https://kobold-wizard.livejournal.com/1035503.html

В 2021ом году успели слетать в Албанию — одну из самых экзотических стран Европы. Осколки народа, населявшего Балканы до славян. Окраина Османской империи, ставшая одним из ее самых крепких кулаков. Оплот сталинизма, предавший анафеме Советский союз. Нынче таинственное захолустье, борющееся с Сербией за Косово.

Противоречивая албанская история стала одной из тем «Дворца сновидений». В реальности романа Османская империя не развалилась, и продолжает владычествовать на Балканах. Знатный албанский род Кюприлиу верой и правдой служит самодержцу. Веками члены этой семьи становились министрами и водили войска во все стороны света от Вены и Крита до Украины. Здесь Кадаре ничего не придумал, вобрав реальную историю в ткань романа. Главный герой еще молод и только начинает свою карьеру. Мысли о блистательных родственниках постоянно всплывают у него в голове. Они покорились захватчикам, чтобы вместе с ними творить историю. Беда в том, что для османов они все равно остались албанцами, а заслуги могут легко превратиться в вину.

«Не могу забыть сказанного мне одним евреем: когда турки напали на вас с копьями и саблями в руках, вы, албанцы, вполне обоснованно решили, что они пришли вас завоевать, а на самом деле принесли вам в дар целую империю».

«Мы, Кюприлиу, вроде тех людей, что пашут землю и живут у подножия вулкана Везувий, сказал, посмеиваясь, младший дядя, Курт. Словно Везувий, который периодически извергается и сжигает, превращая в пепел, живущих в его тени, по нам время от времени наносит удар самодержец, в чьей тени мы живем».

В начале романа главный герой устраивается в Табир-сарай — Дворец сновидений. По всей империи организация записывает сны подданных, сортирует, толкует и составляет прогнозы и отчеты для правительства. Каждую неделю отбирается главный сон, материалы по которому ложатся на стол самодержцу и непосредственно влияют на политику в стране. Главный герой быстро продвигается по службе, не успевая понять большинство механизмов. Атмосфера дворцовых лабиринтов и бюрократического аппарата лишь обманчиво напоминает Кафку. Кадаре говорит вовсе не о столкновении живого человека с абсурдом в форме государственной машины. Османская империя — это не Австро-Венгрия с ее кипами циркуляров. Сама организация создает вокруг себя ореол абсурда и мистики, нажимая на рычаги веры в политической игре.

«Ужасная власть полного отсутствия фактов, повторил он про себя, оцепенев, пока Визирь продолжал объяснять, каким образом получилось так, что из Табир-Сарая никогда не исходили и никогда не могут исходить никакие приказы, но Табиру это и не нужно. Он выдвигал идеи, которые его странный механизм мгновенно облекал вредоносной мистической силой, потому что идеи эти извлекались, по его мнению, из предвечных глубин общего османского духа.»

Итого: Мне зашло. Сюжет свободен от заморочек с интригой и героизмом. Кайф вызывает именно атмосфера зыбкого османско-балканского мифа, и героя, идущего в этом мороке на ощупь.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1029887.html

В эпоху бума VHS я был еще слишком мал, чтобы впечатлиться культовой серией фильмов. Первую ленту посмотрел только вчера уже после чтения повести. Общая линия сюжета выдержана при значительных стилиститических отличиях. Кино не удалось передать буйство ощущений главного героя.

Он в абстрактном «поиске наслаждений» находит таинственный артефакт, способный призвать потусторонние силы. Результат превосходит ожидания. Все чувственные сигналы зашкаливают, а сам герой оказаывается в плену у призванных демонов-сенобитов. Теперь его сможет спасти только счастливое стечение обстоятельств. Беда в том, что ради спасения герой готов пойти на любые преступления.

ИМХО не будь фильмов, эта история вспоминалась бы только любителями сплаттерпанка, который «отражает моральный хаос нашего времени». Морально серые герои уже давно никого не удивляют.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1029325.html

Лет двадцать назад одного нынешнего иноагента критиковали словами «люди не пешки». Вот Том Мид относится к категории «шахматистов». Автор настолько упивается изобретенными схемами, что диву даешься. Для меня детективный жанр все-таки ценен тем, что интересный квест обычно завернут в культурный контекст. Самому расследованию сопутствуют побочные социальные проблемы. При чтении немного обогащаешь свой кругозор. От этого же романа почерпнуть можно не больше, чем от решения интеграла. Мид придумал головоломку, а все остальное отдал на откуп стилизации под романы Агаты Кристи и прочих авторов довоенной эпохи. Результат удручающий.

Суть сюжета — еще одна вариация «убийства в закрытой комнате». Расследуют дело инспектор полиции и тот самый фокусник, с которым когда-то подружился инспектор. Второму словно бы нечем больше заняться, кроме как расспрашивать свидетелей и осматривать места преступления. Гонорар за это ему вряд ли заплатят.

Вторая особенность сюжета — компактность. Героев очень мало, и по сути расследование сводится к нескольким круговым обходам между свидетелями и подозреваемыми. Новых действующих лиц во второй половине романа практически не появляется. Автор даже допускает шутку в финале: он описал все вводные, и теперь читатель уже может сам догадаться, кто преступник. Все тот же шахматный подход к делу.

Итого: Скучно и вторично.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1028671.html

Очередная попытка расширить спектр французских детективщиков. Как всегда, на обложке ниочемные дифирамбы.

На тросах фуникулера находят труп коня с отрубленной головой. Через пару дней местный фармацевт обнаружен повешенным на мосту. Эти дела связывает ДНК. Проблема в том, что ее носитель находится на пожизненном заключении в спецлечебнице. Убийца уже годы не покидал камеры, а система контроля и безопасности в заведении — лучшая в Европе.

Роман разит пробой пера. Автор знал типовые элементы современного детектива и пытался его собрать. Например, он ввел дополнительные «семейные» и «социальные» линии, потому что так принято. В результате увеличился лишь объем текста, потому что событийно эти подсюжеты слабы. Например, история с тремя мальчишками, убившими бомжа, так и повисает в воздухе, начиная с середины романа.

Придуманная цепочка преступлений перегружена. Театральность больше напрягает, чем впечатляет. Для кого были все эти телодвижения? Жертвы явно не успели оценить величие замысла.

Перевод Егоровой галимый. В паре мест глаз зацепился за странные особенности французской жизни. Полез проверить в первоисточник, а переводчица, оказывается, часто переиначивает смысл текста. Например, «Франция, к примеру, по численности населения уступает Германии, Нидерландам или Великобритании».

Итого: Слабенькое чтиво. Для интеллектуального наслаждения не хватает продуманности, а для развлечения не хватает драйва. Можно брать для чтения в дорогу.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1028544.html

Дослушал две последних книги про монстролога и его ученика. Впечатление от завершения истории осталось неоднозначное. Чувствуется усталость автора от созданного сеттинга. Либо Янси попал в прокрустово ложе формата. С одной стороны явно виден замах на тяжелую психологическую прозу, а с другой — издатель, видимо, требовал фентази-хоррор. В результате вышла ни рыба, ни мясо. Психология не получает должного развития. В «Кровавом острове» объяснены некоторые мотивы монстролога, но в «Ступенях» вместо финального рывка герои становятся плоскими донельзя. Ведь, казалось бы, ученичество должно завершиться перерождением главного героя в более сложную личность. Вместо этого его образ сводится к минимуму эмоций и стремлений. С учетом полудневникового характера нарратива кажется будто по мере хронологического приближения к самому себе повествователь перестает воспринимать сам себя.

В «Кровавом острове» есть изумительные куски, посвященные царской Охранке. Задумался, что никогда не слышал о зарубежных спецоперациях царской России, сродни действиям ОГПУ/КГБ. Было бы какое-нибудь устранение Герцена или Бакунина, тогда ладно. Хотя возможно меня просто подводят эрудиция и память.

Итого: многие серии лучше бросить наполпути, чтоб не портить впечатление.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1028246.html

«Коралловый остров» напоминает некоторые сериалы тех лет, вроде «Что сказал покойник?» и «Убойной силы» в Африке и США. Авторы смогли добраться до бюджетов и теперь поражали зрителей/читателей иностранной экзотикой. Бенедиктов разыгрывает карту дайвинга на Красном море. Хобби не слишком дорогое, чтобы быть доступным лишь избранным, но и не настолько дешевое, чтобы уже попробовали все отпускники. Про погружения автор рассказывает в деталях, создавая яркую и правдоподобную атмосферу.

Сам же сюжет не впечатлил. В принципе если отбросить русские имена и некоторые детали, то история напоминает тропические триллеры категории В, выходившие на VHS. Два бизнес-партнера с девочками едут поплавать с аквалангами. Судно встает на якорь рядом с безымянным островом, вызывающим страх у нанятой команды. На берегу не находится никого, кроме деда, попивающего пиво в лачуге . Такое удаленное место кажется младшему из партнеров прекрасным местом для убийства, ведь он давно сохнет по жене своего товарища. Да и вообще с чего он такой удачливый?..

Итого: Второе место Басткона в 2008ом. После рассказа Прососова в прошлом году теперь начинает казаться, что премия специфическая. Лучше относиться к ее призерам с недоверием) Мои вкусы отличаются от вкусов жюри и участников конференции.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1028090.html

Наконец додушил многострадального Лебедя. Все-таки мои мозги не заточены под научную литературу. Я читаю в основном в транспорте. поэтому чтение прерывистое, и сложно держать в голове длинную информацию при отсутствии сюжета. Повествование Талеба наоборот состоит из десятков мелких эссе, в которых мысль носится из стороны в сторону.

В целом осталось впечатление сродни квазинаучным текстам. То есть в книге очень много здравых идей, но хулиганская форма с постоянным повторением авторских терминов вызывает отторжение. Остается только опробовать здравость идей методом тыка)

Нужно выписать себе список «дополнительных проверок» для оценки рассуждений. Например, что если поставить себе задачу найти подтверждающие факты, то они найдутся на любую теорию. Нынешний пропагандистский бум можно рассматривать именно в таком ключе. Вот поискать опровергающие факты может быть очень ценно — рассуждения станут-таки ближе к реальному положению вещей.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1025414.html

Очередной роман Жана-Кристофа Гранже, прослушанный во время занятий спортом и чистки снега на даче. Читал Сергей Кирсанов. Скоро его голос будет ассоциироваться с кровью и грехом. Как прогулка по набережной у дома порой вызывает в памяти сцены из «Дракулы».

На этот раз автор решил сыграть на историческом поле. За новой порцией Зла, Гранже отправился в Берлин 1939ого года. Нацисты уже прочно закрепились во власти, а страна находится на пороге войны. Рисуя эпоху, автор проходится по стандартным болевым точкам: гомосексуалистам, психбольным, цыганам и евреям, воспоминаниям о Баухаусе и 20х годах, реваншизму и мутациям церкви. Интереснее читать о том, что между привычными реперными точками. Например, «Еще одно расхожее заблуждение: считалось, что нацисты снимают только пропагандистские ленты. Напротив, они стремились оболванивать публику сентиментальными комедиями и слащавыми опереттами. На один такой фильм, как «Triumph des Willens» («Триумф воли») Лени Рифеншталь или «Hitlerjunge Quex» («Юный гитлеровец Квекс») Ганса Штайнхоффа, приходилось множество пустопорожних однодневок, где все проблемы улаживались песенками».

Близ Музейного острова убиты несколько жен нацистских бонз. По совпадению они были клиентками одного берлинского психиатра. Каждую мучали сны о пугающем незнакомце в мраморной маске. Теперь главному герою нужно выскользнуть из-под присмотра полиции. Другой герой — молодчик из гестапо, которому поручено это дело. Он куда лучше умеет владеть дубинкой, чем интеллектом, поэтому для расследования ему нужны помощники. Выбор падает на третью героиню — еще одного психиатра, владелицу клиники для душевнобольных.Они познакомились там же, в больнице, где уже долгие годы содержится отец гестаповца — ветеран Первой мировой, отравленный при газовой атаке.

Из странствий этой троицы и мелкого ёрничания промелькивает отношение Гранже к нацистской Германии. Для него это была ужасная смесь преступности и пропаганды. Группа демагогов-дилетантов и отморозков захватили власть. Первые разогревали толпу на святую борьбу, а вторые убирали несогласных. «С тех пор как Гитлер пришел к власти, немцам оставалось одно право: заткнуться. Журналистам в первую очередь».

Пропаганда же продолжает действовать. Например, об эффективности немецких проектов тех лет. «Все это лишь показуха. На самом же деле, как и все, что делают нацисты, эти «Лебенсборн» — сплошной хаос. Из-за того, что они выгнали всех врачей-евреев и оттолкнули тех, кто остался верен клятве Гиппократа, они не могут найти никого, кто смог бы руководить их «источниками жизни». Иногда главврачом клиники становится простой дантист. Мамаши тоже те еще. Большинство — блаженные фанатички. Некоторые, когда рожают, не сводят глаз с портрета Гитлера, как если бы он был богом. У других на нервной почве наступает ложная беременность, вызванная навязчивой идеей «послужить» фюреру. Третьим же, напротив, плевать на правила игры. Едва родив, они мчатся с младенцем под мышкой в ближайшую церковь, чтобы его окрестить. Или же приходят в клинику только для того, чтобы воспользоваться режимом максимального благоприятствования, который им там предоставляется. Кофе и шоколад — хоть залейся… Со своей стороны санитарки и детские медсестры воруют медикаменты, простыни, расхищают запасы, крадут чулки пациенток и их украшения… Мои парни просто обалдели. За видимостью порядка и строгих правил полный бардак. Путают младенцев в момент регистрации рождения. Обнаруживают гвозди в каше и крыс под кроватью. Сторожа пытаются трахнуть мамаш до или после родов. Их собаки готовы рехнуться, когда у женщин снова начинаются месячные. Мне говорили о забытых на солнцепеке новорожденных, задохнувшихся в собственных кроватках, или же об эпидемиях, уносивших целые выводки малышни… В этом весь нацизм: бредовый проект, осуществленный шайкой безграмотного сброда. Как бы люди рейха ни красовались в своих роскошных мундирах и ни раздавали друг другу медали, они никогда не поднимутся выше тех прогорклых пивных, откуда выползли».

Итого: Хороший текст для текущего момента с поправкой на то, что это худлит, а не документальное произведение. На подумать о бойне, богах, телевидении и принуждении к молчанию.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1023476.html

Спустя три года прочитал вторую повесть Анатолия Днепрова. Первая — «Уравнения Максвелла» — мне не зашла. История о проникновении физика в таинственный институт, созданный скрывающимся нацистским преступником, показалась наивной. По прошествии времени захотелось дать автору второй шанс и прочитать одно из наиболее известных произведений.

Молодой французский химик устраивается на работу в химическую компанию, работающую в Северной Африке. Предприятие организовано немцами и изучает кремнийорганические соединения. Главному герою поручают лабораторию по химическому анализу получаемых образцов. Работает он практически в полной изоляции. Ему разрешаются короткие прогулки на закрытой территории, а его лабораторию посещают только несколько коллег. Один из них пробирается к нему вечером. Он в шоке от проводимых исследований и собирается бежать. Главному герою он предлагает самому все увидеть, чтобы решить, что делать дальше.

ИМХО коктейль «Глиняного бога» слабо отличается от «Уравнений». Вновь «бывшие» нацисты руководят научной организацией. Вновь главный герой изображает «человека науки», работающего в одиночку без других лаборантов. Вновь история выглядит попыткой написать в 1960-е уэллсовский текст, из-за чего она выглядит то ли детской, то ли старомодной. «Глиняный бог» слегка выигрывает в плане правдоподобия, потому что главный герой занят лабораторными исследованиями, а не теорией. При этом удивляют те ошибки, которые выпускник Сорбонны совершает в первые рабочие дни. Неужели во Франции химикам во время учебы не объясняли источники загрязнений для проб? Укол для западной системы образования?

Зацепила одна фраза ближе к финалу: «Странно, я не чувствовал угрызения совести за то, что по моей вине все эти бывшие люди погибнут. Они уже погибли. Они давно стали бездумными, несчастными автоматами, обреченными влачить страшное бремя противоестественного существования. Они духовно и физически убиты Грабером, и только их окаменевшая оболочка напоминала о былом человеческом достоинстве». То есть автор говорит, что нацисты не только ненавидели назначенных ими недочеловеков, но и могли создавать настоящих недочеловеков, убийство которых не должно вызывать угрызений совести.

P.S.: Забавна тирада араба, что они теперь будут свободны, и у них не будет никаких немцев и никаких американцев. Араб из Западной Сахары говорит это герою-французу.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1023225.html

Определенно «Дондог» — книга не для всех. Одних отпугнет фиксация на атмосфере разложения и уныния, других — шаманское повествование. У Володина рассказчик, главный герой и окружающая действительность суть одно, и оно грязно и безумно. Дондог Бальбаян бормочет читателю свою историю или свои галлюцинации, пропитанные болью от пережитого. Он говорит, что ему нужно отомстить людям, виновным в его бедах. Только не может сказать, в чем их вина. Герой даже не может их узнать, столкнувшись нос к носу. По его словам, таким его сделали этнические чистки и годы лагерей. Там он вспоминал своих знакомых, постепенно сочиняя им новые судьбы взамен забытого, а затем растворившись в болезненных грезах.

«Я попросил его вызвать в своей, а значит, и в нашей памяти какие-то значимые образы той ночи.

— Когда я углубился в темные улицы? — вздохнул Шлюм. — Когда шел в черноте, сойдя с баржи на берег, ты хочешь увидеть заново это?.. Или потом, улицу Одиннадцатого Лигети?.. Или когда Габриэла Бруна отыскала меня у подножия стены и ее вдруг выхватили лучи фар?..

— Как хочешь, — сказал я.

— Я предпочитаю об этом не говорить, — сказал Шлюм. — Все еще. Это еще не умерло у меня в памяти.

— Как хочешь, — сказал я.

— Расскажу об этом, когда полностью все забуду, не раньше, — сказал он.

— Хорошо, — сказал я.»

В книге, залитой на Флибусту, вслед за романом идет статья Володина «Писать по-французски иностранную литературу». Фанат советской литературы 20-30х годов говорит о трагедии глобальных проектов тех лет. Авангард искусства, вера в Мировую революцию, космополитизм стерлись в потрясениях ХХ века. Выжившй в лагерях маргинал воплощает коллективное ощущение от ХХ века: его великих надежд и безумной жестокости. Отсюда растут корни странного мира, лишь похожего на глобальный СССР. Автор заботливо обрезает все лишнее: даты, географию, реальные события — взывая тем самым к нашим ощущениям, а не к проверкам в Википедии. Об этом например следующий сюжетец, совмещающий жестокую абсурдность и симпатию к юношеской воле:

«Солдату понадобилось немало времени, чтобы извлечь листок бумаги, который он хранил под исподним отрепьем. Его движениям недоставало силы. Он был искусан хищниками, и раны при малейшей оказии открывались, было видно, как он борется с головокружением и усталостью. Солдат протянул документ Узбегу.

— Передайте мне заключенную, — сказал он.

Тохтага Узбег развернул бумагу. Это был ордер на арест, выданный Отделом 44В Революционной законности. На нем стояло множество печатей и очень разборчивая подпись Джесси Лоо.

— Ордер не заполнен, — заметил Узбег.

— Заполнить его был уполномочен наш командир, — сказал солдат. — Но его растерзали. А сегодня утром я сообразил, что мне нечем писать. И к тому же меня укусили в руку, мне уже не заполнить официальные документы. Ты умеешь писать?

— Да, — сказал Узбег.

— Тогда пиши, — приказал солдат. — Внеси имя туда, где оставлена пустая строка.

— Какое имя? — сказал Узбег.

— Не знаю, — сказал солдат.

Народные комиссары вновь разразились хохотом. Смеялись все, кроме Тохтаги Узбега и солдата.

— Командир не посвящал нас в свои тайны, — сказал солдат. — Он доверил мне бумагу, когда волки взяли нас в кольцо. Они уже вгрызались ему в горло. Он не мог ничего вымолвить. Подал мне знак и умер».

Итого: Болезненный бред Володина оказался мне ближе кафкианской литературы. Вряд ли я скоро соберусь читать что-то еще из его творчества, но и кидаться тапками не тянет. Это добротное упражнение по творчеству в жестких рамках, описанных в упомянутой выше статье.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1021014.html

Название «Airframe» на русский почему-то перевели как «Крылья». Не знаю, какой термин был бы здесь уместнее, чтобы с одной стороны описать именно техническую часть самолета, а с другой — не отпугнуть читателей тяжеловесным термином вроде «фюзеляжа», «планера» или «авиационной конструкции». В результате выбрали нейтральное слово, которое не говорит о самой книге ничего.

В аэропорту Лос-Анжелеса аварийно садится авиалайнер производства «Нортон Эйркрафт». Во время рейса произошли жесткие колебания, приведшие к травмам пассажиров и гибели двух человек. По факту происшествия в авиастроительной компании начато расследование. На членов экспертной группы давит руководство: в ближайшее время должна быть оформлена поставка самолетов в Китай, а скандал может уничтожить компанию. Вокруг роятся журналисты, почуявшие запах крови. Компания должна представить им железные доказательства того, что привело к жертвам, иначе пресса сама назначит виновных. Впереди чтение документов, опрос свидетелей, осмотр улик, проведение тестов и бесконечные совещания с заинтересованными руководителями.

В отличие от Артура Хейли, Крайтон в пропорциях между социальным и технологическим аспектами склонялся в сторону второго. Его романы полны технических деталей, которые непосредственно связаны с сюжетом и действиями персонажей. В некоторых эпизодах точно приведены марки и модели оборудования. При этом подача не оставляет «заклепочного» привкуса — просто без этих знаний сложно понять происходящее. В книге есть несколько технических нюансов, вызвавших у меня недоумение. Например, не удалось найти информацию про массовым неисправностям черных ящиков в 80е-90е годы. С одной стороны сложно в это поверить, а с другой — данный факт не оказывает серьезного влияния на сюжет, и неясно зачем Крайтону это выдумывать.

Из социальных аспектов заинтересовали эпизоды, связанные с профсоюзом. Советская и российская история сформировала свою специфику в части этих общественных объединений. То с чем я сталкивался больше выглядело как надстройка над кассой взаимопомощи: новогодние подарки, путевки и т.п. Редкие сюжеты об иностранных профсоюзах показывают, что там они выглядят, мягко говоря, иначе. Вспомнить хотя бы «Disco Elysium». Западный профсоюз напоминает мафию — организация, существующая в фирме параллельно с официальным руководством. Их методы порой бывают грязными. Естественно, что речь идет не о профсоюзе в фирме на 20 человек. В «Нортон Эйркрафт» на момент описанных событий работало 30 тысяч. Поэтому профсоюз был весомой силой. Любопытно было столкнуться в романе с тем, что при обострении конфликта инженерам не стоит ходить в цех в одиночку. Во избежание возможных несчастных случаев.

Итого: Та книга, которую я советую своим студентам. Не для того, чтобы печально вздыхать о том, «как у них там», а чтобы прикоснулись к атмосфере большой производственной компании. Про тонны документов, которые действительно нужны. Про инженерное расследование, когда нельзя получить результаты по щелчку пальцев. Про публикации журналистов, которые способны уничтожить производителя, хотя они не имеют ничего общего с реальной ситуацией. И вся эта атмосфера приправлена хорошей детективной историей.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1020728.html

Начинал слушать с высокими ожиданиями. «Посадочная полоса 08» и снятая на нее пародия «Аэроплан» создали большой кредит доверия. Ожидал социальной прозы с обоснованной драмой. В результате прослушал где-то процентов 15, а потом перешел на текстовый вариант. Все погребли детали и медленный темп. Сложно вслушиваться в толстовские предложения, двигаясь на тренажере: «При других обстоятельствах Слоун стал бы возражать против снятия материала о Саудовской Аравии и, возможно, добился бы положительного решения — ведущий является ведь одновременно и главным редактором и имеет право включать в передачу те или иные материалы, — только вот сейчас не было на это времени». Прослушивание при прогулке по городу тем более противопоказано.

Социальную прозу и драму вышесказанное не отменяет. В романе много интересных сюжетов Америки начала 90х. Например, уже за десять лет до 11 сентября зрело ощущение того, что международный терроризм придет в США. В книге речь идет о террористических группах из Латинской Америки, но высказывается и идея об участии в терракте со стороны ближневосточных группировок. Сюжетные ходы дополняются ссылками на аналогичные реальные ситуации, ставшие известными прессе. В вопросе терроризма нашли отражение проблемы с поддельными документами, наймом соучастников, сбоями предварительно разработанного плана и т.д. Собственно в этом и есть основная фишка Хейли — качественное описание рабочих процессов: будь то новостной канал или бандитская группировка.

В вопросе драмы впечатление немного смазали персонажи. Упирая на их профессионализм, автор сделал героев идеальными. Даже прописанные пороки не исправляют впечатление. Возможно, это особенность американской литературы — все должно быть самое лучшее. Лучшая телекомпания может нанимать лучших сотрудников со всех краев света. Возможно, так и есть, но как-то привычнее другая корпоративная история: сборище лентяев вынуждено трудиться под руководством мудаков)

Итого: Не зашло. Мастерству не хватило умеренности. Из-за детальной проработки в угоду реалистичности размазались конфликты в эпизодах. Читать становится малоинтересно, хоть обсуждаются важные темы.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1019931.html

В России Джозеф Конрад-Корженевский мало известен, а на Западе считается знаковым автором. «Сердце тьмы» — одно из первых произведений с критикой колониальной политики в Африке. Конрад писал его на основе впечатлений от службы в Бельгийском Конго. Он изобразил колонизаторов, проживших там долгое время и принявших себя за носителей цивилизации. На деле торговцы слоновой костью установили жестокие порядки при поддержке солдат. За 30 лет население региона сократилось с 30 млн до 15 млн.

Колониальная компания направила рассказчика, тогда молодого моряка, в Африку за грузом слоновой кости. Корабль должен был пройти вверх по течению гигантской реки. Там агенты свозили слоновую кость на центральную станцию. По дороге герой раз за разом слышит о мистере Куртце — самом главном поставщике. Плавание вглубь страны превращается в путь к мистеру Куртцу.

Герой сталкивается с Сердцем тьмы в нескольких смыслах. Буквально это центральная Африка, сокрытая в джунглях. С другой стороны — мистер Куртц, ставший кем-то вроде жестокого бога туземцев. С третьей стороны — погружение героя вглубь самого себя.

Последняя трактовка Сердца тьмы тоже относится к психологии. Кажется, впервые я заподозрил в произведении скрытый гомоэротический подтекст. В тексте полно умолчаний, словно бы очерчивающих эту тему. Восприятие личности Куртца носит болезненно-восторженный характер. Много лет спустя рассказчик постоянно повторяет о дискомфорте от того, что путь к легендарному агенту затягивался. Куртц продолжает бередить его душу, а воспоминания об окружавших агента редких женщинах сбивают ритм рассказа. Костедобытчик не был ни родственником рассказчика, ни наставником, ни даже автором какой-нибудь мозголомной книги. Сложно понять, как его харизма могла так повлиять на человека, который видел-то его очень короткое время. Каким-то образом Куртц захватил его мысли еще до того, как они лично познакомились. Все это вместе и навело меня на мысль, что таким образом выразились склонности рассказчика, в которых он сам себе не готов признаться.

Итого: В целом книга мне не зашла. Памятнику эпохи не хватило эмоциональности. От прочитанного не возникло желания посетить эти места или броситься на защиту туземцев. В книге можно увидеть истоки других произведений вроде «Пандоры в Конго» Пиньоля, но сама по себе она не вставляет.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1019845.html

Главный герой долгие годы ведет сверхпопулярное телешоу. К нему приходили сотни звезд первой величины. В его послужном списке несколько музыкальных альбомов и множество амурных историй. В один момент все стирается. Никто его не узнает. Шоу пропало из телепрограмм, по телефону его называют психом и папарацци, и самое главное — у него нет документов. Нет документов в мире, где все связано в стабильную бюрократическую машину. Вне ее только студенты-анархисты, засевшие в подполье и являющиеся законной целью местных силовиков.

Впечатление сродни выдохшейся газировке. Вроде есть и декорации, и герои, и интрига, а в сумме они не заработали. Роман вязко тянется вперед, и ты следуешь за ним, надеясь на захватывающий финт в финале. Не будет. Финал слит, и последнюю главу отрезать бы.

Любопытно описание бюрократического мира, в котором ты являешься частью огромной базы данных. В истории 1973его года еще нет интернета и высокоскоростных обменов информацией. Для поиска сведений еще нужны многочисленные факсы и звонки. Прошло 50 лет, и временами на улице неуютно без QR-кода о вакцинации или справки о броне. Банковская карточка заменила наличные, и ты можешь оказаться в затруднительном финансовом положении в один момент. Отдельный фактор — телефоны и компьютеры, дающие доступ к соцсетям. Достаточно заблокировать аккаунт, и контакты с частью знакомых обрезаются, потому что ты даже не задумывался взять их телефонный номер и, уж тем более, спросить домашний адрес.

Итого: При всех наводящих мыслях книга скучна. Все ждешь от нее что-то, а она просто заканчивается.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1019025.html

После «Завтрака для чемпионов» литературный метод Воннегута кажется понятным. В первую очередь это касается сюжетности. Воннегут насмехается над историей как последовательностью событий. «Колыбель для кошки», как и «Завтрак», связывает сюжет и диктатуру. Когда автор позволяет себе четкое деление на главных героев и второстепенных, на великие события и рутину, он воплощает тоталитарное мышление, сродни правителю, у которого часть граждан объявлены второстепенными.

Роман горчит мыслью, что наука не приносит человечеству счастья. Доктор Феликс Хониккер воплощает безрассудную научную мысль. Он наивно безразличен ко всему, что не интересует его в конкретный момент. Он свободен от страха перед последствиями собственных действий. И наконец, он безмерно талантлив в своем деле. Мечта многих ученых в руках Воннегута-гуманиста оборачивается жестокой шуткой. Отцу атомной бомбы нет никакого дела ни до Хиросимы, ни до людей в целом.

В пандан звучат размышления о религии Боконона, построенной на спасительной лжи. По книге разбросаны парадоксальные афоризмы проповедника. Большинство из них в той или иной степени направлены против абсолютных истин. Самое ценное, о чем Боконон мне напомнил: «То, что Хэзел как одержимая искала хужеров (земляков) по всему свету, — классический пример ложного карасса, кажущегося единства какой- то группы людей, бессмысленного по самой сути, с точки зрения божьего промысла, классический пример того, что Боконон назвал «гранфаллон». Другие примеры «гранфаллона» — всякие партии, к примеру Дочери американской Революции, Всеобщая электрическая компания и Международный орден холостяков — и любая нация в любом месте в любое время». Беда этой спасительной религии в том, что отдаваясь на волю волн, ты уже не в праве надеяться на спасение.

Итого: Где это видано, чтобы ученому удавалось существовать в таких стерильных условиях? Как смогла выжить его аутичная психология? Вот только заведомая абсурдность подчеркивает всю печаль происходящего в реальности. Безгрешные ученые и инженеры романа приносят страдания, не ведая зла. Так на что способны реальные люди? Воннегут не мог никого спасти. Он только мог кричать ужаса безысходности.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1018436.html

Спустя несколько месяцев после аудиокниги я прочитал роман в тексте. Чертовски удачный опыт. Восприятие романа стало объемным. В аудиоформате обостряются эмоциональные моменты. В виде текста гораздо адекватнее воспринимается квазинаучная информация.

Чтение совпало с играми с нейросетью Midjourney. В результате «Солярис» стал для меня книгой об одиночестве, иллюзиях и самообмане. Планетарный океан — тот самый черный ящик, который получает что-то на входе и что-то дает на выходе. Есть ли в нем Жизнь, разумен ли он, как он появился — бессмысленные вопросы именно в концепции черного ящика. Примите его как данность, и не нужно обманывать себя пустыми гипотезами.

В описанный период в качестве входных данных Океан стал использовать человеческую память и создавать из нее фантомов. Все, что мы знаем наверняка: фантомы очень напоминают героям знакомых ранее людей, и эти фантомы вызывают у них дискомфорт. Главный герой бесспорно переживает драму, увидев вновь свою погибшую любовницу. Как воспринимать драму фантома — вопрос убеждений. Можно вслед за героем поверить ее мучениям, а можно вспомнить великую иллюзию кино. Ведь задача актрисы — подавление недоверия зрителя. Мы понимаем, что она не испытывает сыгранных чувств в действительности, но мастерство создает иллюзию. «Солярис» — роман не о том, зачем был этот эксперимент или спектакль, а о том, что чувствовал исследователь, став объектом исследования. В эксперименте Милгрема человек очень сильно кричал, получая удар тока...

Итого: «Солярис» можно читать по-разному. Кому-то выпадет печальная романтика, кому-то дискомфорт от нераскрытых тайн. Мне, кажется, достались чудесные примеры для рассказов про нейросети, да изумительный в своей жестокости эпизод про жидкий кислород.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1017199.html

Мне кажется, что в каком-то из снежнокомовских сборников мне встречался рассказ с аллюзией на тему этого текста Андреева. Дело было давно, могу и путать. Ранее Леонида Андреева не читал, и чаще слышал про его сына Даниила и мистический текст «Роза мира», который тоже не читал.

Главный герой рассказа — молодой террорист-девственник, спасаясь от преследования полиции, скрывается в борделе. За нужную сумму он надеется снять девку, запереться с ней в комнате и... выспаться. Он в бегах уже третьи сутки и еле стоит на ногах. Аренда же только комнаты в борделе вызовет лишние подозрения. Так в одной комнате оказались заперты борец за светлое будущее и та страдалица, ради которой он готов погибнуть. Выспаться чертовка ему так и не дала, угадала, кто перед ней, и начала шантажировать.

Должна была быть дуэль между двумя персонажами. Их позиции кружат словно инь и ян, кусая друг друга. Революционер оказывается не так стоек, как хотел бы быть. Проститутка хватает свое нежданное счастье, в кои-то веки поверив, что сможет изменить жизнь. Фабула хороша, вот только стилистика Андреева — тягучая и болезненная. Это не словесное фехтование, а вольная борьба на бордельных простынях. Удушение вместо порезов.

Итого: В рассказе есть много интересных образов из той эпохи русской истории. Шел 1907ой, и интеллигенция во всю заигрывала с революцией. Герой Андреева с одной стороны карикатурен, а с другой — притягателен в своей наивности.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1016770.html

Тот случай, когда я не понял рассказ. Элиаде был из тех интеллектуалов ХХ века, читать которых бессмысленно без определенного багажа. Глаз то тут, то там цепляется за намеки, но эрудиции не хватает для понимания.

Сюжет рассказывает об учителе музыки, обнаруживающем в трамвае, что забыл у ученицы свой портфель. Он решает выйти на остановке и поехать обратно. На бухарестской улице стоит страшная жара, от которой удается спрятаться в тенистом саду местной достопримечательности — дома цыганок. Герой часто слышал о нем, но никогда не подходил близко. Вероятно, это бордель, но точных сведений нет. Внутри таинственного дома герой платит 300 леев хозяйке и попадает в круговорот непонятных событий, вынырнуть из которого ему не суждено.

Описанная история напоминает сказку про Рип ван Винкля. Только это лишь буквальное сходство. Ключевое у Элиаде — разрыв между временем обыденного мира и безвременьем мира потустороннего. Главный герой, словно в насмешку, постоянно ездит на трамвае с круговым маршрутом, но все равно движется по жизни вперед. Знакомство с цыганками нарушает последовательность его бытия, и он становится потерян для мира. Выйдя из их сада, он вновь садится в трамвай, только путешествие не ладится. И деньги не те, и ученица уже давно выросла и уехала из Бухареста, а самого героя числят пропавшим без вести. Вроде понятная концепция, но чувствуется, что в тексте сокрыто куда больше. Интернет дает множество версий: от социальной об элитариях, теряющих контакт с реальностью, до метафизической, свойственной Элиаде, где весь рассказ — инициационный переход к смерти.

Итого: Головоломка Элиаде написана в те времена, когда автор мог себе позволить говорить для интеллектуалов, не давая поблажек менее образованным читателям. Без разгадывания авторских ребусов мне остается наслаждаться атмосферой раскаленного Бухареста с милыми сердцу тенистыми дворикам, укрытыми за высокими оградами. От юго-восточной Европы веет сложностью и древностью. Недаром же герою в таинственном доме предлагают трех девушек: еврейку, гречанку и цыганку.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1016440.html

Библиография Иваны Брлич-Мажуранич не так давно появилась на Фантлабе. Писательницу наградили прозвищами «хорватского Андерсена» и «хорватского Толкина». Из-за интереса к Балканам решил ознакомиться.

Первый опыт можно считать положительным. «Подмастерье Хлапич» — добрая книжка для младших школьников. Смышленый мальчуган-подмастерье сбегает от мастера-сапожника из-за неоправданных наказаний. В своих странствиях мальчик вместе с умным псом Бунашом помогают всякому встречному. Наградой становятся доброе слово, ужин или ночлег под крышей. В один из ненастных вечеров мальчика, укрывшегося под мостом, обкрадывает Черный человек. Злодей похищает лаковые сапожки Хлапича, одно из немногих его сокровищ. Дальше проблемы придется решать босиком.

«Хорватского Толкина» нужно искать не здесь. В «Подмастерье Хлапиче» еще не нашлось места балканским легендам. За-ради них нужно поискать «Сказки давнего времени», написанные Брлич-Мажуранич позднее. Дух Балкан в книге присутствует в деталях. Герои того же Андерсена вряд ли бы спокойно отнеслись к ночевке на улице, а в жаркой Хорватии это не кажется натяжкой.

В тексте довольно четко стратифицируются труженики, торговцы и люди «творческого склада». Странно, что при этом книга не была выпущена в СССР на русском. Хотя украинский перевод вышел в Киеве еще в 1975ом.

Итого: Читать для детей.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1014949.html

Наши 90е давно наградили эпитетом «лихие». Литературы о них немало, но популярностью она не пользуется. Переход от Перестройки к 90м отрефлексирован слабо. Ранее меня захватил «Андеграунд» Маканина с его аутсайдерами из московской общаги. Теперь Юлий Дубов показал, как один из корней российского капитализма вырос из среды академических НИИ. Доктора наук и кандидаты, закаленные в интригах научной и министерской среды, начали применять свои навыки на новом поприще. Распространение книг перетекает в продажу компьютеров и ПО, чтобы затем превратиться в миллиардные схемы по перепродаже автомобилей в Инфокаре-Логовазе.

Впечатлила и форма выбранная автором/соавторами. Его книга — это эпос сродни древнегреческому. У книги шесть героев, пяти из которых посвящены отдельные части романа. Каждый из них по-своему толкает колесо истории, чтобы в полной мере прочувствовать трагедию происходящих событий. Автор смог отдалиться от своих героев, списанных с реальных людей, его хороших знакомых. «Большая пайка» не выглядит попыткой оправдаться за причиненную боль и пролитую кровь. Герои несут ответственность за свои поступки, и история спросила с них в полной мере, отобрав у кого-то здоровье, а у кого-то жизнь.

Эта книга не научное исследование и не документальный текст. Ее ценность в первую очередь в том, что автор рассказал о своей эпохе, не срываясь в символизм. Во вторичном бульоне советской системы зарождались новые системы отношений. Какие-то из них были более устойчивы к смене условий, а какие-то нет. В какой-то момент оказалось, что умные люди, создавшие одну из этих систем, сами стали препятствием для ее развития. Механизмы советских НИИ уступили место механизмам корпоративной эффективности.

С развала советского Союза прошло тридцать лет. Юлий Дубов живет в Великобритании, получив политическое убежище вместе с Березовским. В 2009ом его заочно приговорили к 9 годам лишения свободы за хищение 140 млн рублей по делу того самого Логовоза, ставшего прообразом Инфокара в романе. Вероятность, что Дубова выдадут стремится к бесконечно малой.

Итого: Одна из лучших книг, прочитанных за минувшие годы. Личный опыт автора воплотился в интересный сюжет, облеченный в добротную психологическую прозу.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1014562.html

Купился я на слово Самарканд. Не поглядел, где тиснут рассказ. Имя Володихина, мистический рубеж Угры и вступительное слово митрополита Калужского и Боровского Климента расставили бы многое по местам. Стоило думать, что Самарканда в сборнике о Стоянии на Угре будет призрачно мало. Автору лишь глянулся образ оружия, прошедшего через века монгольского правления: от похода Чингисхана на Хорезм до стояния на Угре.

Про сам рассказ написать тяжело. Нет там рассказа. Есть эпизоды, происходящие в разное время, и их монтаж, настраивающий на нужный лад. Чтобы читатель взвесил за и против в конфликтах Москвы с Новгородом, Москвы с Большой Ордой, Москвы с Литвой. Подумал, почему за века в этих конфликтах сменялись союзники и противники. И все бы ничего, если бы автор прикрыл свою патриотическую философию нормальным повествованием, которое бы хоть как-то запомнилось.

Беда многих наших авторов-истористов — ужасный стиль. Причем, он одинаковый, будто они его у одного и того же кумира списывают. Авторы не умеют работать с деталями. На выходе сплошные Собакевичи, топором рубленные. «Тишина на постоялом дворе. Молчат ремесленники. Звякают ложками о горшки идущие на север. Тихо поют струны. Речь гусляра слилась в одну протяжную ноту. Год Господень шесть тысяч девятьсот восемьдесят восьмой, жесток и неистов…» Бутафория, да и только. Вместо погружения в эпоху — блуждание по музейным стеллажам.

Итого: Патриотизм не освобождает от ответственности. Дали вот рассказу в 2022 премию Афанасия Никитина «за яркие достижения в области авантюрно-приключенческой фантастики». Во-первых, фантастики-то нема в тексте, а, во-вторых, какое же дно было в остальных представленных текстах?..

https://kobold-wizard.livejournal.com/1014306.html

На мой вкус произведение слабенькое по многим статьям.

Во-первых, в рассказе не хватает интриги. Автор сразу обрисовывает село Стояново — странное место, где творится непотребство. Одно дело — небывалое происшествие в «нашем мире», а другое — очередная чертовщина в месте, до нее привычном. Вместе с заглавием такая подача лишает происходящее внезапности. Ну, баба огненная, так баба огненная, эка невидаль...

Во-вторых, авторское отдаление не дает прочувствовать эмоции. Вместо хоррора получилась затянутая байка, в которой героиню жалко от головы, а не от сердца (в пятках). А ведь героиня — ребенок, и ее чувства зашкаливали от происходящего.

В-третьих, не хватило новизны. Образ полуденницы известен, и вместо мистики читатель получает скорее «зоологический очерк», сродни истории про встречу с медведем.

Итого: На самую страшную книгу точно не тянет.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1013629.html

Научный сотрудник Георгий в свободное от работы время занимается антиквариатом. Однажды старый подельник предлагает ему оценить странную керамическую табличку. Подъехав на квартиру, герой обнаруживает подельник в обмороке, мертвого хозяина керамики и осколки той самой керамики. С этого начинаются встречи Георгия с защитной магией и ворожителями, пытающимися защитить людей от высплесков потустороннего мира.

Книга как текст вряд ли бы меня зацепила. Герой словно попал между валками истории, и теперь его ритмично пережевывало, подбрасывая раз за разом нужные встречи и улики. Сочное в мелочах, повествование лишено свободы в целом. В итоге непонятно, так ли уж важна была сама личность героя для сюжета, или же любой человек, пропущенный между теми же валками, получил бы тот же результат.

Однако это тот случай, когда аудиоформат вытянул среднюю книгу на прекрасный уровень. Из соавторства писателя А. Вэя, чтеца А. Сторожука и звукорежиссеров П.Остроумова и А.Симонова вышло захватывающее путешествие по мистическому Петербургу и его окрестностям. Музыкальные моменты поддерживали настроение текста и добавили ему достоверности.

Итого: Щелкающий механизм оживили музыкальное сопровождение, сентиментальные отступления и атмосфера Петербурга. Ради них стоило послушать историю Вэя.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1012808.html

Роберт Хайнлайн остается непонятным автором. Как отставной лейтенант ВМФ, прошедший Военно-морскую академию и службу на авианосце, писал с неизбывным провинциальным, если не сельским, мировоззрением? Дело не в сюжетах или простоте языка. Само повествование выдает уроженца «библейского пояса», пусть даже он и пишет о оргиях хиппи и философах-либертарианцах. Герои «Чужака» — обличенные в НФ-обертку, жители маленьких городов, в которых контора на полсотни человек — уже крупный бизнес. Они словно прихожане одной церкви, где все ненадолго становятся равны на длинных скамьях. Священник — тоже один из них, а не представитель Ватикана или другой гигантской системы. Быть может, Хайнлайну было приятнее писать про таких людей, а, быть может, он слишком хорошо понял, насколько раздута иерархия на том же авианосце.

История «космического Маугли» вызвала ассоциации с «Малышом» Стругацких. Между книгами 10 лет, поэтому любопытно знакомы ли были Братья с американским романом. Уж больно похожа завязка: младенец, выживший после гибели экспедиции, и воспитанный невидимыми инопланетянами. Его сознание развивалось в нечеловеческих условиях, а потому контакт землян с ним столь же поразителен, как и обнаружение другой формы жизни.

Одна из сторон сюжета, к сожалению, так и не раскрылась. Попавший на Землю, чужак постепенно осознает, что он может быть не так независим как ему казалось. Марсианские учителя могут легко прогнозировать и направлять действия своего агента, изучающего землян. Рефлексия оружия, осознающего себя оружием, могла бы стать любопытным поворотом истории. Особенно сейчас, в пылу пропагандистских свар.

Итого: Слишком много Америки. Для понимания сатиры нужно глубже чувствовать их менталитет. Как НФ, книга не смотрится совсем. Науки негусто, а фантастика такого плана могла бы быть написана и на пару десятилетий раньше.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1012629.html

Роман начинается в 2008ом году, незадолго до августа, когда наша страна провела спецоперацию по «принуждению к миру». Постепенно проступали очертания долгого путинско-медведевского тандема. Стали звучать лозунги о модернизации, вызвавшие к жизни шатающихся кадавров Роснано и Сколково. Сонные госконторы, обескровленные еще в 90е, начали булькать, пытаясь пристроиться к какому-нибудь импортозамещению. Лучше всех почему-то замещать получалось у контор с хорошими международными связями. Так взросла народная молва про Sukhoi Superjet 100, состоящий из импортных комплектующих на 70%. Тем временам посвящен авиастроительный роман Савельева.

Главный герой уже много лет работает в Туполевском КБ. Один проект сменяется другим, а до реальных машин дело так и не доходит. Тут еще в его жизнь врывается бывший однокурсник и сокомандник по КВН. Он с азартом пытается войти в «камедиклабовскую тусовку» столицы, а о былой авиационной специальности и не вспоминает. В диванном соперничестве под пиво и футбол герой начинает сомневаться в выбранном пути. Ведь он делает то, что умеет, и умеет хорошо, но слабы плоды, что денежные, что профессиональные. Даже само понятие «выбранный путь» может растерять налет благородства и обернуться снобизмом зашоренного неудачника.

Имея определенный жизненный опыт, роману Савельева веришь. От него веет пребыванием в пыльных кабинетах постсоветских НПО, где высокие материи теряются сжимаются между желчными воспоминаниями о былом величии и прохиндейскими схемами государственного попила. Забавно потом узнать, что Игорь Савельев закончил филфак Башкирского госуниверситета, стал кандидатом тех же филологических наук и всю жизнь работает по газетам и информагентствам. Никаких порток в авиастроении годами не протирал. Поэтому хочется поставить журналюге зачет за хорошее погружение в тему и атмосферу.

Второй зачет автору хочется поставить от лица технической молодежи. Он сделал важное дело, проговорив многое из того, что долгие годы мучило людей сомневающихся. Почему свежая кровь не смогла поднять промышленность, идя рука об руку с нефтедолларами? Почему азарт молодежи выгорал в орденоносных предприятиях, не давая результата?

Финал книги остался открытым, потому что жизнь продолжается.

Первое впечатление от творчества Владимира Набокова — кислое неприятие. Дело вовсе не в теме. На своем веку я читал много чернухи самого разного пошиба. История еще одного педофила не вызывает оторопи. В случае «Лолиты» сетовать на эту фабулу так же странно, как жаловаться на вонь в навозной яме. Репутация романа общеизвестна.

Неприятие вызвала форма повествования. «Лолита» — скучная книга самовлюбленного автора, почему-то уверовавшего в красоту собственного языка. Возможно у кого-то есть схожие фетиши, и эмоциональные размышления главного героя заставят их сопереживать. Если же фантазии героя не разжигают тебе кровь, то ты видишь лишь 700 электронных страниц монотонного нытья. Событий-то в романе не так уж и много.

Возможно, дело еще и в том, что роман, вышедший в 1955ом году, уже тогда технически устарел. Набоков вывалил сверху сюжета кучу пережеванных переживаний. По-прустовски надутый текст придушил само дыхание жизни. Тем смешнее в авторском послесловии встречать тычки в сторону Хемингуэя и Шолохова, популярных в тогдашней России.

Я готов допустить, что «Лолита» была игрой сразу на нескольких досках. Во-первых, сделать пощечину своим новым соотечественникам, написав книгу на совершенно запрещенную тему. Во-вторых, написать срамную историю так, чтобы к ней нельзя было прикопаться по формальному признаку. В третьих, сделать это с занудным и старомодным эстетством в пику дешевой послевоенной порнографии. Только кому это сейчас интересно?

Итого: Таких читательских обломов у меня не случалось давно. Шестьдесят пять лет репутации книги на выходе оказались пшиком, не затронувшим в душе ничего. Срок годности, видать, вышел.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1002857.html

Минский варился в котле искусственного интеллекта почти 60 лет. Он был не программистом, а именно исследователем разумной деятельности. «Машина эмоций» написана на пересечении двух тем: анализа психологических процессов и разработки машин.

«Чтобы понять, как работает наше мышление, нужно изучить эти «самые разные феномены», а затем задать вопрос, какие машины способны воспроизвести некоторые из них или все. Иными словами, нужно попытаться разработать пример – а вовсе не определение – машины, способной делать то, что делает человеческий разум». Эта мысль сродни той, что посетила меня на третьем семестре, когда нам читали Ряды. Тогда я испуганно глядел, как на смену красивым аналитическим преобразованиям приходят некие чудовища Франкенштейна, лишь формально соответствующие требованиям задачи. Мне не понравилось. Это была не та лаконичная математика, которую я любил в школе. Прошло время, и сейчас я куда терпимее к кройке и шитью франкештейников при решении задач. Дерьмо и палки — наше все.

Вторая мысль, которую Минский продвигает через всю книгу, — это зависимость человека от внутренних моделей. Более-менее понятно, что мы практически никогда не имеем дело с реальностью, а лишь со своими представлениями о ней. Другое дело, что Минский ведет еще дальше — сами чувства лишь условно отвечают за восприятие окружающей действительности, и скорее корректируют уже имеющийся в голове образ. В результате, например, мы можем быстро перестать воспринимать назойливый звук или запах, хотя их источники никуда не исчезают.

Наконец, главная идея — никаких особенных различий между эмоциями, чувствами и разумом по сути нет. Если не вдаваться в физиологию, то эмоция — лишь переключение мозга в предпочтении одного мыслительного алгоритма к другому. Алгоритмы нарабатываются всю жизнь и, в определенной мере, конкурируют между собой. Отсюда происходят все дихотомии вроде разделения на творческое и логическое мышление. На самом деле это общие названия для алгоритмических цепочек, которые могут одновременно существовать в одном и том же мозге. Подсознание преобразуется в комплекс процессов, ревизия которых недоступна для конечного пользователя. Предпочтение алгоритмов основывается на опыте всей минувшей жизни, включая самые первые месяцы, когда человеческое сознание только формируется.

Итого: Десакрализация — это хорошо. Своей книгой Минский задорно стучит по зеркалам и развевает дым. Уж слишком долго твердят о том, что машина никогда не сможет чувствовать. Все уже предсказано тестом Тьюринга: если программа будет эффективно симулировать эмоции, то как доказать, что она их не испытывает?

https://kobold-wizard.livejournal.com/1001796.html

Второй роман о Уилле Генри и его хозяине/учителе Пеллиноре Уортропе понравился мне меньше первого. Автор захотел сыграть в постмодернистскую игру в вплел в сюжет реальных людей и драматическую предысторию. Отступления сделали повествование рыхлым, нарушив очарование триллера. С охоты на монстров баланс сместился на попытку их понять. Первая часть даже названа: «Что есть я, Уилл Генри?», и дело обстоит сложнее, чем банальная фраза «Охотник на чудовищ сам становится чудовищем».

Из лавкрафтианской Новой Англии действие переносится в Канаду. Там, в лесах, сгинул старый знакомый Уорторпа. Джон Чанлер тоже был монстрологом, и в этот раз собирался отыскать Вендиго. Нечто способно вселяться в людей и будить в них жуткий голод. Уорторп считает истории об этом монстре вымыслом, но вынужден отправиться на поиски дурака. Сложно назвать путешествие удачным. Выживший Чанлер приносит с собой больше вопросов, чем ответов. Существует ли Вендиго или человеческий разум сам рождает чудовищ?

Итого: Роман получился интересный, хоть автор и не вытянул. Нужно больше мастерства для баланса между саспенсом и интеллектуальными играми. Быть может, не следовало так заморачиваться с цитатами, а вытягивать историю на новый уровень за счет объемных героев.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1001498.html

На улицах Пешта обнаружено тело убитой еврейской девушки. Полиция сочла ее проституткой, и решила неособо заморачиваться. Единственным, кто заинтересовался, этой смертью стал журналист Жигмонд Гордон. Ведь внешность еврейки выдавала обеспеченное прошлое, а ее обнаженное фото репортер видел совсем недавно. Тот снимок лежал в столе у его старого товарища, инспектора уголовной полиции.

Детективная история получилась слабенькая. В первую очередь из-за главного героя. Несмотря на бесспорно нуарный облик, он куда больше смахивает на героев классического детектива, удачливых болтунов, курсирующих от свидетеля к свидетелю. Герой нуара должен находиться на границе дня и ночи, а Жигмонд безусловно принадлежит светлой стороне. Даже спорный финал не делает его антигероем.

С технической точки зрения роман выглядит нарочито «венгерским». В каждом крупном абзаце упоминается либо имя, либо место, либо событие их истории. Беда в том, что книга плохо формирует атмосферу. Например, без соответствующей карты многочисленные пешие и автомобильные маршруты героя остаются лишь чередой забавных для русского слуха названий. Возможно, автор и не рассчитывал переводиться, и для венгерских читателей детали легко лягут в национальный контекст. Нам же остается лишь сверяться с интернетом. Либо забить на детали впитывать только голые выжимки вторичного сюжета.

Роман вышел в издательстве «Издательский Дом Мещерякова». Забавно, когда фирма, специализирующаяся на детской литературе и классике, решает выпустить «взрослый» детектив. В результате получился томик на 400 страниц с шрифтами и межстрочными интервалами из сказок для первоклассников.

Итого: Первый эксперимент инженера-химика Вилмоша Кондора можно считать удачным. Он смешал нуар и венгерскую историю и получил национальный бестселлер. Значит людям это было близко.

https://kobold-wizard.livejournal.com/1000502.html

Историй про маньяков пишут и снимают все больше и больше. Кровожадная изощренность наращивается для привлечения внимания. В результате появился даже новый тип антигероя, для которого убийство — это род искусства. На этом фоне роман Блоха смотрится чуть ли не свежо. Маньяк — больной человек, чьи внутренние демоны являются миру при печальном стечении обстоятельств. Психическое расстройство не приукрашивается. Даже Бейтс-интеллектуал, рассуждающий об обрядах Латинской Америки, существует только в его собственной голове. Для окружающих он лишь пентюх и затворник.

История Бейтса сплетается с историями его жертв. Мэри Крейн и Сэм Лумис — достойные персонажи для социальной прозы. Убийство врывается в судьбы людей, чья жизнь и без того не сахар. В других сюжетах семья Бейтс стала бы лишь эпизодическими героями. Блох показывает, как болезненный вихрь появляется ниоткуда и раскручивает обычных людей вокруг невзрачного эпизода с ночевкой в мотеле.

Итого: «Психоз» — это хорошая американская проза, которая не сорвалась в горнило постмодернизма. Как говорила одна моя подруга, приятно порой прочитать каноничную историю, где рыцарь бьется с драконом, чтобы спасти страдающую принцессу. Слишком уж часто драконы стали спасать принца от принцесс, а принцессы стали насиловать принцев, чтобы зачать драконов и т.д. и т.п.

P.S.: Надо бы собраться и посмотреть наконец фильм Хичкока.

https://kobold-wizard.livejournal.com/996971.html

Программа «Скуп» разработана американцами для исследования ближнего космоса. Серия спутников выводится на орбиту, а затем спускается на землю. Цель — поиск микроорганизмов, способных выживать у верхних слоев атмосферы. Первые шесть запусков не приносят ничего, а седьмой терпит крушение около аризонского городка Пидмонт. Поисковые группы обнаруживают населенный пункт почти полностью вымершим. Правительство запускает программу под кодовым названием «Лесной пожар». Группа ученых, снабженная самым современным оборудованием, должна побороть инфекцию неземного происхождения.

В университетах и на всевозможных курсах такое называют «метод конкретных случаев» или case-study. Неважно, что ситуация со штаммом Андромеда сугубо фантастична. Гипотетическое заражение служит основой для выработки регламента. Так же военные отрабатывают на учениях гипотетический конфликт «синих» и «красных». Разработанный план должен помочь ученым достичь цели вне зависимости от конкретного состава исполнителей. Это и играет с романом злую шутку: герои получились безликими. Крайтон рисует их бегло, не заморачиваясь психологией. Это хорошо для того самого «метода конкретных случаев», а вот читать скучновато.

Атмосфера нарисована красиво. Крайтон с восхищением описывает современные технологии и аппараты, используемые в микробиологии и вирусологии. Желчно-завистливые отношения в научной среде расписаны со знанием дела.

Вопросы у меня вызвали некоторые детали. «В обстановке строжайшей тайны тридцать четвертая авиадесантная дивизия, дислоцировавшаяся тогда в Эвре, под Парижем, была поднята по тревоге, чтобы разыскать спутник и вернуть его хозяевам. Эта дивизия приводилась в боевую готовность при любом космическом запуске — таковы были условия программы «Скраб», плана, разработанного для прикрытия и возврата пилотируемых кораблей «Меркюри» и «Джеминай» на случай, если приземление одного из них по необходимости произойдет в Советском Союзе или в социалистических странах». История о дивизии сопровождения заинтересовала, но я не смог найти про нее никакую информацию. Вероятно, автор ее придумал. Только неясно зачем. Она не появляется ни здесь, ни позднее. Я всегда относился к Крайтону как, в том числе, и источнику научной информации. Теперь его репутация испортилась. Интересные факты нужно дополнительно проверять.

Итого: Для 1969ого года очень хорошо. Стилистика растет не из приключенческих романов про дальние страны и диковинки. Наоборот все написано очень близко к лабораторной реальности. Вот за атмосферу прочитать стоит.

https://kobold-wizard.livejournal.com/995293.html

Елизаров созрел. Когда он допишет «Землю»-2, это будет его лучший роман. Лишняя мишура облетела. Авторский голос окреп.

У «Земли» те же корни в восьмидесятых-девяностых, что и у «Мультиков» и «Библиотекаря». Сменился ракурс. Несмотря на тему смерти, в новом романе сократилось мистическое восприятие.

Главный герой родился в перестроечные годы. Распалась страна — распалась семья — мать ушла к другому. Детство обрисовано нескончаемыми переездами, семейными склоками да обычной школьно-детсадовской тематикой. Лишь изредка вкрапляются «кладбищенские» эпизоды. То дети хоронят насекомых в песочнице, то мальчик попадает на похороны квартирной хозяйки. Герой пытается объяснить самому себе, почему стал работать в похоронной среде. Было ли это предопределено, или всему виной случайность? Ведь он случайно попал в стройбат и вырыл там первую свою могилу. А затем волей случая его сводный брат оказался хозяином мастерской по изготовлению памятников. За недолгий срок герой проходит бурный путь: копает, льет памятники, быкует конкурентов. Он то и дело вырывается из этой среды, а затем так же быстро возвращается в нее.

Первая ассоциация пре чтении — Елизаров умудрился написать советский роман про нулевые-девяностые. Главный герой после школы и армии попадает на производство. Да, вокруг царит бандитский капитализм, но работа есть работа. Трудяги копошатся на своем уровне, бизнесмены грызутся на своем.

Вторая ассоциация возникла ближе к финалу. Роман отдает Кониной имени Роберта Говарда. Главный герой происходит из народа погибшей страны. Его сила взросла на стройках и ройках. Взрослая жизнь проходит среди князьков, выживших в 90е. Даже лопата «Маша» выглядит отголоском варварского меча. Возможно, это объясняет и его отрешенность от мистики. «Магия?! Ненавижу!!!»

Итого: Дописывайте, Михаил Юрьевич, дописывайте. Народ будет Вам благодарен.

https://kobold-wizard.livejournal.com/992829.html

Очное знакомство с творчеством ле Карре не удалось. Фильмы «Портной из Панамы», «Русский дом» и «Такой же предатель, как и мы» очертили круг авторских тем, и хотелось узнать слог. Наверно, не стоило выбирать для этого последний роман автора, опубликованный перед смертью.

Главный герой — профессиональный резидент. Он работал в соцлагере, а затем в странах бывшего СССР. В Лондоне ему поручают маленький отдел, работающий с экспатами и перебежчиками. Работа идет неплохо, если бы не сама Контора. Энтузиазм молодых сотрудников разбивается не о цинизм стратегических интересов, а об интересы шкурные. Многие базовые понятия, ради которых боролись с коммунизмом, отброшены. Например, сама Объединенная Европа. Об этом главному герою талдычит его новый знакомый, соперник по игре в бадминтон.

О Брекзите я слышал, но никогда не задумывался. Роман ле Карре пронизан раздражением от разрыва между Британией и Европейским союзом. Мир Холодной войны, которому автор посвятил большиниство своих текстов, окончательно распался. Британия изолируется и идет на поводу у американцев. Следом избрали Дональда Трампа.

«Трамп — это антихрист, Путин — другой. Для Трампа, богатого мальчика, уклоняющегося от призыва, выросшего в великой, хотя и несовершенной демократии, нет спасения ни в этом мире, ни в следующем. Для Путина, никогда не знавшего демократии, есть мерцание».

Любопытно читать о позиции дипломатического противника. Самый интересный кусок — общение с ветераном КГБ. На пенсии он стал хозяином гостиницы в Карловых Варах. Это место мафия выбрала как нейтральную территорию для мирных переговоров. Ветерану горько за преданные надежды, а потому он не считает себя чем-то обязанным нынешней ФСБ.

»- ... Вы берете наши черные деньги и стираете их для нас. Добро пожаловать, если мы достаточно большие жулики. Вы продаете нам половину Лондона. Вы заламываете руки, когда мы травим наших предателей, и говорите, пожалуйста, дорогие русские друзья, торгуйте с нами. Ради этого я рисковал своей жизнью? Я так не верю. Полагаю, вы, британцы, продали мне тачку лицемерного дерьма. Так что не говорите мне, что вы пришли сюда, чтобы напомнить мне о моей либеральной совести, о моих христианских ценностях и моей любви к вашей великой Британской Империи. Это было бы ошибкой. Вы понимаете меня?

- Вы закончили?

- Нет

- Я не думаю, что ты когда-нибудь работал на мою страну, Аркадий. Я думаю, вы работали на свою страну, и это не принесло результатов».

Итого: Книге чертовски не хватает конфликта. Главный герой слишком профессионально обходит все встречные углы. Роман становится блеклым, а финал напоминает вылет машины в кювет. Сдержанный профессионал позволяет себе порыв, слабо соотносящийся с прошлыми выверенными действиями.

https://kobold-wizard.livejournal.com/991795.html

Павич скрутил в коротенький этюд эпизод сербской истории, балканские народные песни и собственную фантазию. В нем всего несколько десятков строк.

Понять этюд так же трудно, как латиноамериканские сказки. Чтение не пополнит ум информацией. Все детали должны быть у тебя уже в начале. Ты должен знать и про Стефана Душана, и про Хрелю Драговолю, и про богомилов. Павич лишь соединяет их новым способом.

У меня деталей до сих пор нет. Поэтому зарисовка выглядит бредом.

P.S.: Из пользы: прочитал про Хрелю Драговолю — сербского прародителя рода Милорадовичей, к которому относились последний полковник Черниговского полка Запорожского казачьего войска и санкт-петербургский военный генерал-губернатор, застреленный во время восстания декабристов.

К его же потомкам относился Петар Омучевич — он же Педро де Ивелья — один из адмиралов Непобедимой армады.

https://kobold-wizard.livejournal.com/986048.html

Книжка вышла в мои школьные годы. Ее читал мой одноклассник. Затем был фильм с Хэнксом, который я порой пересматриваю. Красивая картинка вытягивает даже при раскрытой интриге. С тех пор я листал книгу пару раз в магазинах, но язык коробил киношностью: «Как и предполагал Соньер, неподалеку с грохотом опустилась металлическая решетка, преграждающая доступ в этот зал. Паркетный пол содрогнулся. Где-то вдалеке завыла сирена сигнализации. Несколько секунд куратор лежал неподвижно, хватая ртом воздух и пытаясь сообразить, на каком свете находится». То, что стало основой для хорошего кино, необязательно должно быть хорошей литературой. С окончания школы прошло 15 лет, и я решил попробовать знакомый сюжет в виде аудиокниги.

Язык лучше не стал. Голос народного артиста России Эммануила Виторгана не смог спасти книгу. Рубленные фразы концентрируются на действии, пока автор не срывается в очередную энциклопедическую выкладку или теоретические построения. Форма в результате напоминает советскую «образовательную» фантастику со второстепенными героями-лекторами. В финале понимаешь, что два дня растянуты на четыре сотни страниц. Главный герой без устали грызет историческую загадку, не заморачиваясь на сомнения, сон или нормальную еду. В фильме такое не замечаешь, а в книге бросается в глаза.

Сюжет уже знаком, поэтому интрига не будоражит. Вопросы вызывает не сама тысячелетняя тайна, а невротичная попытка людей наплодить метафоры и головоломки на ее основе. Где служба безопасности описанного Приората Сиона, стучащая кистью и зубилом по рукам каждого Леонардо да Винчи за рискованное произведение искусства? Если же наоборот, организация состоит из агентов влияния, то не тормозят ли они с растягиванием окна Овертона? Адекватность такой революционной группы неочевидна. Разве что главный герой столкнулся с ней лишь на два дня и в экстренной ситуации. Тогда большая часть написанного — фантазии, имеющие с происходящим лишь выгодные совпадения.

Итого: По прошествии лет книга не впечатляет. В России бурные христианские ереси ныне редко становятся темой для обсуждений. На Западе же препарирование Библии — давняя традиция. Для того, чтобы почувствовать себя оскорбленным, нужно быть вовлеченным в ту культуру. Иначе неясно, почему книга Брауна стала бестселлером, а укуренное «Чистилище» Йорга Кастнера — нет.

https://kobold-wizard.livejournal.com/984547.html

Сергей Доренко часто цитировал книги Курта Воннегута в радиопередаче «Подъем». «У Килгора Траута спрашивают (в «Завтраке для чемпионов»): не страшитесь ли вы будущего? И Килгор Траут отвечает: да плевать на будущее, оторопь вызывает прошлое». Цитата была неточной. Точной была интонация. Тексты Воннегута звучат теперь в моей голове тем голосом. Мне кажется, они прекрасно дополняют друг друга . «Пускай другие вносят порядок в хаос. А я вместо этого внесу хаос в порядок вещей, и, кажется, теперь мне это удалось».

Мне еще предстоит разбираться с американской прозой. Их стили разнообразны. Спасибо рынку. Тысячи авторов, журналов, издательств сливаются в первичный бульон. Вперед вырываются писатели-рассказчики. Они бьют быстро и сильно. Иначе читатель отвлечется. «Завтрак для чемпионов» написан с тем же подходом. Каждый абзац может ударить с новой стороны.

Два героя: Двейн Гувер и Килгор Траут — движутся навстречу друг другу. Воннегут заявляет об этом в самом начале. К середине книги ты уже более-менее знаешь, чем закончится эта встреча, а автор продолжает сыпать подробностями жизни каждого встреченного водителя или официантки. Манера рассказчика позволяет Воннегуту сжать образы персонажей в пару-тройку фраз. Книга не кажется избыточной. Ты словно крутишь в руках калейдоскоп, в котором из десятка деталей разрастается вселенная.

Вопросы вызвал перевод. Риту Райт-Ковалеву давно включили в пантеон советской интеллигенции. В ее версии я, как и многие, читал «Над пропастью во ржи». Теперь благодаря ей я познакомился с Воннегутом. Ее слог заставил сверяться с оригиналом. Почему, например, для словосочетания «a little girl’s underpants» вместо слов «трусы» или «трусики» было выбрано слово «штанишки»? Зачем переводить фривольные стихи, забивая на стихотворный размер? Некоторые формулировки выглядят старомодными, поскольку текст переводился в конце 70-х с обязательной цензурой. Некоторые предложения «по-русски длинные», в отличие от оригинала. А в результате перевод внесен в «золотую библиотеку», и за полвека актуализированной версии не вышло.

Итого: «Завтрак для чемпионов» полон свободы. Воннегут позволял себе говорить с иронией на темы рака, психопатии, атомной войны и экологии. Он не стебался над этими серьезными вопросами, а вплел их в свой роман без излишней морали и вселенской тоски.

"— Не понимаю, всерьез вы говорите или нет, — сказал водитель.

— Я и сам не пойму, пока не установлю, серьезная штука жизнь или нет, — сказал Траут — Знаю, что жить опасно и что жизнь тебя здорово может прижать. Но это еще не значит, что она вещь серьезная.»

https://kobold-wizard.livejournal.com/979374.html

Федор Сологуб входил в мою школьную программу в одном пакете с остальными символистами. В результате я не помню ничего, прочитанного из его творчества. «Творимую легенду» можно считать знакомством с автором.

«Легенда» обозначена как роман-эпопея в трех частях. У меня не выходит воспринимать ее как цельное произведение. Вторая часть «Королева Ортруда» выбивается из остального повествования и по форме, и по духу. Если начало и финал вполне укоренены на русском материале 1900-1910х годов, то в середину вшит отдельный сюжет, напоминающий одновременно и фантазии Александра Грина, и нынешнюю романтическую фентези. Оставаясь реалистичной в деталях, эта часть в целом нарочито сказочная. Лишь изредка взгляд выцепляет за воздушными замками эпизоды, заставляющие усомниться в простоте истории. Например, заигрывание главной героини со Светоносным (Люцифером). Скверна проникла в это сказочное королевство через души даже самых милых людей.

Первая и третья части рассказывают о частной школе Георгия Триродова: «гения, миллиардера, плейбоя, филантропа» (с). Его эклектичная история не имеет для меня аналогов. Тут и теплый дух чеховских дач, и мистические истории про восставших из мертвых, и научная фантастика с космическими полетами, и, наконец, политический роман. Триродов определенно сочувствует социалистам и поддерживает их по мере сил. Он даже с оружием в руках спасает молодежь от казаков, устраивающих облаву. Вероятно, в нем Сологуб воплотил чаяния тогдашней интеллигенции, которые не были догматичными марксистами, но верили в необходимость социальных перемен. Во многом Триродов наивен, чего стоит сама его идея баллотироваться в короли, и все же он способен изменить этот мир, погружающийся в черносотенный мрак. Государство не дремлет, и скоро триродовская школа становится жертвой вполне знакомых чиновников:

«При посещении мною школ вверенного мне района обнаружилось, что некоторые учителя и учительницы, в том числе и Вы, Милостивый Государь, выходят из пределов утвержденной для начальных училищ программы, сообщая учащимся сведения из истории и географии, народу не нужные, а потому, в подтверждение сделанных мною лично Вам словесных указаний, прошу Вас на будущее время строго придерживаться установленных программ, предупреждая Вас, что в противном случае Вы будете уволены от службы».

Черносотенному союзу отведено место главного жупела. В нем слились капитал, прогнившая церковь и государственная машина. Почти все отрицательные герои состоят в этой организации. Отдельный разрыв шаблона – погромы. Постсоветское массовое сознание пропитано образами восстания подзуживаемой марксистами черни, терзающей нежных интеллигентов и трудолюбивых буржуа. Читаешь Сологуба образца 1910х годов, и чернь-то у него это не большевики, а ретивые хоругвеносцы и мелкие лавочники, громящие с оружием в руках рабочие кварталы и сходки левой интеллигенции. Многие эпизоды цепляют взгляд в контексте происходящего сейчас в Белоруссии.

«Казаки внезапно ринулись на толпу, работая нагайками. Несколько минут слышался только свист нагаек да крики и стоны избиваемых. Забастовщики были рассеяны. Небольшую часть их забрали и отвели в полицию. Многие разбежались по лесу. На них устроили облаву.

Обыватели возмущались неумеренным употреблением нагайки. Да и среди казаков и солдат было немало недовольных. Но кто возлагал на это недовольство какие-нибудь надежды, тот скоро убедился в своей ошибке.

Кербах говорил:

– Это – законный террор! Они нас хотят терроризировать, мы отвечаем тем же».

«Шум, поднятый около имени Триродова, заставил обвинительную власть обратить на Триродова особенное внимание. Прокурор окружного суда с ожесточением говорил:

– В короли захотел, – а вот мы его в тюрьму сначала посадим».

Завершив очередной политический эпизод, Сологуб-поэт позволяет себе сорваться в торжественные описания природы, детских игр или первой влюбленности. Несмотря на амплуа любовника боли и смерти, автор умеет красиво говорить и о жизни, о ее редких сладостных мгновениях. Он наслаждается красотой своих фантазий и гонит от них всякую пошлость.

«Невинная открытость невинного тела возбудила, конечно, в полупьяном идиоте гнусные чувства. Да и могло ли в наши темные дни быть иначе? Даже и в рассказе влюбленного в красоту поэта нагота непорочного тела, словно наглая нагота блудницы, вызывает осуждение лицемеров и ярость людей с развращенным воображением. Строгая нравственность всех этих людей навязана им извне. Она не выдерживает никаких искушений и обольщений. Они это знают и опасливо берегутся от соблазна. А втайне тешат свое скудное воображение погаными картинками уличного, закоулочного развратца, дешевого, регламентированного и почти безопасного для их здоровьишка и для блага их семьишек».

Итого: Мистические линии, как и положено, оставляют ощущение недосказанности. Кто такие эти воскресители мертвых и сташестидесятилетние фавориты Екатерины Великой? Они ненадолго стали героями политического конфликта в провинциальном Скородоже, а затем ушли в королевство-республику Ойле. Нам же остался эклектичный и полный символов памятник той неоднозначной поры, скрытой теперь за хрустом французской булки.

https://kobold-wizard.livejournal.com/975379.html

Образ Ильича в нашей культуре неоднократно перерабатывался. Между представлением у поколения моих родителей и сформированным у меня сейчас успело народиться «поколение третьего представления», а может четвертого, пятого и т.д. В школьные годы нас уже не пичкали Лениным. Я не помню ни даты его рождения, ни даты смерти. «Ленин в детстве» не смотрел на постперестроечный мир с моей груди. Даже «Что делать?» Чернышевского уже не вызывает ни хтонического ужаса, ни брезгливости. Из-за этого незнания книга Данилкина важна для читателей моего поколения. Хотя бы как попытка. Потому что, будем честны, нынешним тридцатилетним серия ЖЗЛ известна еще меньше, чем Владимир Ильич.

Формат книги часто раздражает. Язык напоминает популярные блоги эпохи ЖЖ, а не «серьезную» литературу. Многие пассажи из книги, опубликованной в 2017ом, уже в 2021ом выглядят если не непонятными, то устаревшими. Некоторые события из конфликта на востоке Украины или «The Panama Papers» (2012) успели позабыться. То здесь, то там автор делает длинные отступления, нарушающие цельность повествования.

«Жизнеописания симбирского периода строятся по известному агиографическому канону: будущий духовный лидер обретался в сладкой неге, любви и семейном согласии; с головой погруженный в литературу, философию, шахматную игру, спорт, алгебру, древние и иностранные языки, он обгонял сверстников в развитии; в этом смысле слово «Преуспевающему», вытравленное на золотой медали Ульянова, кажется не столько намеком на «из латыни пять, из греческого пять», сколько переведенным на русский именем «Сиддхартха» в дательном падеже».

Ближе к середине книге понимаешь: такой формат вызван именно компромиссом с аудиторией. Читателя сейчас нужно раздражать, чтобы конкурировать с Ютубом за потраченное время. Автор не историк и не прозаик. Он журналист, и пользуется средствами, доступными лично ему.

В «сцене после титров» Данилкин позволяет себе немного поговорить о своем авторстве. Ключевое: «Как должна выглядеть «окончательная» биография Ленина – которая позволит нам преодолеть невроз, вызванный подавленной психотравмой?» Его ответ прост: он не знает. Поэтому вместо окончательной биографии написано «исследование «материи», «физики» Ленина – но на основе личного опыта. Что, например, произойдет при столкновении одного тела с другим: обычного, сегодняшнего, сформированного пропагандой, поп-культурой и контекстной рекламой человека – с кубометром темно-синих томов ленинского Полного собрания сочинений?»

Пятьдесят пять томов меня пугают, а ведь Данилкин прочитал/пролистал/просмотрел не только их. Литература об Ильиче в виде мемуаров, критики и художественных текстов необходима для понимания объема. Вождь прожил долгую насыщенную жизнь. Он менялся и становился все более и более неоднозначным. Многие авторы пытаются свести известный массив событий к краеугольным моментам: казнь брата, отношения с Парвусом, потрахушки с Арманд, Брестский мир и т.д. К чести Данилкина, часть таких «абсолютов» он приятно развенчивает. Мол, не стоит упрощать и уж тем более идти на поводу у любителей жареных фактов. Многие эпизоды, например, расстрел царской семьи, были результатом множества, в том числе и случайных, событий, а не четко срежиссированного плана.

Часть важных обстоятельств, связанных с долгими взаимоотношениями с другими людьми, автор позволил себе опустить. Во-первых, объем издания ограничен. Во-вторых, этим отношениям часто посвящена уже не одна книга. Наконец, в третьих, разговор о некоторых личностях в жизни Ленина грозит скатиться в хрестоматийные срачи. Слишком больными остаются, например, темы Сталина и Троцкого. Они появляются как персонажи, но их в книге куда меньше, чем могло бы быть.

Итого: Пять лет работы воплотились в 900 страниц, насыщенных фактами, именами и ссылками. Дочитав их, понимаешь, что ни о какой святости или приговоре герою речи идти не может. Как минимум, потому что эта книга – лишь начало возможного большого пути к пониманию сложной фигуры Ильича.

https://kobold-wizard.livejournal.com/974250.html

К моменту публикации романа в 1951ом году в США уже несколько лет работала Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности. Царившая атмосфера паранойи воплотилась в романе Хайнлайна – неожиданно врагом может оказаться любой твой знакомый. Прошлое перестало иметь значение. Ты и тебе подобные приговорены к миру во всем мире и к «радости нирваны».

Тогда же был выпущен документ «Красные каналы: доклад о влиянии коммунистов на радио и телевидение». Хайнлайн показал, как захваченные СМИ гипнотизируют атакованное общество. Обычные граждане просто не узнают о приказах правительства, глядя по ящику повторы старых телешоу. В то же время происходит «вербовка» Сената для саботажа контратаки путем вполне демократических методов.

Прогнозы по поводу общественных процессов выглядят в романе куда интереснее, чем людские отношения. Главный герой — агент из таинственного Отдела, неизвестного никому кроме президента США. Таких АНБ в литературе хватает, только здесь вместо бондианы или кафкианы получилось детективное агентство вроде конторы Ниро Вульфа. Герои то и дело плюют на субординацию, не подтверждая ничем свой статус. В своих действиях они больше полагаются на наглость и удачу, чем на профессионализм. Общение с редкими экспертами выливается в общие фразы или свару. Возможно, так все и было в эпоху сенатора Маккарти, и все же сложно представить, что за нежелательными элементами отправят охотиться малочисленных частников вместо армейской или ГБистской структуры.

Итого: Сегодня, в эпоху коронавируса, роман интересен еще и с эпидемиологической точки зрения. Ведь заразные граждане – это тоже волки в овечьей шкуре. На фоне информации о движениях антимасочников-антипрививочников и Бразилии как лаборатории новых штаммов слова Хайнлайна наводят на грустные мысли:

«— А все уже решено за меня. Мистер Нивенс, до тех пор, пока существует опасение, что на Земле остался хотя бы один паразит, нормальный человек должен быть готов оголить тело по первому же требованию. Иначе его могут просто пристрелить. Не только на этой неделе или на следующей, а двадцать лет спустя и, может быть, сто. Нет, я не сомневаюсь в успехе операции, однако вы были слишком заняты, чтобы заметить: это меры сугубо локальные и временные. Как, например, быть с амазонскими джунглями? Вы, случайно, не собираетесь их прочесывать? Но это так, риторические вопросы. На планете около шестидесяти миллионов квадратных миль суши. Этой работе конца не видно. Черт, мы даже с крысами не добились хоть сколько-нибудь заметных результатов, а люди их бьют с незапамятных времен.

— Хотите сказать, что мы затеяли безнадежное дело? — спросил я.

— Безнадежное? Нет, почему же. Закажите себе еще. Я просто пытаюсь убедить вас, что нам предстоит научиться жить с этим кошмаром — так же, как мы научились жить при атомной бомбе».

https://kobold-wizard.livejournal.com/968189.html

Африканский диптих Гранже я слушал в начитке Григория Переля. Исполнитель умело меняет темп чтения и делает паузы, создавая напряженную атмосферу. Каждый персонаж озвучен в своей манере, что помогает переключаться между ними.

Не следует начинать знакомство с автором с диптиха. Гранже впервые растянул историю на два тома. Разбивка связана только с удобством — тринадцать сотен страниц тяжело таскать с собой. История затянута, и читать ее как любой другой роман Гранже не выйдет. Интрига закручена в два раза сильнее, чем обычно, а потому в итоговую версию событий не верится.

У объема есть и обратная сторона. Да, автор напихал в роман многие старые наработки: Конго было в «Полете аиста», замкнутое пространство школы ВМФ сродни атмосфере университетского городка в «Багровых реках», жестокий отец и психиатрия были в «Пассажире», — но из-за них проступает мощная семейная тема, какой не было раньше. Расследование — повод для рассказа о фашиствующем патриархе и его семье. Полицейский, завладевший гигантской долей в африканском бизнесе, обеспечил своим родным богатство и сломанную психику в придачу. Богатые тоже плачут. Оба сына и дочь всеми силами стараются закрыться от настоящего и прошлого, пропитанных жестокостью. По мере развития сюжета фигура Грегуара Морвана, охотника за конголезским маньяком, раскрывается все больше, и в финале можно повторить слова, приписываемые Шолохову: «был культ, но была и личность».

«И снова Эрван испытал уверенность: джунгли стали для отца естественной средой обитания. Все ошибались на его счет, приписывая ему сложные честолюбивые устремления и хитроумные расчеты. Макиавелли с площади Бово, вот еще. Старик был диким зверем, хищником, который любил одиночество, просторы и сиюминутность животного существования. Выживать – да. Вспоминать – нет».

Итого: За пониманием зверя и стоит пройти этот длинный путь, полный физической и моральной боли.

https://kobold-wizard.livejournal.com/967059.html

После долгого перерыва решил почитать классику американской фантастики. В последний раз я открывал Клиффорда Саймака/Симака еще в школьные годы. Повторное знакомство было решено начать с первого романа автора. Тем более название заинтриговало.

Роман опубликован в 1939ом в трех номерах «Astounding Science-Fiction» под редакцией Джона Кэмпбелла. Текст будто бы писался под заказ редактора: есть ключевые темы и их нужно было худо-бедно осветить. «Для этого блюда нам понадобятся» космические приключения, высокоразвитые цивилизации, обуздание энергии Вселенной и куча многозначительных фраз. Классичнее некуда, а серьезного чтения не выходит. Как ни крути, а первый роман автора оказался картонной поделкой, полной околонаучного лепета про «миллиарды лет», «вращение четырехмерной гиперсферы вокруг пятого измерения» и обязательный «прогрев дюзы». Из-за низкой детализации эти сюжетные ходы смотрятся не более, чем фишками, унаследованными от старших товарищей.

Большинство сюжетных проблем разрешается с помощью примитивного подхода «у Вас — товар, у нас — купец». Нужно построить теорию — мы откопали тут гениального математика с тысячелетним опытом. Нужно отправиться на другой конец Вселенной — в сотне метров от нас как раз припаркован лучший космический корабль Солнечной системы. Проблемы мироздания разрешаются не кропотливым трудом и подвигом, а сиянием несусветного нимба, эффективность которого не подвергается сомнению. Уровень романа соответствует комиксам той же поры.

Глаз зацепился за три детали:

1) «Возможно, Инженеры обитают на огромной тяжелой планете, -предположила Кэролайн. — Настолько большой, что пространство там искривлено, и указанные величины давления — нормальные условия. Существа, живущие в таком мире, довольно быстро разберутся в хитросплетениях геометрии многомерных пространств, а вот планиметрии у них может и не быть, они ведь не знают, что такое прямая поверхность». Сельский учитель и репортер Саймак весьма и весьма вольно рассуждает о науке.

2) «Психи, — пробасил он. — Сотни психов. И у всех еще более безумные идеи, чем наша. Но больше всего психов у нас в правительстве. Представьте себе, они запрещают нам продолжать нашу работу. Приказывают заморозить ее, — он фыркнул. — Какой-то глупый закон, который провела Лига Чистоты лет сто назад и который все еще продолжает действовать. Он дает правительству право прекратить любой эксперимент, который может привести к гибели людей или уничтожению имущества».

Можно погадать о личном отношении автора к сказанному. Любопытно, что эту фразу не отредактировали при первом книжном издании в 1950ом. Память о Нюрнберге и докторе Менгеле еще должна была быть свежа.

3) В современном контексте образ Космических инженеров и их противников — Церберов (Hellhaunds) вызывает вопросы. Инженеры описывают врагов в классическом виде исчадий ада, недостойных переговоров. Когда внеземной разум устраивает гладиаторский поединок между героями и Церберами ради свободы, то у «стороны Добра» не возникает никаких сомнений. Хотя по сути ситуация аналогична фильмам ужасов аля Пила: ты должен убить других пленников, чтобы получить ключи от тюрьмы. Такой вот субъективный гуманизм.

Итого: Даже поправки на опыт автора и время написания не спасают впечатление. Текст не стоит читательского времени.

https://kobold-wizard.livejournal.com/955555.html

Очередной случай, когда фильм начисто перекрывает книгу. Читаешь, и постоянно вспоминаешь то Деппа, то Эммануэль Сенье. Полански в своем фильме создал затягивающую мистическую атмосферу на основании лишь одной из сюжетных линий. Кинозрелище захватывает, в отличие от мельтешения между Люцифером и Дюма-отцом.

Сам роман пропитан библиофильским фетишизмом. Любовь к литературе в нем уродливо исказилась. Названия гримуаров, напечатанных на льняной бумаге, звучат словно стоны вожделения. Главный герой слепо путешествует по роскошнейшим городам Европы, а сам тащится от наполеоники и дешевых фельетонов XIX века. Союзники и противники подобрались ему под стать. Чего стоит местная Миледи, старающаяся блюсти модус операнди, полюбившийся при детском чтении? Или издатель кулинарных бестселлеров, мечтающий сотворить свой авантюрный роман, достойный морально устаревших образцов? История книги с гравюрами, созданными самим Люцифером, немногим лучше, но там слабость хотя бы оправдывается более мирскими желаниями вроде жажды власти. В остальном оккультная сюжетная линия пролегает через такой же болезненный затхлый мирок, полный латинизмов и тоскливого копошения в старине.

Итого: Та ирония, которую Перес-Реверте вложил в свой роман, звучит очень слабо. Того и гляди, начнешь воспринимать его книжных червей всерьез, забыв, что жизнь не ограничивается переплетами и стеллажами. Вышло больно тонкое издевательство над книгочеями и коллекционерами.

https://kobold-wizard.livejournal.com/953584.html

В этом году я прочитал «Симулакрон-3» Дэниеля Галуя — первоисточник одного из моих любимых фантастических фильмов «Мир на проводе». «Слепой мир» стал следующим шагом для знакомства с американским автором. Его романы выходили у нас всего раз-два, а ведь зря.

В мире романа отсутствует свет. Люди живут в туннелях и пещерах, ориентируясь на слух и на запах. Хотя в этом мире есть Свет. О нем рассказывают как о Божестве, живущем в Раю. Лишь главный герой не доверяет священникам, не понимая тонких философских рассуждений. Впрочем ему скоро становится не до поисков истины: поселение все чаще атакуют чудовища, а горячие источники иссякают. И все это происходит в кромешной Тьме.

Роман написан в 1961ом году. Фантастику пропитывала тема ядерной войны. Нюанс «Слепого мира» заключается в том, что читатель прекрасно понимает, что произошло, в отличие от персонажей. Общество живет в страхе перед неизвестной Радиацией и ее демонами: Кобальтом, Стронцием, Ураном, Плутонием и Водородом. Как мир стал таким, и кто эти монстры, охотящиеся в темноте?

«Симулакрон-3» чаще всего вспоминают благодаря двум экранизациям. «Слепой мир» принципиально неэкранизируем. Ведь большую часть времени зритель будет видеть черный экран. Это не взгляд на слепого, как в «Сорвиголове», а погружение в его мир в полноте доступных ощущений.

Итого: Галуй вытягивает на простоте и оригинальности подачи. Как никак он был журналистом больше 20 лет. «Слепой мир» — образец хорошей ретро-фантастики, написанный, как по нотам. Главами равной длины автор ведет нас к Свету.

https://kobold-wizard.livejournal.com/952740.html

»... Руки Амброза разошлись в стороны, замерли ветвями акации. Рукава мантии упали до локтей, обнажив сухие, жилистые предплечья. Свет за окнами померк, в зале сгустились лиловые сумерки. Ярко вспыхнули свечи в шандалах из позолоченного серебра. За спиной Амброза выросла аспидно-черная тень. Свечи горели ровно, но тень, упав на пол, двинулась по кругу. Казалось, Амброз превратился в гномон солнечных часов, заставив светило вращаться вокруг себя. Совершив половину оборота, тень уперлась в королевский трон. Надсадно заскрипели, оживая, вощеные доски пола. «Держи дерево…» — дрогнули губы мага. Трон, качнувшись, начал подниматься к потолку. Под ним ворочался пучок узловатых, поросших белесым ворсом корней, похожих на щупальца. Из подлокотников выстрелили тонкие, как лоза, неприятно извивающиеся побеги, приковав запястья короля к «драконьим лапам». Клейкие почки бородавками усыпали спинку трона. Они лопались, раскрывались, облизывались остренькими язычками. Миг, и плечи Ринальдо укрыл плащ из листвы, местами ядовито-зеленой, местами же алой, словно обагренной кровью... «

Ветвями акации... аспидно-черная... казалось... оживая... похожих на щупальца... тонкие, как лоза... бородавками усыпали... словно обагренной кровью...

Больше половины текста написано таким тяжеловесным языком, переполненном эпитетами, метафорами и сравнениями. Количество красоты в прямом смысле этого слова мешает читать. История из-за них замедляется настолько, что быстро утомляет. Я прочитал уже не один десяток романов Олдей, и могу сказать, что в «Циклопе» их игра с языком провалилась.

Я бы простил стилистическую несуразность, если бы в история хоть чем-то поразила: оригинальными героями, интригующим сюжетом или необычным миром. Нет. Персонажи прописаны хорошо, но, глядишь на них, и видишь обычные олдевские заготовки: мудрость, юношеская горячность, усталая злоба. Описания мира можно попинать за отсутствие цельности, но здесь авторы прикрылись статусом оммажа Роберту Говарду. Вот только у «Боба с двумя пистолетами» экзотические места воплощались в повестях и рассказах. Олди растянули свое пространство на два тома, и искусственность декораций нещадно бьет по глазам.

Наконец, сюжет. В башне умершей волшебницы сошлись непохожие люди: ее слуга, дряхлый маг-гурман, подросток-силач, бывшая культистка и авантюрист. Их свела вместе давняя страсть почившей колдуньи — магия, заключенная в камне. Один из таких камней, янтарь, лежал в основе погибшего культа, дарившего людям возможность разменять свое здоровье на талант. Теперь случайным товарищам нужно работать сообща, чтобы разобраться в тайнах камней раньше, чем их захватят королевские гвардейцы. Или конклав магов. Или старушка-смертушка с обвислыми грудями. И вот нет в этом ничего такого, что заставило бы сердце стучать быстрее. Усталые маги собачатся между собой. Страдающие люди стараются их обхитрить. То тут, то там появляются чудовища, которые «были добры». Честно говоря, к концу романа рефрен про «чудовищ» стал бесить вместе с талдычащим его героем.

Итого: Худший роман Олдей за пятнадцать лет. Два тома я тащился, как удав по стекловате. Надеялся, что дальше будет лучше. Не стало. Закрыл, и скоро забуду о прочитанном.

https://kobold-wizard.livejournal.com/950258.html

Впервые о «Красной звезде» я прочитал в списке Чайны Мьевиля «50 книг в жанре «научной фантастики» и «фентези», которые следует прочесть каждому социалисту». Богданов был там одним из немногих отечественных фантастов наравне с Замятиным и Булгаковым. Видимо, более поздние авторы показались троцкисту Мьевилю отравленными сталинизмом. У нас же Богданов-Малиновский практически исчез из поля зрения. По версии Фантлаба «Красную звезду» не издавали в СССР с 1929ого по 1979й год. Позднее она чаще всего публиковалась в сборниках, посвященных русским утопиям и русской фантастической прозе XIX — начала XX века. В общем, автора загнали в чулан, периодически выдергивая его в различных телепередачах о советском оккультизме. Создатель первого в мире Института переливания крови прописался на телеэкране как мистик и вампир-большевик.

Книга опубликована в 1908ом году. Партия, в которой состоит ученый Леонид, организует демонстрации и рабочие стачки. Недавно провалилась Первая русская революция, и среди сопартийцев идут споры о методах. На конспиративных собраниях главный герой знакомится с инженером Мэнни. Странный подпольщик, не снимающий темных очков, однажды приходит к Леониду домой и долго рассуждает о силе тяготения. По его словам, не так давно было сделано эпохальное открытие о возможности космических путешествий. В качестве доказательства из его кармана появляется флакон с таинственной жидкостью, постоянно перемещающейся вверх. Она является основным элементом космического корабля, на котором Мэнни прилетел с Марса.

По приглашению марсианина главный герой отправляется на красную планету, чтобы стать связующим звеном между двумя народами. Открывается картина инопланетной жизни. Школы, фабрики, больницы — экскурсия вполне в стиле нашего социалистического прошлого. Герой долго пытается встроиться в новое общество, чтобы полнее его понять. Постепенно он осознает, что не способен работать на одном уровне с местными коммунистами. Они слишком иные. Неожиданной помощью для его срывающейся психики становится любовный роман.

Самая ценная на мог взгляд часть романа — третья. Любопытен в этих главах конфликт между гуманистическими лозунгами и суровым выводам статистики. Главный герой наблюдает, что в благоустроенном обществе назревает конфликт между двумя свободами: свободой собственных жителей и суверенностью других цивилизаций. Задолго до Гражданской войны Богданов говорит о проблемах экспорта Революции, и описывает пугающую смесь социал-дарвинизма с коммунизмом.

Итого: Богданов был неординарной личностью в русской истории. Однако, это не делает его хорошим беллетристом. В 1908ом еще жив Толстой и бурлит Серебряный век русской литературы. На таком фоне «Красная звезда» смотрится кривоватой поделкой про попаданца, скачанной с Самиздата. Для меня в книге оказались интересны лишь некоторые эпизоды, идущие вразрез с дальнейшей идеологией Советского союза.

P.S.: Напоследок для размышления: «В вечной борьбе между племенами Земли у них сложилась психологическая особенность, называемая патриотизмом. Это неопределенное, но сильное и глубокое чувство заключает в себе и злобное недоверие ко всем чуждым народам и расам, и стихийную привычку к своей общей жизненной обстановке, особенно к территории, с которой земные племена срастаются, как черепаха со своей оболочкой, и какое-то коллективное самомнение, и, часто кажется, простую жажду истребления, насилия, захватов. Патриотическое душевное состояние чрезвычайно усиливается и обостряется после военных поражений, особенно когда победители отнимают у побежденных часть территории; тогда патриотизм побежденных приобретает характер длительной и жестокой ненависти к победителям, и месть им становится жизненным идеалом всего племени, не только его худших элементов — «высших», или правящих, классов, но и лучших — его трудящихся масс.»

https://kobold-wizard.livejournal.com/948538.html

Мне нравятся книги Алексея Андреева. Их интересно читать. Под незатейливым сюжетом всегда лежит гигантское пространство деталей и идей. Ты путешествуешь по нему вместе с героями, постоянно удерживаясь, чтобы не заглянуть в Википедию и проверить правда ли то, что пишет автор. Чаще всего это правда.

Главный герой вернулся из отпуска. В России его вновь встречает офисная рутина: совещания, договора, командировки. Он научный консультант в пиар-агентстве. Перевинщиной и минаевщиной тут и не пахнет. Фирма у Андреева превращается в маленькое современное НИИЧАВО. В основном в этом заслуга именно главного героя, который далек от офисных интриг и бюрократического спихобола. Его консультации превращаются в магию, основанную на последних исследованиях в области этологии, психологии и информационных технологий. Общество нулевых-десятых превращается то в стаи обезьян, охотящихся за бананами, то в колонии бактерий. Вся первая часть — это череда полуанекдотических историй, раскрывающих картину мира главного героя.

Вторая часть начинается резко. Вслед за медведевскими инновационными годами ушла и фирма. Главный герой остепенился, но неожиданный заказ от дальневосточного бизнесмена выливается в залихватскую научную экспедицию. Цель — найти неизвестную науке веревочную фигуру. Такие в школе делали многие, играя в «колыбель для кошки». У Андреева эта забава превращается практически в космологическую дисциплину, связывающую многие народы мира.

Итого: Проза Андреева не горчит. Она наполнена здоровым позитивным взглядом на окружающий мир. В его реальности есть и ГБня, и Навальный, и клятые американцы, но все это не так важно, как например, часы проведенные с родной дочерью. О том, как страшно жить, пусть пишут другие. Они о науке и о детских веревочных играх вряд ли напишут.

https://kobold-wizard.livejournal.com/945991.html

Самое странное в восприятии «Процесса» — это влияние репутации. Она заглушила текст. Есть история написания и опубликования, есть тьма трактовок и прообразов, есть множество последователей. Все это прокручивается в лекциях и статьях раз за разом. Из романа Кафки взрастили колоссальное культурное явление, а, если абстрагироваться, то чувствуешь себя обескураженным. Наиболее близкое по судьбе произведение — «Черный квадрат» Казимира Малевича.

Зачин романа прекрасен: «Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест». На нескольких сотнях страниц главный герой кружит по безумному городу, пытаясь понять кто и в чем его обвиняет, а главное, как ему оправдаться. Еще недавно мир казался ему логичным, а теперь обнажилась странная подкладка реальности. Любой встречный может оказаться служителем суда, собирающегося в чердачном помещении жилого дома, а бомжеватый художник может сделать для оправдания больше, чем заслуженный адвокат.

Моя трактовка романа — религиозная. Главный герой неожиданно сталкивается с чуждой традицией, где его обвиняют в неком грехе вроде «первородного греха» в христианстве. Сакральное сообщество неожиданно оказывается очень важным для окружающей реальности. Обвинения не укладываются в тривиальное понимание, но герой вынужден по намекам пытаться разобраться как устроен мир. А вот взглянуть на «Процесс» через призму тоталитаризма не выходит. Диктатуры во многом абсурдны, но как в них достаточно очевидны общие законы.

«Процесс» напомнил читанного ранее Михала Айваза. Вообще если почитать Кафку, то Айваза можно и не открывать. Большинство ходов у них общие. Глаз зацепился про архитектурную специфику города у обоих. Сплошные коридоры, проходные комнаты, потаенные кладовки. Возможно, это реальная архитектура Праги с ее старыми доходными домами. А возможно это было выдумано Кафкой как образ пространства, где невозможно спрятаться. Стены становятся только символическими границами, потому что дома связаны внутри галереями и проходами.

Несмотря на общую искусственность романа, в нем есть приятные реалистичные наблюдения:

«К. совсем не имел времени, чтобы отвлечь заместителя директора от его трудов; читая, он лишь раза два погладил балюстрадку рукой, желая успокоить заместителя директора и как бы в знак того, что с балюстрадкой все в порядке, и даже если бы у нее оказался какой-то изъян, то в данную минуту важнее, да и приличнее было бы слушать, а не производить какие-то починки. Но заместителя директора, как нередко бывает с людьми, занимающимися только умственным трудом, едва он взялся за ручную работу, охватило рвение; он и в самом деле приподнял и вытащил из пазов часть балюстрадки, теперь же надо было снова вставить деревянные колонки в отверстия. Эта задача оказалась более сложной, чем все прежние. Понадобилось встать и обеими руками заталкивать колонки в пазы. Но как заместитель директора ни усердствовал, ничего не получалось».

Итого: У романа сильный привкус черновика. От этого понимаешь, что у Кафки были причины для уничтожения своих текстов. Невозможно понять, была ли это реальная авторская манера или автор не захотел тратить время на стилистику. Без поддержки Макса Брода, Кафка мог остаться для истории лишь графоманом, сумевшим ухватить пару важных тенденций эпохи.

https://kobold-wizard.livejournal.com/945284.html

У берегов Антарктиды корпорация «Рола» бурила дно в поисках нефти. Разведка закончилась аварией. Из буровой трубы полетели куски породы. Выжившие с удивлением обнаружили среди них камни, похожие на крупные алмазы. На гранях видны диковинные надписи. Вокруг камней создали комиссию из лингвистов, физиков, инженеров и военных. Тем временем планету затрясло от погодных катаклизмов. История понеслась вскачь.

Меня подкупило множество положительных отзывов на Фантлабе. Нет, ребята, роман плохой. Текст то разгоняется на очередном эпизоде-боевике, то вновь спотыкается и ковыляет по косогарам из фактов и домыслов. Диалоги хрустят на уровне советской фантастики 30-40х годов, когда целью фантастической литературы должно было быть лишь образование детей и юношества. Тогда умудренные профессора разливались лекциями на полглавы. Павлоу практически не задумывается о реалистичности и психологии персонажей. Никто из них не сомневается, никто не развивается по мере развития сюжета. На то не хватает времени. Герои должны либо бежать, либо исторгнуть очередную порцию эпохальных догадок. Эстетика интеллектуализма торжествуют над здравым смылом.

Итого: Автор слишком собрал кучу фактов из разных областей и прошил боевиком. Чувства стиля в романе не больше, чем опусах канала РЕН-ТВ. Единственная польза — полюбопытствовать об упомянутых фактах и теориях. Впрочем, сильно оригинальных среди них немного.

https://kobold-wizard.livejournal.com/944960.html

Любопытно следить за развитием автора. Сперва Артур Филлипс написал о том, что хорошо знал. Испеклась «Прага», пропитанная духом Восточной Европы образца 1990ого года. За сим сусеки оригинального опыта опустели, и писателю пришлось научиться раскочегаривать воображение. Как появился роман «Египтолог», рассказывает коротенькое послесловие «Тайны склепа».

Египтолога звали Ральф М. Трилипуш. В 1918ом году он отыскал манускрипт со стихотворениями египетского царя Атум-хаду, чье имя значит «Атум-Кто-Возбудился». Древняя эротическая лирика взбудоражила людей, сделав археологу имя. В 1922ом году Трилипуш, заручившись поддержкой американского бизнеса, отправился в пустыню, чтобы отыскать гробницу Атум-Хаду, последнего из царей XIV династии. Впереди исследователя ждали песок, кровь, хитрые арабские рабочие и вероломные предатели-европейцы и американцы. История экспедиции разворачивается в нескольких версиях: письмах ученого к его невесте, черновиках будущей книги об открытии усыпальницы и, наконец, дневнике. Пройдет еще тридцать лет, и далеко в Сиднее частный детектив Гарольд Феррелл напишет о своем самом важном расследовании — поисках незаконнорожденного сына богатого британского пивовара.

Начав свою писательскую карьеру, Филлипс сосредоточился на мастерстве формы. «Египтолог» построен на основании «ненадежного рассказчика». Ни Ферелл, ни Трилипуш, ни иные редкие повествователи не расскажут всей правды о том, что случилось в Египте 1922ом году. В случае археолога версии событий разнятся даже между письмами и дневниками. Неоднозначное впечатление оставляет только то, что интрига в романе достаточно прозрачная. Финальные страницы расширяют панораму событий, но уже с середины текста можно предсказать развитие сюжета. Однако, форма романа начинает работать с неожиданной стороны. Чтение «Египтолога» можно сравнить с хождением по песку. Неспешная, очень очевидная подача сначала кажется обманчиво легкой, потом начинает утомлять, а затем, сам не замечаешь, как она затягивает тебя в зыбуны безумия.

Объем и целеустремленность Ральфа Трилипуша заставляют в него поверить при всех логических лакунах. Когда Филлипс приводит историю к финалу, остается только восхититься духом безумного археолога. Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

Итого: Баланс перекосило в сторону формы. Читать «Египтолога» ради развлечения точно не стоит. Знания о Египте он тоже не сможет расширить. А вот понаблюдать за трагедией рассказчика и сменой его приоритетов может быть любопытно.

https://kobold-wizard.livejournal.com/944236.html

Рассказ не зашел.

Русский офицер Первой мировой войны прозябает день за днем в одном окопе. Фронт не движется. Противники скрываются где-то далеко, в своих окопах. Стучат пулеметы, работает артиллерия, а на горизонте завис немецкий дирижабль. Детальные описания монотонной действительности быстро утомляют. Автор усиленно педалирует тему усталости от позиционной войны, не внеся в нее что-то новое. Рассказу не хватает яркого конфликта. Совершенно непонятны цели главного героя и его товарищей. Им не сопереживаешь, потому что не заявлены ставки. Когда же на передний план выходит безумие, ни о каком страхе уже речи нет. В этом главная беда рассказа.