Мариам Петросян «Дом, в котором…»

Прочитал несколько первых страниц. Какая-то пустопорожняя графомания. Читать невозможно.

Синие занавески. Что хотел сказать автор тем-то и тем-то? Да ничего он не хотел сказать! Это просто, мать их, синие занавески! Этот роман — голый король, только почему-то ещё не нашёлся мальчишка, который ткнул бы в него пальцем, и не закричал на всю площадь. Причём роман просто плохо написан. Я пытался читать, но не смог. И дело не в стилистике, которая спорна, не в сумбурности повествования и не в невнятных описаниях. Просто скучно. Неимоверно, до зевоты, до вывернутой челюсти. Впрочем, псевдоэстетам, и прочим, читающим книги «не для всех», и только на основании этого смотрящим на остальных сверху вниз, наверняка понравится. Вернее, им скажут, что это круто, и они радостно согласятся, находя подтверждения гениальности этой книги. Помните сцену из фильма «О чём говорят мужчины»? Дефлопе с семечками кациуса... Так вот «Дом, в котором...» — это типичное дефлопе. С крутоном.

» — А гренка в нашем ресторане называется «крутон». Это точно такой же поджаренный кусочек хлеба, только гренка не может стоить восемь долларов, а крутон может.

И дальше, ты уже за эти деньги начинаешь искать хоть какой-то вкус, принципиально отличающий этот крутон от гренки. И находишь...»

А можно сказать проще:

«Новый русский писатель, новый русский роман,

Огромные тиражи.

Это русский Кен Кизи, это он написал русскую «Над пропастью во ржи».

Поведясь на рекламу, покупаю книжку,

Просто так, ни с того не с сего.

Открываю, листаю, читаю, понимаю —

Вот оно... Унылое г@но.» (с)

Я читала не спеша, ровным счетом три недели...

И вопросов была уйма. Главным образом, из-за того, что я искренне воспринимала жанр как реальную современную прозу и не допускала ни мистику, ни фантастику.

Потому и не понимала поначалу, кто такие Прыгуны, Спящие и т.д. Все ждала, что в конце нам объяснят, что же понапридумывали себе дети-инвалиды и как все было на самом деле.

Но объяснений, как раз таки и нет! Приходится переосмысливать и делать спешные выводы.

Невероятно сильная книга!

Меня просто потрясло, какое огромное значение придавалось словам, фразам и, соответственно, — молчанию:

Первая часть моих заметок об этой книге была посвящена довольно таки очевидным, лежащим на поверхности вопросам, в ней поставленным. Именно вопросам, ответов в книге нет, нет даже намёков на них. Этакие наблюдения фенолога и ничего больше. Теперь несколько слов о том, что скрыто Автором, не знаю — сознательно скрыто или не получилось написать, потому что слишком тяжело. В основном книга рассказывает о мальчиках и какими они стали через несколько лет. Маленьких девочек в книге нет*; жили они в другой части Дома, малыши ими не интересовались. Когда Автор переносит читателя в год последнего (предстоящего) выпуска, оказывается, что в Доме многое изменилось. В разделе «Курильщик. Некоторые преимущества спортивной обуви» сообщается, что «в библиотеке занимаются девушки», а «в выходные там собираются картёжники». Последнее говорит кое-что о роли библиотеки в образовании воспитанников, но сейчас речь не об этом. А о том, что в разделе «Курильщик. Взаимопонимание белых ворон» (это примерно на 200 страниц вперёд) встречается фраза «А девушки общей библиотекой не пользовались» (вроде бы пользовались когда-то, давно). Так пользовались или не пользовались? Или там две библиотеки? Получается, что у девушек не только столовая отдельная, но и библиотека, и школьные уроки тоже проходят отдельно. За многие годы работы над книгой Автор так и не пришла к единому вИдению порядков Дома, но что ещё хуже она даже не знает, сколько в его женской половине спален (!), т. е. плохо представляет план этого учреждения. На общем собрании воспитателей Крестная утверждает, что спален там тринадцать, но уже через семь строк (не страниц) она же уточняет, что спален четырёхместных девять и шестиместных пять. Так они там считают (или это Мариам Петросян не в ладах с арифметикой?). При этом Крестная замечает Шерифу, не знающему количества девушек в Доме, что «стыдно не знать элементарных вещей о месте, где вы работаете не первый год». По моему, тут не Шерифа упрекать надо, а того, кто всю книгу «устроил» так, что каждая мелочь в повествовании имеет большое, иногда очень большое, значение. Но я отвлёкся.**

Так о чём же не получилось, о чём — тяжело? Да, о девушках, конечно. Их там среди действующих лиц не очень много (а всего около пятидесяти, точное число не сообщается). Некоторые проходят в коротких эпизодах. Это, например, девчонка с невероятным прозвищем Стёкла (тут только выясняется, что буква Ё в типографии существует, просто Автор употребляет её по своему усмотрению; в слове Крёстная можно обойтись и без неё). Именно так — множественное число от слова стекло. Табаки в её лице прозевал подходящую ему по характеру подругу, ничего уже не исправить — её забирают в Наружность. В другом коротком эпизоде мы встречаем Химеру, страшненькую, но очень умную девушку, у которой вроде бы всё на месте, т.е. непонятно, почему она в Доме (но это часто не понятно, в смысле в отношении многих героев книги). Есть пара эпизодов с участием Бедуинки, которую одна из воспитательниц называет «сексуально озабоченной коровой». Даже в душах ЭТИХ несчастных девочек Автор не пытается высветить ни одного уголка. Что им делать, кому они нужны, что творится в их головах? Но есть в Доме персонаж, о котором не то что писать в книге, думать даже страшно. Это почти незаметная Кошатница, за которой присматривают её соседки по комнате Русалка и Рыжая (и немного Крыса, часто и надолго уходящая в Наружность). Что делать девушке, не имеющей рук (да и всё ли в порядке у неё с ногами? почему она называет себя обрубком?)? Котов дрессировать? Этим она и занимается, добиваясь таких успехов, что и Куклачёв позавидовал бы. Парень без рук или ног, может ещё на что-то рассчитывать. Сфинкса любит замечательная девушка Русалка. Рыжей нравится сильный и красивый Лорд, а что он на коляске, с этим жить можно. Лэри и Спица самая благополучная пара, через много лет Курильщик дарит картину (не свою, его живопись слишком специфична) к свадьбе их старшей дочери. Но бывший Бандерлог Лэри и Спица вообще не инвалиды. И не они одни такие, кто-то был здоров изначально, кто-то (как девочка Муха) преодолел последствия полученной в детстве психической травмы. Но, как сложится жизнь у девушек-инвалидов, таких, как Кукла, Бедуинка, Кошатница? Тут и магический реализм бессилен, и у Автора книги не нашлось слов ни для описания чувств этих девушек, ни тем более их судеб, в конце этих туннелей света нет.

В заключение, ещё немного арифметики. Такая сцена есть в книге. Вместе с Кошатницей и её тремя котами в спальне находятся Рыжая, Крыса и Русалка. Рыжая начинает рассказывать о дне, проведённом на мужской половине Дома. Авторская ремарка такова: « Они смотрели пристально, не шевелясь. За дверью самозабвенно вскрикивал телевизор. Десять пар глаз, считая котов».

Комментарии излишни. Даже и при «изумительном» стиле не мешало бы иногда просматривать написанное.

*) Исключение — Рыжая в Могильнике, её знакомство с Кузнечиком.

**) Вообще при этом повышенном внимании к деталям надо особенно тщательно проверять буквально каждое слово, чтобы не возникало у читателя вопросов, на первый взгляд кажущихся дурацкими. Вот один из таких. Лорд и Сфинкс, очевидно, друзья (Чёрный просто не всё понимает). Лорд в Доме два года и три месяца. И он не знает, что Сфинкс не всегда был лысым. Я не верю, что такое возможно, ведь это не тайна и историю Сфинкса знают все.

Вид этих толп и этого терзанья

Так упоил мои глаза, что мне

Хотелось плакать, не тая страданья.

«Зачем твой взор прикован к глубине?

Чего ты ищешь, — мне сказал Вергилий, —

Среди калек на этом скорбном дне?»

Данте Алигьери «Божественная комедия»

Дом этот — страшное и, к счастью, несуществующее место. Конечно, счастливыми людьми обитателей таких мест назвать трудно, но их места обитания всё же специализированные детские учреждения, а вовсе не зоопарки, подобные описанному Мариам Петросян*. От настоящего зоопарка Дом существенно отличается лишь частотой производимых в зоопарке уборок. В остальном же...Птицы (в т. ч. Фазаны, Филин и Конь, тоже птица, однако) и Псы, Крысы и Бандерлоги, Шакал Табаки (аллергия на часы, непревзойдённый трепач, в обращении с едой наиболее близок к обыкновенной свинье, способной, правда, наизусть цитировать «Илиаду» и даже У. Б. Йейтса**) и Стервятник, Волк (вызывающий наибольшее сочувствие по многим причинам, одна из них — ему там не место, лечили бы в обычной больнице, остался бы в живых, а другая — очень уж он умный, по человечески умный, а не как дьяволёнок Табаки) и Три Поросёнка (Ниф, Наф и Нуф) и, наконец, царящий в этом мире Слепой удав, пожирающий мышей живьём и отрыгивающий на подушку их шерсть***. Правильнее было бы называть это место не зоопарком, а просто джунглями, ведь в зоопарках звери не ходят друг к другу в гости, а тут полно незапирающихся клеток и всё к услугам несчастных детей, начиная от кофе, сигарет и презервативов и кончая наркотой и спиртом.

Воспитатели Дома — отдельная песня. Судя по эпизоду с Вонючкиными посылками, это сборище придурков, которые не понимают самых простых вещей — надо вскрыть, проверить и отдать, а не устраивать на пустом месте грандиозный балаган. На один ход вперёд не просчитывают эти специалисты с педагогическим, вероятно, образованием. Единственным нормальным среди них поначалу кажется Ральф, но и тот из-за собственных амбиций, действуя, как ему кажется, из лучших побуждений, хорошенько заложив за галстук (да и плохо он, как выяснилось, знает, на что способна зоопарковая общественность, особенно Слепой), доводит дело до гибели другой воспитательницы. Легко при этом отделавшись полученным от Слепого фингалом, а мог бы и без глаза остаться. А ведь совсем немного времени прошло с той ночи, когда Фитиль чуть не вырезал ему глаз бритвой. Опасная это профессия — воспитатель. Начинает складываться традиция — что ни выпуск, то труп воспитателя, неважно, реален этот труп или он находится в преображённом виде в мистическом лесу из чьих-то сновидений. Читатель же ещё раз припомнит, какой субстанцией вымощена дорога в ад.

Есть в книге и элементы реальности, например, воспитатель по кличке Лось (встречаются, и не так уж редко и в наше время такие ловцы детских душ, макаренки и викниксоры), а ещё машины на стоянке перед Домом, принадлежащие работникам интернатской столовой. И вот это: «В Доме полно здоровых, у которых в бумагах значатся страшные вещи. И таких, у кого записано не то, что есть на самом деле.» Есть в Доме парочка вполне реальных воспитанников, которые должны представлять огромную ценность для КГБ — это читающая за сотню метров по губам Русалка и Македонский, способный по собственному желанию телепатически убить кого угодно, не оставив ни малейший улики даже для патологоанатома. На правду похожа больница при интернате, врачи которой делают невозможное, ставя на ноги таких уникумов, как Мертвец, Смерть и Волк. Автор, ничего не понимая в медицине и уж тем более в детской патанатомиии, придумывает какие-то несуществующие болезни, подводя и сюда мистическую базу, как в случае с неизвестным науке заболеванием Кузнечика, из-за которого он становится сначала Тутмосиком, а потом Сфинксом. Эта болезнь, отдалённо напоминающая синдром преждевременного старения, в действительности никакого отношения к нему не имеет. Это же надо умудриться, столько лет работая над книгой ни слова правды не написать о тех причинах, которые, собственно говоря, и приводят детей в подобные места на всё детство. Насколько такая правда была бы интересней и полезней присутствующего в книге передоза всяких чудес! Как туда попал, например, Фокусник, маленький мальчик, а уже талантливый артист, играющий на нескольких музыкальных инструментах? Ну и в целом всё написанное безусловно не что иное, как оскорбление (редкое сочетание оскорбления с литературным шедевром) воспитанников и воспитателей подобных интернатов. И поэтому книга обязательно должна быть в их библиотеках, чтобы дети понимали, какими их могут представлять обитатели Наружности, благодаря отдельным пишущим о них талантливым обывателям, пытающимся скомпенсировать недостаток правдивости толстым слоем мистики.

Почему же тогда такая высокая оценка? На этот вопрос убедительного ответа у меня нет. Есть неубедительный. Очень уж сильно всё меняет эпилог, остроумный и полный неожиданностей. Например, появление у Сфинкса, ставшего детским психологом (!), слепого воспитанника. Цель Сфинкса — «исправить кое-какие ошибки одного хорошего человека»; ясно, что хороший человек — Лось. Это замечательно. Другое достижение Автора — удивительное возвращение на трёх последних страницах к первой интермедии. Вонючка встречает Кузнечика салютом — Шакал знает, что в Доме появился Сфинкс. Шакал — вечный путешественник во времени, он так и будет крутиться в Доме, переходить из одного Дома в другой, и никогда не появится в Наружности, потому что жить в мире, где тесно от часов он не может. Есть в эпилоге и другие приятные и даже счастливые моменты.**** Но, тем не менее, счастье — хорошо, а правда — лучше.

Хочу обратить внимание читателей на один из отзывов, написанный так, как это мог бы сделать Шакал («ну раз вы так, то мы этак» — цитата не точная). Это отзыв VAI от 24.11.2010 г.

*) Судя по её биографии, эта книга написана по чьим-то воспоминаниям, приправленным изрядной долей фантазии. Что-то подобное написано было когда-то Геродотом о жителях далёких стран, где он никогда не бывал.

**) Этот автор есть далеко не в каждой библиотеке. В Доме библиотека, очевидно, очень хорошая, но чувствуется некоторый перекос в сторону Махабхараты, Шекспира, Кэрролла, Киплинга, Ричарда Баха, Андерсена, Мэлори (его читает Горбач по совету Волка, у которого этот автор один из любимых) и т. п. в ущерб русской классике — никто из воспитанников как будто и понятия не имеет о Пушкине, Толстом, Чехове, Лескове или Гончарове. На русские народные сказки нет и намёка, дети о таком явлении и слыхом не слыхивали (см. PS2). Дело, очевидно, в том, что эта несуществующая, как и весь Дом, библиотека подобрана Автором «Дома...» и отражает её личные вкусы, о которых я судить не могу, поскольку совершенно не знаком с армянской литературой.

***) Справедливости ради надо сказать, что там не только зверьё всякое водится. Среди Крыс есть Гибрид и Викинг, среди Псов — Рикша и Гном. Есть ещё Пышка, ставший Соломоном (тоже из Крысиной стаи). И т. д. Но они всё равно Псы и Крысы. Встречаются и весьма далёкие от зоопарка кликухи: Помпей, Череп, Хромой (с этим персонажем связан один замечательный эпизод, сильно сближающий всё описанное с реальностью, — Хромой пытается отучить малявку Рекса, впоследствии Стервятника, мучить животных; но эта картина настоящего практического воспитания в книге, к сожалению, только одна), Лорд, Русалка, Бедуинка, Валет (бывший Фокусник), Длинная Габи (пример вообще нереальной воспитанницы, как продукта деятельности тупого воспитательского коллектива; мне она показалась олицетворением проституции, ожившим персонажем Фелисьена Ропса, и не так ли думает о ней Сфинкс? Посмотрите ещё раз одну из интереснейших глав — «Василиски»).

****) Сказочное могущество Слепого проявляется в том, что он предоставляет Ральфу возможность искупить вину перед известной старой ведьмой. Ральф должен помочь маленькой белобрысой девочке прожить вторую жизнь. Ральф соглашается и принимает свою «последнюю пожизненную должность». Всё это красиво, но мне по прежнему кажется, что тема этого романа не допускает решения в жанре магического реализма.

PS. Одно замечание, которое многим покажется мелочью. Любящий поумничать Сфинкс однажды, хихикая, говорит, что Лорд поживает как любимый бурундук святого Франциска. Это означает, что Лорд жизнью доволен, но причём здесь бурундук? Франциск любил всяких животных, птиц и даже пойманных рыб отпускал обратно (но ни одна не заговорила с ним, из чего можно сделать вывод, что этот святой не имеет отношения к нашему Емеле); отпустив как-то на волю пойманного зайчонка, Франциск стал со временем святым покровителем зайцев (об этом упоминает и Честертон). О бурундуках в житии св. Франциска нет ни слова. Кто-то тут перепутал зайца с бурундуком, вот только кто — сама Мариам Петросян или Сфинкс?

Вывод — книгу было бы интереснее читать, если бы она была с комментариями. Например, почему книга переведена на македонский язык? Потому, что кличка (неизвестно, откуда взявшаяся, да и кличка ли это?) одного из главных героев Македонский? Или были другие причины? Много ли современной русскоязычной литературы переводится на македонский, на котором говорят не более полутора миллионов человек?

PS2. Это примечание к примечанию, написано через неделю после отзыва. Продолжая размышлять на темы, связанные с Домом, решил, что нужно объяснить, почему я уверен, что дело происходит в России (СССР)*. Автор прикладывает массу усилий, чтобы создать у читателя впечатление заграницы вокруг Дома. Оставить безрукого маленького мальчика и чемодан на безлюдной улице можно только за границей. Особняк дедушки, доставшийся в наследство Стервятнику, — тоже, вроде бы, не Россия (но м. б. одна из республик СССР). Настоящее имя и фамилия Курильщика прямо указывают на Германию или Австрию, но и в СССР такие встречаются. Альбом репродукций Босха в то время было почти невозможно достать в СССР, но в Доме он есть, и безусловно оказывает нужное докторам из Могильника влияние на детей с красными полосками в личном деле (очевидно, развивает воображение). Наличие среди преподавателей такого оригинала, как Мастодонт, в России просто исключено, трудно представить такое и на Западе. Что хотела сказать этим персонажем Мариам Петросян? Может быть, ответ есть в последнем издании книги. Возможно ли длительное проживание на дереве одного из выпускников? Тоже спорный вопрос, скорее всего, нет, но при таком воспитательском контингенте нет ничего невозможного. Из мира музыки в книге встречается ещё Лакримоза и Мадригал Генриха VIII, что тоже как-то не помогает представить вокруг Дома Россию прошлого века. Есть лишь одна зацепка, которая сводит к нулю все попытки Автора сбить читателя с толку. Думаю, это сделано сознательно. Кто догадается, пусть возьмёт с полки пирожок. В столовой на требование строгой работницы сообщить фамилию Курильщик кричит ей в ответ: «Раскольников!». Это не заграница, а точно Россия, потому что «удовлетворённо кивнув, женщина скрывается в дверях столовой» и ещё потому, что будь это не в России, Курильщик не назвался бы русской фамилией. Представился бы Уленшпигелем или уж на худой конец Румпельштильцхеном. В Европе выбор тоже не маленький.

*) Время действия довольно точно указано — семидесятые, начало восьмидесятых. На это указывают упоминания Лед Зеппелин (кто-то из старших объясняет Кузнечику, почему дирижабль свинцовый) и Игги Попа.

После прочтения внезапно поймал себя на мысли, что книга устойчиво ассоциируется у меня с «Остаться в живых» (теми, что «LOST») — и там, и там достаточно... нет, затянутым его назвать нельзя. Скажем так, продолжительное произведение, за время которого искренне привязываешься к персонажам. Многим из них, по крайней мере.

И там, и там — постоянные прыжки от персонажа к персонажу, смены рассказчиков и времени действия. И там, и там — достаточно неожиданный финал. Вот только в книге он цепляет гораздо сильнее.

Все эти сходства не делают книгу хуже: все-таки, это совершенно разные виды искусства, не говоря уже о совершенно разных сюжетах. Хуже, на мой взгляд, его делают проявления прагматичной жестокости обитателей Дома, не гнушающихся и убийств, спокойного отношения к этому со стороны окружающих, а также некоторой вседозволенности в плане потребления алкоголя, никотина и иже с ними (кстати, для меня так и осталось загадкой, откуда все это в таком количестве попадало в Дом).

Но, не смотря на все это, книга вызывает больше положительные эмоции, не заставляя пожалеть о ее прочтении. Вот только так и остались загадкой подробности произошедшего с Лосем и случившегося после выпуска со многими обитателями Дома. Что, правда, дает надежду на продолжение, потому что, как уже сказал, автору удалось создать персонажей, к которым невозможно не привязаться, и Дом, который не отпускает тебя даже недели спустя окончания прочтения книги.

Очень перехваленная книга. Для неискушенных читателей, которые одолеют толстенный том, а потом думают, что каким-то образом прикоснулись к шедевру, когда мучили этот кирпич. Тут голимый пиар книги, который уже настраивает на нужный лад, а в итоге пустышка, растянутая, неумная, но с претензией. И такие бабки за нее вываливать? откуда рейтинг вообще? Фуфло — очень подходящее слово для книги. Фуфло, которое нам прогнали рекламщики. Надо «Тихий Дон» перечитать, а то всяких Петросян читать как-то смешно, пардон за каламбур.

Мало мне встречалось вещей, настолько настоящих, правдивых и чистых, ка «Дом». Правда, ради таких дел стоит жить на белом свете человеку. Моё признание Мариам Петросян, женщине, оставившей часть своей большой души в этой книге.

Перечитываю и буду перечитывать не раз.

А что касается инвалидов... это ведь мы с вами. Все, без исключения.

С самого начала у меня не складывалось цельного ощущения от этой книги. Она была будто разодранная на части и потом сшитая, как лоскутное одеяло. Или как калейдоскоп со сменяющими друг друга цветными картинками. Визуализация превосходная, а что еще? Оказалось, много что. Персонажи очень интересные, колоритные, но вот то, что с ними происходит… Картинки калейдоскопа, сменяющие друг друга слайды, эпизоды. Они связываются в голове в единый эпик далеко не сразу. История, за которой следишь, отсутствует – и не за что зацепиться глазу, мозгу, душе. Вернее, только зацепишься, а калейдоскоп тут же поворачивается, и та цветная картинка, что тебя держала, исчезает, сменившись другой. И снова надо искать, за что зацепиться. В такие моменты возникает искушение бросить, но если с ним справиться, книга мало-помалу прибирает тебя к рукам. Во-первых, картинки калейдоскопа таки начинают складываться в единое полотно. Во-вторых, прилипаешь к некоторым героям, которые постепенно раскрываются во всей красе, благо их там много, и выбор богатый. А в-третьих, пропитываешься атмосферой дома. Смешной и трагичной, безумной и мистической, тоскливой и радостной, доброй и безжалостной, страшной и чудесной. Происходящее кажется то цирком, то трагедией Шекспира, то драматическим реализмом, то мистикой в духе «Призрака оперы», а то и вовсе Кастанедовским пейотным безумием от Дона Хуана. Чем дальше, тем больше открываешь для себя нового. Характерная цитата из разговора двух героев: «Это гора окурков лишь для того, кто не умеет слушать. Научись слушать, Курильщик, — и тебе станет легче жить».(с) Она в полной мере относится ко всей книге: научишься слушать – и будешь двигаться дальше, уже настроенный на Дом в полной мере, получая истинное наслаждение. Разговоры в Доме можно раздергивать на цитаты. А многие образы в авторской речи поражают своей глубиной и оригинальностью. Сюрреалистичность повествования нарастает постепенно, пока, наконец, ты не оказываешься пленником Дома, кажущегося уже некой версией Кинговского отеля «Оверлук» из «Сияния», загадочной, мистически мудрой, но в чем-то не менее жестокой. Дом раскрывает свои тайны медленно и неохотно. Читая, ты срываешь с них покров за покровом, неизменно обнаруживая под ними еще и еще, и еще… Дом, конечно, — место особенное, но он ли виноват во всех событиях, что там происходят? Или виноваты все же люди, а Дом – лишь катализатор, выводящий бушующие в них страсти на небывало высокий уровень? Книга оставляет множество вопросов и дает полный казан пищи для размышлений, которой хватит надолго.

Представим что у вас есть дикое желание написать роман, но вы графоман, у вас подростковые комплекс и не хотите работать над сюжетом.

Вот именно так получился «дом в котором...» на 900 с лишним страниц описания шизоидного мира пубертантных подростков, боящихся покинуть дом. Тут нет мистики(почти), это не сюр «улитки на склоне» или «процесса», сопереживание героям тоже нет, на них просто плевать, так как и им самим по большому счету все ровно.

В общем край не спорное произведение, может лет в 14-16 этот поток сознания взошел бы, но сейчас до конца дослушать помогла ненапряжность аудиокниги.

Особенность. В романе нет чётко выстроенной основной сюжетной линии. Вместо этого здесь зарисовки из жизни обитателей Дома. Стоит просто принять это как данность и не ожидать привычной завязки, развития и кульминации.

Из плюсов:

Читается легко; вызывает положительные эмоции и чувство умиления. Считаю, что по жизни я малосентиментален, но в книге порядком трогательных моментов, а некоторая недосказанность и домысливание несказанного напрямую придают оттенок загадочности.

Нравится, что автор (как и сами обитатели Дома) не сильно акцентируют внимание на том, что они инвалиды. Не дразнят друг друга, группы формируются не по видам инвалидности, а по другим критериям, завязанным скорее на личных качествах и характере.

из минусов:

Cлишком длинная. Если бы не аудиокнига, сам бы я её не осилил. Кажется, без особых последствий можно было сократить книгу по крайней мере на четверть.

Примерно треть прочитанного просто проскакивает мимо понимания, оставляя чувство недоумения. Само настроение книги не располагает к скрупулёзному её анализу, поэтому я просто перестал задаваться вопросами мотивации персонажей, причин происходящих вещей где-то к середине, а просто плыл по течению. Так что тут либо сразу читать всё конспектируя желая разобраться во всём досконально, либо перечитывать по многу раз. Оба варианта для многочисленных фанатов, к которым я, скорее, не принадлежу.

Чтение этой книги — занятие, сопряженное с большим риском. Может обойтись и без последствий (и, судя по предыдущим отзывам, таковых немало). Значит, эта книга не из твоих.

Но в противном случае происходит нечто, сопоставимое с мистическим опытом. Книгу не просто читаешь — в ней живешь. Жить в ней, как и в том самом Доме, страшно и поначалу очень неуютно. Но, подобно обитателям Дома, не желающим и боящимся выходить из него в наружность, покидать эту книгу вовсе не хочется, а закрывать последнюю страницу — очень грустно. Сразу же возникает желание вернуться. А со временем начинаешь понимать, что тебя уже никогда так и не отпустит окончательно, подобно тому, как Дом не желал отпускать некоторых своих обитателей.

Так получилось, что книжка Мариам Петросян «Дом, в котором...» в своё время прошла мимо меня. Вокруг неё было море хайпа, вилось множество восторженно пищащих девочек, я считал (высокомерно считал, каюсь), что их вкусы не могут совпасть с моими и поэтому книга мне не зайдёт. Сегодня днём я перевернул последнюю страницу толстого томика и... Мне сложно это описать, но я честно попробую. Во первых, как мне показалось, она в первую очередь для детей и подростков, потому что написана про них и на их волне. Это не значит, что взрослым её нельзя читать. Нет, просто наиболее полно она раскроется перед юным читателем. А ещё лучше наверное прочесть её в детстве, а потом перечитать пару раз, повзрослев. Да, «Дом, в котором...» — та книга, которую не грех перечитать ^_^ О чём же она? И вот тут начинаются сложности. У «Дома» минимум два прочтения, две интерпретации происходящего.

Прочтение «Дома..» — важный для меня читательский опыт. За последний год прочитано много хороших книг — и «культовых», и «бестселлеров», и «модных» — но этой книжицей я зачитался, погрузился, делал всё, чтобы не всплыть. И грустно. что закончилось, и радостно, что отпускает к обычной жизни.

Книга про бегство от реальности, сама по себе провоцирующая читателя на эскапизм. Обстановка для этого располагает — интернат для детей-инвалидов, у которых почти никакого выбора, кроме как уйти — или в себя, или проживать другие жизни на «изнанке», либо устанавливать иерархические и территориальные взаимоотношения, свойственные для многих млекопитающих. Но вот про последнее тут мало, и про жизнь в изолированных сообществах лучше почитать что-то другое. Первые полторы книги «Дома...» примерно про это, но стайность и разборки между вожаками не раскрыты до конца и оказываются тоже завязаны на магической (сюрреальной?) составляющей. Хотя безусловно большая доля атмосферности приходит от взаимоотношений внутри и между группировками.

К третьей части акцент сильнее смещается на конфликт между реальностью-наружностью и Домом с его изнанкой. Многие старые конфликты забываются и остаются в первых частях, что вообще говоря может вызвать неодобрения у гуру литературной критики, потому что многие персонажи, события, напряженности просто исчезают, никак не раскрывшись, не объяснившись. Сумбура много, и нельзя сказать, что он к месту. К сожалению.

Тем более что создавать персонажей и простор для симпатии к ним, а потом почти для всех отделаться полунамеками и эпилогами разной туманности, мягко говоря не очень (профессионально? благородно?) этично. Куда делся Македонский власти скрывают от самого автора. Возникает ненужный простор для дофантазирования, С.П.Г,С. и т.д. Для меня эта проблема решилась просто — персонаж Курильщика более или менее раскрывается от начала до конца, от падения со стерильного Эдема Фазанов прямо в пантеон языческих богов со Слепым во главе. Они так и воспринимаются, как снисходительно смотрящие на жалкого смертного боги интерната, прожившие несколько жизней.

И ещё занятно, что автор симпатизирует или уважает тех, кто сбежал от наружности, а не остался в ней, как мне кажется. А среди тех, кто в наружности, благоволит (опять же как мне кажется) Курильщику и Сфинксу, которые продолжают бежать от реальности, просто более обычными, не магическими-мистическими методами. Такая вот меланхоличная песнь эксапизму.

Книга из тех, которые или выстреливают читателю прямо в мозг и оставляют там куски себя, или не выстреливают вообще. Что-то определенное должно быть у человека в голове или в левой пятке, и в зависимости от этого история или пойдет-понесет, или останется просто буковками.

Сначала просто читаешь. И задаешься нормальными вопросами вроде «И где во всем этом родители детишков?» или «Да как оно так функционирует?». А потом вдруг понимаешь, что уже не читаешь, а находишься во всем этом, и функционирует оно ровно так, как должно, и всё становится очень понятно, даже если не понятно почти ничего.

Очень долго я подозревала, что на самом деле нет никакого Дома и никаких героев, есть только образы, проекции, воплощения.

Впрочем, одно другого не исключает!

Как бы там ни было, говорить, что вещь ни о чем — довольно странно. Это история о самоидентификации. О выборе, об изменении себя и реальности вокруг себя после того, как выбор сделан.

Просто в данном случае суть не в том, О ЧЕМ история, о чем эти персонажи и т.д. – суть в том, КАК это сделано. Поэтому никакие формулировки не дают представления о том, что внутри, и любой короткий пересказ будет звучать плоско и скучно. Нужно брать и читать, этот роман либо однозначно заходит, либо категорически нет.

*замогильным шепотом*

Потому что он сам как Дом: или пускает в себя, или нет.