Жестокий маньяк забивает молодых девушек до смерти, а потом сжигает их тела в лондонских парках. В первой же главе юная тусовщица принимает доброжелательного таксиста за убийцу и наносит ему несколько ударов ножом. Как выясняется позже, пожилой мужчина совсем даже не маньяк, а девушка переборщила с самообороной. Вскоре, однако, находят еще одну, пятую, жертву серийного убийцы. Детектив Мэв Керриган посреди ночи выезжает на место убийства. Но у Керриган возникают подозрения, что пятая жертва маньяка совсем даже не жертва маньяка, а несвязанное убийство, замаскированное под Сжигателя, как маньяка называет пресса. Керриган начинает параллельно расследовать смерть пятой жертвы и искать жестокого психопата.
Как ни странно, но самая интересная сюжетная линия этой книги оказалось заброшенной в первой же главе. Кейси начала роман неожиданно: девушка режет доброхота едва ли не до смерти и за превышение самообороны отправляются в тюрьму (об этом мы узнаем уже из финала книги). То ли такое начало было задумано для эмоциональной встряски читателя, то ли чтобы сбить его с толка, но непредсказуемость на этом заканчивается и начинается стандартный детектив в стиле «британское полицейское расследование». Детектив Керриган здесь, конечно, решает проблемы на личном фронте, зубами вцепляется в расследование, «чутьем чует», что «что-то здесь не так». Сюжетная линия с маньяком тоже вызывает как минимум недоумение. Кейси постепенно уводит интригу от маньяка к тому убийству, что было замаскировано под маньяка. Но бедняга Сжигатель получился излишне пластилиновый: он убивает, когда надо автору, его ловят, когда надо автору. В конце концов, про него вообще забывают. Кейси в итоге не смогла сбалансировать две сюжетные линии. Мне в общем-то все равно, прочитал и забыл, но вот поклонники книг про серийных убийц будут страшно разочарованы.
Итоги собственной жизни подводит в этом небольшом сборнике Анатолий Найман. Отрывистость его предложений колет, как рыбий плавник:
Вот и колет твой же острым плавником тебя улов. Щиплет йод. Не пир, не постриг Жизнь. Не память. Жизнь из слов.
Вторая часть книги называется «Поминки по веку». Здесь уже не плачут и не наливают. Поэт, бегун («что такое не бег, знать и может лишь он, бегун»), уже отплакал свое и успел протрезветь.
…А без этого бизнес соборный лажа. Карта успеха – наш обольстительный блеф. Что уже удалось, то зола и сажа. Все впереди. Сдайте мне даму треф.
Поэзия Тонконогова – поэзия домашняя (здесь в стихах неизменно радио, телефон, пол, ангина, старуха, чай), однако тянется поэт к чему-то дикому, природному, не одомашненному.
И заскользили вниз, подпрыгивая на трамплинах, Ныли полозья, не оставляя следа на льду, Закрывали глаза и видели Пульсирующие перья павлина.
Ритмически стихи тоже как будто домашние, всегда (почти) в рифму, с неуклюжей, нарушенной строфой, но стремящиеся наследовать поэзии начала XX века. Тонконогов почти не оставляет в своих стихах места для своего лирического «я». Безумный гротеск поэта – его сила и его же слабость. Стихи Тонконогова не то что бы промахиваются мимо читателя, но часто это удар не в бровь, не в глаз, а куда-нибудь в третье ухо.
Только к утру в приемнике шуршат какие-то новости. Гоголь уже проснулся. Гоголь уже встает. Говорят, что есть под землею какие-то важные полости. Бунин жарит яичницу. Блоку ее несет.
Христос говорит о рыбалке, далее арабески, Хордовые инструменты, ветер свалил сосну… Звякнули все колокольчики и натянулись лески. Сигналы точного времени поймали свою волну.
2073-й год. Из-за бесконечных войн за веру в начале XXI века религии не совсем запрещены, но верующие становятся молчаливым и слабым меньшинством. О боге больше не говорят, чтобы вера не овладевала умом и душой человека. Но вдруг кто-то неожиданно начинает убивать людей, связанных с религией. В Шотландии сначала взрывают местного священника, а потом расстреливают епископа, и становится понятно, что эти убийства связаны между собой. Инспектор Фергюсон и его подчиненные должны найти, чьих рук дело эта серия убийств, пока преступники не совершили нечто такое, что унесет жизни тысяч людей.
Если близкое будущее, описываемое в романе Маклаудом, кажется не слишком-то убедительным, то основа сюжета – полицейское расследование – искупает этот недостаток. Фергюсон здесь вполне стандартный детектив, не занимающийся саморазрушением, не совершающий нечестных ходов; вполне примерный семьянин, не пьющий к тому же. Расследование убийств выводит Фергюсона и его команду на секту роботов, и в этом весь смак книги. Роботы в книге куда человечнее людей. Детектив и его подчиненные описываются автором с такой неохотой, словно все люди ему скучны. Оттого Фергюсон весь роман ведет себя именно как робот: он почти лишен чувств, даже не выказывая какого-то особенного желания завершить расследование. Роботы же наоборот – чувствуют и показывают свои чувства куда больше людей. Именно для роботов Маклауд припас большинство вкусных деталей, именно роботы здесь находятся перед моральным выбором. Да и вообще главным героем романа вполне можно считать леки – небольшого трехпалого робота, работающего с Фергюсоном в паре.
«The Night Sessions» никак не назовешь совершенным романом. Детективная линия захватывающа, но уж слишком неторопливо ведется расследование. Будущее же в книге недостоверно в общем, но изобретательно в деталях. Но роботам так точно понравится.
облако тэгов
