В Великобритании назвали имя иллюстратора новой версии книг о Гарри Поттере. Цветные иллюстрации к уже ставшим легендой в мире детской литературы книгам будет создавать Джим Кей.
Узнав о том, что в качестве иллюстратора книги выбрали именно его, Джим Кей, по его словам, был вне себя от радости. Кей считает себя большим фанатом книг о Гарри Поттере, поэтому воплотить в жизнь свое видение образов героев станет реализацией его самой заветной мечты. Его интерес к книгам о юном волшебнике возник после того, как он проехал в одном вагоне метро с группой школьников, шумно обсуждавших приключения Гарри.
Любимыми персонажами художника являются Невилл Долгопупс и Гермиона — первый привлекает Кея серьезностью и обстоятельностью, вторая — обаянием и последовательностью. Кей считает, что без этих персонажей, как и без Гарри Поттера, невозможно представить историю в принципе. Ему также интересен Северус и очень симпатичен Хагрид. Он постарается оправдать ожидания поклонников саги и создать действительно потрясающие, волшебные иллюстрации. При работе над иллюстрациями художник обещает ориентироваться на текст, считая, он намного глубже, чем его обычно воспринимают.
Это будет не первая работа художника над детскими книгами. Одной из последних работ Кея является художественное оформление фантастического романа «Голос монстра» Патрика Несса. В прошлом году художник был удостоен медали Кейт Гринуэй — награды, которая вручается ежегодно лучшим иллюстраторам детских книг.
Недавно я открыла для себя этого шведского сказочника, он еще и иллюстратор. Хочу поделиться его недавним интервью. И я решила заняться его библиографией для ФЛ.
цитата
— У шведов лучшая в мире детская литература, — вы тоже так думаете? — Да, я так считаю. Наверное, потому, что я вырос в этой среде. Я больше всего люблю картинки, и в книге прежде всего обращаю внимание на иллюстрации. А в Швеции столько замечательных и интересных художников. Датчан и норвежцев я тоже люблю. Вместе с тем многие европейские художники мне совершенно не нравятся. Они либо чересчур миленькие, либо слишком сладкие — в общем, что-то с ними не так. Они не настоящие.
— Чувствуете ли вы себя частью шведской литературной традиции? — Это уже судить литературным критикам, я не знаю. Конечно, на меня повлияли книги, прочитанные в детстве, но и литература других стран тоже. В Швеции дети играют огромную роль, дети — это у нас самое важное. Не знаю, так ли это в других странах. А вообще — я не эксперт в области литературоведения.
— Каким был Петсон в детстве и молодости? Чем он жил до того, как у него появился Финдус? — Надо же, я как раз вчера придумал, как все было до Финдуса. Я собирался написать что-нибудь у себя в блоге. И придумал, что в детстве у Петсона была большая семья, они жили в деревне и держали много животных. В молодости у него была невеста, но она его бросила и ушла к датскому исполнителю шлягеров. С тех пор он стал жить в одиночестве со своими курами. Иногда ему было совсем одиноко, и скоро в его жизни появился Финдус. Но об этом уже идет речь в «Истории о том, как Финдус потерялся, когда был маленький».
— Какая из ваших книг у вас самая любимая? — Пожалуй, «Где моя сестра?» — это самая необычная из моих книг. Я очень долго над ней работал. В ней самое главное — иллюстрации. А я — человек, ориентированный в первую очередь на картинку. А из серии о Петсоне и Финдусе я особенно люблю «Петсон грустит» и «История о том, как Финдус потерялся, когда был маленький», потому что в них больше всего отразились мои отношения с моими собственными детьми.
— Почему вы решили больше никогда не возвращаться к серии о Петсоне и Финдусе, но сейчас, спустя десять лет, написали новую книгу? — В какой-то момент мне стала невыносима мысль о том, что я уже постарел, а кроме Петсона ничего больше в этой жизни не сделал. Это совершенно естественно для творческого человека — пробовать себя в разных сферах, идти дальше. Книги о Петсоне и Маме Му довольно однообразные, выполнены в одной технике, это всякий раз повторение одной и той же книги. Мне хотелось создать что-то новое — прежде всего в смысле иллюстрации. Про себя я держал в голове несколько картинок, которые постепенно могли превратиться в сказку. Позднее я воплотил их в книге «Где моя сестра?». Прошло четыре года, и она появилась на свет. Работаю я очень медленно. Ну а новую книгу о Петсоне я сделал потому, что мне очень приятно было снова взяться за эту серию. Никаких свежих идей у меня не возникло, и в качестве сюжета я использовал старый сценарий для театральной постановки «Финдус переезжает».
— Часто ли вы встречаетесь со своими читателями? — Нет. Раньше я иногда ездил по школам, но особого удовольствия от этого не испытывал. Разумеется, встречаться с детьми — дело приятное, но я себя всегда с ними неловко чувствую. Мне сложно объяснить, почему. Иногда я получаю письма от детей, которые любят мои книги. Это, конечно, мне нравится, но, с другой стороны, меня беспокоит, что на эти письма надо отвечать. Если я получил письмо от ребенка, я чувствую, что должен на него ответить. Поэтому предпочитаю никаких писем не получать.
— Изменилось ли что-то в детской литературе за последнее время? И изменилось ли что-то в вашем собственном творчестве? — Для меня творчество — это иллюстрации, и, как я уже сказал, главные изменения для меня заключаются в том, что я устал все время рисовать в одном стиле. Петсона рисовать легко, но хочется попробовать что-то новое. Если говорить о литературе вообще, то мы, шведы, перестали бояться изображать детей некрасивыми, злыми, отталкивающими. Это такая характерная черта шведской литературы. Норвежцы и датчане тоже создают книги, которые балансируют на грани: в них рассказывается, например, о смерти, о душевных болезнях. Такие книги адресованы также и взрослым, которые этого боятся.
— Держите ли вы у себя в голове образ какого-то ребенка, к которому вы мысленно обращаетесь, когда пишете книгу? Думаете ли о том, что он поймет, а чего может не понять? — Да, иногда я об этом задумываюсь. Иногда я употребляю какие-то слова, которые могут быть непонятными. Тогда я подбираю другое слово или объясняю непонятное. Я не включаю в свои книги размышления из жизни взрослых. В моих книгах всегда счастливый конец. А еще мне кажется, что мое чувство юмора и мои фантазии очень близки к детским, поэтому мне особенно не приходится выдумывать и напрягаться.
— Да, это первое впечатление от прочтения книги «Лиза ждет автобуса». Там очень много нюансов, которые нарочно не придумаешь. Например, когда мальчик достает из сумки солдатиков, а девочка трогает их и чувствует, что они немного липкие, — потому что мальчик недавно их сам раскрашивал. И еще масса похожих деталей, от которых у взрослых накатывают детские воспоминания. — Да-да, точно! У меня ведь тоже есть дети, правда, они уже совсем взрослые. Но я помню, как все это было. Хотя сейчас мне уже сложнее об этом писать, постепенно все забывается. Мой сын страшно гордился своими солдатиками, сам их раскрашивал. У него здорово получалось. А в этой сцене из «Лиза ждет автобуса», кстати, есть намек на зарождающуюся влюбленность.
— Перешли ли в книги фантазии вашего детства, что-то знакомое и известное только вам? — Вообще-то, я не пишу о своем детстве. Мне хочется все выдумать заново. Не знаю, почему так получается. То, что я помню из детства, воплощается в иллюстрациях — природа, деревня, крестьянский хутор, где я бывал в детстве. Но я подумывал о том, не написать ли книгу, основанную на моих воспоминаниях. Помню, как мама и папа разводились, а я оставался у дедушки. И многое другое. Но почему-то из этой затеи ничего не вышло.
— И наконец, вопрос, который вам уже задавали, но который по-прежнему очень всех интересует. Является ли Петсон автобиографическим персонажем? — Ясное дело, я его не выдумал от начала до конца. Он думает, как я, и поступает так, как поступил бы я на его месте. Я все скопировал с самого себя. К тому же у нас одинаковые очки.
— А Финдус? У него тоже есть прототип? — Нет, у меня когда-то давно был кот, но черный. Больше кошек у меня не было, пока я не встретил Эву.
— У вас была в детстве любимая книга? — Да. Только вы никогда не слышали об этом авторе. Я и сам не помню его фамилии. Еще лет в пять-шесть, когда я только научился читать, я очень полюбил Йосту Кнутссона — и особенно его книги про Пелле Бесхвостика. Мне очень нравились иллюстрации Эльзы Бесков.
— А вот у вас на полке стоит книга Шона Тана. Вы как считаете, это художник, понятный детям, или это все-таки так называемые детские книги для взрослых? — Я думаю, он, как и многие другие, делает книги в первую очередь для себя — в надежде, что они понравятся и другим. Но вообще-то, мне сложно судить о таких вещах. Иногда просто удивительно, сколько всего способны понять дети, а иногда — наоборот, то, что по твоей задумке должно показаться детям смешным или интересным, оставляет их равнодушными.
— Да, зависит от ребенка. — И от родителей. Насколько это им самим интересно, ведь они заражают детей своим любопытством.
Франсуаза Буше — французская писательница и иллюстратор своих книг, которые популярны во всем мире и переведены более чем на 20 языков. Из десяти написанных Франсуазой книг в России в издательстве «Клевер» вышли пока только три. Это «Книга, которая учит любить книги даже тех, кто не любит читать», «Книга, которая сделает тебя самым счастливым на свете» и «Книга о том, кто такие родители…».
В конце ноября Франсуаза посетила Россию и встретилась со своими читателями: в Москве — на выставке non/fiction; в Петербурге — в гимназии №155 с углубленным изучением французского языка и книжном магазине «Буквоед». После встречи с учащимися, которые с интересом общались с писательницей на ее родном языке, Франсуаза любезно согласилась рассказать о себе и своем творчестве.
— Франсуаза, расскажите, пожалуйста, как вы стали писателем? — Если бы в детстве или юности мне кто-то сказал, что я буду писать книги и приеду с ними в Москву и Петербург, я бы не поверила. Но жизнь готовит сюрпризы. С раннего возраста я писала стихи. Но потом забыла, что могла что-то писать и что мне нравилось это. Я обучалась маркетингу в Англии, в Лондоне. Работала в индустрии моды, занималась модными коллекциями. Профессиональная деятельность меня захватила, и я даже и не думала о писательской карьере. Потом у меня появились дети. Я очень много работала. Но после рождения второй дочки я вспомнила, что писать интересно. Сначала я стала писать небольшие тексты, нашла свой блокнот и стала там записывать. Я решила попробовать, понять: могу я писать или нет. Я очень люблю, когда мои дела увенчиваются успехом. И я подумала, что на основе этих коротких фраз, я могу сделать свою книгу. Так я стала мечтать о собственной настоящей книге. Я сама сделала оригинал-макет, просто сидя дома.
— Легко ли было найти издателя для своей книги? — В издательском мире я никого не знала, потому что раньше занималась модой, и я решила пойти с этой книгой на книжный фестиваль. Хоть мне и говорили, что так не делается, что никто не обратит внимания на мою книгу, потому что там все заняты. Но я все равно пошла. Практически всем, кто смотрел мою книгу, она не понравилась. И эти люди даже не были со мной любезны. Но когда я подошла к очередному стенду одного издательства, мне сказали, что да, ваш проект интересен и мы вам позвоним. Я получила надежду, но, конечно, уверенности не было. Я это так подробно рассказываю, чтобы показать, что даже когда все говорят, что у тебя ничего не получится, надо все равно идти и пробовать.
— Франсуаза, а что вам нравится больше писать или рисовать? Что возникает сначала: образы или слова? — Все вместе. Это некие вспышки. Невозможно отделить одно от другого.
— Как протекает сам процесс? Возникает сначала текст? Или рисунок с подписями? — Вообще-то это спонтанный процесс. Если я хочу написать на какую-то тему, например, о счастье, я беру тетрадь и начинаю писать все, что мне приходит в голову, и рисовать все, что мне приходит в голову. Никогда не бывает так, что я придумываю отдельно текст и отдельно рисунок. Обычно они возникают одновременно. Потом, когда у меня уже есть некий набор идей, нужно сделать самое сложное — составить из них книгу. Поэтому, наверное, не получилось бы ничего, если бы это были проработанные рисунки, правильные и красивые. Потому что здесь они представлены именно так, как они появились у меня перед глазами. Я практически никогда не переделываю рисунки. При этом вы видите, что рисую я очень плохо, и многие из моих читателей могли бы нарисовать гораздо лучше.
— Много ли времени уходит на подготовку книги? — Все-таки немало. Это творческий процесс. Иногда у меня возникает сразу много идей, и я в один день все записываю, а иногда раз — и целую неделю ни одной идеи. От этого становится грустно. Я начинаю бояться повториться, и тогда приходится дать отдохнуть материалу. А иногда я делаю что-то и вдруг понимаю, что это никуда не годится и нужно все начинать заново. И потом в моих книгах есть некоторая сложность: я хочу быть забавной и употребляю какие-то грубые слова, но при этом я не хочу быть вульгарной. И всегда очень сложно находить эту грань, тонкую линию, от которой я не хочу отклониться. Я говорю на детском языке, как говорят дети, но я не хочу при этом эпатировать родителей, шокировать их, потому что им это можно показаться неприятным. Поэтому, конечно, работа занимает время. Когда видишь книгу, кажется, что я просто сижу и забавляюсь, на самом деле это не так. Иногда мне приходится тяжело.
— Пытается ли издатель что-то менять в тех материалах, которые вы ему приносите, какие-то слова, макет? Или в изданной книге все абсолютно так, как вы написали? — Нет, мой издатель понял, что работать книга будет только так, как она есть. В этом плане я свободна. Мы с издателем встречаемся два раза. Сначала я предлагаю свои идеи, как они есть, в беспорядке, и мы их согласовываем. А потом прихожу уже с готовой книгой.
— У вас вышло уже 10 книг, которые популярны во Франции и за ее пределами. Есть ли планы продолжать писать дальше? — Да, следующая книга для детей будет в этой же серии, она будет о мальчиках и девочках. Также я готовлю практическую тетрадь для занятий по этой книге. Чтобы дети могли рисовать или писать в ней что-то.
— Кому вы в первую очередь показываете только что созданную книгу? Кто первый читатель? — Никому не показываю.
— Сразу несете издателю? — Да, теперь я в себя верю, доверяю себе. Сначала я показывала свои рисунки и тексты, но потом поняла, что это ужасно. Ты показываешь и видишь недовольные лица, которые морщатся, и это очень неприятно.
— А как ваши дети? Им нравятся ваши книги? — Сейчас по большому счету только младшая дочь интересуется моими книгами, потому что ей 12 лет и они подходят ей по возрасту. Три последние книги были написаны, когда остальные дети были уже взрослыми. Младшая приносит в школу одну из моих книг, в которой я написала «Создано при содействии Лу Буше» (это ее имя), и спрашивает у своих подруг, не хотят ли они, чтобы она дала им свой автограф. Старшие же дети очень довольны, когда видят мои книги изданными. Дома у меня все разбросано, все рисунки. У меня нет своего кабинета, и я пишу и рисую просто в гостиной. Где-то на полу что-то зарисовываю или записываю. Дети видят все эти кипы бумаг в полном беспорядке, а потом в изданном виде. И им это нравится.
— Расскажите, пожалуйста, какие книги вы любили в детстве? — В первую очередь — книги Астрид Линдгрен. Пеппи Длинныйчулок была моим идолом.
— Насколько иллюстрации в детских книжках для вас были важны? — Я скорее все-таки текстом интересовалась. Я читала очень много, а рисунки меня не очень интересовали.
— А сейчас вы любите читать? — Да, очень. У меня, конечно, мало времени, но я обожаю читать. Я читаю гораздо меньше, чем раньше, но я продолжаю покупать книги. Если я вижу книгу, которая меня интересует, я ее покупаю, даже если сейчас у меня нет времени ее прочитать. Я знаю, что придет время каникул, отдыха и я возьму ее с собой. Поэтому у меня около кровати целые стопки книг, которые я собираюсь прочитать.
— Насколько сейчас во Франции распространено чтение родителями детям? Чтение вслух перед сном, например. — Да, существует такое, но все меньше и меньше, потому что у родителей остается все меньше и меньше свободного времени. Потом очень трудно найти книгу, которая будет одновременно нравиться и детям, и родителям. Я всегда старалась прочитать своим детям то, что мне самой интересно. А им нет – и они засыпали. Или они приносили мне свою книгу, и тогда уже я засыпала.
— Сейчас становятся очень распространенными электронные книги. Выходят ли электронные версии ваших книг? — Да, три последние вышли и в электронном виде. Но во Франции электронные книги продаются намного хуже, чем бумажные, которые составляют основной объем продаж. Однако нужно и на этом рынке тоже присутствовать.
— Сейчас специалисты спорят: вытеснит ли электронная книга бумажную. Что вы об этом думаете? — Я думаю, что все зависит от книг. Потому что если это объемные романы, то их гораздо удобнее скачать и читать. А в детских книгах остается удовольствие от прикосновения, от тактильных ощущений. При этом родители очень боятся, что дети совсем погрязнут в электронике и виртуальном пространстве, поэтому они стараются покупать как можно больше бумажных книг. Что касается электронной революции, то во Франции она идет медленнее, чем в других места. Потому что у нас очень развита именно культура книги.
— Во Франции распространены книжные салоны, фестивали, ярмарки? — Да, их очень-очень много. Есть книжный салон в Париже, который во много раз больше, чем в Москве. Но есть и другие. Отдельный салон есть для детских книг. Сейчас как раз проходит Книжный салон в Париже, где я должна была быть, но я предпочла поехать в Москву. Причем обычно книжный салон — это очень красивое событие, в котором участвует много детей.
— В каких странах вы были со своими книгами? — Очень много в Англии, в Австрии, в Швейцарии. Теперь, видимо, я буду ездить еще больше, т.к. книга переведена на 20 языков. Я думаю, что мне удастся поехать во Вьетнам, Китай, Корею. Если я могу путешествовать со своими книгами, то это здорово! Это настоящая мечта.
— Сильно ли отличается восприятие книг в зависимости от национальных особенностей? — Я очень удивлена, потому что даже для Франции мое чувство юмора своеобразное, немного абсурдное, в нем много всего намешано. И я никогда не думала, что мое чувство юмора будет действовать в таких странах, как Катар, например. Для меня это полная загадка. С такими странами, как Россия, Соединенные Штаты или Англия понятно — у нас много общего. Получается, что простота и радость моих книг затрагивает людей вне зависимости от гражданства. И это очень хорошо.
Наткнулась на подборку рисунков на пакетах для завтраках — очень оригинальная идея и своеобразное творчество. Делюсь.
По утрам у заботливого папы Девида Лаферьера (David Lafferiere) есть ровно пять минут, чтобы сделать сыновьям бутерброды в школу и нарисовать на пакете незатейливый сюжет, который развеселит детей во время перерыва на обед. Начинка сэндвичей может повторяться, а вот рисунок — никогда, он каждый день разный. С 2008 года Дэвид Лаферрьер занимается бутербродным творчеством. В его коллекции уже более 1000 сюжетов.
Это обзор премий прошлого года — премий, которыми интересуюсь лично я.
Нобелевская премия
Лауреатом Нобелевской премии в 2013 году стала канадская писательница Элис Мунро. Шведская академия назвала ее мастером современной короткой прозы, продолжательницей традиций А.П. Чехова. Ее произведения отличаются глубоким психологизмом и интересом к женским судьбам. За свой первый сборник рассказов "Танцы счастливых теней", вышедший в 1968 году, Мунро получила высшую литературную премию Канады. Сейчас писательнице 82 года, на ее счету 15 книг и множество наград. Элис Мунро 13-я женщина, получившая Нобелевскую премию по литературе и первая представительница Канады.
Букеровская премия
Букеровскую премию в 2013 году получила писательница из Новой Зеландии Элеонора Каттон за роман «Светила». Она стала самым молодым лауреатом в истории награды, а ее книга — самой объемной среди побеждавших произведений. Каттон писала роман три года; это ее вторая книга, она была издана в сентябре нынешнего года. Дебютный роман — «Репетиция» («The Rehearsal») — вышел в 2008 году, за него Каттон получила несколько наград. Она попала в шорт-лист книжной премии газеты The Guardian и в лонг-лист женской литературной премии «Оранж».
Большая книга
Лауреатом литературной премии "Большая книга" стал роман писателя Евгения Водолазкина "Лавр". Действие в романе происходит в XV веке, главный герой — средневековый врач. ПИсательобращается к теме взаимоотношений человека и веры, рассуждает об иллюзорности времени, свободе и движении. "Мне кажется, что это книга о милосердии, о любви, преданности и это то, что требуется сейчас в большой степени", — говорит автор.
Гонкуровская премия
Обладателем Гонкуровской премии 2013 года стал автор книги «До встречи наверху» Пьер Леметр. В романе рассказывается о солдатах, вернувшихся во Францию после Первой мировой войны. Всего Леметр написал пять романов, за которые получил около десяти премий. Также он пишет сценарии для телефильмов. Гонкуровская премия считается старейшей литературной наградой Франции, впервые ее вручили в 1903-м. Награду присуждают за лучший роман на французском языке.
Нацбест
«Национальный бестселлер» вручили писательнице под псевдонимом Фигль-Мигль за роман «Волки и медведи», действие которого происходит в будущем. Анонимный автор так и не раскрыла своего имени, отказалась от общения с журналистами и первым делом потребовала деньги.
облако тэгов
