильно повлиял. Не уверен, можно ли назвать его объективно лучшим в ХСМ, но у меня он однозначно любимый, остальные не производят такого же впечатления.

Во-первых, стиль. Тот самый веркинский стиль, который меня прельстил при первом, нечаянном столкновении с ним в «Вампире на тонких ножках» и который заставил меня приобрести первые книги ХСМ просто из-за имени автора. Блистательный афористичный слог. Первые страницы полторы я могу цитировать наизусть, и много-много ещё иных цитат и отсылок к «Пчелиному Волку» регулярно у меня на устах. Безымянный, безусловно, мой фаворит среди протагонистов ХСМ — и притом, что к «Снежным псам» он сделался значительно выдержаннее и мудрее, «Волк» вызывает на порядок больший эстетический резонанс.

Сложно поверить, сколь малый промежуток отделяет эту книгу от МС. После дёрганых приключений Зимина, создающих порой (ложное) впечатление, что автор сам не знает, к чему идёт, тут всё очень чётко, лихо закручено, слегка нелинейно, с перескоками, с кучей тайн — некоторые откроются по ходу книги, некоторые в следующих томах, а некоторые всё ещё ждут шестого тома, чтобы разрешиться. И масштаб резко взмывает ввысь. Проект «Двери» из смутной байки превращается в один из нескольких секретных, хорошо финансируемых и эффективных предприятий. Детский фольклор переплетается с безумной наукой и конспирологией. Из противостоящих сил непонятно, кто кого хуже (а в дальнейших книгах это станет ещё туманнее), и со всем этим пытается разобраться главный герой, без имени, без прошлого, без понятия, без своих знаковых револьверов — а также со светлой головой, подвешенным языком и бескрайним самомнением. Но харизма у него всё же бешеная, искупает юношеский максимализм. Персонажи прошлой части заиграли ярче (и частично успели превратиться в легенды — я искренне обожаю этот приём), да и новые не подкачали, от эксцентричного Ван Холла и крутейшего Варгаса до скромного Кипчака (тоже в дальнейших томах не такого уж скромного).

«Пчелиного Волка» я перечитывал много раз. Последний раз совсем недавно. И всякий раз на последних страницах по коже бегут мурашки.

Первый роман ХСМ, и, на мой взгляд, всё-таки самый слабый. Неровный, невыдержанный. Есть тут фирменные веркинские изощрения стиля, но ещё не столь изысканные и афористичные. Сюжет очень дёрганый, что отчасти соотвествует эстетике сна («лоскутность» Страны Мечты неоднократно подчёркивается и здесь, и в дальнейших книгах). Ну и герои, самое уязвимое место. Пытаясь сделать Зимина «никаким» подростком, Эдуард Николаевич несколько переборщил. Ляжка пока что тоже несколько карикатурный, хотя уже выказывает некоторые задатки того, что будет впоследствии. Перец тоже ещё не тот, хотя это оправдано сюжетно,

Но тут уже есть премного славных вещей. Дивные пассажи, которые хочется цитировать на память («Ищи верблюда в себе, а не себя в верблюде, тут тебе не нерестилище!»). Восхитительные сюрреалистические моменты, вроде бутылки со скелетиком мёртвого джинна. Сам сеттинг — кто мог подумать, что Страна Мечты похожа на огромный ролевой полигон без инфраструктуры и с чудовищами, где подростки выживают как могут? И, разумеется, История о Страшной Тайне, которая в детстве, при первых прочтениях, пробирала меня аж до костей, да и сейчас чуется ещё в ней что-то такое. История, намекающая на иной сюжет, который начнёт по-настоящему разворачиваться уже в следующих книгах. Есть и другие зацепки, другие ружья — их я обнаружил уже при следующих прочтениях, в первый раз «Место Снов» прошло у меня со скрипом, не с первой попытки.

Не так давно перечитал все пять книг, как в процессе с удовольствием узнал, что шестой и финальной всё-таки быть. Посмотрим, какой она выйдет. Хороший цикл, и первая книга тоже хороша. И всё же определённо хуже других, как минимум, на мой вкус.

Люблю книги Дарьи Леонидовны. Что рассказы, что историю дачного посёлка, что хронику магазина, работающего до наступления тьмы, что абсолютно нехарактерную для автора «Неучтённую планету», относительно которой я не теряю надежды на продолжения. А сегодня вот закончил перечитывать «Наш двор».

Какая же всё-таки лепота.

Я родился в девяносто шестом, никогда не был дачником (в деревню к родне ездил, но это всё же другое) и в Москве был один раз со школьной экскурсией. По идее, для меня всё, о чём пишет автор, должно быть чужим и незнакомым. Ан нет — с её страниц всё равно веет чем-то изумительно родным и домашним. Не знаю, кто первым назвал её книги «уютным хоррором» — видимо, это определение само просится на уста всякому, кто проникся им в должной мере. Этот сумрак родных осин вместе с замечательным сказовым стилем, живым языком пленяют сразу и уже не отпускают.

Во «Вьюрках» писательница обращалась к славянской нечисти; здесь отдала предпочтение городским легендам. Тут, может, и не полный набор, но вполне репрезентативная выжимка — и пирожки с человечиной, и ведьмы, и полтергейст, и эксперименты над детьми, и даже

И, наконец, финальный рассказ. Право слово, даже при втором прочтении он вышиб из меня слезу. Замечательное, единственно верное завершение книги, а заодно ответ на вопрос, который внимательные читатели задавали себе с первого же рассказа:

В общем, Дарья Леонидовна в очередной раз уважила. Может, хотелось бы больше. Хотелось бы ещё чудесатее. И всё равно это прекрасно. На десятку рука, наверное, всё-таки не поднимется, но девятку я поставлю без вопросов.

Перечисляю я, значить, похожие книжечки в соответствующем меню и понимаю, что я, конечно, безбожно льщу Блэквуду. Потому что все они во время прочтения приходили мне на ум под знаменем «А там это сделано лучше». Грандиозные мистические паттерны проявляются в современности? Краули сделал это в «Эгипте» с гораздо большим размахом и глубочайшей эрудицией. Маленький городок отражает в себе полноту макрокосма и является средоточием жизни духа? Алан Мур куда ярче воспел Нортгемптон в «Гласе огня» и «Иерусалиме» — к тому же обращался к своей родине, а не к какой-то вымышленной деревушке в Альпах. Семейство, которое вплетено в узор вымысла, который в миниатюре отражает саму книгу, которую мы читаем? Снова «Эгипет» и опус магнум Краули — «Маленький, большой». Конечно, все они написаны _после_ Блэквуда, и существенно — но всё же, всё же... А вот Мейчен писал своих грезящих клерков на девять лет раньше, и чего Блэквуд попытался найти на этих дорожках, чего не отыскал задумчивый валлиец, не очень ясно. Что-то, видимо, во всём этом есть, раз уж, как я случайно выяснил, по мотивам написали пьесу, музыку к которой создал Элгар, но всё же это далеко не лучшее из творений мэтра.

Трудно сказать, на кого рассчитана книга. На детей? — им быстро наскучит. На взрослых? — большинство сочтёт её слишком наивной. И, того хуже, книга затянута, и это говорю я, знающий толк в кирпичах. Здесь есть моменты подлинной красоты. Спящие дети, покидающие тела, «как меч выходит из ножен» — блистательный образ. Возведение «Строительных Лесов Ночи» запоминается надолго. И всё это для продвижения хороших и правильных мыслей об альтруизме, красоте и «если не обратитесь и не будете, как дети, то не войдёте в Царство Небесное». Но... пользуясь словами самой книги — hopelessly wumbled! Роман погрязает в самоповторах. У Блэквуда есть МЫСЛЬ — и он пережёвывает её раз за разом, одними и теми же словами, вкладывая в уста то одному, то другому, то третьему персонажу, лишь бы продемонстрировать их дивное взаимопонимание. Утомляет! Будь «Пленник волшебной страны» втрое более краткой повестью, он бы только выиграл.

Или будь он более разнообразен. Столько слов о важности воображения — и автору хватило его на довольно скромную систему образов, для которой тридцати четырёх глав явно слишком много. При первом появлении герои детских фантазий Роджерса ещё могут доставить, как и первый визит в Пещеру, но дальше всё это превращается в рутину. Право слово, эта книжка явна была задумана, чтобы превращать рутину в чудо, а вместо этого делает ровно наоборот! И при этом ближе к концу Минкс ещё помпезно заявляет, мол, книги, где человек помнит наяву сны, явно основаны не на опыте, это пустые фантазии... Элджернон, старый шарлатан, у тебя самого явно нет ни малейшего опыта сновидства! Сон куда более изменчив, разнообразен, и, была бы практика, может быть запомнен очень ярко — и я каждую неделю бываю в местах, куда ты свой Звёздный Экспресс не гонял.

В общем, не то, чего ожидаешь от могучего и грозного визионера, автора «Ив», «Вендиго» и «Кентавра». «Кентавр» близок по духу, но всё же как-то более убедителен. Здесь же... ну, в общем, Блэквуд, как ни странно, с головой нырнул в викторианский миф о «фейри — это для детишек», и написал чисто викторианскую в своей рафинированности историю, хотя вроде как в разгар эдвардианства уже и не сезон. И уснастил великим множеством стихов, преимущественно своих, и преимущественно не слишком-то удачных, мгновенно ускользающих из памяти. Есть некоторые удачные жемчужинки, особенно поэма про Женщину из Стога Сена, но их будет маловато.

Шестёрку всё-таки поставлю — вопреки всей своей неуклюжести, эта история не раз и не два сумела меня вдохновить, но под конец всё-таки безнадёжно запуталась сама в себе, подобно творениям отца семейства в первых главах книги. Где бы сыскался сновидец, который бы распутал самого Блэквуда...

Книга, которая соперничает с «Нон Лон Доном» за звание моей любимой у Мьевиля. Восхитительная, отвязная, многоцветная дичь. Много есть в британской фантастике «лондонских текстов», есть у них всех нечто неуловимо общее, роднящее самых разных авторов, но «Кракен» среди них, пожалуй, наиболее чудесатый. Канализация здешнего Лондона — это коллективное бессознательное, и роман повествует о жизни тех, кто живёт в полузатопленных подвалах или сталкивается с последствиями прорывов. А ещё город регулярно угрожает в этом бессознательном утонуть и весь мир за собой утянуть, но пока что как-то обходится. Только непонятно, обойдётся ли в этот раз — тут вам грозит не привычное затопление, тут вам огонь...

Огонь, да. Это я не только об экпирозисе — сама книга тоже огонь. По сути, Мьевиль не перестаёт блистать остроумием — а глядите, как я могу! — и демонстрирует разношёрстную панораму оккультных фриков и странный мир, порождаемый их взаимодействиями. Соревновательная эсхатология, лондонмантия, профсоюз фамильяров, оружейные фермеры, коллекционеры культов, метафорическая магия, и это я только по поверхности скользнул! Пожалуй, единственный сеттинг, который действительно напоминает мне «Кракена» — это настольная РПГ «Unknown Armies». Понятия не имею, играл ли в неё Мьевиль — с одной стороны, по датам вполне мог, с другой — вероятно, не стал бы делать произведение похожим на что-то уже существующее, или минимум упомянул бы в источниках вдохновения наряду с тем же Ходжсоном? Хотя сходство скорее в атмосфере, нежели в деталях; однако неизвестноармейский термин «оккультный андеграунд» подходит миру Мьевиля как влитой. И вообще книжка редкостно гиковская, так сказать, о гиках и для гиков. И даже авторский марскизм отлично вписывается в творящийся угар — в Ересеполисе найдётся место любым мыслимым (и немыслимым) идеологиям и платформам.

Это редкий для автора случай, когда сюжет несётся вскачь ураганом по морскому дну, взмётывая тонны бентоса и будоража святых моллюсков, и меня это, не менее редкий случай, не утомляет — я слишком занят тем, что упиваюсь играми концепций и слов. Финальные твисты, где разрешается природа эсхатологических угроз (а также разрешаются и сами эти угрозы), действительно радуют своей внезапностью и вместе с тем извращённой логикой. Перечитывая, видишь множество подсказок и хлопаешь себя по лбу — ну как, как можно было сразу не догадаться, где тут Ходжсоновская свинья порылась? (Не спойлер, просто уместная фигура речи)

В общем, свирепая концентрация «новой странности» в одном не слишком толстом томике. Как водится, на любителя, но я однозначно в целовой аудитории, для меня это было попадание в десятку.

Я тут только что накатал отзыв на «Абарат» и поведал, как страдал без переводов продолжений. Так вот, очень жаль, что во время оно мне не попалось первое издание «Нон Лон Дона». Потому что тут есть всё то, что за что я люблю «Абарат», и даже больше — добавим законченный, абсолютно логичный (с поправкой на особенности сеттинга) сюжет без дыр. А в остальном — ну чисто Абарат Абаратом, только на мистической изнанке Лондона! Школьница-попаданка — галочка. Связанное пророчество — галочка. Абсолютно укуренный мир с атмосферными авторскими иллюстрациями — галочка. Проникновение в него сатиры на реальность — ещё какая галочка, опять же, это Мьевиль, известный активист. Сотня тысяч странных персонажей, образов и реалий, которые возникают по ходу квеста и пропадают вновь, но ухитряются вполне убедительно намекнуть на более обширный тайный мир с богатой историей — опять-таки галочка, галочка, галочка, причём последнее удаётся Мьевилю куда лучше, чем Баркеру, вечно противоречащему самому себе. А ещё — щикарнейшее надругательство над некоторыми штампами %) А ещё — роскошные языковые игры, которые с явной любовью и талантом переведены на русский (конечно, не везде это адекватно возможно, и всё-таки бакдзя — далеко не binja, но переводчице колоссальный респект nevertheless). Короче, я счастлив, мне вернули моё детство, спасибо большое =D Именно как сказка для раннеподросткового возраста «Нон Лон Дон» идеален. И именно в силу полнейшего соответствия энтелехии и отсутствия недостатков (потому что все, о которых я могу помыслить, отметаются под эгидой: «Цыц, нишкните, это художественная специфика!») я проставлю этой книге десятку. Истинно, в своей нише она идеальна. Тем, кто жаждет _чудес_, а не пережёвывания пятикратно переваренных архетипов, кацегойрически рекомендовано прогуляться по улочкам нонгорода и посудачить о том, что там творится во Врио-де-Жанейро, Чулан-Баторе и других братских населённых пунктах. Даже некоторая предсказуемость финального твиста никоим образом не омрачает впечатления, скорее радует, что догадка оказалась совершенно справедливой.

Кто там сказал, что для детей надо писать, как для взрослых, только лучше? Мьевиль это сделал. Спасибо.

Первый том «Абарата» попал мне в руки классе втором или в третьем, когда я знать не знал таких слов, как «сплаттерпанк» или «боди-хоррор», и слыхать про автора не слыхивал. Просто углядел на полке с детской литературой чудесатую обложку с нечитаемым из-за шрифта заголовком, почитал аннотацию, посмотрел иллюстрации... в общем, принёс домой — и вскоре она стала одной из любимых книг моего детства. Иллюстрации, эпиграфы, персонажи, совершенно удивительные описания магии и много намёков на эзотерические тайны, плюс подступающий конец света — короче, я влюбился и долго ждал продолжения, а его всё не было. Может быть, со временем добрался бы до подлинника, но прежде, чем моя уверенность в английском достаточно возросла, появились сетевые переводы товарища Еретика. Минус — они были без картинок. Плюс — они были совершенно чудесны, верны переводческим традициям первого тома и позволили снова вернуться к морю Изабеллы и Двадцати Пяти Часам.

Это не идеальные книги. Канва хронически рваная — Баркер регулярно забывает какую-нибудь мелочь из прошлых томов и перевирает её. Большинство персонажей намечено пунктирно и с лёгкостью меняется в угоду сюжету, за немногими исключениями (Кристофер Тлен, несомненно, в числе самых сложных и интересных фигур, в отчётливой байронической традиции, но с баркеровским колоритом). Но атмосфера!.. Этот мир, который совершает рутинные надругательства над здравым смыслом, западает в душу. Здесь у архизлодея есть бабушка (поистине кошмарная женщина, о которой вы не захотите думать на ночь), убийца поёт жертве гротескную колыбельную, знаменитый вор расхаживает с семью сиамскими близнецами на голове, «доллары» и «Америка» — что-то из области сакральных легенд, у кошек буквальным образом девять жизней, музыка превращается в цвет и свет, слова становятся летучими машинами, молотками и лестницами, а на голове носят аквариумы и собственные сны. И в то же время здесь находится место реальной реальности на грани жёсткой социальной сатиры, что у нас в Иноземье, что там в Абарате — отец-алкоголик

Прошло уже много лет. Я дожил до аспирантуры. И я по-прежнему перечитываю вышедшие Книги Часов, наизусть цитирую стихотворения и жду последних двух книг сильнее, чем окончания эпопеи Мартина (хотя, справедливости ради, третьего Ротфусса я жду ещё сильнее). Баркер, надеюсь, ты доживёшь, чтобы показать нам завершение этой истории, сколько бы ещё противоречий ты ни навертел. Я на тебе вырос. Я в тебя верю.

Я буду не первым, кто это скажет, ага. В «Железном Совете» цикл уже не тот. Не Мьевиль, заметьте — Мьевиль ещё не раз зажжёт напалмом и порадует сердце читателя; но вот финальный том Нью-Кробюзонской трилогии уже не радует так, как первые два. Парадокс — он раза в три тоньше «Вокзала», но «Вокзалом» упиваешься, а тут стенаешь: «Да когда ж ты уже закончишься, окаянный?!»

Притом что всё то, за что я люблю Мьевиля вообще и данную трилогию в частности, никуда не делось. Нам снова показывают разные уголки Бас-Лага, полные красочного безумия, демонстрируют странные народы и странных существ, големов из одежды, теней и времени, странные обычаи и технологии Теша (опять же, скорее зловещим полунамёком, нежели во всех деталях), и всё такое. Как хороший и годный психоделический опыт «Железный Совет» по-прежнему работает.

И ружья, кстати, продолжают стрелять.

А вот в протагонистах как раз жирная проблема.

Я сопереживал Айзеку и Лин. Я до сих пор помню метания Беллис Хладовин, пикировки Доула с Бруколаком и махинации Саймона Фенека. ...Имена персонажей «Железного Совета» я забываю сразу, как только откладываю книгу. Даже этого... с големами... ой-вэй, да напомни, кто ты там — Иуда? Иегуда?! Вот, видите, окаянство какое! И он ещё один из самых запоминающихся, хотя и оставляет по себе довольно тягостное впечатление, будучи блаженненьким в плохом смысле слова. Отряд... Картера? Или Каттера? — безликие статисты, которых я не отличаю друг от друга на протяжении книги. И раздражают, раздражают, раздражают! Фанбой Торо и Спирального Джейкоба (характерный признак — второстепенные персонажи западают в память больше, чем главные) вызывает куда большую симпатию, но его имя всё равно забыл и без заглядывания в книгу не вспомню. Это огорчительно.

К тому же концовка здесь чуть ли не самая депрессивно-удручающая во всей трилогии. Красивая, если брать с точки зрения фантастического допущения — но настолько деморализующая, насколько это вообще возможно.

Шестёрка, и только за антураж, который остаётся вдохновительным вопреки неприятным протагонистам и их обречённым начинаниям.

«Шрам» весьма достойно продолжает весьма достойный «Вокзал потерянных снов» — в переводе кое-где есть расхождения в терминоте, но это, быть может, и к лучшему, хотя бы название не переведено надмозговым (пускай и меметичным) образом. Мы покидаем негостеприимный Нью-Кробюзон и странствуем по морям Бас-Лага, более обширного, но в целом ничуть не более гостеприимного.

В некоторых отношениях эта книга лучше предыдущей. Несмотря на всё ещё солидной объём — тут всё более сжато и концентрировано. Сюжет куда более цельный и напряжённый, но отнюдь не месиво из погонь-сражений-перестрелок. Стреляют некоторые едва заметные ружья из первого тома, вроде самой главной героини, мимоходом упоминавшейся ещё в «Вокзале»; узнаём мы, наконец, и что это за Растрескавшиеся земли такие, где водятся «мотыльки». Их сюда завезли только в качестве фоновых напоминаний, но чужеродных радостей в книге по-прежнему хватает, на правах как беглых упоминаний, так и более детальных картин. Описания глубоководного Бас-Лага и деятельности гриндилоу великолепны. Дразнящие намёки на Призрачников. Невозмутимый Утер Доул. Скупо, но ярко очерченный Великий Кромлех. Мир здесь играет множеством красок, пускай это множество оттенков морской воды, где таятся чудовища, и потрёпанной палубной обшивки.

Из минусов — Беллис Хладовин всё же импонирует мне куда меньше, нежели её бывший. Её скорее жалеешь, нежели действительно с ней солидаризируешься.

Но всё же «Шрам» всецело достоин прошлого тома, если вам зашёл «Вокзал» — зайдёт и он. Причём, что характерно, во многом он доставляет не тем, что рассказано и показано, а тем, на что только намекается. Бас-Лаг предстаёт действительно необъятным, странным и таинственным местом, и потом в воображении ещё не раз навещаешь те места и времена, о которых услышал лишь пару слов неясным шёпотом, гадаешь: «а как оно там?», достраиваешь версии одна фантастичнее другой.

За то и ценю.

Я много лет слышал разное, прежде чем добраться до этой книги, но однажды всё-таки добрался. Краеугольная работа «новых странных», первое, о чём вспоминают, говоря об этом направлении и о самом Мьевиле в частности.

Хорошо, и хорошо весьма. Тут на страничке хватает гневных отзывов, и почти все они сводятся к: «нет сюжета, тягомотно, не осилил». Какое счастье, что у меня нет фетиша на сюжетность и уж тем паче на остросюжетность %) Потому как не завезли как раз вторую, а первый есть — просто кроме него там есть огромное количество смачно расписанных будней и детализации сюрреалистического сеттинга, и ценим мы Нью-Кробюзонскую трилогию в первую очередь за это. (Хотя, как покажут следующие книги, сюжет тоже значим.) Здешний мир — это мозаика из кучи контрастных деталей, эклектичная и слегка галлюцинаторная, словом, всё как я люблю, и именно за это в первую очередь ценю Мьевиля. Да, здешние разумники в основном слишком человеческие, что удручает — но это явно сделано для того, чтобы на большем контрасте оттенить действительно чужеродных чудовищ, вроде Ткача и особенно «мотыльков». Ах, эти «мотыльки«! Совершенно восхитительные твари, половина лавкрафтианского бестиария разбежится с паническими воплями; про них читать было особенно кайфово.

И просто куча антуражных деталей разной степени (не)значительности, вроде лун луны, культов и культур, ИскИнов на основе перфокарт, площади в тени проклятых рёбер доисторического чудовища, мудрёной техномагии, изысканного боди-хоррора и тому подобного. Некоторые элементы вроде кризисной энергии и Вихревого потока изумительно напоминают по духу трепетно любимые «Иные песни» Яцека Дукая (которые, впрочем, я выкурил заметно позже). Наконец, что приятно, Айзек Гримнебулин — наиболее приятный протагонист во всей трилогии. Может, конечно, я предвзят и мне легче сопереживать учёным, но, по-моему, он реально самый человечный и разумный из всех, кто топтал страницы Бас-Лага на ролях протагониста. Жаль, право, что

Не раз перечитывал и ещё не раз перечитаю. Славный источник вдохновения.

Книга, несомненнейше, на любителя, но мне чрезвычайно зашло. Не без недостатков, но это очень, очень доставляющий роман. Желательно браться за него, когда есть свободное время и ничто не отвлекает — ибо это мало того что кирпич, так ещё и очень насыщенный кирпич, семиотически и информационно. С одной стороны, там и девятисот страниц нет, по моим меркам это ещё умеренно, но с другой — в каждой небольшой главе плотно спрессован такой объём данных, и столь велик временной и географический охват, что, когда я отложил дочитанный роман в сторонку, мне показалось, что за эти дни я ухитрился прожить лишнюю жизнь. Это одновременно круто — не часто выпадают такие подарки на халяву (ну или за ту цену, которую стоит бумажная книга) — и несколько утомительно, так что вздыхаешь даже с некоторым облегчением, что из лабиринта сыскался выход.

Прекраснее всего, несомненно, сюжетная линия Лоуренса Уотерхауза, он просто восхитителен. Ну, гениальный учёный не от мира сего — в принципе один из моих любимых типажей, так что ничего удивительного, что он пришёлся мне по душе. Но Уотерхауз всё-таки чудо как хорош. Я наслаждаюсь апофенией и поиском неожиданных изоморфизмов, а у данного товарища они не только хорошо развиты, но ещё и регулярно получают практическое применение, что приносит читателю острое интеллектуальное наслаждение. Я чёртов гуманитарий и мало что понимаю, когда автор углубляется в формулы и графики — не удивлюсь, впрочем, если господа технари брюзжат оправданно и там всё очень поверхностно и некорректно — но то, что я таки понимаю, знатно вдохновляет и прочищает мозг. Давно заметил, что читать в книге про действительно умного персонажа в деле сильно повышает ясность собственного мышления %) Даже жаль, что такие попадаются редко.

Бобби Шафто тоже колоритен, но не настолько, а линия в современности и вовсе сильно уступает будням шифровальщиков второй мировой — хотя должен признать, разнос грёбаных постструктурализма и повесточки вышел зна-а-атный =D Я хохотал в голос — перестал, когда сообразил, что книжка вышла в 1999, а сатира актуальна до сих пор~ Да и в принципе, если вдуматься, в современной ветке тоже отыщется немало славных моментов — особенно беседа в тюрьме о богах — но всё-таки она очевидно слабее.

Отдельно хочется отметить Еноха Роота — славный товарищ, очень занятный. Хотя, право же, меня оставил в недоумении один момент —

Хороший, годный мозаичный роман, где до самого конца внимательно отслеживаешь, что к чему отсылает и как разные исторические ветки переплетаются друг с другом. Конец, конечно, подкачал — как говорится, не взрывом, а всхлипом. Но тут, право же, важнее сам путь, нежели его завершение. Далеко не идеальная книжка, но за путевые красоты девятку на мой вкус всё-таки можно впаять.

Старый друг довольно долго уговаривал меня почитать «Правила подводной охоты». Тебе понравится, мол, там зверятки, и персонажи ведут себя разумно! Что ж, я поверил и всё-таки решил заценить. Осилил две книги, про большую охоту да операцию «Корован», и с чувством послал цикл и автора нафиг. Глубоко и решительно не моё.

Чудесатые чудовища занимают в тексте едва ли третье место. Замени биотехов обычным оружием, но с искусственным интеллектом — сюжет поменяется минимально, если поменяется вообще. О биологии и морфологии всех этих чудо-созданий мы узнаём самый минимум; о том, как внешне отличается живая торпеда или ракета от неорганической, не узнаём почти ничего. Не того, право, ожидаешь от книги, где биооружие — главный враг!

А что занимает первое и второе места, спросите вы? На первом — экшн-понос, исключительно назойливый и утомительный. Регулярно откуда-то берутся какие-то левые бандиты и мародёры, устраивают персонажам подляны, перестрелки и приключения... Автор, видимо, считает, что без этого скучно. По мне так читать бездумные приключения тела на бешеные порядки скучнее. Право, без побочных «приключений» история только бы выиграла.

Второе же место занимают напряжённые размышления Вершинского, который сосредотченно решает важную дилемму: «на кого же у меня стоит больше — на Катю, на Олю или на очередное оружие массового поражения». Оружием, впрочем, там обмазывается не только он, а вообще все, огромное место в тексте занимает любовное описание всяких смертоубийственных механизмов и их подробнейших ТТХ. Герои (кхм!) занимаются главным делом жителей постапокалипсиса — мародёрствуют и тырят всё, что плохо лежит; если же лежит хорошо, но очень хочется — они тырят и это. На общем фоне, однако, выделяется протагонист. Вроде бы идейный, но легче ли от этого? Вершинский почти всё то время, что не думает об истреблении ненавистных биотехов, думает собственными яйцами. Впору заподозрить, что не зря Коча перевёл его фамилию не как «Summit», а как «High». Наверняка это просто незнание автором английского, но так и тянет заподозрить, что это ирония в адрес главного героя — глядите, да он же упоротый! Нет ну а что, это же Коча, с него станется! Один из двух действительно симпатичных и интересных персонажей на два тома — и автор не нашёл ничего лучше, чем

И нет, про разумное поведение героев я решительно не согласен, и это касается не только Вершинского. Вторая книга в целом получше первой, но там дважды повторяется дичайший подход: «Здесь птицы не поют, деревья не растут? А наплевать, фигня вопрос, переночуем тут». И если в первый раз всё обошлось сравнительно невинно, то во второй имело все шансы акнуться недалёким протагонистам, забывшим, что кроме биотехов и огнестрела на свете существует ещё и такая штука, как радиация.

Нет, есть и во всём этом светлые пятна. Написано в целом неплохо и гладко, Янковский всё же не совсем МТА. Биологические скафандры во втором томе доставили со страшной силой, как и скелет сухопутного биотеха — если бы такого добра в книгах было столько же, сколько вышеизложенных недостатков, а тем паче если бы соотношение было обратным, я бы был к этой серии куда благосклоннее.

Без оценки. Судя по рейтингу, свой читатель у этого дела есть, но я определённо нахожусь в добром десятке километров от целевой аудитории.

Десяток лет не доходили у меня руки добраться до этой прославленной вещи. Вот, в начале 2022 наконец сподвигся, взял в руки кирпич и прочёл. А теперь дошли руки написать отзыв — давно о том подумывал.

Первая дилогия восхитительна. Первый том, вводный — шесть ярких, запоминающихся историй, складывающихся в интересный пазл, но ещё не дающих полной картины. Второй постепенно её достраивает, уточняет и делает несколько изумительных твистов, отчего финал вызывает вдохновенное: «О-о-о!..» Сеттинг очень яркий, смотрится на редкость свежо даже теперь, тридцать лет спустя. Персонажи все хороши, но особенно западает в душу Мартин Силен — даже изумление возникает, отчего у большинства паломников он вызывает такое бешенство. Камон, он, конечно, козёл, но не настолько козёл, чтобы пытаться убить его на каждой стоянке! Конечно, можно придраться к тому, что автор явно сам не до конца понимает, что значит двигаться из будущего в прошлое, и все последовательные экспликации из этого момента в тексте не проводятся. Но всё равно — на редкость красиво сделано. Право слово, если бы Симмонс остановился на «Падении Гипериона», я бы впаял этому тексту целую девятку, но...

Но он не остановился, к сожалению. Он зачем-то вернулся и написал «Песни Эндимиона». Знаете, они не столь уж плохи, сколь их малюют, как минимум, чисто на худоэественном уровне. Отличаются, да, но в целом планка качества выдержана. Панорамы других миров великолепны. Многие тут ругают за «воду», но я как раз люблю читать разгул этнографии и путевые заметки чуждых миров, мне эти страницы были как бальзам на душу. Эпическое описание грозы на газовом гиганте — свыше всяких похвал. Но... К сожалению, есть даже не одно, а минимум три «но».

Ревизионизм. Автор вдруг решил встать в позу и заявить: а всё, что вам доставляло в прошлой дилогии, туфта, обман и ошибки, всё было не так. При этом изрядно будданулся, поэтому «Песни Эндимиона» омрачил какой-то оголтелый, совершенно удручающий антииммортализм. Позиция сама по себе дрянная, но как она подана!..

Главный герой. Рауль, мать его, Эндимион. Нет, он не безнадёжен. У него есть замечательные качества. В некоторых областях он компетентный профессионал. Но, с-собака, как же он бесит! Сколько лет ни идёт, он остаётся импульсивным подростком. И совершенно, совершенно не умеет мыслить четырёхмерно! Из этого вытекает третий минус — главный сюжетный «твист», который явно задуман таким же «вау», как откровения «Падения Гипериона», с лёгкостью вычисляется за полторы сотни страниц до финала (и это в однотомном издании с громадными страницами в два столбца).

Эх, а как было бы хорошо, кабы автор остановился вовремя!.. Но даже так это всё равно на редкость крутое и эпичное произведение, недаром вошедшее в золотой фонд фантастики. Но первую дилогию я всё равно буду перечитывать так, словно второй никогда не было, а если и была — то на правах апокрифа типа «Чёрной книги Арды» 8) То есть вообще без малейших прав, каковы бы ни были достоинства.

В реальном мире прошло пять лет, и Зои вернулась, чтобы врезать будущему по яйцам. После третьего «Джона», блистательно соединившего безумие дебюта с навыками сюжетостроения, наработанными в «Паукниге» и «Футуристическом насилии», я надеялся на что-то покруче первой части... ну, пожалуй, в некоторых отношениях так, но в общем и целом оба тома стоят примерно на одном уровне. Да, сатира ядрёненькая, автор проходится по Интернет-мемам и формированию репутаций, троллит инцелов, обрисовывает весьма интересные направления развития цифровой экономики, в разрезе более странном, нежели криптовалюты. Но всё-таки в этом цикле Вонг играет слишком по правилам. Настолько, что становится, страшно сказать, предсказуемым. Предсказуемым. Вонг. Можно ли в это поверить?

Но в целом это довольно славная книга, тут есть и саспенс, и поводы от души похохотать, и как следует призадуматься — в общем, всё, за что мы любим Вонга, минус лавкрафтианское безумие. (Хотя просто безумия тут есть, о да.) Наследники Артура Ливингстона по-прежнему стараются сделать неадекватный футурум местом получше, ибо, как говорит один из персонажей, одна из главных ошибок, свойственных человечеству — мы склонны бросать и начинать с чистого листа вместо того, чтобы чинить уже существующее. Может, не надо так?

Вот наши ребята и берутся за дело.

Итак, что нам сказать за эту книгу? Если бы Дэвид Вонг решил написать киберпанк… Стоп, погодите-ка. Ведь это действительно Вонг, и он таки написал киберпанк! :D И у получившейся в результате книжки есть как набор плюсов, так набор минусов. Вопреки традиции, начну с минусов.

Право же, Вонгу нельзя было дебютировать с «Джона». Да-да, знаю-знаю, без «Джона» он фиг бы проснулся знаменитым и так далее, это было неизбежно, можете не продолжать. Но тем не менее — он задал себе слишком высокую планку. Эта трава, вернее, этот «соус» настолько ни на что не был похож, что любая попытка написать нечто более традиционное у этого автора неизбежно выглядит как регресс. Напиши «Футуристическое насилие и модные шмотки» кто-то другой, я бы гарантированно воспринял её куда лучше — но это Вонг. Ярыть, парень, ты же можешь куда лучше! При всех своих достоинствах эта книга не перевернёт мозг в мясорубке, приправив соей, и не превратит в червячков, распевающих внутри черепной коробки «Верблюжий холокост». Эпичности размаха тоже несколько недостаёт. Да и главгероиня подчас раздражает — пусть у неё и много хороших черт, но рациональность и самоконтроль в их число не входят. Она часто ведёт себя дико импульсивно и на том страдает, да притом не она одна.

А теперь примемся за плюсы. Как ни крути, а это Вонг — фирменный стиль изложения и характерный юмор никуда не делись. «Если бы Зои знала, что её преследует человек, который намеревается убить её и медленно съесть её кости, она бы куда больше волновалась об этом, чем о том, чтобы снять с крыши кота» — и это только первое предложение книги. А дальше следуют яркие, кислотные описания футуристического города и его обитателей, которые просятся, чтобы их проиллюстрировал Дэрик Робертсон. По своей многоцветной абсурдности Табула Ра$а вполне может потягаться с Городом из «Трансметрополитена», хотя и в менее чернушном ключе. Больше всего, безусловно, доставляет переосмысление классического тезиса «Большой Брат следит за тобой»: он таки следит, и имя ему — социальная сеть по имени Blink, из-за некоторых особенностей интерфейса. (Мне даже интересно, как на русский передадут раздражающий Зои жаргонизм «blinkers», обозначающий юзверей этой сетки. Мигуны?) Не отстают и персонажи, в числе которых и совершенно долбанутые сверхчеловеческие фрики — жаль только, что большая часть фриковости концентрируется в первой половине, и парень, засветившийся в паре сцен в начале, вполне мог бы украсть шоу у главгада, не будь своевременно выпилен. Из более или менее положительных мне, пожалуй, наиболее импонирует Уилл Блэкуотер, искренне уверенный, что дипломатия и блеф с твердокаменным лицом делают пушки совершенно необязательными.

Поднятая проблематика весьма характерна для автора. Тёмная сторона человеческой натуры, насилие и принуждение, только на сей раз без космического размаха. Молох — главный антагонист — типичный ницшеанец-самоучка, считающий, что кто сильнее, тот и прав. Короче, крайне неприятный тип, на фоне которого центральная команда полукриминальных буржуев в шмотках от кутюр, с которыми вынуждена солидаризироваться Зои, выглядит образчиком здравомыслия, цивилизации и вообще едва ли не святыми. Впрочем, они действительно далеко не худшая сила в Табула Ра$а и пытаются как минимум не дать городу скатиться в хаос, а как максимум — сделать его местом получше.

Короче, если абстрагироваться от «Джона» — вполне достойная книжка, но но до первых двух вонговских томов, ИМХО, не дотягивает.